Любая психическая болезнь лишь тогда может рассматриваться как самостоятельная нозологическая единица, если (наряду с другими характеристиками) имеет собственную этиологию и патогенез. Эти две особенности заболевания являются наиболее важными, и без них нет отдельной болезни. Будучи самостоятельными характеристиками заболевания, этиология и патогенез, тем не менее, тесно связаны между собой.
Любые патогенные факторы (инфекции, интоксикации, механические и психические травмы и др.), действующие на организм, еще не являются этиологией сами по себе. Они приобретают этиологическое значение лишь сформировав собственные патогенетические механизмы и преломившись через них. Сформированный же патогенетический механизм не только укрепляется и поддерживается дальнейшим действием этиологических факторов, но он может сохраняться (порой длительно), когда уже отпало воздействие патогенных факторов, оно полностью прекратилось. В этом случае сохраняющийся патогенез далее проделывает собственную динамику, т. е. начинает жить самостоятельной жизнью.
Патогенез, будучи развернутым в пространстве (при психических заболеваниях - ЦНС) патофизиологическим процессом, лежит в основе клинических проявлений болезни, обусловливает ее клиническую картину. Течение заболевания, его разнообразная динамика отражает во вне патогенетические механизмы, а точнее - видоизменения их. Из этого вытекает, что знание патогенеза открывает возможность предвидеть, т. е. прогнозировать дальнейшее течение заболевания. Еще важнее соотношение клинической картины и патогенеза в рамках того или иного заболевания. Из сказанного вытекает, что клиническая симптоматика соотносится с патогенезом болезни как явление с сущностью, т. е. иными словами, патогенез является сущностью болезни. Именно поэтому наиболее эффективным лечением болезни является ее патогенетически обоснованная терапия.
Патогенез любого психического заболевания - это многозвенный патологический процесс. Его неоднозначные по сложности этапы развернуты на различных уровнях жизнедеятельности организма, а применительно к психической патологии - на различных уровнях нервной системы и в особенности - в ЦНС. При психических болезнях можно выделить токсическое, эндокринное, гипоксическое, интероцептивное, биохимическое, иммунологическое, биоэлектрическое и нейродинамическое звенья патогенеза [Сметанников П. Г., 1970]. Учитывая их далеко неравный удельный вес в возникновении и выявлении психических заболеваний, наибольшее внимание сосредоточим на рассмотрении четырех последних из упомянутых здесь звеньев патогенеза.
И. П. Павлов указывал, что этиология является наименее разработанным разделом медицины. К психиатрии это относится в наибольшей степени, так как этиология многих психических болезней доныне остается неизвестной. Объясняется это отчасти чрезвычайной сложностью явлений и закономерностей в этой области медицины. Но это далеко не единственная причина. Важное значение здесь имеет отсутствие глубокой общемедицинской теории причинности, неразработанность которой в основном обусловлена неправильным методологическим подходом к построению этой теории.
Традиционный монокаузализм, до сих пор господствующий в психиатрии (как и в медицине в целом), решает эту проблему путем выделения одного ведущего этиологического фактора, который рассматривается как причина болезни. Однако повседневный клинический опыт учит, что в большинстве случаев возникновение психического заболевания связано с рядом патогенных факторов, и решение вопроса о причине конкретного психоза в духе монокаузализма приводит к произвольной оценке разными специалистами (в соответствии с их индивидуальным прошлым опытом и склонностями). Нетрудно видеть, что решение вопроса о причинах психического заболевания с позиций «здравого смысла», т. е. так называемого рассудочного, а по сути некаузального мышления, оказывается во многом субъективным, спекулятивным и потому не вскрывает действительной причины. И. В. Давыдовский писал: «Некаузальное мышление, используя эмпирические аналогии, предпочитает двучленные связи: оно разграничивает в каузальных представлениях причины, с одной стороны (эти причины как бы неизменны, являются «первопричиной»), и условия, с другой. Очевидно, речь идет о субъективной оценке существенного и несущественного, главного и побочного, случайного и необходимого, т. е. о том, что Демокрит охарактеризовал как «приукрашивание собственной беспомощности».
При таком подходе, кроме того, стирается грань между причиной конкретного заболевания (у того или иного больного) и понятием причинности, теорией причинности в медицине. Детерминизм как философская доктрина о всеобщих универсальных связях общественных, природных и психических процессов и их причинной обусловленности включает в себя (как часть) теорию причинности. В плане этой теории, т. е. каузального мышления и должна строиться медицинская теория причинности, которая исключает искусственную изоляцию одних явлений («ведущая причина») от других («условия»). На первый план выходит наличие взаимосвязей между элементами объективного мира и вне таких взаимосвязей невозможны причинно-следственные отношения между ними. Применительно к медицинской теории причинности это означает не просто связь причины со следствием в том плане, что причина порождает действие (следствие), чем и исчерпываются причинно-следственные отношения. Именно в медицине настоящая научная теория причинности, оперирующая живыми системами как объектами, имеет дело всегда не только с изменениями второй вещи (организма) под влиянием первой (патогенного фактора), но с изменениями первой вещи под влиянием второй. Последняя при этом видоизменяется, опосредованная реактивными системами организма, а отношения двух этих вещей тогда выступают не только как связь, но уже и как взаимодействие.
В настоящее время в психиатрии под этиологическими факторами понимается какая-то одна (экзогенная или внутренняя) вредность, воздействующая на организм, и в качестве следствия вызывающая психоз или расстройство невротического уровня. С позиций же вытекающей из детерминизма теории причинности такой разрыв причины и следствия (болезни) невозможен. Каузальность - это прежде всего причинно-следственные отношения. А отношения здесь представлены взаимосвязью причины и действия (следствия). Причина обязательно приурочена к действию и снимается в действии, а следствие всякий раз заново формируется в процессе такого взаимодействия.
В понятии «этиология» сосредоточиваются сложные закономерности, этиология - это закон, а закон есть отношение. Следовательно, этиология всегда отражает сложные отношения между организмом и воздействующими на него патогенными факторами. Все это показывает, что теория причинности не допускает искусственного выделения какого-то одного патогенного фактора как этиологии и отрыва его от других; она не мыслит разрыва его с патологическим результатом, т. е. действием, следствием. Теория же монокаузализма представляет собой целиком механистическую концепцию, поскольку все сводит к действию лишь одного фактора и пытается только им объяснить всю сложную совокупность процессов, объединяемых понятием «этиология». Ее метафизический антидиалектический характер обнаженно проявляется в понимании этиологии как воздействия пресловутого единственного «причинного фактора» на организм без какого-либо учета ответного воздействия организма, его реактивных систем на вредность. Ее метафизическая сущность обнаруживается в игнорировании диалектического закона о единстве действия (патогенный фактор) и противодействия (влияние на вредность реактивных систем организма), которые в своей совокупности и составляют этиологию как взаимодействие.
Разработка медицинской теории причинности в рамках современной науки не может базироваться и на основе концепции кондиционализма. В философии одним из наиболее ярких выразителей этой концепции был М. Бури, который сформулировал пресловутый принцип эквивалентности условий. Перенесенная в медицину и адаптированная к оперируемым здесь объектам, эта концепция, прежде всего, использовала именно принцип эквивалентности условий. Так, в понимании М. Ферворна (1909), одного из наиболее ярких адептов кондиционализма, суть последнего как теории этиологии в медицине состоит в том, что не какой-то один единственный фактор является причиной, но что причина состоит из ряда совершенно равноценных внешних патогенных факторов, она представляет собой сумму равноценных условий. В сущности своей эта концепция была идеалистической теорией этиологии в медицине.
Неудовлетворенность канонами традиционного монокаузализма (как и метафизического кондиционализма) при решении вопросов этиологии в психиатрии становится все более очевидной. В связи с этим за последнее время появляются (правда, отдельные) работы, показывающие участие ряда патогенных факторов в этиологии психических болезней [Жислин М. Г., 1965; Сметанников П. Г., 1970; Малкин П. Ф., 1971; Сметанников П. Г., Буйков В. А., 1975; Сметанников П. Г., Бабешко Т. И., 1986]. Дальнейшее изучение проблемы выявило еще более сложный состав и соотношение патогенных факторов, участвующих в этиологии психозов. В качестве примера приводим историю болезни больного с ее этиологическим анализом.
II-й, 1955 г. рождения, наследственность не отягощена. Воспитывался в условиях гиперопеки (мать - учительница). С 14 лет в характере больного выявились и затем усилились и фиксировались застенчивость, нерешительность, особенная впечатлительность и психическая ранимость. С 10 до 18 лет ежегодно страдал ангинами. С медалью закончил школу, а в 1977 г. - Политехнический институт. Успешно служил в армии, а затем до 1983 г. работал ассистентом в том же институте; с 1983 г. учился в аспирантуре в Ленинграде. Жил в общежитии в одной комнате с более старшим, опытным (и пьющим) товарищем по аспирантуре и, попав под его влияние и почувствовав, что алкоголь делает его менее стеснительным и более раскованным, с конца 1984 г. стал пить часто, появилось влечение к спиртному, толерантность поднялась до бутылки вина в сутки.
В возрасте 14 лет, находясь в пионерском лагере, предложил своей сверстнице вступить с ним в интимную близость. Возмущенная девочка пожаловалась и рассказала об этом ребятам отряда, которые злобно осмеяли больного, избили и публично всей компанией позорили и плевали на него. Больной долго и тяжело переживал все случившееся, стал еще более сенситивным и замкнутым. В течение нескольких месяцев после этого всюду «видел» насмешки и издевки по своему адресу. В последующие годы, в силу своих характерологических особенностей, в отношении лиц противоположного пола был крайне робким и неуверенным, много думал и читал (психологию, философию) с тем, чтобы как-то компенсировать свою беспомощность в этом плане.
В конце 1984 г. познакомился с девушкой, подруга которой общалась с жильцом его комнаты. Отношения у нашего больного были чисто платоническими, тогда как вторая пара этой комнаты (старший аспирант и его девушка) быстро вступили в интимную близость. В откровенной беседе девушка больного пожаловалась своей подруге на пассивность и бездеятельность больного, а та, в свою очередь, все это передала своему сожителю, старшему товарищу больного по комнате. Последний не сделал из этого секрета, беспардонно поднял больного на смех и, постоянно напоминая об этом, крайне травмировал его. Попав в такую ситуацию хронической психотравматизации, больной бросил работать над диссертацией и в соответствии со своим характером и прошлым опытом пытался чтением классиков марксизма-ленинизма компенсировать свою практическую беспомощность. В частности, утверждал, что книга Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» очень помогла ему в этом. У больного нарушился сои, появилось чувство тревоги, работать уже совершенно не мог. Неоднократно, но безуспешно, пытался примириться с соседом, так как за кратким примирением с выпивкой следовала ссора и конфликт разгорался. На фоне таких нарастающих трудностей, переживаний и алкоголизации 22.01.86 г. больной сначала услышал общий «гул», в котором позднее выявились голоса знакомые и незнакомые, измененные, будто пришедшие из космоса.
Больной ходил по общежитию, стучал в двери и вызывал для объяснения людей, чьи голоса воспринимал. Наряду с этим его беспокоили кратковременные (до 15 мин), но тяжелые наплывы мыслей в голове; иногда и ощущение, что его мысли известны окружающим, могут быть использованы шпионами, в связи с чем даже возникали суицидные мысли (думал нырнуть в прорубь на Неве). Сам обратился в психоневрологический диспансер, был направлен в психиатрическую больницу, где находился с 29.01. по 24.03.86 г. Тогда больной высказывал мысли о том, что все в общежитии, в институте, а затем - ив отделении смотрят на него по-особенному, насмешливо, говорят о нем плохое, осуждают его и т. д. Наблюдались тогда и слуховые вербальные галлюцинации в виде диалога, одни из которых осуждали, ругали больного, а другие (женские), напротив, защищали его. «Голоса» осуждали его за слабость, безволие, причем выделялся голос соседа по комнате. Одновременно в первые дни пребывания в отделении отмечена и абстинентная симптоматика, в дальнейшем подвергшаяся полной редукции. Под влиянием лечения, примерно через 1 1 / 2 - 2 нед после госпитализации, голоса стали отдаленными и затем исчезли. Более устойчивыми оказались бредовые идеи отношения и преследования со стороны соседа по комнате и других проживавших в том общежитии лиц. После их исчезновения и стабилизации хорошего состояния больной был выписан из больницы.
С позиции практической целесообразности психические заболевания по происхождению делят на экзогенные и эндогенные. Экзогенные болезни являются следствием патологического влияния на деятельность головного мозга различных внешних (относительно ткани мозга) физических, химических и психогеннотравмивних факторов. К ним относятся вредные инфекционно-аллергические, обменные, интоксикационные, термические, механические, церебротравматични, радиационные и другие физико-химические воздействия, а также обусловленные неблагоприятными социальными обстоятельствами, в частности такие, которые вызывают внутриличностные конфликты. Большинство исследователей психогеннотравматични психические расстройства относят к третьей самостоятельной группы под названием "психогении".
Если основные причины экзогенных заболеваний достаточно известны, то вопросы этиологии эндогенных психических заболеваний (шизофрения, маниакально-депрессивный или биполярный, психоз, так называемая идиопатическая или генуинна, эпилепсия, некоторые психозы позднего возраста) нельзя считать решенными. Болезни развиваются под влиянием наследственных, конституциальних, возрастных и других особенностей организма, которые обусловливают определенные биохимические, иммунные и другие изменения, что приводит к первичным патологических нарушений психической деятельности. Согласно общепризнанным представлениям, любые внешние факторы могут влиять только на дебют и дальнейшее течение эндогенных заболеваний, а не быть их первопричиной.
Однако некоторые авторы считают нецелесообразным выделять группы эндогенных психических заболеваний, потому возникновения этих расстройств они связывают с последствиями экзогенных воздействий, которые закрепились в генетической матрицы на будущие поколения. То есть перечисленные заболевания у конкретного пациента обусловлены определенными экзогенными (или экологическими) воздействиями на его близких или дальних родственников, которые он унаследовал.
Таким образом, учение об этиологии психических заболеваний еще далеко от совершенства. При этом наименее известными, как и во всей остальной патологии, является причинно следственные связи многих факторов, которые влияют на психическую деятельность.
Влияние на человека любого потенциально патогенного фактора вовсе не означает фатальной неизбежности психической болезни. Разовьется заболевание или нет, зависит от совокупности факторов: конституциально-типологических (генетические и врожденно обусловленные признаки, особенности, морфологическая и функциональная конституция, индивидуальные особенности биохимических, иммунных, вегетативных и других процессов), соматогенных (приобретенные особенности обменных процессов, обусловленные состоянием органов и систем организма и экологией), психосоциальных (своеобразие межличностных, в частности производственных, семейных и других отношений больного в микро- и макроокружения).
Проанализировав взаимовлияние конституциально-типологических, соматогенных и психосоциальных моментов в каждом конкретном случае, можно приблизиться к пониманию того, почему, например, во время эпидемии гриппа психическая реакция одного больного ограничивается адекватной индивидуальной в пределах резервов психики, второго - кратковременной патологической реакцией психики, а в третьего она принимает форму устойчивого неврозоподобного или невротического состояния или развивается явный расстройство психики и т. Поэтому возникновение психической болезни методологически нельзя ставить в строгую зависимость от любых, пусть даже мощных факторов. Правильнее говорить о взаимодействии определенного фактора с индивидуальными механизмами биологической, психологической и социальной адаптации человека. Итак, психическая болезнь является следствием неудовлетворительного интегрального приспособления индивида к биопсихосоциальная воздействий. При этом каждое психическое заболевание имеет свою основную причину, без которой не может развиться. Например, посттравматическая энцефалопатия не возникнет без черепно-мозговой травмы (ЧМТ).
Стоит отметить высокую значимость всех перечисленных выше групп факторов, которые приводят к психическим расстройствам, и подчеркнуть не абсолютно патогенное значение каждого из них в отдельности. Например, говоря о весомую роль наследственности в возникновении таких заболеваний, как шизофрения и маниакально-депрессивный психоз, нужно помнить, что даже при наличии любой из них у одного из однояйцевых близнецов риск развития ее у другого достаточно большой, но не стопроцентный. Поэтому стоит говорить о наследственность не эндогенной психической патологии, а склонности к ней. Это касается и влияния врожденных свойств личности, морфологической конституции, типичных особенностей вегетативной нервной системы и других.
В реализации наследственной предрасположенности большую роль играет влияние дополнительных вредных факторов. Большинство исследователей отмечают, что дебют шизофрении и ее рецидивы почти в двух третях случаев провоцируют психические или физические травмы, соматические заболевания, интоксикация и др. Психогении (неврозы, реактивные психозы), алкогольный делирий и другие расстройства сознания чаще всего возникают на фоне соматических проблем.
Происхождение некоторых психических заболеваний напрямую связано с возрастом. Например, олигофренией вызывает умственная отсталость, которая формируется в раннем детстве или является следствием врожденного недоразвития мозга. Пикнолептични нападения у детей прекращаются в период половой зрелости. Пресенильная и сенильный психозы возникают в пожилом и старческом возрасте. В кризисные возрастные периоды (пубертатный и климактерический) чаще дебютируют или декомпенсуються такие психические расстройства, как неврозы и психопатии.
Определенное значение имеет пол больных. Так, аффективные психические расстройства у женщин наблюдается чаще, чем у мужчин. У женщин преобладают болезни Пика, Альцгеймера, инволюционные, гипертонический и климактерический психозы. Естественно, что у них возникают психические расстройства вследствие гормональной и других перестроек во время беременности или родов. А среди лиц с атеросклеротическими, интоксикационными, сифилитические психозами, а также больных алкоголизмом и алкогольными психозами, с нервно психическими расстройствами, обусловленными ЧМТ, преобладают мужчины.
Ряд психосоциальных и экзогенных факторов, приводящих к психическим отклонениям, непосредственно связана с профессиональной деятельностью пациента. Речь идет о таких вредные производственные факторы, как умственное и физическое перенапряжение, эмоциональное перенапряжение, интоксикации, переохлаждения и перегревания, высокий уровень вибрации, радиационное загрязнение, шум, гипоксия, гиподинамия, различные виды депривации и др. Каждый из указанных неблагоприятных воздействий имеет довольно типичны психопатологические последствия. Например, психосоциальные ситуации, сопровождающиеся чрезмерным психическим нагрузкам, чаще приводят к невротическим расстройствам, тогда как выраженный дефицит сенсорной и других видов стимуляции преимущественно вызывает отклонения психотического регистра.
Целесообразно вспомнить и о сезонных изменениях психической деятельности. В некоторых психопатологических состояний, особенно эндогенных психозов с фазовым течением, наблюдают обострение в осенний и весенний периоды. Стоит отметить и неблагоприятное воздействие интенсивных изменений метеорологических факторов. К ним очень чувствительны больные с сосудистыми, церебротравматичнимы и другими органическими мозговыми расстройствами.
Негативно влияют на нервно-психическое состояние ситуации, приводящие к так называемым десинхронозов, то есть нарушение биологических ритмов, например, дневного бодрствования и ночного сна, распределение психической и физической нагрузки неадекватно типа характера ("сова" и "жаворонок"), искусственно спровоцированы нарушения менструального цикла и др.
Патогенез (или механизм развития) психических заболеваний зависит от взаимодействия в пренатальный и постнатальный периоды наследственно детерминированных факторов организма индивида и неблагоприятных психосоциальных, физических и химических воздействий на его личность, мозг и экстра церебральной соматическую сферу. Биохимические, электрофизиологические, иммунные, морфологические, системные и личностные изменения, возникающие вследствие такого взаимодействия и которые можно исследовать современными методами, сопровождаются характерными патофизиологическими нарушениями. В свою очередь, такие изменения подчинены определенным пространственно-временным закономерностям, которые и определяют в конечном итоге стереотипность проявлений болезненных нервно-психических признаков, их динамику и специфичность.
Таким образом, патогенез, а следовательно, и вид психического заболевания обусловливают сформированы в процессе онто- и филогенеза своеобразные индивидуальные реакции на множество ситуаций как экзогенного, так и эндогенного характера. Стоит отметить, что нервно-психическая сфера каждого конкретного человека отвечает на различные патогенные воздействия типичным для этого индивида ограничениям и стереотипным комплексом реакций.
При этом один и тот же вредное воздействие у разных людей, в зависимости от индивидуальных компенсаторных возможностей организма и ряда других обстоятельств, может вызвать различные психопатологические комплексы. Например, злоупотребление алкоголем сопровождается психотическими состояниями, заметно отличаются друг от друга. Здесь стоит вспомнить алкогольный делирий, острый и хронический алкогольный галлюциноз, острый и хронический алкогольный параноид, полиневротичний психоз Корсакова, алкогольный псевдопаралич, энцефалопатию Гайе-Вериике. Одно и то же инфекционное заболевание может привести к лихорадочного делирия, или аменции, эпилептиформные синдрома, симптоматической мании, а в отдаленные сроки - до амнестического синдрома Корсакова, Постинфекционный энцефалопатии и др.
Стоит также привести примеры моноетиологичних монопатогенетичних заболеваний. Так, в происхождении фенилпировиноградной олигофрении ведущую роль играют генетически обусловленные нарушения обмена веществ. Или другой пример: благодаря цитологическим исследованием выявлено конкретное хромосомные нарушения, на котором основывается патогенез болезни Дауна.
В то же время различные этиологические факторы могут "запускать" одинаковые патогенетические механизмы, формирующие один и тот же психопатологический синдром. Как было отмечено выше, делириозное состояние, например, возникает у больных алкоголизмом и при инфекционных недугов в состоянии горячки. Также он может развиваться после ЧМТ, интоксикации вследствие отравления различными веществами, при соматических болезнях (соматогенный психоз). Убедительной иллюстрацией существования подобных психопатологических состояний, возникающих по разным причинам, является эпилепсия, что относится к полиэтиологическим монопатогенетичних заболеваний.
Однако устойчивость индивидуального психопатологического реагирования является относительной. Качественные и количественные характеристики болезненных симптомов зависят от многих обстоятельств, в частности от возраста человека. Так, для детей вследствие морфологической незрелости центральной нервной системы, а следовательно, и недостаточности абстрактно-логических, мыслительных процессов нетипичными является идеаторные, прежде всего бреда, отклонения. По этой причине достаточно часто в них наблюдают патологические психомоторные (судороги, возбуждение, ступор), а также эмоциональные (малодушие, чрезмерная лабильность, страх, агрессия) феномены. С переходом к пубертатного, юношеского и зрелого периодов развития сначала могут появляться элементы бред, а потом бредовые расстройства и наконец - устойчивые бредовые состояния.
Изучение этиологии психического расстройства в каждом случае является обязательным условием рационального построения так называемой этиологической терапии, цель которой - санация внешней и внутренней среды больного. Выяснение патогенеза заболевания способствует выбору стратегии, тактики и методов патогенетического лечения, направленного на разрушение внутренних патологических связей, обусловливающих индивидуальные симптомы и синдромокинез.
Знание этиологических факторов и патогенетических механизмов психического заболевания наряду с анализом клинических психопатологических и соматоневрологических признаков является основой классификации расстройства, а следовательно, прогнозирования и решения социальных задач психиатрической помощи.
Современное учение об этиологии психических болезней еще несовершенно. И теперь в какой-то мере не потеряло значения давнее высказывание H.Maudsley (1871): "Причины помешательства, обыкновенно перечисляемые авторами, так общи и неопределенны, что весьма трудно при встрече лицом к лицу с достоверным случаем помешательства и при всех благоприятных условиях исследования с несомненностью определить причины болезни".
В психиатрии, как и во всей остальной патологии, связь между причиной и следствием представляет самую неизвестную область .
Для возникновения психической болезни, как и всякой другой, решающее значение имеют те внешние и внутренние условия, в которых действует причина. Причина вызывает болезнь не всегда, не фатально, а лишь при стечении ряда обстоятельств, причем для разных причин значение условий, определяющих их действие, различно. Это касается всех причин, вплоть до возбудителей инфекционных болезней. Один вид инфекции, попав в организм, почти неизбежно вызывает болезнь (возбудитель чумы, оспы), другие инфекционные болезни развиваются лишь в соответствующих условиях (скарлатина, грипп, дифтерия, дизентерия). Не каждое инфицирование вызывает болезнь, в свою очередь не каждая инфекционная болезнь приводит к психозу. Из этого следует, что "линейное" понимание этиологии не объясняет всю сложность возникновения психических болезней, как, впрочем, и любых других [Давыдовский И.В., 1962]. "Линейное" понимание гриппа как причины инфекционного психоза, психической травмы как причины невроза очевидно. Вместе с тем такая на первый взгляд безусловно верная трактовка причины и следствия становится упрощенной и беспомощной при толковании не только природы возникающих в таких случаях болезней, но и заболевания отдельного больного. Нельзя, например, ответить на вопрос, почему одна и та же причина, в данном случае грипп, у одного вызывает преходящий, у другого хронический психоз, а у огромного большинства людей вообще не приводит к какому-либо психическому расстройству. То же относится и к психогенной травме, в одних случаях обусловливающей невроз, в других - декомпенсацию психопатии и в третьих - не вызывающей никаких болезненных отклонений. Далее обнаруживается, что очень часто причина, непосредственно вызвавшая патологию, не равна следствию - ничтожная причина имеет следствием далеко идущие изменения. Так, на первый взгляд основная и единственная причина болезни, тот же грипп или психическая травма, по мере развития психического патологического процесса превращается в нечто совсем второстепенное, в одно из условий возникновения заболевания. Примером этого может служить хроническая прогрессирующая психическая болезнь (шизофрения), возникающая непосредственно после гриппа или психогенной травмы, или даже физиологического процесса - нормальных родов.
Во всех подобных случаях, неизбежно подчиняясь законам детерминизма, первоначальные "линейные" связи начинают расширяться и в дополнение к ним вводятся различные индивидуальные свойства заболевшего. В результате этого видимая внешняя причина (causa externa) становится внутренней (causa interna), т.е. в процессе анализа происхождения и развития болезни обнаруживаются чрезвычайно сложные причинно-следственные отношения (И.В. Давыдовский).
Возникновение болезней, в том числе психических, их развитие, течение и исход зависят от взаимодействия причины, различных вредных влияний окружающей среды и состояния организма, т.е. от соотношения внешних (экзогенных) ивнутренних (эндогенных) факторов (движущих сил).
Под эндогенными факторами понимают физиологическое состояние организма, определяемое типом высшей нервной деятельности и ее особенностями в момент действия вредности, полом, возрастом, наследственными задатками, иммунологическими и реактивными особенностями организма, следовыми изменениями от различных вредностей в прошлом. Таким образом, эндогенное не рассматривается ни в качестве только наследственно обусловленного, ни неизменного состояния организма [Давыдовский И.В., 1962].
Значение экзогенных и эндогенных движущих сил различно при разных психических болезнях и у разных больных. Каждая болезнь, возникая от причины, развивается в результате характерного для нее взаимодействия названных движущих сил. Так, острые травматические психозы возникают при преобладании непосредственного внешнего воздействия. Для инфекционных психозов нередко большое значение имеют эндогенные особенности (наиболее часто лихорадочный делирий развивается у детей и женщин). Наконец, существуют отдельные психические болезни, при которых, говоря словами И.В.Давыдовского, производящий этиологический фактор непосредственно не ощущается, и само развитие болезненных явлений идет подчас как бы из основного физиологического (эндогенного) состояния субъекта, без ощутимого толчка извне. Ряд психических болезней не только начинается с младенческого возраста, но и обнаруживается в последующих поколениях (у детей и внуков). У каждой нозологически самостоятельной болезни есть своя история (hystoria morbi), охватывающая у некоторых видов не одно, а несколько поколений.
Условия окружающей и внутренней среды в зависимости от конкретных обстоятельств могут препятствовать или способствовать возникновению болезни. Вместе с этим одни условия, даже в чрезвычайном сочетании, без причины не могут вызвать болезнь. Нейтрализация причины предупреждает возникновение болезни даже при всех необходимых для него условиях. Так, своевременно начатое интенсивное лечение инфекционных болезней антибиотиками, сульфаниламидными препаратами предупреждает развитие делирия, в том числе и при эндогенном предрасположении к нему. С началом асептического ведения родов число септических послеродовых психозов снизилось во много раз во всех странах.
Нозологическая самостоятельность каждой отдельной психической болезни определяется единством этиологии и патогенеза (Нозология - классификация болезней (греч. nosos - болезнь). В классификации животных и растений употребляют обозначение taxonomia (греч. taxis - порядок расположения, nomos - закон). Номенклатура представляет собой перечень категорий или обозначений. При составлении собственно классификации необходимо определить категории по общим и частным признакам; категории устанавливаются по порядковому (семейство, род, вид) или иерархическому принципу .). Иначе говоря, нозологически самостоятельная психическая болезнь (нозологическая единица) складывается только из тех случаев заболевания, которые возникают в результате действия одинаковой причины и обнаруживают одинаковые механизмы развития. Заболевания, возникающие от одной причины, но с разным механизмом развития, нельзя объединить в нозологически самостоятельную болезнь. Примером таких этиологически однородных, но нозологически разных болезней могут быть сифилитический психоз, спинная сухотка, прогрессивный паралич. Все эти заболевания возникают в результате сифилитической инфекции, но их патогенез совершенно различен, что и делает их нозологически разными болезнями. То же можно сказать о белой горячке, корсаковском психозе, алкогольном бреде, ревности, алкогольном галлюцинозе: их этиология едина - хронический алкоголизм, но патогенез различен, поэтому каждая представляет собой самостоятельную болезнь. Совершенно так же нельзя рассматривать в качестве нозологически единой болезни заболевания с одним патогенезом, но различной этиологией. Патогенез делирия одинаков и при хроническом алкоголизме, и при ревматизме, и при пеллагре, но его этиология различна. В соответствии с этим выделяются самостоятельные болезни (отдельные нозологические единицы): белая горячка, ревматический психоз, пеллагрозный психоз.
Единство этиологии и патогенеза установлено в настоящее время далеко не при всех психических болезнях: в одних случаях найдена причина, но еще не исследован патогенез; в других более совершенно изучен патогенез, но неизвестна этиология. Многие психические заболевания выделены в качестве нозологических единиц лишь на основании единообразия клинического выражения. Такое установление нозологической самостоятельности болезней обосновывается тем, что клинические проявления, их развитие и исход представляют собой внешнее выражение особенностей патогенеза и патокинеза заболевания и, следовательно, косвенно отражают и его этиологические особенности. Историческим примером этого может быть прогрессивный паралич, который в середине XIX в. выделили как нозологическую единицу только на основании данных клинического обследования. Установление в начале XX в. его сифилитической этиологии и патогенеза, отличающегося от других форм сифилиса ЦНС, подтвердило нозологическую самостоятельность этой болезни, обоснованную сначала исключительно клиническим методом.
Столь значительное различие в знании природы отдельных психических болезней отражает и историю развития, и современное состояние психиатрии. Несомненно, что дальнейший прогресс в исследовании патогенеза, этиологии и клинической картины психических болезней внесет дальнейшие существенные коррективы в современную нозологическую классификацию болезней.
Nosos и pathos (Воспроизведено в сокращенном виде по кн.: "Шизофрения. Мультидисциплинарное исследование". - М.: Медицина, 1972. - С. 5-15.). Nosos - болезненный процесс, динамическое, текущее образование;pathos - патологическое состояние, стойкие изменения, результат патологических процессов или порок, отклонение развития. Nosos и pathos не разделены жесткой границей. Переход одного состояния в другое можно обнаружить экспериментальным путем, моделировать. Повторная сенсибилизация животного к какому-нибудь белку, доведение чувствительности к нему до высшей степени, еще не вызывает у животного болезни в клинико-анатомическом понимании, а создает лишь готовность к ней в виде новых реактивных способностей на основе существующих физиологических видовых и индивидуальных предпосылок [Давыдовский И.В., 1962]. При вызывании у того же животного феномена местной или общей анафилаксии подобного рода вновь возникшие механизмы реализуются, создавая уже болезнь. На основании приведенных данных И.В. Давыдовский утверждал, что существование патогенетических механизмов следует строго отличать от наличия патологического процесса, т.е. pathos и nosos не тождественны. Патогенетические механизмы заключаются лишь в возможности патологического процесса.
К pathos относятся и диатезы, характеризующиеся своеобразными реакциями на физиологические раздражения и проявляющиеся более или менее выраженными патологическими изменениями, предрасположенностью к некоторым заболеваниям. Диатез, трактуемый в широком смысле, относится к недугу в понимании И.В.Давыдовского. Об этом он писал следующее: "Недуги старости, как и другие недуги или недомогания при общем упадке жизнедеятельности, свидетельствуют о том, что диапазон приспособительных способностей не измеряется альтернативой - болезнь или здоровье. Между ними располагается целая гамма промежуточных состояний, указывающих на особые формы приспособления, близкие то к здоровью, то к заболеваниям, и все же не являющиеся ни тем, ни другим". Близки к понятию "диатеза", в частности шизофреническому, шизозы H.Claude, шизопатии E.Bleuler, шизофренический спектр S.Kety, P.Wender, D.Rosenthal.
Вполне возможно, что ни одно из установленных в настоящее время биологическими исследованиями отклонений в деятельности организма больного шизофренией не относится к проявлениям собственно процессуального развития болезни, а представляет собой признак, стигмат pathos, диатеза. Применительно к шизофрении речь идет о патологической, т.е. шизофренической, конституции, о чем впервые в 1914 г. сказал П.Б. Ганнушкин в статье "Постановка вопроса о шизофренической конституции".
Nosos и pathos не тождественны, но их абсолютное отличие, противопоставление было бы ошибочным. В прошлом отечественные психиатры достаточно абсолютистеко-критически относились к концепции E.Kretschmer об исключительно количественном отличии шизоидии от шизофрении. Между тем заслуга E.Kretschmer, а также E.Bleuler, I.Berze, E.Stransky и других исследователей заключается в том, что они обнаружили и описали наличие почвы (истоков) в виде шизоидии, латентной шизофрении, на которой под влиянием еще не известных нам условий кристаллизуется в ограниченном числе случаев шизофренический процесс. В 1941 г. о соотношении шизоидной конституции и шизофрении писал J.Wyrsch. Все эти авторы описывали носителей патогенетических механизмов шизофрении, содержащих в себе предпосылки для ее развития как болезни. И.В. Давыдовский постоянно подчеркивал, что патологические процессы у человека возникли в отдаленные эпохи как продукт недостаточного приспособления человека к окружающей среде (социальной и природной); многие из болезней человека наследственно закреплены, проявление ряда из них обусловлено онтогенетическими факторами - детство, половое созревание, старость. С.Н. Давыденков, исследуя патогенез невроза навязчивости, также считал, что болезненные факторы неврозов возникли в обществе очень давно и вполне вероятно, что от них не был свободен и доисторический человек. В свете естественно-исторического и биологического понимания проблем медицины бесспорно, что болезни возникли с первыми признаками жизни на Земле, что болезнь есть явление естественное, приспособительное (С.П.Боткин (Цит.Бородулин Ф.Р. С.П.Боткин и неврогенная теория медицины. - М., 1953.), Т. Сокольский (Цит.Давыдовский И.В. Проблемы причинности в психиатрии. Этиология. - М., 1962. - 176 с.)).
Это приспособление чрезвычайно вариабельно. Диапазон его распространяется от отклонения, обозначаемого акцентуацией, выраженной стигматизацией, диатезом, до качественных отличий, знаменующих собой превращение патогенетических механизмов в патогенетический процесс (патокинез).
Приведенные сопоставления позволяют рассматривать nosos и pathos в единстве, несмотря на их качественное отличие. Теперь уже многолетний опыт показал, что наиболее оправданное исследование шизофрении, как, впрочем, и многих других болезней, возможно, если оно, во-первых, не ограничивается статикой, но постоянно сочетается с динамикой, с тщательным исследованием всех особенностей течения; во-вторых, когда оно не ограничивается клинической картиной, а становится клинико-биологическим; в-третьих, когда оно не ограничивается исследованием только заболевшего, а распространяется по возможности на многих родственников, т.е. исследование nosos сочетается с изучением pathos. Такой подход открывает наибольшие возможности для установления как патогенетических механизмов, так и причин, превращающих их в патокинез.
Говоря о nosos и pathos, следует отметить динамичность их взаимоотношений. Закончившийся шизофренический процесс или приступ обычно оставляет после себя стойкие изменения личности. Впрочем и полное выздоровление от любой болезни "не есть восстановление бывшего ранее здоровья, это всегда новое здоровье, т.е. какая-то сумма новых физиологических корреляций, новый уровень нервнорефлекторных гуморальных иммунологических и прочих отношений" (И.В.Давыдовский).
Дифференциальная диагностика ремиссий и стойких изменений личности трудна и становится еще более сложной, если возникает дополнительное расстройство в виде непрерывных (континуальных) циклотимических фаз. Такие фазы, как выражение неспецифического расстройства, могут возникать не только в течении шизофрении, но и многих других психических заболеваний - эпилепсии и органических психозов (например, прогрессивного паралича). Возможно, что в ряде случаев это результат стойких, возникающих в процессе изменений, сливающихся с pathos. В связи с этим следует напомнить, что П.Б.Ганнушкин относил циклотимию к конституциональным психопатиям, а И.П.Павлов в свое время говорил: "Нарушенная нервная деятельность представляется более или менее правильно колеблющейся... Нельзя не видеть в этих колебаниях аналогии с циклотимией и маниакально-депрессивным психозом. Всего естественнее было бы свести эту патологическую периодичность на нарушение нормальных отношений между раздражительным и тормозным процессами, что касается их взаимодействия". П.Д.Горизонтов также отмечает, что течение любых функциональных изменений чаще всего носит волнообразный характер с чередованием различных фаз.
Поскольку циклотимические фазы сочетаются с резидуальными симптомами, имеется основание рассматривать их в качестве выражения ослабленного, но еще текущего процесса. Правда, нередко встречаются перенесшие приступ больные, у которых легкие континуальные циклотимические фазы скорее всего относятся к стойкому, остаточному состоянию. Патогенетическая природа циклотимических фаз остается еще далеко не ясной.
Стойкие постпроцессуальные изменения личности, проявляющиеся психопатическими расстройствами в широком смысле (динамикой психопатий), необходимо отличать от психопатических (психопатоподобных) изменений, которыми характеризуется начальный период или малопрогредиентное течение шизофренического процесса. Сходство их заключается не только в том, что они ограничиваются изменениями личности, но очень часто в наличии инфантилизма или ювенилизма у таких больных (общего или только психического). Однако есть и существенные различия: изменения склада личности, возникшие в результате постпроцессуального развития, неизменны в интенсивности проявлений; при психопатическом типе начала шизофрении эти изменения крайне лабильны и имеют явную тенденцию к усилению; личность в последнем случае изменена, но не видоизменена, "представляет собой только выраженное развитие и усиление выделяющихся черт характера и свойств индивидуума" (W.Griesinger).
Сопоставление приведенных изменений личности - инициальных и постпроцессуальных, а также циклотимических иллюстрирует единство nosos и pathos и одновременно их различие. Единство pathos (стойких изменений) и nosos (развития процесса) особенно отчетливо в случаях детской шизофрении. Клинические проявления ее включают наряду с собственно шизофреническими расстройствами изменения в виде задержки или остановки психического развития, т.е. в форме вторичной олигофрении или в виде признаков психического инфантилизма.
Начальное психопатического типа расстройство личности, возникающее как выражение малопрогредиентного шизофренического процесса, свидетельствует об относительно благоприятном течении болезни и достаточности компенсаторно-приспособительных механизмов.
Особый склад личности у предрасположенных к маниакально-депрессивному психозу E.Kraepelin в свое время определял как первоначальное, продромальное, рудиментарное проявление этого психоза, которое может оставаться в течение всей жизни без дальнейшей динамики или стать при известных обстоятельствах исходным пунктом для полного развития болезни. То же и в такой же мере может относиться и к шизофрении.
Как уже упоминалось, "компенсаторные и приспособительные механизмы и реакции приобретают тем большее значение, чем медленнее развертывается основной патологический процесс" (И.В.Давыдовский). К чести психиатров надо сказать, что попытка понимания симптомов болезни как проявления приспособительно-компенсаторных механизмов принадлежит им. В первой половине XIX в. В.Ф. Саблер рассматривал, например, бред как приспособительное, компенсаторное явление, которое "отодвигает на задний план и покрывает собой первичный тоскливый аффект". Приспособительный, компенсаторный смысл психопатологических расстройств трактовался им в данном случае в психологическом смысле. Психологически как приспособительное расстройство трактуется рядом авторов, например, и аутизм, когда он рассматривается как компенсация, как своего рода изоляция от внешнего мира вследствие несовершенства, слабости адаптации к нему.
Толкование В.Ф. Саблером некоторых психических расстройств как приспособительных механизмов выходит за рамки собственно психологического аспекта и в известном смысле распространяется и на патогенез. Так, например, он пишет: "В большинстве случаев мы наблюдаем, что с возникновением сумасшествия грозные физически симптомы ослабевают. Если у стариков после апоплексии, например, наступает сумасшествие, то таковым можно предсказать еще несколько лет жизни".
Рассматривая психопатологические симптомы как проявления действия приспособительных механизмов, можно предполагать, что такие расстройства, как изменения склада личности (психопатоподобные состояния, психопатическое развитие личности, циклотимические расстройства, а также паранойяльные изменения), свидетельствуют не только о медленном развертывании патологического процесса, но и о поражении относительно неглубоких уровней биологических систем, лежащих в основе психической деятельности. Последнее подтверждается незначительной выраженностью в клинической картине подобных состояний признаков дефекта (регресса). G.Schtile считал, что негативные расстройства (слабоумие) определяют объем психического расстройства. По объему психического расстройства можно судить о тяжести негативных расстройств.
Из всех вышеприведенных положений следует вывод об относительной специфичности клинических проявлений психогенных и эндогенных психозов, малой и большой психиатрии. Патологическое развитие личности может наступить как ее видоизменение в результате психогенной травмы и вследствие перенесенного приступа шизофрении. Невротические расстройства развиваются как реакция на ситуацию и эндогенно, в форме "малых психических нарушений" - астенических, психастенических, истерических. Психопатия может быть врожденной и приобретенной в результате перенесенного или текущего малопрогредиентного процесса. Об этом в свое время говорили В.Х. Кандинский и С.С. Корсаков, подразделявшие психопатии на оригинарные (врожденные) и приобретенные. Последние они называли конституциональными в смысле коренного видоизменения конституции под влиянием перенесенного, легко текущего болезненного процесса или, наконец, патологически протекающего возрастного сдвига - юношеского, климактерического, старческого. То же относится и к циклотимическим расстройствам. О двузначности понятий "неврозы", "психопатии", "психозы" впервые поставил вопрос Т.И. Юдин. Они суть и нозологические категории, и общепатологические - степени тяжести психического расстройства.
Экзогенные и органические психозы, как известно, могут протекать и в виде эндогенных расстройств (так называемые промежуточные синдромы, поздние симптоматические психозы, эндоформные синдромы). Все это еще раз свидетельствует о внутренней опосредованности (causa interna) как психических, так и соматических проявлений болезни. Такая относительная специфичность психических расстройств тем не менее не исключает нозологической обусловленности проявлений болезни. Последняя представляет совокупность позитивных и негативных, конституциональных и индивидуальных особенностей, выражающих единство этиологии и патогенеза нозологически самостоятельной болезни и реализации ее у конкретного больного. G.Schule в свое время говорил, что нозологическая самостоятельность психического заболевания (следовательно, специфичность проявлений) может быть установлена в результате клинического анализа качества, особенностей течения и определения объема психического расстройства.
Результат клинико-патогенетического и генеалогического исследования нозологически самостоятельной болезни зависит от обнаружения и точности распознавания всех отклонений психической деятельности родственников пробанда, отклонений не только в форме болезни, но и "патий" - истинных психопатий, псевдопсихопатий, инициальных и постпроцессуальных состояний. Однако все это возможно сделать, лишь идя от знания выраженных проявлений болезни к невыраженным, от вполне развитых ее форм к едва намеченным, от болезни к недугу и здоровью (П.Б. Ганнушкин).
Этиология отвечает на вопрос, почему возникает болезнь, какова ее причина, патогенез — на вопрос, как развивается болезненный процесс, в чем его сущность.
Все разнообразные этиологические факторы психических заболеваний можно разделить на две группы: экзогенные факторы , или факторы внешней среды, и эндогенные - факторы внутренней среды.
Подобное деление этиологических факторов на экзогенные и эндогенные является в некоторой степени условным, так как при определенных условиях те или иные экзогенные факторы могут трансформироваться в эндогенные.
Между внешними экзогенно-социальными и внутренними эндогенно-биологическими факторами существует тесное взаимодействие. Так, социальный фактор в одном случае может быть непосредственной причиной психического заболевания, в другом - предрасполагающим моментом.
Таким образом, развитие психических заболеваний обусловлено сочетанным действием множества факторов.
К экзогенным факторам относятся различные инфекционные заболевания, механические травмы мозга, интоксикации, неблагоприятные гигиенические условия, психические травмы, сложная жизненная ситуация, истощение и др. Признавая, что болезнь в большинстве случаев развивается в результате вредных воздействий экзогенных факторов, следует в то же время учитывать реактивность, сопротивляемость и приспособительную реакцию организма. Причем человек не только сам приспосабливается к условиям внешней среды, но и изменяет и приспосабливает среду в соответствии со своими потребностями.
К эндогенным факторам , обусловливающим развитие того или иного психического расстройства, относятся некоторые заболевания внутренних органов (соматические), аутоинтоксикации, типологические особенности психической деятельности, нарушения обмена веществ, функции эндокринных желез, патологическая наследственность и наследственная предрасположенность или отягощенность. Одни авторы относят эти факторы к экзогенным, другие - к промежуточным. По-видимому, их все же следует относить к эндогенным факторам, ибо по отношению к организму в целом они являются внутренними факторами.
Следует отметить, что конкретная этиология известна лишь у небольшого числа нозологически самостоятельных психических расстройств и болезней: прогрессивный паралич, сифилис мозга, СПИД, классический вариант травматической болезни мозга, фенилпировиноградная олигофрения, алкоголизм, наркомания и некоторые другие.
Патогенез – это механизм развития патологического процесса. Патологический процесс может начинаться на разных уровнях организма: психическом, физиологическом, иммунологическом и метаболическом, структурном, генетическом. Так, если патологический процесс начинается на генетическом уровне (наследственные и эндогенные болезни), в него вовлекаются все вышележащие уровни функционирования, что проявляется специфическими признаками. В тех случаях, когда повреждающий фактор первично поражает морфологический уровень (травма, инфекция и пр.), патогенетическая цепь запускается на структурном уровне; при ряде интоксикаций и некоторых инфекционных поражениях – на метаболическом и иммунологическом уровнях; при психогениях – на физиологическом уровне. Каждый род заболеваний имеет свойственные именно ему закономерности развертывания во времени биологических механизмов. Внешним выражением такой закономерности является сменяемость психопатологических особенностей. Это проявляется не только определенным набором признаков, но и порядком их возникновения и трансформации, что создает стереотип развития патологических признаков на каждом уровне функционирования организма.
Патоморфология изучает морфологические изменения, происходящие в органах, тканях и клетках организма в результате болезни. Некоторые психические заболевания, особенно различные варианты олигофрении и деменции, характеризуются наличием выраженных патоморфологических изменений в ткани головного мозга.