Личностные расстройства наиболее трудны для лечения. Фармакологическая терапия здесь менее действенна, чем психотерапия, применяется кратковременно и обычно ограничивается купированием выраженных аффективных вспышек, личностных реакций, эпизодов нарушенного поведения.Психотерапия личностных расстройств обычно продолжительна, требует терпения и часто заканчивается неудачей.

Большинство пациентов с личностными расстройствами, исключая зависимых и лиц, склонных к навязчивым состояниям, не стремятся к лечению, начинают его под давлением близких людей или в силу резко выраженной декомпенсации и неохотно выполняют любую домашнюю работу.

При небольшом улучшении своего состояния, они могут прекратить терапию. Нередко и сами родственники не настаивают на дальнейшем лечении, поскольку особенности личности или характера пациентов, кажутся им неисправимыми.

Чаще всего на прием к психотерапевту попадают личности тревожно - мнительные или зависимые, реже с симптоматикой истерического типа или проявлениями нарциссизма, прочие встречаются еще реже.

Достаточно часто личностные расстройства являются той почвой, на которой легко возникают другие психические заболевания, например, алкоголизм, аффективные расстройства или невротические расстройства. Если психотерапевт, добившись улучшения состояния пациентов, стремится предотвратить рецидивы этих заболеваний, то ему необходимо работать с личностными особенностями больных.

Основными принципами лечения личностных расстройств, на мой взгляд, являются следующие:

1. Продолжительная терапия, включающая в себя не менее 30 - 40 терапевтических сессий;
2. Составление достаточно подробного и четко структурированного плана терапевтических сессий;
3. Совместное участие в планировании режима дня пациентов;
4. Градуированный и достаточно большой объем домашних заданий;
5. Недопустимость применения только одной формы терапии (обычно необходимо сочетание индивидуальной, групповой и семейной терапии);
6. Заключение контракта с пациентом, по возможности, исключавший варианты пропуска занятий, опозданий или преждевременного прекращения терапии;

Вероятно, наиболее значительные успехи при лечении личностных расстройств были достигнуты сторонниками психоаналитически - ориентированного направления психотерапии, которые отмечали сопротивление таких пациентов процессу лечения, их первичную или вторичную выгоду от болезни, подчеркивали необходимость продолжительной терапии.

Психотерапевт, который умеет работать с личностными расстройствами, вероятно, способен эффективно лечить многие психические болезни.

Для эффективной психотерапия личностных расстройств необходима первоначальная диагностика структуры и динамики клинической картины этой патологии. Также требуется выяснение возможных этиологических факторов ее происхождения и анализ социального статуса пациента. Все это необходимо для уточнения показаний к тому или иному методу психотерапевтического воздействия, к применению той или иной формы психотерапии.

Клиническая диагностика включает в себя определение типа личности, уровня ее организации, механизмов психологической защиты, оценку состояния эмоциональной сферы, выяснение особенностей поведения, выявление основных убеждений. Для психотерапевта важно оценить уровень толерантности пациента к стрессу, выяснить способность к сопереживанию, определить степень нарушения поведения пациента.

Для того или иного типа расстройств личности адекватен свой метод психотерапии. Так, в случае параноидного или шизоидного расстройства личности может быть показана психоаналитически - ориентированная терапия; для тревожно - мнительного или зависимого - когнитивно- поведенческая.

Сексуальные расстройства у мужчин и женщин могут быть обусловлены различными причинами. В одних случаях, они находятся в четкой причинно-следственной свя­зи с различными психическими и соматическими заболе­ваниями, в других - видимая связь этих расстройств с какой-либо другой патологией не устанавливается. Вмес­те с тем, и в том и в другом случаях реакция личности на свою неполноценность оказывает несомненно вторич­ное патогенное воздействие на половую функцию по нев­ротическим механизмам. Возникают предпосылки для образования «порочного круга», определяющего относи­тельную стойкость и терапевтическую инертность расст­ройств половой функции.

Указанные факторы свидетельствуют о необходимос­ти корригирующего влияния на личность больного в це­лях купирования его личностной реакции и восстановле­ния нарушенных межличностных отношений в семье. Ес­ли учесть, что различные невротические расстройства могут быть не только сопутствующими и осложняющими факторами, но и причиной нарушений сексуальной фун­кции, то целесообразность применения психотерапии при лечении указанных расстройств становится очевидной.

Несмотря на признание большой роли психотерапии в комплексном лечении больных с сексуальными расст­ройствами, методологически правильные основы ее пост­роения и проведения разработаны еще недостаточно.

Естественно, что применение психотерапии при всех формах сексуальных расстройств у мужчин и женщин» должно сочетаться с другими адекватными лечебными мероприятиями, причем построение действенной психоте­рапии должно базироваться на правильных методологи­ческих позициях, предусматривающих непременное соб­людение целого ряда рассматриваемых ниже общих прин­ципов.

Психотерапия как система лечебных воздействий.

Психотерапевтические мероприятия при лечении раз­личных форм сексуальных расстройств у мужчин и жен­щин должны быть направлены на коррекцию их конституционально-личностных реакций на имеющуюся сексу­альную патологию, которая чаще всего гиперактуализируется больными в связи с возникновением у них комп­лекса неполноценности. Применение психотерапии в та­ких случаях должно носить характер не эпизодических мероприятий, а системы лечебных воздействий, началом которой уже является первичный осмотр больного. Тща­тельное клиническое обследование больного следует про­водить при условии непременного соблюдения правил деонтологии и медицинской этики. При этом врачу сле­дует постоянно помнить о возможности иатрогенных воз­действий, усугубляющих клинические проявления сексу­альных расстройств и осложняющих прогноз заболева­ния (Смирнов Г.В., Смирнова Т.Г., 1987). Система психотерапии должна носить характер непрерывной цепи лечебных воздействий на личность больного, которые на различных этапах лечения реализуются при помощи раз­нообразных форм, способов и методик психотерапии.

Если при псевдоимпотенции и псевдофригидности в целом ряде случаев бывает достаточно провести одну или несколько разъяснительных инструктивных бесед, то при лечении реально существующих сексуальных расст­ройств система психотерапевтических воздействий на личность больного, а через нее и на психосоматическую корреляцию оказывается необходимой. Особенно это ка­сается больных с первично проявляющимися сексуаль­ными расстройствами.

Последовательность психотерапевтических мероприятий.

Следующим принципом психотерапии больных с сек­суальными расстройствами является соблюдение этапности, последовательности в ее проведении, чтобы каж­дое лечебное занятие являлось логическим продолжени­ем предыдущего и предпосылкой для последующего. Этим определяется не только ближайшая результатив­ность, но и стойкость лечебного эффекта психотерапии (Смирнов Г.В., Смирнова Т.Г., 1983, 1985: Смирнов Г.В., Агеева Т.С.. 1982).

Решение задач, лежащих в основе каждого этапа психотерапии, требует учета и соответствия ее методов, форм и содержания терапевтической направленности других применяемых методов лечебного воздействия (медикаментозных средств, физиотерапии, режимных рекомендаций).

Построение действенной психотерапии при сексуаль­ных расстройствах предусматривает реализацию трех этапов:

Первый этап - формирование здоровых психологи­ческих установок. Он предусматривает проведение цикла психотерапевтических бесед, направленных на ликви­дацию у больных неправильных представлений о норме и патологии половой функции, пессимистических оценок своего заболевания и перспектив, а также соответствую­щих этому поведенческих тенденций. Проведение психо­терапии предусматривает также реализацию лечебных воздействий общего характера.

Этот этап включает активное обсуждение с пациен­тами следующих тем:

1) анатомия половых органов, физиология половой функции, психофизиология и психология сексуальной жизни человека. При обсуждении этой темы необходи­мо освещать вопросы о норме и физиологических колеба­ниях половой функции, а также о влиянии личностных особенностей людей на их половую жизнь;

2) причины половых расстройств и методы их пре­дупреждения;

3) эффективность комплексного лечения половых рас­стройств и типы выхода из болезненных состояний;

4) гигиена и психогигиена половой жизни. Изложение и обсуждение указанных тем проводится в одной или нескольких беседах, число которых опреде­ляет врач в зависимости от контингента и числа лиц, сос­тавляющих лечебную группу, а также от других конкрет­ных условий. Необходимо при этом помнить об обяза­тельной психотерапевтической направленности изложения каждой из упомянутых тем и оптимистичности зак­лючений и выводов.

Беседы следует начинать после предварительного обследования пациентов, включенных в лечебную груп­пу. Знание причин и условий развития у них половой слабости или фригидности и учет их личностных особен­ностей позволяет использовать просветительную врачеб­ную беседу, так называемую психотерапию рикошетом (Вельвовский И.3., 1968).

Второй этап психотерапии необходимо направлять на преодоление невротических реакций, которые представ­ляют собой личностную реакцию больных на свою поло­вую неполноценность. Указанные реакции по механизму «истинных» неврозов в результате расстройств функцио­нальных взаимоотношений между корой головного моз­га и подкорковой областью, а также в связи с наруше-ем отношений личности (Мясищев В.Н., 1960) могут привести к вторичному срыву половой функции, замыкая таким образом «порочный круг» факторов, предоп­ределивших развитие сексуальных расстройств. Следует учитывать характерологические, типологические особен­ности пациентов, социально-психологическую дезадаптацию супругов, показатели ауто- и гетеровнушаемости, а также вариант клинических проявлений, степень выра­женности и характер течения полового расстройства и вторичной невротической реакции.

Заключительный этап психотерапии направлен непос­редственно на восстановление и активизацию половой функции.

При реализации этого этапа психотерапии надо иметь в виду, что нарушение половой функции при первичном расстройстве потенции и первичной фригидности обус­ловлено не только образованием патологического услов­ного рефлекса (при паторефлекторной форме), наруше­нием нервной регуляции половой функции (при дисрегуляторной форме), или слабостью морфо-функциональных структур, составляющих основу полового инстинкта (при конституционально-генетической форме), но и уга­санием условных половых рефлексов, в силу нарушения физиологического ритма половой активности больных. Последний фактор, являющийся патогенетической ос­новой абстинентной формы, участвует в патогенезе всех клинических форм как первичных, так и вторичных сек­суальных расстройств. Все указанные выше факторы спо­собствуют укреплению возникающей у больных патоло­гической доминанты, связанной с гиперактуализацией по­ловой неполноценности.

Проведение заключительного этапа психотерапии пре­дусматривает сугубо индивидуализированный подбор ле­чебных методик из арсенала известных методов психо­терапии и их дифференцированное применение в форме индивидуальных и коллективно-групповых занятий.

Стойкость и глубина изменений личности, неприятие всякой помощи делают расстройства личности одной из самых трудных медицинских проблем.

Медикаментозная терапия может быть полезна для некоторых пациентов в определенные периоды. Излечить личностное расстройство с помощью препаратов вряд ли возможно, однако, накапливается все больше данных о том, что медикаментозное лечение позволяет уменьшить выраженность и продолжительность некоторых проявлений расстройств личности.

Импульсивность и агрессивность, часто встречается при пограничном и антисоциальном расстройстве. Так как у пациентов с агрессивностью и импульсивностью обнаружены изменения уровня ГАМК, серотонина, дофамина в мозге, то при лечении используются препараты, влияющие на уровень и соотношение медиаторов. Назначаются соли лития (лития карбонат), серотонинергические препараты (флуоксетин, сертралин), нейролептики (галоперидол в малых дозах, неулептил, рисполепт и др.)

Эмоциональная лабильность особенно характерна для лиц с пограничным, гистрионическим, нарцисстическим расстройством. Имеются данные, что низкие дозы нейролептиков уменьшают эмоциональную ранимость, используются также антидепрессанты в небольших дозах, как трициклические, так и ингибиторы МАО. При дисфории назначают карбамазепин.

Тревожность – симптом очень неспецифический и может наблюдаться при многих личностных расстройствах, но чаще всего при зависимом, избегания, обсессивно-компульсивном расстройствах. Препаратами выбора являются транквилизаторы (клоназепам, алпразолам и др.).

При кратковременных расстройствах восприятия и бредовых идеях, которые могут возникать при декомпенсации шизотипического, шизоидного, параноидного расстройства, назначают нейролептики (стелазин, трифтазин, галоперидол).

Медикаментозное лечение обычно выбирают те пациенты, которые ожидают от терапии незамедлительного действия, рассматривают лекарственные препараты как осязаемое средство управления собой, подавления нежелательных поступков. При назначении медикаментозной терапии необходимо учитывать возможность злоупотребления препаратами, особенно психостимуляторами и транквилизаторами. Медикаментозное лечение необходимо сочетать с другими методами – психотерапией (индивидуальной и групповой).

При планировании психотерапии часто важен анализ происхождения и развития личностного расстройства, а не только тип. Для максимально успешной терапии необходим хороший психотерапевтический союз. С пациентами необходимо обсудить те симптомы, те формы поведения, нежелательные для них. Говорят, что человеку невозможно изменить свою натуру, все, что он может сделать, это изменить обстоятельства. Лечение состоит в том, чтобы помочь человеку избрать образ жизни, который находился бы в меньшем противоречии с его характером. Например, важно выяснить ситуации, при каких обстоятельствах чаще всего возникает агрессивное поведение.

Психотерапия должна быть структурированной, последовательной и регулярной. Психотерапия позволяет пациенту обсудить как настоящие затруднения, так и прошлый опыт.

Групповая психотерапия является эффективным добавлением к индивидуальной терапии, позволяет пациенту выразить свои чувства без опасения последствий. Данный вид психотерапии также обеспечивает социальную поддержку и возможность установления значимых связей с людьми, как внутри, так и вне психотерапевтической группы.

Кратковременная госпитализация иногда необходима во время острых психотических эпизодов или при наличии угрозы деструктивного поведения. Госпитализация может обеспечить также временное удаление от внешнего психотравмирующего фактора.

Catad_tema Шизофрения - статьи

Личностные расстройства и их современная терапия

Ц.П. Короленко
Новосибирская государственная медицинская академия

Личностные расстройства, несмотря на их широкую распространенность в популяции и нарастающее социальное значение, к сожалению, до настоящего времени не привлекли к себе достойного внимания специалистов в России. Ситуация не является случайной и, очевидно, связана с рядом факторов, среди которых представляется возможным выделить следующие:

(1) отсутствие достаточной информированности о современном состоянии вопроса;
(2) влияние старой концепции «психопатий», распространяющейся на все формы личностных расстройств;
(3) недостаточная популярность психосоциальной парадигмы в клиническом мышлении психиатров («парадигма» - это понятие, включающее теорию, модели, гипотезы. В данном контексте, также, методы диагностики, предупреждения и коррекции личностных расстройств);
(4) недостаточное знакомство с концепцией «двойного диагноза».

Отсутствие своевременной информированности о личностных и диссоциативных расстройствах затрагивает особенности диагностики, клинических проявлений, механизмов динамики и терапии. В отношении этих форм психических нарушений недостаточность информации особенно чувствительна, в связи с постоянно появляющимися новыми данными, изменяющимися оценками и методами. Практика показывает, что психиатры, а также специалисты в других областях, встречающиеся с личностными расстройствами, наименее осведомлены в клинических характеристиках наиболее часто встречающихся личностных расстройств кластера В (DSM-IV-TR): антисоциального, пограничного, нарцисстического.

Трудность восприятия концепции личностных и диссоциативных расстройств во многом обусловлена сохраняющимся влиянием прежних представлений о «психопатах» - термине, который в России был заменен МКБ-10 на термин «личностные расстройства» только в 1999 году. Термин «психопатии» нес определенную психологическую нагрузку и ассоциировался в сознании психиатров с состояниями, по своей клинической картине напоминающими эндогенное психическое заболевание параноидные, шизоидные личностные расстройства (кластер A DSM-IV-TR). Другие формы личностных расстройств, прежде всего такие, как антисоциальное, пограничное, нарцисстическое фактически выпадают из поля зрения или приобретают неопределенное, приближающееся к бытовому, расплывчатое содержание. Конкретные признаки/симптомы, свойственные личностному расстройству, при этом не учитываются и не используются для диагностической оценки.

Определенным препятствием для диагностики и многосторонней оценки личностных расстройств является жесткая привязанность психиатров к биомедицинской парадигме, в рамках которой выстраиваются гипотезы, модели, проводится диагностирование, анализируются механизмы возникновения и развития, назначается терапия. Традиционное клиническое мышление во многих случаях предопределяет настороженность использования психосоциальной (психодинамической) парадигмы, что особенно необходимо при подходах к проблеме личностных и диссоциативных расстройств.

До настоящего времени в диагностических оценках не получила широкого применения концепция «двойного диагноза» - дву- или многослойной структуры психических нарушений. Первичная диагностика часто ограничивается выявлением симптомов, находящихся «на поверхности», сравнительно легко выявляемых в процессе интервьюирования и кратковременного наблюдения. При этом может упускаться существование психических нарушений более глубокого уровня, на основе которых развилось диагностируемое расстройство. К таким более глубоким и малообратимым нарушениям относятся, в частности, личностные расстройства.

Невыявлению последних объективно способствует отсутствие в МКБ-10 (как и в ICD-10) осевых дифференциаций с выделением относящихся к первой оси поверхностных, сравнительно кратковременных обратимых расстройств и необратимых или малообратимых расстройств, локализированных на второй оси (DSM-IV-TR).

Традиционно психические нарушения относят к специальности «психиатрия», которая занимается диагностикой, анализом механизмов и лечением психических заболеваний. Психиатрия в учебных руководствах является такой же медицинской специальностью, как терапия, хирургия и др., и оперирует в рамках биомедицинской парадигмы. В диапазон задач, которые призваны решать все медицинские специальности, в том числе и психиатрия, входит изучение этиологии (причин нарушений), клинических характеристик (симптомов и синдромов), особенностей диагностики, применяемых методов лечения. В психиатрии акцентируется значение генетических факторов, генетической предрасположенности в развитии эндогенных психических заболеваний (шизофрении, нарушений настроения); «органического фактора» - мозговых повреждений в возникновении различных психических нарушений.

Выявляется связь, и исследуются особенности психических расстройств, возникающих в связи с соматическими болезнями, эндокринными нарушениями, сердечно-сосудистой патологией и др.

Тем не менее, как известно, существует большое количество разнообразных психических нарушений, развитие которых оказывается невозможным объяснить исключительно в рамках биомедицинской парадигмы.

К этим нарушениям относятся и личностные расстройства, адекватная оценка которых невозможна без использования подходов, моделей, методов коррекции, гипотез, относящихся к психосоциальной парадигме. Более того, известен ряд фактов, свидетельствующих о том, что и другие, в том числе причисленные к эндогенным психические нарушения и их динамика также не могут оцениваться и пониматься исключительно в границах биомедицинской парадигмы.

Так, например, известно, что шизофрения протекает значительно благоприятнее в регионах, где практически отсутствует психофармакологическое лечение.

В Центральной Африке в отдаленных от цивилизации районах Южной Америки течение шизофрении, в целом, менее деструктивно, чем, например, в США, Канаде, странах Западной Европы. Наблюдаемый парадокс нельзя объяснить с биомедицинской точки зрения.

Следующий пример относится к химическим аддикциям. Согласно общепринятой в психиатрии точке зрения, героиновая наркомания является одной из наиболее тяжелых и неблагоприятных форм аддикций, протекающих с чрезвычайно тяжелыми симптомами отнятия (абстиненции). Считается, что излечение от героиновой наркомании представляет собой сложную задачу и, возможно, как правило, в условиях стационара, так как пациенты/пациентки не в состоянии самостоятельно без профессиональной помощи справиться с симптомами отнятия. Однако, в эту концепцию совершенно не укладываются данные о том, что многие лица с физической зависимостью от героина могут без специального лечения прекратить его употребление. На это указывают данные Lee Robins et al. в отношении злоупотребляющих героином военнослужащих США, вернувшихся из Вьетнама и прекративших употребление героина в домашних условиях (цит. по Peele, Brodsky, 1992).

На возможности самостоятельного преодоления наркоманий указывают Woldorf, Biernacki (1986) (цит. по Peele, Brodsky, 1992). Подобные положительные исходы оказывались напрямую связанными с семейной поддержкой, мотивациями к возрождению, оживлению прежних интересов к жизни под влиянием позитивных психосоциальных факторов. Но значение самопомощи, активизации религиозного чувства в преодолении химических аддикций свидетельствует об эффективности продолжительного активного участия аддиктов в обществах типа Анонимных Алкоголиков/Наркоманов, Анонимных Гэмблеров (азартных игроков), а также в обществах, строящихся на других идеологических подходах, как, например, Общество Рационального Выздоровления (Rational Recovery).

Помимо современных официальных классификаторов психических заболеваний (1CD-10, DSM-1V-TR, МКБ-10), для оперативных подходов можно использовать упрощенную обобщающую схему диагностических оценок Me Williams (1994), в которой личностные расстройства выделяются как одна из трех групп:

(1) психические нарушения непсихотического уровня;
(2) личностные расстройства;
(3) психические нарушения психотического уровня.

Согласно данным американского специалиста по личностным расстройствам Lykken (1995), эти нарушения обнаруживаются не менее, чем у 10-12% населения. Автор ссылается на результаты психологического обследования респондентов, прошедших добровольное дополнительное обследование на выявление личностных расстройств. Приблизительно такие же данные приводит P. Kernberg (2000).

Понимание возникновения динамики личностных расстройств невозможно без анализа психосоциальных факторов, воздействующих на ребенка, начиная с наиболее ранних периодов его жизни. Большое значение имеет младенческий период, неудовлетворение психобиологических потребностей в это время) приводит к формированию «основной недостаточности» (M.Balint (1992),которая препятствует развитию нормальной когезивной (спаянной) идентичности.

Одной из причин развития личностных расстройств является неадекватная стратегия воспитания. Ряд авторов обращает внимание на то, что, в настоящее время, во многих семьях, дошкольных и школьных учреждениях воспитание детей осуществляется по модели, заимствованной из педагогики стопятидесятилетней давности. В соответствии с этой моделью воспитание основывается на авторитарном принципе. У детей воспитывается полная подчиненность родителям, они не могут высказывать свое мнение и, тем более, отстаивать его в соответствии с принципом «родители всегда правы», потому что они родители. «Ребенок всегда не прав, потому, что он ребенок». У детей воспитывается низкая самооценка и чувство стыда за себя: «Я плохой/плохая, и поэтому я плохо поступаю». Не приветствуется проявление ребенком положительных эмоций, так как это рассматривается как признак эгоизма (Bradshaw, 1988; Miller, 1981, 1983; Forward 1990). Подобный стиль воспитания способствует развитию комплексов зависимости, депрессивных состояний.

Отрицательное воздействие оказывает неглектное (пренебрегающее) воспитание, когда ребенок не получает соответствующего его психологическим потребностям количества положительных эмоциональных стимулов со стороны людей, заботящихся о нем, прежде всего матери.

Чрезвычайно серьезными могут быть последствия физической, психологической, сексуальной травматизации ребенка, что в ряде случаев приводит к развитию раннего посттравматического стрессового расстройства. Последнее до сих пор редко диагностируется психиатрами, хотя приводит к развитию стойких личностных изменений, выходящих на уровень личностного расстройства.

Диагностика, оценка, анализ механизмов возникновения и развития, лечения личностных расстройств строятся на использовании подходов, применяемых в клинической, психодинамической психиатрии, современной психотерапии и психофармакологии с использованием не вызывающих побочных действий современных атипичных антидепрессантов и нейролептиков.

Проблема личностных расстройств в современной психиатрии тесно связана «двойным диагнозом», это обусловлено фактом возникновения на основе личностных расстройств, в частности, кратковременных, относительно обратимых психических нарушений. К числу последних относятся фобии, генерализованное тревожное расстройство, депрессия, аддиктивные расстройства в химических и нехимических вариантах и др. В психиатрической практике в течение длительного времени могут диагностироваться только эти «поверхностные» психические нарушения, а наличие личностного расстройства не обнаруживается. Это приводит к недостаточной терапии, эффект которой оказывается неполным и кратковременным. Подобные ситуации, к сожалению, типичны.

Здесь следует принимать во внимание и то обстоятельство, что пациенты, обращающиеся к специалистам, предъявляют жалобы, прежде всего, на расстройства, которые воспринимаются ими как эгодистонные болезненные проявления. Пациенты стремятся избавиться от этих чуждых им переживаний. По -другому воспринимаются признаки личностного расстройства, они переживаются как присущие «Я» эгосинргонные проявления, которые, с точки зрения пациентов, не нуждается в медицинских подходах.

Одним из возможных компонентов двойного диагноза при личностных расстройствах является посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), возникающее как следствие тяжелой психической травмы. Особенности его течения, как и вероятность развития, во многом зависят от личностных характеристик пациентов. Например, ПТСР у лиц с личностным расстройством из кластера «А» отличается по своим клиническим проявлениям и течению от ПТСР у лиц с личностными расстройствами из кластера «С». Более того, возникновение ПТСР бывает часто обусловлено не только тяжелой психической травмой во взрослом возрасте, но и психическими травмами в предшествующие периоды жизни (детство, подростковый период). Эти ранние психические травмы обычно не выявляются, в связи с их репрессированием и диссоциацией. К ним относятся, прежде всего, «battering» (хроническое избивание ребенка), сексуальное насилие, постоянные унижения, издевательства. Изолированный диагноз ПТСР как результат какой-то единственной тяжелой психической травмы в подобных случаях недостаточен и приводит к неполноценной терапии.

На основе личностных расстройств часто возникают аддикции, и в этих случаях, если лечение ограничивается фиксацией только на аддиктивной проблеме, а наличие личностного расстройства пропускается, эффект антиаддиктивной терапии оказывается кратковременным и разочаровывает лиц, которые надеялись на другой результат.

В настоящее время приходится встречаться, также, с более сложными структурами психических нарушений, когда на фоне личностного расстройства развиваются эмоциональные нарушения (депрессии, тревожные состояния), которые, в свою очередь, провоцируют злоупотребление различными изменяющими психическое состояние веществами. По данным Oilman (2001), обследовавшего большое количество пациентов, 29% лиц, лечившихся по поводу эмоциональных нарушений, злоупотребляли веществами. Они обращались к специалистам за помощью, в связи, например, с депрессией или тревогой, но скрывали злоупотребление, что отражалось на качестве диагностики. Автор сообщает, что 53% лиц с аддиктивными химическими проблемами имеют серьезные, в том числе личностные, психиатрические проблемы. Нами (Korolenko, Dikovsky, 1971) была выявлена йота-форма алкогольной аддикции, при которой злоупотребление алкоголем было связано с использованием последнего как средства, снимающего симптомы некоторых нарушений непсихотического уровня. К числу последних относятся витальный приступообразный страх, социальная фобия, импотенция. В течение последних лет, у ряда пациентов/пациенток с йота-формой обнаруживались признаки личностных расстройств тревожного кластера.

При терапии пациентов с аддикциями на базе личностного расстройства присутствует специфика, без учета которой терапевт неизбежно попадает в ловушку, следуя практике, принятой в лечении неотягощенных аддиктивных нарушений. При конкретных формах личностных расстройств ситуация может выглядеть по-разному. Так, например, при пограничном личностном расстройстве необходимо учитывать характерные для последнего неожиданные резкие смены эмоционального состояния, которые не контролируются на сознательном уровне. Нельзя рассчитывать на возникновение духовного пробуждения и активации конструктивных мотиваций у лиц с антисоциальным личностным расстройством. Их эгоцентризм и отсутствие рефлексии по отношению тому, как их поведение травмирует близких, ставит даже перед высококвалифицированным специалистом почти неразрешимую задачу, делает проблемной возможность работы по 12-ти шаговой программе. Тем не менее, и в этих случаях остаются некие острые зацепки, связанные с эгоцентризмом антисоциальных пациентов, их ориентацией на сохранение имиджа сильной личности, контролирующей ситуацию. Следует учитывать, что антисоциальное поведение не однородно, а располагается на континууме от менее тяжелых, сочетающихся с нарциссизмом, до более тяжелых «ядерных» нарушений.

Evans и Sullivan (2001) считают, что повторяющиеся встречи антисоциальных пациентов с отрицательными последствиями их поведения в процессе терапии могут убедить пациентов в том, что их поведение является причиной многих неприятностей. Этот эффект усиливается при проведении групповой психотерапии.

Лица с пограничным личностным расстройством также проявляют выраженную тенденцию к аддиктивным реализациям (Stewart, 1996 и др.).

Употребление изменяющих психическое состояние веществ связано у них обычно со стремлением смягчить или устранить неприятные эмоциональные переживания, а также может быть частичным компонентом в структуре импульсивности. В последнем случае аддиктивные реализации особенно интенсивны и социально опасны.

На фоне интоксикации алкоголем и другими веществами усиливается риск самоповреждающего поведения, несчастных случаев, физической и сексуальной травматизации (Meickerbaum, 1994 и др.).

Прекращение аддиктивных реализаций при пограничном личностном расстройстве эквивалентно безопасности и является базисной линией терапии при двойном диагнозе (Evans, Sullivan, 1995).

12-ти шаговая программа АА может быть использована при терапии пациентов с двойным диагнозом - пограничного личностного расстройства с аддикциями. Тем не менее, здесь желательны некоторые модификации с учетом особенностей пограничного расстройства. Так, Evans и Sullivan (2001) на основании собственного опыта приходят к заключению о полезности при работе с Первым Шагом фиксировать внимание пациентов на их неуправляемости по отношению к алкоголю или другим веществам. Следует быть осторожным при употреблении термина «бессилие» и подчеркивать, что бессилие относится, прежде всего, к алкоголю или другим веществам, так как пограничные пациенты относят этот термин к их сознанию в целом, что вызывает у них паническое чувство. Только постепенно по мере прогресса в процессе терапии возможно продуктивное распространение этого термина на другие сферы.

Авторы наблюдали, что у лиц с пограничным личностным расстройством возникали серьезные затруднения при работе с Вторым Шагом («Мы пришли к заключению, что только сила большая, чем мы, способна вернуть нас к здоровью»). Для пограничных личностей бывает очень трудно достигнуть веры в Высшую Силу. Они привыкли ориентироваться на жизнь текущим моментом, вера или надежда на будущее мало представлены в их картине мира. Поэтому рекомендуется проходить этот шаг небольшими «порциями». Например, можно предложить обсуждение, насколько безумно их злоупотребление. Затем привести три примера положительных событий, происходящих с ними после прекращения выпивки (даже, если это незначительные вещи). Концепция Высшей Силы должна учитывать индивидуальные особенности пациентов и / может включить веру в Высший Разум, Целесообразность, Природу и др.

Двойной диагноз при личностных расстройствах включает не только аддиктивные нарушения, но и большой диапазон других патологий, которые способны оказывать влияние на клиническую картину и динамику самого личностного расстройства, одновременно находясь под влиянием последнего. Эта взаимосвязь требует дальнейшего изучения как в плане особенностей клинических проявлений и течения, так и разработки эффективных комплексных терапевтических подходов.

До недавнего времени считалось само собой разумеющим, что терапия личностных расстройств предполагает ориентацию на использование и развитие психокоррекционных (психотерапевтических подходов). Психофармакологические вмешательства рассматривались как адекватные в соответствие с положением, что "характер лекарствами лечить нельзя". Личностные расстройства оценивались как присущие и глубоко "впаянные" в личностную структуру черты, активизируемые в виде индивидуальных реакций различными, прежде всего травмирующими средовыми воздействиями. Тем не менее, отдельные современные исследования показывают, что симптомо-специфичные препараты способны смягчать ряд симптомов и дефицитарностей в клинике, например, пограничного личностного расстройства (Kreisman, Straus, 2004). В некоторых случаях, препараты способны настолько устранять входящие в диагностическую сетку признаки, что пограничные личностное расстройство формально уже не может быть диагностировано.

Практика работы с пациентами, страдающими пограничным личностным расстройством показывает наличие частот коморбидности этого расстройства с депрессией, тревогой, атакой паники. В ряде случаев применение антидепрессантов оказывается необходимым. По нашим наблюдениям в подобных случаях следует прибегать к использованию прежде всего атипичных антидепрессантов, оказывающих сравнительно быстрое действие, без серьезных побочных эффектов. Препаратами "первой линии" являются ингибиторы обратного захвата серотонина. Принципиально возможно применение более старых антидепрессантов этого ряда, как, например, золофта (сертралин) или флуокситина (прозак), очевидно, более уверенный эффект достигается применением паксала (пароксетина), циталопрама. В случае неэффективности какого-то антидепрессанта, нужно иметь ввиду, что положительный результат может быть достигнут назначением другого антидепрессанта. Атипичные антидепрессанты могут быть рекомендованы также тем пациентам с пограничным личностным расстройством, у которых в клинических проявления доминируют симптомы импульсивности, самоповреждающего поведения, суицидные реализации, агрессивное поведение. На это указывали Соссаго и Kavdssi (1997). Авторы обнаружили, что симптомы агрессии и импульсивности при применении антидепрессантов были устранены даже быстрее (в течении одной недели), чем симптомы самой депрессии.

Импульсивность у пациентов с ПЛР может быть контролируема с помощью стабилизаторов настроения. Согласно нашим наблюдениям, хороших результатов можно достигнуть с помощью финлепсина (карбамазепина) и ламектала (ламотриджина). Как известно, клинические проявления ПЛР могут включать расстройства психического уровня, что внесено в диагностические критерии DSM IV (1994), и DSM IV-TR (2000) в виде параноида, галлюцинаций, диссоциативных нарушений, а также выделяемого нами состояния отказа (refusal state), напоминающего по клинике кататонический синдром. Терапия подобных расстройств без применения психофармакологических подходов невозможна. Наиболее эффективны атипические нейролептики, обычно в дозах меньших, чем при психических заболеваниях. Атипические нейролептики вызывают значительно меньше побочных эффектов и осложнений, по сравнению с более старыми препаратами. Их применение оказывается эффективным при наличии бредового синдрома, симптомов тревоги, ревности у пациентов с выраженным гневом и импульсивностью. Они хорошо сочетаются с антидепрессантами и анксиолитическими препаратами. В наших наблюдениях состояния эмоционального напряжения предшествующие развитию само повреждающего поведения хорошо снимались назначением сероквеля (кветиапин) в дозах 100-200 мг в сутки, У пациентов/пациенток с суицидальными тенденциями на фоне разрыва отношений со значимым человеком была эффективной комбинация сероквеля с антидепрессантами - паксилом, ципрамилом (циталопрамом).

В целом, следует отметить, что пограничные пациенты положительно реагируют на различные психофармакологические средства в зависимости от тех или иных констелляций симптомов, локализованных на первой оси DSM классифакторов. Устранение или смягчение симптомов первой оси оказывает обычно выраженное позитивное влияние на основные симптомы личностного расстройства (II ось). Наиболее трудной задачей является выбор наиболее подходящего препарата, что связано с выделением наиболее выраженных симптомов.

Дифференциация между терапией, направленной на устранение симптомов и причин патологии в случаях личностного расстройства не столь очевидно, как при соматических заболеваниях. Возможны ситуации, когда устранение предполагаемой причины, например, отреагирование травматической ситуации или решение конфликта, не приводит к избавлению от основных симптомов, свойственных личностному расстройству. В каких-то случаях наблюдается даже парадоксальное явление, когда элиминация нарушения локализованного на первой оси не только не приводит к улучшению общего состояния, но сочетается с его ухудшением. Подобная динамика может наблюдаться, например, при превращении аддиктивных реализаций, которые на фоне возникшего психологического вакуума, смещаются возникновением тревоги и/или депрессии. Тем не менее, в целом, как показывает практика, психофармакологическая терапия в комбинации с психотерапией, направленные на снятие отдельных симптомов при ПЛР (как и при других личностных расстройствах) имеет большое значение, приносит пациенту/пациентке значительное облегчение, активизирует мотивации дальнейшего лечения, необходимого для коррекции самого личностного расстройства.

Важно понимание, что психофармакологическая терапия личностных расстройств положительно влияет как на симптомы нарушений, присоединяющиеся к самому расстройству и создающие тем самым комбинированную структуру двойного диагноза

(например, ПЛР + параноидный синдром или ПЛР + депрессия), так и на основные симптомы личностного расстройства. Последние, хотя и не исчезают полностью, но^ становятся менее интенсивными," облегчая тем самым проведение психотерапии. При назначении психофармакологических препаратов нужно иметь в виду возможность развития зависимости, что относится к длительному применению транквилизаторов и анксиолитиков, но не относится к нейролептикам и антидепрессантам. Нами наблюдалась эффективность применения атипичных антидепрессантов (Паксил, Коаксил) а также атипичных нейролептиков (Сероквель) при присоединившихся к ПЛР обсессивно-компульсивных расстройствах и признаках страха. Такая терапия позволяла избегать опасности привыкания.

На сегодняшний день представляется возможным сделать следующие заключения:

1. Ингибиторы обратного захвата серотонина адекватны при депрессиях в структуре ПЛР.

2. Малые дозы атипичных нейролептиков (сероквель, рисперидон, зипрекса) эффективны при параноидных эпизодах, нарушениях восприятия, дериализации, усилении аутистического мышления.

3. Малые дозы нейролептиков (сероквель, рисперидон, и др.), финлепсин, атипичные антидепрессанты эффективны при императивности, суицидальности, агрессии.

4. Малые дозы нейролептиков, финлепсин эффективны при панических, атаках.

Литература:
Balint, M. (1992) Basic Fault, Evanston. ill. Northwestern University Press.
Bradshaw, J. (1988) Healing the Shame That Binds You. Deerfield Beach, FL Health Communications.
Coccaro, E.F., Kavoussi R.J. (1997)
Fluoxetine and Impulsive + Aggressive Behavior in Personally Disordered Subjects. Archives of General Psychiatry 54i 1081-1088
Evans, K., Sullivan, J. (1995) Treating Addicted Survivors of Trauma. New York. Guilford Press.
Evans, K., Sullivan, J. (2001) Dual Diagnosis. New York. The Guilford Press.
Forward, S. (1990) Toxic Parents. New York. Bantam Books.
Kernberg, P., Weiner, A., Bardenstein, K. (2000) Personality Disorders in Children and Adolescents. New York. Basic Books.
Korolenko, C, Dikovsky, A. (1972) The Clinical Classification of Alcoholism. Anali Zavoda za Mentalno Zdralje. Beograd. v. 1, 5-10.
Kreisman, Y.Y.Straus, H. (2004) Sometimes I Act Crazy. Hoboken, NY., Wiley.
Lykken, D. (1995) The Antisocial Personalities. Hilldale, N.Y. Lawrence Erlbaum.
Mc Williams, N. (1994) Psychoanalytic Diagnosis. New York. The Guilford Press.
Meichenbaum, D. (1994) A Clinical Handbook/ Practical Therapist Manual for Assessing and Treating Adult with PTSD. Waterloo, Ontario, Canada: Institute Press.
Miller, A. (1983) For Your Own Good. Hidden Cruelty in Child Rearing and the Roots of Violence. New York. Farrar Straus Giroux.
Miller, A. (1984) Prisoners of Childhood. New York. Basic Books.
Ortman, D. (2001) The Dual Diagnosis Recovery Textbook. Chicago. New York. Toronto. Contemporary Books.
Peele, S. Brodsky, A. (1992) The Truth About Addiction and Recovery. New York. Toronto. Fireside Book, 72-79.
Stewart, S. (1996) Alcohol Abuse in Individuals Exposed to Trauma. Psychological Bulletin, 120. 83-112.
Treating Addicted Survivors of Trauma. New York. Guilford Press.

ная работа (7,7), свобода (7,95), что, в свою очередь, демонстрирует личностную направленность респондентов.

Иерархия респондентов, имеющих низкий уровень завистливости, выглядит иначе. На первых позициях оказались следующие ценности: здоровье (2), наличие хороших и верных друзей (5,5), общественное признание (6,5), свобода (6,5), любовь (7,5), развитие (7,5), уверенность в себе (7,5), т.е. ценности социализации, обусловленные ориентацией на других людей, интеграцию в обществе, достижение определенного социального статуса, т.е. направленные на социальное пространство и самоопределение в нем.

Таким образом, можно отметить, что уровень завистливости определяет и жизненную направленность. Иерархия ценностей респондентов с высоким и средним уровнем направлена на индивидуально-личностное пространство, тогда как иерархия ценностей респондентов с низким уровнем - на личностное и социальное пространство.

Литература

1. Адлер А. Понять природу человека / пер. с нем. Е.А. Цыпина. СПб.: Академический проект, 1997. 256 с.

2. Бескова Т.В. Социальная психология зависти. Саратов: ИЦ Наука, 2010. 192 с.

3. Соловьева С.А. Ценностно-смысловая сфера личности как важнейший компонент формирования субъектности в профессиональной подготовке педагогов // Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. / под общей ред. Г.В. Мухаметзяновой. Казань: КСЮИ, 2005. С. 191-192.

4. Фрейд 3. Основные принципы психоанализа: пер. с нем., англ. М.: Рефл-бук; Киев: Вак-лер, 1998. 288 с.

5. Хорни К. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 1. Психология женщины. Невротическая личность нашего времени: пер. с англ. М.: Смысл, 1997. 496 с.

6. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Канон+, 1996. 399 с.

7. Rokeach M. The nature of human values. N.Y. : The Free Press, 1973. 438 p.

ГОРШЕНИНА НАДЕЖДА ВИКТОРОВНА - соискатель ученой степени кандидата психологических наук кафедры психологии личности, Казанский (Приволжский) федеральный университет, Россия, Казань ([email protected]).

GORSHENINA NADEZHDA VICTOROVNA - a competitor of scientific degree of Psychological Sciences candidate, Personality Psychology Chair, Kazan (Volga) Federal University, Russia, Kazan.

УДК 159.9.072.422 ББК 88.37

Р.Д. МИНАЗОВ

ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ РАССТРОЙСТВ ЛИЧНОСТИ

Ключевые слова: расстройства личности, индивидуальная психотерапия.

Описана модель индивидуальной психотерапии пациентов с расстройствами личности. Модель проиллюстрирована клиническим случаем, где представлен самоотчет пациента после проведенного этапа психотерапевтического сотрудничества.

INDIVIDUAL PSYCHOTHERAPY OF PERSONALITY DISORDERS

Key words: personality disorders, individual psychotherapy.

This paper describes a model of individual psychotherapy of patients with personality disorders. The model is illustrated by a clinical case where the patient"s self-report is presented after the stages of psychotherapy cooperation.

Многие пациенты с пограничными расстройствами проходят так называемый «медицинский лабиринт», прежде чем попадут на прием к психотерапевту. С развитием платной медицины медицинским учреждениям и частнопрактикующим врачам становится невыгодно упускать пациента с динамического наблю-

дения. Как результат, многочисленные приемы у врачей разных специальностей, гипердиагностика, неоправданные лабораторные исследования, а порой и наблюдение у специалистов оккультных практик. Все это усугубляет и без того нелегкое клиническое состояние пациента. Порой от первого посещения врача-интерниста до первого посещения пациентом психотерапевта могут пройти десятки лет.

Пациента, как правило, беспокоят такие психопатологические проявления, как обсессивно-компульсивные нарушения, паническое состояние, психосоматические проявления, расстройства пищевого поведения и многое другое. Расстройство личности, являясь центральным в клинической картине, остается в тени для самого пациента. Поэтому специалист по проблемам психического здоровья может увлечься терапией болезненных симптомов, упустив из поля зрения патологическое ядро личности.

Впервые клиника расстройств личности (психопатий) была подробно описана П.Б. Ганнушкиным . С тех пор произошли многочисленные изменения в классификации, систематике этих заболеваний, но подход к диагностике актуален и в наши дни. Согласно мнению автора, психопатии являются стационарными, т.е. непрогредиентными состояниями. Э. Крепелин указывал на то, что чистые однотипные психопатии встречаются достаточно редко, поэтому часто наблюдаются смешанные формы . Так же, как и в начале XX в., основным методом лечения расстройств личности остается психотерапия. Однако раньше она была направлена на коррекцию «ненормальных реакций на условия жизни и проживания». Современная концепция формирования психических расстройств определяет био-психо-социо-духовные мишени для долгосрочной психотерапии . К. Ясперс сообщил о том, что «нами совершенно не затронут вопрос о том, какие типы психопатий и в какой степени выявляются в тот или иной отрезок времени, в ту или иную эпоху» . П.Б. Ганнушкин систематизировал психопатии и отметил также влияние эпохи на типы этих расстройств . Не удивительно, что в РЭМ-1У-ТР в отличие от МКБ-10, описано нарциссическое расстройство личности, которое отражает дух эпохи постмодерна, внутренние и внешние конфликты современного человека .

В 2013 г. появилась в свет американская классификация психических расстройств РЭМ-У, которая в большей мере, чем все ее предшественники, основывается на научных доказательствах. Там, где ранее при разработке классификации важную роль играли мода, авторитет специалиста, личные точки зрения и горячо защищаемые, но научно не доказанные теории, сейчас акцент смещен на научные доказательства. По мнению ряда исследователей, систематика РЭМ постоянно расширяется, и на «обычные» вариации в поведении навешиваются ярлыки болезни . Сторонники РЭМ-У оппонируют, объясняя тем, что современная классификация не является диагностической, а служит для описания поведения человека .

Сегодня у пациентов с расстройствами личности мы наблюдаем проявление личностного дефекта исключительно в кризисный период в противоположность тотальности, описанную П.Б. Ганнушкиным. В отличие от традиционного учения о психопатиях, эти пациенты порой социально адаптированы и даже могут считаться успешными людьми в выбранной ими профессии.

Не каждый пациент может позволить себе пройти курс рекомендованной психотерапии с открытыми сроками. Краткосрочность индивидуальной терапии достигается постановкой «психотерапевтического диагноза» и четким выделением «мишеней психотерапии» . Мишень психотерапии - проявляемый пациентом или предполагаемый психотерапевтом феномен, изменение

которого в процессе психотерапии является осознанной целью взаимодействия . Авторы на примере пациентов с неврозами описывают следующие группы «мишеней»: 1-я группа - клинические психотерапевтические мишени (психотерапевтические мишени нозологической специфики); 2-я группа - мишени, специфичные для индивидуально-психологических и личностных особенностей пациента; 3-я группа - мишени, специфичные для психотерапевтического процесса; 4-я группа - психотерапевтические мишени, специфичные для клинической ситуации; 5-я группа - мишени, специфичные для психотерапевтического метода.

Примитивные защиты, как и диффузная идентичность, характерные для лиц с пограничной личностной организацией, затрудняют работу в психодинамическом ключе. А методы проблемно-ориентированной психотерапии на начальном этапе фокусируют пациента на текущих жизненных затруднениях (система взаимоотношений с внешним и внутренним миром) и структурируют терапевтические сессии . Это, с одной стороны, позволяет создать дух сотрудничества в отношениях врач-пациент, с другой - минимизирует акцент на диагнозе, что позволяет поддержать его самооценку. На дальнейших этапах психотерапии вводятся понятия «психологические защиты», «сопротивление», «перенос». Пациенту необходимо акцентировать внимание на этих феноменах, заполнять дневник самонаблюдений. Работа с этими феноменами создает динамику от «периферии к центру» и формирует новые запросы на психотерапевтическое сотрудничество. Здесь может быть подробно изучена аффективная сфера, внутренние и внешние конфликты и связь с объектными отношениями пациента. Следующим этапом является работа с «дефектами характера». Этот термин взят из 12-шаговой модели реабилитации пациентов с зависимостями, но метафорически понятен пациентам с расстройствами личности, особенно когда им предъявляют рисунок подобного дерева. Активизация ресурсов способствует укреплению Эго, после чего возможно обсуждение диагноза личностного расстройства. А раньше нельзя согласовать концепцию заболевания? А это дальше непонятно? Тем самым основной диагноз попадает в поле зрения самого пациента, отныне являясь осознанным. Приведем в качестве иллюстрации самоотчет З., 30 лет.

«Когда я впервые попал на прием к психиатру, мне назначили лекарства, от которых я постоянно спал, поэтому я искал другие способы справиться со своими проблемами. На тот момент меня беспокоили навязчивые мысли «а не задавил ли я кого-нибудь, когда ехал за рулем, не попала ли мне в глаз игла или другой острый предмет». Все это отвлекало от нормальной жизни, и в то же время было в этом что-то утешительное... Я много работал и стал выпивать на ночь, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей и уснуть. Я не заметил, как больше начал пить пива. Так я стал алкоголиком. Там и женщины, каждый день разные, клубы, сменился круг общения. Прошло несколько лет, от меня ушла жена, так как ежедневно я ее унижал. Только потом узнал, что я, оказывается, не просто невротик, алкоголик, сексоголик, а я - пограничник. Поход к психотерапевту дался мне нелегко, долго сомневался, думал о том, чем болтовня с ним мне поможет. Требовал от него эффективных таблеток или целебный гипноз. Доктор почему-то решил на время отвлечься от моих болячек, а я хотел только о них и говорить, но как-то плавно мы сошли на темы моих отношений с подчиненными, женой, сестрой, матерью. Но самое сложное для меня было это говорить об отце. Мне понравилась работа с открытками, я увидел отражение в них моих переживаний и мыслей. Я осознал связь моих симптомов с моими текущими проблемами. Сложнее было разобраться со связью моих симптомов с моим прошлым. Тогда я понял, что я наказываю себя за прежние грехи. Недаром раньше мои симптомы проявлялись в том, что я просто не мог вылезти из душа, настолько тщательно я смывал с себя «прошлую грязь». Это пятно оставил и мой отец. Рисунок

семьи еще раз забил гвоздь в мое сознание - осознание того, что действительно происходит в наших отношениях. Через какое-то время я решил рассказать про отца, случилось это не так скоро, как, думаю, хотел он. Тут же я вспомнил, что я всегда был плохим для отца, не таким идеальным, каким он хотел меня видеть. У него были большие планы на меня, думаю, что я должен был сделать то, что ему в жизни не удалось. Но судьба сыграла злую шутку с ним, сделав меня таким. Это ощущение, что я плохой, живет и сейчас со мной. И, видимо, поэтому я всегда делал все, чтобы играть в эту игру, и заигрался.... Трудно было определить мое главное отрицательное чувство. Тогда я нарисовал гирю, не думал, что она висит у меня на шее и называется виной. Работа с виной и отношениями с отцом прервали мою работу с психотерапевтом, возможно, я тогда не был готов к таким серьезным перестройкам. Тогда я узнал, что такое товарищ Сопротивление и как оно проявляется, доктор обещал мне присвоить специальность, как минимум, психолога, если я справлюсь с задачей найти этого «доброжелателя» и следить за его коварным планом. Я понимал, Сопротивление - это я сам, и понимал, что внутри я не один, там нас много. Я был импульсивным и поэтому многократно прерывал наши сеансы, потом возвращался. Мои эмоции брали верх над всем, они управляли мной все время, сколько я себя помню. От себя, конечно, не уйду, и мне предстоит продолжить работу.. Наберусь терпения. Сейчас я уже 7 месяцев трезв, спокойно сплю и могу работать».

Для интенсификации и структурированности лечебного процесса применяются методы, позволяющие сфокусироваться на базовых конфликтах личности. Ядерная конфликтная тема отношений - это оригинальный вариант краткосрочной фокальной психодинамически ориентированной психотерапии, который разработан американским психологом Люборски (_. _иЬогэку) в начале 1990-х гг. . Фокусом психотерапевтического вмешательства являются эмоционально значимые отношения больного в его референтном окружении. Темы ядерных конфликтных отношений выводятся из нарратива пациента. В описываемом клиническом случае у пациента был идентифицирован затяжной конфликт с отцом. Избегание этой темы тормозило лечебный процесс. В то же время внедрение на этом этапе понятий «перенос» и «сопротивление» позволили удержать пациента в условиях амбулатории и расширить его представление о себе.

В течение длительного времени пациенты с расстройствами личности относились к категории инкурабельных. В последнее десятилетие ситуация изменилась, и мы наблюдаем пациентов в терапевтической ремиссии. Работа с этими пациентами предъявляет серьезные требования самому психотерапевту. Личный пример, вера в пациента, профессиональная компетентность, эмпатия, терпимость - это не полный перечень условий успешной терапии пациентов с расстройствами личности.

Литература

1. Блазер А., Хайм Э, Рингер Х., Томмен М. Проблемно-ориентированная психотерапия. Интегративный подход / пер. с нем. Л.С. Каганова. М.: Класс, 1998. 272 с.

2. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. М.: Медицинская книга, 2007. 124 с.

3. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Личностные расстройства. СПб.: Питер, 2010. 400 с.

4. Кулаков С.А. Психотерапевтический диагноз в реабилитации пациентов, зависимых от психоактивных веществ // Наркология. 2013. № 9. С. 85-91.

5. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. СПб.: Речь, 2009. 256 с.

6. Люборски Л. Принципы психоаналитической психотерапии: Руководство по поддерживающему экспрессивному лечению: пер. с англ. М.: Когито-Центр, 2003.

7. Николаев Е.Л., Чупрова О.В. Психологические особенности темпоральной перспективы личности в системе «зависимый-созависимый» // Вестник Чувашского университета. 2013. № 2. С. 102-105.

8. Типология психотерапевтических мишеней и ее использование для повышения качества индивидуальных психотерапевтических программ в лечении больных с невротическими расстройствами: метод. рекомендации / Р.К. Назыров, С.В. Логачева, М.Б. Ремесло и др. СПб.: Изд-во НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 2011. 18 с.

9. Ясперс К. Собрание сочинений по психопатологии: в 2 т. М.: Академия; СПб.: Белый кролик, 1996. 256 с.

10. De Man J. De DSM-5 in 1 oogopslag // De Psychiater. 2013. № 5. P. 8-10.

11. DSM-5: wetenschappelijker onderbouwd dan ooit // De Psychiater. 2012. № 3. P. 30-31.

МИНАЗОВ РЕНАТ ДАНИСОВИЧ - кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт, клиника «Инсайт», Россия, Казань, ([email protected]).

MINAZOV RENAT DANISOVICH - candidate of medical sciences, psychotherapist, «Insight» Clinic, Russia, Kazan.

УДК 159.972+616.1 ББК 88.4

Е.Л. НИКОЛАЕВ, Е.Ю. ЛАЗАРЕВА

ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЗАДАПТАЦИИ ПРИ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ

Ключевые слова: сердечно-сосудистые заболевания, психическая дезадаптация, тревога, депрессия, ипохондрия.

Представлены данные об особенностях структуры психической дезадаптации при сердечно-сосудистой патологии, согласно которым чаще встречаются психические расстройства аффективного спектра, проявляющиеся симптомами тревоги и депрессии, которые могут сочетаться с нарушениями ипохондрического характера. В генезе психической дезадаптации прослеживается связь со стрессовыми воздействиями, личностными и психосоциальными факторами.

E.L. NIKOLAEV, E.Yu. LAZAREVA SPECIFIC FEATURES OF MENTAL MALADJUSTMENT IN CARDIOVASCULAR DISEASES Key words: cardiovascular diseases, mental maladjustment, anxiety, depression, hypochondria.

The review presents data on the structural features of mental maladjustment in cardiovascular diseases. Affective spectrum disorders manifesting with symptoms of anxiety and depression that can be combined with hypochondrical presentations are more often. Genesis of mental maladjustment is traced to life stressful influences, personal and psychosocial factors.

Как было отмечено в наших предыдущих публикациях, адаптационные возможности человека, в том числе в состоянии болезни, связаны не только с функциональным состоянием организма и его способностями к адекватному реагированию на неблагоприятные факторы, но и с определенным комплексом индивидуально-психологических характеристик личности , а также со способами переработки внутриличностных конфликтов . Важность фактора психической адаптации при сердечно-сосудистых заболеваниях (ССЗ), а также высокой частоты ее нарушения - психической дезадаптации, обосновывает появление отдельного междисциплинарного направления - психокардиологии - находящегося на стыке кардиологии, психологии и психиатрии .

Данная работа посвящена краткому обзору научных сообщений об особенностях структуры психической дезадаптации у больных ССЗ с опорой на наиболее часто выявляемую психопатологическую симптоматику при распространенных формах кардиальной патологии.

Так, по данным эпидемиологических исследований, установлены достоверные взаимосвязи между кардиальной патологией и депрессией. Поступает все больше информации о связи тревоги и развитием ССЗ в общей популяции .

Проведенное в России многоцентровое трехлетнее исследование, имеющее целью изучить частоту тревожной и депрессивной симптоматики у боль-