Все славянские языки обнаруживают между собой большое сходство, но ближе всего к русскому языку - белорусский и украинский. Втроем эти языки образуют восточнославянскую подгруппу, которая входит в славянскую группу индоевропейской семьи.
Все славянские языки обнаруживают между собой большое сходство, но ближе всего к русскому языку - белорусский и украинский. Втроем эти языки образуют восточнославянскую подгруппу, которая входит в славянскую группу индоевропейской семьи.
Если посмотреть на древо языков, то можно увидеть, что славянские ветви вырастают из мощного ствола - индоевропейской языковой семьи. В эту семью также входят индийская (или индоарийская), иранская греческая, италийская, романская, кельтская, германская, балтийская группы языков, армянский, албанский и другие языки. Из всех индоевропейских языков славянским наиболее близки балтийские языки: литовский, латышский и мертвый прусский язык, окончательно исчезнувший к первым десятилетиям XVIII века. Распад индоевропейского языкового единства относят обычно к концу III - началу II тысячелетия до нашей эры. Видимо, тогда же проходили процессы, приведшие к возникновению праславянского языка, к его выделению из индоевропейского.
Интересный диалог о происхождении языков, выяснение путей миграции человека путем анализа заимствований обиходных слов, поиск исходного языка прародителя. Увлеченные люди пытаются рассказать простыми словами о своей сложной науке.
Генетическая классификация языков — аналог биологической классификации видов, систематизируя все множество человеческих языков, пришла к цифре в 6000. Но это разнообразие произошло из сравнительно небольшого числа языковых семей. По каким параметрам можно судить о времени, отделяющем язык от праязыка, или два родственных языка друг от друга? О том, можно ли с помощью древа языков установить прародину всех современных языков и реконструировать единый праязык, сегодня после полуночи филологи Сергей Старостин и Александр Милитарев.
Участники:
Сергей Анатольевич Старостин — член-корреcпондент РАН
Александр Юрьевич Милитарев — доктор филологических наук
Обзор темы:
Сравнительно-историческое языкознание (лингвистическая компаративистика) — наука, занимающаяся сравнением языков с целью установления их родства, их генетической классификации и реконструкции праязыковых состояний. Основным орудием сравнительно-исторического языкознания является сравнительно-исторический метод, позволяющий эффективно решать перечисленные выше задачи.
Сравнивать языки можно различными способами. Одним из наиболее распространенных видов сравнения, к примеру, является типология — изучение типов встречающихся языковых явлений и обнаружение универсальных закономерностей на различных языковых уровнях. Однако сравнительно-историческое языкознание занимается только сравнением языков в генетическом плане, то есть в аспекте их происхождения. Таким образом, для компаративистики главную роль играет понятие родства языков и методика установления этого родства. Генетическая классификация языков — аналог биологической классификации видов. Она позволяет систематизировать все множество человеческих языков, насчитывающих около 6000, сводя их к сравнительно небольшому числу языковых семей. Результаты генетической классификации неоценимы для целого ряда смежных дисциплин, прежде всего — этнографии, ведь возникновение и развитие языков теснейшим образом связано с этногенезом (возникновением и развитием этносов).
Концепция генеалогического древа языков предполагает, что с ходом времени различия между языками увеличиваются: можно сказать, что увеличивается расстояние между языками (измеряемое как длина стрелок или ветвей дерева). Но можно ли как-то объективно измерить это расстояние, иначе говоря — как отметить глубину языковой дивергенции?
В случае, когда нам хорошо известна история данной языковой семьи, ответ просто: глубина дивергенции соответствует реально засвидетельствованному времени раздельного существования отдельных языков. Так, например, мы знаем, что время распада общероманского языка (или — народной латыни) приблизительно совпадает со временем распада Римской Империи. Так, постепенно, под влиянием местных языков диалекты народной латыни начинают превращаться в отдельные языки. Французский язык, например, принято отсчитывать от 843 г., когда были написаны так называемые Страсбургские клятвы… Пример с романскими языками, надо отметить, одновременно и очень удачен и крайне неудачен, поскольку эти языки имеют свою, очень специфическую историю: каждый из них возник в результате как бы искусственного «привития» черенка латыни на местную почву. Обычно же языки развиваются более естественно, более органично, и хотя, наверное, мы можем сказать, что у романских языков «время распада» — меньше, в принципе закономерность измерения дивергенции именно таким способом остается неизменной для всех других групп языков. Иными словами, о возможности по чисто лингвистическим данным определить время распада языковой семьи можно только в том случае, если какие-либо из изменений происходят с более или менее постоянной скоростью: тогда по количеству произошедших изменений можно судить о времени, отделяющем язык от праязыка, или два родственных языка друг от друга.
Но какие из многочисленных изменений могут иметь постоянную скорость? Американский лингвист Морис Сводеш предположил, что постоянную скорость могут иметь лексические изменения, и построил на этом тезисе свою теорию глоттохронологии, иногда даже называемой «лексикостатистикой». Основные постулаты глоттохронологии сводятся примерно к следующему:
1. В словаре каждого языка можно выделить специальный фрагмент, который называется основной или стабильной частью.
2. Можно указать список значений, которые в любом языке обязательно выражаются словами из основной части. Эти слова образуют основной список (ОС). Через N0 обозначим число слов в ОС.
3. Доля р слов из ОС, которые сохранятся (не будут заменены другими словами) на протяжении интервала времени t, постоянна (т.е. зависит только от величины выбранного промежутка, но не от того, как он выбран или какие слова какого языка рассматриваются).
4. Все слова, составляющие ОС, имеют одинаковые шансы сохраниться (соответственно, не сохраниться, «распасться») на протяжении этого интервала времени.
5. Вероятность для слова из ОС праязыка сохраниться в ОС одного языка-потомка не зависит от его вероятности сохраниться в аналогичном списке другого языка-потомка.
Из совокупности приведенных постулатов выводится основная математическая зависимость глоттохронологии:
где время, прошедшее от начала момента развития до некоторого последующего момента, обозначается как t (и измеряется в тысячелетиях); N0 есть исходный ОС; λ есть «скорость выпадения» слов из ОС; N(t) есть доля слов исходного ОС, сохранившихся к моменту t. Зная коэффициент λ и долю слов, сохранившихся в данном языке из списка ОС, мы можем вычислить длину прошедшего промежутка времени.
Несмотря на простоту и элегантность данного математического аппарата, он на самом деле работает не очень хорошо. Так, было показано, что для скандинавских языков скорость распадения лексики за последнюю тысячу лет в исландском языке равнялась всего ≈0,04, а в литературном норвежском — ≈0,2 (вспомним, что сам Сводеш в качестве константы λ предполагал величину 0,14). Тогда получаются совершенно нелепые результаты: для исландского языка — около 100-150 лет, а для норвежского — 1400 лет самостоятельного развития, хотя из исторических данных известно, что оба языка развивались из одного источника и существовали независимо около 1000 лет. В таких случаях, когда нам известны исторические данные, говорят об «арахаичности» языков, таких, например, как исландский. Но ведь исторические данные надежно засвидетельствованы не всегда, да и само понятие «архаичности» субъективно и научно не контролируемо. Поэтому вся глоттохронологическая методика иногда ставится под сомнение.
Но, тем не менее, данная методика продолжает существовать и «работать». Дело в том, что есть непреложный эмпирический факт, с которым приходится считаться: чем ближе друг к другу языки, тем больше между ними совпадений в базисной лексике. Так, все индоевропейские языки имеют между собой около 30 % совпадений; все балтославянские языки (т.е. соответственно русский и польский, чешский и болгарский и проч.), а также все германские языки имеют между собой примерно 80-90% совпадений. Налицо таким образом явная корреляция между степенью родства и количеством совпадений в базисной лексике. Но, наверное, необходим какой-то пересмотр основных постулатов глоттохронологического метода и учитывание дополнительных моментов:
1. В случае активных контактов между языками и культурами (а степень активности контакта часто зависит уже вовсе не от лингвистических факторов) возникают многочисленные заимствования, в том числе и в базисной лексике. Надо понимать, что замена одного исконного слова другим, но — также исконным (а именно так происходит распад ОС) подчиняется другим механизмам, чем замена исконного слова — заимствованием.
2. Интервалы времени, в течение которого слово существует в языке, дискретны. Т.е. — в какой-то момент происходит немотивированная смена старых лексем (возможно — из-за накопившихся культурных изменений).
3. Среди слов, составляющих ОС есть более устойчивые слова, а есть и менее устойчивая лексика.
В свое время были выбраны сто слов, образующих ядро базовой лексики (об этом мы уже имели случай рассказывать год назад, когда речь шла о ностратическом языкознании). Естественно, их постоянно пытаются как-то корректировать, но на самом деле лучше этот состав по понятным причинам не менять.
За последние десятилетия стало понятно, что по отношению к древним языкам глоттохронологию следует применять особым образом. Используемый здесь метод исходит из того, что скорость распада основного списка здесь фактически не является постоянной величиной, а зависит от времени, отделяющего язык от праязыка. То есть, видимо, со временем этот процесс как бы ускоряется. Следовательно, один и тот же процент совпадений между современными языками и между языками, зафиксированными, скажем, в 1 в. н. э., будет соответствовать различным периодам дивергенции (при условии, что все они восходят к одному праязыку). Тогда, чтобы вычислить соответствующую датировку, необходимо использовать метод табличной корреляции, при котором учитывается и доля сохранившейся лексики в одном языке, и в паре языков. Затем данные можно будет представить в виде условного генеалогического древа.
Генеалогическая классификация языков. Генеалогическая классификация языков обычно изображается в виде генеалогического древа. Например:
Схема эта, естественно, условна и не полна, но она достаточно ясно отражает существующие представления о языковом родстве в одной части ностратической семьи. Такое изображение языкового родства утвердилось в компаративстике 18-19 веков под влиянием биологии.
Такая схема отражает представления о том, что возникновение родственных языков связано с разделением языка-предка. Существовали и другие представления: так Н. С. Трубецкой в статье «Мысли об индоевропейской проблеме» писал, что языки могут быть родственными в результате конвергенции. Например, индоевропейские — это те языки, которые стали родственными, когда приобрели следующие шесть признаков (именно все шесть вместе, любой из них по отдельности встречается и в неиндоевропейских языках):
1. отсутствие сингарвонизма;
2. консонантизм начала слова не беднее консонантизма середины и конца слова;
3. наличие приставок;
4. наличие аблаутных чередований гласных;
5. наличие чередования согласных в грамматических формах (так наз. сандхи);
6. аккузативность (не-эргативность).
В этой работе используется иное понятие языкового родства: языки называются «родственными» не в случае единства их происхождения, а в случае наличия у них ряда общих черт (любого сорта и любого генезиса). Такое понимание языкового родства предусматривает схему не в виде древа, а виде волн — каждая волна соответствует изоглоссе. Как кажется, было бы полезнее различать эти два понятия — «происхождение от одного источника» и «наличие ряда общих черт».
Изображение родства в виде генеалогического древа подразумевает такое понимание языковой истории: язык распадается на отдельные диалекты, потом эти диалекты становятся отдельными языками, которые в свою очередь распадаются на отдельные диалекты, которые потом становятся отдельными языками и т.д. Чем меньше времени прошло с момента распада общего праязыка рассматриваемых языков, тем ближе их родство: если праязык распался тысячу лет назад, то у его языков-потомков была всего тысяча лет на то, чтобы накопить различия, если же праязык распался 12 тысяч лет назад, то различий в языках потомках за это время успело накопиться гораздо больше. Генеалогическое древо отражает относительную древность распада праязыков в соответствии со степенью различий между языками-потомками.
Так, приведенная выше схема показывает, что праязык, общий для русского и японского (пра-ностратический язык) распался раньше, чем праязык, общий для русского и английского. А праязык, общий для русского и польского, праславянский, распался позже, чем праязык, общий для русского и литовского.
Для построения генеалогического древа какой-либо семьи языков надо не только убедиться, что данные языки родственны друг другу, но и определить, какие языки ближе друг другу, а какие — дальше. Традиционный способ построения генеалогического древа — по общим инновациям: если два (или более) языка обнаруживает значительное количество общих черт, отсутствующих у других языков данной семьи, то эти языки на схеме объединяются. Чем больше общих черт имеют рассматриваемые языки, тем ближе они окажутся на схеме. Содержательно это означает, что общие черты этих языков были приобретены в то время, когда существовал их общий праязык.
Основные проблемы, возникающие при построении генеалогической классификации языков — это, во-первых, определение границ каждого генетического единства (семьи, макросемьи или группы) и, во-вторых, членение данного единства на более мелкие единицы.
Для того чтобы определить границы языковой семьи (или макросемьи), необходимо не только выяснить, какие языки в нее входят, но и показать, что другие языки не входят в нее. Так, для ностратической теории имело огромное значение доказательство того, что, например, северо-кавказские, енисейские и сино-тибетские языки в ностратическую семью не входят. Чтобы доказать это, потребовалось реконструировать общий праязык северо-кавказских, енисейских и сино-тибетских языков (этот язык был назван прасинокавказским), и показать, что он не является ностратическим.
Вообще для того, чтобы постулировать некоторую языковую группу (семью), необходимо показать, что существовал праязык, общий для всех языков, входящих в данную группу и только для них (то есть для того, чтобы утверждать, например, что существует германская группа языков, необходимо реконструировать германский праязык и показать, что для языков, не относимых к германским, он праязыком не является).
Таким образом,
. нельзя доказать отсутствие родства,
. но можно доказать не-вхождение в группу.
Для того, чтобы построить генеалогическое древо языков, лучше всего воспользоваться методом ступенчатой реконструкции: сначала реконструировать праязыки самого близкого уровня, затем сравнить их между собой и реконструировать более древние праязыки и т.д., пока в конце концов не будет реконструирован праязык всей рассматриваемой семьи. (На примере ностратических языков: сначала надо реконструировать праславянский, прагерманский, праиндоиранский, прафинноугорский, прасамодийский, пратюркский, прамонгольский и т.д., потом — сопоставить эти языки и реконструировать праиндоевропейский, прауральский, праалтайский, а также — прадраведийский, пракартвельский и праэскалеутский и, возможно, праафразийские языки; наконец, сопоставление этих праязыков дает возможность реконструировать праностратический язык. Теоретически потом можно будет праностратический язык сопоставить еще с каким-нибудь столь же древним праязыком и реконструировать еще более древние праязыковые состояния.)
Если ступенчатую реконструкцию провести невозможно, то определить генетическую принадлежность языка чрезвычайно трудно; именно поэтому такие языки (они называются языки-изоляты, как баскский, шумерский, бурушаски, кусунда) до сих пор надежно не отнесены ни к одной семье. Заметим, что близкие диалекты в диалектном континууме, как и потомки одного праязыка, имеют общие черты. Значит, необходимо уметь отделять общие черты, приобретенные в результате междиалектных контактов, от общих черт, унаследованных от одного языка.
Метод глоттохронологии также дает возможность построения лексико-статистической стратификации языков. Например, в матрице германских языков каждая объединяемая пара в дальнейшем может рассматриваться как один язык и соответственно объединяются их доли совпадений с другими языками. Однако, надо помнить, что при близком родстве языков возможно их вторичное сближение, при котором трудно отличить более поздние заимствования от исконно-родственной лексики. Поэтому при близком, «заметном», родстве следует не усреднять проценты, а брать минимальный процент, скорее всего отражающий истинное положение дел. Так, голландцы более активно соприкасались со скандинавами, чем немцы: видимо, поэтому процент совпадений у голландского языка со скандинавскими несколько выше, чем у немецкого, и можно предположить, что именно немецко-скандинавские цифры лучше отражают реальную картину дивергенции. Однако при более отдаленном родстве такое вторичное сближение уже невозможно. Между языками теряется всякое взаимопонимание, а следовательно — и возможность удерживать общую лексику под влиянием соседей. При построении генеалогического древа мы поэтому для близких языков (более 70% совпадений) берем минимальную долю совпадений, а для более далеких — усредняем долю совпадений и датировку.
В праязыке наряду с базисной лексикой, существовала также и культурная (названия предметов, созданных человеком, социальных институтов и т.д.). После того, как установлена — на основе анализа базисной лексики — система регулярных фонетических соответствий между языками-потомками, можно определить, какая культурная лексика имеет праязыковую древность: от праязыка унаследованы те слова, в которых выполняются те же соответствия, что и в базисной лексике. По этим словам можно установить некоторые черты культуры народа, говорившего на праязыке (не забывая, однако, что этот народ вовсе не обязательно является предком для всех тех народов, которые теперь говорят на языках-потомках этого праязыка). Метод восстановления протокультуры на основании лексических данных называется немецким термином Wörter und Sachen или по-русски — «Метод слов и вещей». Базируется он на следующем простом наблюдении: если в некоторой культуре (у некоторого народа) есть некоторая вещь, то для нее существует название. Поэтому, если мы восстанавливаем для праязыка название некоторой вещи, то это значит, что носителям праязыка эта вещь была известна. Правда, вполне возможно, что эта вещь принадлежала не культуре данного пранарода, а культуре его соседей. Если же название некоторой вещи в праязыке не реконструируется, то это не означает, что в протокультуре ее не было. Во-первых, всегда остается возможность, что с развитием науки эта реконструкция появится (например, новые языковые данные позволят спроецировать некоторое слово на языковой прауровень), а во-вторых, название этой вещи могло быть по разным причинам утрачено во всех языках-потомках (особенно — если семья небольшая). Так, например, в праавстронезийском языке явно была гончарная терминология, поскольку археологи находят древнюю австронезийцев, но когда они переселились в Полинезию, они перестали изготавливать керамику, потому что оказалось, что на этих островах нет подходящего для гончарного дела материала, и, соответственно, утратили и терминологию. Иногда распространяется какой-то один сорт данной вещи, и его название постепенно вытесняет общее название данной вещи.
Как и при любой реконструкции, при реконструкции протокультуры изолированные факты не могут служить доказательством, и следует рассматривать систему в целом. Действительно, если народ занимается земледелием, то в его языке будет не только слово «хлеб», но и слова «пахать», «сеять», «убирать урожай», названия орудий обработки земли и проч. Для скотоводческих культур, напротив, характерна сильно детализированная система обозначений домашних животных — отдельные слова (часто даже разные корни!) для названий самца и самки, новорожденного детеныша, молодого самца и проч. У охотников же часто названия самца и самки промыслового животного могут не различаться, но обязательно будут названия охотничьего оружия. У народов, занимающихся мореходством, в праязыках будут восстанавливаться названия судов, снасти, паруса и весел. Народы, умеющие обрабатывать металлы, имели развитую металлургическую терминологию — несколько названий различных металлов, обозначение того, чем куют, сам глагол «ковать» (например, для прасеверокавказского восстанавливаются обозначения золота, серебра, свинца, олова/цинка, слово «ковать»).
Веским доказательством наличия некоторой освоенной вещи в культуре служит и обилие вторичных значений, различного рода синонимов и, главным образом, полусинонимов для нее — оно указывает на важность для общества данной категории объектов. Например — огромное количество обозначений верблюдов в языке арабов.
Почему важно реконструировать так называемую общую для народа культурную лексику? Те слова, которые реконструируются достаточно надежно для определенной группы языков, как правило, указывают и на род занятий данного пранарода, и на основную среду его обитания. Иными словами — помогают определить его прародину. Для установления прародины каждой отдельной языковой семьи существуют определенные принципы, проверенные временем и отчасти перенесенные из других наук. Однако, надо отметить, что разные исследователи часто по-разному подходят к данной проблеме, от чего «определение прародины» остается дискуссионным. Необходимо выделить следующие принципы и подходы:
1. Прародина языковой семьи находится там, где наблюдается наибольшая плотность максимально далеких языков и диалектов этой семьи. Этот принцип взят из биологии, он был впервые сформулирован Вавиловым при изучении распространения домашних животных. Поясним, как он действует, на хорошо всем знакомом историческом примере: на небольшой территории Англии диалектов гораздо больше, чем на огромных территориях Америки и Австралии. Объясняется это просто: английские диалекты в самой Англии изменяются примерно с 8 в. н. э., тогда как обособление английских диалектов Америки и Австралии начинается не ранее 16 в. И вообще, иногда проекция отдаленного языкового состояния на гораздо более близкую к нам эпоху, на время, о котором мы знаем очень много и достаточно достоверно, помогает реконструировать какие-то языковые процессы, которые происходили в отдаленном времени. Но тут следует заметить, что данный принцип может сталкиваться с двумя сложностями:
a) если прародина была завоевана (так, видимо, было с прародиной австронезийцев — на Тайвань они могли прийти только с материка, но на материке есть только чамская подгруппа малайско-полинезийских языков, оказавшихся там вторично; пример из более близкого нам региона — прародина кельтов реконструируется, скорее всего, на территории современной Австрии, где сейчас, как известно, доминирует язык германской группы, здесь археология оказывается в противоречии с языковыми данными).
b) при наличии интенсивных контактов с языками различной генетической принадлежности.
2. Другой важный для определения прародины принцип — анализ лексики. В любом праязыке восстанавливаются названия явлений природы, растений, животных. На основании этих данных можно судить о том, где находилась прародина данной языковой семьи. Например, для картвельского языка восстанавливается слово со значением «снежная лавина», и это позволяет сделать вывод, что носители пракартвельского языка жили в горах. Для прауральского языка реконструируются «сосна, ель, кедр, пихта», значит — прауральцы жили в зоне распространения этих деревьев. Но при этом следует помнить, что климат мог измениться, поэтому при реконструкциях такого типа следует учитывать и данные палеоботаники. Но этот метод не дает результатов, если носители данного праязыка ушли в другую зону, ведь при этом обозначения прежних растений и животных теряют актуальность и, естественно, утрачиваются. Видимо, подобная ситуация сложилась в праиндоевропейском языке после отделения анатолийской ветви: кроме названий волка и медведя, других общих для индоевропейцев обозначений животных у анатолийцев нет. Вопрос о прародине индоевропейцев, отметим, до сих пор остается открытим, несмотря на значительные исследования Вяч.Вс.Иванова и Т. В. Гамкрелидзе. Не ясно, то ли индоевропейцы жили сначала в Малой Азии, но затем ушли оттуда, оставив там анатолийцев, то ли они жили где-то в другом месте, а анатолийцы со временем переселились в Малую Азию. Не следует забывать и о так называемых «миграционных терминах» — обозначениях животных и растений, которые в той или иной форме фиксируются в разных, обычно — контактирующих, в том числе и родственных, языках, которые обычно не подчиняются законам фонетических изменений. Например — обозначения ежевики, тутовой ягоды в Европе и некоторые другие.
3. Приблизить к решению проблемы локализации прародины может и анализ заимствований, поскольку известно, что наибольшее число заимствований, естественно, происходит из языка, с носителями которого данный народ был в контакте.
4. Отдельные ученые придают большое значение такому фактору, как культурно-археологические данные. Например, если в той или иной зоне распространен особый вид керамики, то можно предположить, что народ, разработавший данную технику, говорил на одном языке. Но тут важно соответствие данных археологии и лингвистики. Например, если археолог находит определенный боевой топор, пусть даже во множестве экземпляров, а соответствующее слово не реконструируется, то можно сделать вывод, что данная техника была заимствована населением данной области или даже — что все эти топоры были привозными. Одно из наиболее важных достижений, полученных с помощью данного метода, — это локализация прародины афразийской семьи. Культурная лексика афразийцев дает основания относить их культуру к периоду перехода от присваивающего хозяйства к производящему. Распад праафразийской языковой общности датируется примерно 11-10 тысячелетием до н. э., восстанавливаются названия растений и животных, распространенных в те времена в Передней Азии. В 11-10 тыс. до н. э. единственной переднеазиатской культурой, осуществившей переход от мезолита к неолиту, была натуфийская культура, распространенная в сиро-палестинском регионе. Многие хозяйственные термины, восстанавливаемые для праафразийского языка, обнаруживают непосредственные параллели с историческими реалиями наутфийской культуры. Следовательно, Натуф и есть прародина афразийцев. Таким же способом определить прародину индоевропейцев трудно, поскольку общие для всех языков обозначения волка и медведя мало о чем говорят: в зоне из распространения неолитических культур было очень много.
5. Особая область — анализ топонимов, особенно названий рек, гидронимов, потому что они дольше сохраняются (вспомним, как часто меняются названия городов, но как редко — рек!). Однако, названия гидронимов могут переосмысляться, переинтерпретироваться, а говоря иначе — принимать такой искаженный вид, что определить в них исконную основу, которую можно было бы отнести к тому или иному праязыку, уже практически невозможно. Отметим все же распространение на территории Евразии рек с согласными Д-Н (Днепр, Дон, Дунай…). Все это говорит и распространении там индоиранцев…
Проблема глоттогенеза. Вопрос о происхождении человеческого языка, строго говоря, не относится к компетенции компаративистики, но обращают его обычно к компаративистам, поскольку при доказательной возможности реконструкции какого-то единого праязыка неизбежно встает и вопрос, а где этот язык «зародился» и, что еще важнее — как. Впервые этот вопрос был поставлен в античной науке. Согласно одной из теорий, теории «фюсей» («по природе») — язык имеет естественный, природный характер. Согласно другой, теории «тесей» («по установлению») — язык условен и никак не связан с сущностью вещей.
Существует несколько точек зрения на происхождение языка, рассматривающих его с разных сторон:
1. Язык был дан человеку богами.
2. Язык — продукт общественного договора.
3. Знаки языка, слова, отражают природу вещей.
4. Язык развился из трудовых выкриков, когда у первобытных людей в процессе труда «появилась потребность что-то сказать друг другу» (Энгельс).
5. Все слова произошли из четырех элементов, которые первоначально были названиями племен (JON, SAL, BER, ROŠ, теория Марра, дальнейшее развитие языков обусловили «звуковые перебои»: например из *jon возникли такие слова как русское конь и немецкое hund «собака»).
6. Звуковая коммуникация пришла на смену жестовой.
7. Основы слов первого человеческого языка — звукоподражания.
8. Формирование именно человеческого языка связано с появившейся возможностью коммуницировать не только о том, что происходит «здесь и сейчас», но об отдаленных по времени пространствах, предметах и событиях.
Все это довольно сложно; наверное, все данные теории следует применять комплексно, причем надо постоянно помнить, что предположительно реконструируемый праязык всего человечества только по лингвистическим данным все равно сам никогда не ответит на вопрос о собственном происхождении. Тут уже мы переходим в область палеоантропологии и даже биологии (системы коммуникаций в животной среде). Определить, как выглядели первые «звуковые» слова можно в ходе реконструкции праязыка человечества (скорее реально все же — нескольких праязыков). Отметим, что проблема моногенеза не может получить положительного решения в рамках лингвистики: даже, если окажется, что все известные языки восходят в конечном счете к одному праязыку (и этот праязык уже был языком Homo sapiens sapiens), то все равно останется возможность того, что остальные праязыки, возникшие у него, вымерли, не оставив известных нам потомков.
Реконструкция праязыка (праязыков) человечества может быть осуществлена путем последовательного сопоставления друг с другом праязыков макросемей (или более древних генетических единств). Работа в этом направлении уже ведется, несмотря на то, что еще не сделаны реконструкции праязыков многих макросемей и не установлены их связи друг с другом. Праязык человечества, а точнее — одной макро-макро-семьи, получил условное название «Турит».
Говоря о реконструкции праязыков, особенно если учитывать данные глоттохронологии, естественно будет задаваться вопросом о примерных датировках. Так, в настоящее время принято считать условной «датой» распада индоевропейской языковой общности — 5 тыс. лет до н. э., ностратической — 10, афразийской — тоже 10 (поэтому в последние годы эту семью не принято включать в ностратическую), на еще более раннем уровне реконструируется так называемая «евразийская» семья, распад которой датируется условно 13-15 тыс. до н. э. Для сравнения отметим, что распад общегерманской семьи датируется концом 1-го тысячелетия н. э., т. е. уже вполне историческим временем. Славяне выделились в отдельную группу, видимо, в середине 1-го тыс. н. э.
Итак, в настоящее время принято выделять следующие макросемьи:
. Ностратическая (индоевропейские, уральские, алтайские, дравидийские, картвельские, эскалеутские языки);
. Афразийская (древнеегипетский язык, берберо-канарские, чадские, кушитские, омотские, семитские);
. Сино-кавказская (енисейские, сино-тибетские, северно-кавказские, на-дене языки)
. Чукотско-камчатская
Остальные семьи, безусловно, также существуют и представлены большим числом языков, но они изучены мало и их описания менее структурированы и разработаны.
Библиография
Арапов М. В., Херц М. М. Математические методы в исторической лингвистике. М., 1974 Бурлак С. А., Старостин С. А. Введение в лингвистическую компаративистику. М., 2001 Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы: реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Тбилиси, 1984 Долгопольский А. Б. Гипотеза древнейшего родства языков Северной Евразии с вероятностной точки зрения//Вопросы языкознания. 1964. № 2 Дреслер В. К. К вопросу о реконструкции индоевропейского синтаксиса//Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 21 Дыбо А. В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии. М., 1996 Иллич-Свитыч В. М. Опыт сравнения ностратических языков. М., 1971 Иткин И. Б. Рыбий жир или соколиный глаз//Studia linguarum. 1997. № 1 Мейе А. Введение в сравнительно-историческое изучение индоевропейских языков. М.; Л., 1938 Милитарев А. Ю., Шнирельман В. А. К проблеме локализации древнейших афразийцев: Опыт лингво-археологической реконструкции/Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. М., 1984 Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. М., 1991 Cтаростин С. А. О доказательстве языкового родства/Типология и теория языка. М., 1999 Трубецкой Н. С. Мысли об индоевропейской проблеме/Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии. М., 1987 Ruhlen M. On the origin of languages. Stanford, 1994 Trask R. L. Historical linguistics. London-N.Y.-Sydney, 1996.
§ 304. В современном мире насчитывается несколько тысяч языков. Определить точное их количество не представляется возможным, что объясняется разными причинами и прежде всего тем, что далеко не всегда можно строго разграничить язык и территориальный диалект: "Различие между разными языками и диалектами одного языка условно". Так, например, в современном польском языке принято различать следующие диалекты: великопольский, малопольский, мазовецкий, силезский и кашубский. В то же время некоторые лингвисты (кашуб Ст. Рамулд, немец Фр. Лоренц, русские ученые А. Ф. Гильфердинг, И. А. Бодуэн де Куртенэ, В. Ягич, Я. Розвадовский, А. М. Селищев и др.) рассматривают кашубский диалект как самостоятельный западнославянский язык. В романистике продолжительное время велись споры по вопросу о количестве романских языков, о статусе таких языков или диалектов, как, например, галийский (отдельный, самостоятельный язык или диалект португальского языка), гасконский (отдельный язык или диалект провансальского), франко-провансальский (самостоятельный язык или диалект французского или окситанского) и др. Существовали разные мнения в вопросе о статусе молдавского языка (отдельный язык или вариант румынского), каталонского и окситанского (разные языки или варианты одного языка) и т.д.
В разных источниках указывается разное количество языков мира. Сравним некоторые высказывания на этот счет: "В мире насчитывается более двух тысяч разных языков"; "Современная наука насчитывает свыше 2500 языков"; "...На земном шаре около 2800 отдельных языков"; "На земном шаре насчитывается в настоящее время от 2500 до 5000 языков". В выступлении одного из участников международной научной конференции "Нормативное и описательное терминоведение", проходившей в Москве 25–26 мая 2006 г., была сообщена информация о том, что в мире насчитывается 6417 языков.
Научное исследование и описание языков предполагает их классификацию, под которой понимается распределение языков по определенным группировкам (классам, группам, подгруппам и т.д.) на основании различных дифференциальных признаков. По определению В. А. Виноградова, классификация языков – это "распределение языков мира по определенным таксономическим (т.е. классификационным. – В. Н.) рубрикам в соответствии с принципами, вытекающими из общей цели исследования, и на основе определенных признаков".
В основу классификации языков могут быть положены разные признаки, а именно: происхождение языков, их генетическое родство (генеалогическая классификация); типология языков, типы языковых единиц (типологическая классификация); принадлежность к тому или иному языковому ареалу, той или иной ареальной общности (ареальная классификация).
В лингвистической литературе обычно рассматриваются первые две классификации языков – генеалогическая и типологическая, реже обращается внимание на последнюю.
Генеалогическая классификация языков
§ 305. Генеалогическая классификация языков, которая иногда называется также генетической (ср. греч. genos – "род, рождение, происхождение" и logos – "понятие, учение"), представляет собой распределение языков мира по разным группировкам на основании родственных связей между ними, с учетом степени их родства. Под отношениями языкового родства при этом понимается наличие сходства между однородными языковыми элементами, обусловленного общим происхождением данных языков из одного языка-основы, или праязыка.
"Родство́ языково́е – общее свойство двух или неск. языков, заключающееся в том, что их исконные минимальные значимые элементы (корневые морфемы и аффиксы) находятся в строго определенных соответствиях, отражающих регулярный характер звуковых преобразований... материального фонда, восходящего к общему источнику – праязыку".
В отличие от других возможных классификаций языков, генеалогическая классификация носит абсолютный характер. Это значит, что в данной классификации "каждый язык принадлежит к одной определ. генеалогия, группировке и не может изменить этой принадлежности".
При генеалогической классификации языки мира обычно делятся на такие группировки, как языковые семьи, ветви, группы, подгруппы. При этом термины, обозначающие соответствующие группировки языков, используются в лингвистике крайне непоследовательно (см. ниже).
§ 306. Самым крупным объединением языков в генеалогической классификации является языковая семья , или семья языков . Языковой семьей называется совокупность языков, так или иначе (в большей или меньшей степени) связанных отношениями родства и сохраняющих известные черты сходства тех или иных элементов.
Семья языков – это "совокупность родственных языков..., происшедших от одного языка-предка, или праязыка (напр., индоевропейская С. я.)", "унаследовавших из общего праязыка заметную общность материального фонда (слова, морфемы, корни, аффиксы), отражающего строгие звуковые соответствия".
Для обозначения семьи языков употребляются и другие термины: "большая семья" (в противоположность "малой семье"), или "макросемья" (в противоположность "микросемье"), "филия". В этом значении нередко употребляется также термин "группа языков", или "языковая группа".
Среди языков мира различается несколько десятков языковых семей. Это объединения таких языков, как, например: индоевропейские (распространены на всех континентах земного шара), тюркские (территория распространения – многие страны Европы и Азии), угро-финские, или финно-угорские (Венгрия, Норвегия, Западная Сибирь), тунгусо-маньчжурские, или маньчжурско-тунгусские (Сибирь, Дальний Восток), чукотско-камчатские (Чукотка, Камчатка и др.), эскимосско-алеутские (Чукотка, Аляска, Канада, Гренландия, Алеутские острова и др.), нахско-дагестанские, или восточнокавказские (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Азербайджан, Грузия, Турция), монгольские (Монголия), китайско-тибетские, или сино-тибетские (Китай), тайские (Индокитай и Южный Китай), австроазийские, или аустроазийские (Юго-Восточная и Южная Азия), австронезийские, или малайско-полинезийские (Индонезия, Филиппины и др.), дравидские (Южноазиатский субконтинент), папуасские (Новая Гвинея и некоторые другие острова Тихого Океана), Конго-кордофанские, или нигеро-кордофанские (Африка), нило-сахарские (Африка), койсанские (Африка, ЮАР), афразийские, афроазиатские, или (устаревшее) семито-хамитские, хамито-семитские (Африка, Азия), австралийские (Австралия), индейские, американские, или америндейские (Центральная и Южная Америка), карибские, или караибские (Южная Америка), языки галф (Северная Америка).
К настоящему времени наиболее подробно изучены языки индоевропейской семьи. Всего насчитывается свыше 100 индоевропейских языков. По некоторым данным их количество достигает 127. По предположению ученых, территория первоначального (или относительно раннего) распространения индоевропейских языков находилась "в полосе от Центр. Европы и Сев. Балкан до Причерноморья (южнорус. степи)". В течение последних пяти веков языки индоевропейской семьи распространились также в Северной и Южной Америке, Австралии и отчасти в Африке.
Языки разных семей отличаются друг от друга своими специфическими особенностями в разных сферах языковой структуры – в области фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса и др. Так, для индоевропейских языков в области морфологии характерно противопоставление одушевленных и неодушевленных существительных, наличие супплетивных форм личных местоимений, различение переходности – непереходности глаголов, наличие форм разных наклонений и др. В лексике современных индоевропейских языков сохраняются многие слова общсиндо- европейского происхождения. К ним относятся некоторые названия степеней родства (мать, дочь, сын, брат, сестра и др.), названия животных (волк, бобр, корова, коза, муха и др.), деревьев (дуб, ива, береза и др.) и многие другие слова (берег, море, вода, луна, огонь, дым, соль, острый, два, три, четыре и т.п.).
§ 307. Многие семьи языков делятся на ветви , которые нередко называются малыми семьями, или же группами. Языковые ветви представляют собой более мелкие подразделения языков, чем семьи. Языки одной и той же ветви сохраняют более тесные родственные связи, имеют больше черт сходства.
Среди языков индоевропейской семьи различаются ветви таких языков, как, например: славянские, балтийские, германские, романские, греческие (греческая группа), кельтские, иллирийские, индийские (иначе – индоарийские), индоиранские (арийские), тохарские и некоторые другие. Кроме того, к индоевропейской языковой семье относятся некоторые одиночные языки, не образующие особых ветвей, например: албанский, армянский, пенетский, фракийский, фригийский.
К угро-финской языковой семье относятся четыре ветви: прибалтийско-финская, волжская, пермская и угорская; кроме того, к данной семье принадлежит саамский язык, который является одиночным, не входит ни в одну из перечисленных ветвей.
Языки чукотско-камчатской семьи делятся на две ветви: чукотско-карякскую и ительменскую.
В отечественном языкознании наиболее основательно изучены и описаны индоевропейские языки славянской ветви, которые первоначально были представлены на территории Восточной и Юго-Восточной Европы, а в последствии получили широкое распространение в разных регионах Европы и Азии.
Яркой отличительной особенностью славянских языков в области фонетики является утрата праиндоевропейских дифтонгов и дифтонгических сочетаний, превращение их в монофтонги, или монофтонгизация. В системе согласных современных славянских языков отражено первое смягчение (первая палатализация) заднеязычных g, k, х, выразившееся в их переходе в соответствующие шипящие z, с, s, что отразилось в чередовании заднеязычных с шипящими. В области морфологии почти все славянские языки утратили двойственное число. Во всех славянских языках утрачено окончание s в именительном падеже единственного числа существительных мужского рода в связи с действием в общеславянском языке закона открытого слога (ср. такие русские формы, как волк, сын, дым и их эквиваленты в разных славянских языках, с одной стороны, и в неславянских индоевропейских языках – с другой, например, литовские vilkas, siinus, dumos). В лексике разных современных славянских языков сохранено большое количество слов общеславянского происхождения: человек, место, память, погода, забава, простой, чистый, жадный, писать, читать, забыть и др.
Наиболее существенными отличительными особенностями балтийских языков в области фонетики можно считать противопоставление гласных фонем по долготе – краткости, наличие тонического ударения, интонационное противопоставление фонем, наличие дифтонгов (чистых и смешанных). В морфологии имен сохраняется пять типов склонения существительных, в сфере глагола – многообразие типов сложных времен и наклонений, образуемых путем сочетания личных форм вспомогательного глагола с причастиями. В словарном составе преобладает исконная лексика общеиндоевропейского происхождения, особенно в таких семантических сферах, как имена родства, части тела человека, названия животных, растений, элементов пейзажа, небесных тел, элементарных действий, названий чисел, местоимений, служебных слов и др.
Индоевропейские языки германской ветви характеризуются такими отличительными особенностями, как, например: широкое использование аблаута, т.е. чередования гласных в корне слова, выполняющего словоизменительную или словообразовательную функцию; спирантизация глухих смычных согласных р, t, k общеиндоевропейского происхождения в определенных условиях, т.е. превращение их в щелевые, или фрикативные; динамическое ударение на первом (корневом) слоге; наличие двух разновидностей склонения прилагательных – сильного, или местоименного, склонения и слабого, или именного.
Характерными особенностями романских языков являются: в области фонетики – общероманская система гласных из семи фонем (сохраняется в большинстве романских языков), наличие дифтонгов, упрощение и преобразование некоторых групп согласных, тенденция к открытости слога; в морфологии – широкое распространение аналитических грамматических форм, двухродовая система существительных (мужской и женский род), отсутствие склоняемости имен, разнообразие форм артикля, обилие временных форм глагола (различается до 16 времен); в словообразовании – широкое использование конверсии (перехода прилагательных в существительные), отыменное образование глаголов; в лексике – преобладание слов, унаследованных из латыни, большое количество заимствований из германских, кельтских, древнегреческого и других языков.
В лингвистической литературе обращается внимание на то, что генетическое родство между языками разных ветвей проявляется в разной степени. В частности, отмечается наличие тесных взаимоотношений между такими индоевропейскими языками, как индийские и иранские, славянские и балтийские, что позволяет говорить о существовании промежуточных языковых ветвей – индоиранской, балто-славя некой и др. Особенно тесные связи сохраняются между славянскими и балтийскими языками, которые объединяют такие общие черты, как, например, наличие местоименных форм прилагательных, сходство грамматической категории глагольного вида, наличие значительного количества родственных слов. Необходимо отметить, что сходство словарного состава славянских и балтийских языков объясняется не только общим происхождением этих языков, но и заимствованием большого количества слов балтийскими языками из славянских в результате длительных контактов балтов и славян в прошлом.
§ 308. В рамках некоторых языковых ветвей выделяются разные группы близкородственных языков, которые связаны друг с другом более тесными генетическими отношениями, чем языки отдельных ветвей тех или иных языковых семей. Так, например, славянская ветвь индоевропейской семьи языков делится на три группы: восточнославянскую (русский, украинский и белорусский языки), западнославянскую (польский, чешский, словацкий, лужицкий, а также вымерший полабский) и южнославянскую (болгарский, сербохорватский, македонский, словенский, а также старославянский, сохранившийся в текстах религиозной литературы). На три группы традиционно делятся также германские языки: северная, северо-германская, или скандинавская, группа (шведский, норвежский, датский, исландский и фарерский языки), западная, или западно-германская (английский, немецкий, нидерландский, люксембургский, фризский, африкаанс, идиш) и восточная, или восточногерманская (вымершие готский, бургундский, вандальский, гепидский, герульский). Среди романских языков обычно выделяется пять групп: иберо-романская (португальский, галисийский, испанский, каталанский языки), галло-романская (французский, провансальский), итало-романская (итальянский, сардинский), ретороманская, или ладинская (швейцарский ретороманский, тирольский ретороманский, фриульский) и балкано-романская (румынский, молдавский, аромунский, мегленорумынский, истрорумынский).
Языки разных групп, относящиеся к одной и той же ветви, характеризуются своими чертами сходства и различия. Отметим некоторые фонетические явления, различающие славянские языки разных групп – восточнославянский, западнославянский и южнославянский.
В соответствии с общеславянскими дифтонгическими сочетаниями *ol, *or, *el, *ег между согласными в современных восточнославянских языках употребляются соответствующие полногласные звукосочетания: olo, oro, ere, с возможными закономерными отклонениями в произношении гласных, например, русские голова (из *golva, ср. литовское galva), корова (*kowa, ср. литовское karve), молоко (из *melkon, ср. немецкое Milch), берег (из *bergos, ср. немецкое Berg – "гора"), в западнославянских или в некоторых из них – звукосочетания lo , го, le, ге, с возможными изменениями согласного, соответственно польские glova, krova, mleko, brzeg, чешские hlava, krava, mleko, breh, в южнославянских – звукосочетания la, га, Га, г"а, ср. болгарские глава, κράβα, мляко, бряг.
В соответствии с общеславянскими сочетаниями согласных *dj, *tj в современных восточнославянских языках употребляются шипящие г, с, например, русские межа (из *medja, ср. латинское medius – "средний"), свеча (из *svetja, ср. русское свет, светить), в западнославянских – свистящие аффрикаты dz, с, например, польские miedza, s"wieca, в южнославянских – иные согласные (ср., например, болгарские межда, свещ, сербохорватские ме́hа, ceeha, словенские meja, sveca и т.д.).
Некоторые группы близкородственных языков делятся на подгруппы. Так, например, южнославянские языки иногда подразделяются на две подгруппы: восточную (болгарский и македонский языки) и западную (сербохорватский и словенский), западнославянские – на три подгруппы: лехитскую, чешско-славацкую и серболужицкую.
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ
Генеалогическая классификация языков - изучение и группировка языков мира на основании определения родственных связей между ними (отнесения их к одной семье, группе), т. е. на основе общего происхождения из предполагаемого праязыка. Каждая семья происходит из разошедшихся друг с другом диалектов одного языка (праязыка этой семьи), например, все романские языки происходят из диалектов народной (вульгарной) латыни, на которых говорила большая часть населения Римской империи перед ее распадом.
Генеалогическая (генетическая) классификация языков основана на отношениях родства между языками общности некоторых языков по происхождению. При классификации языков по общности происхождения имеет место "установление связи изучаемых явлений во времени, изучение переходов от низших форм к высшим".
Французский ученый А. Мейе писал: "Два языка называются родственными, когда они оба являются результатами двух различных эволюций одного и того же языка, бывшего в употреблении раньше".
Для определения места языка, согласно генеалогической классификации языков, он должен быть сопоставлен с другими родственными языками той же семьи и с их общим праязыком. В языках, использующих морфонологические чередования, которые связаны с изменением места словесного ударения в словоформе, могут быть отождествлены друг с другом по происхождению и целые группы словоформ, связанные друг с другом в пределах одной.
В таких областях лексики, как числительные, возможно заимствование целых лексических групп из одного языка в другой, что даже при наличии системы словарных соответствий, подчиняющихся определенным правилам, не дает возможности непосредственно сделать вывод о вхождении языков в одну семью. Совпадение современных японских форм числительных от "одного" до "шести" с современными тибетскими объясняется только тем, что японский язык более 1000 лет назад, в эпоху сильного китайского влияния на японскую культуру, заимствовал эти из китайского языка, в конечном счете родственного тибетскому.
Значит, близость двух контактирующих языков делала возможным сосуществование двух параллельных форм одного и того же слова (напр., др.-англ. еу "яйцо" и др.-сканд. egg > совр. англ. egg "яйцо"; рус. "надежа" и церк.-слав. "надежда"), после чего одно из слов побеждало.
Большинство родственных языков (диалектов) после отделения друг от друга могут оказаться вторично в языковом контакте, при котором из одного языка (диалекта) в другой заимствуется значительное число слов (в т. ч. и наиболее употребительных). В традиционной генеалогической классификации языков обычно фиксируется только первоначальное общее происхождение языков из диалектов одного языка.
Если родственные языки или диалекты не полностью прекращают контакты друг с другом, то вторично возникающие межъязыковые (междиалектные) связи могут перекрывать более ранние, что затрудняет последовательное проведение генеалогической классификации языков по принципу родословного древа. Каждый общий язык (праязык) распадается на два или более праязыка, которые, в свою очередь, могут распадаться на два или более промежуточных праязыка, из которых могли развиться реально известные языки. Например, все известные славянские языки выводились из общеславянского через посредство трех промежуточных праязыков (западнославянского, южнославянского и восточнославянского), причем можно предполагать и наличие промежуточных праязыков. Обозначая древние диалекты праславянского языка в соответствии с языками, в которые потом эти диалекты превратились, можно выделить не менее 7 таких диалектов, находившихся в контактных отношениях друг с другом в 1-м тыс.
Пралехитский
Прасеверно-восточнославянский
Пралужицкий
Прачешско-словацко-словенский
Праюжно-восточнославянский
Працентрально-южнославянский
Прапериферийно-южнославянский
Чем ближе разделение родственных языков к историческому времени и чем больше число памятников, отражающих древнюю диалектную дробность этих языков, тем более реалистической может быть картина их исторических соотношений, фиксируемая в генеалогической классификации языков. При отсутствии же древних текстов и при большой удаленности времени разобщения родственных языков схемы их соотношений, фиксируемые в генеалогической классификации языков, остаются более условными (например, по отношению ко многим языкам Юго-Восточной Азии или Южной Америки).
Генеалогическая классификация языков фиксирует только происхождение некоторой основной части грамматических и лексических (корневых) морф, не предполагая, что известен источник всех остальных морф. Например, в таких хорошо известных индоевропейских языках, как германские и греческий, только в настоящее время начинает выясняться происхождение значительного числа субстратных слов, в конечном счете предположительно родственных северокавказским. По всем указанным причинам генеалогическая классификация языков может до сих пор считаться находящейся лишь на предварительной стадии своей разработки.
Отдельные наблюдения, предваряющие генеалогическую классификацию языков, содержатся уже в работах средневековых ученых: Махмуда Кашгари по тюркским языкам, арабских и еврейских лингвистов, сравнивавших друг с другом семитские языки, и т. п. Удачный опыт синтеза предшествующих мнений о генеалогической классификации языков можно найти у Г. Лейбница. Основы генеалогической классификации языков были намечены в сравннительно-историческом языкознании еще в 19 в., но дальнейшее ее совершенствование в духе теории волн Шмидта осуществлялось в свете достижений лингвистической географии в 20 в. Наиболее интенсивные работы по уточнению генеалогической классификации большинства языков Юго-Восточной Азии, Африки, Северной и Южной Америки проведены в середине и 2-й половине 20 в. К этому же времени относится и начало систематических работ по объединению языков в "макросемьи".
Чтобы конкретно представить, как формировалось понятие родства языков, схематично изобразим путь, по которому двигалось языкознание от собирания разнообразных языковых фактов к построению объясняющей их теории. Исследователи давно замечали, что в структурах многих евро-азиатских языков есть общие черты, например польское woda, русское вода, английское water, немецкое Wasser, но японское мидзу, китайское shui, или древнерусское око, польское oko, немецкое Auge, литовское akis, но японское мэ, китайское yangjing. Из тысяч таких фактов складывается общая картина. При этом выяснилось, что важно сравнивать именно древние слова и морфемы. Достоверным будет сравнение исконных (изначальных) слов, корней, служебных аффиксов.
Вопрос о прародине индоевропейцев
Как считают ученые, единая праиндоевропейская языковая общность могла существовать в 6-5 тысячелетии до н. э. Относительно места первоначального расселения индоевропейцев единого мнения не существует По этому вопросу имеется три точки зрения.
1. Первоначальным местом обитания индоевропейцев является Малая Азия и соседние территории. Отсюда в результате миграций индоевропейские племена расселились в различные районы Азии и Европы. На прежнем месте остались лишь народы анатолийской группы (хетты, лувийцы и др.). Эту гипотезу разрабатывают советские языковеды Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов.
2. Индоевропейцы населяли большую степную территорию Заволжья и Северного Казахстана и вторглись в Европу в 5-4 тысячелетии до н. э., где встретились с местными неиндоевропейскими народами. Эта гипотеза была выдвинута американским археологом М. Гимбутас и получила в последнее время известное распространение.
3. Однако наиболее вероятно, на наш взгляд, предположение о расселении ранних индоевропейцев в районах центральной и частично восточной Европы (особенно в бассейне Дуная). Эта гипотеза, опирающаяся на давнюю филологическую традицию, имеет солидные археологические и собственно лингвистические подкрепления и может рассматриваться в качестве основной .
4.02. Классификация индоевропейских языков
Историческое развитие индоевропейских языков привело к формированию отдельных языковых групп. рассмотрим их более подробно.
1. Индийская группа. Включает не менее 20 языков и состоит из трех подгрупп: а. северноиндийской, в которую входят все современные индийские языки Индии, Пакистана, Бангладеш и Непала: хиндустани, бихари, раджастхани, пенджабский, бенгальский, маратхи, гуджарати, ория, ассамский, непальский и др., а также язык парья, обнаруженный в 1950-е гг. в Таджикистане советским исследователем И.М. Оранским; б. цейлонской, представленной сингальским языком (Шри Ланка), оторвавшимся от северных индийских языков около 2500 лет тому назад; в. цыганской, в которую входят многочисленные диалекты цыганского языка Европы и Азии (севернорусский, кэлдэрарский, урсарский, боша, навар и др.), исход предков цыган из Индии относится к I тысячелетию н. э. Из мертвых индийских языков следует назвать санскрит, первые памятники которого восходят к IV в. до н. э.
2. Иранская группа. В нее входит около 40 языков, объединяемых в четыре подгруппы: а. северо-западную, включающую мидийский, парфянский (мертвые), курдский, талышский, гилянский, мазандаранский и белуджский языки; б. северо-восточную, состоящую из скифского, хорезмийского и согдийского (мертвые), осетинского и ягнобского языков; в. юго-западную, к которой относятся мертвый древнеперсидский и современные персидский, таджикский, дари, татский и другие языки; г. юго-восточную, включающую бактрийский (мертвый), афганский, мунджанский, а также памирские языки.
3. Дардская группа. Ее существование признается не всеми учеными, однако исследования последних лет показывают необходимость выделения дардских языков в единую классификационную единицу. Эти языки, на которых говорит население северных горных районов Афганистана, Пакистана и Индии, объединяются в три подгруппы: а. западную (или кафирскую): кати, вайгали, ашкун, прасун, дамели; б. центральную: пашаи, шумашти, глангали, калаша, кховар и др.; в. восточную: торвали, шина, пхалура, кашмирский и др.
4. Балтийская группа. Включает два современных (литовский и латышский) и один мертвый (прусский) язык, который обнаруживает близость к славянским языкам. Письменность на литовском языке с XVI века.
5. Славянская группа. В ее состав входит 13 крупных современных языков и ряд мелких языков и диалектов. Славянские языки распределяются по трем подгруппам: а. южнославянской, включающей старославянский (мертвый), болгарский, сербский, македонский и словенский языки; б. западнославянской: польский, кашубский, чешский, словацкий, верхнелужицкий, нижнелужицкий языки; в. восточнославянской: русский, украинский, белорусский языки. Письменность на старославянском языке с середины XI в. Славянской группе в нашем пособии посвящены раздела 3.01-3.04.
6. Кельтская группа. Включает четыре современных языка: бретонский, валлийский, ирландский и мэнский. В прошлом языки этой группы были распространены намного шире, вплоть до территории Белоруссии и Украины, и включали, например, языки первоначального населения Франции (галльский), Англии и других территорий.
7. Романская группа. Подразделяется на четыре подгруппы: а. балкано-романскую, в которую входят румынский, молдавский и вымерший далматский языки; б. итало-романскую, состоящую из итальянского, сардинского и ретороманского языков; в. галло-романскую, включающую французский, провансальский и каталанский языки; г. иберо-романскую: испанский и португальский языки. Древнейшие письменные памятники на этих языках восходят к VIII-IX вв. Однако еще до этого времени в Европе был широко распространен латинский язык официальный язык Римской империи, явившийся в своей разговорной форме источником формирования всех современных романских языков и диалектов. Латинский язык входит в италийскую группу, которая фактически является предшественницей современной романской группы. В прошлом она включала, кроме латыни, также оскский, умбрский и фалискский языки. Все они в настоящее время мертвы.
Некоторые ученые включают в романскую группу также язык эсперанто, придуманный в 80-е годы XIX века варшавским доктором Л.Л. Заменгофом. Эсперанто обнаруживает большую близость к романским языкам в области лексики и морфологии. К романской группе также причисляют идо (реформированный вариант эсперанто).
8. Германская группа. Состоит из трех подгрупп: а. восточногерманской: мертвый готский язык; б. западногерманской: английский, немецкий, голландский, африкаанс, фризский и идиш (современный еврейский) языки; в. северногерманской (скандинавской): исландский, норвежский, фарерский, шведский, датский языки. Древнейшие письменные памятники на готском языке (IV в. н. э.).
9. Албанская группа. Включает в настоящее время один язык албанский, положение которого в кругу индоевропейских языков пока остается неясным.
10. Греческая группа. Представлена двумя языками: мертвым древнегреческим и современным греческим.
11. Армянская группа. Состоит из двух языков: мертвого древнеармянского и современного армянского.
12. Анатолийская группа. В настоящее время полностью исчезла. Анатолийские языки могут быть распределены по двум подгруппам: а. хетто-лидийской, включающей хеттский, лидийский, карийский языки; б. лувийско-ликийской, образуемой лувийским, палайским, ликийским, сидетским, писидийским, исаврским, киликийским языками. Вероятно, в составе анатолийских языков можно выделить и третью подгруппу, образуемую одним языком этрусским, однако окончательное родство этрусского и анатолийских языков еще не доказано. Первые надписи на хеттском языке относятся к XVII в. до н. э.
13. Тохарская группа. Ее составляют два вымерших языка, так называемые тохарский А и тохарский Б, на которых говорило население северо-западного Китая в конце первого тысячелетия н. э.
14. В индоевропейскую языковую семью входят также некоторые ныне исчезнувшие языки Европы и Малой Азии, не обнаруживающие близости к названным группам индоевропейских языков и известные лишь из фрагментарных надписей. Это следующие языки: фракийский, дако-мизийский, фригийский, иллирийский, мессапский, венетский, а также реконструируемый пеласгский язык. Об открытии языка пеласгов следует сказать подробнее. Он был обнаружен путем анализа «негреческих» по внешнему виду и структуре слов в древнегреческом языке, которые, как полагали ученые, были заимствованы из исчезнувшего уже в I тысячелетии до н. э. языка коренного населения Греции, а также в результате изучения географических названий (топонимов), которые часто сохраняются долгое время почти в неизменяемом виде. Болгарский лингвист В. Георгиев так определил суть этого метода: "Новое приложение сравнительно-исторического метода состоит в следующем: путем установления последовательной системы характерных черт (звуковых соответствий) сравнительно-исторической фонетики исчезнувшего неизвестного языка определить его лексику и таким образом реконструировать в общих чертах сам язык" .
Таким представляется круг известных в настоящее время индоевропейских языков. Менее традиционно вклечение в данную семью ряда так называемых пиджинов и креольских языков, образованных на базе какого-либо языка (например, английского или французского) и использующих при этом его лексику, но употребляющих ее в соответствии с грамматическими правилами языка коренного населения данной территории. Примером такого языка может служить пиджин-инглиш (или ток-писин), являющийся сегодня государственным языком Папуа-Новой Гвинеи.
I. Индоевропейская семья языков – самая крупная. 1 миллиард 600 миллионов носителей.
1) индоиранская ветвь.
а) индийская группа (санскрит, хинди, бенгали, пенджаби)
б) иранская группа (персидский, пушту, форси, осетинский)
2) Романо-германская ветвь. Особняком этой ветви являются греческий и арабский языки.
а) романские (итальянский, французский, испанский, португальский, провансальский, румынский)
б) германская группа
· Северогерманская подгруппа (шведский, датский, норвежский, исландский)
· Западногерманская подгруппа (немецкий, английский, голландский)
в) кельтская группа (ирландский, шотландский, валлийский).
3) Балто-славянская ветвь языков
а) балтийская группа (Литовский, Латвийский)
б) славянская группа
· Западнославянская подгруппа (Польский, Чеченский, Словацкий)
· Южная подгруппа (Болгарский, Македонский, Словенский, Сербский, Хорватский)
· Восточнославянская подгруппа (Украинский, Белорусский, Русский).
II. Алтайская семья. 76 миллионов носителей.
1) тюркская ветвь (турецкий, татарский, башкирский, чувашский, айзейрбоджанский, туркменский, узбекский, киргизский, якутский)
2) монгольская ветвь (монгольские языки, бурятский, калмыкский)
3) тунгуса-шандюрская ветвь (тунгусский, эвенкский)
III. Уральские языки.
1) Финно-угорская ветвь (финский, эстонский, корельский, удмуртский, марийский (горный и луговой), мордовский, венгерский, хантыйский, мансийский).
2) Самодийская ветвь (ненецкий, эненский, селькупы)
IV. Кавказская семья. (грузинский, абхазский, чеченский, кабардинский)
V. Китайско-тибетская семья
1) китайская ветвь (китайский, тайский, сиамский, лаосский)
2) тибето-бирманская ветвь (тибетские языки, бирманские языки, гималайские языки)
VI. Афроазийская семья (семитохамитская семья)
1) семитская ветвь (арабский, иврит)
2) берберийская ветвь (языки Сахары, Марокко и Мовретании)
Место русского языка в типологической классификации: Русский язык принадлежит к флективным языкам, синтетического строя, с элементами аналитизма.
Место русского языка в генеалогической классификации: Русский язык принадлежит к Индоевропейской семье языков, балто-славянской ветви, восточнославянской подгруппе.
5. Сущность индоевропейских языков
Индоевропейские языки (или ариоевропейские, или индогерманские ), одна из наиболее крупных лингвистических семей Евразии. Общие черты индоевропейских языков, противопоставляющие их языкам других семей, сводятся к наличию некоторого числа регулярных соответствий между формальными элементами разных уровней, связанных с одними и теми же единицами содержания (при этом исключаются заимствования). Конкретная интерпретация фактов сходства индоевропейских языков может заключаться в постулировании некоего общего источника известных индоевропейских языков (индоевропейский праязык, язык-основа, многообразие древнейших индоевропейских диалектов) или в принятии ситуации языкового союза, результатом которого явилось развитие ряда общих черт у первоначально различных языков.
В состав индоевропейской семьи языков входят:
Славянская группа – (протославянский с 4 тыс. до н.э.);
Фракийский язык – с начала 2-го тыс. до н.э.;
Индийская (индоарийская, включая санскрит (1 в. до н.э.)) группа – со 2 тыс. до н.э.;
Иранская (авестийский, древнеперсидский, бактрийский) группа – с начала 2-го тыс. до н.э.;
Хетто-лувийская (анатолийская) группа – с 18 в. до н.э.;
Греческая группа – с 15 – 11 вв. до н.э.;
Фригийский язык – с 6 в. до н э.;
Италийская группа – с 6 в. до н.э.;
Венетский язык – с 5 до н.э.;
Романские (из латинского) языки – с 3 в. до н.э.;
Германская группа – с 3 в. н.э.;
Кельтская группа – с 4 в. н.э.;
Армянский язык – с 5 в. н.э.;
Балтийская группа – с середины 1 тыс. н.э.;
Тохарская группа – с 6 в. н.э.
Иллирийский язык – с 6 в. н.э.; Албанский язык – с 15 в. н.э.;