Лекция № 10 по истории России
На прошлой лекции мы завершили великую Северную войну. Мы приближаемся к концу Петровских реформ.
Она имела не последнее место в общей совокупности преобразований. Обозначила грань времен в развитии этого института, открыла так называемый синодальный период, который продолжался около двух столетий до 1917 года. Это своеобразная новая эпоха в истории церкви, которая означала отход от старых традиций и от старой правовой основы православной церкви. Внесен был западнический антитеократический дух преобладания государства над церковью. В результате этой реформы русская церковь изменилась существенно, утратила свой стиль, колорит, т.е. была преобразована в полной мере.
Какие задачи стояли перед реформатором? Какие были предпосылки к реформе церкви?
Церковь представляла государство в государстве. Она копировала государственную структуру в более скромном усеченном варианте. У церкви были свои приказы, как и у государства. Если у государства было их порядка 40, то у церкви порядка 5 приказов.
У церкви была своя иерархия чинов не только духовных, но и были патриаршие дворяне, т.е. у патриарха был двор.
Церковь - это другая пирамида власти в стране. Хотя наши патриархи изначально принимали византийскую теорию двух властей, в гармонии между ними. И по этой теории формально церковь считалась более значимой, более высокой властью. Так патриарх Никон озвучивал это старое положение Византийской философской школы, что Бог это солнце, а от бога лучами солнечными уже светится луна. Это вторично, это государство. Хотя церковь так возглашала, тем не менее все понимали реальности церкви, что она была вторичной властью и молчаливо это признавали.
Тем не менее, когда складывалась жесткая структура абсолютистского государства, то такой крупнейший институт власти полунезависимый, определенную опасность означал для власти. Он мог стать структурой оппозиции. Власть этого боялась и хотела этот автономный институт власти встроить в общую структуру российской государственности, сделать его колесиком и винтиком общей бюрократической машины, лишить самостоятельности. Вот такая была цель у Петра I.
Это соответствовало эпохе. Абсолютистские монархи действовали примерно по одной схеме.
Одна цель – политическая.
Другая цель – экономическая. Потому что церковь имела большое количество земельных владений. Около 150 тысяч крестьянских дворов.
Власть всегда мыслит примитивно. Эту собственность хотелось изъять в пользу государства. Петр не был исключением.
Абсолютизм в Европе возрастал во многом за счет конфискации церковного имущества. Это создавало в руках монарха свободный финансовый фонд, путь к абсолютной власти.
Культурно-идеологическая предпосылка. Церковь представляла собой крупнейший айсберг средневековья в стране. Она не соответствовала новым потребностям. Это вызывало самый широкий спектр нерешенных проблем.
Что было характерно для культурно-идеологической концепции русской церкви?
1) Она была сторонницей православного изоляционизма, чтобы изолировать православных от других тлетворных западных, восточных. северных и южных влияний. Исповедовала даже внешние признаки. Русские должны быть с бородой в подражание Иисусу Христу, не курить табака, как на западе. У них как у демонов идет из носа дым.
2) Церковь безусловно следовала традиции. Не любила изменений, новаций.
3) Догматизм, безусловное подчинение религиозной догме всех форм сторон деятельности.
Многим было свойственно противодействие процессу познания и просвещения. Видные иерархи утверждали, что это не нужно для спасения души, это грех.
Мировоззренческая концепция русской церкви соответствовала раннему средневековью. Молиться, ходить в церковь, поменьше грешить и тогда будет царство Божие.
Но эта концепция не соответствовала потребностям государства и мировосприятию нового времени. Новое время пробуждает новые ценности, которые рождаются вместе с буржуазной эпохой.
Это время, когда начинает постигаться самоценность отдельной личности. В средневековье ты букашка перед всемогущим богом. А в новом времени в старые формы вкладывают новое содержание.
Старая концепция не устраивала государство, потому что она не работала на то, чтобы человек рос по служебной лестнице, пытался оказать услуги государству. Люди были безынициативные, к обогащению не стремятся, потому что это грех. Скоро смерть. Это отмечали иностранцы. В этом мировоззренческое расхождение с западными людьми. Голландцы были неприятны своим стяжанием.
Такие традиционные русские люди новому государству были мало полезны. У них надо было будить амбиции, воспитывать новую породу людей. Воспитывать амбиции к образованию, служебному росту, материальному благосостоянию.
Служебный успех это залог и семейного счастья.
Нужно было церковь преобразовать. Нужно было повысить образовательный уровень духовенства, потому что вплоть до времени петровских преобразования считалось, что для священника достаточно того, чтобы он умел читать и вести службы. А новое время показывало, что этого очень мало. Наше духовенство имело только единицы людей, которые имели интеллектуальную зрелость, чтобы вести проповедь.
Патриарх во время прений со старообрядцами 1682 года интеллектуально был бессилен, не мог их разоблачить. Поэтому был большой ущерб политический и идеологический государству, что такой патриарх слабый интеллектуально, который не может вести прения. В основном только архиепископ Холмогорский Афанасий был высокоинтеллектуальным. А в основном были едва грамотные, которые не могли вести прения. Такой низкий интеллектуальный уровень церкви перестал соответствовать требованиям нового времени. Этот уровень отставал от запада примерно на 150 лет. Потому что на западе со времен Реформации на смену низкой образованности духовенства пришли специальные учебные заведения, более высокий качественный уровень образования церкви.
России нужно было это преобразование преодолеть, иначе авторитет церкви снижался. Первое учебное заведение было создано в 1685 году, высшее богословское учебное заведение Славяно-греко-латинская академия. Это первый вуз в стране, он был богословским. В учебниках написана дата 1687 год, но по новым данным в 1685 году.
Возможности для преобразований открыла смерть патриарха Адриана 16 октября 1700 года. Это последний патриарх до 20 века. По совету приближенных Петра была решено отложить выборы нового патриарха, главы церкви с тем, чтобы облегчить ее преобразования. Потому что когда церковь имеет главу, она может активно сопротивляться этим преобразованиям. Когда умер Петр I, единственно у кого на глаза не было слез это духовенство. То, что делал Петр с церковью вызывало и вызывает сейчас у церкви острое отторжение. Церковные иерархи осуждают гневно петровские государственные реформы.
Смерть Адриана открыла путь для преобразований. Последовал именной указ о назначении рязанского митрополита Стефана Яворского, выходца с западной Украины, местоблюстителем патриаршего престола.
Петр для проведения преобразований избирал как правило выходцев с Украины, он считал, что они более гибкие, могут принять преобразования, политически более двуличные, потому что они должны были получать образование в иезуитских колледжах, они часто переходили в католичество, получали образование, а потом возвращались в православие. Они имели определенный элемент приспособленчества к высшей власти. Петра I это устраивало, что они думают больше не о Боге, а о сохранении должности. С такими людьми можно было работать.
Яворский был из той же категории.
Начиная с Петра I идет украинизация церкви. Люди такого гибкого склада были удобны для административных структур, а у русских была верность принципам.
Современник Петра I Дмитрий Ростовский заявил, что надо мученический венец принять, чем тайну исповеди нарушить. Русское духовенство было почти все в оппозиции реформе Петра I. Это было закономерно.
Из 127 архиереев, назначенных в русской православной церкви, начиная с Яворского, с 1700 до 1762 года русских было только 47. Они были в оппозиции, их назначать было опасно. Власть это не устраивало. Им нужны были люди, которые могли приспособиться, прогнуться. Чиновники всегда дорожат прежде всего должностью, а не делом, чтобы все было хорошо по отчетам.
Назначали в основном украинцев, белорусов, румын, сербов, греков, грузин, главное, чтобы не русских. У русских есть определенная жертвенность, они могут и за веру постоять. Это не устраивало русское абсолютистское государство.
Один из элементов - украинизация церкви.
За несколько месяцев до назначения Яворский был настоятелем маленького Никольского монастыря на Украине, а стал митрополитом Рязанским, затем вопреки традиции, он стал местоблюстителем патриаршего престола. Обычно крутицкий митрополит становился патриархом. Выбран не патриарх, а местоблюститель патриаршего престола.
Этим же указом, которым назначили митрополита Яворского, упраздняется главный орган управления церковью Патриарший разрядный приказ.
4 января 1701 года указ об учреждении Монастырского приказа. Это светское ведомство, которое управляет теперь церковью. Оно вместо Патриаршего разрядного приказа, даже разместилось в его же палатах в Кремле. Во главе Монастырского приказа светское лицо, боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин.
Функции Монастырского приказа определились 31 января 1701 года. По указу Приказ становился во главе административно-хозяйственного управления русской церкви. Таким образом, в руках местоблюстителя оказались духовно-церковные вопросы, канонические вопросы и т.д.
По указу 31 января все церковные вотчины, вся церковная собственность, крепостные крестьяне, земли переходили в собственность государства. Произошла секуляризация - огосударствление церковного имущества.
Еще ряд мероприятий. Было определено, что женщины до 40 лет не могут постригаться в монахини. Чтобы рожали. Чисто практический подход.
В кельях нельзя было держать перо и бумагу. Потому что в условиях реформы очень много недовольных. А монах может написать какое-нибудь воззвание. Государство боялось образованных людей, особенно историков. Потому что историки наиболее интеллектуально развиты. Не случайно, когда сложные периоды, история либо упраздняется в школах, либо сокращается. При Ленине она была упразднена. История дает роскошное гуманитарное образование. Все хитрости власти, ее корыстолюбие, мелкость, антинародные всякие штучки сразу же видны. Особенно в университетах.
Власть не только сейчас, но и при Петре I боялась образованных людей. Поэтому перо и бумагу образованным монахам нельзя было в кельях держать. Можно было писать только в трапезной под наблюдением настоятеля монастыря.
Все итоги преобразований были подведены в указе 30 декабря 1701 года. Там было все обобщено. Монастырям запрещалось владеть своими вотчинами. Все денежные и хлебные доходы Монастырского приказа делились на определенные и заопределенные. Определенные шли на нужды церкви. А заопределенные изымались в пользу светского государства. Не более 10 рублей и 10 четвертей хлеба можно было выплачивать монахам. Все это сопровождалось нотациями. что в начале христианства монахи сами себе хлеб добывали. А владение собственностью - это грех.
Если у монастыря были маленькие доходы, он не мог обеспечить 10 рублей и 10 четвертей хлеба в год, например, 50 копеек доход, то значит столько и получишь.
А в 1705 году ради свейской войны до 5 рублей и 5 четвертей было сокращено максимальное содержание духовенства.
В 1711 году в связи с Прутским походом, которому были приданы черты крестового похода против ислама, церкви были юридически возвращены эти имения. Но фактическое управление этими имениями осталось в руках светской власти.
Духовенство требовало восстановления патриаршества. Это создавало политические требования.
В 1712 году был создан Александро-Невский монастырь для подготовки новых кадров. Если вы почитаете проповеди Феофана Прокоповича, Феодосия Яновского, то там не поймете чего там больше: славословия в пользу власти или духовного. Все церковно-религиозное содержание приспособлено к восхвалению абсолютистской монархии. Лизоблюдство перед властью.
Решающий этап церковной реформы 1721 год. Указом 14 февраля 1721 года была учреждена Духовная коллегия, которую переименовали в Синод. Это коллективный орган. Первым президентом Синода стал Стефан Яворский. Он хотел быть патриархом, а его сделали чиновником, зависимым от власти. В 1722 году он умер от таких переживаний.
В Синоде со стороны светской власти обер-прокурор, который осуществляет надзор за Синодом. Синоду подчинялись синодальная канцелярия и церковные контролеры. По сути церковь наполнялась светскими институтами. Было 2 вице-президента. Первыми были Феофан Прокопович и архиепископ новгородский Феодосий Яновский. Их назначил Петр I.
Устав жизни преобразованной церкви это Духовный регламент, который был 25 января 1721 года утвержден. Царь по нему провозглашался духовным пастырем русского православного христианства, блюстителем правоверия и церкви святой благочиния. А должность патриарха по духовному регламенту упраздняется. Обоснование написал Прокопович. Суть сводилась к тому, что народ может в соблазны и искусы впадать.
Константинопольский патриарх вскоре признал Синод законопреемником патриарха и равным себе собратом. По престижу русский патриарх 5-й в иерархии после константинопольского, иерусалимского, антиохейского и александрийского.
Устраиваются семинарии, чтобы священники не были малограмотными, чтобы они могли вести прения. Постепенно в течение XVIII века создаются семинарии. Цель была в каждой епархии создать семинарию. Уровень духовенства качественно возрос.
Издавалась богослужебная литература. У Синода была типография. В церкви появились табельные дни. При Петре I появилось многое в этих записях, несвойственное церкви. Это превращало церковь в служанку самодержавия.
Церковь была лишена совести, причем законодательно. Священник обязан был доносить, не соблюдать тайну исповеди, если услышит что-нибудь антиправительственное. В советское время это тоже сохранилось. В советское время если студент пошел в церковь, это сразу же становилось известно в деканате и начиналось преследование, потому что священники доносили. Кто не доносил, тот изгонялся из церкви.
В церкви табельные дни, огромное количество посвящено светским праздникам в честь побед русского оружия, флота. Часто проповеди превращались в такое лизоблюдство власти, что обычным верующим было тошно.
Его нелюбовь к московской старине и «немецкий» характер его реформ вооружали против Петра слепых ревнителей старины. Представители «старой веры», раскольники , ненавидели Петра и почитали его прямо антихристом. И между «никонианами » находилось достаточно людей, которые не могли примириться с Петром и думали, что необходимо протестовать против его действий и нравов. Все такие люди искали опоры в патриархе и ждали, что именно он и возьмет на себя долг стать против «ересей» Петра. Бывший в юности Петра патриархом Иоаким, как уже сказано (§100), очень далеко разошелся с государем в отношении к иноземцам. Его преемник Адриан (1690–1700) был менее настойчив и крут, чем Иоаким, но также не сочувствовал Петру и не скрывал своего осуждения всему тому, что делал молодой государь. Также несочувственны были Петру и прочие архиереи старого московского направления. Так, например, знаменитый св. Митрофан Воронежский умел поддерживать Петра в его борьбе за Азов , но открыто осуждал его за пристрастие к иноземному. При таких обстоятельствах, когда Адриан умер (1700), Петр и не решился избрать нового патриарха. Он поручил исправление патриаршей должности («местоблюстительство патриаршего престола») Рязанскому митрополиту Стефану Яворскому и надолго оставил этот временный порядок. Только в 1721 г. последовала реформа церковного управления, которую Петр обдумал со своим любимцем и сотрудником, ученым псковским епископом Феофаном Прокоповичем . Реформа состояла в том, что патриаршество было упразднено вовсе и заменялось «соборным управлением». Учреждена была из лиц, принадлежащих к духовенству, духовная коллегия, названная синодом. Состав синода был такой же, как и прочих коллегий : президент (Стефан Яворский), два вице-президента (из них один был сам Феофан Прокопович), советники, асессоры и секретари. При синоде состоял и обер-прокурор. В делах веры синод имел силу и власть патриаршескую, но вместе с тем он стоял в ряду прочих коллегий, подчиняясь надзору генерал-прокурора и сената. Так разрешил Петр вопрос о церковном управлении, коренным образом уничтожив возможность столкновения представителей царской и церковной власти.
При Петре было очень сокращено, можно даже сказать, почти уничтожено еще существовавшее в XVII в. церковное общество (§§12 , ). Церковные крестьяне в 1701 г. были, вместе с вотчинами духовенства, переданы в управление светского «монастырского приказа» и доходы с них стали сбираться в казну, а казна по установленным штатам выплачивала от себя постоянные ежегодные оклады их прежним владельцам. (С течением времени синод исхлопотал, чтобы управление церковных вотчин перешло от «гражданских правителей» в ведение синода.) Рекрутская повинность и подушная подать были распространены на всех приписанных к церкви людей, кроме только священнослужителей и церковнослужителей с их семьями. Право церковного суда было ограничено: многие дела были переданы в ведение светского суда, а в церковном суде стали участвовать представители светской власти. Наконец, в 1724 г. Петр издал особый закон о монашестве, который ставил иноков под строгий надзор и вовсе уничтожал состояние перехожих, бродячих монахов. Поводом к изданию этого закона послужило известное Петру враждебное отношение монашества к его деятельности и личности. Таким образом, при Петре государственная власть сильно ограничила состав церковного общества, взяв из него в государственное подчинение большую часть составлявших его лиц, и установила больший контроль над внутренней жизнью и деятельностью церкви.
Начавшиеся во второй половине XVII в. преобразования нашли свое логическое завершение в правлении Петра I (сына Алексея Михайловича).
Петр был провозглашен царем в 1682 г., но в реальности существовало так называемое “троевластное правление”, т.е. совместно с братом Иваном и царевной Софьей, которая сосредоточила всю власть в своих руках. Петр и его мать жили в подмосковных селах Преображенском, Коломенском, Семеновском.
В 1689 г. Петр при поддержке многих бояр, дворян и даже Московского патриарха лишил Софью власти, заточив в монастырь. До 1696 г. (до своей смерти) Иван оставался “церемониальным царем”, т.е. формально разделял с Петром власть.
С 90-х годов XVII в. начинается новая эпоха, связанная с преобразованиями Петра I, затронувшими все стороны жизни российского общества. Как образно замечали горячие поклонники Петра, фактически XVIII век начался раньше грандиозного фейерверка, устроенного в Москве 1 января 1700 г. по случаю нового столетия.
Военные реформы
Реформы Петра I направлялись условиями его времени. Этот царь не знал мира, всю жизнь он воевал: вначале с сестрой Софьей, затем с Турцией, Швецией. Не только для победы над противником, но и для того, чтобы занять достойное место в мире, Петр I начал свои преобразования. Исходным пунктом реформ послужили Азовские походы (1695-1696 гг.) .
В 1695 г. русские войска осадили Азов (турецкую крепость в устье Дона), но из-за недостатка вооружения и отсутствия флота взять Азов не удалось. Осознав это, Петр со свойственной ему энергией принялся за строительство флота. Было принято решение организовать Кумпанства, которые и занимались бы строительством кораблей. Единое Кумпанство, которое составляли купцы и посадские люди, было обязано построить 14 кораблей; Адмиралтейство — 16 кораблей; по одному кораблю — обязательство с каждых 10 тысяч помещичьих крестьян и 8 тысяч монастырских. Флот строился на реке Воронеж у впадения ее в Дон. В 1696 г. русские морские силы одержали первую победу — Азов был взят. На следующий год Петр отправляет в Европу так называемое Великое посольство из 250 человек. В его составе под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова находился сам царь. Посольство посетило Голландию, Англию, Вену. Как считал , идея поездки за границу (Великое посольство) возникла у Петра I в результате начавшихся преобразований. За знаниями и опытом отправился царь в Европу в 1697-1698 гг. Исследователь А.Г. Брикнер, напротив, считал, что именно после поездки в Европу у Петра I возник план реформ.
Летом 1698 г. поездка была прервана из-за полученного донесения о бунте стрельцов. Царь принял личное участие в казнях, Софья была пострижена в монахини. Стрелецкое войско подлежало расформированию. Царь приступил к реорганизации армии и продолжил строительство флота. Интересно отметить, что помимо осуществления общего руководства Петр принимал непосредственное участие в создании флота. Сам царь без помощи иностранных специалистов построил 58-пушечный корабль «Предестинация» («Божье предвидение»). Еще в 1694 г. во время морского похода, устроенного царем, впервые был поднят российский бело-сине-красный флаг.
С началом войны со Швецией строительство флота было начато и на Балтике. К 1725 г. флот на Балтике насчитывал 32 линейных корабля с вооружением от 50 до 96 пушек каждый, 16 фрегатов, 85 галер и множество других более мелких судов. Общая численность русских военных моряков составляла около 30 тыс. Петр лично составил Устав морской , где было записано “Только тот государь обе руки имеет, который и войско сухопутное, и флот имеет”.
Петр I избрал новый принцип комплектования армии: рекрутские наборы . С 1699 по 1725 гг. было проведено 53 набора, давших армии и флоту более 280 тыс. человек. Рекруты проходили военную подготовку, получали казенное вооружение и обмундирование. В армию набирались также и “охочие люди” из свободных крестьян с жалованием 11 рублей в год.
Уже в 1699 г. Петр сформировал помимо двух гвардейских полков — Преображенского и Семеновского — 29 пехотных и 2 драгунских. К концу его царствования общая численность русской армии составляла 318 тыс. человек.
Петр строго обязал всех дворян нести военную службу, начиная с солдатского чина. В 1716 г. был издан Устав воинский , который регламентировал порядок в армии в военное и мирное время. Подготовка офицерских кадров осуществлялась в двух военных школах — Бомбардирской (артиллерийской) и Преображенской (пехотной). Впоследствии Петр открыл морскую, инженерную, медицинскую и другие военные школы, что позволило ему в конце своего царствования полностью отказаться от приглашения иностранных офицеров на русскую службу.
Реформа государственного управления
Из всех преобразований Петра I центральное место занимает реформа государственного управления, реорганизация всех его звеньев.
Главная цель этого периода состояла в том, чтобы обеспечить решение важнейшей проблемы — победы в . Уже в первые годы войны стало ясно, что старый государственный механизм управления, главными элементами которого были приказы и уезды, не обеспечивает нарастающие потребности самодержавия. Это проявилось в нехватке для армии и флота денег, провианта, различных припасов. Радикально решить эту проблему Петр надеялся с помощью областной реформы — создания новых административных образований — губерний, объединявших несколько уездов. В 1708 г . было образовано 8 губерний : Московская, Ингерманландская (Санкт-Петербургская), Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская, Сибирская.
Основной целью этой реформы было обеспечить армию всем необходимым: устанавливалась прямая связь губерний с полками армий, которые распределялись по губерниям. Связь осуществлялась через специально созданный институт кригскомиссаров (так называемых военных комиссаров).
На местах была создана разветвленная иерархическая сеть бюрократических учреждений с большим штатом чиновников. Прежняя система “приказ — уезд” была удвоена: “приказ (или канцелярия) — губерния — провинция — уезд”.
В 1711 г. был создан Сенат . Самодержавие, значительно усилившееся во второй половине XVII в., уже не нуждалось в институтах представительства и самоуправления.
В начале XVIII в. фактически прекращаются заседания Боярской Думы, управление центральным и местным государственным аппаратом переходит к так называемой “Консилии министров” — временному совету начальников важнейших правительственных ведомств.
Особенно важной была реформа Сената, занявшего ключевое положение в государственной системе Петра. Сенат сосредоточивал судебные, административные и законосовещательные функции, ведал коллегиями и губерниями, назначал и утверждал чиновников. Неофициальным главой Сената, состоящего из первых сановников, был генерал-прокурор , наделенный особыми полномочиями и подчиненный только монарху. Создание должности генерал-прокурора положило основание целому институту прокуратуры, образцом для которого был французский административный опыт.
В 1718 — 1721 гг . была преобразована система приказного управления страной. Было учреждено 10 коллегий , каждая из которых ведала строго определенной отраслью. Например, Коллегия чужестранных дел — внешними сношениями, Военная — сухопутными вооруженными силами, Адмиралтейская — флотом, Камер-коллегия — сбором доходов, Штатс-контор коллегия — расходами государства, Коммерц-коллегия — торговлей.
Церковная реформа
Своеобразной коллегией стал Синод , или Духовная коллегия, учрежденный в 1721 г. Уничтожение патриаршества отражало стремление Петра I ликвидировать немыслимую при самодержавии петровского времени “княжескую” систему церковной власти. Объявив себя фактически главой церкви, Петр уничтожил ее автономию. Более того, он широко использовал институты церкви для проведения своей политики.
Наблюдение за деятельностью Синода поручалось специальному государственному чиновнику — оберпрокурору .
Социальная политика
Социальная политика носила продворянский и крепостнический характер. Указ 1714 г. о единонаследии устанавливал одинаковый порядок наследования недвижимых имений, без различия поместий и вотчин. Слияние двух форм феодального землевладения — вотчинного и поместного — завершило процесс консолидации класса феодалов в единый класс — сословие дворян и укрепило его господствующее положение (часто на польский манер дворянство называли шляхетством).
Чтобы вынудить дворян думать о службе как о главном источнике благосостояния, ввели майорат - запретили продавать и закладывать земельные владения, в том числе родовые. Новый принцип, отраженный в Табели о рангах 1722 г . усилил дворянство за счет притока выходцев из других сословий. С помощью принципа личной выслуги, строго оговоренных условий повышения по лестнице чинов, Петр превратил массу служилых в военно-бюрократический корпус, полностью ему подчиненный и зависимый только от него. Табель о рангах разделил военную, гражданскую и придворные службы. Все должности разделялись на 14 рангов. Чиновник, достигший восьмого класса (коллежский асессор) или офицер, получал потомственное дворянство.
Городская реформа
Существенной была реформа в отношении жителей городов. Петр решил унифицировать социальную структуру города, привнеся в нее западноевропейские институты: магистраты, цеха и гильдии . Эти институты, имевшие глубокие корни в истории развития западноевропейского средневекового города, были привнесены в русскую действительность насильно, административным путем. Главный магистрат руководил магистратами других городов.
Посадское население было разделено на две гильдии : первую составили “первостатейные”, куда вошли верхи посада, богатые купцы, ремесленники, горожане интеллигентных профессий, а во вторую гильдию включили мелких лавочников и ремесленников, которые, кроме того, были объединены в цеха по профессиональному признаку. Все остальные горожане, не вошедшие в гильдии, подлежали проверке с целью выявления среди них беглых крестьян и возвращения их на прежние места жительства.
Налоговая реформа
Война поглощала 90% государственных расходов, многочисленные повинности несли крестьяне и горожане. В 1718 — 1724 гг. была проведена подушная перепись мужского населения. Помещикам и монастырям велено было подать "сказки" (сведения) о своих крестьянах. Правительство поручило гвардейским офицерам провести ревизию поданных ведомостей. С тех пор переписи стали называться ревизиями, а единицей налогообложения вместо крестьянского двора становилась “душа”. Все мужское население должно было платить подушную подать .
Развитие промышленности и торговли
В результате преобразований Петра I стало активно развиваться мануфактурное производство, создаваться промышленность. К концу XVII в. в стране насчитывалось около 30 мануфактур. В годы петровского правления их стало более 100. Начинается движение в сторону преодоления технико-экономической отсталости России. В стране вырастает крупная промышленность, особенно металлургическая (на Урале), текстильная и кожевенная (в центре страны), возникают новые отрасли производства: судостроение (Петербург, Воронеж, Архангельск), стеклянное и фаянсовое дело, производство бумаги (Петербург, Москва).
Русская промышленность создавалась в условиях крепостничества. На заводах работали посессионные (купленные заводчиками) и приписные (платившие государству подати не деньгами, а работой на заводе) крестьяне. Русская мануфактура была фактически как крепостная вотчина.
Развитие промышленного и ремесленного производства способствовало развитию торговли. В стране шел процесс создания общероссийского рынка. В целях поощрения купечества в 1724 г. был введен первый торговый тариф, облагавший вывоз за границу русских товаров.
Церковная реформа Петра I
Государь Петр Iжил в такое время, когда России невозможно было оставаться на прежней избитой дороге и надобно было вступать на путь обновления.
Видное место среди преобразований Петра занимает Духовная реформа. Петр прекрасно знал историю борьбы за власть своего отца с патриархом Никоном, ему также было известно отношение Духовенства к его преобразованиям. В это время патриархом в России был Адриан. Отношения между Петром и патриархом были явно натянутыми. Петр отлично понимал стремление церкви подчинить себе светскую власть - это и обусловило те мероприятия, которые были проведены в этой сфере. В 1700 г. умер патриарх Андриан, но царь не спешил с избранием нового патриарха. Руководство делами церкви было передано рязанскому митрополиту Стефану Яворскому.
Положение русской церкви было сложным. С одной стороны раскол, с другой – наплыв иноверцев-иностранцев. «Петру пришлось начать борьбу с раскольничеством. Раскольники, владея большими богатствами, отказывались принимать участие в общих повинностях: поступать на службу, военную или гражданскую. Петр нашел решение этому вопросу - он обложил их двойным налогом. Раскольники отказались платить - разгорелась борьба. Раскольников казнили, ссылали в ссылку или пороли». Петр стремился полностью подчинить церковь государству. Он начинает ограничивать права церкви и ее главы: был создан совет епископов, а затем в 1721 г. был создан Святейший Синод, ведавший делами церкви. Президентом Синода был назначен Стефан Яворский. «По указу от 25 января 1721 г. Синод был основан, а уже 27 января, заранее созванные члены Синода принесли присягу и 14 февраля 1721 г. произошло торжественное открытие. Духовный регламент, для руководства деятельностью Синода, был написан Феофаном Прокоповичем и исправлен и одобрен царем».
Духовный регламент - это законодательный акт, определявший функции, права и обязанности Синода, его членов по управлению Русской православной церковью. Он приравнивал членов Синода к членам других государственных учреждений. Согласно “Духовному регламенту”, в состав синода должно было входить 12 человек – президент, 2 вице-президента, 4 советника, 4 асессора и секретарь. Все они назначались царём из духовных лиц. Не менее трёх из них должны были быть епископами. Синод был поставлен в один ранг с Сенатом, выше всех остальных коллегий и административных органов. Синоду передавались вопросы: духовного суда (по преступлениям против веры и благочестия); цензуры; рассмотрение сектантских учений, с целью доклада государству о допустимости их присутствия в России; испытание кандидатов на епископские звания; надзор за церковным имуществом; защита духовенства перед мирским судом; проверка подлинности завещаний; благотворительность и искоренение нищенства; борьба с различными злоупотреблениями в церковной среде. Управление и организация церкви.
Церковь отныне полностью подчинялась светской власти.
Петр не жаловал ни «белых», ни «черных» монахов. Видя в лице монастырей статью неоправданных расходов, царь решил сократить расход финансов на эту сферу, заявив, что укажет монахам путь к святости не осетрами, медами и винами, а хлебом, водой и работой на благо России. По этой причине монастыри были обложены определенными налогами, помимо этого им надлежало заниматься столярным делом, иконописью, прядением, шитьем и т.д. - всем тем, что не было противопоказано монашеству. В 1701 г. царский указ ограничивает число монахов: за разрешением на постриг теперь нужно было обращаться в Монастырский приказ. Впоследствии у царя появилась идея использовать монастыри как приюты для отставных солдат и нищих. В указе 1724 г. количество монахов в монастыре ставится в прямую зависимость от числа людей, за которыми они ухаживают. В одном их своих увещаний Синод обличал убеждения народа о богоугодности страданий, к которому часто прибегали раскольники. Их детей приказали крестить по православному обычаю. Принявших православия раскольников освобождали от двойного оклада и поборов. Петру не нравилось, что в России много церквей, их изобилием особенно славилась Москва. Царь приказал переписать церкви, указать время их основания, число дворов прихода, расстояние между церквами и лишни упразднить. Синод запретил приносить в церковь личные иконы и молиться перед ними. Во время церковных богослужений указывалось собирать подаяние в два кошелька – в один на церковные нужды, а в другой - для содержания больных и неимущих. По указу Петра богатым запрещалось приглашать духовенство к себе на дом служить вечерни и заутрени, считая это тщеславием. Упразднялись все домашние церкви. С этого времени священник делался слугою государственной власти и должен был ставить интересы ее выше церковных правил. По указу Синода от 26 марта 1722 г. духовным отцам вменялось в обязанность доносить о лицах, признавшихся на исповеди в злом умысле против царя. Священники обязаны были следить, чтобы прихожане посещали церкви в праздники и по воскресениям, в дни рождения и именин царя и царицы, в дни Полтавской победы и Новый год. Желая познакомить русских с другими вероисповеданиями, государь приказал перевести на русский язык лютеранский и кальвинский катехизисы. Иноверцев Казанской губернии, изъявивших желание креститься, велели не брать в солдаты. А когда царю донесли, что новокрещенных татар в Сибири отдали в холопство, он приказал немедленно объявить их свободными. Также, Синод издал указ, где разрешал браки с иноверцами. 10 октября 1723 года вышел важный указ не погребать умерших при церквах, а делать это на кладбищах или в монастырях. Через год были начертаны новые правила о монастырях, которые теперь должны были содержаться своими трудами. Святые мощи и чудотворные иконы для богомольцев помещали у ворот, за пределами ограды церкви. Отныне женские монастыри становились непроницаемыми для посторонних. Для подготовки архиереев в Петербурге и Москве устроили семинарии. В 30 лет желающие могли вступать на испытание в Невский монастырь, через три года принять постриг, проповедовать в Невском монастыре и в соборных церквах, а также переводить книги. Каждый день они должны были н6аходиться 4 часа в библиотеке, изучая учителей церкви. Из числа этих привилегированных иноков выбирали архиереев и архимандритов, которых после Синода утверждал государь.
Таким образом, Петр устранил угрозу покушения духовной власти на светскую и поставил церковь на службу государству. Отныне церковь являлась частью той опоры, на которой стояла абсолютная монархия.
XVIII век открыл новую страницу истории Русской Церкви. В России, воспринявшей от Византии теорию «симфонии двух властей», Церковь никогда не была совершенно свободной от государства, однако не зависела от него в своем устройстве.Каким образом Российская Церковь, столь влиятельная, выражаясь светским языком, организация, проникающая практически во все сферы общественной, культурной, экономической и политической жизни страны, так быстро сдала свои позиции и подчинилась государству? Что стало отправной точкой столь кардинального изменения былой «симфонии Церкви и государства»? Становление империи и учреждение Святейшего Синода – два неразрывно связанных процесса в нашей истории. А падение самодержавия в 1917 году совпадает с моментом избавления от «плена» Русской Церкви. Ведь именно в имперско-синодальном периоде следует искать причины и истоки трагедии нашей Церкви в тяжелые годы гонений в ХХ веке.
Русская Церковь, несмотря на тяжкие времена, до сих поростаётся самой крупной из всех Православных автокефальных Церквей и самой мощной представительницей Вселенского Православия среди других Христианских исповеданий. Историческая судьба Русской Церкви неразрывно связана с судьбой Русского народа, роль которого во всемирной истории непрестанно возрастает вот уже долгие сотни лет. По своему значению Петровскую эпоху как поворотный момент в нашей национальной истории можно сравнить разве только с Крещением Руси, отменой крепостного права, Октябрьской революцией.
XVIII век был эпохой радикального изменения многих сторон жизни русского народа. С царствованием Петра I наступает период так называемой «европеизации» России. По образцу западноевропейских государств строится политическая жизнь страны, ее хозяйство. Энергично внедряются западноевропейские формы культуры. Хотя в России со многими из этих явлений западноевропейской жизни начали знакомиться еще в XVII веке, при Петре I все они стали насаждаться сверху – насильственно и немедленно. Предпринятая при этом ничем не обоснованная ломка национальных культурных традиций и форм государственной жизни указывает на одну из уязвимых сторон Петровской реформы.
Со смертью патриарха Адриана (1700 год) получило свое начало эпоха Духовной коллегии (Святейшего Синода) в Русской Православной Церкви. Характеризуя в целом эту эпоху, церковные историки обычно называет ее «эпохой государственной церковности». Принципиально меняются отношения между Церковью и государством: «Теперь Русская Церковь теряет свое былое, весьма высокое, положение в Московской Руси и низводится церковной реформой Петра до положения одного из государственных учреждений» .
Проработанность исторической проблемы учреждения Святейшего Синода в трудах по истории Русской Православной Церкви оценивается высоко. Особенно хотелось бы отметить авторов, специально занимавшихся этим вопросом: П. В. Верховского , А. С. Павлова , Ю. Ф. Самарина , И. А. Чистовича . Следует отметить ставшие уже классическими работы по истории Русской Церкви П. В. Знаменского , А. В. Карташева , Е. Поселянина , И. К. Смолича . Большой ценностью обладают следующие монографии протоиерея о. Георгия Флоровского , В. А. Федорова Особой ценностью обладает небольшие, но весомые по обобщающим выводам, работы о. Иоанна (Экономцева) , М. Шефтеля . Из современных исследователей истории Русской Православной Церкви следует выделить, как отражающих прямо противоположные позиции, протоиерея о. В. Цыпина и Д. Поспеловского .
§ 1. Предпосылки учреждения Священного Синода
Почему Петр I отменил патриаршество и в значительной степени лишил Церковь прежней свободы? Вплоть до конца XIX века всю ответственность возлагали исключительно на саму Российскую Церковь.
Еще царя Алексея Михайловича всерьез беспокоили чрезмерные амбиции патриарха Никона: он был уверен, что при наличии двух соперничающих правителей империи не избежать беспорядков и бунтов. У Петра I подобные подозрения еще более окрепли: он был не из тех, кто способен терпеть существование соперников. Император твердо вознамерился сократить размеры владения Церкви, уменьшить ее влияние и взять под свой контроль.
Патриарх Адриан (24 августа 1690 г. – 15 октября 1700 г.) менее всего подходил на роль человека, способного энергично защищать Церковь перед молодым царем. Адриан, отвергавший все идущее с Запада, занял позицию пассивного неприятия всех новшеств Петра. «Патриарх Адриан подчеркивал лишний раз Петру Великому, что даже патриарх малодеятельный и непопулярный не будет искренним его сотрудником, так как главная обязанность патриарха – отстаивать привилегированное status quo Церкви, идущее из глубокой древности, что расходилось с видами великого государственника и идейного поборника централизации – Петра Великого». Поэтому патриарха Адриана можно «считать одним из виновников, толкнувших государя на церковную реформу, выразившуюся в отмене патриаршества и учреждении Святейшего Синода». «Вина» патриарха Адриана состояла, собственно говоря, в том, что он все еще отстаивал традиционное для Московского государства мировоззрение, которое хотя и разделялось всем духовенством, но отнюдь не всеми исповедовалось столь открыто, как то делал патриарх Никон (1652 – 1667) полвека назад. Мы знаем, что патриарх Адриан пытался даже в своих «статьях» и окружных посланиях напомнить молодому царю о том, что священство (sacerdotium) стоит выше царства (imperium). После Никона это была единственная попытка одного из иерархов официально возобновить такого рода требование перед государем. Предшественник Адриана, патриарх Иоаким, хотя и был куда энергичнее и деятельнее, чем Адриан, не высказывал подобных мнений, больше заботясь о практической стороне дела, нежели о теоретических дискуссиях.
Итак, свои преобразования в строе церковной жизни, исходившие из соображений «государственной пользы», Петр I начал еще при жизни Патриарха Адриана. Так, в 1697 г. царским указом под государственный контроль было взято хозяйство архиерейских домов и монастырей («тунегибельные вотчины»), причем монастырям запрещалась строительная деятельность. Другими словами, церковное, епископское и монастырское землевладение снова оказалось под контролем государства. В 1698 г. была прекращена выплата казенной руги (т. е. денег и хлеба) церквам, имевшим угодья и приходские дворы. Церквам же, не имевшим угодий и приходских дворов, руга была уменьшена наполовину. Сами же угодья церквей объявлялись оброчными статьями казны. После смерти Патриарха Петр I предпринимает дальнейшие шаги с целью еще большего подчинения церковного строя в России интересам царского абсолютизма. В чем же они заключались?
А. Курбатов рекомендует Петру учредить временное церковное управление из надежных людей, одновременно изъяв из его ведения и передав в руки государства финансово-хозяйственные вопросы Церкви: «видишь и ныне, ежели, государь те же будут во управлении, добра никакого не будет… О избрании же, Государь, патриарха мню достоит до времени обсуждати, да во всем всего сам твое самодержавие изволишь усмотрети» . Далее он предлагает учредить контроль над «домовой казной» патриарха: «Зело, государь, ныне во всем видится слабо и неисправно. Также, государь... чтоб в архиерейских и монастырских имениях усмотреть и, волости переписав, отдать все в охранение, избрав кого во всяком радении тебе, государю, усердного, учинив на то расправный приказ особливый. Истинно, государь, премногая от того усмотрения собиратися будет казна, которая ныне погибает в прихотях владетелей» . Курбатов был заинтересован не в назначении нового патриарха, а в контроле и распоряжении имениями патриарха, доходами с епископских и монастырских вотчин. Курбатову были хорошо известны мнение и планы Петра, но кроме того его письмо отражает в то же время позицию светской администрации, недовольной привилегиями церковных имений.
Имел ли влияние совет А. Курбатова, или нет, но Петр счел уместным «до времени обождать» с решением вопроса о патриаршем преемнике. Вообще по традиции в Московском государстве патриарх избирался по воле царя. Если бы юный Петр высказал какие-либо пожелания относительно кандидатуры нового патриарха, то в этом не было бы ничего нового для церковных кругов Москвы, ибо это явилось бы лишь продолжением традиционных отношений между государством и Церковью. Но Петр находился в то время при армии под Нарвой, и все его внимание было поглощено войной. Поэтому вполне понятно, что у молодого царя не было ни времени, ни возможности поспешить в Москву, чтобы принять участие в таком важном деле, как выборы главы Церкви. В это время у Петра еще не было определенных планов значительного преобразования высшего церковного управления. Кроме того, Петр не был склонен заниматься поисками кандидатуры в патриархи. 16 декабря 1700 г. вышел указ о назначении митрополита Рязанского Стефана Яворского «экзархом блюстителем и администратором» патриаршего престола. В том же указе содержались и предписания об организации высшего церковного управления. При этом ограничивались некоторые привилегии иерархии в вопросах церковного суда.
Сразу же после назначения местоблюстителя (в январе 1701 года) был восстановлен Монастырский приказ, во главе которого был поставлен бывший астраханский воевода Мусин-Пушкин, которому было велено «сидеть на патриаршем дворе в палатах и писать монастырским приказом» . Монастырский приказ, в ведение которого переходило управление всеми церковными вотчинами и распоряжение сборами и нарядами с них. На содержание архиереев и монастырей из приказа теперь назначалось жалованье, причем крайне урезанное - «без чего прожить невозможно». Остальные суммы, получившиеся со сборов от церковных имений, предполагалось употреблять на государственные и общественные нужды, в частности на создание школ и благотворительных учреждений (больниц, богаделен для нищих, увечных воинов и т. д.). Впрочем, если при монастырях, приходах или архиерейских домах устраивались богадельни, то соответствующим духовным властям вотчины вновь возвращались под их собственное управление, хотя и при сохранении государственного контроля над доходами с них.
Освобожденный от хозяйственных забот, Стефан Яворский не имел почти никакой власти и в чисто духовных делах. Кадровые вопросы решались помимо него по представлению Мусина-Пушкина, Меншикова и других лиц. Мусин-Пушкин распоряжался патриаршей типографией, ведал переводами, изданием книг и даже исправлением Священного Писания. Полномочия блюстителя были ограничены к тому же постоянным собранием епископов, попеременно вызывавшихся в Москву.Сам Петр мало заботился о соблюдении установленного им разграничения полномочий, издавая через Монастырский приказ от своего имени указы об исповеди, посещении церкви по праздничным дням, обучении детей духовными лицами, учете не являющихся к исповеди, и о рукоположениях во архиереи при замещении вакансий.
Подводя итог двадцатилетней деятельности монастырского приказа, нужно сказать, что она привела церковное хозяйство к крайнему расстройству. Архиерейские дома скудели из года в год, монастырские строения разваливались без поправки, в вотчинах от непосильных сборов резко сокращалось число дворов. Недоимки по сборам с церковных имений постоянно росли, достигнув в 1721 – 1722 гг. огромной по тому времени суммы – более 1.2 млн рублей. Деятельность Монастырского приказа, учрежденного в 1701 г. и просуществовавшего до середины 1720 г., приходится в точности на период местоблюстительства. Он был ликвидирован 17 августа 1720 г. с введением коллегий, в компетенцию которых перешли и дела Монастырского приказа.
Период местоблюстительства можно рассматривать как продолжение предыдущей, патриаршей эпохи, поскольку юридически, пока не был учрежден Святейший Синод, патриаршество не было отменено. Но реальная церковная жизнь при патриаршем Местоблюстителе митрополите Рязанском Стефане имела существенно иной характер, чем в XVII столетии, при патриархах. Можно указать на ряд факторов, сближающих эту эпоху с последующим, а не с предыдущим периодом. Соотношение государственной и церковной власти в самой церковной жизни изменилось значительно в сторону преобладания государства, в этом отношении знаменательным событием стало восстановление Монастырского приказа в 1701 году. При патриархах было непредставимо, чтобы указы по делам церковным издавались даже не царской властью, а боярской думой; а при митрополите Стефане Сенат издавал такие указы и даже делал выговоры местоблюстителю, и это при том, что как личность митрополит Стефан был более властной и сильной натурой, чем последний патриарх XVII столетия Адриан. Второе обстоятельство связано со значительным западным влиянием на церковную жизнь уже в начале XVIII века, чего в таких масштабах в XVII столетии быть не могло: достаточно сослаться на такие явления, как латинизация духовной школы (применительно к Московской славяно-греко-латинской академии эту латинизацию можно точно датировать 1700 годом), как ставшее характерным и обычным делом замещение архиерейских кафедр выходцами из Киевской академии и лицами, получившими образование на Западе – это относится ко всем наиболее представительным церковным деятелям эпохи. И, наконец, третьим обстоятельством, заставляющим считать начало XVIII столетия началом нового периода церковной истории, было то, что учреждение Синода не стало совершенно неожиданным событием; реформа обдумывалась, планировалась и готовилась с того момента, как решено было отложить избрание нового патриарха. Ведь нормальным образом избрание должно было состояться не позже, чем через год после кончины Патриарха Адриана. Учитывая все эти обстоятельства, время местоблюстительства следует все-таки включить в синодальный период, как это и делается традиционно, но в нем он составляет, естественно, особую эпоху.
Недовольство части духовенства вводимыми порядками вызывало раздражение Петра I, a нередко навлекало на недовольных репрессивные меры. Так, еще в 1700 г. был лишен кафедры епископ Тамбовский Игнатий, снабжавший деньгами книгописца Григория Талицкого и «со слезами» читавший его тетради, в которых доказывалось, что Петр I - «антихрист». В 1707 г. был лишен кафедры и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь митрополит Нижегородский Исайя, резко протестовавший против действий монастырского приказа в его епархии. Но особенно много тягостных переживаний доставило немалому числу представителей духовенства, не исключая и самого экзарха, дело царевича Алексия. С царевичем Алексием многие связывали восстановление былых обычаев. Бежав за границу в 1716 г., царевич Алексий поддерживал связь с некоторыми духовными лицами (епископ Ростовский Досифей, митрополиты Крутицкий Игнатий (Смола) и Киевский Иоасаф (Краковский) и др.). Когда же в 1718 г. царевич был возвращен в Россию, то во время розыска (следствия), учиненного отцом, в качестве главной причины возникшей между ними вражды Петр I назвал «беседы с попами и чернецами». Тогда же после лишения сана были казнены епископ Досифей, духовник царевича протопоп Иаков Игнатьев и ключарь собора в Суздале Феодор Пустынный. Митрополит Игнатий был лишен кафедры, а вызванный на допрос митрополит Иоасаф (Краковский) скончался по дороге из Киева. При расследовании дела в 1718 г., обнаружилось, что, хотя в среде духовенства и не было никаких планов переворота, все же дух оппозиции был в нем силен и широко распространен. Петру стало ясно, что он должен предпринять определенные меры, чтобы защитить свои преобразования от противников из церковных кругов.Конфликт с царевичем Алексеем должен был подтолкнуть царя к окончательному решению церковной проблемы.Эти события убедили Петра в необходимости установить новый тип церковного управления: устранить патриарха как единоличного владыку и учредить коллегию, т. е. такой порядок, который, по мнению Петра, был наилучшим в принципе и ограничивал произвол отдельных лиц во всех сферах управления. Петр решил полностью подчинить новое коллегиальное церковное управление государственной власти, чтобы исключить малейшую самостоятельность, если бы она оказалась в противоречии с интересами государства.
В период местоблюстительства высшее церковное управление вынуждено было терпеть постоянное вмешательство в свои дела не столько со стороны самого царя, сколько со стороны светских государственных учреждений – Сената и Монастырского приказа. Это вмешательство стало в конце концов обычным явлением, подготовив то положение Церкви, которое после издания «Духовного регламента» и учреждения Святейшего Синода получило и законное основание.
Вскоре после окончания дела царевича Алексея Петр впервые, насколько нам известно, заявил о необходимости изменить структуру церковного управления.На мысль о ликвидации патриаршества Петра навел, сам того не желая, митрополит Стефан Яворский. Осенью (от 20 ноября) 1718 г. Стефан сообщил царю, что ему неудобно жить в столице, так как из-за этого страдает управление Рязанской епархией (возможно, Стефан просто попытался освободиться от должности местоблюстителя).Однако из его доклада царь, занятый в это время формированием коллегий, сделал совершенно иные выводы: «А для лучшего впредь управления мнится быть удобно Духовной Коллегии, дабы удобнее такие великие дела исправлять было возможно» .Эти идеи возникли у Петра не без влияния епископа Феофана Прокоповича, человека, который все больше нравился Петру, и которому было суждено стать одним из главных участников создания нового высшего церковного управления – Синода.
§ 2. «Духовный Регламент» и церковная реформа Петра
Петр не отрицал Церкви как учреждения, но обращался к ней с прагматической стороны – как на учреждение, приносящее государству двоякую пользу: в области образования и посредством морального влияния на свою паству. Поэтому Петр последовательно стремился к превращению Церкви в часть государственного управления, имеющего воздействие на народ. Что оправдано с точки зрения рассудочной религиозности, сводившей всю религию и религиозную жизнь к морали. Такое мировоззрение определяло все направлявшиеся им мероприятия духовной власти. Петр и свои обязанности самодержца таким же образом. Долг самодержца: управление народом и преобразование жизни этого народа в направлении, угодном царю.Петр был человеком верующим, но метафизическую сторону Православия не понимал или недооценивал. В религии он признавал ценным только ее этическое содержание и соответственно воздействие на общество – важнейшая сторона религии для государственной жизни народа. Петр понимал внутреннюю связь русского народа с православием и значение православия для национального и, следовательно, государственного самосознания. Поэтому он видел в Церкви учреждение, необходимое для интересов государства.
Продолжительное время Петр довольствовался временными мерами, но с 1718 года, когда победа над шведами не оставляла сомнений, он интенсивно занялся реорганизацией церковного управления. По убеждению Петра, государственным институтам надо было перепоручить контроль над Церковью. Такая установка недвусмысленно выражена уже в указе от 2 марта 1717 г., в котором говорится, что «духовный чин» должен подчиняться Правительствующему Сенату. Политика Сената вскоре поставила местоблюстителя патриаршего престола в зависимое положение. После учреждения коллегий (1718 – 1720), подотчетных Сенату, и реформ местной администрации (1719) определилась новая структура государственного аппарата. Теперь настало время приспособить церковное руководство к государственному механизму, включив первое во второй. Необходимость коллегиального принципа управления Церковью представлялась царю таким же самоочевидным делом, как и подчинение Церкви его царской воле. Петру было ясно, что введение этого порядка посредством официального указа выглядело решительным переворотом в глазах клириков и народа, и потому он желал дать своей реформе мотивированное и доходчивое обоснование . Когда мысль об отмене патриаршества у Петра окончательно созрела и настало время издать законодательный акт, который разъяснял бы и оправдывал это нововведение, то единственным, кому Петр мог доверить это щекотливое и ответственное дело, оказался молодой Псковский архиепископ Феофан Прокопович .
Феофан был безусловно самым образованным человеком в окружении Петра, а может быть, даже самым образованным русским человеком XVIII в. с универсальными интересами и познаниями в области истории, богословия, философии и языкознания . Феофан был европейцем, он «разделял и исповедовал типическую доктрину века, повторял Пуффендорфа, Гроция, Гоббса... Феофан почти веровал в абсолютность государства» Петру было важно не только то, что Феофан обладал всеми этими знаниями, была еще одна веская причина доверить именно ему обоснование намеченной перестройки церковного управления: Петр был убежден в преданности Феофана своим реформам. Феофан понимал это и выполнил порученное, не жалея ни сил, ни времени, вложив в дело всего себя. Он был преданным приверженцем петровских реформ и официальным апологетом правительственных мер, что проявлялось неоднократно, особенно же в его трактате «Правда воли монаршей». Взгляды Феофана на взаимоотношения между государством и Церковью целиком совпадали со взглядами Петра: оба искали подходящий образец в церковных установлениях Пруссии и других протестантских стран . Для царя было естественно поручить написание «Духовного регламента» Феофану, так же как для Феофана было естественно ждать такого поручения.
«Духовный Регламент» и есть главный акт петровского законодательства о церкви, заключающий в себе важнейшие начала реформы и целый ряд отдельных мер, из которых самое видное место занимает замена единоличной патриаршей власти коллегиальным управлением Синода. «Регламент был общим делом Феофана Прокоповича и самого Петра. В Феофане Петр нашел понятливого исполнителя и истолкователя своих пожеланий и мыслей, не только услужливого, но и угодливого. Для Петровской эпохи вообще характерно, что под образом законов публиковались идеологические программы. Феофан составил регламент именно для такой «коллегии» или «консистории», какие для духовных дел учреждались и открывались в реформированных княжествах и землях».
Думается, Петр дал Феофану некоторые директивы, но в целом содержание «Регламента» отражает церковно-политические воззрения Феофана, тогда как в стиле виден его ничем не стесненный темперамент. «Регламент» был задуман не только как комментарий к закону, но должен был сам заключать в себе основной закон церковного управления. Однако эта цель была достигнута лишь частично и далеко не лучшим образом, так как в написанном тексте нет четких юридических определений даже структуры и полномочий руководящих органов .
Автор Регламента разделил его на три части: в первой он дает общее определение нового устройства церковного управления посредством духовной коллегии и доказывает его законность и необходимость, во второй определяет круг ведения Синода, в третьей – обязанности отдельных духовных лиц, обращая при этом особенное внимание на епископов. По своей форме и отчасти по содержанию «Духовный Регламент» не есть только чисто законодательный акт, но вместе и литературный памятник. Своим тоном «Духовный Регламент» заставляет вспомнить «Левиафан» Гоббса. Она провозглашает необходимость самодержавия, так как все человеческие существа по своей природе порочны и неизбежно начинают воевать друг с другом, если их не сдерживает твердая автократическая власть, чего не происходило прежде, когда власть патриарха соперничала с властью царя. Характер его изложения весь проникнут духом современной борьбы реформы с противодействовавшими ей предубеждениями и явлениями, и потому отличается обиличительным направлением, тенденциозностью, даже страстностью. О винах новой формы церковного управления в нем говорится, что коллегиальное управление, в сравнении с единоличным, может решать дела скорее и беспристрастнее, менее боится сильных персон и, как соборное, имеетбольше авторитета.
«Регламент» наполнен общими теоретическими рассуждениями, например, о превосходстве коллегиального управления перед единоличным. Регламент содержит в себе разные проекты об учреждении в России академий, а нередко впадает в тон сатиры. Таковы, например, места о власти и чести епископской, об архиерейских визитациях, о церковных проповедниках, о народных суевериях, разделяемых и духовенством.«Регламент есть в сущности политический памфлет. В нем обличений и критики больше, чем прямых и положительных постановлений. Это больше, чем закон. Это манифест и декларация новой жизни. И с намерением под таким памфлетом и почти сатирой отбирались и требовались подписи у духовных властей и чинов, – и при том в порядке служебной покорности и политической благонадежности» . Вообще Духовный Регламент излагает в строго законодательной форме только общие начала и порядок синодального управления, и только в этой части своего содержания он до сих пор сохраняет свою обязательную силу: учреждение Синода вместо патриаршества, круг деятельности центрального церковного управления, отношение Синода к высочайшей власти и к областной церковной (епархиальной администрации), – все это в существе дела остается в том же виде, как определено Петром в его Духовном Регламенте. Но этот же самый законодательный акт предоставляет Синоду право пополнять свой Регламент новыми правилами, представляя их на высочайшее утверждение.
Детали всего законодательного процесса изложены в конце «Регламента» в следующих словах: «Сия вся зде написанная первее сам всероссийский монарх, Его Царское священнейшее Величество слушать пред собою чтомая, рассуждать же и исправлять благоволил 1720 года, февраля 11-го дня. А потом по указу Его Величества преосвященныи архиереи, архимандриты, купно же и правительствующие сенаторы слушали же и, рассуждая, исправляли сего ж февраля 23-го дня. То же в утверждение и в исполнение непреложное, по приписанию рук присутствующих духовных и сенаторских персон, и сам Его Царское Величество своею собственною рукою подписать соизволил». Проект, составленный Феофаном, был исправлен Петром (заменена была главным образом личная форма документа).Этот первый момент рождения церковной реформы протекает в полном секрете от церкви и ее иерархии. Реформа – продукт воли абсолютного монарха. Далее документ был передан на рассмотрение сенаторов и ряда духовных лиц, среди которых, кроме автора документа, были такие архиереи: Стефан Яворский, Сильвестр Холмский, Питирим Нижегородский, Аарон Еропкин, Варлаам Косовский. Духовные лица, отметив необходимость небольших исправлений, заявили в отношении Регламента в целом, что «все учинено изрядно» .
После заседания Петр отдал Сенату следующий приказ: «Понеже вчерась от вас же слышал, что проект о Духовной коллегии как архиереи, так и вы слушали и приняли все за благо, того ради надлежит архиереям и вам оной подписать, которой и Я потом закреплю. А лучше два подписать и один оставить здесь, а другой послать для подписания прочим архиереям». Однако распоряжение это было адресовано не местоблюстителю, а Сенату, по указу которого в мае 1720 г. майор Семен Давыдов и архимандрит Иона Сальников собрали подписи епископов всех двенадцати епархий (за исключением Сибирской из-за ее отдаленности), а также архимандритов и настоятелей важнейших монастырей. В инструкции Сената к уполномоченным стояло: «А буде кто подписыватца не станет, и у того взять на письме за рукою, какой ради притчины оной не подписываетца, чтоб о том показал имянно... и что у него будет чинитца, о том ему в Сенат на почте писать по вся недели». Епископы хорошо представляли себе последствия отказа, и царю не составило труда достигнуть своей первой цели: высшее русское духовенство беспрекословно подписало «акт о капитуляции» Церкви перед государством.
В результате Регламент подписали все архиереи, за исключением Белгородского и Сибирского (к последнему, видимо, далеко было ехать), 48 архимандритов, 15 игуменов и 5 иеромонахов. Только местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский некоторое время уклонялся от подписания «Духовного Регламента», ссылаясь на неясность отдельных его пунктов, но и он должен был уступить. Успешно завершив «боевую операцию», подполковник Давыдов 4 января 1721 года вернулся в Санкт-Петербург, а 25 января Петр подписал манифест об учреждении Духовной Коллегии в составе президента – Стефана Яворского, двух вице-президентов – Феодосия Яновского и Феофана Прокоповича. Манифестом президент Духовной Коллегии был наделен равными правами с другими ее членами, и тем самым была парализована его возможность оказывать какое-либо особое влияние на решение церковных вопросов. Императорский манифест обязывал членов высшего церковного органа перед вступлением в должность приносить присягу «крайнему Судье Духовной Коллегии, самому всероссийскому монарху». С 25-го января по 14-е февраля постепенно все назначенные 11 членов Коллегии являлись в Сенат, получали указ и приносили присягу, как это полагалось для всех коллегий, несущих службу государеву и состоящих под одной покрывающей их сенатской «шапкой».
Осенью 1721 года, более чем через полгода после открытия действий Синода, «Духовный Регламент» был напечатан. Печатное издание «Регламента» получило следующий заголовок: «Духовный регламент», благодатиею и милосердием Человеколюбца Бога, тщанием же и повелением Богом даннаго и Богом умудреннаго всепресветлейшаго державнейшаго государя Петра Перваго, императора и самодержца всероссийскаго и прочая, и прочая, и прочая, в святой православной Российской Церкви по соизволению и приговору всероссийскаго духовнаго чина и Правительствующаго Сената сочиненный».
Основания для замены Патриаршего управления синодальным подробно изложены в предисловии к самому «Духовному регламенту». Собор скорее может найти истину, чем одно лицо. Определения, исходящие от Собора, авторитетнее, чем единоличные указы. При единоличном управлении дела часто приостанавливаются из-за личных обстоятельств правителя, и в случае его смерти течение дел и вовсе прекращается на некоторое время. В коллегии нет места пристрастию, от которого может быть несвободно одно лицо. Коллегия имеет больше свободы в делах правления, ибо ей нет нужды опасаться гнева и мщения недовольных судом, а одно лицо может оказаться подверженным такому страху. И главное, от соборного правительства государству нечего опасаться мятежей и смут, какие могут произойти от одного духовного правителя. Все члены коллегии имеют равные голоса и все, не исключая и ее президента, подлежат суду коллегии, в то время как патриарх мог бы не захотеть судиться у подчиненных ему епископов, и самый этот суд в глазах простого народа показался бы подозрительным, так что для суда над патриархом понадобился бы созывать Вселенский собор, что ввиду отношений России с турками весьма затруднительно. Наконец, соборное правительство должно стать школой духовного управления.
С выходом «Духовного регламента» Русская Церковь становится составной частью государственного устройства, а Святейший Синод – государственным учреждением. Русская Церковь теряет тесную связь с вселенским православием, с которым теперь ее соединяют лишь догматы и обряд. Русский правовед А. Д. Градовский определяет это так: Святейший Правительствующий Синод, называвшийся ранее Духовной коллегией, был учрежден государственным актом, а не церковным - «Духовным регламентом»... По взгляду «Регламента», Синод должен был быть государственным установлением, зависящим от светской власти».
§ 3. Учреждение Священного Синода и его дальнейшая история
«Духовный регламент» ставит церковное управление в строгую подчиненность верховной власти. Мысль о верховенстве государя в церковных делах, свойственная Петру Первому и Феофану Прокоповичу, нашла выражение не только в мотивах закона, но и в самом содержании его: члены Синода в приносимой ими присяге обязаны были клятвенно «исповедовать крайнего судью духовной сей коллегии быти самого всероссийского монарха». По своей форме новое управление было согласовано с гражданской администрацией: Духовный регламент и не определяет порядка действий Синода, прямо ссылаясь в этом отношении на генеральный регламент.
На первом заседании Духовной Коллегии, состоявшемся 14 февраля 1721 года, сразу же встал вопрос, по какой форме поминать в храмах во время службы Правительствующее Духовное Собрание (Синод). С известной робостью они предложили именовать его Святейшим, уверяя царя, что данный титул относится только к всецелому собранию. Петр милостиво согласился, заменив «собрание» словом «синод». Таким образом, с первого заседания Духовная Коллегия стала Святейшим Синодом, что несколько смягчило ее не вполне церковный характер и как бы приравнивало к достоинству патриарха. На правах «наследников» патриаршей власти члены Синода и сотрудники его канцелярии поспешили разделить между собой патриаршее имущество. Превращение Духовной Коллегии в Святейший Синод имело и другое значение, поскольку было связано с взаимоотношением этого органа с Сенатом, которому подчинялись правительственные Коллегии. На первом же заседании его члены поставили этот вопрос, заметив, что «на патриаршее имя указов ниоткуда не присылалось, Духовная Коллегия имеет честь, силу и власть патриаршескую, или едва не большую». И этот вопрос был решен положительно. Синод был уравнен в правах с Сенатом и подчинен непосредственно монарху.
Так, в 1721 году была открыта Духовная Коллегия. Первый состав Святейшего Синода: 1) президент - Стефан Яворский; вице-президенты: 2) Феодосий Яновский и 3) Феофан Прокопович; советники: 4) Петр Смелич, архимандрит Симонова монастыря, 5) Леонид, архимандрит Высокопетровского монастыря, 6) Иерофей, архимандрит Новоспасского монастыря, 7) Гавриил Бужинский, архимандрит Ипатьевского монастыря; асессоры: 8) Иоанн Семенов, протоиерей Троицкого собора, 9) Петр Григорьев, священник церкви св. Сампсона, 10) Анастасий Кондоиди, греческий священник, который был пострижен в монахи 2 марта 1721 г. и затем назначен игуменом Толгского монастыря; с этих пор он упоминается в документах под именем Афанасий; с 14 февраля пятым асессором стал 11) монах Феофил Кролик; 18 февраля членом Синода был назначен 12) Феофилакт Лопатинский, архимандрит Заиконоспасского монастыря и ректор Славяно-греко-латинской академии. 3 марта Петр Григорьев был назначен протопресвитером Петропавловского собора и отпущен из Синода и Феофилакт Лопатинский занял место пятого советника. Таким образом, Синод состоял теперь из 11 членов. Но 6 марта Петр повелел назначить «грека-бельца» Наусия (вероятно, священника) шестым советником, он оставался в составе Синода до смерти, 11 февраля 1725 г.
Главным деятелем в Синоде был Феофан – правая рука и послушное перо царя. Феодосий, хотяи считался первым вице-президентом, стал терять расположение Петра по своему заносчивому и властолюбивому характеру; забывши, что всем был обязан царю, он стал очень резкопоговаривать и против духовных штатов, и против унижения церкви светской властью. После смерти митрополита Стефана Яворского в ноябре 1722 года должность президента Синода оказалась фактически упраздненной. Зато архиепископ Новгородский Феодосий Яновский стал подписываться как «первенствующий член Св. Синода». А в 1726 году названия президента, вице-президентов, советников и асессоров были официально отменены из-за своего светского характера. В том же 1726 году Св. Синод был разделен на 2 апартамента. В первый вошли 6 архиереев. Второй был образован из 5 мирян. Он, однако, скоро превратился в Коллегию Экономии и был выведен из Св. Синода, который стал архиерейским по своему составу. Так же как Сенат и Коллегии, Св. Синод с самого начала был поставлен под надзор доверенного лица монарха, «ока государя», обер-прокурора, которому было поручено «накрепко смотреть» за деятельностью высшего церковного органа. Инструкция вменяла ему в обязанность постоянно присутствовать на заседаниях Синода и внимательно наблюдать, чтобы его члены строго руководствовались в своей деятельности высочайшими указами и регламентами. В подчиненное положение обер-прокурору ставились исполнительные органы Синода и Канцелярии. Все это давало ему возможность активно вмешиваться в синодальную деятельность. Любопытно, что в отсутствие царя Синод имел право в случае совершения обер-прокурором преступления арестовать «око государя» и начать в отношении него судебное расследование. Впрочем, как ни были бы велики полномочия обер-прокурора, на практике его роль в решении церковных вопросов оказалась весьма скромной. Синодальные члены с не меньшим рвением стремились завоевать благосклонность монарха, имели к нему больший доступ. Их прошения подавались царю без всякого посредничества обер-прокурора. К тому же последний был поставлен по отношению к ним в унизительное положение. Его зарплата была в два раза меньше, чем у рядового синодального чиновника, что вынуждало обер-прокурора «всепокорнейше» просить Священный Синод «наградить» его определенной денежной суммой. Итак, механизм включения высшего церковного руководства в государственную бюрократическую машину был отлажен отменно.
Синод представлял собой высшую административную и судебную инстанцию Русской Церкви. С согласия Высочайшей власти ему принадлежало право открытия новых кафедр, избрания иерархов и поставления их на вдовствующие кафедры. Он осуществлял верховное наблюдение за исполнением церковных законов всеми членами Церкви и за духовным просвещением народа. Синоду принадлежало право устанавливать новые праздники и обряды, канонизовать святых угодников. Синод издавал Священное Писание и богослужебные книги, а также подвергал верховной цензуре сочинения богословского, церковно-исторического и канонического содержания. Он имел право ходатайствовать перед Высочайшей властью о нуждах Русской Православной Церкви. Как высшая церковная судебная власть, Синод являлся судом первой инстанции по обвинению епископов в антиканонических деяниях; он также представлял собой и апелляционную инстанцию по делам, решавшимся в епархиальных судах. Синоду принадлежало право выносить окончательные решения по большей части бракоразводных дел, а также по делам о снятии сана с духовных лиц и об анафематствовании мирян. Наконец, Синод служил органом канонического общения Русской Церкви с автокефальными Православными Церквами, со Вселенским Православием. В домовой церкви Первенствующего члена Синода за богослужением возносились имена Восточных Патриархов. Помимо того, что Синод был центральным органом управления Русской Церкви, он являлся еще епархиальной властью для бывшей Патриаршей области, переименованной в Синодальную. Синод управлял ею через те же приказы, какие существовали и при Патриархах, переименованные, однако, в дикастерию (в Москве) и тиунскую контору (в Петербурге). Но после открытия Московской и Петербургской епархий в 1742 г., Синодальная область прекратила свое существование. В непосредственном ведении Синода от бывшей Синодальной области остались лишь Кремлевский Успенский Собор и ставропигиальные монастыри.
При жизни Петра Духовная коллегия, переименованная позднее в Святейший Правительствующий Синод, действовала всего четыре года. Как мы увидим далее, в эти годы коллегия не эволюционировала. Когда 28 января 1725 г. Петр умер, Синод в принципе ничем не отличался от того, каким он был 25 января 1721 г., в день своего основания. В то же время Синод петровского времени сильно отличался от Синода последующего периода. Организация петровского Синода была очень проста, и хотя он имел некоторую связь с Сенатом, но подчинялся непосредственно власти царя. После смерти Петра Синод начинает развиваться самостоятельно, расширяясь и формируясь в орган управления. Но эта сторона его истории ни тогда, ни впоследствии не имела особого значения. Характерно другое – изменяются отношения между Синодом и государственной властью. Набирает силу обер-прокуратура, которая хотя и была учреждена еще при Петре, но поначалу занимала скромное место. И то, что по прошествии века власть обер-прокурора сравнялась с министерской, а сами обер-прокуроры превратились в средостение между епископами Синода и монархом, вряд ли входило в замыслы Петра. Это было уже искажением петровских порядков. Можно даже сказать, что и сама государственная церковность, сознательно созданная Петром, также сильно изменилась. Носителем государственной церковности в течение двухсот лет оставался Святейший Синод, а он управлялся фактически министром – обер-прокурором. Поэтому всякий, кто упрекает Петра за его церковную реформу, должен принять во внимание ее послепетровскую эволюцию. Петр ответствен лишь за создание государственной церковности, которая выражалась в непосредственном подчинении церковной коллегии, т. е. Святейшего Синода, главе государства. Все последующие изменения в отношениях между Церковью и государственной властью в рамках государственной церковности были результатом послепетровского развития.
Если высшее русское духовенство вынуждено было подчиниться желаниям и повелениям Петра, памятуя о его суровости в деле царевича Алексея, то отношение ко всему этому Восточных православных патриархов было для Петра отнюдь не ясно. Между тем их одобрение имело большое значение из соображений церковно-политических: такое одобрение послужило бы в глазах русского народа и духовенства авторитетной санкцией новоучрежденного Святейшего Синода и усилило бы позицию последнего в борьбе с все ширившимся расколом.Много позже, в XIX в., историк Церкви А. Н. Муравьев сформулировал суть дела следующим образом: «Обнародовано было сие Соборное правительство по всей России, но еще требовалось для вечной твердости оного признание прочих Восточных Церквей, дабы ненарушимо было единство кафолической Церкви» .
Послание Петра от 30 сентября 1721 г. Константинопольскому патриарху Иеремии III (1715 – 1726) содержит греческий перевод манифеста от 25 января 1721 г. со значительными изменениями в тексте. Отсутствие церковно-политического (канонического) обоснования церковной реформы показывает прежде всего, что Петр и Феофан, который, без сомнения, и составил эту грамоту, отдавали себе ясный отчет в том, что никаких канонических оснований у реформы и нет. Изменения в тексте манифеста не оставляют сомнений, что патриарх был информирован не просто неточно, а совершенно не верно. Послание представляет дело так, словно речь шла о замене патриарха Синодом, обладающим теми же полномочиями. Лишь вскользь упоминается о некоей «инструкции», но патриарху не сообщается, что под ней имеется в виду столь далеко идущий документ, как «Духовный регламент». Ни слова не говорится и о включении Святейшего Синода (Духовной коллегии) в коллегиальную систему государственного управления, о подчинении Церкви воле монарха и о контроле государства над Церковью.
В первом ответном послании от 12 февраля 1722 г. патриарх поздравлял императора с победой над шведами и высказывал надежду, что дело разрешится успешно, как только удастся связаться с другими патриархами. 23 сентября 1723 г. император получил долгожданный ответ от Константинопольского и Антиохийского патриархов. Патриархи объявляли, что «Синод в Российском святом великом царстве есть и нарицается нашею во Христе братиею святою и Священным Синодом…». В дополнительном послании патриарха Иеремии Святейшему Синоду сообщается о недавней кончине Александрийского патриарха и о тяжкой болезни патриарха Иерусалимского и высказывается заверение, что подтвердительные грамоты обоих этих патриархов прибудут позднее. Таким образом, желание Петра получить санкцию своей реформе исполнилось. Готовность Константинопольского и Антиохийского патриархов пойти на уступки в отношении неканонических действий императора объясняется не только тем перетолкованием сути дела, которое имело место в грамоте Петра, но и зависимостью находившихся под турецким владычеством патриархов от русских субсидий.
Отсюда о. Александр Шмеман оценивает ситуацию так, что канонически Синод был признан восточными патриархами и сакраментально-иерархическая структура Церкви не была повреждена. Поэтому острота реформы не в канонической ее стороне, а в той психологии, из которой она вырастает.
Скрыто подавляющее большинство русского церковного общества не разделяло увлечения реформой. В глазах народа высшей церковной властью всегда были святители Церкви. После смерти Петра I Духовный Регламент стали называть в народе проклятой книгой. Среди архиереев при Петре II (правил 1727 – 1730) образовалась оппозиционная партия во главе с архиепископом Ростовским Георгием (Дашковым), стремившаяся ниспровергнуть синодальную форму управления Церковью и восстановить патриаршество. В начале царствования Елизаветы Петровны два видных члена Синода – митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) и архиепископ Новгородский Амвросий (Юшкевич) дважды разрабатывали проекты восстановления патриаршества: один из них был датирован 5 апреля 1742 года, другой – 10 мая 1744 года. Критикуя с различных сторон церковную реформу Петра I, авторы обосновывают безусловную необходимость восстановления в Русской Церкви патриаршества как идеальной формы церковного управления. Оба проекта остались без последствий. Из мирян в то время видным противником церковной реформы был статский советник директор петербургской типографии Михаил Петрович Аврамов (1681 – 1752). Свое недовольство реформой он выражал в особых записках, которые представлял Петру II, Анне Иоанновне и Елизавете Петровне. Аврамов считал Духовный Регламент еретической книгой. Замена патриаршей власти и власти Собора Синодом нарушала 34 правило Святых Апостолов и 9 правило Антиохийского Собора: предстоятель Церкви и все епископы Церкви должны выступать как нечто реально целое.
Заключение.
Двести лет (1721 – 1917) Русская Церковь страдала тяжёлым недугом, в значительной степени парализовавшим Её духовную активность. Суть этого недуга – в слабости пастырского руководства. Эта слабость имела два основных проявления: печальную склонность русских Архиереев подчиняться незаконным притязаниям мирских начальников и сравнительно низкий авторитет приходского пастыря. Следует при этом заметить, что, при всех очевидных минусах и потерях, Церковь за эти двести лет переживала поразительный подъем. Это было и простое увеличение численного состава пасомых Русской Православной Церковью, и качественный рост церковной науки и образования. А XIX век стал прорывом в миссионерской деятельности (вспомним, например, святителя Иннокентия Московского).
В XIX веке были явлены удивительные подвижники и богословы: преподобный Серафим Саровский, святитель Игнатий Брянчанинов, святитель Феофан Затворник, святитель Филарет Московский и другие. И вообще именно в Синодальный период Русская Церковь обратилась, казалось, к уже окончательно забытым или даже совершенно новым формам и методам работы. На новый уровень вышло издательское дело, в особенности для беднейших слоев населения (возьмем для примера Оптину пустынь), миссионерство, образование, переводческие труды. И, наконец, именно в этот период был сделан известный Синодальный перевод Священного Писания на русский язык. Рассматриваемое нами время в некотором смысле – время парадоксов. Не было века, как век XVIII, когда монашество испытывало столько унижений и притеснений, но и не было такого его расцвета, как в XIX веке (за исключением времени преподобного Сергия Радонежского).
Учреждение Святейшего Синода занимает центральное место в истории русской церкви, разделяя ее на две совершенно различные эпохи. Без предшествующих событий и характерных явлений не было бы петровской церковной реформы. В свою очередь последняя обусловила собой дальнейшее новое направление русской церковной жизни.
Духовная коллегия не имеет никакого сходства с древними соборами, различаясь от них и по задачам, и по способу созыва, по способу образования состава, по самому составу, по порядку делопроизводства, по степени самостоятельности принятия решений, по способу их выработки и т.д. Понятно поэтому, что Святейший Синод как бы насильно вставленный в организм русской церкви, не мог оказать той пользы, для которой предназначался. Напротив, созданный в духе полицейского государства, Синод привел русскую церковную жизнь в относительный внешний порядок, очень повлиял, в то же время, на быстрое и неуклонное охлаждение религиозной ревности и угасание искренности одушевления. Те, кто не мог примириться с официальной благопристойностью и искал полного удовлетворения своим религиозным запросам, - уходили в секты и раскол. Кто не имел побуждения решиться на это, тот окончательно охладел, сделавшись “интеллигентом”. Остальные – притихли. История показала, что задачи реформы были бесспорно хороши, решимость и твердость похвальны, но методы – совершенно ошибочны.
См.: Беглов А. Л. Исторические предпосылки учреждения Святейшего Синода Русской Православной Церкви. – Опубликовано на Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович. - В кн.: Самарин Ю.Ф. Сочинения, т. 5. М., 1880. См.: Смолич И. К. История Русской Церкви. 1700–1917. / И. К. Смолич. – М., 1996; Смолич И. К. Русское монашество. / И. К. Смолич. – М., 1997. Цыпин В. Церковное право. / В. Цыпин. – М.: Издательский центр РПЦ, 1994; Цыпин В. История Русской Православной Церкви. Синодальный и Новейший периоды. М.: издательский центр РПЦ, 2004.
Поспеловский Д. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. Учебное пособие. / Д. Поспеловский. – М.: Издательство Библейско-богословского института св. Андрея, 1996; Поспеловский Д. Тоталитаризм и вероисповедания. Д. Поспеловский. – М.: Издательство Библейско-богословского института св. Андрея, 2003.
Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552 – 1917). / Дж. Хоскинг. – Смоленск: Русич, 2000. С. 237 – 238.
Русская Православная Церковь, 988-1988. Очерки истории I-XIX вв. М.: Изд. Московской Патриархии, 1988, вып. 1. // Упразднение Петром I патриаршества и учреждение Святейшего Правительствующего Синода. – Опубликовано на http://www.sedmitza.ru/text/436396.html Русская Православная Церковь, 988-1988. Очерки истории I-XIX вв. М.: Изд. Московской Патриархии, 1988, вып. 1. // Упразднение Петром I патриаршества и учреждение Святейшего Правительствующего Синода. – Опубликовано на Иоанн (Экономцев). Национально-религиозный идеал и идея империи в Петровскую эпоху: к анализу церковной реформы Петра I. / Иоанн (Экономцев) // Православие. Византия. Россия. – М.: Христианская литература, 1992. С. 157.
Иоанн (Экономцев). Национально-религиозный идеал и идея империи в Петровскую эпоху: к анализу церковной реформы Петра I. / Иоанн (Экономцев) // Православие. Византия. Россия. – М.: Христианская литература, 1992. С. 157 – 158.
Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовный Регламент. / П. В. Верховской. – Р.-на-Д., 1916. С. 10; Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868. С. 73 – 98.
Знаменский П. В. История Русской Церкви. / П. В. Знаменский. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 2000. С. 200. Беглов А. Л. Исторические предпосылки учреждения Святейшего Синода Русской Православной Церкви. – Опубликовано на