В 15 минут пополуночи 22 января в московской больнице, в возрасте 78 лет, скончался архимандрит Венедикт (Пеньков), который двадцать семь лет был Наместником Святейшего Патриарха, управляя одним из самых известных и любимых русским народом монастырей – Оптиной Пустынью.
Ровно 27 лет назад, 20 января 1991 года, в день Пророка Иоанна Предтечи, престольного праздника Оптинского Скита, прибыл он в Оптину Пустынь, принимая управление обителью. Уже полгода монастырь оставался без руководства, поскольку его настоятель архимандрит Евлогий после тяжелейшей аварии находился в больнице. Обитель, отданная Православной Церкви 17 ноября 1987 года, медленно поднималась из руин. Это был первый из открытых в Советском Союзе монастырей (после Данилова монастыря, переданного под резиденцию Патриарха Московского). Здесь было уже около сорока человек братии, строгий монашеский устав богослужения, уже был восстановлен центральный Введенский собор, многие братские корпуса и частично разрушенная ограда. И хотя вокруг виднелись остатки фундаментов и бесприютные стены других храмов и колокольни, а проблем еще было гораздо больше, чем залатанных наспех дыр, – то было время великого духовного подъема, когда сквозь асфальт безбожия медленно, но верно начали прорастать первые ростки духовной жизни.
Архимандрит Венедикт – это целая эпоха в жизни нашей Церкви. Первая половина его церковной деятельности, время возрастания и духовного возмужания, прошло в стенах Троице-Сергиевой Лавры. Там он окончил Духовную семинарию, а потом и Академию; был пострижен в монашество и рукоположен в священный сан. Там он стал верным учеником архимандритов Кирилла и Наума, на протяжении двух десятков лет общаясь с ними, по его словам, практически каждый день. Там вместе с архимандритом Алексеем (Поликарповым) он стал одним из самых любимых народом духовников. Игумен Виссарион даже сочинил в 80-е годы стишок о них: «Два столпа у Лавры всей: Венедикт и Алексей».
В течение многих лет каждый день игумен Венедикт несколько часов исповедовал в надвратном Иоанно-Предтеченском храме, куда приезжали его многочисленные духовные чада. А после трапезы принимал тех, кто нуждался в более продолжительной беседе, в сторожке на проходной или у себя в келье. Кроме духовничества он исполнял еще несколько важных послушаний: главного бухгалтера монастыря, библиотекаря, почтальона, пел на клиросе. За год до утверждения в должности наместника Оптиной Пустыни он был назначен скитоначальником Гефсиманского скита и начал восстанавливать его из полнейшего запустения.
В библиотеке Троице-Сергиевой Лавры
Наместника в Оптину искали с большим рассуждением – ведь в чем-то это место гораздо более ответственное, чем большинство епископских кафедр. Отец Венедикт рассказывал, что и сам он очень сомневался, видя всю сложность предстоящего служения. Но старцы-духовники благословили, посылали и к блаженной Любушке в Сусанино. Она сказала: «Да, Венедикт, Венедикт может быть».
Вначале Патриарх предложил ему выбор: Наместником в Оптину или духовником в Дивеево. Отец Венедикт сразу понял, что если он и дальше продолжит исповедывать, то его сердце долго не выдержит. И, хотя в Дивеево было много его духовных чад, он без сомнений выбрал Оптину.
В своей келии в Троице-Сергиевой Лавре
Тем более что состояние его здоровья было удручающим. Отец Венедикт сам не понимал, как он может возглавить такой монастырь. Ведь еще недавно приступы астмы были столь сильными, что он мог спать только сидя, задыхался сразу же, как только начинал говорить, не мог окончить возгласа на богослужении. Но Патриарх сказал, что Господь укрепит его. И в первый же день по приезде в обитель отец Наместник с удивлением заметил, что ему совершенно не нужен баллончик-ингалятор, которым с того дня он ни разу не пользовался, хотя в Лавре вынужден был применять его много раз на дню. Так совершилась воля Божия – об этом Оптинский Наместник часто вспоминал, когда ему становилось невмоготу управлять монастырем, но проситься на покой он уже не решался.
Патриарх возвел игумена Венедикта в сан архимандрита и, встретив в родной обители Крещение, он отправился в Оптину. И вот в 52 года начался в жизни отца Наместника новый этап. Хотя его жизнь «у преподобного Сергия» была исполнена немалых трудов и подвигов самоотвержения и жертвенной любви, предстоящая деятельность явилась не возвышением, не ступенью церковной карьеры, а суровым крестом, принятым им ради любви ко Христу.
В своем рабочем кабинете в Оптиной пустыни. 2006 г.
Став настоятелем, отец Венедикт года через два прекратил исповедовать своих духовных чад, поскольку почувствовал, что совмещение обязанностей Наместника и Духовника ему не по силам. Но рекомендуя избрать себе духовников, он не отказался от Отцовства в духе и в крайних случаях всегда принимал и разрешал вопросы своих чад, отвечал на их записки, а самое главное – не оставлял своей молитвы, что чувствовалось с несомненной убедительностью. Архимандрит Наум говорил, что отец Венедикт носит своих чад в самом сердце. За этими простыми на первый взгляд словами стоит подвиг веры, глубочайшей ответственности и сострадания его широкого и мудрого сердца.
Личный подвиг молитвы чаще всего оказывается сокрытым от людей, но в отце Венедикте за внешней суровостью и крайней собранностью всегда чувствовалось непрестанное предстояние Богу. Не внешним положением, не саном, а именно своей внутренней громадой этот невысокий ростом человек всегда был значимым в любом обществе, даже среди людей гораздо более высокого положения. Тайный подвиг ночной молитвы, который отец Венедикт начал еще в Лавре преподобного Сергия, он не оставлял и впоследствии. По состоянию здоровья он постепенно прекратил посещать братскую полуношницу, да и в храме бывал не каждый день, но действие Иисусовой молитвы очень часто запечатлевалось в чертах его лица, а тоненькая ниточка из деревянных бусинок, охватывающая петлей его ладонь, непрестанно двигалась. Этот вид четок он разработал сам еще в Лавре и изготавливал своими руками, посылая по просьбе монахов даже на Афон.
Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни. 2017 г.
Нельзя сказать, что сложившееся братство Пустыни легко приняло нового Наместника. Слишком отличался он от прежнего мирного и деликатного архимандрита Евлогия (ставшего впоследствии митрополитом Владимирским). Волевой и особо не нуждавшийся в советах отец Венедикт изменил богослужебный устав и весь уклад жизни монастыря стал приводить к подобию Сергиевой обители, где прошла большая часть его жизни. Часть прежних иноков оставила Оптину в первые полгода, кто-то ушел позднее. Это был тяжелый этап взросления, словно отрочество, пришедшее на смену во многом яркому и вдохновенному периоду детства. Немало суровых испытаний пришлось пережить Наместнику: тут и трагическая гибель трех убиенных на Пасху 93-го иноков, и утрата других верных помощников и братий. Даже во многих словах невозможно описать всю многотрудную и исполненную искушений и вражеского незримого противостояния жизнь монастыря.
Но обитель, прославленная жизнью великих Оптинских старцев, удаленная от крупных городов, влекла к себе многих ищущих истинного монашества. Хотя постепенно повсюду начинали возрождаться иноческие обители, Оптина Пустынь не затерялась в их рядах, превратившись в мощный, известный всему миру монастырь. Были отстроены и подняты из руин храмы, колокольня и другие постройки, проложены уникальные гранитные мостовые. Храмы получили благолепный вид и новые росписи, наполнились утварью, изящным резным убранством и иконами. Здесь каждый день совершается от двух до пяти литургий, службы отличаются особым благоговением и скупой монашеской красотой, строгим и неспешным молитвенным пением. Количество братии в прошлом году превысило 220 человек, с каждым годом увеличивается и число паломников.
С гостями. 2017 г.
При отце Венедикте были прославлены тринадцать Оптинских старцев и несколько новомучеников и исповедников монастыря. Удалось обрести оскверненные безбожниками мощи десяти старцев. Некоторые погребенные в различных местах подвижники и исповедники были перезахоронены в родной обители. Были изданы жизнеописания и творения старцев, исследования и воспоминания, посвященные Оптиной Пустыни.
Одна из главных черт, определявших весь путь архимандрита Венедикта, – это его пламенная ревность о вере. Глубочайшей благоговейной верой определялись все его успехи и многочисленные достижения. Он был поистине ревнитель благочестия с неравнодушным сердцем. С огромным благоговением и трепетной верой относился он к великому чуду – схождению Благодатного огня в Иерусалимском храме Гроба Господня. С большим трепетом ждал он каждый год известия в Великую Субботу о том, что «благодатный огонек» в очередной раз сошел.
Требуя от других евангельской чистоты и искренности, он и сам всегда являл пример крайнего благоговения ко святыне. У всех останутся в памяти службы, которые он совершал, – чинные, неспешные, исполненные царственной торжественности и одновременно молитвенные. Его бархатный баритон был слышен даже в дальних уголках храма, вдохновляя всех присутствующих с трепетом предстоять Господу.
Вера была главным сокровищем этой души. Он так любил истины, содержащиеся в сокровищнице Церкви, часто с детской непосредственностью делился какой-то мыслью, вычитанной у Святых Отцов или в Писании. По многу дней вращая в уме обретенное сокровище, он удивлялся и рассуждал, а иногда и развивал эти мысли, то поражая окружающих вновь открывшимися гранями, то наоборот, смущая каким-то смелым суждением, идущим вразрез с учением Церкви. Это было не надуманное фантазирование, а живое глубочайшее переживание, он жил этим. Можно было бы и не писать об этом, храня некую формальную правильность «жития», но лучше постараться увидеть эти особенности такими, какие они были, чем, замолчав, прикрыть завесой полуправды.
На подсобном хозяйстве. 2009 г.
Будучи творческой личностью, отец Венедикт все стремился сделать как можно лучше, красивее, разумней. Достаточно вспомнить, в какие столкновения и споры превращалось утверждение эскизов храмов, росписей, установка икон в храме, утверждение строительства нового корпуса! Он вмешивался во все: в работу инженеров, которые заливали фундамент, в проекты архитекторов, предлагавших чертежи храмов, в издательское дело и оформлени
2010 г.
е книг. Не всегда это было удачно и зачастую сильно мешало делу. Он утверждал, потом решал по-новому, по многу раз меняя свои благословения. Однако, все эти вопросы были для него не внешними, а глубинно значимыми, поскольку он чувствовал ответственность пред Богом за их решение. Работать с ним было сложно, но в этом проявлялось его неуемное стремление к совершенству.
Так и в понимании частных вопросов богословия он иногда переходил черту, искал, обдумывал, а порой, увлекшись, спотыкался. Но проходило время, и он прислушивался к мнению тех, кто пытался осторожно его исправить, и потом, хотя и с некоторой неохотой, отказывался от кажущейся ему столь красивой идеи, поскольку она была не в созвучии с Истиной Отцов.
Это был строгий пастырь, часто не жалеющий своих чад внешней человеческой снисходительностью, но ставящий их перед бескомпромиссным судом Евангельской Истины. Смотревшие на жизнь обители извне часто высказывали братии сочувствие в том, что они живут в такой строгости; бывало, не удерживались от ропота и сами иноки. Но, пройдя через разнообразные искушения, многие понимали, насколько необходима и плодотворна была требовательность отца Венедикта. При всей суровости и кажущейся деспотичности Наместник никогда не растаптывал личности человека. Он мог быть очень резок и нелицеприятен, невзирая на сан и возраст человека, в каких-то случаях высказывая свои замечания и наказывая за проступки. Но то была ревность Отца, ревность души, не принимающей халатности, лени и лукавства. Ревность, обжигающая не для того, чтобы причинить боль, а чтобы исправить, исцелить человека. Заставить его понять всю серьезность жизни и ответственность его души. Недаром одним из самых любимых им слов Писания было: «Проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением».
Подсобное хозяйство. 2007 г.
Можно было заметить, что отец Наместник, наказав кого-либо, потом внимательно наблюдал, как тот переносит его прещение или вспышку гнева. Если видел, что брат принимает все со смирением, дух его столь искренне ликовал, что ему даже приходилось, хотя и с трудом, сдерживать эту радость. Если же кто-то принимал помыслы и обижался, то отец Венедикт иной раз предпринимал немалые усилия, чтобы примириться с ним, стараясь пошутить, загладить негативное впечатление, которое сложилось у брата. И часто повторял: «Гневайтесь и не согрешайте». И каждый доверивший ему свою душу чувствовал, что она не безразлична ему, что тут действует не просто человеческая страсть, властолюбие или честолюбие, но отцовская ревность о спасении в Боге.
Отца Венедикта отличал особый дар рассудительности. Он придавал этому большое значение, говоря, что даже если человек ошибется, принимая какое-либо решение, но если он рассуждал и приложил немалые усилия, чтобы познать волю Божию и понять, как ему поступить правильно, то Господь не спросит с него за ошибки и Сам исправит их последствия. Обдумывая какую-то мысль, он часто возвращался к ней, предлагая то одно рассуждение, то другое, рассматривая с совершенно разных сторон и постоянно молитвенно обращаясь ко Господу за вразумлением. Из-за этого решение некоторых вопросов, кажущихся элементарными, затягивалось на длительное время, но никто не мог упрекнуть его за то, что оно скоропалительно, поверхностно.
В последние годы отец Наместник сильно изменился, почти вся его прежняя суровость ушла и перевоплотилась в благостность и удивительное радушие. Это изменение объясняется тем, что маска внешней строгости уже больше не требовалась, душа достигла внутренней свободы и раскрыла себя людям в той полноте, которая раньше была недоступна взорам, или приоткрывалась лишь на время. Особенно ярко это было видно не в деловой обстановке, а в минуты отдыха. Каждый день, если позволяло здоровье, отец Венедикт находил время, чтобы приехать на конюшню. Общение с лошадями было для него той паузой, которую ему не давали люди, непрестанной вереницей устремляющиеся к нему за решением тех или иных проблем. Расчесывая им гривы или кормя сухарями, он часто шутил, расслаблялся от извечного напряжения, иногда даже пел. И лошади чувствовали то тепло и добро, которое исходило от него. Приходили на конюшню и многие гости обители, и братия, чтобы пообщаться с ним в неофициальной обстановке. Каждому было известно, что лучше момента для общения с отцом Наместником, чем на конюшне, не найти. Хотя он «отдыхал от людей», там решались очень многие вопросы. «Лошади вот молчат, а вы все говорите, говорите», – шутил он.
2007 г.
Своим участием во всех сторонах жизни монастыря, в каждой мелочи, он брал на себя непосильную ношу ответственности. Он не мог по-другому, но неудивительно, что часто изнемогал под ее тяжестью. Будучи человеком недюжинной воли, он не решался уклониться от ответственности, как он ее понимал. Праздность была ему абсолютна чужда, он постоянно жил проблемами обители, других людей. Днем он позволял себе лишь краткий отдых минут на 20-25, а в последние годы иногда до часа, и выезжал один или два раза на конюшню. Его бытие было распределено между праздниками, когда он неопустительно был на богослужении, и трудовыми буднями, которые, начавшись чаще всего в 8 утра, завершались лишь к 11 вечера, когда он, наконец, мог уединиться в своей крохотной келье.
Это был человек уходящей эпохи. В его быту не было роскоши, излишеств, он был свободен от сребролюбия или какого-либо стяжательства. Он все время продолжал жить в неотремонтированном корпусе, самом старом в монастыре. Долго сопротивлялся желающим «пересадить» его на иностранные автомобили в деловых поездках в Москву. Заграниц и путешествий не любил и никуда принципиально не ездил, проводя благословленные ему Патриархом отпуска на Селигере, в неспешной ловле рыбы на удочку. Обычно он уплывал один на лодке на целый день, оставляя сопровождающих и наслаждаясь более молитвенным уединением, чем самой ловлей рыбы. Пища отца Наместника была простой, хотя в последние годы из-за расстройств здоровья довольно разнообразной. Однако, нарушения постных дней он никогда не допускал, хотя врачи часто настаивали на этом.
Как опытный пастырь, отец Наместник создал целую систему воспитания братии. Видя, что городским жителям, особенно большей части молодежи, присущи инфантилизм, эгоизм и безынициативность, отец Венедикт проводил новоначальных через трудовые послушания на коровнике, конюшне, птичнике и других сельскохозяйственных объектах, где со временем выявлялось все усердие человека, открывались его душевные качества. «Никуда не скроешь, как человек относится к лошади, и как она реагирует на него, – любил он повторять. – Если у человека есть скрытый порок, то животное это сразу почувствует, и может даже не подпустить к себе». Новоначальным послушникам и кандидатам в братию он уделял очень много внимания. Будучи ограничен по состоянию здоровья в движениях, вызывал к себе в келью братий и вдумчиво беседовал с ними, стараясь не упустить ничего важного из их прежней жизни, пытаясь через молитву понять место конкретного человека в Церкви, характер его личности.
Положение в современных монастырях складывается такое, что на Настоятеля ложится груз чисто внешнего административного управления столь сложным организмом. Поэтому возникает опасность того, что «внешние» финансово-хозяйственные вопросы, участие в длительных богослужениях и неизбежное общение с власть предержащими и гостями обители не оставят у Настоятеля времени на внутренние, часто весьма непростые, вопросы духовного состояния братства. Число братии в Оптиной чрезвычайно умножилось, и отец Наместник ввел своеобразную систему «старчества», когда избранные из братии опытные в монашеской жизни духовники отвечают за руководство 10-15 братиями. Исповедуя врученных им чад, духовники решали возникающие при этом многоразличные недоумения с самим Настоятелем, который, вызывая их регулярно, расспрашивал кратко, кто как живет, а сам исповедовал только духовников.
2016 г.
Такая система может принять форму и изощренного доносительства, но отец Венедикт никогда не ставил своей целью поработить себе человека, он хотел лишь помочь ему побороть многоразличные страсти. При наиболее серьезных проступках духовники побуждали самого инока идти на откровение содеянного к авве монастыря, который, отечески увещевая провинившегося, накладывал на него взыскание, если считал необходимым. Удивляло то, что при самых тяжелых проступках братии, при соответствующем покаянии, наказание как раз и не применялось отцом Венедиктом. Сам грех был той тяжестью, которую нес на себе согрешивший.
В последние годы, когда строительство и восстановление стен монастыря стало приближаться к определенному завершению, отец Венедикт стал больше внимания уделять вопросам внутренней жизни братии. Его как человека глубоко церковного очень беспокоила теплохладность, глубинное равнодушие даже среди тех, кто пришел посвятить свою жизнь Богу. Требуя четкого соблюдения дисциплины в посещении богослужений, он охотно шел навстречу больным, вынужденным пропускать службы, но в других случаях взыскивая даже за минутное опоздание. Он часто повторял, что Господь все видит, и если кто-либо лукавит, ссылаясь на болезнь, и уклоняется от церковной молитвы, то Бог непременно пошлет ему болезнь, желая уврачевать этот грех.
Желая возбудить страх Божий, отец Наместник ввел обязательное изучение заповедей Священного Писания. Были составлены книжечки карманного формата с избранными текстами Писания, которые каждый насельник обители должен был заучивать наизусть. Это знание проверял и сам отец Венедикт, и поставленные им братия. Хотя этот метод и можно назвать во многом схоластичным и формальным, но он помог тем, кто не имел стремления самостоятельно изучать Священное Писание, часто погружать свой ум в его живое и непреходящее Слово. По тому, с каким воодушевлением произносил отец Венедикт какую-нибудь фразу из Писания, было видно, насколько он сам оживотворяется этим словом. Он неустанно и других убеждал в том, что его надо заучивать, чтобы постоянно иметь при себе и по-настоящему постигнуть прочитанное, а зная – исполнить.
Любовь и внимание к Слову Божию были присущи ему от юности. Сразу после окончания техникума тогда еще Володя Пеньков устроился на работу. Однажды мастер на одну ночь дал ему почитать Новый Завет. Что же я буду читать, а потом все забуду – подумал юноша и решил переписать, сколько сможет успеть. Он совсем не спал и за ночь переписал Евангелие от Матфея и пару апостольских посланий. Наутро, отдавая книгу мастеру, он ответил тому, что прочитать много не смог, но зато переписал кое-что. Пожилой человек был настолько поражен, что долго молча листал его тетрадку, а потом почти ничего не говоря подарил ему книгу. В выходные дни Владимир уезжал на природу, выбрав место покрасивее, усаживался читать Слово Божие. Видимо там, как Нафанаила под смоковницей, узрел его Господь, и у юноши созрела твердая решимость идти в монастырь.
Имея удивительное целомудрие от юности, отец Наместник иной раз на исповеди не мог понять поврежденности человека какими-то блудными грехами, иногда высказывая это даже вслух среди близких ему братий. Как человек старого поколения, он совершенно не переносил столь распространённой ныне вольности в одежде, частичного обнажения, ношения женщинами штанов. Когда он видел подобное, в нем воспламенялся дух ревнителя, дух пророка, подобного Илье, и он нещадно бичевал этот порок в своих проповедях, видя в нем страшную диверсию против целомудрия души.
Оптина пустынь. Крестовоздвижение. 2017 г.
Кроме своих проповедей, которые он всегда произносил без бумажек и с истинным вдохновением, отец Наместник проводил воскресные беседы с приезжающими паломниками и постоянно живущими в монастыре трудниками. Маститый старец, умудренный опытом, он старался хотя бы в какой-то мере передать его другим. Часто разбавлял свои поучения шутками, как и старец Амвросий, стараясь сделать их более доступными и понятными. Обычно свои беседы он начинал с каких-нибудь провокационных вопросов, стремясь обескуражить слушающих, довести до парадокса какую-нибудь проблему. Этим он пытался расшевелить людей, вывести их на неформальное живое общение, и его беседы превращались в захватывающее путешествие к глубинам православной духовности. Его пастырская ревность не позволяла ему уклониться от этих бесед, даже когда он начал гораздо хуже слышать и не мог передвигаться без посторонней помощи.
Духовное величие почившего Наместника Оптиной Пустыни нам еще предстоит оценить, по-новому взглянув на переступившего черту вечности духовного богатыря, ревнителя веры, благоговейного и нелицемерного раба Божия.
Просим сугубых молитв о упокоении души новопреставленного архимандрита Венедикта.
22 января, на 79-м году жизни, после тяжелой болезни отошел ко Господу наместник Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь архимандрит Венедикт (Пеньков). Он был созидателем и хранителем монастырской жизни, а также чутким духовным отцом. Вот что рассказывают о новопреставленном архимандрите Венедикте знавшие его архипастыри и пастыри.
«Отец Венедикт, как апостол Павел, всех своих чад носил в сердце»
‒ Когда я пришел к вере, я сначала пошел по московским священникам, исповедовался у них, потом поехал в Свято-Троицкую лавру. Помню, захожу в Иоанно-Предтеченский храм, а там отец Венедикт проводит общую исповедь. Я послушал его и тут же встал к нему в очередь, очередь была огромной, и я к нему в первый раз так и не попал. Но уже целенаправленно стремился попасть именно к этому духовнику на исповедь. Приезжаю в следующий раз, выслушал общую исповедь, и тогда уже Господь сподобил меня, видимо, за мою неотступность, поисповедоваться лично батюшке.
Я потянулся к нему, как к своему духовному отцу
А после, побывав у него на духовной беседе, я уже понял, что его образ мне лег на сердце, я потянулся к нему, как к своему духовному отцу. Стал часто к нему приезжать, обращался с вопросами.
Батюшка проводил удивительные беседы, причем не только с самими духовными чадами, - мы к нему приезжали и со своими родителями. Причем с неверующими родителями! Моя мама благодаря общению с ним уверовала. Конечно, Господь к Себе приводит, но многих на моих глазах и из моего близкого окружения Он призвал через отца Венедикта.
Батюшка мне постоянно говорил:
Сходи к отцу Кириллу, сходи к отцу Науму.
Когда я оказался у отца Наума, тот спросил, у кого я исповедуюсь. Я сказал.
Отец Венедикт, как апостол Павел, всех своих чад носит в сердце, - сказал тогда старец.
Все трое - отцы Кирилл (Павлов), Наум (Байбородин) и новопреставленный отец Венедикт - ушли один за другим. Царствие Небесное!
В Православии утрата близких воспринимается несколько иначе, нежели среди людей нецерковных. Нет, это не отменяет печали и скорби, однако уберегает нас от страшного греха — уныния. Так, для человека верующего смерть — это отнюдь не фатальная и невосполнимая потеря, а потому вся скорбность утраты для нас должна сочетаться с осознанием, что в реальности, сотворённой Господом, никакой смерти нет. Напротив, это только начало нового этапа бытия, соединение нашей бессмертной души с Богом в Вечной жизни.
Сегодня, 22 января 2018 года, на 79-м году своей земной жизни отошёл к Господу архимандрит Венедикт (Пеньков). Добрый пастырь, проповедник и духовник. И, конечно, известный миллионам православных людей наместник легендарной Свято-Введенской Козельской Оптиной пустыни — одного из главных монастырей не только благословенной Калужской земли, на территории которой он находится, но и всей Земли Русской. Человек, родившийся в непростые предвоенные годы и переживший в детстве Великую Отечественную войну, а в годы хрущёвских гонений на Церковь принявший мужественное решение посвятить себя церковному служению.
Постриженик Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, получивший прекрасный опыт монашеской жизни в, мягко говоря, не самых благоприятных для Русской Церкви условиях, отец Венедикт стал вторым наместником возвращённой верующим на рубеже 1987-1988 годов Оптиной пустыни. С 1990 года батюшка возрождал эту величайшую русскую святыню, вложив в неё немало сил и поистине всю душу. Именно при нём обитель святых Оптинских старцев вновь просияла, став не только исторической, но подлинной наследницей духовных традиций, заложенных в XIX столетии.
Те, кто знаком с историей Оптиной пустыни, прекрасно знают, что очень многие творческие люди были согреты евангельским теплом, которое излучали Оптинские старцы. В Оптиной бывали Николай Гоголь и Фёдор Достоевский, в святых стенах этой обители погребены знаменитые философы-славянофилы братья Киреевские, здесь же в 1891 году тайный монашеский постриг принял Константин Леонтьев, самый яркий русский мыслитель-консерватор XIX века, оставивший об Оптиной пустыни немало тёплых и глубоких слов:
"Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет", — и во многих отношениях Русью очень старой даже, до сих пор ещё благополучно отстаивающей себя от России новой, либеральной и космополитической..."
И именно таким "Оазисом Святой Руси" Оптина пустынь вновь стала в годы наместничества архимандрита Венедикта. Именно он сделал очень многое, чтобы в обитель вновь стали как можно чаще приезжать представители русского интеллектуального сообщества. И это — одна из важнейших просветительских оптинских традиций. Так, в XIX столетии немало представителей зарождавшейся в те годы революционно настроенной либеральной интеллигенции в буквальном смысле "встали на путь исправления", в значительной степени благодаря наставлениям Оптинских старцев. В XXI веке одним из путей возрождения православного самосознания стало создание весной 2006 года постоянно действующего Оптинского форума.
"Великая ложь утверждать, что человек, который на Земле скорбей не несёт, после смерти попадёт в Царство Божие", — не раз подчёркивал архимандрит Венедикт, в том числе в беседе с автором этих строк, напоминая евангельские слова Самого Спасителя о том, что "Царство Небесное нудится", то есть добывается с трудом, с усилиями, потом, а порой и кровью. И именно эти слова всегда были одним из главных побудительных мотивов всех деяний самого новопреставленного батюшки.
Конечно, невозможно описать даже часть из того, что было сделано отцом Венедиктом, в формате небольшой статьи. Но достаточно приехать в Оптину даже на короткое время, чтобы увидеть масштабы осуществлённого в годы его наместничества (от возрождённых из небытия храмов обители до поражающего своими масштабами монастырского хозяйства). А самое главное — каждый, кто хотя бы раз побывал в Оптиной, возвращается оттуда духовно преображённым человеком. Среди таких людей и губернатор Калужской области Анатолий Артамонов, который в эксклюзивном комментарии "Царьграду" сказал об отце Венедикте такие проникновенные слова:
"Он был одним из великих молитвенников Православной Церкви. Не только человеком, просвещённым в области православной культуры, а также великолепным собеседником и наставником, но и истинным созидателем. Если вспомнить, какой была Оптина Пустынь до того, как архимандрит Венедикт стал наместником этой обители, и взглянуть на неё сейчас, то вызывает восхищение результат его праведных трудов. Трудов всей братии, которую он сумел собрать вокруг себя".
Также глава Калужской области особо отметил, что, несмотря на возраст, батюшка всегда являл как монастырской братии, так и тысячам гостей Оптиной пустыни образ и пример вечного молитвенника и труженика:
"Важно, что он не чурался никакой работы. Всем, кто посещал монастырь, всегда показывал подворье. Всегда, если было время летних работ, приглашал на поля. 800 гектаров земли всегда были в образцовом порядке, получали самые высокие урожаи, высокие надои, производили и производят мёд, рыбу".
Анатолий Артамонов, прекрасно знавший отца Венедикта, лично скорбит об этой утрате, о чём поделился с читателями "Царьграда":
"Это человек, которого будет не хватать многим и многим тысячам людей, паломникам, верующим, которые проходят в святую обитель поклониться мощам оптинских старцев. Хочется выразить слова искреннего соболезнования всем насельникам обители Оптиной пустыни, родным, близким отца Венедикта, всем, кто его знал. Мы все вместе будем скорбеть по этой утрате. Хочется надеяться на то, что его последователи будут с честью нести то слово Божие, которое он старался донести до нас..."
Добавить нечего. Кроме очень важных для каждого христианина слов заупокойной молитвы. Молитвы, которая сейчас, в дни прощания с отцом Венедиктом, звучит во многих храмах Русской Православной Церкви:
"Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему, новопреставленному архимандриту Венедикту, и сотвори ему вечную память!"
22 января 2018 года на 79-м году жизни после тяжелой болезни отошел ко Господу наместник Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь архимандрит Венедикт (Пеньков).
Архимандрит Венедикт последние годы мучился от тяжелой болезни. При этом он находил силы укреплять и поддерживать своих братьев и мирян, проявляя искреннюю христианскую доброту и заботу. Батюшка до последних дней радел о судьбе нашего общего Отечества, не оставался равнодушным к происходящему на Донбассе и Украине.
В начале января архимандрит Венедикт перенес сложную операцию на ноге, спустя неделю после операции всё еще находился в реанимации - начались послеоперационные осложнения. 19 января здоровье батюшки резко ухудшилось, и 22 января он оставил этот мир...
Отец наместник Оптиной пустыни навсегда останется в памяти и сердцах братии обители, духовных чад, друзей и близких.
Господь да упокоит душу почившего в Своих Небесных селениях!
Владычица наша Царица Небесная да ходатайствует перед Своим Сыном о даровании милости к новопреставленной душе!
Теги:Архимандрит Венедикт (в миру Владимир Андреевич Пеньков) родился 24 июня 1939 года. Окончил Московскую духовную семинарию, а в 1973 году - Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В 1970-е годы был насельником Троице-Сергиевой лавры.
В 1990 году пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре с наречением имени Венедикт в честь прп. Венедикта Нурсийского.
В 1990 году назначен настоятелем Оптиной пустыни с возведением в сан архимандрита.
Оптина пустынь - один из центров Православия, мужской монастырь Русской православной церкви в Калужской области. Главной святыней обители были Оптинские старцы. Во все времена в Оптину приезжали за умиротворением, бывали в обители и многие известные личности: Жуковский, Тютчев, Аксаков, Гоголь, Достоевский; здесь гостили Чайковский, Чижевский и Соловьев.
В 2016 году написал прошение о почислении на покой, которое не было удовлетворено.
9 января 2018 года перенес операцию по ампутации нижней конечности на фоне развивающегося сахарного диабета.
Архимандрит Венедикт получил широкую известность в православной среде как бескомпромиссный ревнитель, защитник святого Православия, решительный противник церковного модернизма, экуменизма, электронных средств порабощения личности.
Архимандрит Венедикт оказывал помощь движению «За жизнь», которое борется с абортами. Его Высокопреподобие считал справедливо аборты тяжким грехом и участвовал в деле профилактики прерываний беременностей и был единственным из наместников, оказывающих подобную помощь общественникам.
Все верные ныне возносят молитвы ко Господу о упокоении души отца Венедикта. Вечная память и Царство Небесное новопреставленному архимандриту Венедикту!
О новопреставленном архимандрите Венедикте (Пенькове) вспоминают духовные чада, знавшие почившего оптинского настоятеля по Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, некогда взрастившей его самого, и Оптиной Пустыни, братию которой отец Венедикт возглавлял более четверти века.
«Он каждого брата носил в своем сердце»
Гурий, епископ Арсеньевский и Дальнегорский:
Отец Венедикт был моим духовным отцом, я его встретил, когда еще был воцерковляющимся мирянином. Когда я поделился с ним своим желанием принять монашество, он посмотрел на меня с любовью и благословил:
– Хочешь быть монахом, живи, как монах».
Разумеется, речь шла прежде всего о том монастыре, который надо построить и укрепить в своем сердце. Но и в отношении внешних правил – благословил, допустим, уже не есть мяса, однако в праздники за общим столом:
– Для смирения, – наставлял, – кушай.
Под его руководством я стал читать Священное Писание, святоотеческие книги по догматике, аскетике. Старался жить по заповедям. Однажды женщина попросила помочь детям, и, вспомнив сказанное: Просящему у тебя дай (Мф. 5:42), – я вручил ей достаточно крупную по тем временам сумму. И тут же батюшка благословил меня месяц пожить-потрудиться в монастыре, где мне по итогам трудничества еще и заплатили.
Отец Венедикт никогда никого не пытался неволить – мол, раз окормляешься у меня, к другим не обращайся. Наоборот, расшевеливал:
– Сходи к отцу Кириллу, сходи к отцу Науму.
Помню, когда я пришел к отцу Науму, он спросил, у кого я исповедуюсь, и, услышав ответ, задумчиво произнес:
– Отец Венедикт, как апостол Павел, всех своих чад носит в сердце.
Еще сказал, что у него особые дары Иисусовой молитвы и целомудрия.
Знаю, что и потом, когда отец Венедикт уже собрал в Оптиной Пустыни большое – как, может быть, нигде в мужских монастырях России – братство, он пекся о всех и о вся. Он каждого брата носил в своем сердце. Наставлял в изучении Священного Писания, в жизни по заповедям Христовым: учил видеть их (потому что мы же, даже читая, не видим – а всё Евангелие пронизано ими!) и исполнять. Поэтому и братство складывалось, – а не так, что живут вроде вместе братия, а на самом деле автономно.
Отец Венедикт, как опытные отцы-основатели древних монастырей и лавр, мудро управлял обителью. Был не просто администратором, а всем отцом. Видел меру возраста Христова в каждом. Ставил духовниками тех, кто готов уже был окормлять новоприбывших.
Он и меня хотел взять с собой в Оптину Пустынь, когда его туда из Лавры перевели, да меня тогда Святейший Алексий II не отпустил. Ездить к нему уже было далеко, и мне Любушка Сусанинская сказала:
– Ходи к отцу Науму.
Но с отцом Венедиктом у нас оставалась внутренняя сокровенная связь. Особенно в последний год, когда отца Наума не стало, я, бывая в Москве, всегда заезжал к отцу Венедикту испросить совета, утешиться. С такими духовными людьми можно просто пообщаться, и ты уже внутренне согреваешься как-то…
Какие замечательные беседы он проводил! Он и меня благословлял учиться так открыто общаться с людьми. Отец Венедикт всегда очень щедро делился своим духовным опытом. Послушать его слова приезжали и далекие от Церкви власть имущие, и профессора, художественная интеллигенция, – и так, вникнув в то, что он говорил, воцерковлялись.
Вечная память верному служителю Христову.
«Он учил нас знать и помнить Священное писание для того, чтобы его исполнять»
Архимандрит Мелхиседек (Артюхин), настоятель московского подворья Оптиной Пустыни:
%20.jpg)
В Оптиной Пустыни отец наместник оставил после себя процветающий и духовно, и во внешнем благолепии монастырь. Но главное – все-таки духовные плоды. Сейчас в монастыре около шестидесяти иеромонахов, а всего порядка двухсот монашествующих. Это во многом благодаря таланту отца Венедикта собирать вокруг Господа ищущих иноческого пути.
Именно к являемому им образу монашеской жизни, к сосредоточенному молитвенному деланию тянулся народ, а из народа отделялись и посвящали себя на служение Богу те, кто впоследствии становились иноками и монахами.
Мы посмотрели даты поминовения отца Венедикта: почил он на память святителя Филиппа, митрополита Московского, ранее соловецкого игумена-строителя; отпевание – на память преподобного Феодосия Великого, начальника общежительных монастырей; девятый день приходится на память преподобного Антония Великого – первооснователя монашеской жизни на Востоке; а сороковой день совпадает с днем памяти святителя Гермогена, Патриарха Московского, который явился хранителем православной веры и удержал Россию от скатывания в унию и сомнительных связей с католиками.
Наместник неустанно наставлял братию:
– Читайте Священное Писание, запоминайте его для того, чтобы исполнять.
Каждому монаху он благословлял носить с собой выписки из Ветхого и Нового Заветов, – причем многое из этих слов он сам знал или наизусть, или очень близко к тексту. Такое огромное значение придавалось в обители слову Божию. Отец наместник им просто дышал. Он непрестанно следовал сам и учил других завету преподобного Серафима Саровского: ум монаха должен плавать в волнах Священного Писания. Сам преподобный Серафим за неделю прочитывал весь Новый завет: в первые четыре дня – понедельник, вторник, среду, четверг – всех Евангелистов, в остальные три дня – Деяния святых апостолов, их послания, и завершал неделю прочтением Апокалипсиса. Наш наместник тоже из рук не выпускал Евангелие, и братию увещевал, просил, умолял быть ревностными в этом делании.
Но Евангелие исполнить без помощи Божией невозможно, поэтому он наставлял молиться Иисусовой молитвой и сам показывал в этом пример. Иначе, – говорил, – если у монаха нет внутренней молитвы, – у него нет никакой молитвы. Ибо внешняя молитва – это только листья, плоды же исполнения Евангельских заповедей взращиваются от корня Иисусовой молитвы. То есть молитва – не самоцель. Целью является жить по Евангелию с Богом. Но без молитвы этого не достигнешь. Отец Венедикт был редким для нашего времени делателем Иисусовой молитвы. Умел наставить, как заниматься ею.
Сам он был учеником двух великих старцев – отцов Наума (Байбородина) и Кирилла (Павлова). Будучи еще монахом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, я видел, как отец Венедикт хранил послушание слову старших наставников. Он пронес верность наставлениям взрастивших его старцев через всю жизнь. Преподобный Исаак Сирин предупреждал: «Кто сам себе советник – тот сам себе враг». Также и оптинские старцы придерживались исповедания: «Только не по моему!» Или как говорил преподобный Симеон Новый Богослов: «Лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать бесполезно плоды своей воли».
По воле Божией, сам навыкнув в послушании, именно отец Венедикт стал продолжателем традиции старчества Оптиной Пустыни. Он воспитал в обители более десяти крепких духовников, у каждого из которых сейчас чада уже стали иноками, монахами, иеродиаконами, иеромонахами, игуменами. Пусть эти духовники и не пришли еще в меру дореволюционных Оптинских старцев, но отец Венедикт устроил жизнь в пустыни на основном монашеском принципе – послушании. Дай Бог, чтобы эта возрожденная традиция не угасла.
Старец Амвросий говорил про тех, кто упрямо живет по своей воле: «У них обычай бычий, а ум телячий», или: «Своя воля и учит, и мучит; сперва помучит, а потом чему-нибудь и научит». Любой внутренний труд напрасен без послушания, которое начинается с подавления своего эгоизма и собственной бестолковой воли и разрушительной самости. Преподобный Исаак Сирин предупреждал: «Диавол скоро даст такую свободу, которая будет хуже всякого рабства». Если ты не покоришь своего ума Богу, ты обязательно подчинишь его супротивному. «Праздный [от молитвы] ум – седалище диавола», – говорил святой. Поэтому отец Венедикт всегда и наставлял братию:
– Дело – в руках, а молитва – в устах. Всегда имей памятование о Боге: что бы ты ни делал, ни думал, ни говорил – всё совершай пред лицом Бога Живого. Как только утеряешь эту память, – всё пойдет наперекосяк, всякая ерунда заполонит ум, говорить будешь что ни попадя, делать, что не должно и т. д.
Царствие Небесное отцу Венедикту – за то, что создал братство, продолжил традицию старческого делания и послушания, сам был делателем Иисусовой молитвы и благословлял братию ею заниматься, учил знать и помнить Священное Писание для того, чтобы его исполнять.
Вечная память.
«Молитва была главной движущей силой возрождаемого монастыря»
Архидиакон Рафаил (Романов), насельник Оптиной пустыни с 1990 года, ныне келейник схиархимандрита Илия (Ноздрина):
Отец Венедикт, подражая Господу, много подвизался и многое сделал, и так же, как Сам наш Подвигоначальник, принял крестную муку, увенчавшую его служение Богу и людям.
Мы с батюшкой Илием застали то, как в 1991 году, 20 января, на Собор святого Крестителя Господня, отец Венедикт приехал в Оптину Пустынь: братия встретила его тогда во святых вратах обители, а потом мы все вместе пошли в скит святого Иоанна Предтечи.
Многое тогда еще в обители и в скиту предстояло восстанавливать, – и отец наместник принял врученную ему священноначалием святую обитель с большой любовью. Он всей своей душою был посвящен служению Церкви.
Сам он был совершенно нестяжателен. Долгое время ездил на простой «Ниве», в келлии у него была чрезвычайно простая обстановка. Производя ремонт келейных корпусов, он отремонтировал свой в последнюю очередь.
Больше всего он радел о том, чтобы храмы Божии во святой Оптине обрели прежнее, как было до осквернения и разрухи, благолепие.
С братией отец наместник был строг. Но точно так же, как мы бываем признательны родителям, когда вырастем, – мы, монахи, глубоко благодарны отцу Венедикту, сподвигавшему нас на молитвенное бодрствование, на изучение Священного Писания. Он не спускал никаких нарушений Устава, взыскивал, но тем самым и закалял нас внутренне. Так и надо: монах пред Богом должен стоять в благопристойном образе, не расхлябанный, не ленивый.
Внутреннее трезвение дополнялось напряженным физическим трудом. Отец Венедикт дал нам четкую установку: монастырь должен кормить себя сам. Как рачительный хозяин наместник мог задействовать брата на послушании, связанном с его специальностью в миру. Например, мне в свое время было поручено заниматься пчелами. Также, зная этот труд, я поначалу возился с овечками, с козочками. Потом коров в обители завели. Сажали сначала монастырские огороды, а потом стали засеивать злаками, бобами, картошкой и поля далеко окрест – за 20–30 километров от Оптиной. Так что в результате обитель кормила уже не только себя и паломников, но и благотворительно – многих в тех краях неимущих, нуждающихся.
В управлении отца Венедикта обителью духовное преуспеяние двигало и внешние попечения. Так, знаю, что если отец наместник видел, что брат усердно подвизается в молитве, он такого рукополагал, а также мог назначить на какое-то ответственное служение, благословлял возглавить какую-либо монастырскую службу. Молитва была главной движущей силой возрождаемого монастыря.
Как же радовался отец наместник, когда по молитве все устраивалось и получалось! Приезжая на стройку, где из руин восставали некогда бывшие здесь стены святой обители, – он просто ликовал!
С батюшкой Илием мы были у отца Венедикта в больнице незадолго до кончины. Он уже ничего не говорил. Видно было, как он мужественно и кротко претерпевает телесные страдания.
Отец Венедикт очень любил отца Кирилла (Павлова). Когда мы с батюшкой Илием ехали к старцу, всегда передавал ему поклон. Слушая потом рассказ о том, как мы его навестили, не мог скрыть своего благоговейного трепета.
Духовная связь с отцом Кириллом многих укрепила в преддверии их собственной голгофы.
Покой, Господи, нашего дорогого наместника отца Венедикта, так много потрудившегося в созидании вверенных ему святой обители и ее братства!
Вечная память.
Записала Ольга Орлова