Общие сведения об истории древнего славянского языкознания. Изучение славянских языков в XVII и XIX в. Основные этапы развития славянской филологии

Понятие и термин славянская филология возникли на основе термина филология (от греческого philologia - склонность, любовь к слову). В настоящее время термин филология имеет несколько значений. В широком смысле филологией называют дисциплины, изучающие язык, литературу и культуру через посредство литературных и других культурно-исторических произведений и памятников. Иногда филологией называют только комплекс наук о языке и связанных с языком явлениях.

Многозначность термина филология объясняется исторически. В Древней Греции филология - это прежде всего раздел философии как науки о природе слова и речи, о природе языка и его связи с мышлением; важнейшей частью древнегреческой философии были также "грамматическое искусство" и критическое изучение древних авторов.

Новый этап в развитии филологии начинается в эпоху Возрождения и связан с деятельностью ученых-энциклопедистов, которые стремились к глубокому познанию языков, литературы и культуры античного мира.Значительно позднее (в конце XVIII в.) возникло понятие классической филологии, которая изучает всё, что относится к античности, в противоположность "новым филологиям" - наукам о германских, романских, славянских народах и языках. Понятие славянская филология является неоднозначным. Оно используется как название совокупности основных и вспомогательных наук - лингвистических и культурно-исторических дисциплин, связанных с изучением языков, литературы, духовной и материальной культуры славянских народов. К числу основных относится славянское языкознание, а к числу вспомогательных - наука о древней славянской письменности, славянский фольклор и славянская мифология, этнография, литературоведение.

Славянская филология входит в состав славяноведения (славистики) - комплекса наук о славянах, - который объединяет все дисциплины, занимающиеся изучением славянства: славянская история, этнография, фольклор, мифология и др.

Как научная дисциплина славяноведение сложилось в конце XVIII -начале XIX века в условиях борьбы славянских народов (южных и западных славян) за национальное самоопределение, сопровождавшееся ростом национального самосознания, что обусловило большой интерес славянских ученых к славянским древностям - к истории, литературе и языку древних славян.

Славяноведение и славянская филология давно уже стали не просто наукой, а важнейшей составной частью национальной культуры каждой славянской страны и каждого славянского народа.

Крупнейшие филологи-слависты

В славянских странах на протяжении веков многократно появлялись филологи-слависты, научная значимость деятельности которых делает само их наследие выдающимися фактами истории славянской культуры. Среди этих ученых были и научные гении (например, М.В. Ломоносов, А.А. Потебня и др.).

Владимир Иванович Даль (1801--1872) -- блестящий филолог-самоучка, составитель собрания пословиц «Пословицы русского народа» и знаменитого толкового «Словаря живого великорусского языка». Обе вышеназванные книги по сей день являются бесценными произведениями русской духовной культуры.

Академик Измаил Иванович Срезневский (1812--1880) оставил обширное научное наследие (около 400 работ). Особенно важен его труд по исторической грамматике «Мысли об истории русского языка». Среди творческих замыслов Срезневского, безусловно, центральное место принадлежит многотомному словарю древнерусского языка. Завершить этот труд Срезневский не успел, и он был издан посмертно под названием «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам». Неоднократно переизданный в XX в. словарь Срезневского поныне сохраняет огромное значение для филологии и, по сути, не имеет аналогов.

Академик Яков Карлович Грот (1812--1893) был крупнейшим исследователем творчества Г.Р. Державина, и при этом автором выдающихся трудов по русской грамматике, орфографии и пунктуации. Предложенные им нормы русского правописания действовали много десятилетий вплоть до послереволюционной орфографической реформы 1918 г.

Академик Федор Иванович Буслаев (1818--1897) был одним из культурнейших людей своего времени, полиглотом. Будучи филологом, исследователем языка, фольклора и литературы, он был также крупным историком и теоретиком живописи. В 1838 г. он окончил словесное отделение философского факультета Московского университета. Став после этого простым гимназическим учителем, написал первые статьи о русском языке и его преподавании. Перейдя на должность домашнего учителя в аристократическую семью и уехав с ней на два года за границу, Ф.И. Буслаев пребывание в Германии использовал для проникновенного изучения работ немецких филологов, а живя в Италии, совершенствовался как искусствовед. Он был одним из лучших педагогов своего времени; именно Буслаева избрали в конце 1850-х гг. для преподавания истории русской словесности наследнику престола Николаю Александровичу (этот лекционный курс опубликован).

В 1844 г. Буслаев издал великолепную книгу «О преподавании отечественного языка». Этот труд (реальное содержание которого несравненно шире названия) переиздается по сей день и по сей день служит для филологов ценным научным источником. Через три года автор стал преподавать в родном Московском университете. Будучи профессором и затем академиком, Буслаев написал «Опыт исторической грамматики русского языка» (1858), также поныне переиздаваемый, и два тома «Исторических очерков русской народной словесности и искусства» (1861).

Выезжая за границу, он продолжал изучать историю искусства. Буслаев был одним из крупнейших специалистов и по русской иконописи. Несколько особняком в его обширном и многогранном творческом наследии стоят сборник работ о современной литературе «Мои досуги» и книга мемуаров «Мои воспоминания». В последние годы жизни ослепший академик Ф.И. Буслаев создавал новые и новые труды, диктуя их тексты стенографистам.

Петр Алексеевич Лавровский (1827--1886) родился в семье сельского священника, закончил тверскую духовную семинарию и петербургский педагогический институт. Был рекомендован своим учителем И.И. Срезневским в 1851 г. в Харьковский университет на должность заведующего кафедрой славянских наречий. В 1869 г. возглавил новооткрытый Варшавский университет, но, обладая прямым и открытым характером, не склонным к дипломатии, ректором был лишь три года. Среди трудов П.А. Лавровского следует указать на книгу «Коренное значение в названиях родства у славян» (1867), сербско-русский и русско-сербский словари. Крупным филологом был и его брат Николай Алексеевич Лавровский. филология славяноведение научный дисциплина

Академик Александр Николаевич Пыпин (1833--1904), был уроженцем Саратова, двоюродным братом писателя Н.Г. Чернышевского. Оба они отличались радикальными демократическими взглядами. В 1861 г. Пыпин молодым профессором Петербургского университета имел решимость выйти в отставку в знак протеста против введения правил, ограничивавших студенческие вольности. После ареста Чернышевского (конец 1862 г.) вошел вместо него в редакцию журнала «Современник» и впоследствии вместе с Н.А. Некрасовым был его соредактором. Как следствие, Пыпину, несмотря на его известность в академических кругах, довелось стать академиком лишь в конце XIX в.

А.Н. Пыпин отличался широтой научных интересов, изучая историю славянских литератур, историю масонства, современную ему русскую литературу и т. д. Характерной особенностью его подхода к литературе можно считать своеобразный «социологизм»: ее факты он стремился описывать на фоне политической истории общества.

Академик Владимир Иванович Ламанский (1833--1914) -- сын сенатора, выпускник Петербургского университета. В рамках научной командировки от Министерства народного просвещения занимался исследовательской работой в южнославянских и западнославянских странах. Магистерская диссертация Ламанского именовалась «О славянах в Малой Азии, Африке и Испании» (1859). Став доцентом, затем профессором Петербургского университета, преподавал славистику также в

Петербургской духовной академии и даже в академии Генерального штаба. Докторская диссертация Ламанского «Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе» (1871) касалась не только филологических вопросов, но и острых проблем политической истории. Обширный труд «Славянское Житие Кирилла как религиозно-эпическое произведение и исторический источник» (1903--1904) содержал как всегда у Ламанского резко своеобразную интерпретацию положения славянского мира в IX в. В XX в. сочинения В.И. Ламанского практически не переиздавались, его концепции игнорировались, но вытеснить его яркое имя из истории славистики так и не удалось.

Александр Афанасьевич Потебня (1835--1891), происходивший из дворян Полтавской губернии, при жизни был профессором провинциального Харьковского университета. Огромный творческий потенциал молодого автора ощутим уже в его магистерской диссертации «О некоторых символах в славянской народной поэзии» (1860). Работа «Мысль и язык», публиковавшаяся в виде цикла статей в 1862 г., сразу привлекла к молодому филологу, весьма интересно «повернувшему» некоторые идеи В. Гумбольдта, внимание читателей.

В 1865 г. тридцатилетний Потебня предпринял попытку защитить в Харькове докторскую диссертацию «О мифическом значении некоторых обрядов и поверий». Однако защита сорвалась, причем против диссертанта резко выступил его университетский педагог славист П.А. Лавровский, который подверг диссертацию подробной критике. В качестве докторской А.А. Потебня много позже защитил свой труд «Из записок по русской грамматике» (1874).

Важнейшие работы Потебни-литературоведа -- книги «Из лекций по теории словесности» (1894) и «Из записок по теории словесности» (1905).

В филологической концепции А.А. Потебни важное место занимает понятие внутренней формы. Потебня не сводил внутреннюю форму к внутренней форме слова, а последнюю не сводил к этимологическому образу в слове. Он усматривал наличие внутренней формы у всякого семантически целостного словесного образования (от слова до произведения) и признавал, кроме того, правомерность гумбольдтовского понятия «внутренней формы языка».

Академик Александр Николаевич Веселовский (1838--1906) был одним из крупнейших литературоведов своего времени, одним из основоположников сравнительно-исторического метода. Докторская диссертация -- «Из истории литературного общения Востока и Запада: Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (1872). Другие важнейшие труды -- «Разыскания в области русского духовного стиха» (вып. 1--6, 1879--1891), «Южно-русские былины» (I--IX, 1881--1884), «Из истории романа и повести» (вып. 1--2, 1886--1888). Многократно издан сборник статей А.Н. Веселовского «Историческая поэтика».

Академик Игнатий Викентьевич Ягич (1838--1923) -- хорватский ученый, работал в России, Австрии и Германии. Четыре десятилетия издавал ценнейший славистический журнал «Archiv fьr slavische Philologie». Среди его работ выделяются «О славянской народной поэзии» (1876), «Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке» (1895) и «История славянской филологии» (1910).

Ян Игнатий Нецислав Бодуэн де Куртенэ (1845--1929) -- лингвист, поляк по национальности. Магистерская диссертация -- «О древнепольском языке до XIV столетия» (1870), докторская диссертация -- «Опыт фонетики резьянских говоров» (1875).

Основал в Казанском университете (где русские называли его Иваном Александровичем) лингвистическую школу, давшую впоследствии, например, такого филолога, как А.М. Селищев. После Казани работал в Дерпте, Кракове, Петербурге, Варшаве и др. Бодуэн де Куртенэ -- один из основоположников современной структурной лингвистики, создатель теории фонем. Его главные сочинения собраны в авторском двухтомнике «Избранные труды по общему языкознанию» (1963).

Антон Семенович Будилович (1846--1908) закончил духовную семинарию, а затем Петербургский университет. В юности обратил на себя внимание работой «Ломоносов как натуралист и филолог» (1869). Из других трудов необходимо отметить книги «О литературном единстве народов славянского племени» (1877) и «Общеславянский язык в ряду других общих языков древней и новой Европы» (1892). Работал в Варшавском университете, затем десять лет, в 1892--1901 гг., был ректором Дерптского (Юрьевского) университета, где активно боролся с немецким засильем. После смерти труды Будиловича почти не переиздавались, а его имя и филологическое наследие в XX в. обычно замалчивались.

Академик Алексей Александрович Шахматов (1864--1920), выпускник Московского университета, был одним из наиболее известных филологов-славистов своего времени, историком языка и историком древних славянских литератур. Из его многочисленных работ можно указать на труды «К истории ударений в славянских языках» (1898), «Введение в курс истории русского языка» (1916), «Синтаксис русского языка» (1925--1927), «Историческая морфология русского языка» (1957). Шахматов много сделал для изучения проблемы славянской прародины.

Евгений Васильевич Аничков (1866--1937) -- закончил Петербургский университет, преподавал в различных высших учебных заведениях дореволюционной России. С 1918 г. жил в Югославии и работал профессором Белградского университета. Отличался большим разнообразием интересов, однако основные работы посвятил славянской мифологии и фольклору. К их числу относятся «Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян» (1903--1905), «Язычество и древняя Русь» (1914), «Христианство и Древняя Русь» (1924), «Западные литературы и славянство» (1926).

Александр Матвеевич Пешковский (1878--1933) -- выдающийся филолог Московской школы, оставивший работы как в области языкознания, так и в литературоведческой сфере. Главная его работа -- многократно опубликованный «Русский синтаксис в научном освещении» (1914, перераб. изд. 1928).

Академик Лев Владимирович Щерба (1880--1944) был разносторонним филологом, оставившим труды в области русистики, романистики, славистики и методики. Он является основателем Ленинградской фонологической школы. Вслед за своим учителем Бодуэном де Куртенэ Щерба разрабатывал теорию фонем. Глубоко изучил семантическую роль интонации в языке.

Основной объект изучения славянской филологии – славянские языки. Именно сквозь призму славянских языков славистика изучает культуру славянских народов.

Предметом славянской филологии является динамика и характер развития отдельных славянских языков, народов, культур, а также проблемы, касающиеся отношений между отдельными славянскими народами на уровнях языка и материальной культуры.

Задачи славянской филологии многоаспектны. Подчас широкая проблематика этой дисциплины может решаться совместными усилиями ученых разных специальностей, выработавших системы особых приемов, подходов к изучаемым явлениям. Некоторые актуальные славистические проблемы относятся именно к стыкам наук, так что требуют комплексного подхода.

1. Взаимодействие славяноведческих дисциплин.

Славянская филология, как и филология в целом, является комплексной наукой: это, как было уже сказано, совокупность двух дисциплин – славянского языкознания и славянского литературо- ведения, изучающих и древность, и современное состояние духов- ной культуры славян, выраженной посредством языка.

Современное понимание славянской филологии и ее состав- ляющих подразумевает изучение всех без исключения славянских языков и литератур

Объектом славянской истории являются события и процессы возникновения и развития славянских народов с их государствен- ными и иными формами объединения. С историей связывают сла- вянскую археологию, которую интересуют остатки объектов ма- териальной культуры древнего славянства, вскрываемых в земле в результате раскопок. Далее, выделим еще одну славяноведческую дисциплину – славянскую этнографию, объектом изучения кото- рой является традиционная духовная культура народов, в том числе и ее проявление в материальном виде. Со славянской этнографией связана славянская мифология. Все перечисленные дисциплины в той или иной мере ретро- спективны, т.е. обращены или связаны с далеким прошлым своего объекта – с началами языка (в рамках славянского языкознания – праславянского языка), зачатками художественного творчества, ран- ними формами государственного объединения, архаичными тради- циями материальной и духовной культуры и т.д. В этой связи ядром славистики становится раздел о славянских древностях, называе- мый палеославистикой.

Основные этапы развития славянской филологии.

Систематически история славяноведения изучается с XIX в. Однако до сих пор нет синтезированной истории мировой слави- стики и истории мировой славянской филологии в форме моногра- фии.

На развитие славистических исследований оказывали воздей- ствие такие факторы, как

1) общественно-политическая ситуация, которую переживали славянские страны и народы,

3) национальных культурных и науч- ных учреждений, объединений, обществ, национальных академий

4) появление рецензий на вышед- шие труды,

5) обсуждение актуальных проблем на научных съездах, симпозиумах, конференциях и под. и как следствие этого – коорди- нация исследований, проводимых как отдельными учеными, так и целыми научными учреждениями,

6) наличие материальной базы, т.е. архивов, библиотек, диалектных, фольклорных и прочих собра- ний в виде картотек и фонотек, интернета, периодики

Многовековую историю славяноведения и славянской филоло- гии в частности можно осознать и понять, если рассматривать ее по периодам (или эпохам), которые в совокупности составляют пара- дигму славистического процесса, протянутого во времени. Историю славянской филологии и славяноведения в целом можно разделить на такие периоды:

1) начальный, или период так наз. предысто- рии, – от начала славянской письменности (IX в.) и примерно до середины XVIII в. с характерной разрозненностью фактов о сла- вянстве и с преобладанием представлений об этническом единстве славян;

2) период становления славяноведения как науки (вторая половина или последние десятилетия XVIII в. и до середины или до 60–70-х гг. XIX в.) с доминированием в нем славянской филоло- гии и прежде всего славянского языкознания и развивавшийся под влиянием идей Просвещения и национально-освободительного дви- жения южных и западных славян (Славянское Возрождение); при общей ориентации на национальные традиции все еще популярной остается идея всеславянского языка и славянской взаимности;

3) пе- риод дифференциации славистических дисциплин и оформление классического славяноведения как комплекса славистических дис- циплин (вторая половина XIX – первая треть ХХ вв.);

4) новейший этап, охватывающий большую часть ХХ в. и рубеж ХХ–ХХI вв. В 1955 году на Международном совещании славистов в Белграде был основан Международный комитет славистов (МКС). МКС объединяет 28 национальных комитетов. Он руководит подготовкой и организацией международных съездов славистов, которые собираются обычно раз в пять лет в одном из славянских государств. Первый Международный съезд славистов проходил в 1929 году в Праге, Брно.

Современные славянские этносы .

По происхождению славяне принадлежат к индоевропей- цам – одной из самых многочисленных групп народов Земли. К ин- доевропейцам относятся также индийцы (кроме народов Индии, от- носящихся к дравидской группе), иранцы, германцы, романцы, бал- ты и некот. др. Со временем они подверглись распаду, в результате которого выделились конкретные этносы, в том числе и славянские

Считается, что приблизительно в течение VI–IX вв. (а возмож- но, и раньше) славяне, проживавшие на значительно отдаленных друг от друга территориях, формировали сознание своей принад- лежности к единой этнической, т.е. славянской, общности.

Ныне славяне относятся к наиболее многочисленным индо- европейским народам. В Европе по численности это самая боль- шая группа

В языковом отношении также проявляются различного рода особенности. Если говорить о близости между языками, то наи- большей степенью такой близости обладают, например, восточнос- лавянские языки (внутри них между собою особенно – белорусский и русский), среди западнославянских – прежде всего словацкий и чешский, а среди южнославянских – в рамках сербско-хорват- ского языка – сербский, хорватский, боснийский, далее между со- бой – болгарский и македонский.

В религиозном отношении славяне не едины. Религиозные различия отразились на особенностях материальной и духовной культуры славян. Православные славяне испытали влияние греко- византийской культуры: это русские, основная часть украинцев и белорусов, сербы, черногорцы, болгары, македонцы

Ислам коснулся некоторой части южных славян на Балканах, являясь результатом многовекового турецкого правления. Сформировался даже самостоятельный мусульманский этнос – боснийцы-мусульмане (босняки), являющиеся потомки ис- ламизированных сербов и хорватов. Исповедуют ислам и небольшие группы македонцев и болгар. Существует интересная закономер- ность: православные славяне используют на письме кириллицу, сла- вяне-католики – латиницу, боснийцы-мусульмане – обе системы.

И другие грамматики и грамматические сочине­ния и когда было написано «Граматично изказанье» Ю. Крижанича (1666). Предшест­вен­ни­ка­ми научной славистики в 18 в. были В. М. Дурих в Чехии, М. В. Ломоносов и А. Шлёцер в России и другие. Первым крупным славянским филологом, заложив­шим основы научной славистики, был чех Й. Добровский, написавший научную грамматику старо­сла­вян­ско­го языка (1822), чешскую грамматику (1809), историю чешского языка и литературы (1792) и определивший круг проблем, стоявших перед славистикой в 19 и 20 вв. и сохранивших актуальность до наших дней: сравнительное исследование славянских языков, изучение старо­сла­вян­ско­го языка, граммати­че­ско­го строя современных славянских языков, кирилло-мефодиевская тради­ция (т. е. пробле­ма возник­но­ве­ния славянской письменности и её дальнейшего развития). В России эти пробле­мы разрабатывал А. Х. Востоков (см. Русистика), в Вене - В. Копитар, издатель ряда старо­сла­вян­ских рукописей, в т. ч. «Сборника Клоца» (1836), и автор большой грамматики словенского языка (1808).

Русские славистические кружки Н. П. Румянцева и А. С. Шишкова, а также деятельность К. Ф. Калайдовича, П. И. Кеппена, Ю. И. Венелина и других привели к созданию слависти­че­ских кафедр (после 1835) в русских университетах, которые возглавили в Москве О. М. Бодянский, в Петербурге П. И. Прейс, позже - И. И. Срезневский. Прежде чем занять кафедры, эти учёные, а также В. И. Григорович совершили длительные научные путешествия по славянским землям, позволившие им обнаружить множество древних рукописей, собрать богатый диалекто­ло­ги­че­ский и фольклорный материал и близко познакомиться с многими славянскими учёными и деятелями культуры.

В первой половине 19 в. крупным зарубежным славистическим центром была Прага. В ней работали современники и наследники Добровского - Й. Юнгман, автор монументального чешского словаря (1835-39), и В. Ганка, известный более всего по его поддельным «древнечешским» рукописям - Краледворской и Зеленогорской, а также филолог и историк П. Й. Шафарик, автор «Истории славянских языков и литератур» (1826), и фольклорист Ф. Л. Челаковский, создавший курс лекций по сравнительной славянской грамматике (изд. в 1853). В Вене долгое время жил и работал серб В. Караджич, автор первого сербского словаря, созданного на народной основе (1 изд. - 1818), и краткой грамматики («Писменицы») сербского языка (1814). Он разделял взгляды Копитара о возможности создания нового литературного языка не на книжной, а на народной основе. Его дело продолжил Дж. Даничич, автор трёхтомного сербского исторического словаря. В польском языко­зна­нии в этот период велась серьёзная лексикографическая работа С. Б. Линде, создателем «Словаря польского языка» (т. 1-6, 1807-14), предлагавшим первые серьёзные образцы сравнительной славянской лексикографии; грамматическими исследованиями занимался Ю. Мрозиньский, написав­ший «Первые основы грамматики польского языка» (1822). Таким образом, в первой половине 19 в., в эпоху подъёма национального славянского самосознания, славянское языкознание развивалось в недрах филологии , для которой было характерно прежде всего внимание к древним рукописям и древнему языковому состоянию и в меньшей мере к лексике и грамматике формирующихся нацио­наль­ных литературных языков.

Новый период в истории славянского языкознания 19 в. начался с создания славистической кафе­дры в Вене, которую занял словенец Ф. Миклошич, крупный представитель сравнительно-истори­че­ско­го языкознания . Подытожив предшествующий период изданием ряда памятников и созданием большо­го словаря церковнославянского языка, он создал фундаментальную сравнительную грамматику славян­ских языков (т. 1-4, 1852-75) и первый этимологический словарь славянских языков (1886), что положило начало длительному периоду сравнительно-исторических исследований в славистике, продолжающемуся до сих пор. Развитию этого направления содействовал и А. Шлейхер, занимавший кафедру в Праге. Венская и пражская славистические школы воспитали значительное число лингви­стов-славистов. К ним относятся чехи Я. Гебауэр, автор многотомной исторической грамматики чешско­го языка (1894-1929) и незавершённого старочешского словаря (т. 1-2, 1903-16), Л. Гейтлер, А. Матценауэр и другие. Учеником Шлейхера был и А. Лескин, крупный представитель младограмматизма , автор старославянской грамматики (1871), сравнительно-исторического исследования по славянскому, германскому и литовскому склонению (1876), и др. В России в начале 20 в. было два крупных представителя сравнительно-исторического направления, создавших свои школы, - Ф. Ф. Фортунатов (см. Московская фортунатовская школа) и А. А. Шахматов (см. Русистика). Их идеи развивали и продолжали серб А. Белич, русские слависты Г. А. Ильинский, автор «Праславянской грамматики» (1916), Н. Н. Дурново, С. М. Кульбакин и другие. Развитию сравни­тель­но-истори­че­ских исследований способствовал выход «Сравнительной грамматики славян­ских языков» (т. 1-2, 1906-08) чеха В. Вондрака и особенно появление книги «Обще­сла­вян­ский язык» (1924) французского индоевропеиста А. Мейе (русский перевод издан в 1951). Обобщив опыт своих предше­ствен­ни­ков, ученик Мейе А. Вайян создал «Сравнительную грамматику славянских языков» (т. 1-5, 1950-77). Серьезный вклад в развитие славянской компаративистики внесли в области этимо­ло­ги­че­ских, сравнительно-исторических и акценто­ло­ги­че­ских исследований также болгарин С. Младенов, финн И. Ю. Миккола, норвежец К. Станг, голландец Н. ван Вейк, чех О. Гуер, поляки Я. Розвадовский, Т. Лер-Сплавиньский, немцы Э. Бернекер, Р. Траутман и М. Фасмер. Последний был учеником И. А. Бодуэна де Куртенэ и до 1921 преподавал в русских университетах. Сравнительную грамматику славянских языков в 20 в. развивают: в СССР - Л. А. Булаховский, С. Б. Бернштейн, А. С. Мельничук, В. Н. Топоров, В. А. Дыбо, В. М. Иллич-Свитыч и другие, в Польше - З. Штибер, в Чехословакии - К. Горалек, в Югославии - С. Ившич и Р. Бошкович, в Болгарии - В. Георгиев, И. Леков, в США - Г. Бирнбаум, Х. Г. Лант и другие.

Сравнительно-грамматическое направление в славянском языкознании не вытеснило филологи­че­скую традицию, крупнейшим представителем которой был заместивший Миклошича на венской кафе­дре хорватский учёный И. В. Ягич, чья научная деятельность была тесно связана с русскими акаде­ми­че­ски­ми организациями и со всеми центрами мировой славистики того времени. В области изучения древних памятников, истории и диалектологии отдельных славянских языков многое сделали русские Ф. И. Буслаев, А. С. Будилович, А. И. Соболевский, болгары Б. Цонев, Л. Милетич, словенцы К. Штрекель, В. Облак, хорваты и сербы Т. Маретич, П. Будмани, С. Новакович, поляки А. Брюкнер, Я. Лось и другие. В начале 20 в. ряд кардинальных вопросов диалектологии и истории языка стал разре­шать­ся методами лингвистической географии , которая в этот период делала в славистике только первые шаги (словенский атлас двойственного числа Л. Теньера и атлас польского Подкарпатья М. Малецкого и К. Нитша), а во 2‑й половине 20 в. добилась значительных успехов (русский, украин­ский, белорусский атласы, малый польский и ряд польских региональных атласов, словацкий, болгар­ский, серболужицкий атласы, обще­сла­вян­ский и карпатский атласы; см. Атлас лингвисти­че­ский).

Синхронно -описательная лингвистическая славистика зарождалась ещё в 19 в. благодаря трудам Бодуэна де Куртенэ, Н. В. Крушевского и других. Наибольшее развитие эта ветвь славистики получила в 30-40‑х гг. в связи с деятельностью пражской лингвистической школы , в которой большую роль играли Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон, С. О. Карцевский, Б. Гавранек, В. Матезиус и другие. Суще­ст­вен­ны достижения в 20 в. в области синхронно-описательной грамматики отдельных языков - русского (В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова и другие), польского (В. Дорошевский), болгарского (Л. Андрейчин), чешского (Ф. Травничек) и другие. Усилиями таких учёных, как Виноградов, Гавранек, Трубецкой, Г. О. Винокур и других, возникла новая дисципли­на - история славянских литературных языков, кото­рая в конце 20 в. пере­жи­ва­ет период бурного развития (Андрейчин, А. Едличка, А. Младенович, Е. Паулини, Р. Пиккио, Д. С. Ворт, Б. А. Успенский, Г. Хюттль-Фольтер и другие).

Значительны и новейшие достижения в области славянской лексикографии (словари совре­мен­ных языков, исторические, диалектные - сводные и региональные, обратные, частотные и т. п.), среди которых важное место занимают этимологические словари (общеславянские О. Н. Трубачёва и Ф. Славского, русский Фасмера, чешский и словацкий В. Махека, хорватско-сербский П. Скока, словен­ский Ф. Безлая, лужицкий Х. Шустер-Шевца, польский Славского, а также болгарский, украинский и белорусский, создаваемые коллективами учёных), фундамен­таль­ный словарь старославянского языка, издаваемый в Праге с 1959, полабский словарь Р. Олеша и чакавский словарь, вышедшие в ФРГ, кайкавский словарь, выходящий с 1984 в Загребе.

Активно развивались в послевоенный период и ономастические славянские исследования. В их числе важную роль для славянского этногенеза играют труды по восточнославянской гидронимии и топонимии Трубачёва и Топорова, общеславянской, польской и словацкой - С. Роспонда, В. Шмилауэра, Ю. Удольфа, южнославянской - Э. Дикенмана, И. Дуриданова, Безлая и др. Значителен научный вклад топонимический серий, издаваемых в Болгарии, Польше, ГДР, и антропонимических словарей (польского - В. Ташицкого, болгарского - С. Илчева, Й. Заимова, сербского - М. Гркович и других).

Последние десятилетия ознаменовались активным и плодотворным развитием теорети­че­ской мысли, обращённой к грамматическому строю отдельных славянских литературных языков (Шведова, А. В. Бондарко, М. Ивич и П. Ивич, З. Тополинская, Ф. Данеш, М. Докулил, Р. Мразек и другие). Резуль­та­том этого развития явился ряд фундаментальных граммати­че­ских описаний языков в целом или отдельных их уровней и многочисленных практических пособий нового типа (грамматические, морфем­ные , обратные и т. п. словари). Прочные научных позиции завоевала также сопоставительная (конфронтативная) грамматика славян­ских языков.

• Булич С. К., Очерк истории языкознания в России, СПБ, 1904;
• Ягич И. В., История славянской филологии, СПБ, 1910;
• Булахов М. Г., Восточнославянские языковеды. Биобиблиографические словари, т. 1-3, Минск, 1976-78;
• Birnbaum H., Common Slavic. Progress and problems in its reconstruction, Camb. (Mass.), 1975 (рус. пер., М., 1987).

Н. И. Толстой.

В 1955 на Международном совещании славистов в Белграде был основан Между­на­род­ный комитет славистов (МКС). МКС объединяет 28 национальных комитетов славистов. Он руководит подготовкой и организацией съездов славистов, а также работой международных славистических комис­сий, состоящих при МКС и представляющих различные области слави­сти­ки. В качестве ассоциа­тив­но­го члена входит в Международную федерацию современных языков и литератур (Fillm {Fédération internationale des langues et littératures modernes} ). Между­на­род­ные съезды славистов созываются обычно раз в 5 лет поочерёдно в одной из славянских стран: 1929 (Прага, Брно, Братислава), 1934 (Варшава), 1939 (Белград; изданы лишь материалы), 1955 (Белград), 1958 (Москва), 1963 (София), 1968 (Прага), 1973 (Варшава), 1978 (Загреб), 1983 (Киев), 1988 (София).

В. П. Гребенюк.

Кроме общелингвистических журналов (см. Журналы лингвистические) проблемам слави­сти­ки или балто-славянской филологии посвящены специализированные журналы по странам:

• Австралия -
• «Melbourne Slavonic Studies» (Melbourne - Parkville, 1967-);
• Австрия -
• «Wiener slavistisches Jahrbuch» (W., 1950-),
• «Anzeiger für slavische Philologie» (место изд. разл., 1966-),
• «Wiener slawistischer Almanach» (W., 1978-),
• «Die slawischen Sprachen» (Salzburg, 1982-);
• Болгария -
• «Език и литература» (София, 1946-);
• Великобритания -
• «Slavonic and East European Review» (L., 1922-),
• «Oxford Slavonic Papers» (Oxf. - L., 1950-);
• Венгрия -
• «Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae» (Bdpst, 1955-),
• «Slavica» (Debrecen, 1961-);
• Германия до 1945 г. и ФРГ -
• «Archiv für slavische Philologie» (B., 1875-1929),
• «Slavica: Beiträge zum Studium der Sprache, Literatur, Kultur, Volks- und Altertumskunde der Slaven» (Hdlb., 1919-37),
• «Zeitschrift für slavische Philologie» (Köln-Hdlb., 1924-),
• «Die Welt der Slaven» (Münch., 1955-);
• ГДР -
• «Zeitschrift für Slawistik» (B., 1956-);
• Дания -
• «Scando-Slavica» (Kbh., 1954-);
• Ирландия (с Северной Ирландией) -
• «Irish Slavonic Papers» (Belfast, 1980-);
• Италия -
• «Ricerche slavistiche» (место изд. разл., 1952-);
• Канада -
• «Canadian Slavonic Papers» (Toronto, 1956-),
• «International Review of Slavic Linguistics» (Edmonton, 1976-);
• Нидерланды (позднее США) -
• «International Journal of Slavic Linguistics and Poetics» (место изд. разл., 1959-);
• Польша -
• «Rocznik slawistyczny» (место изд. разл., 1908-),
• «Slavia Occidentalis» (западнославянские языки; Poznań, 1921-),
• «Slavia Antiqua: Rocznik poświęcony starożytnościom słowiańskim» (славянские древности; Poznań, 1948-),
• «Slavia Orientalis» (восточнославянские языки; Warsz., 1952-),
• «Studia z filologii polskiej i słowiańskiej» (Warsz., 1955-),
• «Acta Baltico-Slavica» (место изд. разл., 1964-),
• «Biuletyn slawistyczny» (Warsz., 1976-);
• Румыния -
• «Romanoslavica» (Buc., 1958-);
• СССР -
• «Советское славяноведение» (М., 1965-),
• «Проблеми слов’янознавства» (Львов, 1970-, до 1976 «Українське слов’янознавство» );
• США -
• «Slavic and East European Journal» (место изд. разл., 1957-),
• «Folia Slavica» (Columbus, 1977-);
• Финляндия -
• «Studia Slavica Finlandensia» (Hels., 1984-);
• Франция -
• «Revue des études slaves» (P., 1921-),
• «Cahiers slaves» (Talence, 1978-);
• Чехословакия -
• «Slavia: Časopis pro slovanskou filologii» (Praha, 1922-),
• «Slavica slovaca» (Brat., 1966-);
• Швеция -
• «Slavica Lundensia» (Lund, 1973-);
• Югославия -
• «Јужнословенски филолог» (Београд, 1913-),
• «Slavistična revija» (Ljubljana, 1948-),
• «Зборник за славистику» (Нови-Сад, 1970-).

Международной славистической библиографии систематически отводится одна из частей польского журнала «Rocznik slawistyczny» .

Языкознание как наука о языке зародилось в глубокой древности (предположительно на Древнем Востоке, в Индии, Китае, Египте). Сознательное изучение языка началось с изобретения письменности и появления особых языков, отличных от разговорных. Первоначально наука о языке развивалась в рамках частного языкознания, что было вызвано необходимостью обучения письменному языку. Первым теоретическим опытом описания языка была грамматика санскрита индийского ученого Панини (V-IV вв. до н.э.), которая называлась «Восьмикнижие». В ней устанавливались нормы санскрита и давалось точное описание языка священных текстов (Вед). Это было наиболее полное, хотя и предельно сжатое (чаще всего в виде таблиц), описание фонетики, морфологии, морфонологии, словообразования и элементов синтаксиса санскрита. Грамматику Панини можно назвать порождающей грамматикой, т.к. она в известном смысле учила порождению речи. Давая Я качестве исходного материала список в 43 слога, ученый излагал систему правил, позволяющих строить из этих слогов слова, из слов - предложения (высказывания). Грамматика Панини до сих нор считается одним из самых строгих и полных описаний санскрита. Сочинение Панини оказало существенное влияние на развитие языкознания в Китае, Тибете, Японии (в китайском языкознании долгое время основным направлением была фонетика). Прикладной характер древнего языкознания проявился и в интересе к толкованию значений слов. Первый толковый словарь «Эр И», над которым работало несколько поколений ученых, появился в Китае (Ш-И вв. до н.э.). В этом словаре давалось систематизиро- вянное толкование слов, встречающихся в памятниках древней Письменности. В Китае же в начале нашей эры появился и первый диалектный словарь. Европейская лингвистическая, а точнее грамматическая, традиция зародилась в Древней Греции. Уже в IV в. до н.э. Платон, описывая грамматику греческого языка, вводит термин techne gram- matike (буквально ‘искусство письма’), определяющий основные разделы современной лингвистики (отсюда происходит и современный термин «грамматика»). Грамматическое и лексикографическое направление частного языкознания было ведущим в науке о языке в античной языковедческой традиции, в средневековой Европе и особенно на Востоке. Так, в частности, в IV в. в Риме появляется «Грамматическое руководство» Элия Доната, прослужившее учебником латинского языка более тысячи лет. В VIII в. арабский филолог Сибавейхи создает первую дошедшую до нас классическую грамматику арабского языка. На Востоке же к X в. формируется понятийный аппарат и терминология лексикологии, которая выделяется в самостоятельную научную дисциплину. Об этом свидетельствуют работы арабского ученого Ибн Фариса («Книга о лексических нормах», «Краткий очерк о лексике»), в которых впервые поднимается вопрос об объеме словарного состава арабского языка, дается классификация его лексики с точки зрения ее происхождения и употребления, разрабатывается теория слова (проблема многозначности слова, прямого и переносного значений, омонимии и синонимии). Арабское языкознание оказало влияние на становление еврейского языкознания, развитие которого также шло в основном в двух направлениях - грамматическом и лексикографическом. Первая грамматика древнееврейского языка появляется в начале X в. Автор ее Саадия Гаон. Однако собственно научное изучение древнееврейского языка начинается с работ Давида Хайюджа, который в двух «Книгах о глаголах» выделил основные категории морфологии глагола и впервые ввел понятие корневой морфемы. Это понятие прочно утвердилось в еврейском языкознании, о чем свидетельствует фундаментальный словарь корневых морфем Самуила Нагида (XI в.) «Книга, избавляющая от нужды обращаться к другим книгам», куда вошли все слова и словоформы, встречающиеся в Ветхом Завете. На рубеже ХП-ХШ вв. появляются грамматики древнееврейского языка братьев Кимхидов, ставшие на долгое время классическими учебниками древнееврейского и арамейского языков во многих христианских университетах Западной Европы. Грамматическое и лексикографическое направление частного языкознания, развивая и углубляя свой научный аппарат, становится ведущим в науке о развитии и функционировании отдельных языков. Однако собственно теоретическое изучение языка, становление особой научной дисциплины - языкознания происходит в рамках общего языкознания. Философское осмысление языка, изучение его как средства познания мира начинается в Древней Греции, где постижение законов языка происходило в рамках философии и логики. Лингвистический интерес античных философов был сосредоточен на таких сложнейших проблемах, как происхождение языка, язык и мышление, соотношение слова, вещи и мысли и т.д. Язык рассматривался как средство формирования и выражения мысли. Разум и речь понимались как единый logos. Поэтому учение о слове (логосе) явилось основой древнегреческого языкознания. Согласно этому учению, из слов складываются предложения (ср. в индийской языковой концепции: целостное предложение разлагается на элементы лишь в грамматическом описании), поэтому слово рассматривается и как часть речи, и как член предложения. Наиболее ярким представителем античной языковедческой традиции является Аристотель. В своих сочинениях («Категории», «Поэтика», «Об истолковании» и др.) он изложил логико-грамматическую концепцию языка, для которой было характерно нерас- члененное восприятие синтаксических и формально-морфологических характеристик единиц языка. Аристотель был одним из первых античных философов, кто развил учение о частях речи и синтаксисе простого предложения. Дальнейшая разработка этих проблем велась учеными Древней Стой, крупнейшего философского и лингвистического центра Греции (т.н. стоиками)2, которые усовершенствовали его классификацию частей речи и заложили основы теории семантического синтаксиса, активно развивающейся в настоящее время. Своей вершины философское изучение языка достигает в трудах западноевропейских ученых XVI-XVII вв. Ф. Бэкона, Р. Декарта и В. Лейбница, выдвинувших идею создания единого для всего человечества языка в качестве совершенного средства общения и выражения человеческих знаний. Развитие языкознания в XVII в. проходило под знаменем создания философской грамматики языка, что было продиктовано самим временем, нуждами и трудностями межъязыкового общения и обучения. Так, в частности, Ф. Бэкон выступил с идеей создания своеобразной сравнительной грамматики всех языков (или по крайней мере индоевропейских). Это, по его мнению, позволило бы выявить сходства и различия между языками, а впоследствии создать на основе выявленных сходств единый для всего человечества язык, т.е., по сути дела, речь шла о создании языка типа эсперанто как совершенного средства общения. Со сходной идеей создания единого философского языка выступил и Р. Декарт. Этот язык, по мнению Р. Декарта, должен обладать определенной суммой понятий, которые позволяли бы путем различных формальных операций получать абсолютные знания, поскольку система человеческих понятий может быть сведена к сравнительно небольшому числу элементарных единиц. Такой язык должен иметь только один способ спряжения, склонения и словообразования, т.е. и здесь речь шла о создании всеобщего искусственного языка. Эта же идея лежала в основе концепции В. Лейбница, предложившего проект создания универсального символического языка. В. Лейбниц полагал, что все сложные понятия состоят из простых «атомов смысла» (так же, как все делимые числа являются произведением неделимых). Комбинация этих «атомов смысла» позволит выражать сложнейшие абстрактные материи. Рассуждения поэтому он предлагал заменить вычислениями, используя для этих целей формализованный язык. Первые девять согласных он предлагал обозначить цифрами с 1 по 9 (например, Ы=1, с=2, d=3 и т.д.), а комбинациями цифр - другие согласные. Гласные же он предлагал передавать десятичными разрядами (например, а=10, е=100, i=1000 и т.д.). Идеи В. Лейбница и сам проект формализованного языка дали толчок развитию символической логики и в дальнейшем оказались полезными в кибернетике (в частности, в конструировании языков машин). Логический подход к языку как способ познания его универсальных свойств получил продолжение в рационалистических концепциях языка, лежащих в основе грамматики Пор-Рояль, названной по имени одноименного аббатства. Опираясь на логические формы языка, выявленные Аристотелем (понятие, суждение, сущность и т.д.), авторы «Всеобщей рациональной грамматики» (последователи Р. Декарта - логик А. Арно и филолог К. Лансло) доказывали их универсальность для многих языков мира. Грамматика, основанная на категориях логики, должна быть, по их мнению, универсальной, как универсальна сама логика. Привлекая материалы латинского, древнееврейского, греческого, французского, итальянского, испанского, английского, немецкого языков, они исследовали природу слов (характер их значений, способы образования, отношения с другими словами), выявили принципы структурной организации этих языков, определили номенклатуру общих грамматических категорий, дав описание каждой из них, установили соотношение категорий языка и логики. Эта грамматика положила начало сбшрму языкознанию как специальной научной дисциплине и заложила основы сравнительно-исторического языкознания. Грамматика реально доказала, что языки можно классифицировать самыми различными способами - и с точки зрения их материального сходства и различия (т.е. сходства и различия в материальном выражении значащих элементов языка), и с точки зрения их семантического сходства и различия. Однако рассматривая язык как выражение «неизменных логических категорий», авторы этой грамматики абсолютизировали принцип неизменности языка и оставили без внимания принцип языковой эволюции. В рамках общей теории языка формируется и сравнительно-историческое языкознание. Корни его уходят в глубокую древность: первые наблюдения над родством языков, в частности, древнееврейского и арабского, встречаются в еврейском языкознании в сочинении Исаака Баруна «Книга сравнения еврейского языка с арабским» (ХП в.). В основе сравнительно-исторического изучения языков лежали следующие принципы: 1) каждый язык имеет свои отличительные признаки, выделяющие и противопоставляющие его другим языкам; 2) выявить эти признаки можно путем сравнительного изучения языков; 3) сравнительный анализ обнаруживает не только различия, но и родство языков; 4) родственные языки формируют языковую семью; 5) различия родственных языков - результат их исторических изменений; 6) фонетическая система языка изменяется быстрее других языковых систем; фонетические преобразования в рамках одной языковой семьи осуществляются со строгой последовательностью, не знающей исключений. У истоков сравнительно-исторического изучения языков стояли немецкие ученые Ф. Бопп, Я. Гримм, датский К. Раск и русский А.Х. Востоков, разработавшие принципы и методы сравнительно- исторического изучения как живых, так и мертвых языков. В работах, созданных ими («Система спряжения в санскрите в сравнении с греческим, латинским, персидским и германскими языками» Ф. Боппа, «Исследование происхождения древнесеверного или исландского языка» Р. Раска, четырехтомная «Немецкая грамматика» Я. Гримма, «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам» А.Х. Востокова), обосновывалась необходимость изучения исторического прошлого языков, доказывалась их изменяемость во времени, устанавливались законы их исторического развития, выдвигались критерии определения языкового родства. По мнению Р. Раска, язык является средством познания происхождения народов и их родственных связей в далекой древности. Причем основным критерием родства языков является грамматическое соответствие как наиболее устойчивое, что касается лексических соответствий, то они, считает Р. Раск, являются в высшей степени ненадежными, так как слова часто переходят из одного языка в другой независимо от характера происхождения этих языков. Грамматический же строй языка является более консервативным. Язык, даже смешиваясь с другим языком, практически никогда не заимствует у него формы спряжения или склонения, а наоборот, скорее сам теряет свои собственные формы (английский язык, например, не воспринял форм склонения или спряжения французского языка или скандинавских, но, наоборот, вследствие их влияния сам утратил многие древние англосаксонские флексии). Отсюда он делает вывод: язык, имеющий наиболее богатую формами грамматику, является наиболее древним и близким к первоисточнику. Сравнительно-исторический подход к изучению языков способствовал разработке их генеалогических классификаций. Первым лингвистом, предложившим такую классификацию, был немецкий ученый А. Шлейхер. Отвергая возможность существования единого праязыка для всех языков мира, он выдвинул идею исторического родства родственных языков. Языки, происходящие из одного языка-основы, образуют языковой род (или «языковое древо»), который делится на языковые семьи. Эти языковые семьи дифференцируются на языки. Отдельные языки распадаются далее на диалекты, которые с течением времени могут обособляться и превращаться в самостоятельные языки. При этом Шлейхер полностью исключает возможность перекрестного скрещивания языков и диалектов. Задача лингвиста, - считает он, - заключается в том, чтобы на основе поздних форм существования языка реконструировать формы языка-основы. Таким языком-основой для многих европейских языков был «общеиндоевропейский праязык», прародина которого, по мнению А. Шлейхера, находилась в Средней Азии. Ближе всего (и территориально, и в языковом отношении) к индоевропейскому языку, согласно А. Шлейхеру, стояли санскрит и авестийский язык. Индоевропейцы, двинувшиеся на юг, положили начало греческому, латинскому и кельтскому языкам. Индоевропейцы, ушедшие с прародины северным путем, дали начало славянским языкам и литовскому. Ушедшие дальше всех на запад предки германцев положили начало германским языкам. Иллюстрируя процесс распада индоевропейского праязыка, он предложил следующую схему родословного древа индоевропейских языков: На основе теории «родословного древа» А. Шлейхер делает следующие выводы: 1) языки, относящиеся к одной и той же ветви родословного древа, ближе друг к другу в языковом отношении, чем к языкам других ветвей; 2) чем восточнее живет индоевропейский народ, тем более древним является его язык, чем западнее - тем больше в языке новообразований и тем меньше у него сохранилось старых индоевропейских форм (примером может служить английский язык, который утратил древние индоевропейские флексии и саму систему склонения). Оба вывода, однако, не выдерживали критики с точки зрения реальных фактов индоевропейских языков: одинаковые фонетические процессы могли охватывать языки, принадлежащие к разным ветвям родословного древа; даже в санскрите, признанном эталоне древнего языка, имеется немало новообразований; кроме того, индоевропейские языки уже в глубокой древности вступали между собой в контакты, а не были обособлены друг от друга, как пытался доказать А. Шлейхер, отрицая возможность скрещивания языков и диалектов. Неприятие шлейхеровской теории вызвало появление новых гипотез происхождения языков. Одной из таких гипотез была «теория волн» ученика А. Шлейхера И. Шмидта. В своей книге «Отношения родства между индоевропейскими языками» он доказывает, что все индоевропейские языки связаны между собой цепью взаимных переходов. Шлейхеровской теории последовательного дробления | индоевропейского праязыка Шмидт противопоставил теорию по- степенных, незаметных переходов между не имеющими четких границ диалектами праязыка. Эти переходы распространяются концентрическими кругами, «волнами», становясь все более и более слабыми по мере удаления от центра возникновения новообразований. Однако эта теория также имела свои недостатки, в частности, она оставляла без внимания вопрос о диалектном своеобразии языков, входящих в индоевропейскую языковую общность. Параллельно со сравнительно-историческими исследованиями продолжает развиваться общее и теоретическое языкознание, происходит формирование новых направлений в изучении языка. Так, в частности, в недрах сравнительно-исторического языкознания зарождается психологическое направление, основателями кото- рого явились немецкие ученые В. Гумбольдт, Г. Штейнталь, российский философ-лингвист А.А. Потебня. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта основывалась на антропологическом подходе к языку, в соответствии с которым изучение языка должно вестись в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовно-практической деятельностью. Язык, по Гумбольдту, живая деятельность человеческого духа, это энергия народа, исходящая из его глубин. В своей работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» он выдвигает идею взаимосвязи языка, мышления и духа народа. Язык является средством развития внутренних сил человека, его чувств и мировоззрения, он посредник в процессе «превращения внешнего мира в мысли людей», так как способствует их самовыражению и взаимопониманию. В трактовке В. Гумбольдта, в языке осуществляются акты интерпретации мира человеком, поэтому разные языки являются различными мировидениями («Слово - это отпечаток не самого предмета, а его чувственного образа в нашей душе»). Каждый язык, обозначая явления и предметы внешнего мира, формирует для говорящего на нем народа собственную картину мира. Отсюда его утверждение «язык народа есть его дух, а дух народа есть его язык». Языкознание поэтому должно стремиться к «тщательному исследованию разных путей, какими бесчисленные народы решают всечеловеческую задачу постижения объективной истины путем языков»3. Развивая идеи В. Гумбольдта, представители психологического направления рассматривали язык как феномен пси хологического состояния и деятельности человека. Язык, по мнению А.А.Потебни, это средство выявления индивидуальной психологии говорящего, отсюда стремление изучать язык в его реальном употреблении, опираясь прежде всего на социальную психологию, фольклор, мифологию, обычаи народа, находящие свое выражение в различных речевых формах (пословицах, поговорках, загадках). Осознание слабых сторон психологического направления (и. прежде всего излишнего преувеличения роли психологических I факторов в языке, сведения сути языка к речи, к выражению инди- ‘ видуальных состояний души человека) способствовало развитию новых подходов к изучению языка. В 80-ых г. XIX в. оформляется течение м л а л о г р а м магизма. сторонники которого выступали с " резкой критикой старшего поколения лингвистов. Именно за эту критику зачинателей нового направления - молодых немецких уче- ных Ф. Царнке, К. Бругмана, Г. Пауля, А. Лескина, И. Шмидта и др. - - назвали младограмматиками, а отстаиваемое ими течение - мла- дограмматическим. Они отказались прежде всего от философской концепции изучения языка, полагая, что языкознание вступило в исторический период развития. Единственно научным принципом лингвистического анализа провозглашался исторический. Разделяя идеи о психологической природе языка, представители этого направления отвергали этнопсихологию как научную фикцию, признавая единственно реальной речь индивида. Отсюда их призыв изучать не абстрактный язык, а говорящего человека. Пристальное внимание младограмматиков к фактам речевой деятельности способствовало развитию интереса к народным говором и диалектной речи. Исследуя физиологию и акустику звуков речи, младограмматики выделили фонетику в особый раздел языкознания. Это в значительной степени помогло осмыслить орфографию древнейших * памятников, соотнести написание с реальным звуковым значением. I Не отрицая динамику языкового развития, младограмматики сво- I дили его в сущности к двум явлениям - регулярным звуковым из- 1 менениям (или фонетическим законам) и к изменениям по анало- 1 гии. Утверждение действия этих законов в эволюции грамматиче- 9 ского строя языка способствовало детальной разработке ими во- I просов реконструкции морфологии: они уточнили понятие кор- 11 невой морфемы, доказав, что состав ее в процессе развития языка I может меняться, показали роль флексии, особенно в процессе вы- I равнивания основ по аналогии. Скрупулезное изучение фонетики I корня и флексии позволило сделать более достоверной лингвисти- I ческую реконструкцию праязыка. Благодаря лингвистическим ре- конструкциям младограмматиков в науке сформировалось четкое представление о звуковом составе и морфологической структуре и-е праязыка. Сравнительно-историческое языкознание поднялось на новую ступень развития. Однако поверхностный характер историзма младограмматиков, отсутствие серьезных разработок в области теории аналогии, абсолютизация непреложности действия фонетических законов, субъективно-психологическое понимание природы языка, представление о его системе как о море атомарных фактов привели к кризису младограмматизма. На смену ему приходят новые направления, самое значительное из которых - лингвистический структурализм. У истоков его стояли Ф. де Соссюр, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатов, Р.О. Якобсон и др. ученые. Для структурной лингвистики было характерно стремление разработать такой же строгий подход синхронного описания языков, каким был сравнительно-исторический метод для диахронного описания. Отсюда повышенный интерес к структуре плана выражения, к описанию различных отношений между элементами системы (особенно до 50-х годов XX в.), позднее - к структуре плана содержания, к динамическим моделям языка. В основе этого направления лежало понимание языка как системы, объединяющей строго согласованное множество разнородных элементов, внимание к изучению связей между этими элементами, четкое разграничение явлений синхронии и диахронии в языке, использование структурного анализа, моделирования, формализации лингвистических процедур. Все это позволило структуралистам перейти от «атомистического» описания фактов языка к их системному представлению и доказать, что хотя язык непрерывно развивается, однако на каждом синхронном срезе своей истории он представляет собой целостную систему взаимосвязанных элементов. В рамках лингвистического структурализма формируются различные школы (пражская, копенгагенская, лондонская, американская), в которых структурное направление развивается своими путями. К 70-ым годам XX в. основные понятия и принципы структурной лингвистики как особой системы научных воззрений на язык оказались размытыми, став составной частью общей теории языка. В современном языкознании прослеживается тенденция к синтезированию различных идей и методов лингвистического анализа, разработанных в философии языка и исследовательской практике различных лингвистических школ и течений, что оказывает влияние на общий уровень науки о языке, стимулируя ее развитие. Особенно бурно сегодня развивается сравнительно-историческое языкознание, критически освоившее опыт диахронической лингвистики XVIII-XIX вв. Создание таких крупномасштабных научных проектов, как «Этимологический словарь славянских языков» (под ред. О.Н. Трубачева), «Словарь праславянского языка» («Siownik prastowianski») под ред. Ф. Славского, Европейский и Общеславянский лингвистические атласы свидетельствует о расцвете этой области исторического языкознания. К числу новейших лингвистических направлений можно отнести этнолингвистику, психолингвистику, ареальную лингвистику. Этнолингвистика изучает язык в его отношении к культуре народа, она исследует взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. С помощью лингвистических методов она описывает «план содержания» культуры, народной психологии, мифологии независимо от способа их формального выражения (слово, обряд, предмет и т.д.). На передний план выдвигаются вопросы, связанные с изучением речевого поведения «этнической личности» в рамках культурной деятельности как отражения этнической языковой картины мира. Предметом этнолингвистики является содержательный и формальный анализ устного народного творчества в рамках материальной и духовной культуры, а также описание языковой картины (а точнее языковой модели) мира того или иного этноса. В рамках этнолингвистики существуют разные течения и направления (немецкое - Э. Кассирер, И. Трир, Л. Вейсгербер, русское - А.А. По- тебня, школа Н.И. Толстого, американское - Ф. Боас, Э. Сепир, Б. Уорф), которые различаются не только предметом исследования, но и исходными теоретическими позициями. Если представители немецкой и русской этнолингвистических школ разрабатывают философско-лингвистические идеи Ф. Шлегеля и В. Гумбольдта, то американская школа опирается прежде всего на учение Э. Сепира, выдвинувшего идею детерминации мышления народа структурой языка (структура языка, - гласит гипотеза Э. Сепира и его ученика Б. Уорфа, - определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира, т.е. реальный мир в значительной степени бессознательно строится человеком на основе языковых данных, поэтому познание и членение мира, по Э. Сепиру, зависит от языка, на котором говорит и мыслит тот или иной народ), язык, таким образом, рассматривается как самодовлеющая сила, творящая мир. Однако антропоцентричность науки конца XX в., и в частности многочисленные работы по семантике, заставляют предположить обратную картину: первичны ментальные представления, которые обусловлены самой действительностью и культурно-историческим опытом народа, а язык лишь их отражает, т.е. стрелки в указанной двойной корреляции должны быть переориентированы. Вместе с тем нельзя не признать, что в развитии мышления каждого отдельного человека роль языка огромна: язык (его словарный состав и грамматика) не только хранит информацию о мире (являя собой своеобразную «библиотеку значений»), но и передает ее в виде созданных на нем устных или письменных текстов (являя собой «библиотеку текстов»), Пси\ттингвистикз изучает процессы речеобразования, а I,!:, i , рдягия речи в их соотнесенности с системой языка. Она разрабатывает модели речевой деятельности человека, его психофизиологической речевой организации: психологические и лингвистические закономерности образования речи из языковых элементов, распознавание ее языковой структуры. Восприняв идеи психологического направления в языкознании (и прежде всего интерес к человеку как носителю языка), психолингвистика стремится интерпретировать язык как динамическую систему речевой деятельности человека. В рамках психолингвистики наиболее заметными являются следующие лингвистические школы: Московская - Институт языкознания и Институт русского языка РАН, Ленинградская, основателем которой был Л.В. Щерба, Институт лингвистических исследований, группа психолингвистов под руководством Л.Р. Зиндера, и американская - Ч. Осгуд, Дж. Миллер. Ареальная лингвистика занимается изучением распространения языковых явлений в пространстве (

Наиболее достоверными источниками для теоретических основ происхождения и развития славян располагает лингвистика, в особенности сравнительное языкознание. Хотя лингвистический анализ сам по себе не в состоянии предложить достоверную хронографию, но в сочетании с археологическими данными (летописи, эпиграфика, нумизматика) он дает весьма достоверную историческую и географическую картину общности и взаимосвязей народов.

Не менее значимые, в отдельных случаях, результаты может давать эпонимический анализ местности, в частности определение связи географических названий с лингвистическими гипотезами. При всей своей очевидной условности, именно этот вид анализа, например, пока что ставит в тупик исследователей славянской истории в вопросе о прошлом территории Польши: вопреки сравнительной гармонии археологических и лингвистических теорий, географические названия данной местности говорят об их галльском и финском происхождении, причем отдельные исследователи (наподобие Шахматова и Розвадовского) распространяют территорию расселения финнов и галлов вплоть до озера Ильмень.

До V-VI в. н.э., согласно современным лингвистическим взглядам, на территории, занимаемой современными славянами, был распространен некий язык, называемый протославянским. Следует сразу заметить, что подобное утверждение, хотя и считается общепризнанным, однако основано исключительно на теоретических выводах – никаких письменных источников в подтверждение существования этого языка не найдено.

С точки зрения лингвистического анализа существует устоявшееся предположение, что носители протославянского языка консолидировались не позднее II тысячелетия до н.э.

Большинство исследователей в границах протославянского языка выделяет северную ветвь индоевропейского языка, к которому относит германский, пралитовский и праславянский языки, с последующим выделением пралитовского и праславянского языков в языковую группу сатем, сохранившую сходство с древнефракийским и индо-иранским языками, а также родство с финским языком.

В VI в. индоевропейский праславянский язык разделяется на две ветви: западную, куда вошли ляшский и чешский языки, и юго-восточную, включающую русский язык и южную группу языков, в которую вошли болгарский, сербский и словенский. Российские исследователи, стремясь выделить русский язык в отдельную ветвь, делят праславянский язык на три ветви: западную (в которую вошли польский, чешский, словацкий и вендский языки), южную (словенский, сербскохорватский, македонский и болгарский языки) и восточную (русский, украинский и белорусский языки). Независимо от пристрастий отдельных ученых, общность всех этих языков в их современном состоянии очевидна даже при поверхностном анализе.

В IX в. произошла первая письменная фиксация языка византийскими миссионерами Кириллом и Мефодием для южно-македонского (солунского) диалекта, позднее названного словенским, а в 1820 г.

старославянским языком, были разработаны две азбуки: кириллица и глаголица (вышедшая из обихода еще в XII в.) Письменные тексты на других славянских языках появились в X в.

К XII-XIII вв. большинство ныне существующих славянских языков были территориально и этнически оформлены и, за редким исключением, заняли в основном те ареалы, на которых используются сегодня.

Современный русский язык, претерпевший с момента распада протославянского языка ряд значительных изменений, вследствие своей изначальной распространенности на более или менее обширном пространстве имел массу различных наречий, зачастую мало похожих друг на друга, однако, вследствие имперской политики, централизации власти и упорядочения государственного делопроизводства уже к XV в. принял сравнительно стабильную форму. Тем не менее, даже в границах Центральной России XX в. прослеживаются десятки говоров и наречий, соответствующих тем или иным народам.

В России еще в XV в. сложились две группы наречий: северные и южные, характеризующиеся рядом четких изоглосс.

Северное наречие характеризуется оканьем, кое-где еканьем, выпадением йота в окончаниях и корнях слов, упрощениями групп согласных, которые различаются по разным говорам северного наречия, твердым произношением шипящих Щ и Ж. Резкая отличительная черта северного наречия от южного – произнесение в северном наречии Г взрывного, которому соответствует южное Г фрикативное. В ряде говоров северного наречия широко распространено также цоканье.

Северное наречие делится на новгородское и суздальское наречие, отдельно выделяется поморский говор, распространенный среди поморов в бывших Архангельской и северных частях Олонецкой и Вологодской губерний. Под влиянием поморского говора и лексических элементов южнорусского наречия в XVII в. сформировались сибирские старожильческие говоры.

Южное наречие распространено в пределах Тульской, Рязанской, Орловской, Тамбовской и большей части Калужской, Воронежской, Курской, частично в южной части Пензенской и западной части Саратовской губерний, а также в земле Войска Донского. Наречие характеризуется аканьем, фрикативным образованием фонемы Г.

Кяхтинский язык является типичным русским пиджином, созданным в XIX в. и существовавшим до 30-х гг. XX в. вдоль русской границы с Китаем, преимущественно в Иркутской губернии и Приамурье. Лексика кяхтинского языка преимущественно русская, с заимствованием монгольских и китайских слов, а грамматический строй – китайский.

Руссенорск - пиджин, смешанный русско-норвежский язык, возникший в конце XVIII в. при общении поморских и норвежских торговцев. Существовал до начала 20-х гг. XX в. 50% лексики заимствовано из русского языка, 40% – из норвежского, остальное – из английского, голландского, нижненемецкого, финского и саамского.

Вопрос о существовании украинского языка как самостоятельной классификационной единицы остается открытым, так как эта тема чрезвычайно подвержена политическим веяниям. Есть мнение, в частности, что современный украинский язык гораздо ближе к восточной группе протославянского языка, чем современный русский. С другой стороны, говоря об Украине в лингвистическом аспекте, мы можем говорить лишь о Среднем Поднепровье и Слобожанщине, жители которых в официальных документах XVI – начала XVIII вв. назывались черкесами, а в более позднее время – малороссиянами, малороссами или южнороссами, руськими.

Малорусское наречие делилось некогда на два главных наречия – северное и южное. Вторжение южных малоруссов в область, занятую северными, отодвинуло границы малорусских поселений к северу: северные малоруссы заняли Подляшье (губернии Седлецкая и часть Гродненской) и углубились в Полесье, перейдя за Припять. Этим их движением раздвигались границы Киевского княжества, доходившие до середины современной Минской губернии. Западная ветвь северных малоруссов была откинута вторжением южных малоруссов к западу, и Угорская Русь представляет собой остатки северно-малорусских племен, отступивших перед напором южно-малоруссов – волынян: по крайней мере, можно указать несколько звуковых черт, сближающих угрорусское наречие с северно-малорусским. К востоку от этого поднаречия расположены галицкое и подольско-холмское поднаречия: первое из них принадлежит несомненно южно-малорусской семье, но оно восприняло немало черт первоначальных жителей этой местности, северно-малоруссов, ассимилировавшихся с позднейшими поселенцами – южанам. Второе поднаречие, подольско-холмское, еще ближе к чистому типу южно shy;малорусского наречия: мало отличаясь от украинского наречия, занимающего обширные пространства к востоку, оно сближается с западно-украинским поднаречием, простирающимся на восток до Днепра, тем, что приняло несколько северно-малорусских черт. Это поднаречие занимает нынешнюю губернию Полтавскую, Харьковскую, Воронежскую и Новороссийскую. Очевидно, восточные украинцы никогда не соседствовали с северными малоруссами: вот почему правильнее всего выводить их из южной части заднепровской Украины (южной части нынешней Подольской губернии). В северо-западной части нынешней Полтавской губернии и южной части Черниговской восточно-украинские говоры подверглись влиянию северно-малорусского говора Подесенья и образовали особое поднаречие -северско-украинское или нежинско-переяславское. Северные малоруссы перешли за Днепр, где смешались с остатками северян, сравнительно поздно, очевидно – под охраной литовско-русской государственной власти. Древние поселения их, как и всего малорусского племени, не переходили за Днепр. Северно-малорусское наречие присутствует, с одной стороны, на крайнем западе, на границах с Польшей – это подляшское поднаречие, занимающее Седлецкую губернию, а в Гродненской – уезды Брест-Литовский и части Бельского, Кобринского и Пружанского уездов. С другой стороны, на востоке полешское поднаречие занимает в Киевской губернии северные части Киевского и Радомысльского уездов, в Волынской – Овручский и прилегающие части соседних уездов. Весьма вероятно, что раньше северно-малорусские поселения простирались несколько южнее: к северу они оттеснены частью вторжением южных малоруссов, частью монголо-татарским нашествием.

Кроме того, на территории современной Украины выделяются следующие языковые наречия: северные (полесские, волынские), юго-западные (волынско-подольские, галицко-буковинские, карпатские, поднестровские), юго-восточные (поднепровские, восточно-полтавские).

Суржик - языковое образование внутри украинского языка, сформировавшееся под значительным влиянием русского языка. Суржик образовался в среде сельского населения в результате смешения украинских говоров с русским разговорным языком. Распространен на территории современной Украины, юга России и Молдавии. Письменно суржик зафиксирован в конце XVIII в.

Карпаторусинский микроязык распространен среди русинов Закарпатья, Словакии, Польши и Венгрии.

Белорусское наречие – это прямой потомок той ветви северно-русского наречия, которая издавна соседствовала с польскими говорами и пережила вместе с ними некоторые общие звуковые явления (дзекание). Восточные говоры среднерусской семьи рано отошли в сферу влияния восточной ветви среднерусского наречия; напротив, западные племена (дреговичи, радимичи и часть вятичей), пользуясь, вероятно, приливом населения из опустошенной татарами Северщины, образовали в союзе с Литвой особое государство и слились в одну языковую группу.

В современной Минской области, составлявшей некогда южную часть Полоцкого и северную часть Киевского княжества, проходит до сих пор диалектическая граница среднеруссов и южноруссов.

В нынешней Гродненской области белорусы встретились как с мазовецкими говорами, оказавшими влияние на их язык (например в Волковыкском районе), так и с северно-малорусскими, оказавшими на них значительное влияние.

Считается, что в белорусский язык вошли говоры радимичей, дреговичей, смоленских и полоцких кривичей. Для белорусского языка, в отличие от русского, характерны сохранение «о» только под ударением, в остальных случаях пишется «а», и особые варианты использования буквы «е».

Формирование белорусского наречия на основе общего древнерусского языка относится к XIV в., когда был создан некий «старобелорусский язык», использовавшийся в Великом княжестве Литовском. По мнению белорусских лингвистов, старобелорусский язык в течение XV-XVII вв. был вытеснен польским языком и остался лишь в бытовом языке сельских жителей. По мнению ряда историков, белорусского языка не существовало в принципе, а существовал западнорусский язык, который к XIX в. бытовал лишь как местное наречие русского языка.

Белорусский язык использует преимущественно кириллицу, однако для обозначения некоторых звуков используется латиница; белорусские татары использовали белорусский арабский алфавит.

Трасянка - смешанный язык на основе белорусского языка с русской лексикой и белорусской фонетикой. Возник как способ общения между городскими и деревенскими жителями, широко распространен в современной Белоруссии.

Гальшанский микроязык создан в конце 1980-х гг. в Литве на основе местных белорусских говоров.

Полесский (западнополесский, ятвяжский) микроязык распространен на юго-западе Белоруссии. Носителя языка отвергают его близость к белорусскому или украинскому языкам.

Формой русского языка являлся вымерший западнорусский язык, бывший официальным языком Великого княжества Литовского с XIV в. и до 1693 г., Речи Посполитой с 1569 по 1693 гг., и письменно-литературным языком XIV-XVIII вв. Западнорусский язык является синтезом местного варианта древнерусского языка и польского языка, с влиянием местных диалектов. Именно на западнорусском языке были изданы первые восточнославянские печатные книги. После объединения Великого княжества Литовского с Польшей западнорусский язык был вытеснен польским, и окончательно вышел из употребления в XVIII в., хотя потенциально мог стать основой для украинской и белорусской письменности.

Русинский (карпаторусский) микроязык распространен в Закарпатской области Украины и на востоке Словакии, а также практически во всех западнославянских странах. Близок к украинскому языку.

Польский язык распространен среди поляков, а также в Литве, Белоруссии и Украине. Язык близок к чешскому, словацкому, поморскому, лужицкому и полабскому языкам. В средние века язык развивался в основном благодаря католическому духовенству, и подвергся сильному влиянию чешского и латинского языков. Современный литературный польский язык был создан в XVI в. на основе западных диалектов, которые были распространены на территории Познани. В XVI-XVII вв. польский язык стал практически языком межнационального общения на всей территории восточной Европы, однако с конца XVIII в., после раздела Польши между Россией, Австрией и Пруссией, его значение резко упало. Часть лексики польского языка была заимствована из немецкого и французского языков.

Вичский микроязык – язык, созданный на основе польских говоров Литвы.

Кашубский (поморский, померанский) язык – язык лехитской подгруппы, распространенный на территории современной Польши, преимущественно западнее и южнее Гданьска. Лексика близка к польскому языку. Часть словарного запаса заимствована из древнепрусского и немецкого языков. Кашубская письменность возникла в XV в. на основе латинского алфавита и использует польскую орфографию, однако универсальные правила написания отсутствуют.

Словинский язык является диалектом кашубского языка, был распространен среди словинцев. После объединения Германии в 1871 г. стал окончательно вытесняться немецким языком, а к середине XX века полностью исчез.

Полабский (древляно-полабский, вендский) язык распространен до первой половины XVIII в. на левом берегу Эльбы в Люненбургском княжестве, а также и на севере современной Германии. К XVII в. язык был признан устаревшим и принудительно заменялся на немецкий язык.

Болгарский язык – южнославянский язык, на котором говорят многие жители Балканского полуострова и прилегающих стран. В отличие от других славянских языков, в болгарском языке практически отсутствуют падежи, но присутствует неопределенный и нулевой артикли. Язык близок к церковнославянскому и содержит массу архаичных слов. Вследствие продолжительной ассимиляции болгар с турецким населением, в современном болгарском языке много турецких слов.

Болгарский язык в своем развитии прошел четыре стадии: предписьменный (до IX в.), староболгарский (IX-XII вв.), среднеболгарский (XII-XIV вв.), новоболгарский (после XV в.). В XV-XVI вв. под влиянием турецкого, румынского, албанского и греческого языков, произошли коренные изменения в болгарском языке, такие, как исчезновение падежных и глагольных форм и появление членных форм с постпозитивным членом «ЪТ», «ТА», «ТО» и т.д.

Банатско-болгарский микроязык сформировался в XVIII в. в Румынии и Сербии.

Помакский микроязык распространен среди помаков – болгароязычных мусульман Греции.

Македонский язык является вариантом болгарского языка. Язык делится на три группы диалектов: западномакедонские, восточномакедонские и северомакедонские. В словарный состав македонских говоров вошли многочисленные слова, заимствованные из греческого, румынского, турецкого языков. Македонский язык отличается от других славянских языков развитой системой глагольных модально-темпоральных форм, например, употреблением форм с результативным значением.

Эгейско-македонский микроязык распространен среди македонцев Греции.

Чешский язык делится на четыре группы диалектов: чешская, среднеморавская, восточноморавская, ляшская.

Сербохорватский язык - литературный язык, созданный на основе совокупности диалектов территории современной Югославии. Основы единого сербохорватского языка заложены в начале XIX в. просветителем Вуком Караджичем.

Сербский язык - вариант сербохорватского языка. Распространен на территории современной Сербии, Черногории, Хорватии и Боснии. Язык использует два алфавита: кириллический («вуковица») и латинский («гаевица»). Ряд сербских рукописных букв не имеет аналогов написания в других славянских языках.

Хорватский язык - вариант сербохорватского языка. Распространен на территории современных Хорватии, Боснии, Герцеговины, Воеводины. Алфавит на основе латиницы, идентичен чешскому. Имеет чокавское и кайкавское наречия.

Боснийский язык - вариант сербохорватского языка. В языке много заимствований из арабского и персидского языков.

Словацкий язык очень близок к чешскому. Стандартизация языка произошла в конце XVIII в. Современный словацкий язык насчитывает 29 диалектов. Юго-западные диалекты максимально близки к чешскому языку, восточные – к украинскому.

Восточнословацкий микроязык – язык протестантов Восточной Словакии. Сформирован в XVIII в.

Паннонско-русинский (югославорусинский) язык генетически относится к словацкому языку, со значительным влиянием восточнославянских русинских говоров. Распространен среди русинов Воеводины и Хорватии.

Словенский язык – язык населения современной Словении. В письменном виде впервые определен в «Брижинских отрывках» между 972 и 1093 гг. На современный словенский язык оказал большое влияние немецкий язык. Словенский язык является одним из самых неоднородных языков мира, имеет более 30 диалектов.

Язык делится на восемь диалектных групп: каринтийская (корошская), приморская, ровтарская, доленьская, гореньская, штирийская (штайерская), паннонская, кочевская.

Кроме того, в словенском языке выделяется три микроязыка.

Венецианско-словенский микроязык распространен в Италии, в основном в окрестностях Венеции. Прекмурско-словенский микроязык распространен в Прекмурье (Северо-Восточная Словения) и некоторых районах Австрии.

Резьянский микроязык распространен в долине Резья в Италии.

Хорватский язык делится на штокавский диалект (на нем говорит основная часть хорватов; на основе его икавского поддиалекта сложился литовский язык), чакавский диалект (в Далмации, Истрии и на островах) и кайкавский диалект (в округах Загреба и Вараждина).

Градищанско-хорватский (бургенландско-хорватский) микроязык – язык на базе хорватского диалекта, расположенного в немецком и отчасти венгерском окружении. Распространен в Австрии, Венгрии и Чехии. Формировался начиная с XV в. среди хорватских беженцев с территорий, оккупированных Османской империей.

Полабский язык полностью прекратил существование в результате германской экспансии. Был распространен на территории Германии.

Лужицкий (сорбский, серболужицкий) язык – язык лужичан, славянского населения Германии, в основном в Саксонии и Бранденбурге. Делится на верхнелужицкий и нижнелужицкий языки.

Верхнелужицкий язык распространен среди славянского населения Германии, преимущественно в Саксонии.

Албанский язык представляет собой отдельную группу индоевропейских языков. На нем говорят албанцы Албании, Греции, Македонии, Сербии (в основном Косово), Черногории, Нижней Италии и Сицилии. По мнению большинства исследователей, на пра-албанском языке говорили иллирийцы, однако язык с тех пор заимствовал большое количество слов из греческого, латинского, романского, турецкого и славянских языков. Албанский язык родственен румынскому.

Современный румынский (дакорумынский) язык, хотя на нем говорят славяне, относится к балкано-романской подгруппе романских языков. Несмотря на относительную молодость румынской этнографической группы, румынский язык имеет глубокие исторические корни. В основе румынского языка – автохтонные языки гетов, даков, иллирийцев и мезов, сформировавшиеся еще до II в. до н.э. Во II – III вв. н.э., после вхождения Дакии в состав Римской империи, язык радикально изменился под сильнейшим влиянием народной латыни, и далее, до VI в., развивался в форме так называемой балканской латыни. В VII-X вв. на территории современной Румынии существовало славяно-романское двуязычие, на базе которого к XIV в. сформировался проторумынский язык, который вплоть до XVII в. подвергался внешним влияниям и назывался старорумынским языком. Любопытно, что в этот период основным письменным языком румын был старославянский. В XVIII в. сформировался современный румынский (новорумынский) язык.

В процессе своей эволюции румынский язык взаимодействовал с другими, не романскими, языками, и вследствие этого контакта обогатился иностранными элементами, главное место среди которых принадлежит славянским элементам.

В конце XIX в., вследствие введения латиницы, на основе румынского языка возник молдавский диалект.

Арумынский (аромунский) язык относится к балкано-романским языкам. Наиболее близок к мегленорумынскому языку. Язык включает северную (фаршеротский, москопольский и мюзекерский диалекты) и южную (пиндский, грамостянский, олимпский диалекты) диалектные зоны.

Мегленорумынский (аромунский) язык относится к балкано-романским языкам. Наиболее близок к арумынскому языку, многими исследователями считается его поддиалектом.

Истрорумынский язык отделился от дакорумынского языка сначала как поддиалект, а затем, под влиянием говоров Баната и Юго-Западной Трансильвании, сформировался в самостоятельный язык. В настоящее время является вымирающим языком, число его носителей не превышает 1000 человек. Все говорящие на истрорумынском языке также владеют хорватским языком.