Тема 2.3. Личностные расстройства: история изучения, теоретические модели и эмпирические исследования.
Характеристика примитивных личностных защит.
Характеристика пограничной личностной структуры по Н.Мак-Вильямс.
Этапы развития объектных отношений по Х.Хартману и М.Малер.
Структурные характеристики здоровой личности по О.Кернбергу.
Основные диагностические рубрики, содержащиеся в кластере «Личностные расстройства» по МКБ-10 и DSM-4.
Здоровый и патологический нарциссизм.
Учение о характерах Э.Кречмера.
Параметрическая модель личностной патологии К.Юнга.
Когнитивно-бихевиоральная модель личностных расстройств.
Тема 2.4. Расстройств аффективного спектра: история изучения, теоретические модели и эмпирические исследования.
Когнитивная модель панического расстройства.
Этапы в развитии взглядов З.Фрейда на тревожное расстройство. Случай деревенской девушки и случай маленького Ганса.
Механизмы формирования тревоги в психодинамическом (З.Фрейд) и в бихевиоральном (Дж. Уотсон, Д.Вольпе) подходах.
Био-психо-социальная модель тревожных расстройств.
Экзистенциальный смысл тревоги (Л.Бинсвангер, Р.Мэй)
6. Примерный перечень вопросов для оценки качества освоения дисциплины
Диатез-стресс-буферная модель психических расстройств. Типы стрессоров. Факторы уязвимости и факторы-буферы.
Моделирующие представления о детерминантах нормального развития в психодинамической традиции.
Моделирующие представления о структурно-динамических характеристиках психики в психодинамической традиции.
Моделирующие представления о психической патологии в классическом психоанализе: модель травмы, модель конфликта, модель фиксации на разных стадиях психо-сексуального развития.
Моделирующие представления о психической норме и патологии в неофрейдизме (индивидуальная психология А.Адлера, аналитическая психология К.Юнга, социальный психоанализ Г.Салливена, К.Хорни и Э.Фромма).
Моделирующие представления о психической норме и патологии в постклассическом психоанализе (психология «Я», теория объектных отношения, психология самости Х.Кохута).
Краткая история становления и основные теоретико-методологические принципы психодинамической традиции.
Основные исследовательские правила и процедуры и их трансформация в психодинамической традиции.
Моделирующие представления о нормальном психическом развитии и механизмах отклонения от него в радикальном бихевиоризме. Характеристика основных моделей научения в радикальном бихевиоризме.
Исследования психической патологии в радикальном бихевиоризме.
Характеристика основных исследовательских правил и процедур в когнитивно-бихевиоральной традиции.
Исследовательские правила и процедуры в психоанализе и бихевиоризме. Герменевтика и операционализм.
Исследовательские правила и процедуры в бихевиоризме и экзистенциально-гуманистической традициях. Операционализм и феноменологический метод.
Моделирующие представления о нормальном психическом развитии и механизмах отклонения от него в методологическом бихевиоризме и информационном подходе (концепции А.Бандуры, Д.Роттера, А.Лазаруса, понятие атрибутивного стиля).
Характеристика основных моделей психической патологии в рамках интегративно ориентированного когнитивного подхода (А.Эллис; А.Бек).
Моделирующие представления о нормальном психическом развитии и механизмах психической патологии в концепции К.Роджерса.
Моделирующие представления о нормальном психическом развитии и механизмах психической патологии в концепциях В.Франкла и Л.Бинсвангера.
Феноменологический метод и два подхода к его пониманию в экзистенциально-гуманистической традиции.
Краткая история становления и основные теоретико-методологические принципы экзистенциально-гуманистической традиции.
Основные принципы современной классификации болезней
Краткая история изучения шизофрении. Взгляды Э.Крепелина. Основные нарушения при шизофрении по Е.Блейлеру.
Аналитические модели шизофрении. Классический психоаналитический подход - модель М.Сешэ. Модель шизофрении в рамках интерперсонального подхода и в рамках теории объектных отношений.
Экзистенциальный подход к шизофрении (Р.Лэнг, Г.Бенедетти).
Модели нарушений мышления при шизофрении К.Гольдштейна и Н.Камерона. Понятие центрального психологического дефицита при шизофрении в рамках когнитивного подхода.
Отечественные исследования нарушений мышления при шизофрении. Нарушение мотивационно-динамической стороны мышления.
Концепция ангедонии С.Радо и отечественные исследования ангедонии.
Исследования семейного контекста шизофрении. Концепция "двойной связи" Г.Бейтсона.
Исследования эмоциональной экспрессивности. Особенности социальных сетей больных шизофренией.
Общие критерии и основные типы личностных расстройств в современных классификациях.
История изучения личностных расстройств в рамках психиатрии и психоанализа.
Понимание термина "пограничный" в отечественной психиатрии и современном психоанализе.
Три уровня организации личности в современном психоанализе.
Характеристика примитивных защитных механизмов в современном психоанализе.
Характеристика параметрической и типологической моделей личностных расстройств.
Основные параметрические модели личностных расстройств в рамках клинической психологии (Э.Кречмер, К.Юнг, Г.Айзенк, Т.Лири, "Большая пятерка").
Изучение личностных расстройств в рамках теории объектных отношений.
Объектные репрезентации: определение и основные характеристики.
Теория нормального и патологического нарциссизма Х.Когута.
Био-психо-социальная модель личностных расстройств.
Расстройства настроения в форме депрессии по МКБ-10. Основные критерии легкого депрессивного эпизода.
Личностные факторы депрессии и их исследования (перфекционизм, враждебность, нейротизм, зависимость).
Аналитические модели депрессии.
Когнитивная модель депрессии.
Бихевиоральная модель депрессии (теория "выученной беспомощности" Сэлигмена).
Био-психо-социальная модель депрессии.
Тревога, тревожность и тревожные расстройства. Типы тревожных расстройств по МКБ-10.
Аналитические модели тревоги.
Когнитивная модель тревоги. Когнитивные механизмы панической атаки.
Био-психо-социальная модель тревоги.
По уровню распространенности они являются безусловными лидерами среди других психических расстройств. По различным данным ими страдают до 30% обращающихся в поликлиники и от 10 до 20% людей в общей популяции (Ж.М.Шиньон, 1991, W.Rief, W.Hiller, 1998; P.S.Kessler, 1994; B.T.Ustun, N.Sartorius, 1995; H.W.Wittchen, 2005; А.Б. Смулевич, 2003). Экономическое бремя, связанное с их лечением и потерей трудоспособности, составляет значительную часть бюджета в системе здравоохранения разных стран (Р.Карсон, Дж.Батчер, С.Минека, 2000; Е.Б.Любов, Г.Б.Саркисян, 2006; H.W.Wittchen, 2005). Депрессивные, тревожные и соматоформные расстройства являются важными факторами риска по возникновению разных форм химической зависимости (H.W.Wittchen, 1988; А.Г.Гофман, 2003) и, в значительной степени, осложняют течение сопутствующих соматических заболеваний (О.П.Вертоградова, 1988; Ю.А.Васюк, Т.В.Довженко, Е.Н.Ющук, Е.Л.Школьник, 2004; В.Н.Краснов, 2000; Е.Т.Соколова, В.В.Николаева, 1995)
Наконец, депрессивные и тревожные расстройства являются основным фактором риска суицидов, по числу которых наша страна занимает одно из первых мест (В.В.Войцех, 2006; Старшенбаум, 2005). На фоне социально-экономической нестабильности последних десятилетий в России имеет место значительный рост числа аффективных расстройств и суицидов у молодежи, пожилых людей, трудоспособных лиц мужского пола (В.В.Войцех, 2006; Ю.И.Полищук, 2006). Отмечается также рост субклинических эмоциональных нарушений, которые включаются в границы расстройств аффективного спектра (H.S.Akiskal et al., 1980, 1983; J.Angst et al, 1988, 1997) и оказывают выраженное негативное влияние на качество жизни и социальную адаптацию.
До сих пор остаются дискуссионными критерии выделения различных вариантов расстройств аффективного спектра, границы между ними, факторы их возникновения и хронификации, мишени и методы помощи (G.Winokur, 1973; W.Rief, W.Hiller, 1998; А.Е.Бобров, 1990; О.П.Вертоградова, 1980, 1985; Н.А.Корнетов, 2000; В.Н.Краснов, 2003; С.Н.Мосолов, 2002; Г.П.Пантелеева, 1998; А.Б.Смулевич, 2003). Большинство исследователей указывает на важность комплексного подхода и эффективность комбинации медикаментозной терапии и психотерапии при лечении этих расстройств (О.П.Вертоградова, 1985; А.Е.Бобров, 1998; А.Ш.Тхостов, 1997; M.Perrez, U.Baumann, 2005; W.Senf, M.Broda, 1996 и др.). При этом в разных направлениях психотерапии и клинической психологии анализируются различные факторы упомянутых расстройств и выделяются специфические мишени и задачи психотерапевтической работы (Б.Д.Карвасарский, 2000; М.Перре, У.Бауман, 2002; Ф.Е.Василюк, 2003 и др.).
В рамках теории привязанности, системно ориентированной семейной и динамической психотерапии указывается на нарушение семейных взаимоотношений в качестве важного фактора возникновения и течения расстройств аффективного спектра (S.Arietti, J.Bemporad, 1983; D.Bowlby, 1980, 1980; М.Боуэн, 2005; Э.Г.Эйдемиллер, Юстицкис, 2000; Е.Т.Соколова, 2002 и др.). Когнитивно-бихевиоральный подход акцентирует дефицит навыков, нарушения процессов переработки информации и дисфункциональные личностные установки (A.T.Beck, 1976; Н.Г.Гаранян, 1996; А.Б.Холмогорова, 2001). В рамках социального психоанализа и динамически ориентированной интерперсональной психотерапии подчеркивается важность нарушения межличностных контактов (К.Хорни, 1993; G.Klerman et al., 1997). Представители экзистенциально-гуманистической традиции на первый план выдвигают нарушение контакта со своим внутренним эмоциональным опытом, трудности его осознания и выражения (К.Роджерс, 1997).
Все упомянутые факторы возникновения и вытекающие из них мишени психотерапии расстройств аффективного спектра не исключают, а взаимно дополняют друг друга, что обусловливает необходимость интеграции различных подходов при решении практических задач оказания психологической помощи. Хотя задача интеграции все больше выдвигается на первый план в современной психотерапии, ее решение затрудняется значительными различиями теоретических подходов (M.Perrez, U.Baumann, 2005; B.A.Alford, A.T.Beck, 1997; K.Crave, 1998; A.J.Rush, M.Thase, 2001; W.Senf, M.Broda, 1996; А.Лазарус, 2001; Е.Т.Соколова, 2002), что делает актуальной разработку теоретических оснований синтеза накопленных знаний. Следует также указать на дефицит комплексных объективных эмпирических исследований, подтверждающих важность различных факторов и вытекающих из них мишеней помощи (S.J.Blatt, 1995; K.S.Kendler, R.S.Kessler, 1995; R.Kellner, 1990; T.S.Brugha, 1995 и др.). Поиск путей преодоления этих препятствий является важной самостоятельной научной задачей, решение которой предполагает разработку методологических средств интеграции, проведение комплексных эмпирических исследований психологических факторов расстройств аффективного спектра и разработку научно обоснованных интегративных методов психотерапии этих расстройств.
Цель исследования. Разработка теоретико-методологических оснований синтеза знаний, накопленных в разных традициях клинической психологии и психотерапии, комплексное эмпирическое исследование системы психологических факторов расстройств аффективного спектра с выделением мишеней и разработкой принципов интегративной психотерапии и психопрофилактики депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств.
Задачи исследования.
- Теоретико-методологический анализ моделей возникновения и методов лечения расстройств аффективного спектра в основных психологических традициях; обоснование необходимости и возможности их интеграции.
- Разработка методологических оснований синтеза знаний и интеграции методов психотерапии расстройств аффективного спектра.
- Анализ и систематизация имеющихся эмпирических исследований психологических факторов депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств на основе многофакторной психо-социальной модели расстройств аффективного спектра и четырех-аспектной модели семейной системы.
- Разработка методического комплекса, направленного на системное изучение макросоциальных, семейных, личностных и интерперсональных факторов эмоциональных нарушений и расстройств аффективного спектра.
- Проведение эмпирического исследования больных депрессивными, тревожными и соматоформными расстройствами и контрольной группы здоровых испытуемых на основе многофакторной психо-социальной модели расстройств аффективного спектра.
- Проведение популяционного эмпирического исследования, направленного на изучение макросоциальных факторов эмоциональных нарушений и выделение групп повышенного риска среди детей и молодежи.
- Сравнительный анализ результатов исследования различных популяционных и клинических групп, а также здоровых испытуемых, анализ связей между макросоциальными, семейными, личностными и интерперсональными факторами.
- Выделение и описание системы мишеней психотерапии расстройств аффективного спектра, обоснованных данными теоретико-методологического анализа и эмпирического исследования.
- Формулирование основных принципов, задач и этапов интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
- Определение основных задач психопрофилактики эмоциональных нарушений у детей из групп риска.
Теоретико-методологические основания работы. Методологической основой исследования являются системный и деятельностный подходы в психологии (Б.Ф.Ломов, А.Н.Леонтьев, А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский), био-психо-социальная модель психических расстройств, согласно которой в возникновении и течении психических расстройств участвуют биологические, психологические и социальные факторы (G.Engel, H.S.Akiskal, G.Gabbard, Z.Lipowsky, M.Perrez, Ю.А.Александровский, И.Я.Гурович, Б.Д.Карвасарский, В.Н.Краснов), представления о неклассической науке, как ориентированной на решение практических задач и интеграцию знаний под углом зрения этих задач (Л.С.Выготский, В.Г.Горохов, В.С.Степин, Э.Г.Юдин, Н.Г.Алексеев, В.К.Зарецкий), культурно-историческая концепция развития психики Л.С.Выготского, концепция опосредствования Б.В.Зейгарник, представления о механизмах рефлексивной регуляции в норме и патологии (Н.Г.Алексеев, В.К.Зарецкий, Б.В.Зейгарник, В.В.Николаева, А.Б.Холмогорова), двухуровневая модель когнитивных процессов, разработанная в когнитивной психотерапии А.Бека.
Объект исследования. Модели и факторы психической нормы и патологии и методы психологической помощи при расстройствах аффективного спектра.
Предмет исследования. Теоретические и эмпирические основания интеграции различных моделей возникновения и методов психотерапии расстройств аффективного спектра.
Гипотезы исследования.
- Различные модели возникновения и методы психотерапии расстройств аффективного спектра сфокусированы на разных факторах; важность их комплексного учета в психотерапевтической практике обусловливает необходимость разработки интегративных моделей психотерапии.
- Разработанные многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель семейной системы позволяют рассматривать и исследовать макросоциальные, семейные, личностные и интерперсональные факторы как систему и могут служить средством интеграции различных теоретических моделей и эмпирических исследований расстройств аффективного спектра.
- Такие макросоциальные факторы как общественные нормы и ценности (культ сдержанности, успеха и совершенства, полоролевые стереотипы) влияют на эмоциональное благополучие людей и могут способствовать возникновению эмоциональных нарушений.
- Существуют общие и специфические психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств, связанные с различными уровнями (семейным, личностным, интерперсональным).
- Разработанная модель интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра является эффективным средством психологической помощи при этих расстройствах.
Методы исследования.
- Теоретико-методологический анализ – реконструкция концептуальных схем исследования расстройств аффективного спектра в различных психологических традициях.
- Клинико-психологический – исследование клинических групп с помощью психологических методик.
- Популяционный – исследование групп из общей популяции с помощью психологических методик.
- Герменевтический – качественный анализа данных интервью и сочинений.
- Статистический – использование методов математической статистики (при сравнении групп использовался критерий Манна-Уитни для независимых выборок и Т-критерий Вилкоксона для зависимых выборок; для установления корреляционных связей использовался коэффициент корреляции Спирмена; для валидизации методик – факторный анализ, тест-ретест, коэффициент α – Кронбаха, коэффициент Guttman Split-half; для анализа влияния переменных использовался множественный регрессионный анализ). Для статистического анализа использовался программный пакет SPSS for Windows, Standart Version 11.5, Copyright © SPSS Inc., 2002.
- Метод экспертных оценок – независимые экспертные оценки данных интервью и сочинений; экспертные оценки характеристик семейной системы психотерапевтами.
- Катамнестический метод – сбор сведений о пациентах после лечения.
Разработанный методический комплекс включает следующие блоки методик в соответствии с уровнями исследования:
1) семейный уровень – опросник семейные эмоциональные коммуникации (СЭК, разработан А.Б.Холмогоровой совместно с С.В.Воликовой); структурированные интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории» (разработано А.Б.Холмогоровой совместно с Н.Г.Гаранян) и «Родительская критика и ожидания» (РКО, разработано А.Б.Холмогоровой совместно с С.В.Воликовой), тест семейной системы (FAST, разработан T.M.Gehring); сочинение для родителей «Мой ребенок»;
2) личностный уровень – опросник запрета на выражение чувств (ЗВЧ, разработан В.К.Зарецким совместно с А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян), Торонтская шкала алекситимии (TAS, разработана G.J. Taylor, адаптация Д.Б. Ересько, Г.Л.Исуриной с соавт.), тест на эмоциональный словарь для детей (разработан J.H.Krystal), тест на распознавание эмоций (разработан А.И.Тоом, модифицирован Н.С.Куреком), тест на эмоциональный словарь для взрослых (разработан Н.Г.Гаранян), опросник перфекционизма (разработан Н.Г.Гаранян совместно с А.Б.Холмогоровой и Т.Ю.Юдеевой); шкала физического перфекционизма (разработана А.Б.Холмогоровой совместно с А.А.Дадеко); опросник враждебности (разработан Н.Г.Гаранян совместно с А.Б.Холмогоровой);
интерперсональный уровень – опросник социальной поддержки (F-SOZU-22, разработан G.Sommer, T.Fydrich); структурированное интервью «Московский интегративный опросник социальной сети» (разработан А.Б.Холмогоровой совместно с Н.Г.Гаранян и Г.А.Петровой); тест на тип привязанности в интерперсональных отношениях (разработан C.Hazan, P.Shaver).
Для исследования психопатологической симптоматики использовался опросник выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (разработан L.R.Derogatis, адаптация Н.В.Тарабриной), опросник депрессивности (BDI, разработан A.T.Beck с соавт., адаптация Н.В.Тарабриной), опросник тревоги (BAI, разработан A.T.Beck и R.A.Steer), опросник детской депрессии (CDI, разработан M.Kovacs), шкала личностной тревожности (разработана А.М.Прихожан). Для анализа факторов макросоциального уровня при исследовании групп риска из общей популяции выборочно использовались вышеперечисленные методики. Часть методик была разработана специально для данного исследования и прошла валидизацию в лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Росздрава.
Характеристика обследованных групп.
Клиническая выборка состояла из трех экспериментальных групп пациентов: 97 больных депрессивными расстройствами, 90 больных тревожными расстройствами, 52 больных соматоформными расстройствами; две контрольные группы здоровых испытуемых включали 90 человек; группы родителей пациентов с расстройствами аффективного спектра и здоровых испытуемых включали 85 человек; выборки испытуемых из общей популяции включали 684 ребенка школьного возраста, 66 родителей школьников и 650 взрослых испытуемых; дополнительные группы, включенные в исследование по валидизации опросников, составили 115 человек. Всего было обследовано 1929 испытуемых.
В исследовании принимали участие сотрудники лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Росздрава: к.психол.н. ведущий научный сотрудник Н.Г.Гаранян, научные сотрудники С.В.Воликова, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева, а также студенты одноименной кафедры факультета психологического консультирования Московского городского психолого-педагогического университета А.М.Галкина, А.А.Дадеко, Д.Ю.Кузнецова. Клиническую оценку состояния пациентов в соответствии с критериями МКБ-10 проводила ведущий научный сотрудник МНИИ психиатрии Росздрава, к.м.н. Т.В.Довженко. Курс психотерапии пациентам назначался по показаниям в комплексе с медикаментозным лечением. Статистическая обработка данных проводилась с участием д.пед.н., к.мат.н. М.Г.Сороковой и к.хим.н.О.Г.Калины.
Достоверность результатов обеспечивается большим объемом обследованных выборок; применением комплекса методик, включающего опросники, интервью и тесты, что позволяло верифицировать результаты, полученные по отдельным методикам; использованием методик, прошедших процедуры валидизации и стандартизации; обработкой полученных данных с помощью методов математической статистики.
Основные положения, выносимые на защиту
1. В существующих направлениях психотерапии и клинической психологии акцентируются разные факторы и выделяются разные мишени работы с расстройствами аффективного спектра. Современный этап развития психотерапии характеризуется тенденциями к усложнению моделей психической патологии и интеграцией накопленных знаний на основе системного подхода. Теоретическими основаниями интеграции существующих подходов и исследований и выделения на этой основе системы мишеней и принципов психотерапии являются многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель анализа семейной системы.
1.1. Многофакторная модель расстройств аффективного спектра включает макросоциальный, семейный, личностный и интерперсональный уровни. На макросоциальном уровне выделяются такие факторы, как патогенные культуральные ценности и социальные стрессы; на семейном уровне – дисфункции структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; на личностном уровне – нарушения аффективно-когнитивной сферы, дисфункциональные убеждения и стратегии поведения; на интерперсональном уровне – размеры социальной сети, наличие близких доверительных отношений, степень социальной интеграции, эмоциональной и инструментальной поддержки.
1.2. Четырех-аспектная модель анализа семейной системы включает структуру семейной системы (степень близости, иерархию между членами, межпоколенные границы, границы с внешним миром); микродинамику семейной системы (повседневное функционирование семьи, в первую очередь коммуникативные процессы); макродинамику (семейную историю в трех поколениях); идеологию (семейные нормы, правила, ценности).
2. В качестве эмпирических оснований психотерапии расстройств аффективного спектра выступает комплекс психологических факторов этих расстройств, обоснованный результатами многоуровневого исследования трех клинических, двух контрольных и десяти популяционных групп.
2.1. В современной культуральной ситуации имеет место ряд макросоциальных факторов расстройств аффективного спектра: 1) увеличение нагрузок на эмоциональную сферу человека в результате высокого уровня стрессогенности жизни (темпа, конкуренции, трудностей выбора и планирования); 2) культ сдержанности, силы, успеха и совершенства, ведущие к негативным установкам по отношению к эмоциям, трудностям переработки эмоционального напряжения и получения социальной поддержки; 3) волна социального сиротства на фоне алкоголизации и распада семей.
2.2. В соответствии с уровнями исследования выделены следующие психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств: 1) на семейном уровне – нарушения структуры (симбиозы, коалиции, разобщенность, закрытые границы), микродинамики (высокий уровень родительской критики и насилия в семье), макродинамики (накопление стрессогенных событий и воспроизводство семейных дисфункций в трех поколениях) идеологии (перфекционистские стандарты, недоверие окружающим, подавление инициативы) семейной системы; 2) на личностном уровне – дисфункциональные убеждения и нарушения когнитивно-аффективной сферы; 3) на интерперсональном уровне – выраженный дефицит доверительных межличностных отношений и эмоциональной поддержки. Наиболее выраженные дисфункции семейного и интерперсонального уровня отмечаются у больных депрессивными расстройствами. У больных соматоформными расстройствами имеют место выраженные нарушения способности к вербализации и распознаванию эмоций.
3. Проведенные теоретическое и эмпирическое исследования являются основаниями для интеграции психотерапевтических подходов и выделения системы мишеней психотерапии расстройств аффективного спектра. Разработанная на этих основаниях модель интегративной психотерапии синтезирует задачи и принципы когнитивно-бихевиорального и психодинамического подходов, а также ряд разработок отечественной психологии (концепций интериоризации, рефлексии, опосредствования) и системной семейной психотерапии.
3.1. В качестве задач интегративной психотерапии и профилактики расстройств аффективного спектра выступают: 1) на макросоциальном уровне: развенчание патогенных культуральных ценностей (культа сдержанности, успеха и совершенства); 2) на личностном уровне: развитие навыков эмоциональной саморегуляции через поэтапное формирование рефлексивной способности в виде остановки, фиксации, объективации (анализа) и модификации дисфункциональных автоматических мыслей; трансформация дисфункциональных личностных установок и убеждений (враждебной картины мира, нереалистичных перфекционистских стандартов, запрета на выражение чувств); 3) на семейном уровне: проработка (осмысление и отреагирование) травматического жизненного опыта и событий семейной истории; работа с актуальными дисфункциями структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; 4) на интерперсональном уровне: отработка дефицитарных социальных навыков, развитие способности к близким доверительным отношениям, расширение системы интерперсональных связей.
3.2. Для соматоформных расстройств характерны фиксация на физиологических проявлениях эмоций, выраженное сужение эмоционального словаря и трудности осознания и вербализации чувств, что обусловливает определенную специфику интегративной психотерапии расстройств с выраженной соматизацией в виде дополнительной задачи развития навыков психогигиены эмоциональной жизни.
Новизна и теоретическая значимость исследования. Впервые разработаны теоретические основания синтеза знаний о расстройствах аффективного спектра, полученных в разных традициях клинической психологии и психотерапии – многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель анализа семейной системы.
Впервые на основе этих моделей проведен теоретико-методологический анализ различных традиций, систематизированы существующие теоретические и эмпирические исследования расстройств аффективного спектра, обоснована необходимость их интеграции.
Впервые на основе разработанных моделей проведено комплексное экспериментально–психологическое исследование психологических факторов расстройств аффективного спектра, в результате которого изучены и описаны макросоциальные, семейные интерперсональные факторы расстройств аффективного спектра.
Впервые на основе комплексного исследования психологических факторов расстройств аффективного спектра и теоретико-методологического анализа различных традиций выделена и описана система мишеней психотерапии и разработана оригинальная модель интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
Разработаны оригинальные опросники для исследования семейных эмоциональных коммуникаций (СЭК), запрета на выражение чувств (ЗВЧ), физического перфекционизма. Разработаны структурированные интервью: шкала стрессогенных событий семейной истории и «Московский интегративный опросник социальной сети», тестирующий основные параметры социальной сети. Впервые на русском языке адаптирован и валидизирован инструмент для изучения социальной поддержки – опросник социальной поддержки Зоммера, Фюдрика (SOZU-22).
Практическая значимость исследования. Выделены основные психологические факторы расстройств аффективного спектра и научно-обоснованные мишени психологической помощи, которые необходимо учитывать специалистам, работающим с больными, страдающими данными расстройствами. Разработаны, стандартизированы и адаптированы диагностические методики, позволяющие специалистам выявлять факторы эмоциональных расстройств и выделять мишени психологической помощи. Разработана модель психотерапии расстройств аффективного спектра, интегрирующая знания, накопленные в различных традициях психотерапии и эмпирических исследованиях. Сформулированы задачи психопрофилактики расстройств аффективного спектра для детей групп риска, их семей и специалистов из образовательных и воспитательных учреждений.
Результаты исследования внедрены:
В практику работы клиник Московского НИИ психиатрии Росздрава, Научного центра психического здоровья РАМН, ГКПБ №4 им. Ганнушкина и ГКПБ №13 г.Москвы, в практику работы Областного психотерапевтического центра при ОКПБ №2 г.Оренбурга и Консультативно-диагностического центра по охране психического здоровья детей и подростков г.Новгорода.
Результаты исследования используются в образовательном процессе факультета психологического консультирования и факультета повышения квалификации Московского городского психолого-педагогического университета, психологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, факультета клинической психологии Сибирского государственного медицинского университета, кафедры педагогики и психологии Чеченского государственного университета.
Апробация исследования. Основные положения и результаты работы докладывались автором на международной конференции «Синтез психофармакологии и психотерапии» (Иерусалим, 1997); на Российских национальных симпозиумах «Человек и лекарство» (1998, 1999, 2000); на Первой российско-американской конференции по когнитивно-бихевиоральной психотерапии (Санкт-Петербург, 1998); на международных образовательных семинарах «Депрессии в первичной медицинской сети» (Новосибирск, 1999; Томск, 1999); на секционных заседаниях XIII и XIV съездов Российского общества психиатров (2000, 2005.); на российско-американском симпозиуме «Выявление и лечение депрессий в первичной медицинской сети» (2000); на Первой международной конференции памяти Б.В.Зейгарник (Москва, 2001); на пленуме правления Российского общества психиатров в рамках Российской конференции «Аффективные и шизоаффективные расстройства» (Москва, 2003); на конференции «Психология: современные направления междисциплинарных исследований», посвященной памяти член-корр. РАН А.В.Брушлинского (Москва, 2002); на Российской конференции «Современные тенденции организации психиатрической помощи: клинические и социальные аспекты» (Москва, 2004); на конференции с международным участием «Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины» (Санкт-Петербург, 2006).
Диссертация обсуждена на заседаниях Ученого совета МНИИ психиатрии (2006), Проблемной комиссии ученого совета МНИИ психиатрии (2006) и Ученого совета факультета психологического консультирования МГППУ(2006).
Структура диссертации. Текст диссертации изложен на 465 с., состоит из введения, трех частей, десяти глав, заключения, выводов, списка литературы (450 названий, из них 191 на русском и 259 на иностранных языках), приложения, включает 74 таблицы, 7 рисунков.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность работы, сформулированы предмет, цель, задачи и гипотезы исследования, раскрыты методологические основания исследования, дана характеристика обследованных группы и использованных методов, научной новизны, теоретической и практической значимости, представлены основные положения, выносимые на защиту.
Первая часть состоит из четырех глав и посвящена разработке теоретических оснований интеграции моделей возникновения и методов психотерапии расстройств аффективного спектра. В первой главе вводится понятие расстройств аффективного спектра как области психической патологии с доминированием эмоциональных нарушений и выраженным психо-вегетативным компонентом (J.Angst,1988, 1997; H.S.Akiskal et al., 1980, 1983; О.П.Вертоградова, 1992; В.Н.Краснов, 2003 и др.). Представлены сведения об эпидемиологии, феноменологии и современной классификации депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств, как наиболее эпидемиологически значимых. Фиксируется высокий уровень коморбидности этих расстройств, анализируются дискуссии относительно их статуса и общности этиологии.
Во второй главе проанализированы теоретические модели расстройств аффективного спектра в основных психотерапевтических традициях – психодинамической, когнитивно-бихевиоральной, экзистенциально-гуманистической, и рассмотрены интегративные подходы, центрированные на семье и интерперсональных отношениях (системно ориентированная семейная психотерапия, теория привязанности Д.Боулби, интерперсональная психотерапия Г.Клермана, теория отношений В.Н.Мясищева). Особое внимание уделено теоретическим разработкам отечественной психологии, посвященным рефлексии, раскрыта ее роль для эмоциональной саморегуляции.
Показано, что традиционное противостояние классических моделей психоанализа, бихевиоризма и экзистенциальной психологии в настоящее время сменяется интегративными тенденциями в представлениях о структурно-динамических характеристиках психики в норме и патологии: 1) все большее значение придается анализу дисфункций родительской семьи и травматическому опыту ранних интерперсональных отношений как фактору формирования уязвимости к расстройствам аффективного спектра; 2) механистические причинно-следственные связи (травма – симптом; неадекватное научение – симптом) или полное отрицание принципа детерминизма заменяются сложными системными представлениями о внутренних негативных репрезентациях себя и мира и системе негативных искажений внешней и внутренней реальности как факторах личностной уязвимости к расстройствам аффективного спектра.
В результате проведенного анализа доказывается взаимодополняемость существующих подходов и обосновывается необходимость синтеза знаний для решения практических задач. В когнитивно-бихевиоральной терапии накоплены наиболее эффективные средства работы с когнитивными искажениями и дисфункциональными убеждениями (А.Бек и др., 2003; Alford, Beck, 1997); в психодинамическом подходе – с травматическим опытом и актуальными интерперсональными отношениями (З.Фрейд, 1983; С.Heim, M.G.Owens, 1979; G.Klerman et al., 1997 и др.); в системной семейной психотерапии – с актуальными семейными дисфункциями и семейной историей (Э.Г.Эйдемиллер, В.Юстицкис, 2000; М.Боуэн, 2005); в отечественной традиции, развивавшей принцип активности субъекта, разработаны представления о механизмах опосредствования и эмоциональной саморегуляции (Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогорова, 1986; Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогорова, Е.П.Мазур, 1989; Е.Т.Соколова, В.В.Николаева, 1995; Ф.С.Сафуанов, 1985; Тхостов, 2002) . Выделяется ряд общих тенденций развития направлений психотерапии: от механистических моделей к системным внутри традиций; от оппозиции к интеграции в отношениях между традициями; от воздействия к сотрудничеству в отношениях с пациентами.
Таблица 1. Представления о структурно-динамических характеристиках психики в основных направлениях современной психотерапии: тенденции к сближению.
В качестве одного из оснований, позволяющих осуществить синтез подходов, предлагается двухуровневая когнитивная модель, разработанная в когнитивной психотерапии А.Бека, доказывается ее высокий интегративный потенциал (B.A.Alford, A.T.Beck,1997; А.Б.Холмогорова, 2001).
Третья глава посвящена разработке методологических средств синтеза теоретических и эмпирических знаний о расстройствах аффективного спектра и методах их лечения. В ней излагается концепция неклассической науки, в которой необходимость синтеза знаний обусловлена направленностью на решение практических задач и сложностью последних.
Эта концепция, восходящая к трудам Л.С.Выготского в области дефектологии, активно разрабатывалась отечественными методологами на материале инженерных наук и эргономики (Э.Г. Юдин, 1997; В.Г.Горохов, 1987; Н.Г.Алексеев, В.К.Зарецкий, 1989). В опоре на эти разработки обосновывается методологический статус современной психотерапии как неклассической науки, направленной на разработку научно-обоснованных методов психологической помощи.
Постоянный рост количества исследований и знаний в науках о психическом здоровье и патологии требует разработки средств их синтеза. В современной науке в качестве общей методологии синтеза знаний выступает системный подход (Л. фон Берталанфи, 1973; Э.Г.Юдин, 1997; В.Г.Горохов, 1987, 2003; Б.Ф.Ломов, 1996; А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский, 1994).
В науках о психическом здоровье он преломляется в системные био-психо-социальные модели, отражающие сложную многофакторную природу психической патологии, уточняемую все новыми и новыми исследованиями (И.Я.Гурович, Я.А.Сторожакова, А.Б.Шмуклер, 2004; В.Н.Краснов, 1990; Б.Д.Карвасарский, 2000, А.Б.Холмогорова, Н.Г.Гаранян, 1998; H.Akiskal, G.McKinney,1975; G.Engel, 1980; J.Lipowsky, 1981; G.Gabbard, 2001 и др.).
В качестве средства синтеза психологических знаний о расстройствах аффективного спектра предлагается многофакторная психосоциальная модель этих расстройств, на основе которой факторы организуются в связанные между собой блоки, принадлежащие одному из следующих уровней: макросоциальному, семейному, личностному и интерперсональному. В таблице 2 показано, на каких именно факторах делают акцент разные школы психотерапии и клинической психологии.
Таблица 2. Многоуровневая психо-социальная модель расстройств аффективного спектра как средство синтеза знаний
В таблице 3 в качестве средства систематизации концептуального аппарата, разработанного в разных школах системно ориентированной семейной психотерапии, представлена четырех-аспектная модель семейной системы. В опоре на эту модель осуществляется синтез знаний о семейных факторах расстройств аффективного спектра и их комплексное эмпирическое исследование.
Таблица 3. Четырех-аспектная модель семейной системы как средство синтеза знаний о семейных факторах
В четвертой главе первой части представлены результаты систематизации эмпирических исследований психологических факторов расстройств аффективного спектра на основе разработанных средств.
Макросоциальный уровень. Показана роль различных социальных стрессов (бедность, социально-экономические катаклизмы) в росте эмоциональных расстройств (материалы ВОЗ, 2001, 2003, В.М.Волошин, Н.В.Вострокнутов, И.А.Козлова и соавт., 2001). При этом отмечен беспрецедентный рост социального сиротства в России, которая по числу детей-сирот занимает первое место в мире: только по данным официальной статистки их насчитывается более 700 тысяч. Согласно исследованиям дети-сироты представляют собой одну из основных групп риска по девиантному поведению и различным психическим нарушениям, в том числе расстройствам аффективного спектра (D.Bowlby, 1951, 1980; И.А.Коробейников, 1997; Й.Лангмейер, З.Матейчик, 1984; В.Н.Ослон, 2002; В.Н.Ослон, А.Б.Холмогорова, 2001; А.М.Прихожан, Н.Н.Толстых, 2005; Ю.А.Пищулина, В.А.Руженков, О.В.Рычкова 2004; Дозорцева, 2006 и др.). Доказано, что риск депрессии у женщин, потерявших мать до 11 лет, повышается в три раза (G.W.Brown, T.W.Harris, 1978). Однако, примерно 90% детей-сирот в России – сироты при живых родителях, проживающие в детских домах и интернатах. Главная причина распада семей – алкоголизация. Семейные формы жизнеустройства сирот в России развиты недостаточно, хотя необходимость замещающей семейной заботы для психического здоровья детей доказана зарубежными и отечественными исследованиями (В.К.Зарецкий и др., 2002, В.Н.Ослон, А.Б.Холмогорова, 2001, В.Н.Ослон, 2002, И.И.Осипова, 2005, A.Kadushin, 1978, D.Tobis, 1999 и др.).
Макросоциальные факторы ведут к расслоению общества. Это выражается, с одной стороны, в обнищании и деградации части населения, а с другой – в росте числа обеспеченных семей с запросом на организацию элитных учреждений образования с перфекционистскими образовательными стандартами. Выраженная ориентация на успех и достижения, интенсивные учебные нагрузки в этих учреждениях также создают угрозу эмоциональному благополучию детей (С.В.Воликова, А.Б.Холмогорова, А.М.Галкина, 2006).
Другим проявлением культа успеха и совершенства в обществе является широкая пропаганда в средствах массовой информации нереалистичных перфекционистских стандартов внешнего вида (веса и пропорций тела), масштабный рост клубов фитнеса и бодибилдинга. Для части посетителей этих клубов деятельность по коррекции фигуры приобретает сверхценный характер. Как показывают западные исследования, культ физического совершенства ведет к эмоциональным расстройствам и нарушениям пищевого поведения, тоже относящимся к спектру аффективных расстройств (T.F.Cash, 1997; Ф.Скэрдеруд, 2003).
Такой макросоциальный фактор, как гендерные стереотипы, также оказывает значительное влияние на психическое здоровье и эмоциональное благополучие, хотя пока и остается недостаточно изученным (J.Angst, C.Ernst, 1990; А.М.Меллер-Леймкюллер, 2004). Эпидемиологические данные свидетельствуют о большей распространенности депрессивных и тревожных расстройств у женщин, которые значительно чаще обращаются за помощью по поводу этих состояний. В то же время известно, что мужская популяция явно опережает женскую по числу завершенных суицидов, алкоголизации, преждевременной смертности (K.Hawton, 2000; В.В.Войцех, 2006; А.В.Немцов, 2001). Поскольку важными факторами суицидов и алкоголизации являются аффективные расстройства, возникает необходимость объяснения этих данных. Особенности гендерных стереотипов поведения – культ силы и мужественности у мужчин – может пролить свет на эту проблему. Трудности предъявления жалоб, обращения за помощью, получения лечения и поддержки повышают риск невыявленных эмоциональных нарушений у мужчин, выражаются во вторичной алкоголизации и антивитальном поведении (А.М.Меллер-Леймкюллер, 2004).
Семейный уровень. В последние десятилетия наблюдается повышенное внимание исследователей к семейным факторам расстройств аффективного спектра. Начиная с пионерских работ Д.Боулби и М.Эйнсворт (Bowlby, 1972, 1980), исследуется проблема ненадежной привязанности в детстве как фактор депрессивных и тревожных нарушений у взрослых. Наиболее фундаментальные исследования в этой области принадлежат Дж.Паркеру (Parker, 1981, 1993), предложившему известный опросник для исследования родительской привязанности PBI (Parental bonding instrument). Он охарактеризовал стиль детско-родительских отношений депрессивных пациентов как «холодный контроль», а тревожных как «эмоциональные тиски». Дж.Энгель изучал семейные дисфункции при расстройствах с выраженной соматизацией (G.Engel, 1959). Дальнейшие исследования позволили выявить еще целый ряд семейных дисфункций, характерных для расстройств аффективного спектра, которые систематизируются на основе четырех-аспектной модели семейной системы: 1) структура – симбиозы и разобщенность, закрытые границы (А.Е.Бобров, М.А.Белянчикова, 1999; Н.В.Самоукина, 2000, Э.Г.Эйдемиллер, В.Юстицкис, 2000); 2) микродинамика – высокий уровень критики, давления и контроля (G.Parker, 1981, 1993; M.Hudges, 1984 и др.); 3) макродинамика: тяжелые болезни и смерти родственников, физическое и сексуальное насилие в семейной истории (B.M.Payne, Norfleet, 1986; Sh.Declan, 1998; J.Hill, A.Pickles et all, 2001; J.Scott, W.A.Barker, D.Eccleston, 1998); 4) идеология – перфекционистские стандарты, ценность послушания и успеха (Л.В.Ким, 1997; Н.Г.Гаранян, А.Б.Холмогорова, Т.Ю.Юдеева, 2001; S.J.Blatt., E.Homann, 1992). В последнее время растет число комплексных исследований, доказывающих важный вклад психологических семейных факторов в детскую депрессию наряду с биологическими (A.Pike, R.Plomin, 1996), проводятся системные исследования семейных факторов (Э.Г.Эйдемиллер, В.Юстицкис, 2000; А.Б.Холмогорова, С.В.Воликова, Е.В.Полкунова, 2005; С.В.Воликова, 2006).
Личностный уровень. Если в работах психиатров доминируют исследования различных типов личности (типологической подход), как фактора уязвимости к расстройствам аффективного спектра (Г.С.Банников, 1998; Д.Ю.Вельтищев, Ю.М.Гуревич, 1984; Akiskal et al., 1980, 1983; H.Thellenbach, 1975; M.Shimoda, 1941 др.), то в современных исследованиях клинических психологов преобладает параметрический подход – исследование отдельных личностных черт, установок и убеждений, а также исследования аффективно-когнитивного стиля личности (A.T.Beck, et al.,1979; M.W.Enns, B.J.Cox, 1997; J.Lipowsky, 1989). В исследованиях депрессивных и тревожных расстройств особо выделяется роль таких личностных черт, как перфекционизм (R.Frost et al., 1993; P.Hewitt, G.Fleet, 1990; Н.Г.Гаранян, А.Б.Холмогорова, Т.Ю.Юдеева, 2001, Н.Г.Гаранян, 2006) и враждебность (А.А.Абрамова, Н.В.Дворянчиков, С.Н.Ениколопов с соавт., 2001; Н.Г.Гаранян, А.Б.Холмогорова, Т.Ю.Юдеева, 2003; M.Fava, 1993). Со времени введения концепции алекситимии (G.S.Nemiah, P.E.Sifneos, 1970) не прекращаются исследования этого аффективно-когнитивного стиля личности, как фактора соматизации, и дискуссии относительно его роли (J.Lipowsky, 1988, 1989; R.Kellner, 1990; В.В.Николаева, 1991; А.Ш.Тхостов, 2002; Н.Г.Гаранян, А.Б.Холмогорова, 2002).
Интерперсональный уровень. Основной блок исследований этого уровня касается роли социальной поддержки в возникновении и течении расстройств аффективного спектра (M.Greenblatt, M.R.Becerra, E.A.Serafetinides, 1982; T.S.Brugha, 1995; А.Б.Холмогорова, Н.Г.Гаранян, Г.А.Петрова, 2003). Как показывают эти исследования, дефицит близких поддерживающих межличностных отношений, формальные, поверхностные контакты тесно связаны с риском возникновения депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств.
Часть II состоит из четырех глав и посвящена изложению результатов комплексного эмпирического исследования психологических факторов расстройств аффективного спектра на основе многофакторной психо-социальной модели и четырех-аспектной модели семейной системы. В первой главе раскрывается общий замысел исследования, дается краткая характеристика обследованных групп и использованных методов.
Вторая глава посвящена исследованию макросоциального уровня – выявлению групп риска по расстройствам аффективного спектра в общей популяции. Во избежание стигматизации для обозначения проявлений расстройств аффективного спектра в виде симптомов депрессии и тревоги в общей популяции использовался термин «эмоциональные нарушения». Приводятся данные обследования 609 школьников и 270 студентов вузов, демонстрирующие распространенность эмоциональных нарушений у детей и молодежи (в группу с высокими показателями симптомов депрессии попадает около 20% подростков и 15% студентов). В таблице 5 указываются изученные макросоциальные факторы расстройств аффективного спектра.
Таблица 5. Общая организация исследования факторов макросоциального уровня
Исследование последствий фактора 1 (распад и алкоголизация семей, волна социального сиротства) для эмоционального благополучия детей показало, что дети-социальные сироты представляют собой наиболее неблагополучную группу из трех изученных.
Они демонстрируют наиболее высокие показатели по шкалам депрессии и тревоги, а также суженный эмоциональный словарь. Дети, проживающие в социально неблагополучных семьях, занимают промежуточное положение между детьми-социальными сиротами, утратившими семью, и школьниками из обычных семей.
Исследование фактора 2 (рост числа учреждений образования с повышенной учебной нагрузкой) показало, что среди учащихся классов с повышенной нагрузкой выше процент подростков с эмоциональными нарушениями по сравнению со школьниками из обычных классов.
Родители детей с симптомами депрессии и тревоги, превышающими норму, продемонстрировали значимо более высокие показатели перфекционизма по сравнению с родителями эмоционально благополучных детей; выявлены значимые корреляционные связи между показателями родительского перфекционизма и симптомами детской депрессии и тревоги.
Исследование фактора 3 (культ физического совершенства) показало, что среди молодежи, вовлеченной в деятельность по коррекции фигуры в клубах фитнеса и бодибилдинга значимо выше показатели депрессивной и тревожной симптоматики по сравнению с группами, не вовлеченными в эту деятельность.
Таблица 6. Показатели депрессии, тревоги, общего и физического перфекционизма в группах фитнеса, бодибилдинга и контрольных группах.
*при р<0,05 (Критерий Манна-Уитни) M – среднее значение
**при р<0,01 (Критерий Манна-Уитни) SD – стандартное отклонение
Как видно из таблицы, группы юношей и девушек, вовлеченных в деятельность по коррекции фигуры, отличают от контрольных групп значимо более высокие показатели общего и физического перфекционизма. Показатели уровня физического перфекционизма связаны с показателями эмоционального неблагополучия прямыми значимыми корреляционными связями.
Исследование фактора 4 (полоролевые стереотипы эмоционального поведения) показало, что у мужчин выше показатель запрета на выражение астенических эмоций печали и страха по сравнению с женщинами. Этот результат позволяет прояснить некоторые важные противоречия в эпидемиологических данных, рассмотренные выше. Полученные результаты свидетельствуют о выраженных трудностях предъявления жалоб и обращения за помощью у лиц мужского пола, что препятствует выявлению расстройств аффективного спектра и повышает уровень суицидального риска в мужской популяции. Эти трудности связаны с такими полоролевыми стереотипами мужского поведения, как культ мужественности, силы и сдержанности.
Третья и четвертая главы второй части посвящены исследованию клинических групп, проведенному на основе многофакторной психо-социальной модели расстройств аффективного спектра. Были обследованы три клинические группы: пациенты с депрессивными, тревожными и соматоформными расстройствами. Среди пациентов всех трех групп преобладали женщины (87,6%; 76,7%; 87,2% – соответственно). Основной возрастной диапазон в группах больных депрессивными и тревожными расстройствами 21-40 лет (67% и 68,8% соответственно), более половины с высшим образованием (54,6 и 52,2% соответственно). Среди больных соматоформными расстройствами преобладали пациенты в возрастном диапазоне 31-40 (42,3%) и со средним образованием (57%). При наличии коморбидных расстройств аффективного спектра основной диагноз выставлялся врачом-психиатром на основе доминирующей на момент обследования симптоматики. У части пациентов с депрессивными, тревожными и соматоформными расстройствами были выявлены коморбидные расстройства зрелой личности (14,4%; 27,8%; 13,5% соответственно). Курс психотерапии назначался по показаниям в комплексе с медикаментозным лечением, проводимым врачом-психиатром.
Таблица 7. Диагностическая характеристика пациентов с депрессивными расстройствами
Из таблицы видно, что преобладающими диагнозами в группе депрессивных расстройств являются рекуррентное депрессивное расстройство и депрессивный эпизод.
Таблица 8. Диагностическая характеристика пациентов с тревожными расстройствами
Из таблицы видно, что преобладающими диагнозами в группе тревожных расстройств являются паническое расстройство с разными сочетаниями и смешанное тревожное и депрессивное расстройство.
Таблица 9. Диагностическая характеристика пациентов с соматоформными расстройствами
Как видно из таблицы, группа соматоформных расстройств включала два основных диагноза по МКБ-10. Пациенты с диагнозом «соматизированное расстройство» предъявляли жалобы на многообразные, повторяющиеся и часто изменяющие локализацию соматические симптомы. Жалобы пациентов с диагнозом «соматоформная вегетативная дисфункция» относились к отдельному органу или системе организма, наиболее часто – к сердечно-сосудистой, гастроинтестинальной или дыхательной.
Как видно из графика, в группе депрессивных имеет место отчетливый пик по школе депрессии, в группе тревожных – по шкале тревоги, а в группе соматоформных – наиболее высокие значения по шкале соматизации, что согласуется с их диагнозами по критериям МКБ-10. Депрессивных больных отличают значимо более высокие показатели по большинству шкал симптоматического опросника.
В соответствии с многофакторной психо-социальной моделью психологические факторы соматоформных, депрессивных и тревожных расстройств изучались на семейном, личностном и интерперсональном уровнях. В опоре на данные теоретических и эмпирических исследований, а также собственный опыт работы, выдвигается ряд гипотез. На семейном уровне на основе четырех-аспектной модели были выдвинуты гипотезы о дисфункциях семейной системы: 1) структуры (нарушение связей в форме симбиозов, разобщенности и коалиций, закрытые внешние границы); 2) микродинамики (высокий уровень критики, индуцирование недоверия к людям); 3) макродинамики (высокий уровень стрессов в семейной истории); 4) идеологии (перфекционистские стандарты, враждебность и недоверие к людям). На личностном уровне были выдвинуты гипотезы: 1) о высоком уровне алекситимии и плохо сформированных навыках выражения и распознавания эмоций у больных соматоформными расстройствами; 2) о высоком уровне перфекционизма и враждебности у больных депрессивными и тревожными расстройствами. На интерперсональном уровне были выдвинуты гипотезы о сужении социальной сети и низком уровне эмоциональной поддержки и социальной интеграции.
В соответствии с выдвинутыми гипотезами, блоки методик несколько отличались для больных соматоформными расстройствами от двух других клинических групп, для них также были подобраны разные контрольные группы с учетом различий социодемографических характеристик.
Депрессивные и тревожные больные были обследованы общим комплексом методик, кроме того, с целью верификации данных исследования семейного уровня, были обследованы две дополнительные группы: родители больных депрессивными и тревожными расстройствами, а также родители здоровых испытуемых.
В таблице 10 представлены обследованные группы и блоки методик в соответствии с уровнями исследования.
Таблица 10. Обследованные группы и блоки методик в соответствии с уровнями исследования
Результаты исследования больных тревожными и депрессивными расстройствами выявили ряд дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней.
Таблица 11. Общие показатели дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней у больных депрессивными и тревожными расстройствами (опросники)
*при р<0,05 (Критерий Манна-Уитни) M – среднее значение
**при р<0,01 (Критерий Манна-Уитни) SD – стандартное отклонение
***при p<0,001 (Критерий Манна-Уитни)
Как видно из таблицы, пациентов отличают от здоровых испытуемых более выраженные семейные коммуникативные дисфункции, более высокие показатели запрета на выражение чувств, перфекционизма и враждебности, а также более низкий уровень социальной поддержки.
Анализ отдельных показателей по подшкалам опросника СЭК показывает, что наибольшее число дисфункций имеет место в родительских семьях больных депрессивными расстройствами; от здоровых испытуемых их значимо отличают высокие показатели уровня родительской критики, индуцирования тревоги, элиминирования эмоций, значимости внешнего благополучия, индуцирования недоверия к людям, семейного перфекционизма. Тревожные пациенты значимо отличаются от здоровых испытуемых по трем подшкалам: родительской критики, индуцирования тревоги и недоверия к людям.
Обе группы значимо отличаются от группы здоровых испытуемых по показателям всех подшкал опросников перфекционизма и враждебности. Их отличает склонность видеть других людей как злорадных, равнодушных и презирающих слабость, высокие стандарты деятельности, завышенные требования к себе и другим, страх несоответствия ожиданиям окружающих, фиксация на неудачах, поляризованное мышление по принципу «все или ничего».
Все показатели шкал опросника социальной поддержки отличаются у пациентов депрессивными и тревожными расстройствами от показателей здоровых испытуемых на высоком уровне значимости. Они испытывают глубокую неудовлетворенность своими социальными контактами, дефицит инструментальной и эмоциональной поддержки, доверительных связей с другими людьми, им не хватает чувства принадлежности к какой-либо референтной группе.
Корреляционный анализ показывает, что семейные, личностные и интерперсональные дисфункции связаны между собой и с показателями психопатологической симптоматики.
Таблица 12. Значимые корреляционные связи общих показателей опросников, тестирующих дисфункции семейного, личностного, интерперсонального уровней и выраженность психопатологической симптоматики
** – при р<0,01 (коэффициент корреляции Спирмена)
Как видно из таблицы, общие показатели семейных дисфункций, перфекционизма и индекс общей тяжести психопатологической симптоматики связаны между собой прямыми корреляционными связями на высоком уровне значимости. Общий показатель социальной поддержки имеет обратные корреляционные связи со всеми остальными опросниками, т.е. нарушенные отношения в родительской семье и высокий уровень перфекционизма связаны со снижением способности устанавливать конструктивные и доверительные отношения с другими людьми.
Был проведен регрессионный анализ, который показал (р<0,01) влияние выраженности дисфункций родительской семьи на уровень перфекционизма, социальной поддержки и выраженность психопатологической симптоматики у взрослых. Полученная модель позволила объяснить 21% дисперсии зависимой переменной «общий показатель социальной поддержки» и 15% зависимой переменной «общий показатель перфекционизма», а также 7% дисперсии зависимой переменной «общий индекс тяжести психопатологической симптоматики». Из семейных дисфункций наиболее влиятельной оказалась независимая переменная «элиминирование эмоций».
Исследование факторов семейного уровня с помощью структурированного интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории» выявило значительное накопление стрессогенных жизненных событий в трех поколениях родственников больных депрессивными и тревожными расстройствами. Их родственники и значимо чаще, чем родственники здоровых переносили тяжелые болезни, жизненные лишения, в их семьях чаще имели место насилие в виде драк и жестокого обращения, случаи алкоголизации вплоть до семейных сценариев, когда пили, например, отец, брат и другие родственники. Сами больные чаще были свидетелями тяжелой болезни или смерти родственников, алкоголизации близких членов семьи, жестокого обращения и драк.
По данным структурированных интервью «Родительская критика и ожидания» (проводились как с пациентами, так и с их родителями) пациенты с депрессивными расстройствами чаще отмечают преобладание критики над похвалой со стороны матери (54%), в то время как большинство пациентов с тревожными – преобладание похвалы над критикой с ее стороны (52%). Большинство пациентов обеих групп оценили отца как критикующего (24 и 26%) или вовсе не участвующего в воспитании (по 44% в обеих группах). Пациенты с депрессивными расстройствами сталкивались с противоречивыми требованиями и коммуникативными парадоксами со стороны матери (ругала за упрямство, а требовала инициативности, жесткости, напористости; утверждала, что много хвалит, а перечисляла, в основном, негативные характеристики); похвалу с ее стороны они могли заслужить за послушание, а пациенты с тревожными – за достижения. В целом, пациенты с тревожными расстройствами получали больше поддержки со стороны матери. Родителей пациентов обеих групп отличает от здоровых испытуемых более высокий уровень перфекционизма и враждебности. По данным экспертных оценок структуры семейной системы психотерапевтами в семьях пациентов обеих групп одинаково представлена разобщенность (33%); симбиотические отношения преобладали у тревожных (40%), но достаточно часто имели место и у депрессивных (30%). У трети семей обеих групп имели место хронические конфликты.
Исследование факторов интерперсонального уровня с помощью структурированного интервью Московский интегративный опросник социальной сети в обеих группах выявило сужение социальных связей -значимо меньшее число людей в социальной сети и ее ядре (основном источнике эмоциональной поддержки) по сравнению со здоровыми. Тест на тип привязанности Хезена, Шейвера в интерперсональных отношениях выявил преобладание тревожно-амбивалентной привязанности у депрессивных (47%), избегающей – у тревожных (55%), надежной – у здоровых (85%). Данные теста хорошо согласуются с данными исследования родительской семьи – разобщенность и коммуникативные парадоксы в родительских семьях депрессивных согласуются с постоянными сомнениями в искренности партнера (амбивалентная привязанность), симбиотические отношения у больных с тревожными расстройствами согласуются с выраженным желанием дистанцироваться от людей (избегающая привязанность).
Исследование группы больных соматоформными расстройствами также выявило ряд дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней.
Таблица 13. Общие показатели дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней у больных соматоформными расстройствами (опросниковые методики)
*при р<0,05 (Критерий Манна-Уитни) M – среднее значение
**при р<0,01 (Критерий Манна-Уитни) SD – стандартное отклонение
***при Р<0,001 (Критерий Манна-Уитни)
Как видно из таблицы, больные соматоформными расстройствами по сравнению со здоровыми испытуемыми имеют более выраженные коммуникативные дисфункции в родительской семье, более высокие показатели запрета на выражение чувств, у них сужен эмоциональный словарь, снижена способность к распознаванию эмоций по мимике, выше уровень алекситимии и ниже уровень социальной поддержки.
Более детальный анализ отдельных подшкал опросников показывает, что у пациентов с соматоформными расстройствами по сравнению со здоровыми испытуемыми повышен уровень родительской критики, индуцирования негативных переживаний и недоверия к людям, снижены показатели эмоциональной поддержки и социальной интеграции. В то же время у них отмечается меньшее число дисфункций родительской семьи по сравнению с депрессивными пациентами, а показатели инструментальной поддержки значимо не отличаются от таковых у здоровых испытуемых, что свидетельствует об их способности получать достаточно технической помощи от окружающих, в отличие от пациентов с депрессивными и тревожными расстройствами. Можно предположить, что характерные для этих пациентов разнообразные соматические симптомы служат важным поводом для ее получения.
Выявлены значимые корреляционные связи между рядом общих показателей опросников и шкалами соматизации и алекситимии, высокие значения которых отличают этих пациентов.
Таблица 14. Корреляции общих показателей опросников и тестов со шкалой соматизации опросника SCL-90-R и шкалой алекситимии Торонто
* – при р<0,05 (коэффициент корреляции Спирмена)
** – при р<0,01 (коэффициент корреляции Спирмена)
Как видно из таблицы, показатель шкалы соматизации на высоком уровне значимости коррелирует с показателем алекситимии; оба эти показателя, в свою очередь, имеют прямые значимые связи с общим индексом тяжести психопатологической симптоматики и запретом на выражение чувств, а также обратную связь с богатством эмоционального словаря. Это означает, что соматизация, высокие значения которой отличают группу соматоформных от депрессивных и тревожных пациентов, связана со сниженной способностью к фокусированию на внутреннем мире, открытому выражению чувств и узким словарным запасом для выражения эмоций.
Исследование с помощью структурированного интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории» выявило накопление стрессогенных жизненных событий в трех поколениях родственников больных соматоформными расстройствами. В родительских семьях больных чаще по сравнению со здоровыми испытуемыми имели место ранние смерти, а также насилие в виде жестокого обращения и драк, кроме того, им чаще приходилось присутствовать при тяжелой болезни или смерти члена семьи. При исследовании соматоформных пациентов на семейном уровне использовался также тест семейной системы FAST Геринга. Структурные дисфункции в виде коалиций и инверсии иерархии, а также хронические конфликты встречались в семьях пациентов достоверно чаще по сравнению со здоровыми испытуемыми.
Исследование с помощью структурированного интервью «Московский Интегративный тест социальной сети» выявило сужение социальной сети по сравнению со здоровыми испытуемыми и дефицит близких доверительных связей, источником которых служит ядро социальной сети.
Часть III посвящена описанию модели интегративной психотерапии, а также обсуждению некоторых организационных вопросов психотерапии и психопрофилактики расстройств аффективного спектра.
В первой главе на основе обобщения результатов эмпирического исследования популяционных и клинических групп, а также их соотнесения с имеющимися теоретическими моделями и эмпирическими данными, формулируются эмпирически и теоретически обоснованная системы мишеней интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
Таблица 15. Многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра как средство синтеза данных и выделения системы мишеней психотерапии
Во второй главе представлены этапы и задачи психотерапии расстройств аффективного спектра. Интегративная психотерапия депрессивных и тревожных расстройств начинается с этапа психодиагностики, на котором в опоре на многофакторную модель с помощью специально разработанных интервью и диагностических инструментов выявляются конкретные мишени работы и ресурсы для изменений. Выделяются группы пациентов, требующие различной тактики ведения. У пациентов с высоким уровнем перфекционизма и враждебности вначале должны быть проработаны эти контртерапевтические факторы, так как они препятствуют установлению рабочего альянса и могут стать причиной преждевременного ухода из психотерапии. С остальными пациентами работа разбивается на две большие ступени: 1) развитие навыков эмоциональной саморегуляции и формирование рефлексивной способности на основе техник когнитивной психотерапии А.Бека и представлений о рефлексивной регуляции в отечественной психологии; 2) работа с семейным контекстом и интерперсональными отношениями на основе техник психодинамической и системно ориентированной семейной психотерапии, а также представлений о рефлексии, как основе саморегуляции и активной жизненной позиции. Отдельно описана модель психотерапии для пациентов с выраженной соматизацией, в связи со специфическими задачами, для решения которых разработан оригинальный тренинг развития навыков эмоциональной психогигиены.
Таблица 16 . Концептуальная схема этапов интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра с выраженной соматизацией.
В соответствии с нормами неклассической науки в качестве одного из оснований интеграции подходов выступает представление о последовательности задач, решаемых в ходе терапии расстройств аффективного спектра и тех новообразованиях, которые являются необходимой базой для перехода от одной задачи к другой (Табл. 16).
Приводятся сведения об эффективности психотерапии по данным катамнеза. У 76% пациентов, прошедших курс интегративной психотерапии в комплексе с медикаментозным лечением, имеют место устойчивые ремиссии. Пациенты отмечают повышение стрессоустойчивости, улучшение семейных отношений и социального функционирования, причем большинство связывает этот эффект с прохождением курса психотерапии.
Особое внимание уделено организационным вопросам психотерапии и психопрофилактики расстройств аффективного спектра. Обсуждено место психотерапии в комплексном лечении расстройств аффективного спектра специалистами полипрофессиональной бригады, рассмотрены и обоснованы значительные возможности психотерапии в повышении комплаенса в медикаментозном лечении.
В последнем параграфе сформулированы задачи психопрофилактики расстройств аффективного спектра при работе с группами риска – детьми-сиротами и детьми из школ с повышенными учебными нагрузками. В качестве важных задач психопрофилактики расстройств аффективного спектра у детей-социальных сирот обосновывается необходимость их семейного жизнеустройства с последующим психологическим сопровождениям ребенка и семьи. Для успешной интеграции ребенка-сироты в новую семейную систему необходима профессиональная работа по подбору эффективной профессиональной семьи, работа с травматическим опытом ребенка в кровной семье, а также помощь новой семье в сложной структурной и динамической перестройке, связанной с приходом нового члена. Следует помнить, что отторжение ребенка и возвращение его в детский дом является тяжелой повторной травмой, повышает риск развития расстройств аффективного спектра и может негативно сказаться на его способности развивать отношения привязанности в дальнейшем.
Для детей, обучающихся в учебных заведениях с повышенной нагрузкой в качестве задач психопрофилактики выступает психологическая работа в следующих направлениях: 1) с родителями – просветительская работа, разъяснение психологических факторов расстройств аффективного спектра, снижение перфекционистских стандартов, изменение требований к ребенку, более спокойное отношение к оценкам, освобождение времени на отдых и общение с другими детьми, использование похвалы вместо критики в качестве стимула; 2) с учителями – просветительская работа, разъяснение психологических факторов расстройств аффективного спектра, снижение конкурентной обстановки в классе, отказ от рейтингов и унизительных сравнений детей друг с другом, помощь в переживании неуспеха, позитивирование ошибок как неизбежного компонента деятельности при освоении нового, похвала при любом успехе у ребенка с симптомами эмоциональных нарушений, поощрение взаимопомощи и поддержки между детьми; 3) с детьми – просветительская работа, развитие навыков психогигиены эмоциональной жизни, культуры переживания неуспеха, более спокойное отношение к оценкам и ошибкам, способность к сотрудничеству, дружбе и помощи другим.
В заключении обсуждается проблема вклада психологических и социальных факторов в сложную многофакторную био-психо-социальную детерминацию расстройств аффективного спектра; рассматриваются перспективы дальнейших исследований, в частности, ставится задача изучения влияния выделенных психологических факторов на характер течения и процесс лечения расстройств аффективного спектра и их вклада в проблему резистентности.
ВЫВОДЫ
1. В различных традициях клинической психологии и психотерапии разработаны теоретические представления и накоплены эмпирические данные о факторах психической патологии, в том числе расстройств аффективного спектра, которые взаимно дополняют друг друга, что обусловливает необходимость синтеза знаний и тенденцию к их интеграции на современном этапе.
2. Методологическими основаниями синтеза знаний в современной психотерапии являются системный подход и представления о неклассических научных дисциплинах, которые предполагают организацию различных факторов в блоки и уровни, а также интеграцию знаний в опоре на практические задачи оказания психологической помощи. Эффективными средствами синтеза знаний о психологических факторах расстройств аффективного спектра являются многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра, включающая макросоциальный, семейный, личностный и интерперсональный уровни и четырех-аспектная модель семейной системы, включающая структуру, микродинамику, макродинамику и идеологию.
3. На макросоциальном уровне в жизни современного человека существуют две разнонаправленные тенденции: рост стрессогенности жизни и нагрузок на эмоциональную сферу человека с одной стороны, дезадаптивные ценности в виде культа успеха, силы, благополучия и совершенства, затрудняющие переработку негативных эмоций – с другой. Эти тенденции находят выражение в ряде макросоциальных процессов, приводящих к значительной распространенности расстройств аффективного спектра и возникновению групп риска в общей популяции.
3.1. Волна социального сиротства на фоне алкоголизации и распада семей ведет к выраженным эмоциональным нарушениям у детей из неблагополучных семей и детей-социальных сирот, причем уровень нарушений выше у последних;
3.2. Рост числа образовательных учреждений с повышенными учебными нагрузками и перфекционистскими образовательными стандартами приводит к росту числа эмоциональных нарушений у учащихся (в этих учреждениях их частота выше, чем в обычных школах)
3.3. Пропагандируемые в средствах массовой информации перфекционистские стандарты внешнего вида (пониженный вес и специфические стандарты пропорций и форм тела) приводят к физическому перфекционизму и эмоциональным нарушениям у молодежи.
3.4. Полоролевые стереотипы эмоционального поведения в виде запрета на выражение астенических эмоций (тревоги и печали) у мужчин приводят к трудностям обращения за помощью и получения социальной поддержки, что может являться одной из причин вторичной алкоголизации и высоких показателей завершенных суицидов у лиц мужского пола.
4. Общие и специфические психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств можно систематизировать на основе многофакторной модели расстройств аффективного спектра и четырех-аспектной модели семейной системы.
4.1. Семейный уровень. 1) структура: для всех групп характерны дисфункции родительской подсистемы и периферическая позиция отца; для депрессивных – разобщенность, для тревожных – симбиотические отношения с матерью, для соматоформных – симбиотические отношения и коалиции; 2) микродинамика: для всех групп характерен высокий уровень конфликтов, родительской критики и других форм индуцирования негативных эмоций; для депрессивных – преобладание критики над похвалой со стороны обоих родителей и коммуникативные парадоксы со стороны матери, для тревожных – меньше критики и больше поддержки со стороны матери; для семей больных с соматоформными расстройствами – элиминирование эмоций; 3) макродинамика: для всех групп характерно накопление стрессогенных событий в семейной истории в виде тяжелых лишений в жизни родителей, алкоголизации и тяжелых заболеваний близких родственников, присутствия при их болезни или смерти, жестокого обращения и драк; у больных соматоформными расстройствами к повышенной частоте этих событий добавляются ранние смерти родственников. 4) идеология: для всех групп характерна семейная ценность внешнего благополучия и враждебная картина мира, для депрессивных и тревожных – культ достижений и перфекционистские стандарты. Наиболее выраженные семейные дисфункции отмечаются у пациентов с депрессивными расстройствами.
4.2. Личностный уровень. У пациентов с расстройствами аффективного спектра отмечаются высокие показатели запрета на выражение чувств. Для больных соматоформными расстройствами характерен высокий уровень алекситимии, суженный эмоциональный словарь и трудности распознавания эмоций. Для больных тревожными и депрессивными расстройствами – высокий уровень перфекционизма и враждебности.
4.3. Интерперсональный уровень. Интерперсональные отношения пациентов с расстройствами аффективного спектра характеризуются сужением социальной сети, дефицитом близких доверительных связей, низким уровнем эмоциональной поддержки и социальной интеграции в виде отнесения себя к определенной референтной группе. У больных соматоформными расстройствами, в отличие от тревожных и депрессивных, не отмечается значимого снижения уровня инструментальной поддержки, наиболее низкие показатели социальной поддержки у больных депрессивными расстройствами.
4.4. Данные корреляционного и регрессионного анализа свидетельствуют о взаимном влиянии и системных взаимосвязях дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней, а также выраженности психопатологической симптоматики, что свидетельствует о необходимости их комплексного учета в процессе психотерапии. Наиболее деструктивное влияние на интерперсональные отношения взрослых оказывает паттерн элиминирования эмоций в родительской семье в сочетании с индуцированием тревоги и недоверия к людям.
5. Апробированные зарубежные методики опросник социальной поддержки (F-SOZU-22 G.Sommer, T.Fydrich), тест семейной системы (FAST, T.Ghering) и разработанные оригинальные опросники «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК), «Запрет на выражение чувств» (ЗВЧ), структурированные интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории», «Родительская критика и ожидание» (РКО) и «Московский интегративный опросник социальной сети» являются эффективными средствами диагностики дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней, а также выявления мишеней психотерапии.
6. Задачи оказания психологической помощи больным с расстройствами аффективного спектра, обоснованные проведенными теоретическим анализом и эмпирическим исследованием, предполагают работу на разных уровнях – макросоциальном, семейном, личностном, интерперсональном. В соответствии со средствами, накопленными для решения этих задач в разных подходах, интеграция осуществляется в опоре на когнитивно-бихевиоральный и психодинамический подходы, а также ряд разработок отечественной психологии (концепций интериоризации, рефлексии, опосредствования) и системной семейной психотерапии. Основой интеграции когнитивно-бихевиорального и психодинамического подходов служит двухуровневая когнитивная модель, разработанная в когнитивной терапии А.Бека.
6.1. В соответствии с разными задачами выделяется две ступени интегративной психотерапии: 1) развитие навыков эмоциональной саморегуляции; 2) работа с семейным контекстом и интерперсональными отношениями. На первой ступени доминируют когнитивные задачи, на второй – динамические. Переход от одной ступени к другой предполагает развитие рефлексивной регуляции в виде способности к остановке, фиксации и объективации своих автоматических мыслей. Таким образом, формируется новая организация мышления, которая существенно облегчает и ускоряет работу на второй ступени.
6.2. В качестве задач интегративной психотерапии и профилактики расстройств аффективного спектра выступают: 1) на макросоциальном уровне: развенчание патогенных культуральных ценностей (культа сдержанности, успеха и совершенства); 2) на личностном уровне: развитие навыков эмоциональной саморегуляции через поэтапное формирование рефлексивной способности; трансформация дисфункциональных личностных установок и убеждений – враждебной картины мира, нереалистичных перфекционистских стандартов, запрета на выражение чувств; 3) на семейном уровне: проработка (осмысление и отреагирование) травматического жизненного опыта и событий семейной истории; работа с актуальными дисфункциями структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; 4) на интерперсональном уровне: тренинг дефицитарных социальных навыков, развитие способности к близким доверительным отношениям, расширение интерперсональных связей.
6.3. Для соматоформных расстройств характерны фиксация на физиологических проявлениях эмоций, выраженное сужение эмоционального словаря и трудности осознания и вербализации чувств, что обусловливает специфику интегративной психотерапии расстройств с выраженной соматизацией в виде дополнительной задачи развития навыков психогигиены эмоциональной жизни.
6.4. Анализ катамнестических данных больных с расстройствами аффективного спектра доказывает эффективность разработанной модели интегративной психотерапии (значительное улучшение социального функционирования и отсутствие повторных обращений к врачу отмечается у 76% пациентов, прошедших курс интегративной психотерапии в комплексе с медикаментозным лечением).
7. К группам риска по возникновению расстройств аффективного спектра в детской популяции относятся дети из социально неблагополучных семей, дети-сироты и дети, обучающиеся в учреждениях образования с повышенной учебной нагрузкой. Психопрофилактика в указанных группах предполагает решения ряда задач.
7.1. Для детей из неблагополучных семей – социальная и психологическая работа по реабилитации семьи и развитию навыков эмоциональной психогигиены.
7.2. Для детей-сирот – социальная и психологическая работа по организации семейного жизнеустройства при обязательном психологическом сопровождении семьи и ребенка с целью переработки его травматического опыта в кровной семье и успешной интеграции в новую семейную систему;
7.3. Для детей из учреждений образования с повышенной учебной нагрузкой – просветительская и консультативная работа с родителями, учителями и детьми, направленная на коррекцию перфекционистских убеждений, завышенных требований и конкурентных установок, высвобождение времени на общение и установление дружеских отношений поддержки и сотрудничества со сверстниками.
1. Саморегуляция в норме и патологии // Психологический журнал. – 1989. – №2. – с.121-132. (Соавт. Б.В.Зейгарник, Е.А.Мазур).
2. Психологические модели рефлексии в анализе и корректировке деятельности. Методические указания. – Новосибирск. – 1991. 36 с. (Соавт. И.С.Ладенко, С.Ю.Степанов).
3. Групповая психотерапия неврозов с соматическими масками. Часть 1. Теоретико-экспериментальное обоснование подхода. // Московский психотерапевтический журнал. – 1994. – №2. – С.29-50. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
4. Эмоции и психическое здоровье в современной культуре // Тезисы первой всероссийской конференции Российского общества психологов – 1996. – С.81. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
5. Механизмы семейной эмоциональной коммуникации при тревожно-депрессивных расстройствах // Тезисы первой всероссийской конференции Российского общества психологов. – 1996. – С. 86.
6. Групповая психотерапия неврозов с соматическими масками. Часть 2. Мишени, этапы и техники психотерапии неврозов с соматическими масками // Московский психотерапевтический журнал. – 1996. – №1. – С.59-73. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
7. Оказание психологической помощи детям и подросткам в условиях детской поликлиники. Основные принципы, направления. – .М.: Департамент здравоохранения Москвы, 1996. – 32 с. (Соавт. И.А.Лешкевич, И.П.Каткова, Л.П.Чичерин).
8. Образование и здоровье // Возможности реабилитации детей с умственными и физическими ограничениями средствами образования / Ред. В.И.Слободчиков. – М.: ИПИ РАО. – 1995. – С.288-296.
9. Принципы и навыки психогигиены эмоциональной жизни // Вестник психосоциальной и коррекционно-реабилитационной работы. – 1996. – N 1. С. 48-56. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
10. Философско-методологические аспекты когнитивной психотерапии // Московский психотерапевтический журнал. – 1996. – N3. С.7-28.
11. Соединение когнитивного и психодинамического подхода на примере психотерапии соматоформных расстройств // Московский психотерапевтический журнал. – 1996. – N3. – С.112-140. (Соавт. Н.Г.Гаранян)
12. Интегративная психотерапия тревожно-депрессивных расстройств // Московский психотерапевтический журнал. – 1996. – N3. – С. 141-163. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
13. Влияние механизмов эмоциональной коммуникации в семье на развитие и здоровье // Подходы к реабилитации детей с особенностями развития средствами образования / Под ред. В.И.Слободчикова. – М.: ИПИ РАО. – 1996. – С.148-153.
14. Integration of cognitive and psychodynamic approaches in the psychotherapy of somatoform disorders//Journal of Russian and East Europen Psychology, November-December, 1997, vol. 35, Т6, p. 29-54. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
15. Многофакторная модель депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. – 1998. – N 1. – С.94-102. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
16. Структура перфекционизма как личностного фактора депрессии // Материалы международной конференции психиатров. – Москва, 16-18 февраля. – 1998. – С.26. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.Ю.Юдеева).
17. Применение саморегуляции при расстройствах аффективного спектра. Методические рекомендации № 97/151. – М: Министерство здравоохранения РФ. – 1998. – 22 с. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
18. Familiarer kontext bei Depression und Angstoerungen // European psychiatry, The Journal of the association of Euripean psychiatrrists, Standards of Psychiatry. – Copennhagen 20-24 September. – 1998. – p. 273. (Соавт. С.В.Воликова).
19. The integration of cognitive and dymanic approaches in the psychotherapy of emotional disorders // The Journal of the association of European psychiatrists, Standards of psychiatry. – Copenhagen, 20-24 September, 1998. – p. 272. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
20. Combined therapy for anxiety disorders // Conference “The Synthesis between psychopharmacology and psychotherapy”, Jerusalem, November 16-21. – 1997. – С.66. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.В.Довженко).
21. Культура, эмоции и психическое здоровье//Вопросы психологии, 1999, N 2, с.61-74. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
22. Эмоциональные расстройства в современной культуре // Московский психотерапевтический журнал. – 1999. – N 2. – c.19-42. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
23. Здоровье и семья: модель анализа семьи как системы // Развитие и образование особенных детей / Под ред. В.И.Слободчикова. – М.: ИПИ РАО. – 1999. – с.49-54.
24. Vernupfung kognitiver und psychodynamisher komponenten in der Psychotherapie somatoformer Erkrankungen // Psychother Psychosom med Psychol. – 2000. – 51. – С.212-218. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
25. Когнитивно-бихевиоральная психотерапия // Основные направления современной психотерапии. Учебное пособие / Под ред. А.М.Боковикова. М. – 2000. – С. 224-267. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
26. Соматизация: история понятия, культуральный и семейный аспекты, объяснительные и психотерапевтические модели // Московский психотерапевтический журнал. – 2000. – N 2. – С. 5-36. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
27. Концепции соматизации: история и современное состояние // Социальная и клиническая психиатрия. – 2000. – N 4. – С. 81-97. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.В.Довженко, С.В.Воликова, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева).
28. Эмоциональные коммуникации в семьях больных соматоформными расстройствами // Социальная и клиническая психиатрия. – 2000. – №4. – С.5-9. (Соавт. С.В.Воликова).
29. Применение шкалы Derogatis (SCL-90) в психодиагностике соматоформных расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. – 2000. – С.10-15. (Соавт. Т.Ю.Юдеева, Г.А.Петрова, Т.В.Довженко).
30. Эффективность интегративной когнитивно-динамической модели расстройств аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. – 2000. – №4. – С.45-50. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
31. Методологические аспекты современной психотерапии // XIII съезд психиатров России, 10-13 октября 2000 г. – Материалы съезда. – М. – 2000. -С.306.
32. Применение шкалы Derogatis в психодиагностике соматоформных расстройств // XIII съезд психиатров России, 10-13 октября 2000 г. Материалы съезда. – М.- 2000. – С. 309. (Соавт. Т.Ю.Юдеева, Г.А.Петрова, Т.В.Довженко).
33. Краткосрочная когнитивно-бихевиоральная психотерапия депрессий в первичной медицинской сети // XIII съезд психиатров России, 10-13 октября 2000 г. – Материалы съезда. – М. – 2000, – с.292. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева).
34. Особенности семей соматоформных больных // XIII съезд психиатров России, 10-13 октября, 2000 г. – Материалы съезда. – М. – 2000, – с.291. (Соавт. С.В.Воликова).
35. Методологические проблемы современной психотерапии // Вестник психоанализа. – 2000. – №2. – С.83-89.
36. Организационная модель помощи лицам, страдающим депрессиями, в условиях территориальной поликлиники. Методические рекомендации № 2000/107. – М.: Министерство здравоохранения РФ. – 2000. – 20 с. (Соавт. В.Н.Краснов, Т.В.Довженко, А.Г.Салтыков, Д.Ю.Вельтищев, Н.Г.Гаранян).
37. Когнитивная психотерапия и перспективы ее развития в России // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N 4. С. 6-17.
38. Когнитивная психотерапия и отечественная психология мышления // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N 4. С.165-181.
39. Работа с убеждениями: основные принципы (по А.Беку) // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N4. – С.87-109.
40. Перфекционизм, депрессия и тревога // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N4. -.С.18-48 (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.Ю.Юдеева).
41. Семейные источники негативной когнитивной схемы при эмоциональных расстройствах (на примере тревожных, депрессивных и соматоформных расстройств) // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N 4. С.49-60 (Соавт. С.В.Воликова).
42. Взаимодействие специалистов в комплексном лечении психических расстройств // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – N 4. – С.144-153. (Соавт. Т.В.Довженко, Н.Г.Гаранян, С.В.Воликова, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева).
43. Семейный контекст соматоформных расстройств // Сб.: Семейные психотерапевты и семейные психологи: кто мы? Материалы международной конференции “Психология и психотерапия семьи”. 14-16 декабря 1999 г. Санкт-Петербург / Под ред. Эйдемиллер Э.Г., Шапиро А.Б. – С-Пб. – Иматон. – 2001. – С.106-111. (Соавт. С.В.Воликова).
44. Отечественная психология мышления и когнитивная психотерапия // Клиническая психология. Материалы первой международной конференции памяти Б.В.Зейгарник. 12-13 октября, 2001. Сб. тез. / Отв. ред. А.Ш.Тхостов. – М.: Центр СМИ МГУ. – 2001. – С.279-282.
45. Проблема сиротства в России: социально-исторические и психологические аспекты // Семейная психология и психотерапия. – 2001. – №1. – С. 5-37. (Соавт. В.Н.Ослон).
46. Профессиональная семья как система // Семейная психология и психотерапия. – 2001. – №2. – С.7-39. (Соавт. В.Н.Ослон).
47. Замещающая профессиональная семья как одна из наиболее перспективных моделей решения проблемы сиротства в России // Вопросы психологии. – 2001. – №3. – С.64-77. (Соавт. В.Н.Ослон).
48. Психологическое сопровождение замещающей профессиональной семьи // Вопросы психологии. – 2001. – № 4. – С.39-52. (Соавт. В.Н.Ослон).
49. Применение шкалы Derogatis (SCL-90) в психодиагностике соматоформных расстройств // Социальные и психологические аспекты семьи. – Владивосток. – 2001 – С. 66-71. (Соавт. Т.Ю.Юдеева, Г.А.Петрова, Т.В.Довженко).
50. Депрессии – болезнь нашего времени // Клинико-организационное руководство по оказанию помощи больным депрессиями врачами первичного звена / Отв. ред. В.Н.Краснов. – Россия – США. – 2002. – С.61-84. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.В.Довженко).
51. Био-психо-социальная модель как методологическая основа исследований психических расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. – 2002. – N3. – С.97-114.
52. Взаимодействие специалистов бригады в комплексном лечении психических расстройств //. Социальная и клиническая психиатрия. – 2002. – N4. – С.61-65. (Соавт. Т.В.Довженко, Н.Г.Гаранян, С.В.Воликова, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева).
53. Пути решения проблемы сиротства в России // Вопросы психологии (приложение). – М. – 2002. – 208 с. (Соавт. В.К.Зарецкий, М.О.Дубровская, В.Н.Ослон).
54. Научные основания и практические задачи семейной психотерапии // Московский психотерапевтический журнал. – 2002. – № 1. – С.93-119.
55. Научные основания и практические задачи семейной психотерапии (продолжение) // Московский психотерапевтический журнал. – 2002. – № 2. С. 65-86.
56. Принципы и навыки психогигиены эмоциональной жизни // Психология мотивации и эмоций. (Серия: Хрестоматия по психологии) / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер и М.В.Фаликман. – М. – 2002. – С.548-556. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
57. Концепция алекситимии (обзор зарубежных исследований) // Социальная и клиническая психиатрия. – 2003. – N 1. – С.128-145. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
58. Клиническая психология и психиатрия: соотношение предметов и общие методологические модели исследований // Психология: современные направления междисциплинарных исследований. Материалы научной конференции, посвященной памяти члена-корр. РАН А.В.Брушлинского, 8 сентября 2002 г. / Отв. ред. А.Л.Журавлев, Н.В.Тарабрина. – М.: изд-во Института психологии РАН. – 2003. С.80- 92.
59. Враждебность как личностный фактор депрессии и тревоги // Психология: современные направления междисциплинарных исследований. Материалы научной конференции, посвященной памяти члена-корр. РАН А.В.Брушлинского, 8 сентября 2002 г. / Ред. А.Л.Журавлев, Н.В.Тарабрина. – М.: изд-во Института психологии РАН. – 2003.С.100-114. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.Ю.Юдеева).
60. Социальная поддержка и психическое здоровье // Психология: современные направления междисциплинарных исследований. Материалы научной конференции, посвященной памяти члена-корр. РАН А.В.Брушлинского, 8 сентября 2002 г. / Отв. ред. А.Л.Журавлев, Н.В.Тарабрина. – М.: изд-во Института психологии РАН. – 2003. – С.139-163. (Соавт. Г.А.Петрова, Н.Г.Гаранян).
61. Социальная поддержка как предмет научного изучения и ее нарушения у больных с расстройствами аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. – 2003. – №2. – С.15-23. (Соавт. Г.А.Петрова, Н.Г.Гаранян).
62. Эмоциональные нарушения у больных с психосоматической патологией // Аффективные и шизоаффективные расстройства. Материалы Российской конференции. – М. – 1-3 октября 2003. – С.170 (Соавт. О.С.Ворон, Н.Г.Гаранян, И.П.Островский).
63. Роль психотерапии в комплексном лечении депрессий в первичной медицинской сети // Аффективные и шизоаффективные расстройства. Материалы Российской конференции. – М. – 1-3 октября 2003. -С.171. (Соавт. Н.Г.Гаранян, Т.В.Довженко, В.Н.Краснов).
64. Родительские репрезентации у больных депрессиями // Аффективные и шизоаффективные расстройства. Материалы Российской конференции. – М. – 1-3 октября 2003. – С.179 (Соавт. Е.В.Полкунова).
65. Семейные факторы расстройств аффективного спектра // // Аффективные и шизоаффективные расстройства. Материалы Российской конференции. – М. – 1-3 октября 2003. – С.183.
66. Семейный контекст расстройств аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. – 2004. – №4. – с.11-20. (Соавт. С.В.Воликова).
67. Аффективные нарушения и личностные особенности у подростков с психосоматическими расстройствами // Актуальные проблемы клинической психологии в современном здравоохранении / Под ред. Блохиной С.И., Глотовой Г.А. – Екатеринбург. – 2004. – С.330-341. (Соавт. А.Г.Литвинов).
68. Родительские репрезентации у больных депрессивными расстройствами / /Актуальные проблемы клинической психологии в современном здравоохранении / Под ред. Блохиной С.И., Глотовой Г.А. – Екатеринбург. – 2004. – С.342-356. (Соавт. Е.В.Полкунова).
69. Нарциссизм, перфекционизм и депрессия // Московский психотерапевтический журнал – 2004. – №1. – С.18-35. (Соавт. Н.Г.Гаранян).
70. Значение клинической психологии для развития научно-обоснованной психотерапии // Современные тенденции организации психиатрической помощи: клинические и социальные аспекты. Материалы Российской конференции. – М. – 5-7 октября 2004. – С.175
71. Образы родителей у больных депрессиями // Современные тенденции организации психиатрической помощи: клинические и социальные аспекты. Материалы Российской конференции. – М. – 5-7 октября 2004. – С.159. (Соавт. Е.В.Полкунова).
72. Семейные факторы депрессии // Вопросы психологии – 2005 – № 6. – С.63-71 (Соавт. С.В.Воликова, Е.В.Полкунова).
73. Многофакторная психосоциальная модель как основа интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра // XIV съезд психиатров России. 15-18 ноября 2005 г. (Материалы съезда). – М. – 2005. – С.429.
74. Суицидальное поведение в студенческой популяции // XIV съезд психиатров России. 15-18 ноября 2005 г. (Материалы съезда). – М. – 2005. – С.396. (Соавт. С.Г.Дроздова).
75. Гендерные факторы депрессивных расстройств // XIV съезд психиатров России. 15-18 ноября 2005 г. (Материалы съезда). – М. – 2005. – С. 389. (Соавт. А.В.Бочкарева).
76. Проблема эффективности в современной психотерапии // Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины. Сб. тезисов конференции с международным участием 15-17 февраля 2006г. – Санкт-Петербург. – 2006. – С.65.
77. Особенности эмоционально-личностной сферы больных с терапевтически резистентными депрессиями // Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины. Сб. тезисов конференции с международным участием 15-17 февраля 2006г. – Санкт-Петербург. – 2006. – С.239. (Соавт.О.Д.Пуговкина).
78. Психологическая помощь людям, пережившим травматический стресс. – М.: Юнеско. МГППУ. – 2006. 112 с. (Соавт.Н.Г.Гаранян).
79. Родительский перфекционизм – фактор развития эмоциональных нарушений у детей, обучающихся по усложненным программам. Вопросы психологии. – 2006. – №5. – С.23-31. (Соавт. С.В.Воликова, А.М.Галкина).
Автореферат на тему “Теоретические и эмпирические основания интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра” обновлено: Март 13, 2018 автором: Научные Статьи.Ру
Этиология аффективных расстройств
Существует много различных подходов к этиологии аффективных расстройств. В этом разделе прежде всего обсуждается роль генетических факторов и опыта детских лет в формировании предрасположенности к развитию аффективного расстройства во взрослом периоде жизни. Затем рассматриваются стрессовые факторы, которые могут провоцировать аффективные расстройства. Далее следует обзор психологических и биохимических факторов, через которые предрасполагающие факторы и стрессоры могут привести к развитию аффективных расстройств. Во всех этих аспектах исследователи изучают главным образом депрессивные расстройства, гораздо меньше внимания уделяя мании. По сравнению с большинством других глав данной книги здесь этиологии отводится особенно много места; при этом ставится задача показать, каким образом несколько разных видов исследований можно использовать для разрешения одной и той же клинической проблемы.
ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ
Факторы наследственности изучаются главным образом при умеренных и тяжелых случаях аффективного расстройства - в большей степени, чем при более легких случаях (тех, к которым некоторые исследователи применяют термин «невротическая депрессия»). По данным большинства семейных исследований, у родителей, родных братьев и сестер, а также у детей лиц, страдающих тяжелой депрессией, риск возникновения аффективного расстройства равен 10–15 %, тогда как среди населения в целом этот показатель не превышает 1–2 %. Также является общепризнанным фактом, что среди родственников пробандов, больных депрессией, не наблюдается повышенной заболеваемости шизофренией.
Результаты изучения близнецов определенно свидетельствуют о том, что такие высокие показатели в семьях обусловлены в основном генетическими факторами. Так, на основании обзора семи исследований близнецов (Price 1968) было сделано заключение, что при маниакально-депрессивном психозе у монозиготных близнецов, которые воспитывались вместе (97 пар) и раздельно (12 пар), конкордантность составляла соответственно 68 % и 67 %, а у дизиготных близнецов (119 пар) - 23 %. Аналогичные процентные показатели получены и при исследованиях, проведенных в Дании (Bertelsen et al. 1977).
Исследования приемных детей также указывают на генетическую этиологию. Так, Cadoret (1978а) изучил восемь усыновленных (вскоре после рождения) здоровыми супружескими парами детей, у каждого из которых один из биологических родителей страдал аффективным расстройством. У трех из восьми развилось аффективное расстройство - против всего лишь восьми из 118 приемных детей, чьи биологические родители либо страдали другими психическими расстройствами, либо были здоровы. При изучении 29 приемных детей, страдающих биполярным аффективным расстройством, Mendelwicz и Rainer (1977) обнаружили психические расстройства (главным образом, хотя и не исключительно, - аффективные заболевания) у 31 % их биологических родителей против всего лишь 12 % приемных родителей. В Дании Wender et al. (1986) провели исследование приемных детей, ранее лечившихся по поводу большого аффективного расстройства. На материале 71 случая была выявлена значительно повышенная частота подобных расстройств среди биологических родственников, тогда как по отношению к приемной семье подобной картины не наблюдалось (каждая группа родственников сравнивалась с соответствующей группой родственников здоровых приемных детей).
До сих пор не проводилось различие между случаями, при которых наблюдается только депрессия (монополярные расстройства), и случаями с манией в анамнезе (биполярные расстройства). Leonhard et al. (1962) первыми представили данные, доказывающие, что биполярные расстройства чаще встречаются в семьях пробандов с биполярными, чем с монополярными формами заболевания. В дальнейшем эти выводы были подтверждены результатами нескольких исследований (см.: Nurnberger, Gershon 1982 - обзор). Однако указанные исследования, кроме того, продемонстрировали, что монополярные случаи часто встречаются в семьях и «монополярных», и «биполярных» пробандов; похоже, что монополярные расстройства, в отличие от биполярных, не «передаются в столь чистом виде» потомству (см., например, Angst 1966). Bertelsen et al. (1977) сообщили о более высоких показателях конкордантности у пар монозиготных близнецов при биполярных расстройствах по сравнению с монополярными (74 % против 43 %), что также говорит о более сильном генетическом влиянии в случаях биполярных расстройств.
Немногочисленные генетические исследования «невротической депрессии» (они составляют меньшинство в общем объеме подобных работ) выявили повышенные показатели частоты депрессивных расстройств - как невротического, так и других типов - в семьях пробандов. Однако при изучении близнецов были получены сходные показатели конкордантности у монозиготных и дизиготных пар, что следует считать открытием независимо от того, определялась ли конкордантность наличием у второго близнеца также «невротической депрессии» или - при более широкой трактовке - депрессивного расстройства любого вида. Подобные данные наводят на мысль о том, что генетические факторы не являются основной причиной повышенной частоты случаев депрессивных состояний в семьях больных «невротической депрессией» (см.: McGuffin, Katz 1986).
Существуют противоречивые теории относительно типа наследственной передачи , поскольку распределение частоты случаев, наблюдаемых у членов семьи, которые связаны с пробандом различной степенью родства, не соответствует в достаточной мере ни одной из основных генетических моделей. Как показывает большинство семейных исследований депрессивных расстройств, среди пораженных этими заболеваниями преобладают женщины, что дает повод предположить сцепленное с полом наследование, вероятно, доминантного гена, однако с неполной пенетрантностью. В то же время против подобной модели свидетельствует наличие значительного количества сообщений о наследственной передаче от отца к сыну (см., например, Gershon et al. 1975): ведь сыновья должны получать Х-хромосому от матери, так как только отец передает Y-хромосому.
Попытки выявить генетические маркеры для аффективного расстройства не увенчались успехом. Есть сообщения о связи между аффективным расстройством и цветовой слепотой, группой крови Xg и определенными HLA-антигенами, но подтверждений этому нет (см.: Gershon, Bunney 1976; также Nurnberger, Gershon 1982). Недавно для поиска связи между поддающимися идентификации генами и маниакально-депрессивным расстройством у членов больших семей применили методы молекулярной генетики. Исследование родства Old Order Amish, проведенное в Северной Америке, навело на мысль о связи с двумя маркерами на коротком плече хромосомы 11, а именно с геном инсулина и клеточным онкогеном Ha-ras-1 (Egeland et al. 1987). Такая позиция интересна тем, что она близка к месту локализации гена, контролирующего энзим тирозин-гидроксилазу, который участвует в синтезе катехоламинов - веществ, вовлеченных в этиологию аффективного расстройства (см.). Однако связь с двумя вышеупомянутыми маркерами не подтверждается результатами, полученными при семейном исследовании, проведенном в Исландии (Hodgkinson et al. 1987), или при изучении трех семей в Северной Америке (Detera-Wadleigh et al. 1987). Исследования такого типа открывают широкие перспективы, но потребуется еще много поработать, прежде чем можно будет объективно оценить общее значение полученных данных. Уже сегодня, однако, современные исследования настойчиво указывают на то, что клиническая картина тяжелого депрессивного расстройства может формироваться как результат действия более чем одного генетического механизма, а это представляется чрезвычайно важным.
При некоторых исследованиях в семьях пробандов с аффективным расстройством выявлена повышенная частота других психических расстройств. Это дало основания предположить, что эти психические расстройства могут быть этиологически связаны с аффективным расстройством - идея, выраженная в названии «болезнь депрессивного спектра» . До сих пор эта гипотеза не подтверждена. Helzer и Winokur (1974) сообщили об увеличении распространенности алкоголизма среди родственников страдающих манией пробандов мужского пола, но Morrison (1975) обнаружил наличие такой связи только в тех случаях, когда у пробандов наряду с депрессивным расстройством наблюдался также алкоголизм. Аналогичным образом Winokur et al. (1971) сообщили о повышенной распространенности асоциального расстройства личности («социопатия») среди мужчин - родственников пробандов с депрессивным расстройством, начавшимся до 40-летнего возраста, однако это наблюдение не было подтверждено Gershon et al. (1975).
ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ И ЛИЧНОСТЬ
Кречмер выдвинул идею, что люди с пикническим телосложением (коренастые, плотные, с округлыми очертаниями фигуры) особенно склонны к аффективным заболеваниям (Kretschmer 1936). Но в дальнейшем при исследованиях с применением объективных методов измерения не удалось выявить какой-либо устойчивой связи подобного рода (von Zerssen 1976).
Крепелин предположил, что люди с циклотимическим типом личности (т. е. с постоянно повторяющимися в течение длительного времени колебаниями настроения) более склонны к развитию маниакально-депрессивного расстройства (Kraepelin 1921). Впоследствии сообщалось, что такая связь, по-видимому, сильнее выражена при биполярных расстройствах, чем при монополярных (Leonhard et al. 1962). Однако если оценка личности проводилась при отсутствии информации о типе заболевания, то и у биполярных больных не обнаруживали преобладания черт циклотимической личности (Tellenbach 1975).
По-видимому, ни один тип личности не предрасполагает к монополярным депрессивным расстройствам; в частности, при депрессивном расстройстве личности такая связь не прослеживается. Клинический опыт показывает, что в этом отношении наибольшее значение имеют такие особенности личности, как обсессивные черты и готовность к проявлению тревоги. Как предполагается, эти черты важны, поскольку они во многом определяют характер и интенсивность реакции человека на стресс. К сожалению, данные, полученные при изучении личности больных депрессией, зачастую не представляют большой ценности, поскольку исследования проводились в период, когда пациент находился в состоянии депрессии, а в этом случае результаты оценки не могут дать адекватного представления о преморбидной личности.
РАННЕЕ ОКРУЖЕНИЕ
Лишение матери
Психоаналитики утверждают, что лишение материнской любви в детском возрасте вследствие разлуки или утраты матери предрасполагает к депрессивным расстройствам во взрослой жизни. Эпидемиологи попытались выяснить, какую часть в общей численности взрослых, страдающих депрессивным расстройством, составляют лица, пережившие в детстве утрату родителей или разлуку с ними. Практически при всех подобных исследованиях допускались существенные методологические погрешности. Полученные результаты противоречивы; так, при изучении материалов 14 исследований (Paykel 1981) оказалось, что семь из них подтверждают рассматриваемую гипотезу, а семь - нет. Другие исследования продемонстрировали, что смерть одного из родителей ассоциируется не с депрессивными, а с другими возникающими впоследствии у ребенка расстройствами, например с психоневрозом, алкоголизмом, асоциальным расстройством личности (см.: Paykel 1981). Поэтому в настоящее время связь между утратой родителей в детском возрасте и развившимся позднее депрессивным расстройством представляется неопределенной. Если она вообще существует, то является слабой и, по-видимому, неспецифической.
Взаимоотношения с родителями
При обследовании больного депрессией трудно ретроспективно установить, какие взаимоотношения были у него в детстве с родителями; ведь его воспоминания могут быть искажены многими факторами, включая и само депрессивное расстройство. В связи с подобными проблемами сложно прийти к определенным выводам относительно этиологической значимости некоторых особенностей взаимоотношений с родителями, отмеченных в ряде публикаций по данному вопросу. Это касается, в частности, сообщений о том, что пациенты с легкими депрессивными расстройствами (невротическая депрессия) - в отличие от здоровых людей (контрольная группа) или от больных, страдающих тяжелыми депрессивными расстройствами, - обычно вспоминают, что их родители были не столько заботливыми, сколько чрезмерно опекающими (Parker 1979).
ПРЕЦИПИТИРУЮЩИЕ («ПРОЯВЛЯЮЩИЕ») ФАКТОРЫ
Недавние жизненные (стрессовые) события
Согласно повседневным клиническим наблюдениям, депрессивное расстройство часто следует за стрессовыми событиями. Однако прежде чем сделать заключение о том, что стрессовые события являются причиной депрессивных расстройств, развившихся чуть позже, необходимо исключить несколько других возможностей. Во-первых, указанная последовательность во времени может быть не проявлением причинной связи, а результатом случайного совпадения. Во-вторых, связь может быть неспецифической: в течение нескольких недель, предшествующих возникновению некоторых заболеваний других видов, может происходить примерно столько же стрессовых событий. В-третьих, связь может оказаться мнимой; порой больной склонен расценивать события как стрессовые только при ретроспекции, пытаясь найти объяснение своему заболеванию, или же он мог воспринять их как стрессовые, поскольку уже в то время находился в состоянии депрессии.
Предпринимались попытки найти пути к преодолению перечисленных трудностей, разрабатывая соответствующие методики исследований. Для поиска ответа на два первых вопроса - не объясняется ли временная последовательность событий случайным совпадением, а при наличии какой-либо реально существующей связи не является ли такая связь неспецифической - необходимо использовать контрольные группы, надлежащим образом подобранные из состава населения в целом и из числа лиц, страдающих другими заболеваниями. Для решения третьей проблемы - не является ли связь мнимой - требуется применить два других подхода. Первый подход (Brown et al. 1973b) заключается в том, чтобы отделить события, на которые безусловно никоим образом не могло повлиять заболевание (например, потеря работы в связи с ликвидацией всего предприятия), от тех обстоятельств, которые могли бы оказаться вторичными по отношению к нему (например, пациент остался без работы, тогда как больше никто из его сослуживцев не уволен). При реализации второго подхода (Holmes, Rahe 1967) каждому событию с точки зрения его «стрессогенности» приписывается определенная оценка, отражающая общее мнение здоровых людей.
При использовании этих методов была отмечена повышенная частота стрессовых событий на протяжении нескольких месяцев перед началом депрессивного расстройства (Paykel et al. 1969; Brown, Harris 1978). Однако наряду с этим было показано, что избыток подобных событий предшествует также суицидальным попыткам, началу невроза и шизофрении. Для того чтобы оценить относительное значение жизненных событий для каждого из этих состояний, Paykel (1978) применил модифицированную форму эпидемиологических измерений относительного риска. Он обнаружил, что риск развития депрессии в течение полугода после пережитых данным лицом жизненных событий явно угрожающего характера повышается в шесть раз. Риск возникновения шизофрении при подобных условиях возрастает в два-четыре раза, а риск попытки самоубийства - в семь раз. Исследователи, применившие другой способ оценки - «наблюдения последующего периода» (Brown et al. 1973а), - пришли к аналогичным выводам.
Существуют ли какие-то специфические события, которые с большей вероятностью провоцируют именно депрессивное расстройство? Поскольку депрессивные симптомы наблюдаются в рамках нормальной реакции на тяжелую утрату, предполагают, что особое значение может иметь потеря вследствие разлуки или смерти. Однако исследования свидетельствуют о том, что не все лица с депрессивными симптомами сообщают о перенесенной потере. Например, при обзоре одиннадцати исследований (Paykel 1982), где особо подчеркивались недавно имевшие место разлуки, выявилось следующее. В шести из этих исследований страдающие депрессией больше говорили о разлуке, чем представители контрольной группы, что наводило на мысль о некоторой специфичности; однако в пяти других исследованиях больные депрессией не упоминали о значимости разлук. С другой стороны, среди тех, кто пережил события, связанные с потерей, только у 10 % развилось депрессивное расстройство (Paykel 1974). Таким образом, имеющиеся данные пока не указывают на какую-либо выраженную специфичность событий, которые могут вызывать депрессивное расстройство.
Еще меньше определенности в вопросе о том, провоцируется ли жизненными событиями мания. Раньше считалось, что она всецело обусловлена эндогенными причинами. Однако клинический опыт дает основания утверждать, что в некоторой части случаев заболевание спровоцировано, причем иногда - событиями, которые могут вызывать у других лиц депрессию (например, тяжелой утратой).
Предрасполагающие жизненные события
У клиницистов очень часто создается впечатление, что события, непосредственно предшествующие депрессивному расстройству, действуют как «последняя капля» на человека, который уже в течение длительного периода подвергался воздействию неблагоприятных обстоятельств, - таких, например, как несчастливый брак, проблемы на работе, неудовлетворительные жилищные условия. Brown и Harris (1978) разделили предрасполагающие факторы на два типа. К первому типу относятся затяжные стрессовые ситуации, которые могут сами по себе вызывать депрессию, а также усугублять последствия краткосрочных жизненных событий. Вышеупомянутые авторы назвали такие факторы долгосрочными трудностями. Предрасполагающие факторы второго типа сами по себе не способны привести к развитию депрессии, их роль сводится к тому, что они усиливают действие краткосрочных жизненных событий. По отношению к подобным обстоятельствам обычно употребляют такой термин, как фактор уязвимости. Фактически между факторами этих двух типов нет резкой, четко очерченной границы. Так, многолетние неурядицы в супружеской жизни (долгосрочные трудности), вероятно, связаны с отсутствием доверительных отношений, а последнее Brown определяет как фактор уязвимости.
Brown и Harris при исследовании группы женщин, принадлежащих к рабочему классу и проживающих в Кэмберуэлле в Лондоне, обнаружили три обстоятельства, действующих как факторы уязвимости: необходимость заботиться о маленьких детях, отсутствие работы вне дома и отсутствие доверенного лица - человека, на которого можно положиться. Кроме того, оказалось, что уязвимость увеличивают определенные события, имевшие место в прошлом, а именно потеря матери из-за смерти или разлуки, происшедшая в возрасте до 11 лет.
При дальнейших исследованиях выводы о четырех перечисленных факторах не получили убедительной поддержки. Изучая сельское население на Гебридских островах, Brown смог достоверно подтвердить только один из своих четырех факторов, а именно фактор наличия в семье троих детей в возрасте до 14 лет (Brown, Prudo 1981). Что касается других исследований, то результаты одного из них (Campbell et al. 1983) подтверждают последнее наблюдение, но три исследования (Solomon, Bromet 1982; Costello 1982; Bebbington et al. 1984) не выявили фактов, свидетельствующих в его пользу. Большее признание получил другой фактор уязвимости - отсутствие лица, которому можно довериться (недостаток «интимности»); Brown и Harris (1986) ссылаются на восемь подтверждающих его исследований и упоминают о двух не подтверждающих. Таким образом, имеющиеся на сегодняшний день данные не позволяют полностью принять интересную идею Brown о том, что определенные жизненные обстоятельства усиливают уязвимость. Хотя неоднократно сообщалось, что отсутствие близких отношений, по-видимому, усиливает уязвимость к депрессивному расстройству, эту информацию можно интерпретировать тремя способами. Во-первых, такие данные могут указывать на то, что если человек лишен всякой возможности кому-либо довериться, это делает его более уязвимым. Во-вторых, это может свидетельствовать о том, что в период депрессии у больного искажено восприятие степени близости, достигнутой до развития этого состояния. В-третьих, не исключено, что некой скрытой глубинной причиной обусловливается и то, что человеку трудно довериться другим, и его уязвимость по отношению к депрессии.
В последнее время центр внимания сместился с этих внешних факторов на внутрипсихический - низкую самооценку. Brown предположил, что действие факторов уязвимости частично реализуется через снижение самооценки, и, как подсказывает интуиция, этот момент, скорее всего, действительно должен иметь существенное значение. Однако самооценку трудно измерить, а ее роль в качестве предрасполагающего фактора пока не доказана результатами исследований.
Обзор данных, свидетельствующих в поддержку модели уязвимости и против этой теории, можно найти у Brown и Harris (1986) и Tennant (1985).
Влияние соматических заболеваний
Связи между соматическими заболеваниями и депрессивными расстройствами описаны в гл. 11. Здесь же следует отметить, что некоторые состояния заметно чаще других сопровождаются депрессией; к ним относятся, например, грипп, инфекционный мононуклеоз, паркинсонизм, определенные эндокринные нарушения. Считается, что после некоторых операций, особенно гистерэктомии и стерилизации, депрессивное расстройство также возникает чаще, чем это можно было бы объяснить случайным совпадением. Однако такие клинические впечатления не подтверждаются данными перспективных исследований (Gath et al. 1982а; Cooper et al. 1982). Вероятно, многие соматические заболевания могут действовать при провоцировании депрессивных расстройств как неспецифические стрессоры и только несколько из них - как специфические. Время от времени появляются сообщения о развитии мании в связи с соматическими заболеваниями (например, с опухолью головного мозга, вирусными инфекциями), лекарственной терапией (особенно при приеме стероидов) и хирургической операцией (см.: Krauthammer, Klerman 1978 - обзор данных). Однако на основании этих разноречивых сведений нельзя вывести никакого определенного заключения относительно этиологической роли перечисленных факторов.
Необходимо упомянуть здесь и о том, что послеродовой период (хотя роды и не являются заболеванием) связан с повышенным риском развития аффективного расстройства (см. соответствующий подраздел гл. 12).
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ЭТИОЛОГИИ
Эти теории рассматривают психологические механизмы, посредством которых недавние и отдаленные по времени жизненные переживания могут приводить к депрессивным расстройствам. В литературе по данному вопросу, как правило, не проводится надлежащим образом разграничение между отдельным симптомом депрессии и синдромом депрессивного расстройства.
Психоанализ
Начало психоаналитической теории депрессии было положено статьей Abraham в 1911 году; дальнейшее развитие она получила в работе Фрейда «Печаль и меланхолия» (Freud 1917). Обратив внимание на сходство между проявлениями печали и симптомами депрессивных расстройств, Фрейд выдвинул предположение, что причины их могут быть сходными. Важно отметить следующее: Фрейд не считал, что у всех тяжелых депрессивных расстройств причина обязательно одна и та же. Так, он разъяснял, что некоторые расстройства «предполагают наличие скорее соматических, чем психогенных поражений», и указывал на то, что его идеи следует применять только по отношению к тем случаям, при которых «психогенная природа не подлежит сомнению» (1917, с. 243). Фрейд предположил, что подобно тому как печаль возникает вследствие потери, связанной со смертью, так и меланхолия развивается в результате потери, обусловленной другими причинами. Поскольку очевидно, что не каждый страдающий депрессией перенес реальную потерю, потребовалось постулировать потерю «некой абстракции», или внутреннего представления, или, по терминологии Фрейда, потерю «объекта».
Отметив, что депрессивные больные часто кажутся критически настроенными по отношению к себе, Фрейд предположил, что такое самообвинение в действительности является замаскированным обвинением по адресу кого-то другого - лица, к которому больной «питает привязанность». Другими словами, считалось, что депрессия возникает, когда человек одновременно испытывает и чувство любви, и враждебность (т. е. амбивалентность). Если же любимый «объект» утрачен, больной впадает в отчаяние; в то же время любые враждебные чувства, относящиеся к этому «объекту», перенаправляются на самого больного в форме самообвинения.
Наряду с этими механизмами реакции Фрейд выделял также предрасполагающие факторы. По его мнению, депрессивный больной регрессирует, возвращаясь к ранней ступени развития - оральной стадии, на которой сильны садистические чувства. Klein (1934) развила эту мысль, выдвинув предположение, что младенец должен обрести уверенность в том, что когда мать покидает его, она вернется, даже если он сердится. Эту гипотетическую стадию познания назвали «депрессивной позицией». Klein предположила, что у детей, которым не удалось успешно пройти эту стадию, более вероятно развитие депрессии во взрослой жизни.
В дальнейшем важные модификации теории Фрейда были представлены Bibring (1953) и Jacobson (1953). Они высказали гипотезу, что при депрессивных расстройствах ведущую роль играет утрата самоуважения, и, кроме того, предположили, что на самоуважении отражается не только опыт в оральной фазе, но также и неудачи на более поздних стадиях развития. Все же следует учитывать, что хотя низкая самооценка, безусловно, входит как один из компонентов в синдром депрессивного расстройства, однако четких данных относительно частоты ее встречаемости до начала заболевания пока нет. Не доказано также, что низкая самооценка чаще встречается среди тех, у кого впоследствии развиваются депрессивные расстройства, чем у тех, с кем этого не случается.
Согласно психодинамической теории, мания возникает как защита от депрессии; для большинства случаев данное объяснение нельзя признать убедительным.
Обзор психоаналитической литературы по депрессии можно найти у Mendelson (1982).
Наученная беспомощность
Это объяснение депрессивных расстройств основывается на экспериментальной работе с животными. Seligman (1975) первоначально предположил, что депрессия развивается, когда вознаграждение или наказание не имеют больше четкой зависимости от действий особи. Исследования показали, что у животных в особой экспериментальной ситуации, при которой они не могут контролировать стимулы, влекущие наказание, развивается поведенческий синдром, известный как «наученная беспомощность». Характерные признаки этого синдрома имеют определенное сходство с симптомами депрессивных расстройств у человека; особенно типично снижение произвольной активности и потребления пищи. Исходная гипотеза впоследствии была расширена утверждением, что депрессия наступает, когда «достижение наиболее желанных результатов представляется практически нереальным или же крайне нежелательный исход кажется весьма вероятным, причем индивидуум считает, что никакая реакция (с его стороны) не изменит этой вероятности» (Abrahamson et al. 1978, с. 68). Эта работа Abrahamson, Seligman и Teasdale (1978) привлекла довольно значительное внимание, - возможно, в большей степени благодаря своему названию («наученная беспомощность»), чем научным достоинствам.
Опыты на животных по разлучению
Предположение, что утрата любимого человека может быть причиной депрессивных расстройств, побудило к проведению многочисленных экспериментов на приматах в целях выяснения последствий разлуки. В большинстве случаев при таких экспериментах рассматривалось отделение детенышей от их матерей, значительно реже - разлучение взрослых приматов. Полученные при этом данные по существу не имеют безусловного отношения к человеку, поскольку у детей младшего возраста депрессивные расстройства могут так никогда и не возникнуть (см. гл. 20). Тем не менее подобные исследования представляют определенный интерес, углубляя понимание последствий разлуки человеческих младенцев с матерями. В особо тщательно проведенной серии экспериментов Hinde и его коллеги изучали последствия разлучения детеныша макаки-резуса с матерью (см.: Hinde 1977). Эти эксперименты подтвердили более ранние наблюдения, свидетельствующие о том, что разлука вызывает дистресс и у детеныша, и у матери. После начального периода призывов и поисков детеныш становится менее активным, меньше ест и пьет, уходит от контактов с другими обезьянами и внешним видом напоминает печальное человеческое существо. Hinde и его сотрудники установили, что такая реакция на разлуку зависит от многих других переменных факторов, включая «взаимоотношения» данной пары до разлуки.
По сравнению с последствиями отделения маленьких детенышей от их матерей, описанными выше, у обезьян пубертатного возраста, разлученных с группой их сверстников, не отмечалось выраженной стадии «отчаяния», вместо этого наблюдалось более активное исследовательское поведение (McKinney et al. 1972). Более того, когда пятилетних обезьян изымали из их семейных групп, реакция наблюдалась только тогда, когда их размещали поодиночке, и не проявлялась, если их поселяли с другими обезьянами, среди которых были и уже знакомые им особи (Suomi et al. 1975).
Таким образом, несмотря на то, что изучение последствий разлуки на приматах позволяет многое узнать, было бы неосторожно использовать полученные данные для поддержки той или иной этиологической теории депрессивных расстройств у человека.
Когнитивные теории
Большинство психиатров считают, что мрачные мысли депрессивных больных вторичны по отношению к первичному нарушению настроения. Однако Beck (1967) предположил, что это «депрессивное мышление» может быть первичным расстройством или по крайней мере мощным фактором, обостряющим и поддерживающим такое расстройство. Депрессивное мышление Beck подразделяет на три компонента. Первый компонент - это поток «негативных мыслей» (например: «я несостоятельна как мать»); второй - определенный сдвиг представлений, например, больной убежден, что человек только тогда может быть счастлив, когда он буквально всеми любим. Третий компонент - это ряд «когнитивных искажений», которые можно проиллюстрировать четырьмя примерами: «произвольное умозаключение» выражается в том, что выводы делаются без всяких на то оснований или даже вопреки наличию доказательств противного; при «избирательном абстрагировании» внимание фокусируется на какой-то детали, тогда как более существенные характеристики ситуации игнорируются; «сверхобобщение» характеризуется тем, что далеко идущие выводы делаются на основании единичного случая; «персонализация» проявляется в том, что человек склонен воспринимать внешние события как имеющие к нему непосредственное отношение, устанавливая между ними и своей персоной воображаемую связь каким-либо способом, не имеющим под собой реальных оснований.
Beck считает, что у тех, кто обычно привержен к такому образу мыслей, более вероятно развитие депрессии при столкновении с незначительными проблемами. Например, резкий отказ скорее вызовет депрессию у человека, который считает необходимым для себя быть всеми любимым, приходит к произвольному заключению, что отказ свидетельствует о неприязненном к нему отношении, концентрирует внимание на этом событии, невзирая на наличие многих фактов, свидетельствующих, напротив, о его популярности, и делает общие выводы на основании данного единичного случая. (На этом примере можно видеть, что разновидности искажения мышления не вполне четко отграничены друг от друга.)
До сих пор не доказано, что описанные механизмы присутствуют у человека до начала депрессивного расстройства или что они чаще встречаются среди тех, у кого впоследствии развивается депрессивное расстройство, чем среди тех, у кого оно не возникает.
БИОХИМИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ
Моноаминовая гипотеза
Согласно этой гипотезе депрессивное расстройство является следствием аномалий в моноаминовой медиаторной системе в одном или нескольких участках головного мозга. На раннем этапе своего развития гипотеза предполагала нарушение синтеза моноаминов; согласно более поздним разработкам постулируются изменения как моноаминовых рецепторов, так и концентрации или оборота аминов (см., например, Garver, Davis 1979). В патогенез депрессии вовлечены три моноаминовых медиатора: 5-гидрокситриптамин (5-НТ) (серотонин), норадреналин и дофамин. Эта гипотеза была проверена путем изучения трех видов явлений: метаболизма нейротрансмиттеров у больных с аффективными расстройствами; воздействия предшественников и антагонистов моноаминов на измеримые показатели функции моноаминергических систем (как правило, нейроэндокринные показатели); фармакологических свойств, присущих антидепрессантам. Материал, полученный в результате исследований этих трех видов, рассматривается теперь в связи с указанными тремя трансмиттерами: 5-НТ, норадреналином и дофамином.
Предпринимались попытки получить косвенные данные относительно функции 5-НТ в деятельности мозга больных депрессией посредством исследования спинномозговой жидкости (СМЖ). В конечном итоге доказано снижение концентрации 5-оксииндолуксусной кислоты (5 - HIAA) - основного продукта метаболизма 5-НТ в головном мозге (см., например, Van Praag, Korf 1971). При прямой интерпретации этих данных следовал бы вывод, что функция 5-НТ в мозге также снижается. Однако подобная трактовка сопряжена с некоторыми сложностями. Во-первых, при получении СМЖ путем люмбальной пункции неясно, какая именно часть метаболитов 5-НТ образовалась в головном и какая - в спинном мозге. Во-вторых, изменения концентрации могут просто отражать изменения в выведении метаболитов из СМЖ. Такую возможность частично можно исключить, назначая большие дозы пробенецида, который препятствует транспорту метаболитов из СМЖ; результаты, полученные с применением этого метода, свидетельствуют против версии простого нарушения транспорта. Казалось бы, интерпретация должна также затрудняться в связи с обнаружением низкой или нормальной концентрации 5-НТ при мании, тогда как логично было бы ожидать в этом случае повышения данного показателя исходя из того, что мания противоположна депрессии. Однако существование смешанного аффективного расстройства (см.) свидетельствует о том, что такое первоначальное предположение является слишком упрощенным. Более серьезный довод, мешающий принять первоначальную гипотезу, заключается в том, что низкие концентрации 5-HIAA сохраняются и после клинического выздоровления (см.: Coppen 1972). Подобные данные могут указывать на то, что пониженную активность 5-НТ следует рассматривать как «отличительную черту» людей, склонных к развитию депрессивных расстройств, а не просто как «состояние», обнаруживаемое только во время приступов заболевания.
Проводились измерения концентрации 5-НТ в мозге больных депрессией, в большинстве случаев погибших в результате самоубийства. Хотя это и является более непосредственной проверкой моноаминовой гипотезы, результаты ее трудно интерпретировать по двум причинам. Во-первых, наблюдаемые изменения могли произойти после смерти; во-вторых, они могли быть вызваны еще при жизни, но не депрессивным расстройством, а иными факторами, например гипоксией или же лекарственными средствами, примененными в лечении либо принятыми для совершения самоубийства. Такими ограничениями можно объяснить то, что некоторые исследователи (например, Lloyd et al. 1974) сообщают о понижении концентрации 5-НТ в стволе мозга больных депрессией, тогда как другие (например, Cochran et al. 1976) об этом не упоминают. Недавно было установлено, что существует более одного вида рецепторов 5-НТ, и есть сообщения (см.: Mann et al. 1986) о том, что в коре лобной доли головного мозга у жертв суицида концентрация серотониновых рецепторов одного из типов - 5-НТ 2 - повышена (увеличение количества рецепторов может быть реакцией на уменьшение количества трансмиттеров).
Функциональную активность систем 5-НТ в головном мозге оценивают, вводя вещество, которое стимулирует функцию 5-НТ, и измеряя нейроэндокринную реакцию, контролируемую проводящими путями 5-НТ, - обычно выделение пролактина. Функция 5-НТ усиливается внутривенными вливаниями L-триптофана - предшественника 5-НТ - или оральными дозами фенфлурамина, который высвобождает 5-НТ и блокирует его обратный захват. Реакция пролактина на оба эти средства у депрессивных больных снижена (см.: Cowen, Anderson 1986; Heninger et al. 1984). Это дает основание предполагать снижение функции 5-НТ в том случае, если другие механизмы, вовлеченные в секрецию пролактина, работают нормально (что пока еще не полностью установлено).
Если при депрессивных расстройствах функция 5-НТ снижается, то L-триптофан должен обладать терапевтическим действием, а антидепрессанты - свойством повышать функцию 5-НТ. Как сообщают некоторые ученые (например, Coppen, Wood 1978), L-триптофан оказывает антидепрессивное действие, но этот эффект выражен не особенно сильно. Антидепрессанты влияют на функцию 5-НТ; собственно говоря, именно это открытие и легло в основу гипотезы о том, что 5-НТ играет важную роль в этиологии депрессивного расстройства. В то же время следует отметить, что воздействие это сложное: большинство подобных лекарств уменьшают количество мест связывания 5-НТ 2 , а такой факт не вполне согласуется с гипотезой, что при депрессивных расстройствах функция 5-НТ понижена и потому антидепрессанты должны ее повышать, а не снижать. Однако когда животных подвергали повторным электрошокам таким образом, что это имитировало применение ЭСТ в лечении больных, в результате выявлялось увеличение количества мест связывания 5-НТ 2 (см.: Green, Goodwin 1986).
Следует сделать вывод, что свидетельства в пользу серотониновой гипотезы патогенеза депрессии отрывочны и противоречивы.
Каковы же доказательства нарушения норадренергической функции ? Результаты исследований метаболита норадреналина 3-метокси-4-оксифенилэтиленгликоля (MHPG) в СМЖ больных депрессией противоречивы, но есть некоторые данные, указывающие на снижение уровня метаболита (см.: Van Praag 1982). При патологоанатомических исследованиях головного мозга измерения не выявили стойких отклонений в концентрации норадреналина (см.: Cooper et al. 1986). В качестве нейроэндокринного теста норадренергической функции использовалась реакция гормона роста на клонидин. Несколько исследований продемонстрировали пониженную реакцию у больных депрессией, что позволяет предположить наличие дефекта в постсиналтических норадренергических рецепторах (см.: Checkley et al. 1986). Антидепрессанты оказывают сложное воздействие на норадренергические рецепторы, а трициклические препараты обладают к тому же свойством тормозить обратный захват норадреналина пресинаптическими нейронами. Одним из эффектов, вызываемых этими антидепрессантами, является снижение числа бета-норадренергических мест связывания в коре головного мозга (то же наблюдается и при ЭСТ) - результат, который может быть первичным или же вторичным, связанным с компенсацией повышенного оборота норадреналина (см.: Green, Goodwin 1986). В целом оценить действие этих лекарств на норадренергические синапсы трудно. У здоровых добровольцев обнаружили некоторые свидетельства тому, что сначала трансмиссия усиливается (предположительно посредством торможения обратного захвата), а затем возвращается к норме, - вероятно, вследствие воздействия на постсинаптические рецепторы (Cowen, Anderson 1986). Если этот факт подтвердится, его будет трудно согласовать с идеей о том, что антидепрессанты действуют, усиливая пониженную при депрессивных заболеваниях норадренергическую функцию.
Данных, свидетельствующих о нарушении дофаминергической функции при депрессивных расстройствах, немного. Не доказано и соответствующее уменьшение концентрации в СМЖ основного метаболита дофамина - гомованильной кислоты (HVA); нет сообщений о выявлении при патологоанатомическом исследовании каких-либо значительных изменений концентрации дофамина в головном мозге больных депрессией. Нейроэндокринные тесты не обнаруживают сдвигов, которые дали бы основания предполагать нарушение дофаминергической функции, а тот факт, что предшественник дофамина - L-ДОФА (леводофа) - не обладает специфическим антидепрессивным действием, является общепризнанным.
Следует заключить, что нам все еще не удалось прийти к пониманию биохимических нарушений у больных депрессией; неясно также, каким образом их корректируют эффективные лекарства. В любом случае было бы неосторожно делать далеко идущие выводы относительно биохимической основы заболевания исходя из действия лекарственных средств. Антихолинергические препараты облегчают симптомы паркинсонизма, но лежащим в его основе нарушением является не повышенная холинергическая активность, а недостаточность дофаминергической функции. Этот пример напоминает о том, что медиаторные системы взаимодействуют в ЦНС и что моноаминовые гипотезы этиологии депрессивного расстройства базируются на значительном упрощении процессов, происходящих при синапсах в центральной нервной системе.
Эндокринные нарушения
В этиологии аффективных расстройств эндокринным нарушениям отводится важное место по трем причинам. Во-первых, некоторые нарушения эндокринной функции сопровождаются депрессивными расстройствами чаще, чем это можно было бы объяснить случайным совпадением, и, следовательно, возникает мысль о наличии причинной связи. Во-вторых, эндокринные изменения, обнаруживаемые при депрессивных расстройствах, дают основание предполагать нарушение гипоталамических центров, контролирующих эндокринную систему. В-третьих, эндокринные изменения регулируются гипоталамическими механизмами, которые, в свою очередь, частично контролируются моноаминергическими системами, и, значит, эндокринные изменения могут отражать нарушения моноаминергических систем. Эти три направления в исследованиях будут рассмотрены поочередно.
Синдром Кушинга иногда сопровождается депрессией или эйфорией, а болезнь Аддисона и гиперпаратиреоз - депрессией. Эндокринными изменениями, возможно, объясняется возникновение депрессивных расстройств в предменструальный период, во время менопаузы и после родов. Эти клинические связи рассматриваются далее в гл. 12. Здесь же необходимо только отметить, что ни одна из них до сих пор не привела к лучшему пониманию причин аффективного расстройства.
Была проделана большая исследовательская работа по изучению регуляции секреции кортизола при депрессивных расстройствах. Почти у половины больных, страдающих депрессивным расстройством в тяжелой или умеренной форме, количество кортизола в плазме крови увеличено. Несмотря на это, у них не выявлены клинические признаки избыточной выработки кортизола, - возможно, из-за уменьшения количества глюкокортикоидных рецепторов (Whalley et al. 1986). В любом случае избыточная продукция кортизола не является специфичной для больных депрессией, так как подобные изменения наблюдаются у больных с манией, не получающих медикаментозного лечения, и у больных шизофренией (Christie et al. 1986). Более важен тот факт, что у больных депрессией изменяется характер суточной секреции этого гормона. Повышенная секреция кортизола могла бы обусловливаться тем, что человек ощущает себя больным и это действует на него как стрессор; однако в данном случае подобное объяснение представляется маловероятным, поскольку стрессоры не изменяют характерного суточного ритма секреции.
Нарушение секреции кортизола у больных депрессией проявляется в том, что ее уровень остается высоким во второй половине дня и вечером, тогда как в норме в этот период происходит значительное снижение. Данные исследований также показывают, что у 20–40 % больных депрессией не наблюдается нормального подавления секреции кортизола после приема около полуночи сильного синтетического кортикостероида - дексаметазона. Однако не все больные с повышенным выделением кортизола невосприимчивы к действию дексаметазона. Указанные отклонения встречаются главным образом при депрессивных расстройствах с «биологическими» симптомами, но прослеживаются не во всех таких случаях; они, по-видимому, не связаны с каким-либо одним определенным клиническим признаком. Кроме того, отклонения при тесте дексаметазонового подавления выявляются не только при аффективных расстройствах, но и при мании, хронической шизофрении и деменции, о чем имеются соответствующие сообщения (см.: Braddock 1986).
Изучались и другие нейроэндокринные функции у больных депрессией. Реакции лютеинизирующего гормона и фолликулостимулирующего гормона на гонадотропный гормон обычно нормальны. Однако реакция пролактина и реакция тиреостимулирующего гормона (тиреотропина) на тиреотропинстимулирующий гормон ненормальны почти у половины больных депрессией - это соотношение колеблется в зависимости от обследуемой группы и используемых методов оценки (см.: Amsterdam et al. 1983).
Водно-солевой обмен
Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЭТ) автора БСЭ Из книги Справочник семейного доктора автора Из книги Философский словарь автора Конт-Спонвиль АндреКлинические признаки расстройств личности В этом разделе содержится информация о расстройствах личности, представленная в Международной классификации болезней. Затем следует краткий обзор дополнительных или альтернативных категорий, используемых в DSM-IIIR. Хотя
Из книги автораЭтиология Поскольку о факторах, обусловливающих формирование нормальных типов личности, известно немного, неудивительно, что знания о причинах расстройств личности оказываются неполными. Исследования затруднены значительным интервалом времени, разделяющим
Из книги автораОбщие причины расстройств личности ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫХотя имеются определенные доказательства того, что нормальная личность частично наследуется, данных о роли генетического вклада в развитии расстройств личности все еще мало. В работе Shields (1962) приводятся
Из книги автораПрогноз расстройств личности Аналогично тому как с возрастом появляются небольшие изменения в характеристиках нормальной личности, так и в случае патологической личности отклонения от нормы могут смягчаться по мере того как человек становится старше.Фактической
Из книги автораЭтиология неврозов Этот раздел посвящен разбору общих причин неврозов. Факторы, специфичные для этиологии отдельных невротических синдромов, рассматриваются в следующей главе.ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫОчевидно, склонность к развитию невроза, выявляемая психологическими
Из книги автораКлассификация депрессивных расстройств Единого мнения относительно наилучшего метода классификации депрессивных расстройств не существует. Предпринятые попытки в общих чертах можно свести к трем направлениям. В соответствии с первым из них классификация должна
Из книги автораЭпидемиология аффективных расстройств Определить распространенность депрессивных расстройств сложно, в частности из-за того, что разные исследователи применяют различные диагностические определения. Так, в процессе многих исследований, проведенных в Соединенных
Из книги автораЭтиология Прежде чем рассмотреть данные о причинах шизофрении, будет полезно обрисовать основные области исследования.Среди предрасполагающих причин наиболее убедительно подкрепляются доказательствами генетические факторы, но очевидно, что важную роль играют также
Из книги автораЭтиология половой дисфункции ФАКТОРЫ, ТИПИЧНЫЕ ДЛЯ МНОГИХ ФОРМ ПОЛОВОЙ ДИСФУНКЦИИПоловая дисфункция обычно возникает в случаях, когда плохие общие взаимоотношения между партнерами сочетаются (в различных комбинациях) с низким половым влечением, незнанием сексуальной
Из книги автораЭтиология При обсуждении причин детских психических расстройств применяются в основном те же принципы, которые были описаны в главе, посвященной этиологии расстройств у взрослых. В детской психиатрии выделяется меньше очерченных психических заболеваний и более
Из книги автораЭтиология умственной отсталости ВВЕДЕНИЕLewis (1929) различал два вида умственной отсталости: субкультурную (нижняя граница кривой нормального распределения умственных способностей среди населения) и патологическую (вызванную специфическими болезненными процессами). В
4. Многофакторная модель аффективных расстройств
А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян
В отечественной клинической психологии А.Б Холмогорова и Н.Г. Гаранян предложили гипотетическую многофакторную модель депрессивных расстройств (1998). Эта модель рассматривает психологические факторы разного уровня - макросоциального, семейного, интерперсонального, личностного, когнитивного и поведенческого. В основе этого подхода лежит представление о том, что биологическая уязвимость выливается в болезнь только при условии воздействия неблагоприятных социальных и психологических факторов .
С точки зрения А. Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян в современной культуре существуют достаточно специфические психологические факторы, способствующие росту общего количества переживаемых отрицательных эмоций в виде тоски, страха, агрессии и одновременно затрудняющие их психологическую переработку. Это особые ценности и установки, поощряемые в социуме и культивируемые во многих семьях, как отражение более широкого социума. Затем эти установки становятся достоянием индивидуального сознания, создавая психологическую предрасположенность или уязвимость к эмоциональным расстройствам.
Эмоциональные нарушения, тесно связаны с культом успеха и достижений, культом силы и конкурентности, культом рациональности и сдержанности, характерными для нашей культуры. В таблице 2 показано, как эти ценности преломляются затем в семейных и интерперсональных отношениях, в индивидуальном сознании, определяя стиль мышления, и, наконец, в болезненных симптомах. В таблице достаточно условно связан тот или иной тип ценностей и установок с определенными синдромами - депрессивным, тревожным, соматоформным. Разведение это достаточно условно, и все выделенные установки могут присутствовать при каждом из трех анализируемых расстройств. Речь идет лишь об удельном весе тех или иных установок, о тенденциях, но не о жестких причинно-следственных связях определенной установки с определенным синдромом .
| исследования | Эмоциональные расстройства | ||
| депрессивные | тревожные | соматоформные | |
| Макросоциаль-ный | Социальные ценности и стереотипы, способствующие росту отрицательных эмоций и затрудняющие их переработку | ||
| Культ успеха и достижения | Культ силы и конкурентность | Культ рацио и сдержанность | |
| Семейный | Особенности семейной системы, способствующие индуцированию, фиксации и трудностям переработки отрицательных эмоций | ||
| Закрытые семейные системы с симбиотическими связями | |||
| Высокие родительские требования и ожидания, высокий уровень критики | Недоверие к другим людям (вне семьи), изоляция, сверхконтроль | Игнорирование эмоций в семейных отношениях и запрет на их проявление | |
| Межличностный | Трудности в построении близких отношений с людьми и получении эмоциональной поддержки | ||
| Высокие требования и ожидания от других людей | Негативные ожидания от других людей | Трудности самовыражения и понимания других | |
| Личностный | Личностные установки, способствующие негативному восприятию жизни, себя, других и затрудняющие самопонимание | ||
| Перфекционизм | Скрытая враждебность | «Жизнь во вне» (алекситимия) | |
| Когнитивный | Когнитивные процессы, стимулирующие отрицательные эмоции и затрудняющие самопонимание | ||
| Депрессивная триада | Тревожная триада | «Чувствовать опасно» | |
| Абсолютизация | Преувеличение | Отрицание | |
| Негативное селектирование, поляризация, сверхобобщение и т. д. | Операторное мышление | ||
| Поведенческий и симптоматичес-кий | Тяжелые эмоциональные состояния, неприятные физические ощущения и боли, социальная дезадаптация | ||
| Пассивность, тоска и недовольство собой, чувство разочарованности в других | Поведение избегания, ощущение беспомощности, тревога, страх критического отношения к себе | Эмоции гуммируются и переживаются на физиологическом уровне без психологических жалоб | |
Таблица 2. Многофакторная модель эмоциональных расстройств.
Заключение
Реализуя поставленные задачи, в своей работе я составила обзор основных психологических подходов (моделей) к изучению депрессии. Как можно видеть, каждая из рассмотренных моделей (психоаналитическая, бихевиористская, когнитивная) депрессии выражает оригинальный подход к объяснению причин и факторов возникновения симптомов депрессии.
Психоаналитический подход в исследованиях депрессий базируется на первенстве аффективного радикала при формировании депрессивного симптомокомплекса и ведет свое развитие от идей Фрейда об утрате объекта, потере в сфере собственного Я.
С развитием Эго-психологии и теории объектных отношений фокус внимания психоаналитиков переместился на объектные отношения при депрессии, характеристики Эго и Самости, в частности на проблемы самооценки и ее детерминант. Представители теории объектных отношений, отводят большую роль успешности преодоления младенцем сменяющих друг друга фаз развития и гармоничность отношений с объектом.
В когнитивно-бихевиористском подходе основная роль отводится когнитивным компонентам Я-концепции. Депрессия понимается как результат иррационального и нереалистического мышления.
Современная многофакторная модель аффективных расстройств, разработанная А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян представляет собой особую схему, которая объясняет связь между специфическими психологическими факторами культурального уровня и возникновением эмоциональных расстройств и показывает, как характерные для современной культуры ценности преломляются в семейных и интерперсональных взаимоотношениях, в индивидуальном сознании, определяя стиль мышления, и, наконец, в болезненных симптомах. В данном подходе, авторы уделяют внимание не отдельным факторам, а рассматривают взаимодействие различных факторов - когнитивных, поведенческих, социальных, межличностных, семейных, биомедицинских и других .
Сложность исследования аффективных расстройств заключается в "трудноуловимости" объекта изучения, поскольку эмоции и аффекты представляют собой специфическую окраску содержания сознания, особое переживание явлений, самих по себе эмоцией не являющихся, и возможности эмоционального "переключения", взаимодействия и "наслоения", так что одна эмоция может становиться предметом для возникновения последующей.
В сущности, каждая из представленных моделей достаточно адекватно описывает отдельный класс депрессивных нарушений, и эти модели следует рассматривать не как взаимоисключающие, а как взаимодополняющие друг друга .
Говоря о перспективах в изучении депрессии, можно перечислить уже имеющиеся на данный момент направления. Например, одним из важных направлений психоаналитических изысканий является выделение различных типов депрессии (или типов депрессивной личности).
Большое внимание уделяется изучению личностных факторов, влияющих на возникновение и протекание депрессии, но также изучается и взаимодействие различных факторов - когнитивных, поведенческих, социальных, межличностных, семейных, биомедицинских и других.
Тема депрессии весьма интересна и актуальна в наше время. Поэтому, тему своей следующей курсовой работы я планирую также связать с изучением или исследованием депрессии, но уже в более конкретизированной форме.
Список литературы
1. Бек А., Раш А., Шо Б., Эмери Г. Когнитивная терапия депрессии. СПб, 2003.
2. Виноградов М.В. К диагностике и лечению маскированных депрессий. Советская медицина. 1979, №7.
3. Кляйн Мелани. Зависть и благодарность. СПб., 1997.
4. Мосолов С.Н. Клиническое применение современных антидепрессантов. СПб.: "Медицинское информационное агентство", 1995. - 568с.
5. Обухов Я.Л. Значение первого года жизни для последующего развития ребенка (обзор концепции Винникотта). - Рос.мед. академия последипломного образования. - М., 1997
6. Соколова Е.Т. Исследовательские и прикладные задачи в психотерапии личностных расстройств. Социальная и клиническая психиатрия, - Том 8/№2/1998.
7. Тхостов А.Ш. Психологические концепции депрессии. // РМЖ. - СПб, Том 1/№ 6/1998.
8. Фрейд 3. Печаль и меланхолия. Психология эмоций. Тексты. М., 1984.
9. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Многофакторная модель депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств как основа их интегративной психотерапии.
10. Холмогорова А. Б. Теоретические и эмпирические основания интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра (Автореферат), - Москва, 2006.
11. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Интегративная психотерапия тревожных и депрессивных расстройств на основе когнитивной модели.
12. Пcиxoлoгичecкoe кoнcультиpoвaниe: Пpoблeмы, мeтoды, тexники.- // Концепции Бека и Селигмана, - 2000, c.278-187.
13. Эллис А. Когнитивный элемент депрессии, которым несправедливо пренебрегают. МПЖ, - № 1/1994 .
14. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. М., 1993.
15. Kupfer D. Depression: a major contributor to world-wide disease burden // International Medical News.- 1999.- Vol.99, №2.- P.1-2.
16. E.S.Paykel, T.Brugha, T.Fryers. Масштабы и бремя депрессивных расстройств в Европе (расширенный реферат обзора).- // Психиатрия и психоформакотерапия. - Том 08/№ 3/2006.
ТЕМА: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ И МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ. ДЕВИЗ ”ПСИХОЛОГИЯ” г. ОМСК 1997г. СОДЕРЖАНИЕ Стр. ВВЕДЕНИЕ........................................................................................ 3 - 4 ГЛАВА 1. Психологическая теория З.Фрейда. 1.1. Структура личности...................................................... 5 - 9 1.2. ...
При выполнении исследовании. Какой бы аспект депрессии (или тревожного расстройства) не изучался, всегда возникает вопрос, связаны ли полученные результаты с депрессией (тревожным расстройством) или с сопутствующим заболеванием по оси I и II. Правила иерархического исключения не решают проблему, а выводят ее за рамки обсуждения. Два комбинированных диагноза также не решают задачу. Кроме того, ...
Образование, т.е. возникшее однажды в результате фрустрирующего воздействия и персистирующее на протяжении жизни, этиологически она определяется как реактивная. Бихевиористские теории депрессии также как и психоаналитические, относятся к этиологическим, однако, в отличие от психоанализа, концентрирующегося на интрапсихических явлениях, в бихевиористских подходах внимание обращено к поведению, а...
К суицидогенным факторам можно отнести: психологические, экологические, экономические, социальные, культурологические. 2. Психологические аспекты превентивной помощи людям «групп риска развития суицидального поведения» 2.1. Психологическая диагностика суицидального поведения Несмотря на разнообразие методов диагностики суицидального поведения, точная регистрация суицидальных...
Часть I. Теоретические модели, эмпирические исследования и методы лечения расстройств аффективного спектра: проблема синтеза знаний.
Глава 1. Расстройства аффективного спектра: эпидемиология, классификация, проблема коморбидности.
1.1 .Депрессивные расстройства.
1.2.Тревожные расстройства.
1.3.Соматоформные расстройства.
Глава 2. Психологические модели и методы психотерапии расстройств аффективного спектра.
2.1. Психодинамическая традиция - фокусировка на прошлом травматическом опыте и внутренних конфликтах.
2.2. Когнитивно-бихевиоральная традиция - фокусировка на дисфункциональных мыслях и поведенческих стратегиях.
2.3. Когнитивная психотерапия и отечественная психология мышления
Фокусировка на развитии рефлексивной регуляции.
2.4. Экзистенциально-гуманистическая традиция - фокусировка на чувствах и внутреннем опыте.
2.5. Подходы, сфокусированные на семье и интерперсональных отношениях.
2.6. Общие тенденции развития: от механистических моделей к системным, от оппозиции к интеграции, от воздействия к сотрудничеству.
Глава 3. Теоретико-методологические средства синтеза знаний в науках о психическом здоровье.
3.1. Системные био-психо-социальные модели как средство синтеза знаний, накопленных в науках о психическом здоровье.
3.2. Проблема интеграции знаний в психотерапии, как науке неклассического типа. П
3.3. Многофакторная психосоциальная модель расстройств аффективного спектра как средство синтеза теоретических моделей и систематизации эмпирических исследований.
3.4. Четырех-аспектная модель семейной системы как средство синтеза знаний, накопленных в системно ориентированной семейной психотерапии.
Глава 4. Систематизация эмпирических психологических исследований расстройств аффективного спектра на основе многофакторной психо-социальной модели.
4.1. Макросоциапьные факторы.
4.2. Семейные факторы.
4.3. Личностные факторы.
4.4. Итерперсональные факторы.
Часть II. Результаты эмпирического исследования психологических факторов расстройств аффективного спектра на основе многофакторной психо-социальной модели.
Глава 1. Организация исследования.
1.1. Замысел исследования: обоснование гипотез и общая характеристика обследованных групп.
1.2 Характеристика методического комплекса.
Глава 2. Влияние макросоциальных факторов на эмоциональное благополучие: популяционное исследование.
2.1. Распространенность эмоциональных нарушений у детей и молодежи.
2.2. Социальное сиротство как фактор эмоциональных нарушений у детей.
2.3. Культ социального успеха и перфекционистские образовательные стандарты как фактор эмоциональных нарушений у детей, обучающихся по программам повышенной сложности.
2.4. Культ физического совершенства как фактор эмоциональных нарушений у молодежи.
2.5. Полоролевые стереотипы эмоционального поведения как фактор эмоциональных нарушений у женщин и мужчин.
Глава 3. Эмпирическое исследование тревожных и депрессивных расстройств.
3.1.Характеристика групп, гипотезы и методики исследования.
3.2.Семейные факторы.
3.3. Личностные факторы.
3.4. Интерперсональные факторы.
3.5. Анализ и обсуждение результатов.
Глава 4. Эмпирическое исследование соматоформных расстройств.
4.1 .Характеристика групп, гипотезы и методики исследования.
4.2.Семейные факторы.
4.3 Личностные факторы.
4.4. Интерперсональные факторы.
4.5. Анализ и обсуждение результатов.
Часть III. Интегративная психотерапия и профилактика расстройств аффективного спектра.
Глава 1. Эмпирические основания выделения системы мишеней психотерапии и психопрофилактики расстройств аффективного спектра.
1.1. Сравнительный анализ данных эмпирического исследования клинических и популяционных групп.
1.2. Соотнесение полученных результатов с имеющимися теоретическими моделями и эмпирическими исследованиями расстройств аффективного спектра и выделение мишеней психотерапии.
Глава 2. Основные задачи и этапы интегративной психотерапия расстройств аффективного спектра и возможности их психопрофилактики.
2.1. Основные этапы и задачи интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
2.2. Основные этапы и задачи интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра с выраженной соматизацией.
2.3. Роль психотерапии в повышении комплаенса при медикаментозном лечении.
2.4. Задачи психопрофилактики расстройств аффективного спектра в выделенных группах риска.
Рекомендованный список диссертаций
Интерперсональные факторы эмоциональной дезадаптации у студентов 2008 год, кандидат психологических наук Евдокимова, Яна Геннадиевна
Системно-психологические характеристики родительских семей пациентов с депрессивными и тревожными расстройствами 2006 год, кандидат психологических наук Воликова, Светлана Васильевна
Эмоциональный интеллект при аффективных расстройствах 2010 год, кандидат психологических наук Плужников, Илья Валерьевич
Социальная тревожность как фактор нарушений интерперсональных отношений и трудностей в учебной деятельности у студентов 2013 год, кандидат психологических наук Краснова, Виктория Валерьевна
Клинико-психологические подходы дифференциальной диагностики формирования процесса соматизации аффективных расстройств 2002 год, кандидат медицинских наук Ким, Александр Станиславович
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Теоретические и эмпирические основания интегративной психотерапии расстройства аффективного спектра»
Актуальность. Актуальность темы связана со значительным ростом в общей популяции числа расстройств аффективного спектра, среди которых депрессивные, тревожные и соматоформные расстройства являются наиболее эпидемиологически значимыми. По уровню распространенности они I являются безусловными лидерами среди других психических расстройств. По различным данным ими страдают до 30% обращающихся в поликлиники и от 10 до 20% людей в общей популяции (Ж.М.Шиньон, 1991, W.Rief, W.Hiller, 1998; P.S.Kessler, 1994; B.T.Ustun, N.Sartorius, 1995; H.W.Wittchen, 2005; А.Б. Смулевич, 2003). Экономическое бремя, связанное с их лечением и потерей трудоспособности, составляет значительную часть бюджета в системе здравоохранения разных стран (Р.Карсон, Дж.Батчер, С.Минека, 2000; Е.Б.Любов, Г.Б.Саркисян, 2006; H.W.Wittchen, 2005). Депрессивные, тревожные и соматоформные расстройства являются важными факторами риска по возникновению разных форм химической зависимости (H.W.Wittchen, 1988; А.Г.Гофман, 2003) и, в значительной степени, осложняют течение сопутствующих соматических заболеваний (О.П.Вертоградова, 1988; Ю.А.Васюк, Т.В.Довженко, Е.Н.Ющук, Е.Л.Школьник, 2004; В.Н.Краснов, 2000; Е.Т.Соколова, В.В.Николаева, 1995) Наконец, депрессивные и тревожные расстройства являются основным фактором риска суицидов, по числу которых наша страна занимает одно из первых мест (В.В.Войцех, 2006; Старшенбаум, 2005). На фоне социально-экономической нестабильности последних десятилетий в России имеет место значительный рост числа аффективных расстройств и суицидов у молодежи, пожилых людей, трудоспособных лиц мужского пола (В.В.Войцех, 2006; Ю.И.Полищук, 2006). Отмечается также рост субклинических эмоциональных нарушений, которые включаются в границы расстройств аффективного спектра (H.S.Akiskal et al., 1980, 1983; J.Angst et al, 1988, 1997) и оказывают выраженное негативное влияние на качество жизни и социальную "адаптацию.
До сих пор остаются дискуссионными критерии выделения различных вариантов расстройств аффективного спектра, границы между ними, факторы их возникновения и хронификации, мишени и методы помощи (G.Winokur, 1973; W.Rief, W.Hiller, 1998; А.Е.Бобров, 1990; О.П.Вертоградова, 1980, 1985; Н.А.Корнетов, 2000; В.Н.Краснов, 2003; С.Н.Мосолов, 2002; Г.П.Пантелеева, 1998; А.Б.Смулевич, 2003). Большинство исследователей указывает на важность комплексного подхода и эффективность комбинации медикаментозной терапии и психотерапии при лечении этих расстройств (О.П.Вертоградова, 1985; А.Е.Бобров, 1998; А.Ш.Тхостов, 1997; M.Perrez, U.Baumann, 2005; W.Senf, M.Broda, 1996 и др.). При этом в разных направлениях психотерапии и клинической психологии анализируются различные факторы упомянутых расстройств и выделяются специфические мишени и задачи психотерапевтической работы (Б.Д.Карвасарский, 2000; М.Перре, У.Бауман, 2002; Ф.Е.Василюк, 2003 и др).
В рамках теории привязанности, системно ориентированной семейной и динамической психотерапии указывается на нарушение семейных взаимоотношений в качестве важного фактора возникновения и течения расстройств аффективного спектра (S.Arietti, J.Bemporad, 1983; D.Bowlby, 1980, 1980; М.Боуэн, 2005; Э.Г.Эйдемиллер, Юстицкис, 2000; Е.Т.Соколова, 2002 и др.). Когнитивно-бихевиоральный подход акцентирует дефицит навыков, нарушения процессов переработки информации и дисфункциональные личностные установки (А.Т.Веск, 1976; Н.Г.Гаранян, 1996; А.Б.Холмогорова, 2001). В рамках социального психоанализа и динамически ориентированной интерперсональной психотерапии подчеркивается важность нарушения межличностных контактов (К.Хорни, 1993; G.Klerman et al., 1997). Представители экзистенциально-гуманистической традиции на первый план выдвигают нарушение контакта со своим внутренним эмоциональным опытом, трудности его осознания и выражения (К.Роджерс, 1997). Все упомянутые факторы возникновения и вытекающие из них мишени психотерапии расстройств аффективного спектра не исключают, а взаимно дополняют друг друга, что обусловливает необходимость интеграции различных подходов при решении практических задач оказания психологической помощи. Хотя задача интеграции все больше выдвигается на первый план в современной психотерапии, ее решение затрудняется значительными различиями теоретических подходов (M.Perrez, U.Baumann, 2005; B.A.AIford, A.T.Beck, 1997; K.Crave, 1998; A.J.Rush, M.Thase, 2001; W.Senf, M.Broda, 1996; А.Лазарус, 2001; Е.Т.Соколова, 2002), что делает актуальной разработку теоретических оснований синтеза накопленных знаний. Следует также указать на дефицит комплексных объективных эмпирических исследований, подтверждающих важность различных факторов и вытекающих из них мишеней помощи (SJ.Blatt, 1995; K.S.Kendler, R.S.Kessler, 1995; R.Kellner, 1990; T.S.Brugha, 1995 и др.). Поиск путей преодоления этих препятствий является важной самостоятельной научной задачей, решение которой предполагает разработку методологических средств интеграции, проведение комплексных эмпирических исследований психологических факторов расстройств аффективного спектра и разработку научно обоснованных интегративных методов психотерапии этих расстройств.
Цель исследования. Разработка теоретико-методологических оснований синтеза знаний, накопленных в разных традициях клинической психологии и психотерапии, комплексное эмпирическое исследование системы психологических факторов расстройств аффективного спектра с выделением мишеней и разработкой принципов интегративной психотерапии и психопрофилактики депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств. Задачи исследования.
1. Теоретико-методологический анализ моделей возникновения и методов лечения расстройств аффективного спектра в основных психологических традициях; обоснование необходимости и возможности их интеграции.
2. Разработка методологических оснований синтеза знаний и интеграции методов психотерапии расстройств аффективного спектра.
3. Анализ и систематизация имеющихся эмпирических исследований психологических факторов депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств на основе многофакторной психо-социальной модели расстройств аффективного спектра и четырех-аспектной модели семейной системы.
4. Разработка методического комплекса, направленного на системное изучение макросоциальных, семейных, личностных и интерперсональных факторов эмоциональных нарушений и расстройств аффективного спектра.
5. Проведение эмпирического исследования больных депрессивными, тревожными и соматоформными расстройствами и контрольной группы здоровых испытуемых на основе многофакторной психо-социальной модели расстройств аффективного спектра.
6. Проведение популяционного эмпирического исследования, направленного на изучение макросоциальных факторов эмоциональных нарушений и выделение групп повышенного риска среди детей и молодежи.
7. Сравнительный анализ результатов исследования различных популяционных и клинических групп, а также здоровых испытуемых, анализ связей между макросоциальными, семейными, личностными и интерперсональными факторами.
8. Выделение и описание системы мишеней психотерапии расстройств аффективного спектра, обоснованных данными теоретико-методологического анализа и эмпирического исследования.
9. Формулирование основных принципов, задач и этапов интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
10. Определение основных задач психопрофилактики эмоциональных нарушений у детей из групп риска.
Теоретико-методологические основания работы. Методологической основой исследования являются системный и деятельностный подходы в психологии (Б.Ф.Ломов, А.Н.Леонтьев, А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский), био-психо-социальная модель психических расстройств, согласно которой в возникновении и течении психических расстройств участвуют биологические, психологические и социальные факторы (G.Engel, H.S.Akiskal, G.Gabbard, Z.Lipowsky, M.Perrez, Ю.А.Александровский, И.Я.Гурович, Б.Д.Карвасарский, В.Н.Краснов), представления о неклассической науке, как ориентированной на решение практических задач и интеграцию знаний под углом зрения этих задач (Л.С.Выготский, В.Г.Горохов, В.С.Степин, Э.Г.Юдин, Н.Г.Алексеев, В.К.Зарецкий), культурно-историческая концепция развития психики Л.С.Выготского, концепция опосредствования Б.В.Зейгарник, представления о механизмах рефлексивной регуляции в норме и патологии (Н.Г.Алексеев, В.К.Зарецкий, Б.В.Зейгарник, В.В.Николаева, А.Б.Холмогорова), двухуровневая модель когнитивных процессов, разработанная в когнитивной психотерапии А.Бека. Объект исследования. Модели и факторы психической нормы и патологии и методы психологической помощи при расстройствах аффективного спектра.
Предмет исследования. Теоретические и эмпирические основания интеграции различных моделей возникновения и методов психотерапии расстройств аффективного спектра. Гипотезы исследования.
1. Различные модели возникновения и методы психотерапии расстройств аффективного спектра сфокусированы на разных факторах; важность их комплексного учета в психотерапевтической практике обусловливает необходимость разработки интегративных моделей психотерапии.
2. Разработанные многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель семейной системы позволяют рассматривать и исследовать макросоциальные, семейные, личностные и интерперсональные факторы как систему и могут служить средством интеграции различных теоретических моделей и эмпирических исследований расстройств аффективного спектра.
3. Такие макросоциальные факторы как общественные нормы и ценности (культ сдержанности, успеха и совершенства, полоролевые стереотипы) влияют на эмоциональное благополучие людей и могут способствовать возникновению эмоциональных нарушений.
4. Существуют общие и специфические психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств, связанные с различными уровнями (семейным, личностным, интерперсональным).
5. Разработанная модель интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра является эффективным средством психологической помощи при этих расстройствах.
Методы исследования.
1. Теоретико-методологический анализ - реконструкция концептуальных схем исследования расстройств аффективного спектра в различных психологических традициях.
2. Клинико-психологический - исследование клинических групп с помощью психологических методик.
3. Популяционный - исследование групп из общей популяции с помощью психологических методик.
4. Герменевтический - качественный анализа данных интервью и сочинений.
5. Статистический - использование методов математической статистики (при сравнении групп использовался критерий Манна-Уитни для независимых выборок и Т-критерий Вилкоксона для зависимых выборок; для установления корреляционных связей использовался коэффициент корреляции Спирмена; для валидизации методик - факторный анализ, тест-ретест, коэффициент а - Кронбаха, коэффициент Guttman Split-half; для анализа влияния переменных использовался множественный регрессионный анализ). Для статистического анализа использовался программный пакет SPSS for Windows, Standart Version 11.5, Copyright © SPSS Inc., 2002).
6. Метод экспертных оценок - независимые экспертные оценки данных интервью и сочинений; экспертные оценки характеристик семейной системы психотерапевтами.
7. Катамнестический метод - сбор сведений о пациентах после лечения.
Разработанный методический комплекс включает следующие блоки методик в соответствии с уровнями исследования:
1) семейный уровень - опросник «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК, разработан А.Б.Холмогоровой совместно с С.В.Воликовой); структурированные интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории» (разработано А.Б.Холмогоровой совместно с Н.Г.Гаранян) и «Родительская критика и ожидания» (РКО, разработано А.Б.Холмогоровой совместно с С.В.Воликовой), тест семейной системы (FAST, разработан T.M.Gehring); сочинение для родителей «Мой ребенок»;
2) личностный уровень - опросник запрета на выражение чувств (ЗВЧ, разработан В.К.Зарецким совместно с А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян), Торонтская шкала алекситимии (TAS, разработана G.J. Taylor, адаптация Д.Б. Ересько, Г.Л.Исуриной с соавт.), тест на эмоциональный словарь для детей (разработан J.H.Krystal), тест на распознавание эмоций (разработан А.И.Тоом, модифицирован Н.С.Куреком), тест на эмоциональный словарь для взрослых (разработан Н.Г.Гаранян), опросник перфекционизма (разработан Н.Г.Гаранян совместно с А.Б.Холмогоровой и Т.Ю.Юдеевой); шкала физического перфекционизма (разработана А.Б.Холмогоровой совместно с А.А.Дадеко); опросник враждебности (разработан Н.Г.Гаранян совместно с А.Б.Холмогоровой);
3) интерперсональный уровень - опросник социальной поддержки (F-SOZU-22, разработан G.Sommer, T.Fydrich); структурированное интервью «Московский интегративный опросник социальной сети» (разработан А.Б.Холмогоровой совместно с Н.Г.Гаранян и Г.А.Петровой); тест на тип привязанности в интерперсональных отношениях (разработан C.Hazan, P. Shaver).
Для исследования психопатологической симптоматики использовался опросник выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (разработан L.R.Derogatis, адаптация Н.В.Тарабриной), опросник депрессивности (BDI, разработан А.Т.Веск с соавт., адаптация Н.В.Тарабриной), опросник тревоги (BAI, разработан А.Т.Веск и R.A.Steer), опросник детской депрессии (CDI, разработан M.Kovacs), шкала личностной тревожности (разработана А.М.Прихожан). Для анализа факторов макросоциального уровня при исследовании групп риска из общей популяции выборочно использовались вышеперечисленные методики. Часть методик была разработана специально для данного исследования и прошла валидизацию в лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Росздрава. Характеристика обследованных групп.
Клиническая выборка состояла из трех экспериментальных групп пациентов: 97 больных депрессивными расстройствами, 90 больных тревожными расстройствами, 52 больных соматоформными расстройствами; две контрольные группы здоровых испытуемых включали 90 человек; группы родителей пациентов с расстройствами аффективного спектра и здоровых испытуемых включали 85 человек; выборки испытуемых из общей популяции включали 684 ребенка школьного возраста, 66 родителей школьников и 650 взрослых испытуемых; дополнительные группы, включенные в исследование по валидизации опросников, составили 115 человек. Всего было обследовано 1929 испытуемых.
В исследовании принимали участие сотрудники лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Росздрава: к.психол.н. ведущий научный сотрудник Н.Г.Гаранян, научные сотрудники С.В.Воликова, Г.А.Петрова, Т.Ю.Юдеева, а также студенты одноименной кафедры факультета психологического консультирования Московского городского психолого-педагогического университета А.М.Галкина, А.А.Дадеко, Д.Ю.Кузнецова. Клиническую оценку состояния пациентов в соответствии с критериями МКБ-10 проводила ведущий научный сотрудник МНИИ психиатрии Росздрава, к.м.н. Т.В.Довженко. Курс психотерапии пациентам назначался по показаниям в комплексе с медикаментозным лечением. Статистическая обработка данных проводилась с участием д.пед.н., к.мат.н. М.Г.Сороковой и к.хим.н.О.Г.Калины. Достоверность результатов обеспечивается большим объемом обследованных выборок; применением комплекса методик, включающего опросники, интервью и тесты, что позволяло верифицировать результаты, полученные по отдельным методикам; использованием методик, прошедших процедуры валидизации и стандартизации; обработкой полученных данных с помощью методов математической статистики.
Основные положения, выносимые на защиту
I. В существующих направлениях психотерапии и клинической психологии акцентируются разные факторы и выделяются разные мишени работы с расстройствами аффективного спектра. Современный этап развития психотерапии характеризуется тенденциями к усложнению моделей психической патологии и интеграцией накопленных знаний на основе системного подхода. Теоретическими основаниями интеграции существующих подходов и исследований и выделения на этой основе системы мишеней и принципов психотерапии являются многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель анализа семейной системы.
1.1. Многофакторная модель расстройств аффективного спектра включает макросоциальный, семейный, личностный и интерперсональный уровни. На макросоциальном уровне выделяются такие факторы, как патогенные культуральные ценности и социальные стрессы; на семейном уровне - дисфункции структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; на личностном уровне - нарушения аффективно-когнитивной сферы, дисфункциональные убеждения и стратегии поведения; на интерперсональном уровне - размеры социальной сети, наличие близких доверительных отношений, степень социальной интеграции, эмоциональной и инструментальной поддержки.
1.2. Четырех-аспектная модель анализа семейной системы включает структуру семейной системы (степень близости, иерархию между членами, межпоколенные границы, границы с внешним миром); микродинамику семейной системы (повседневное функционирование семьи, в первую очередь коммуникативные процессы); макродинамику (семейную историю в трех поколениях); идеологию (семейные нормы, правила, ценности).
2. В качестве эмпирических оснований психотерапии расстройств аффективного спектра выступает комплекс психологических факторов этих расстройств, обоснованный результатами многоуровневого исследования трех клинических, двух контрольных и десяти популяционных групп.
2.1. В современной культуральной ситуации имеет место ряд макросоциальных факторов расстройств аффективного спектра: 1) увеличение нагрузок на эмоциональную сферу человека в результате высокого уровня стрессогенности жизни (темпа, конкуренции, трудностей выбора и планирования); 2) культ сдержанности, силы, успеха и совершенства, ведущие к негативным установкам по отношению к эмоциям, трудностям переработки эмоционального напряжения и получения социальной поддержки; 3) волна социального сиротства на фоне алкоголизации и распада семей.
2.2. В соответствии с уровнями исследования выделены следующие психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств: 1) на семейном уровне - нарушения структуры (симбиозы, коалиции, разобщенность, закрытые границы), микродинамики (высокий уровень родительской критики и насилия в семье), макродинамики (накопление стрессогенных событий и воспроизводство семейных дисфункций в трех поколениях) идеологии (перфекционистские стандарты, недоверие окружающим, подавление инициативы) семейной системы; 2) на личностном уровне - дисфункциональные убеждения и нарушения когнитивно-аффективной сферы; 3) на интерперсоналыюм уровне -выраженный дефицит доверительных межличностных отношений и эмоциональной поддержки. Наиболее выраженные дисфункции семейного и интерперсонального уровня отмечаются у больных депрессивными расстройствами. У больных соматоформными расстройствами имеют место выраженные нарушения способности к вербализации и распознаванию эмоций.
3. Проведенные теоретическое и эмпирическое исследования являются основаниями для интеграции психотерапевтических подходов и выделения системы мишеней психотерапии расстройств аффективного спектра. Разработанная на этих основаниях модель интегративной психотерапии синтезирует задачи и принципы когнитивно-бихевиорального и психодинамического подходов, а также ряд разработок отечественной психологии (концепций интериоризации, рефлексии, опосредствования) и системной семейной психотерапии.
3.1. В качестве задач интегративной психотерапии и профилактики расстройств аффективного спектра выступают: 1) на макросоциальном уровне: развенчание патогенных культуральных ценностей (культа сдержанности, успеха и совершенства); 2) на личностном уровне: развитие навыков эмоциональной саморегуляции через поэтапное формирование рефлексивной способности в виде остановки, фиксации, объективации (анализа) и модификации дисфункциональных автоматических мыслей; трансформация дисфункциональных личностных установок и убеждений (враждебной картины мира, нереалистичных перфекционистских стандартов, запрета на выражение чувств); 3) на семейном уровне: проработка (осмысление и отреагирование) травматического жизненного опыта и событий семейной истории; работа с актуальными дисфункциями структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; 4) на интерперсональном уровне: отработка дефицитарных социальных навыков, развитие способности к близким доверительным отношениям, расширение системы интерперсональных связей.
3.2. Для соматоформных расстройств характерны фиксация на физиологических проявлениях эмоций, выраженное сужение эмоционального словаря и трудности осознания и вербализации чувств, что обусловливает определенную специфику интегративной психотерапии расстройств с выраженной соматизацией в виде дополнительной задачи развития навыков психогигиены эмоциональной жизни. Новизна и теоретическая значимость исследования. Впервые разработаны теоретические основания синтеза знаний о расстройствах аффективного спектра, полученных в разных традициях клинической психологии и психотерапии - многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра и четырех-аспектная модель анализа семейной системы.
Впервые на основе этих моделей проведен теоретико-методологический анализ различных традиций, систематизированы существующие теоретические и эмпирические исследования расстройств аффективного спектра, обоснована необходимость их интеграции.
Впервые на основе разработанных моделей проведено комплексное экспериментально-психологическое исследование психологических факторов расстройств аффективного спектра, в результате которого изучены и описаны макросоциальные, семейные, интерперсональные факторы расстройств аффективного спектра.
Впервые на основе комплексного исследования психологических факторов расстройств аффективного спектра и теоретико-методологического анализа различных традиций выделена и описана система мишеней психотерапии и разработана оригинальная модель интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра.
Разработаны оригинальные опросники для исследования семейных эмоциональных коммуникаций (СЭК), запрета на выражение чувств (ЗВЧ), физического перфекционизма. Разработаны структурированные интервью: шкала стрессогенных событий семейной истории и «Московский интегративный опросник социальной сети», тестирующий основные параметры социальной сети. Впервые на русском языке адаптирован и валидизирован инструмент для изучения социальной поддержки - опросник социальной поддержки Зоммера, Фюдрика (SOZU-22). Практическая значимость исследования. Выделены основные психологические факторы расстройств аффективного спектра и научно-обоснованные мишени психологической помощи, которые необходимо учитывать специалистам, работающим с больными, страдающими данными расстройствами. Разработаны, валидизированы и адаптированы диагностические методики, позволяющие специалистам выявлять факторы эмоциональных расстройств и выделять мишени психологической помощи. Разработана модель психотерапии расстройств аффективного спектра, интегрирующая знания, накопленные в различных традициях психотерапии и эмпирических исследованиях. Сформулированы задачи психопрофилактики расстройств аффективного спектра для детей групп риска, их семей и специалистов из образовательных и воспитательных учреждений. Результаты исследования внедрены:
В практику работы клиник Московского НИИ психиатрии Росздрава, Научного центра психического здоровья РАМН, ГКПБ №4 им. Ганнушкина и ГКПБ №13 г.Москвы, в практику работы Областного психотерапевтического центра при ОКПБ №2 г.Оренбурга и Консультативно-диагностического центра по охране психического здоровья детей и подростков г.Новгорода.
Результаты исследования используются в образовательном процессе факультета психологического консультирования и факультета повышения квалификации Московского городского психолого-педагогического университета, психологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, факультета клинической психологии
Сибирского государственного медицинского университета, кафедры педагогики и психологии Чеченского государственного университета. Апробация исследования. Основные положения и результаты работы докладывались автором на международной конференции «Синтез психофармакологии и психотерапии» (Иерусалим, 1997); на Российских национальных симпозиумах «Человек и лекарство» (1998, 1999, 2000); на Первой российско-американской конференции по когнитивно-бихевиоральной психотерапии (Санкт-Петербург, 1998); на международных образовательных семинарах «Депрессии в первичной медицинской сети» (Новосибирск, 1999; Томск, 1999); на секционных заседаниях XIII и XIV съездов Российского общества психиатров (2000, 2005.); на российско-американском симпозиуме «Выявление и лечение депрессий в первичной медицинской сети» (2000); на Первой международной конференции памяти Б.В.Зейгарник (Москва, 2001); на пленуме правления Российского общества психиатров в рамках Российской конференции «Аффективные и шизоаффективные расстройства» (Москва, 2003); на конференции «Психология: современные направления междисциплинарных исследований», посвященной памяти член-корр. РАН А.В.Брушлинского (Москва, 2002); на Российской конференции «Современные тенденции организации психиатрической помощи: клинические и социальные аспекты» (Москва, 2004); на конференции с международным участием «Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины» (Санкт-Петербург, 2006).
Диссертация обсуждена на заседаниях Ученого совета МНИИ психиатрии (2006), Проблемной комиссии ученого совета МНИИ психиатрии (2006) и Ученого совета факультета психологического консультирования МГППУ(2006).
Структура диссертации. Текст диссертации изложен на 465 е., состоит из введения, трех частей, десяти глав, заключения, выводов, списка литературы (450 названий), приложения, включает 74 таблицы, 7 рисунков.
Похожие диссертационные работы по специальности «Медицинская психология», 19.00.04 шифр ВАК
Перфекционизм как личностный фактор депрессивных и тревожных расстройств 2007 год, кандидат психологических наук Юдеева, Татьяна Юрьевна
Трансперсональная психотерапия больных невротическими и соматоформными расстройствами 2010 год, кандидат медицинских наук Фотина, Юлия Викторовна
Личностные факторы эмоциональной дезадаптации студентов 2008 год, кандидат психологических наук Москова, Мария Валерьевна
Интегративная танцевально-двигательная психотерапия в системе лечебно-реабилитационных мер для больных с соматоформными расстройствами 2010 год, кандидат медицинских наук Жарикова, Анна Андреевна
Зависимость психопатологических и патопсихологических проявлений соматоформных расстройств от типа психотравмирующих переживаний личности 0 год, кандидат медицинских наук Балашова, Светлана Владимировна
Заключение диссертации по теме «Медицинская психология», Холмогорова, Алла Борисовна
1. В различных традициях клинической психологии и психотерапии разработаны теоретические представления и накоплены эмпирические данные о факторах психической патологии, в том числе расстройств аффективного спектра, которые взаимно дополняют друг друга, что обусловливает необходимость синтеза знаний и тенденцию к их интеграции на современном этапе.
2. Методологическими основаниями синтеза знаний в современной психотерапии являются системный подход и представления о неклассических научных дисциплинах, которые предполагают организацию различных факторов в блоки и уровни, а также интеграцию знаний в опоре на практические задачи оказания психологической помощи. Эффективными средствами синтеза знаний о психологических факторах расстройств аффективного спектра являются многофакторная пснхо-социальная модель расстройств аффективного спектра, включающая макросоциальный, семейный, личностный и интерперсональный уровни и четырех-аспектная модель семейной системы, включающая структуру, микродинамику, макродинамику и идеологию.
3. На макросоциальном уровне в жизни современного человека существуют две разнонаправленные тенденции: рост стрессогенности жизни и нагрузок на эмоциональную сферу человека с одной стороны, дезадаптивные ценности в виде культа успеха, силы, благополучия и совершенства, затрудняющие переработку негативных эмоций - с другой. Эти тенденции находят выражение в ряде макросоциальных процессов, приводящих к значительной распространенности расстройств аффективного спектра и возникновению групп риска в общей популяции.
3.1. Волна социального сиротства на фоне алкоголизации и распада семей ведет к выраженным эмоциональным нарушениям у детей из неблагополучных семей и детей-социальных сирот, причем уровень нарушений выше у последних;
3.2. Рост числа образовательных учреждений с повышенными учебными нагрузками и перфекционистскими образовательными стандартами приводит к росту числа эмоциональных нарушений у учащихся (в этих учреждениях их частота выше, чем в обычных школах)
3.3. Пропагандируемые в средствах массовой информации перфекционистские стандарты внешнего вида (пониженный вес и специфические стандарты пропорций и форм тела) приводят к физическому перфекционизму и эмоциональным нарушениям у молодежи.
3.4. Полоролевые стереотипы эмоционального поведения в виде запрета на выражение астенических эмоций (тревоги и печали) у мужчин приводят к трудностям обращения за помощью и получения социальной поддержки, что может являться одной из причин вторичной алкоголизации и высоких показателей завершенных суицидов у лиц мужского пола.
4. Общие и специфические психологические факторы депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств можно систематизировать на основе многофакторной модели расстройств аффективного спектра и четырех-аспектной модели семейной системы.
4.1. Семейный уровень. 1) структура: для всех групп характерны дисфункции родительской подсистемы и периферическая позиция отца; для депрессивных - разобщенность, для тревожных - симбиотические отношения с матерью, для соматоформных - симбиотические отношения и коалиции; 2) микродинамика: для всех групп характерен высокий уровень конфликтов, родительской критики и других форм индуцирования негативных эмоций; для депрессивных - преобладание критики над похвалой со стороны обоих родителей и коммуникативные парадоксы со стороны матери, для тревожных - меньше критики и больше поддержки со стороны матери; для семей больных с соматоформными расстройствами - элиминирование эмоций; 3) макродинамика: для всех групп характерно накопление стрессогенных событий в семейной истории в виде тяжелых лишений в жизни родителей, алкоголизации и тяжелых заболеваний близких родственников, присутствия при их болезни или смерти, жестокого обращения и драк; у больных соматоформными расстройствами к повышенной частоте этих событий добавляются ранние смерти родственников. 4) идеология: для всех групп характерна семейная ценность внешнего благополучия и враждебная картина мира, для депрессивных и тревожных - культ достижений и перфекционистские стандарты. Наиболее выраженные семейные дисфункции отмечаются у пациентов с депрессивными расстройствами.
4.2. Личностный уровень. У пациентов с расстройствами аффективного спектра отмечаются высокие показатели запрета на выражение чувств. Для больных соматоформными расстройствами характерен высокий уровень алекситимии, суженный эмоциональный словарь и трудности распознавания эмоций. Для больных тревожными и депрессивными расстройствами -высокий уровень перфекционизма и враждебности.
4.3. Интерперсональный уровень. Интерперсональные отношения пациентов с расстройствами аффективного спектра характеризуются сужением социальной сети, дефицитом близких доверительных связей, низким уровнем эмоциональной поддержки и социальной интеграции в виде отнесения себя к определенной референтной группе. У больных соматоформными расстройствами, в отличие от тревожных и депрессивных, не отмечается значимого снижения уровня инструментальной поддержки, наиболее низкие показатели социальной поддержки у больных депрессивными расстройствами.
4.4. Данные корреляционного и регрессионного анализа свидетельствуют о взаимном влиянии и системных взаимосвязях дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней, а также выраженности психопатологической симптоматики, что свидетельствует о необходимости их комплексного учета в процессе психотерапии. Наиболее деструктивное влияние на интерперсональные отношения взрослых оказывает паттерн элиминирования эмоций в родительской семье в сочетании с индуцированием тревоги и недоверия к людям.
5. Апробированные зарубежные методики опросник социальной поддержки (F-SOZU-22 G.Sommer, T.Fydrich), тест семейной системы (FAST, T.Ghering) и разработанные оригинальные опросники «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК), «Запрет на выражение чувств» (ЗВЧ), структурированные интервью «Шкала стрессогенных событий семейной истории», «Родительская критика и ожидание» (РКО) и «Московский интегративный опросник социальной сети» являются эффективными средствами диагностики дисфункций семейного, личностного и интерперсонального уровней, а также выявления мишеней психотерапии.
6. Задачи оказания психологической помощи больным с расстройствами аффективного спектра, обоснованные проведенными теоретическим анализом и эмпирическим исследованием, предполагают работу на разных уровнях - макросоциальном, семейном, личностном, интерперсональном. В соответствии со средствами, накопленными для решения этих задач в разных подходах, интеграция осуществляется в опоре на когнитивно-бихевиоральный и психодинамический подходы, а также ряд разработок отечественной психологии (концепций интериоризации, рефлексии, опосредствования) и системной семейной психотерапии. Основой интеграции когнитивно-бихевиорального и психодинамического подходов служит двухуровневая когнитивная модель, разработанная в когнитивной терапии А.Бека.
6.1. В соответствии с разными задачами выделяется две ступени интегративной психотерапии: 1) развитие навыков эмоциональной саморегуляции; 2) работа с семейным контекстом и интерперсональными отношениями. На первой ступени доминируют когнитивные задачи, на второй - динамические. Переход от одной ступени к другой предполагает развитие рефлексивной регуляции в виде способности к остановке, фиксации и объективации своих автоматических мыслей. Таким образом, формируется новая организация мышления, которая существенно облегчает и ускоряет работу на второй ступени.
6.2. В качестве задач интегративной психотерапии и профилактики расстройств аффективного спектра выступают: 1) на макросоциальном уровне". развенчание патогенных культуральных ценностей (культа сдержанности, успеха и совершенства); 2) на личностном уровне", развитие навыков эмоциональной саморегуляции через поэтапное формирование рефлексивной способности; трансформация дисфункциональных личностных установок и убеждений - враждебной картины мира, нереалистичных перфекционистских стандартов, запрета на выражение чувств; 3) на семейном уровне: проработка (осмысление и отреагирование) травматического жизненного опыта и событий семейной истории; работа с актуальными дисфункциями структуры, микродинамики, макродинамики и идеологии семейной системы; 4) на интерперсональном уровне", тренинг дефицитарных социальных навыков, развитие способности к близким доверительным отношениям, расширение интерперсональных связей.
6.3. Для соматоформных расстройств характерны фиксация на физиологических проявлениях эмоций, выраженное сужение эмоционального словаря и трудности осознания и вербализации чувств, что обусловливает специфику интегративной психотерапии расстройств с выраженной соматизацией в виде дополнительной задачи развития навыков психогигиены эмоциональной жизни.
6.4. Анализ катамнестических данных больных с расстройствами аффективного спектра доказывает эффективность разработанной модели интегративной психотерапии (значительное улучшение социального функционирования и отсутствие повторных обращений к врачу отмечается у 76% пациентов, прошедших курс интегративной психотерапии в комплексе с медикаментозным лечением).
7. К группам риска по возникновению расстройств аффективного спектра в детской популяции относятся дети из социально неблагополучных семей, дети-сироты и дети, обучающиеся в учреждениях образования с повышенной учебной нагрузкой. Психопрофилактика в указанных группах предполагает решения ряда задач.
7.1. Для детей из неблагополучных семей - социальная и психологическая работа по реабилитации семьи и развитию навыков эмоциональной психогигиены.
7.2. Для детей-сирот - социальная и психологическая работа по организации семейного жизнеустройства при обязательном психологическом сопровождении семьи и ребенка с целью переработки его травматического опыта в кровной семье и успешной интеграции в новую семейную систему;
7.3. Для детей из учреждений образования с повышенной учебной нагрузкой - просветительская и консультативная работа с родителями, учителями и детьми, направленная на коррекцию перфекционистских убеждений, завышенных требований и конкурентных установок, высвобождение времени на общение и установление дружеских отношений поддержки и сотрудничества со сверстниками.
Заключение
Полученные данные вносят вклад в прояснение природы и статуса расстройств аффективного спектра, которые являются предметом острых дискуссий среди специалистов. Приведенные в первой главе высокие цифры коморбидности депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств указывают на их общие корни. В настоящее время все большее число исследований подтверждает сложную многофакторную природу этих расстройств и большинство ведущих специалистов придерживаются системных био-психо-социальных моделей, согласно которым наряду с генетическими и другими биологическими факторами, важную роль играют психологические и социальные.
Полученные данные подтверждают наблюдения специалистов и данные эмпирических исследований об общих психологических факторах этих расстройств: важной роли семейного травматического опыта, различных семейных дисфункций в виде высокого уровня родительской критики и других видов индуцирования негативных эмоций. На основании данных проведенного исследования можно говорить не только о травматизации самих пациентов, но о накоплении стрессогенных событий в их семейной истории. Многим родителям пациентов пришлось пережить тяжелые лишения, имели место алкогольные семейные сценарии, в семьях практиковалось психологическое и физическое насилие.
Исследование семейных факторов расстройств аффективного спектра также выявило много общего в структуре, коммуникациях, семейной истории, нормах и ценностях всех трех обследованных клинических групп. Коммуникации в таких семьях характеризуется индуцированием негативных эмоций через фиксацию на негативных переживаниях и высокий уровень критики. Накопленные негативные эмоции не могут быть эффективно переработаны, так как другой характерной чертой коммуникации между членами семьи является элиминация эмоций - запрет на открытое выражение чувств. Можно предположить, что семьи развивают определенные компенсаторные стратегии для переработки травматического опыта. Закрытые границы, недоверие к людям, культ силы и сдержанности в семье формируют перфекционисткие стандарты и высокий уровень враждебности у детей, которые ведут к различным когнитивным искажениям, вносящим важный вклад в индуцирование негативного аффекта.
Данные исследования свидетельствуют о важной роли травматического опыта семейных отношений в генезе расстройств аффективного спектра и их воспроизводстве в следующих поколениях. Из этого вытекает две важнейшие мишени психологической работы - переработка этого травматического опыта с одной стороны, и помощь в построении новой системы отношений как в семье, так и с другими людьми. Главный дефект этих отношений - неспособность к близкому доверительному контакту. Такой контакт требует культуры эмоционального самовыражения и способности к пониманию эмоций и переживаний других людей. В соответствии с данными регрессионного анализа именно элиминация эмоций в родительской семье вносит наибольший вклад в нарушения межличностных отношений во взрослом возрасте. Отсюда вытекает еще одна важнейшая мишень работы с этими пациентами - развитие навыков эмоциональной психогигиены, способности к самопониманию, эмоциональной саморегуляции и доверительным, близким отношениям. Выделенные мишени определили необходимость интеграции разных подходов.
Хочется особо подчеркнуть данные, касающиеся периферической роли отца в современной семье. Почти половина здоровых и такой же процент больных оценили своих отцов, как практически не принимающих участия в воспитании. У пациентов к этим данным добавляется еще довольно высокий процент семей, где отца агрессивны и критичны по отношению к детям. Эти данные касаются еще одной проблемной зоны современной культуры - роли отцовской фигуры в воспитании детей. Семьи больных с аффективными расстройствами характеризуются глубокими нарушениями родительской подсистемы - отношений между родителями.
Итак, полученные данные указывают на общие психологические корни и свидетельствуют в пользу унитарного подхода к статусу депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств, которого придерживаются многие отечественные специалисты (Вертоградова, 1985; Краснов, 2003; Смулевич, 2003). Однако они позволяют также обозначить определенную специфику этих расстройств и наметить дифференцированные мишени психотерапии.
Склонность к соматизации и фиксация на тревоге по поводу здоровья оказалась связана с травмами, имеющими отношение к ущербу здоровью -присутствие при смерти или болезни близких, ранние смерти и тяжелые болезни. Соматизация может рассматриваться как стратегия получения помощи - уровень инструментальной поддержки у этих пациентов не отличается от здоровых испытуемых. Это может быть важным подкрепляющим фактором соматизации, в силу определенных связанных с ней выгод. Расстройства с выраженной соматизацией, в том числе тревожные и депрессивные, требуют особого психотерапевтического подхода, направленного на преодоление алекситимического барьера и развитие навыков эмоциональной психогигиены.
Наиболее тяжелый травматический опыт, связанный с особо высоким уровнем критики и запретом на выражение чувств, которые зачастую исходили от обоих родителей, большое число разнообразных стрессов в семейной истории оказался характерным для пациентов, склонных к депрессивным реакциям. Депрессивные пациенты страдают также от дефицита социальной поддержки и эмоциональной близости больше, чем пациенты двух других групп. Пациенты с тревожными расстройствами чаще имели симбиотические отношения и отмечали больше поддержки со стороны матери.
Учитывая неспадающую волну социального сиротства в России и значительное число детей, лишенных родительской заботы, переживающих насилие и жестокое обращение, можно ожидать стремительный рост числа пациентов с тяжелыми депрессивными и личностными расстройствами.
Однако материальная обеспеченность и внешнее благополучие семьи не являются гарантией психического благополучия. Процент детей группы риска с эмоциональными нарушениями в элитарных гимназиях равен таковому среди детей-социальных сирот. Перфекционистские стандарты и конкуренция ведут к развитию перфекционизма как личностной черты, препятствуют установлению доверительных отношений.
Все выделенные макросоциальные, семейные, личностные и интерперсональные факторы представляют собой сложную систему мишеней, требующих учета в практической работе. Именно практическим задачам помощи и должна быть подчинена интеграция подходов. Интеграция методов психотерапии, подчиненная практическим задачам и построенная на теоретически и эмпирически обоснованных мишенях помощи, является научно-обоснованной психотерапией в соответствии с современным пониманием статуса неклассических научных дисциплин (Юдин, 1997; Швырев, 2004; Зарецкий, 1989). Конструктивной для психотерапии расстройств аффективного спектра представляется интеграция когнитивного и динамического подходов с разработками отечественной психологии о роли рефлексии в развитии эмоциональной саморегуляции (Алексеев, 2002, Зарецкий, 1984, Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989; Соколова, Николаева, 1995).
Важной задачей дальнейших исследований является изучение влияния выделенных факторов на течение заболевания и процесс лечения, как медикаментозного, так и психотерапевтического. Особо следует подчеркнуть необходимость дальнейшего исследования личностных факторов расстройств аффективного спектра, дальнейшего поиска их специфики для тревожных, депрессивных и соматоформных расстройств.
Список литературы диссертационного исследования доктор психологических наук Холмогорова, Алла Борисовна, 2006 год
1. Абабков В.А., Перре М. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, терапии. СПб.: Речь, 2004. - 166 с.
2. Авербух Е.С. Депрессивные состояния. Л.: Медицина, 1962.
3. Адлер А. Индивидуальная психология, ее гипотезы и результаты // Сб.: Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Прогресс, 1995. - С. 18-38.
4. Александровский Ю.А. О системном подходе к пониманию патогенеза непсихотических психических расстройств и обоснованию рациональной терапии больных с пограничными состояниями // Ж. Терапия психических расстройств.-М.: Академия. 2006. - № 1.-С. 5-10
5. Алексеев Н.Г. Познавательная деятельность при формировании осознанного решения задач // Автореф. дисс. канд. психол.наук. М., 1975.
6. Алексеев Н.Г. Проектирование условий развития рефлексивного мышления //Дисс. докт. псих. наук. М., 2002.
7. Алексеев Н.Г., Зарецкий В.К. Концептуальные основания синтеза знаний и методов в эргономическом обеспечении деятельности // Эргономика. М.: ВНИИТЭ, 1989. -№ 37. - С. 21-32.
8. Банников Г.С. Роль личностных особенностей в формировании структуры депрессии и реакций дезадаптации // Автореф. дисс. . канд. мед. наук. М., 1999.
9. Батагина Г.З. Депрессивные расстройства как причина школьной дезадаптации в подростковом возрасте // Автореф. дисс. . канд. мед. наук. -М., 1996.
10. Бейтсон Г., Джексон Д., Хейли Дж., Уикленд Дж. К теории шизофрении // Моск. психотерапевтический журнал. -1993. № 1. - С.5-24.
11. Бек А., Раш А., Шо Б., Эмери Г. Когнитивная терапия депрессий. -СПб.: Питер, 2003.-304 с.
12. Бобров А.Е. Сочетание психо- и фармакотерапевтических подходов при лечении тревожных расстройств // Материалы междунар. конф. психиатров, 16-18 февраля 1998 г.-М.: Фармединфо, 1998.-С. 201.
13. Бобров А.Е., Белянчикова М.А. Распространенность и структура психических расстройств в семьях женщин, страдающих пороками сердца (люнгитюдное исследование) // Журнал невропатологии и психиатрии. -1999.-Т. 99.-С. 52-55.
14. Боулби Дж. Создание и разрушение эмоциональных связей. М.: Академический проект, 2004. - 232 с.
15. Боуэн М. Теории семейных систем. М.: Когито-Центр, 2005. - 496 с.
16. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. СПб.: Речь, 2001. -144 с.
17. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М.: Смысл, 2003.-240 с.
18. Вассерман Л.И., Беребин. М.А., Косенков Н.И. О системном подходе к оценке психической адаптации // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. 1994. -№ 3. - С. 16-25.
19. Васюк Ю.А., Довженко Т.В., Ющук Е.Н., Школьник E.JI. Диагностика и лечение депрессий при сердечно-сосудистой патологии. М.: ГОУВУНМЦ, 2004.-50 с.
20. Вейн A.M., Дюкова Г.М., Попова О.П. Психотерапия в лечении вегетативных кризов (панических атак) и психофизиологические корреляты ее эффективности // Социальная и клиническая психиатрия. 1993. - № 4. -С. 98-108.
21. Вельтищев Д.Ю., Гуревич Ю.М. Значение личностных и ситуационных факторов в развитии расстройств депрессивного спектра // Методические рекомендации / Под ред. Краснова В.Н. М., 1994. - 12 с.
22. Вертоградова О.П. Возможные подходы к типологии депрессий // Депрессия (психопатология, патогенез). Труды МНИИ психиатрии. ред. изд.-М., 1980.-Т. 91.-С. 9-16.
23. Вертоградова О.П. К соотношению психосоматических и аффективных расстройств // Тезисы докладов к V Всеросс. съезду невропатологов и психиатров. М., 1985. - Т. 3. - С. 26-27.
24. Вертоградова О.П. Психосоматические расстройства и депрессии (структурно-динамические соотношения) // Тезисы докладов к VIII Всеросс. съезду невропатологов, психиатров и наркологов. М., 1988. - Т. 3. - С. 226228.
25. Вертоградова О.П., Довженко Т.В., Васюк Ю.А. Кардиофобический синдром (клиника, динамика, терапия) // Сб.: Психические расстройства и сердечно-сосудистая патология / Под ред. Смулевича А.Б. 1994. - С. 19-28.
26. Вертоградова О.П. Тревожно-фобические расстройства и депрессия // Тревога и обсессии. М.: РАМН НЦПЗ, 1998. - С. 113 - 131.
27. Вид В.Д. Параметры психотерапевтического процесса и результаты психотерапии // Обозрение психиатрии и мед.психологии им. В.М.Бехтерева. 1994.-№2.-С. 19-26.
28. Войцех В.Ф. Динамика и структура самоубийств в России // Социальная и клиническая психиатрия. 2006. - Т. 16, №.3. - С. 22-28.
29. Воликова С.В. Системно-психологические характеристики родительских семей пациентов с депрессивными и тревожными расстройствами // Автореф. дисс. канд. псих. наук. М., 2005.
30. Воликова С.В., Холмогорова А.Б. Галкина A.M. Родительский перфекционизм фактор развития эмоциональных нарушений у детей, обучающихся по усложненным программам // Вопросы психологии. - 2006. -№5.-С. 23-31.
31. Воловик В.М. Исследование семей психически больных и семейной проблематики при психических расстройствах. // Клинические и организационные основы реабилитации психически больных. М., 1980. -С. 223-257.
32. Воловик В.М. О функциональной диагностике психических заболеваний // Новое в теории и практике реабилитации психически больных.-Л., 1985.-С.26-32.
33. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Собр. соч. в 6-ти т. М.: Педагогика, 1982 а. - Т.1. Вопросы теории и истории психологии. - С. 291-436.
34. Выготский Л.С. Сознание как проблема психологии поведения // Собр. соч. в 6-ти т.- М.: Педагогика, 1982 б. Т.1. Вопросы теории и истории психологии. - С. 63-77.
35. Выготский JT.C. Проблема умственной отсталости // Собр. соч. в 6-ти т.- М.: Педагогика, 1983. Т. 5. Основы дефектологии. - С. 231-256.
36. Гальперин П.Я. Развитие исследований по формированию умственных действий //Психологическая наука в СССР. М., 1959. - Т. 1.
37. Гаранян Н.Г. Практические аспекты когнитивной психотерапии // Московский психотерапевтический журнал. 1996. - № 3. - С. 29-48.
38. Гаранян Н.Г. Перфекционизм и психические расстройства (обзор зарубежных эмпирических исследования) // Терапия психических расстройств. М.: Академия, 2006. -№ 1.-С. 31-41.
39. Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б., Интегративная психотерапия тревожно-депрессивных расстройств // Московский психотерапевтический журнал. 1996.-№3.-С. 141-163.
40. Гаранян Н.Г. Холмогорова А.Б., Эффективность интегративной когнитивно-динамической модели расстройств аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. - № 4. - С. 45-50.
41. Гаранян Н.Г. Холмогорова А.Б. Концепция алекситимии (обзор зарубежных исследований) // Социальная и клиническая психиатрия. 2003. -№ i.-c. 128-145
42. Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б., Юдеева Т.Ю. Перфекционизм, депрессия и тревога // Московский психотерапевтический журнал. 2001. -№4.-С. 18-48.
43. Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б., Юдеева Т.Ю. Враждебность как личностный фактор депрессии и тревоги // Сб.: Психология: современные направления междисциплинарных исследований. М.: Институт психологии РАН, 2003. -С.100-113.
44. Горохов В.Г. Знать, чтобы делать: история инженерной профессии и ее роль в современной культуре. М.: Знание, 1987. - 176 с.
45. Гофман А.Г. Клиническая наркология. М.: Миклош, 2003. - 215 с.
46. Гурович И.Я., Шмуклер А.Б., Сторожакова Я.А. Психосоциальная терапия и психосоциальная реабилитация в психиатрии. М., 2004. - 491 с.
47. Дозорцева Е.Г. Психическая травма и социальное функционирование у девочек-подростков с делинквентным поведением // Российский психиатрический журнал. 2006. - № 4.- С. 12-16
48. Ересько Д.Б., Исурина Г.Л, Кайдановская Е.В., Карвасарский Б.Д., Карпова Э.Б. и др. Алекситимия и методы ее определения при пограничных психосоматических расстройствах // Методическое пособие. СПб., 1994.
49. Зарецкий В.К. Динамика уровневой организации мышления при решении творческих задач // Автореф. дисс. канд. псих. наук. М., 1984.
50. Зарецкий В.К. Эргономика в системе научного знания и инженерной деятельности // Эргономика. М.: ВНИИТЭ, 1989. - № 37. - С. 8-21.
51. Зарецкий В.К., Холмогорова А.Б. Смысловая регуляция решения творческих задач // Исследование проблем психологии творчества. М.: Наука, 1983.-С.62-101
52. Зарецкий В.К., Дубровская М.О., Ослон В.Н., Холмогорова А.Б. Пути решения проблемы сиротства в России. М., ООО «Вопросы психологии», 2002.-205 с.
53. Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. Л.: Медицина, 1988. -248 с.
54. Зейгарник Б.В. Патопсихология. М., изд-во Моск.ун-та, 1986. - 280 с.
55. Зейгарник Б.В., Холмогорова А.Б. Нарушение саморегуляции познавательной деятельности у больных шизофренией // Ж-л невропатологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 1985.-№ 12.-С. 1813-1819.
56. Зейгарник Б.В., Холмогорова А.Б., Мазур Е.С. Саморегуляция поведения в норме и патологии // Психол. журнал. 1989. -№ 2.- С. 122-132
57. Иовчук Н.М. Детско-подростковые психические расстройства. М.: НЦЭНАС, 2003.-80 с.
58. Исурина Г.Л. Групповая психотерапия при неврозах (методы, психологические механизмы лечебного действия, динамика индивидуально-психологических характеристик). // Автореф. дисс. . канд. псих. наук. Л., 1984.
59. Исурина Г.Л., Карвасарский Б.Д., Ташлыков В.А., Тупицын Ю.Я. Развитие патогенетической концепции неврозов и психотерапии В.Н. Мясищева на современном этапе // Теория и практика медицинской психологии и психотерапии. СПб., 1994. - С. 109-100.
60. Кабанов М.М. Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия. Спб.,1998. - 255 с.
61. Калинин В.В., Максимова М.А. Современные представления о феноменологии, патогенезе и терапии тревожных состояний // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 1994. - Т. 94, № 3. - С. 100-107.
62. Каннабих Ю. В. История психиатрии. - М., ЦТР МГП ВОС, 1994. - 528 с.
63. Карвасарский Б.Д. Психотерапия. СПб. - М. - Харьков - Минск: Питер, 2000.-536 с.
64. Карвасарский Б.Д., Абабков В.А., Исурина Г.Л., Кайдановская Е.В., Мелик-Парсаданов М.Ю., Полторак С.В., Степанова Н.Г., Чехлатый Е.И. Соотношение методов долговременной и краткосрочной психотерапии при неврозах. / Пособие для врачей. Спб., 2000. 10 с.
65. Карсон Р., Батчер Дж., Минека С. Анормальная психология. СПб.: Питер, 2004.- 1167 с.
66. Ким Л.В. Кросс-культуральное исследование депрессии среди подростков этнических корейцев - жителей Узбекистана и Республики Корея // Автореф. дисс. . канд. мед. наук. - М.: МНИИ психиатрии МЗ РФ, 1997.
67. Корнетов Н.А. О типологии инициальных проявлений моно и биполярных аффективных расстройств // Тезисы к докл. научн. конф. «Эндогенная депрессия (клиника, патогенез)». Иркутск, 15-17 сент. 1992. -Иркутск, 1992.-С. 50-52.
68. Корнетов Н.А. Депрессивные расстройства. Диагностика, систематика, семиотика, терапия. Томск: Изд-во Томского Университета, 2000.
69. Коробейников И.А. Особенности социализации детей с легкими формами психического недоразвития // Автореф. дисс. . докт. псих. наук. -М. 1997.
70. Краснов В.Н. К вопросу о прогнозе эффективности терапии депрессий // Сб.: Ранняя диагностика и прогноз депрессий. М.: МНИИ психиатрии МЗ РФ, 1990.-90-95 с.
71. Краснов В.Н. Программа "Выявление и лечение депрессий в первичной медицинской сети" // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. - № 1. -С. 5-9.
72. Краснов В.Н. Организационные вопросы помощи больным депрессией //Психиатр, и психофарм.-2001а.-Т. 3.-№5.-С.152-154
73. Краснов В.Н. Психиатрические расстройства в общей медицинской практике. Русский медицинский журнал, 20016, №25, с.1187-1191.
74. Краснов В.Н. Место расстройств аффективного спектра в современной классификации // Материалы Росс. конф. «Аффективные и шизоаффективные расстройства». М., 2003. - С. 63-64.
75. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения // Монография. -Кострома: Авантитул, 2004.- 343 с.
76. Курек Н.С. Исследование эмоциональной сферы больных шизофренией (на модели распознавания эмоций по невербальнойэкспрессии) // Ж-л Невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. -1985.- №2.- С. 70-75.
77. Курек Н.С. Дефицит психической активности: пассивность личсности и болезнь. Москва, 1996.- 245 с.
78. Лазарус А. Краткосрочная мультимодальная психотерапия. СПб.: Речь, 2001.-256 с.
79. Лангмайер Й., Матейчик 3. Психическая депривация в детском возрасте. Прага, Авиценум, 1984. - 336 с.
80. Лебединский М.С., Мясищев В.Н. Введение в медицинскую психологию. Л.: Медицина, 1966. - 430 с.
81. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. - 95 с.
82. Ломов Б. Ф. О системном подходе в психологии // Вопросы психологии. 1975. - №.2. - С. 32-45.
83. Любов Е.Б., Саркисян Г.Б. Депрессивные расстройства: фармакоэпидемологические и клиникоэкономические аспекты // Социальная и клиническая психиатрия. 2006. - Т. 16, №.2. -С.93-103.
84. Материалы ВОЗ. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда // Доклад о состоянии здравоохранения в мире / ВОЗ. 2001.
85. Международная классификация болезней (10-й пересмотр). Класс V = Психические расстройства и расстройства поведения (F00-F99) (адаптир. для использ. в РФ) (часть 1). Ростов-на-Дону: ЛРНЦ «Феникс», 1999.
86. Меллер-Леймкюллер A.M. Стресс в обществе и расстройства, связанные со стрессом, в аспекте тендерных различий // Социальная и клиническая психиатрия. 2004. - Т. 14. - № .4. - С. 5-12.
87. Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии. -М.: Класс, 1998 -304 с.
88. Мосолов С.Н. Клиническое применение современных антидепрессантов. СПб.: Медицинское информационное агентство, 1 995 568 с.
89. Мосолов С.Н. Резистентность к психофарамакотерапии и методы ее преодоления // Психиатр, и психофарм., 2002. №4. - с. 132 - 136.
90. Мунипов В.М., Алексеев Н.Г., Семенов И.Н. Становление эргономики как научной дисциплины // Эргономика. М.: ВНИИТЭ, 1979. - №. 17. -с 2867.
91. Мэй Р. Смысл тревоги. М.: Класс, 2001. - 384 с.
92. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., 1960.
93. Немцов А.В. Алкогольная смертность в России 1980-90-е годы. м 2001.- С.
94. Николаева В.В. О психологической природе алекситимии // Телесность человека: междисциплинарные исследования.- М., 1991. С. 80-89.
95. Нуллер Ю.Л. Депрессия и деперсонализация. Л., 1981. - 207 с.
96. Обухова Л.Ф. Возрастная психология. М., 1996,- 460 с.
97. Ослон В.Н., Холмогорова А.Б. Профессиональная замещающая семья как одна из наиболее эффективных моделей решения проблемы сиротства в России // Вопросы психологии. 2001 а - № 3. - С.64-77.
98. Ослон В.Н., Холмогорова А.Б. Психологическое сопровождение замещающей профессиональной семьи // Вопросы психологии. 20О 1 б. - № 4. - С.39-52.
99. Ослон В.Н. Замещающая профессиональная семья как условие компенсации депривационных нарушений у детей-сирот. // Автореф. дисс. . канд. псих. наук. М. - 2002.
100. Палаццоли М., Босколо Л., Чекин Д., Прата Д. Парадокс и котрпарадокс: Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофренической взаимодействие. М.: Когито-Центр, 2002. - 204 с.
101. Первин Л., Джон О. Психология личности: теория и исследования. -М.: АспектПресс, 2001. 607 с.
102. Перре М., Бауман У. Клиническая психология. 2-е межд. изд. - СПб.: Питер, 2002.- 1312 с.
103. Подольский А.И., Идобаева О.А., Хейманс П. Диагностика подростковой депрессивности. СПб.: Питер, 2004. - 202 с.
104. Полищук Ю.И. Актуальные вопросы пограничной геронтопсихиатрии //Социальная и клиническая психиатрия. 2006.- Т. 16,№ 3.- С. 12-17.
105. Прихожан A.M. Тревожность у детей и подростков: психологическая природа и возрастная динамика. М.: МПСИ, 2000. - 304 с.
106. Прихожан A.M., Толстых Н.Н. Психология сиротства. 2-е изд. - СПб.: Питер, 2005.-400 с.
107. Пузырей А.А. Психология. Психотехника. Психогогика. М.: Смысл, 2005.-488 с.
108. Роджерс К.Р. Клиентоцентрированная терапия. М.: Ваклер, 1997. -320 с.
109. Ротштейн В.Г., Богдан М.Н., Суетин М.Е. Теоретический аспект эпидемиологии тревожных и аффективных расстройств // Психиатрия и психофармакотерапия. Ж-л для психиатров и врачей общей практики. М.: НЦПЗ РАМН, ПНД №11, 2005. - Т. 7, № 2.- С.94-95
110. Самоукина Н.В. Симбиотические аспекты отношений между матерью и ребенком//Вопросы психологии. 2000. - №3.- С. 67-81.
111. Сафуанов Ф.С. Особенности регуляции деятельности психопатических личностей смысловыми (мотивационными) установками // Журнал невропатол. и психиатр, им. С.С. Корсакова. 1985. - В.12. - С. 1847-1852.
112. Семенов И.Н. Системное исследование мышления в решении творческих задач // Автореф. дисс. канд. псих. наук. М, 1980.
113. Семке В.Я. Превентивная психиатрия. Томск, 1999. - 403 с.
114. Скэрдеруд Ф. Беспокойство. Путешествие в себя. Самара: Изд. дом «Бахрам-М», 2003.
115. Смулевич А.Б. Депрессии при соматических и психических заболеваниях. М.: Медицинское информационное агентство, 2003. - 425 с.
116. Смулевич А.Б., Дубницкая Э.Б., Тхостов А.Ш. с соавт. Психопатология депрессий (к построению типологической модели) // Депрессии и коморбидные расстройства. М., 1997. - С. 28-54
117. Смулевич А.Б., Ротштейн В.Г., Козырев В.Н. и др. Эпидемиологическая характеристика больных с тревожно-фобическими расстройствами // Тревога и обсессии. М.: РАМН НЦПЗ, 1998. - С.54 - 66
118. Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. -М., 1989.
119. Соколова Е.Т. Психотерапия теория и практика. М.: Академия, 2002. -366 с.
120. Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях. М.: SvR - Аргус, 1995.-360 с.
121. Спиваковская А.С. Профилактика детских неврозов. - М.: МГУ, 1988. -200 с.
122. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. М.: Когито-Центр, 2005. - 375 с.
123. Степин B.C. Становление научной теории. Минск: БГУ. - 1976.
124. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. Москва.: «Когито-Центр», 2001. - 268 с.
125. Ташлыков В.А. Внутренняя картина болезни при неврозах и ее значение для терапии и прогноза. // Автореф. дисс. . док. мед. наук. JI, 1986.
126. Тиганов А.С. Эндогенные депрессии: вопросы классификации и систематики. В: Депрессии и коморбидные расстройства. - М., 1997. С.12-26.
127. Тиганов А.С. Аффективные расстройства и синдромообразование // Ж.неврол. и психиатр.- 1999. №1, С.8-10.
128. Тихонравов Ю.В. Экзистенциальная психология. М.: ЗАО "Бизнес-школа" Интел-Синтез", 1998. - 238 с.
129. Тукаев Р.Д. Психическая травма и суицидальное поведение. Аналитический обзор литературы с 1986 по 2001 годы // Социальная и клиническая психиатрия.- 2003. № 1, с. 151-163
130. Тхостов А.Ш. Депрессия и психология эмоций // Сб.: Депрессии и коморбидные расстройства. М.: РАМН НЦПЗ, 1997. - С. 180 - 200.
131. Тхостов А.Ш. Психология телесности. М.: Смысл, 2002.-287 с.
132. Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М: Академический Проект, 2004. - 848 с.
133. Франкл В. Воля к смыслу. М.: Апрель-Пресс - ЭКСМО-Пресс, 2000. -368 с.
134. Фрейд 3. Печаль и меланхолия // Сб.: Влечения и их судьба. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. - 151-177 с.
135. Хайм Э., Блазер А., Рингер X., Томмен М. Проблемно-ориентированная психотерапия. Интегративный подход. М., Класс, 1998.
136. Холмогорова А.Б. Образование и здоровье // Возможности реабилитации детей с умственными и физическими ограничениями средствами образования / Под ред. В.И.Слободчикова. М.: ИЛИ РАО, 1995. -С. 288-296.
137. Холмогорова А.Б. Влияние механизмов эмоциональной коммуникации в семье на развитие и здоровье // Подходы к реабилитации детей с особенностями развития средствами образования / Под ред.
138. B.И.Слободчикова.-М.: ИЛИ РАО, 1996.-С. 148-153.
139. Холмогорова А.Б. Здоровье и семья: модель анализа семьи как системы // Развитие и образование особенных детей / Под ред. В.И.Слободчикова. -М.: ИЛИ РАО, 1999. С. 49-54.
140. Холмогорова А.Б. Методологические проблемы современной психотерапии // Вестник психоанализа. 2000. - № 2. - С. 83-89.
141. Холмогорова А.Б. Когнитивная психотерапия и перспективы ее развития в России // Московский психотерапевтический журнал. 2001 а. -№4.-С. 6-17.
142. Холмогорова А.Б. Когнитивная психотерапия и отечественная психология мышления // Московский психотерапевтический журнал. 2001 б. - №4.- С. 165-181.
143. Холмогорова А.Б. Научные основания и практические задачи семейной психотерапии // Московский психотерапевтический журнал. 2002 а. - № 1.1. C.93-119.
144. Холмогорова А.Б. Научные основания и практические задачи семейной психотерапии (продолжение) // Московский психотерапевтический журнал. -2002 б. № 2. - С. 65-86.
145. Холмогорова А.Б. Био-психо-социальная модель как методологическая основа исследований психических расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. 2002 в. - № 3.
146. Холмогорова А.Б. Личностные расстройства и магическое мышление // Московский психотерапевтический журнал. 2002 г. - № 4. - С. 80-90.
147. Холмогорова А.Б. Многофакторная психосоциальная модель как основа интегративной психотерапии расстройств аффективного спектра // Материалы XIV съезда психиатров России, 15-18 ноября 2005 г. М., 2005. -С. 429
148. Холмогорова А.Б., Бочкарева А.В. Тендерные факторы депрессивных расстройств // Материалы XIV съезда психиатров России, 15-18 ноября 2005 г.-М., 2005.-С. 389.
149. Холмогорова А.Б., Воликова С.В. Эмоциональные коммуникации в семьях больных соматоформными расстройствами // Социальная и клиническая психиатрия. 2000 а. - № 4. - С. 5-9.
150. Холмогорова А.Б., Воликова С.В. Особенности семей соматоформных больных // Материалы XIII съезда психиатров России, 10-13 октября 2000 г. -М., 2000 б.-С. 291.
151. Холмогорова А.Б., Воликова С.В. Семейные источники негативной когнитивной схемы при эмоциональных расстройствах (на примере тревожных, депрессивных и соматоформных расстройств) // Московский психотерапевтический журнал. - 2001. № 4. - С. 49-60.
152. Холмогорова А.Б., Воликова С.В. Семейный контекст расстройств аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. 2004. - № 4.-С. 11-20.
153. Холмогорова А.Б., Воликова С.В., Полкунова Е.В. Семейные факторы депрессии // Вопросы психологии. 2005. - № 6. - С. 63-71
154. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Групповая психотерапия неврозов с соматическими масками (часть 1). Теоретико-экспериментальное обоснование подхода // Московский психотерапевтический журнал. 1994. -№ 2. - С. 29-50.
155. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Групповая психотерапия неврозов с соматическими масками, (часть 2). Мишени, этапы и техники психотерапииневрозов с соматическими масками // Московский психотерапевтический журнал.- 1996 а. № 1. - С. 59-73.
156. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Интеграция когнитивного и динамического подходов на примере психотерапии соматоформных расстройств //МПЖ. 1996 б. - № 3. - С. 141-163.
157. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Многофакторная модель депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. 1998 а. -№ 1. - С. 94-102.
158. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Применение саморегуляции при расстройствах аффективного спектра. Методические рекомендации № 97/151. М: МЗ РФ, 1998 б. - 22 с.
159. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Культура, эмоции и психическое здоровье // Вопросы психологии. 1999 а. - № 2. - С. 61-74.
160. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Эмоциональные расстройства в современной культуре // Московский психотерапевтический журнал. 1999 б.-№2.-С. 19-42.
161. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Когнитивно-бихевиоральная психотерапия // Основные направления современной психотерапии. // Уч. пособие / Под ред. А.М.Боковикова. М., «Когито-Центр», 2000. - С. 224267.
162. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Принципы и навыки психогигиены эмоциональной жизни // Психология мотивации и эмоций. (Серия: Хрестоматия по психологии)/ Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер и М.В.Фаликман. -М., 2002.-С. 548-556.
163. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Психологическая помощь людям, пережившим травматический стресс. -М.: Юнеско. МГППУ, 2006. 112 с.
164. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., ДовженкоТ.В., Воликова С.В., Петрова Г.А., Юдеева Т.Ю. Концепции соматизации: история и современное состояние // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. - № 4. - С. 81-97.
165. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., Довженко Т.В., Краснов В.Н. Роль психотерапии в комплексном лечении депрессий в первичной медицинской сети // Материалы Росс. конф. "Аффективные и шизоаффективные расстройства", 1-3 октября 2003. -М., 2003. С. 171.
166. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., Петрова Г.А. Социальная поддержка как предмет научного изучения и ее нарушения у больных с расстройствами аффективного спектра // Социальная и клиническая психиатрия. 2003. - № 2.-С. 15-23.
167. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., Петрова Г.А., Юдеева Т.Ю. Краткосрочная когнитивно-бихевиоральная психотерапия депрессий в первичной медицинской сети // Материалы XIII съезда психиатров России, 10-13 октября 2000 г. М., 2000. - С. 292.
168. Холмогорова А.Б., Довженко Т.В., Гаранян Н.Г., Воликова С.В., Петрова Г.А., Юдеева Т.Ю. Взаимодействие специалистов бригады в комплексном лечении психических расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. 2002. - № 4.-С. 61-65.
169. Холмогорова А.Б., Дроздова С.Г. Суицидальное поведение в студенческой популяции // Материалы XIV съезда психиатров России, 15-18 ноября 2005 г. М., 2005. - С. 396.
170. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М.: Прогресс - Универс, 1993.-480 с.
171. Хорни К. Наши внутренние конфликты. Невроз и развитие личности // Собрание сочинений в 3-х т. М.: Смысл, 1997. - Т. 3. - 696 с.
172. Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической диагностики // Семейная психология и семейная терапия (тематическое приложение). М., 1997. - 160 с.
173. Швырев B.C. Рациональность как философская проблема. // В сб.: Пружинин Б.И., Швырев B.C. (ред.). Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995. - С.3-20
174. Шиньон Ж.М. Эпидемиология и основные принципы терапии тревожных расстройств // Синапс. -1991. № 1. - С. 15-30.
175. Шмаонова JI.M. Неврозы // Справочник по психиатрии 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.В. Снежневского. - М.: Медицина, 1985. - С.226-233.
176. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. - СПб.: Питер, 2000.-656 с.
177. Юдеева Т.Ю., Петрова Г.А., Довженко Т.В., Холмогорова А.Б. Шкала Дерогатиса (SCL-90) в диагностике соматоформных расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. - Т. 10, №4. -С. 10-16.
178. Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. Методологические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978. - 391 с.
179. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. - 444 с.
180. Abraham К. Notes on the psycho-analytic investigation and treatment of manic-depressive insanity and allied conditions // In: Selected Papers on PsychoAnalysis. London: Hogarth Press and Institute of Psycho-Analysis, 1911.
181. Akiskal H., Hirschfeild R.M., Yerevanian В.: The relationship of personality to affective disorders: a critical review // Arch. Gen. Psychiat. 1983. - Vol. 40 - P. 801-810.
182. Akiskal H., McKinney W. Overview of recent research in depression: integration of ten conceptual models into a comprehensive clinical frame // Arch. Gen. Psychiat. 1975. - Vol. 32, № 2. - P. 285-305.
183. Akiskal H., Rosenthal Т., Haykal R., et al. Characterological depressions: clinical and sleep EEG findings separating «subaffective dysthymias» fromcharacter-spectrum» disorders // Arch. Gen. Psychiat. 1980 - Vol. 37. - P. 777783.
184. Alford B.A., Beck A.T. The integrative power of cognitive therapy. New York-London: The Gilford Press, 1997.- P.197.
185. Allgulander C., Burroughs Т., Rice J.P., Allebeck P. Antecedents of Neurosis in a Cohort of 30,344 Twins in Sweden // Anxiety. -1994/1995. Vol. 1. -P. 175-179.
186. Angst J., Ernst C. Geschlechtunterschiede in der Psychiatrie // Weibliche Identitaet im Wandel. Studium Generate 1989/1990. Ruprecht-Karls-Universitaet Heidelberg, 1990. - S. 69-84.
187. Angst J., Merikangas K.R., Preisig M. Subthreshold syndromes of depression and anxiety in the community // J. Clin. Psychiatry. 1997. - Vol. 58, Suppl. 8. - P. 6-40.
188. Apley J. The Child With Abdominal Pains. Blackwell: Oxford, 1975.
189. Arietti S., Bemporad J. Depression. Stuttgart: Klett-Cotta, 1983. - 505 P.
190. Arkowitz H. Integrative theories of therapy. History of Psychotherapy. / In D.K. Freedhein (ed.). Washington: American Psychiatric Association, 1992. - P. 261-303.
191. Bandura A.A. Self-efficacy: Toward a unifying theory of behavior change // Psychological Review. 1977. - Vol. 84. - P. 191-215.
192. Barlow D.H. Anxiety and its disorders: The nature and treatment of anxiety and panic. N.Y.: Guiford. - 1988.
193. Barlow D.H. & Cerny J.A. Psychologycal treatment of panic: Treatment manuals for practitioners. N.Y.: Guilford. - 1988.
194. Barsky A.J., Coeytaux R.R., Sarnie M.K. & Cleary P.D. Hypochondriacal patients beliefs about good health // American Journal of Psychiatry. 1993. -Vol. 150.-P.1085-1089
195. Barsky, A.J., Geringer E. & Wool C.A. A cognitive-educational treatment for hypochondriasis // General hospital Psychiatry. 1988. - Vol. 10. - P. 322327.
196. Barsky A.J., Wyshak G.L. Hypochodriasis and somatosensoiy amplification // Brit. Jornal of Psychiatiy 1990. - Vol.157. - P.404-409
197. Beck A.T. Cognitive therapy and emotional disorders. New York: American book, 1976.
198. Beck A.T., Emery G. Anxiety disorders and phobias. A cognitive perspective. New York: Basic books, 1985.
199. Beck A., Rush A., Shaw В., Emery G. Cognitive therapy of depression. -New York: Guilford, 1979.
200. Beck A., Rush A., Shaw В., Emery G. Cognitive therapie der depression. -Weinheim: BeltzPVU, 1992.
201. Beck A.T., Steer R.A. Beck Anxiety Inventory. San Antonio: The Psychological Cooperation, 1993.
202. Berenbaum H., James T. Correlates and retrospectively reported antecedents of alexithymia // Psychosom. Med. 1994. - Vol. 56. - P. 363-359.
203. Bibring E. The mechanism of depression. / In: Greenacre, P. (Ed.). Affective disorders. N.Y.: International Univ. Press, 1953.
204. Bifulco A., Brown G.W., Adler Z. Early sexual abuse and clinical depression in adult life // British Journal of Psychiatry. -1991. Vol. 159. - P. 115122.
205. Blatt S.J. The destructiveness of perfectionism // American Psychologist. -1995.- Vol.50.- P. 1003-1020.
206. Blatt S. & Felsen I. Different kinds of folks may need different kinds of strokes: The effect of patient"s characteristics on therapeutic process and outcome // Psychotherapy Research. 1993. - Vol. 3. - P. 245-259.
207. Blatt S.J., Homann E. Parent-child interaction in the etiology of dependent and self-critical depression // Clinical Psychology Review. 1992. - Vol. 12. - P. 47-91.
208. Blatt S., Wein S. Parental representation and depression in normal young adults // J-l Abnorm. Psychol. 1979. - Vol. 88, № 4. - P. 388-397.
209. Bleichmar H.B. Some subtypes of depression and their implications for psychoanalytic treatment // Int. Psycho-Anal. 1996. - Vol. 77. - P. 935-960.
210. Blumer D. & Heilbronn M. The pain prone disorder: a clinical and psychological profile // Psychosomatics. -1981. Vol. 22.
211. Bohmann M., Cloninger R., Knorring von A.-L. & Sigvardsson S. An adoption study of somatoform disorders. Cross-fistering analysis and genetic relationship to alcoholism and criminality // Arch. Gen. Psychiat. 1984. - Vol. 41.-P. 872-878.
212. Bowen M. Family therapy in clinical practice. New York: Jason Aronson, 1978.
213. Bowlby J. Maternal Care and Mental Health. Geneva: World Health Organization, 1951.
214. Bowlby J. Attachment and loss: Separation: anxiety and anger. New York: Basic Books, 1973. - Vol. 2. - P.270 .
215. Bowlby J. Attachment and loss: Loss, sadness and depression. New York: Basic Books, 1980. - Vol. 3. - P. 472.
216. Bradley B.P., Mogg K.M., Millar N. & White J. Selective processing of negative information: Effects of clinical anxiety, concurrent depression and awareness // J. of Abnormal Psychology . 1995. - Vol. 104, № 3. - P. 532-536.
217. Brooks R.B., Baltazar P.L. and Munjack D.J. Co-occurrence of personality disorders with panic disorder, social phobia and generalized anxiety disorder: A review of the literature //J. of Anxiety Disorders. 1989. - Vol. 1. - P. 132-135.
218. Brown G.W., Harris Т.О. Social origins of depression. London: Free Press, 1978.
219. Brown G.W., Harris Т.О. Loss of parent in childhood and adult psychiatric disorder a tentative overall model // Development and Psychopathology. 1990. -Vol. 2.-P. 311-328.
220. Brown G.W., Harris Т.О., Bifulco A. Long-term effects of early loss of parent./ In: Depression in young people: developmental and clinical perspectives. -New York: The Guilford Press, 1986.
221. Brown G.W., Harris Т.О., Eales M.J. Atiology of anxiety and depressive disorders in an inner-city population. Comorbidity and adversity // Psychological Med. 1993. - Vol. 23. - P. 155-165.
222. Brown G.W., Morgan P. Clinical and psychosocial origins of chronic depressive episodes // British Journal of Psychiatry. 1994. - Vol. 165. - P. 447456.
223. Brugha T. Social support // Current Opinion in Psychiatry. 1988. - Vol. 1. -P. 206-211.
224. Brugha T. Social support and psychiatric disorders: overview of evidence./ In: Social support and psychiatric disorders. Cambridge: University Press, 1995.
225. Burns D. The spouse who is a perfectionist. // Medical aspects of human sexuality. 1983. - Vol. 17. - P. 219-230.
226. Caplan G. Support Systems // Support Systems and Community Mental Health / Ed. by G. Caplan. N.Y.: Basic Books, 1974.
227. Cassel J. The contribution of the social environment to host resistance // American Journal of Epidemiology. 1976. - Vol. 104.-P. 115-127.
228. Cathebras P.J., Robbins J.M. & Haiton B.C. Fatigue in primary care: prevalence, psychiatric comorbidity, illness behavior, and outcome // Journal Gen Intern Med.-1992.-vol.7.
229. Champion L.A., Goodall G.M. , Rutter M. Behaviour problems in childhood and acute and chronic stressors in early adult life: I. A twenty year follow-up study // Psychological Medicine. 1995. - P. 66 - 70.
230. Clark D.A., Beck A.T. & Alford B.A. Cognitive theory and therapy of depression. New York.: Wiely, 1999.
231. Clark L., Watson D. Tripartite model of anxiety and depression: Psychometric evidence and taxonomic implications // Journal of Abnormal Psychology. -1991.-Vol. 100.-P. 316-336.
232. Cloninger C.R. A systematic method for clinical description and classification of personality variants // Arch. Gen. Psychiat. 1987. - Vol. 44. - P. 573-588.
233. Compton A. A study of the psychoanalytic theory of anxiety. I. Developments in the theory of anxiety // J. Am. Psychoanal. Assoc. 1972 a. -Vol. 20.-P. 3-44.
234. Compton A. A study of the psychoanalytic theory of anxiety. II. Developments in the theory of anxiety since 1926 // J. Am. Psychoanal. Assoc. -1972 b.-Vol. 20.-P. 341-394.
235. Cottraux J., Mollard E., Cjgnitive therapy for phobias. In: Cognitive psychotherapy. Theory and practice. / Ed. by C. Perris. New York: Springer Verlag, 1988.-P. 179-197.
236. Crook Т., Eliot J. Parental death during childhood and adult depression // Psychological Bulletin. 1980. - Vol. 87. - P. 252-259.
237. Dattilio F.M., Salas-Auvert J.A. Panic disorder: assessment and treatment through a wide-angle lens. Phoenix: Zeig, Tucker & Co. Inc. - 2000. - P. 313.
238. Declan Sh. Dyads and triads of abuse, bereavement and separation: a survey in children attending a child and family center // Irish Journal Psychol. Med. -1998.- Vol. 15.- №4.- P. 131-134.
239. DeRubies R. J. & Crits-Chistoph P. Empirically supported individual and group psychological treatments for adult mental disorders // J. of Consulting and Clinical Psychology. 1998. - Vol. 66. - P. 17-52.
240. Doctor R.M. Major results of a large-scale pre-treatment survey of agoraphobics. Phobia: a comprehensive survey of modern treatments. / In R.L. Dupont (ed.). N.Y.: Brunner/Mazel, 1982.
241. Dodge K.A. Social cognition and children"s aggressive behavior. // Child Development. 1980. - Vol. 1. - P. 162-170.
242. Dohrenwend B.S., Dohrenwend B.R. Overview and prospects for research on stressful life events. / Ed. by B.S. Dohrenwend & B.R. 1974. - P. 310.
243. Duggan C., Sham P. et al. Family history as a predictor of poor long term outcome in depression // British Journal of Psychiatry. - 2000. - Vol. 157. - P. 185-191.
244. Durssen A.M. Die "Kognitive Wende" in der Verhaltenstherapie eine Brucke zur Psychoanalyse //Nervenarzt. - 1985. - B. 56. - S. 479-485.
245. Dworkin S.F. et al. Multiple pains and psychiatric disturbance // Arch. Gen. Psychiat. 1990. - Vol. 47. - P. 239 - 244.
246. Easburg M.G., Jonson W.B. Shyness and perceptions of parental behavior // Psychological Reports. 1990. - Vol. 66. - P. 915-921.
247. Eaton J.W. & Weil R.J. Culture and mental disorders: A comparative study of the Hutterites and other populations. Glencoe, Free Press, 1955.
248. Ellis A. A note on the treatment of agoraphobic"s with cognitive modification versus prolong exposure in vivo. // Behavior. Research and Therapy. 1979.-Vol. 17.-P. 162-164.
249. Engel G.L. "Psychogenic" pain and the pain-prone patient // Amer. J. Med. -1959.-Vol.26.
250. Engel G.L. Die Notwendigkeit eines neuen medizinischen Modells: Eine Herausforderung der Biomedizin. / In: H. Keupp (Hrsg.). Normalitaet und Abweichung.- Munchen: Urban & Schwarzenberg, 1979. S. 63-85.
251. Engel G.L. The clinical application of the biopsychosocial model // American J. of Psychiatry. 1980. - Vol. 137. - P. 535-544.
252. Engel G.L. & Schmale A.H. Eine psychoanylitische Theorie der somatischen Stoerung // Psyche. 1967. - Vol. 23. - P. 241-261.
253. Enns M.W., Cox B. Personality dimensions and depression: Review and Commentary // Canadian J. Psychiatry. 1997. - Vol. 42, № 3. - P. 1-15.
254. Enns M.W., Cox B.J., Lassen D.K. Perceptions of parental bonding and symptom severity in adults with depression: mediation by personality dimensions // Canadian Journal of Psychiatry. 2000. - Vol. 45. - P. 263-268.
255. Epstein N., Schlesinger S., Dryden W. Cognitive-behavioral therapy with families. New York: Brunner-Mazel, 1988.
256. Escobar J.I., M.A. Burnam, M. Karno, A. Forythe, J.M. Golding, Somatization in the connunity // Archives of General Psychiatry. 1987. - Vol. 44. -P. 713-718.
257. Escobar J.I., G. Canino. Unexplained physical complaints. Psychopathology and epidemiological correlates // British Journal of Psychiatry. 1980. - Vol. 154. -P. 24-27.
258. Fava M. Anger attacks in unipolar depression. Part 1: Clinical correlates and response to fluoxetine treatment // Am J Psychiatry. 1993. - Vol. 150, № 9. - P. 1158.
259. Fonagy P., Steele M., Steele H., Mogan G.S., Higgit A.C. The capacity for understanding mental states: the reflective self in parent and child and its significance for security of attachment. Infant Mental Health. -1991. Vol. 13. - P. 200-216.
260. Frances A. Categorical and dimensional systems of personality diagnosis: a comparison // Compr. Psychiatry. 1992. - Vol. 23. - P. 516-527.
261. Frances A., Miele G.M., Widger T.A., Pincus H.D., Manning D., Davis W.W. The classificatiom of panic disorders: from Freud to DSM-IV // J. Psychiat. Res. 1993. - Vol. 27, Suppl. 1. - P. 3-10.
262. Frank E., Kupfer D.J., Jakob M., Jarrett D. Personality features and response to acute treatment in recurrent depression // J. Personal Disord. 1987. -Vol. l.-P. 14-26.
263. Frost R., Heinberg R., Holt C., Mattia J., Neubauer A. A comparison of two measures of perfectionism // Pers. Individ. Differences. 1993. - Vol. 14. - P. 119126.
264. Frued S. How anxiety originates. Standart Edition. London: Hogarth Press, 1966.-Vol. l.-P. 189-195.
265. Gehring T.M., Debry M., Smith P.K. The Family system test FAST: theory and application. Brunner-Routledge -Taylor & Francis Group, 2001. - P. 293.
266. Gloaguen V., Cottraux J., Cucherat M. & Blachburn I.M. A meta-analysis of the effects of cognitive therapy in depressed patients // J. of Consulting and Clinical Psychology. 1998. - Vol. 66. - P. 59-72.
267. Goldstein A.P., Stein N. Prescriptive psychotherapies . N.Y.: Pergamon, 1976.
268. Gonda T.A. The relation between complaints pain and family size // J. Neurol. Neurosurg. Psychiat. 1962. - Vol. 25.
269. Gotlib J.H., Mount J. et al. Depression and perception of early parenting: a longitudial investigation // British Journal of Psychiatry. 1988. - Vol. 152. - P. 24-27.
270. Grawe K. Psychologische Therapie. Gottingen: Hogrefe, 1998.P.773
271. Grawe K., Donati R.& Bernauer F. Psychotherapie in Wandel. Von der Konfession zur Profession. Gottingen: Hogrefe, 1994.
272. Greenblatt M., Becerra R.M., Serafetinides E.A. Social networks and mental health: an overview // American Journal of Psychiatry. 1982. - Vol. 139. - P.77-84.
273. Grogan S. Body Image. Understanding Body dissatisfaction in Men, Women and Children. London and New York: Routledge, 1999.
274. Gross R., Doerr H., Caldirola G. & Ripley H. Boderline syndrom and incest in chronic pelvic pain patients // Int. J. Psychiatr. Med. 1980/1981. - Vol. 10. - P. 79-96.
275. Guidano V.F. A system process-oriented approach to cognitive therapy // Handbook of cognitive-behavioral therapies. / Ed. K. Dobson. 1988. - N.Y.: Guildford press. - P. 214-272.
276. Harvey R., Salih W., Read A. Organic and functional disorders in 2000 gastroenterology outpatients. // Lancet. 1983. - P. 632-634.
277. Hautzinger M., Meyer T.D. Diagnostik Affektiver Storungen. Gottingen: Hogrefe, 2002.
278. Hawton K. Sex and suicide. Gender differences in suicidal behavior // Br. J. Psychiatry. 2000. - Vol. 177. - P. 484-485.
279. Hazan C., Shaver P. Love and work: an attachment-theoretical perspective.// J. of Personality and Social Psychology. 1990. - Vol.59. - P.270-280
280. Hecht H. et al. Anxiety and depression in a community sample // J. Affect. Disord.-1990.-Vol. 18.-P. 13877- 1394.
281. Heim C., Owens M. Role of early adverse life events in the pathogenesis of depression. WPA Bulletin on Depression. 2001. - Vol. 5 - P. 3-7.
282. Henderson S. Personal networks and schizophrenias // Australian and New Zealand Journal of Psychiatry. 1980. - Vol. 14. - P. 255-259.
283. Hewitt P., Flett G. Perfectionism and depression: a multidimensional study // J. Soc Behavior Pers. 1990. - Vol. 5, № 5. - P. 423-438.
284. Hill J., Pickles A. et al. Child sexual abuse, poor parental care and adult depression: evidence for different mechanisms // British Journal of Psychiatry. -2001.-Vol. 179.- P. 104-109.
285. Hill L. & Blendis L., Physical and psychological evaluation of "non-organic" abdominal pain // Gut. 1967. - Vol. 8. - P.221-229
286. Hirschfield R. Does personality influence the course of depression? // WPA Bulletin on Depression. 1998. - Vol. 4. - № 15. - P. 6-8.
287. Hirschfield R.M. WPA. Teaching Bulletin in Depression. 2000. - Vol. 4. -P. 7-10.
288. Hudgens A. The social worker"s role in a behavioral management approach to chronic pain // Soc. Work Health Care. 1977. - Vol. 3. - P.77-85
289. Hudhes M. Recurrent abdominal pain and childhood depression: clinical observation of 23 children and their families // Amer. Journal Orthopsychiat. -1984. Vol. 54. - P. 146-155.
290. Hudson J., Pope Y. Affective spectrum disorder // Am J Psychiatry. 1994. -Vol. 147, №5.-P. 552-564.
291. Hughes M. & Zimin R. Children with psychogenic abdominal pain and their families // Clin. Pediat. 1978. - Vol. 17. - P. 569-573
292. Ingram R.E. Self-focused attention in clinical disorders: Review and conceptual model // Psychological Bulletin. 1990. - Vol. 107. - P. 156-176.
293. Ingram R.E., Hamilton N.A. Evaluating precision in the social psychological assessment of depression: Methodological considerations, issues, and recommendations // Journal of social and clinical psychology. 1999. - Vol. 18. -P. 160- 168.
294. Joyce P.R., Mulder R.T., Cloninger C.R. Temperament predicts clomipramine and desipramine response in major depression // J. Affect Disord. -1994.-Vol. 30.-P. 35-46.
295. Kadushin A. Children in Foster Families and Institutions. Social Service Research: Review of Studies. / In: Here Maas (Ed.) Washington, D.S.: National Association of Social Workers, 1978.
296. Kagan J., Reznick J.S., Gibbons J. Inhibited and uninhibited type of children //ChildDev.- 1989.- Vol.60. P. 838-845.
297. Kandel D.B., Davies M. Adult sequel of adolescent depressive symptoms // Arch. Gen. Psych. 1986. - Vol. 43.- P. 225-262.
298. Katon W. Depression: Relation to somatization and chronic medical illness. //Journal Clin.Psychiatry.- 1984.-Vol. 45,№3.- P.4-11.
299. Katon W. Improving antidepressant treatment of patients with major depression in primary care. WPA Bulletin on Depression. 1998. - Vol. 4, № 16. -P. 6-8.
300. Kazdin A.E. Integration of psychodynamic and behavioral psychotherapies: Conceptual Versus Empirical Synthesis. / In H. Arkowitz & B. Messer (Eds.).
301. Psychoanalytic therapy and behavior therapy: Is integration possible?- New York: Basic, 1984.
302. Kazdin A.E. Combined and multimodal treatment in child and adolescent psychotherapy: Issues, challenges and research directions. // Clinical Psychology: Science and Practice. 1996. - Vol. 133. - P. 69-100.
303. Kellner R. Somatization. Theories and Research // Journal of Nervous and Mental Disease. 1990. - Vol. 3. - P. 150-160.
304. Kendell P.C., Holmbeck G. & Verduin T. Methodology, design and evaluation in psychotherapy research. / In M.J. Lambert (Ed.). Bergin and Garfield"s handbook of psychotherapy and behavior change, 5-th edn. New York: Wiley, 2004.-P. 16-43.
305. Kendell R.E. Die Diagnose in der Psyhiatrie. Stuttgart: Enke, 1978.
306. Kendler K.S., Kessler R.C. et al. Stressful life events, genetic liability and onset of an episode of major depression // American Journal of Psychiatry. 1995. -Vol. 152.- P. 833-842.
307. Kendler K.S., Kuhn J., Prescott C.A. The interrelationship of neuroticism, sex, and stressful life events in the prediction of episodes of major depression // Am J Psychiatry. 2004. - Vol. 161. - P. 631 - 636.
308. Kendler S., Gardner C., Prescott C. Toward a comprehensive developmental model for major depression in woman // Am J-l Psychiatry. 2002. - Vol. 159. -№7.-P. 1133-1145.
309. Kessler R.S., Conagle K.A., Zhao S. et al. Life-time and 12 month prevalence of DSM-III-R psychiatric disorder in the United States: results from the National Comorbidity Survey // Arch.Gen. Psychiat. 1994. - Vol. 51. - P. 8-19.
310. Kessler R.S., Frank R.G. The impact of psychiatric disorders on work loss day // Psychol.Med. 1997.- Vol. 27. - P. 861-863.
311. Kholmogorova A.B., Garanian N.G. Integration of cognitive and psychodynamic approaches in the psychotherapy of somatoform disorders // Journal of Russian and East European Psychology. 1997. - Vol. 35. - NO. 6. - P. 29-54.
312. Kholmogorova A.B., Garanian N.G. Vernupfung kognitiver und psychodynamisher Komponenten in der Psychotherapie somatoformer Erkrankungen // Psychother. Psychosom. Med. Psychol. 2000. - Vol. 51. - P. 212-218.
313. Kholmogorova A.B., Garanian N.G., Dovgenko T.V. Combined therapy for anxiety disorders // Conference "The Synthesis between psychopharmacology and psychotherapy". Jerusalem, November 16-21. 1997. - P. 66.
314. Kholmogorova A.B., Volikova S.V. Familiarer Kontext bei Depression und Angstoerungen // European psychiatry, The Journal of the association of European psychiatrists, Standards of Psychiatry. Copenhagen, 20-24 September. - 1998. -P. 273.
315. Klein D.F. Delineation of two drug-responsive anxiety-syndromes // Psychofarmacologia. 1964. - Vol. 5. - P. 397-402.
316. Kleinberg J. Working with the alexithymic patient in groups // Psychoanalysis and Psychotherapy. 1996. - Vol. 13. - P. 1.-12
317. Klerman G.L., Weissman M.M., B.J. Rounsaville, E.S. Chevron P. Interpersonal psychotherapy of depression. North vale-New Jersey-London: Lason Aronson inc. - 1997. - P. 253.
318. Kortlander E., Kendall P.C., Panichelli-Mindel S.M. Maternal expectations and attribution about coping in anxious children // Journal of Anxiety Disorders. -1997.-Vol. 11.-P. 297-315.
319. Kovacs M. Akiskal H.S., Gatsonic C. Child-hood onset dysthymic disorder: Clinical features and prospective outcome. // Archives of General Psychiatry. -1994.-Vol. 51.-P. 365-374.
320. Kreitman N., Sainsbury P., Pearce K. & Costain W. Hypochondriasis and depression in out-patients at a general hospital // Brit. J. Psychiat. 1965. - № 3. -P. 607-615.
321. Krystal J.H. Integration and self-healing. Affect, trauma and alexithymia. -Hillsdale. New Jersey: Analytic Press, 1988.
322. Lambert M.J. Psychotherapy outcome research: Implications for integrative and eclectic therapies. Handbook of psychotherapy integration. / In J.C. Norcross & M. R. Goldfried (Eds.). New York: Basic, 1992.
323. Lecrubier Y. Depression in medical practice // WPA Bull. On depression. -1993.-Vol. l.-P. 1.
324. Leff J. Culture and differentiation of emotional states // Br. Journal of Psychiatry. 1973. - Vol. 123. - P. 299-306.
325. Lewinsohn P.M., Rosenbaum M. Recall of parental behavior by acute depressives, remitted depressives and non-depressives // Journal Pers. Soc. Psychology. 1987.- Vol. 52.-P. 137-152 .
326. Lipowski Z. J. Holistic Medical Foundations of American Psychiatry: A Bicentennial // Am. J. Psychiatry. - 1981. - Vol. 138:7, July - P. 1415-1426.
327. Lipowsky J. Somatization, the concept and its clinical application // Am. Journal of Psychiatry. 1988.-Vol. 145.-P. 1358-1368.
328. Lipowsky J. Somatisation: its definition and concept // American Journal of Psychiatry. 1989. - Vol. 147:7. - P. 521-527.
329. Luborsky L., Singer В., Luborsky L. Comparative studies of psychotherapy // Archives of General Psychiatry. 1975. - Vol. 32. - P. 995-1008.
330. Lydiard R. B. Comorbidity of panic disorder, social phobia and major depression // Controversies and convention in panic disorder: AEP Symp. 1994. - P. 12-14.
331. Maddux J.E. Self-efficacy. / Handbook of social and clinical psychology. / In C.R. Snyder & D.R. Forsyth (Eds.). New York: Pergamon, 1991. - P. 57-78.
332. Mahler M. Sadness and grief in childhood. // Psychoanalytic study of the child. 1961. - Vol.15. - P. 332-351
333. Mailer R.G & Reiss S. Anxiety sensitivity in 1984 and panic attacks in 1987 // Journal of Anxiety Disorders. 1992. - Vol. 6. - P. 241-247.
334. Mangweth В., Pope H.G., Kemmler G., Ebenbichler C., Hausmann A., C. De Col, Kreutner В., Kinzl J., Biebl W. Body Image and Psychopathology in Male Bodybuilders // Psychotherapy and Psychosomatics. 2001.- Vol.7. - P.32-39
335. Martems M. & Petzold H. Perspektiven der Psychotherapieforshung and Ansatze fur integrative Orientierungen (Psychotherapy research and integrative orientations) // Integrative Therapie. 1995. - Vol.1.- P. 3-7.
336. Maughan B. Growing up in the inner city: findings from the inner London longitudinal study. // Pediatric and Perinatal Epidemiology. 1989. - Vol. 3.- P. 195-215.
337. Mayou R., Bryant В., Forfar C. & Clark D. Non-cardiac chest pain and bening palpitation in the cardiac clinic // Br. Heart J. 1994. - Vol. 72. - P.548-573.
338. Merskey H. & Boud D. Emotional adjustment and chronic pain // Pain. -1978. -№ 5.-P. 173-178.
339. Millaney J.A., Trippet C.J. Alcohol dependence and phobia, clinical description and relevance// Brit.J. Psychiatry. 1979. - Vol. 135. - P. 565-573.
340. Mohamed S.N., Weisz G.M. & Waring E.M. The relationship of chronic pain to depression, marital adjustment, and family dynamics // Pain. 1978. -Vol. 5.-P. 285-295.
341. Mulder M. Personality pathology and treatment outcome in. major depression: a review // Am J-l Psychiatry. 2002. - Vol. 159. - № 3. - P. 359-369.
342. Neale M.C., Walters E. et al. Depression and parental bonding: cause, consequence or genetic covariance? // Genetic Epidemiology. 1994. - Vol. 11.-P. 503-522.
343. Nemiah & Sifneos. Affect and fantasy in patients with psychosomatic disorders. Modern trends in psychosomatic medicine. / In: Hill O.W. (Ed.). -London: Butterworth, 1970.
344. Nickel R., Egle U. Somatoforme Stoerungen. Psychoanalytische Therapie. / In Praxis der Psychotherapie. Ein integratives Lehrbuch. Senf W. & Broda M. (Eds.).- Stutgart New-York: Georg Thieme Verlag, 1999. - S. 418-424
345. Norcross J.C. The movement toward integrating the psychotherapy: An overview // American J. of psychiatry. 1989. - Vol. 146. - P. 138-147.
346. Norcross J.C Psychotherapy-Integration in den USA. Uberblick uber eine Metamorphose (Psychotherapy integration in the USA: An overview of a metamorphosis) // Integrative Therapie. 1995. - Vol. 1. - P. 45-62.
347. Parker G. Parental reports of depressives: an investigation of several explanation // Journal of Affective Disorder. -1981. Vol. 3. - P. 131-140.
348. Parker G. Parental style and parental loss. In Handbook of Social Psychiatry. / Ed. A.S. Henderson and G.D. Burrous. - Amsterdam: Elsevier, 1988.
349. Parker G. Parental rearing style: examining for links with personality vulnerability factors for depression // Soc. Psychiatry Psychiatry Epidemiology. - 1993.-Vol. 28.-P. 97-100.
350. Parker G., Hadzi-Pavlovic D. Parental representation of melancholic and non-melancholic depressives: examining for specificity to depressive type and forevidence of additive effects // Psychological Medicine. 1992. - Vol. 22. - P. 657-665.
351. Parker S. Eskimo psychopathology in the context of Eskimo personality and culture // American Anthropologist. 1962. - Vol. 64. - S. 76-96.
352. Paykel E. Personal impact of depression: disability // WPA Bulletin on Depression. 1998. - Vol. 4, № 16. - P. 8-10.
353. Paykel E.S., Brugha Т., Fryers T. Size and burden of depressive disorder in Europe // European Neuropsychopharmacology. 2005. - № 15. - P. 411-423.
354. Payne В., Norfleet M. Chronic Pain and the Family: a Review // Pain. -1986.-Vol. 26.-P. 1-22.
355. Perrez M., Baumann U. Lehrbuch: Klinische Psychologie Psychotherapie (3 Auflage). - Bern: Verlag Hans Huber-Hogrefe AG, 2005. - 1222 s.
356. Perris C., Arrindell W.A., Perris H. et al. Perceived depriving parental rearing and depression // British Journal of Psychiatry. 1986. - Vol. 148. - P . 170-175.
357. Phillips K., Gunderson J. Review of depressive personality // Am. J. Psychiatry. 1990. - Vol. 147: 7. - P. 830-837.
358. Pike A., Plomin R. Importance of nonshared environmental factors for childhood and adolescent psychopathology // J. Am. Acad. Child Adolescence Psychiatry. 1996. - Vol. 35. - P. 560-570.
359. Plantes M.M., Prusoff B.A., Brennan J., Parker G. Parental representations of depressed outpatients from an USA sample // Journal of Affective Disorder. -1988. Vol. 15. -P. 149-155.
360. Plomin R., Daniels A. Why are children in the same family so different from one another? // Behavioral and Brain Sciences. 1987. - Vol. 10. - P. 1-16.
361. Rado S. The problem of melancholia./ In: S. Rado: Collected papers. 1956. - Band I. - Yew York: Grune &Stratton.
362. Rapee R.M. Differential response to hyperventilation in panic disorder and generalized anxiety disorder// J. of Abnormal Psychology. 1986. - Vol. 95:1. - P. 24-28.
363. Rapee R.M. Potential role of childrearing practices in the development of anxiety and depression // Clinical Psychological Review. 1997. - Vol. 17. - P. 47-67.
364. Rasmussen S. A., TsuangM. T. Epidemiology of obsessive-compulsive disorder // Journal of Clinical Psychiatiy. - 1984. - Vol. 45. - P. 450-457.
365. Regier D.A., Rae D.S., Narrow W.E. et al. Prevalence of anxiety disorders and their comorbidity with mood and addictive disorders // Br. J. Psychiatry. -1998. Vol. 34, SuppL - P. 24-28.
366. Reich J.H., Green A.L. Effect of personality disorders on outcome of treatment //Journal of Nervous and Mental Disease. 1991. - Vol. 179. - P. 74-83.
367. Reiss D., Hetherington E.M., Plomin R. et al. Genetic questions for environmental studies: differential parenting and psychopathology in adolescence // Arch. Gen. Psychiat. 1995. - Vol. 52. - P. 925-936.
368. Reiss S. Expectancy model of fear, anxiety and panic // Clinical Psychology Review. -1991.-Vol. 11.-P. 141-153.
369. Rice D.P., Miller L.S., The economic burden of affective disorders // Br. J. Psychiatry. 1995. - Vol. 166, Suppl. 27. - P. 34-42.
370. Richwood D.J., Braitwaite V.A. Social-psychological factors affecting help-seeking for emotional problems // Soc. Science & Med. 1994. - Vol. 39. - P. 563572.
371. Rief W. Somatoforme und dissoziative Storungen (Konversionsstorungen): Atiologie/Bedingungesanalyse./ In Lehrbuh: Klinische Psychologie -Psychotherapie (3 Auflage). Perrez M., Baumann U. Bern: Verlag Hans Huber-Hogrefe AG, 2005. - S. 947-956.
372. Rief W., Bleichhardt G. & Timmer B. Gruppentherapie fur somatoforme Storungen Behandlungsleitfaden, Akzeptanz und Prozessqualitat // Verhaltenstherapie. - 2002. -Vol. 12.-P. 183-191.
373. Rief W., Hiller W. Somatisierungsstoerung und Hypochodrie. Goettingen-Bern-Toronto-Seattle: Hogrefe, Verlag flier Psychologie, 1998.
374. Roy R. Marital and family issues in patient with chronic pain // Psychother. Psychosom. 1982. - Vol. 37.
375. Ruhmland M. & Magraf J. Effektivitat psychologischer Therapien von Generalisierter Angststorung und sozialer Phobie: Meta-Analysen auf Storungsebene. 2001. - Vol. 11. - P. 27-40.
376. Rutter M., Cox A., Tupling C. et al. Attachment and adjustment in two geographical areas. I. The prevalence of psychiatric disorder // British Journal of Psychiatry. 1975. - Vol. 126. - P. 493-509.
377. Salkovskis P.M. Somatic problems. Cognitive behavior therapy for psychiatric problems: a practical guide. / In: Havton K.E., Salkovskis P.M., Kirk J., Clark D.M. (Eds). Oxford: Oxford University Press, 1989.
378. Salkovskis P.fyl. Effective treatment of severe health anxiety (Hypochondrias). Copenhagen: World Congress of Behavioral & Cognitive Therapies, 1995.
379. Sanderson W.C., Wetzler S., Beck A.T., Betz F. Prevalence of personality disorders among patients with major depression and dysthymia // Psychiatry Research. 1992. - Vol. 42. - P. 93-99.
380. Sandler J., Joffe W.G. Notes on childhood depression // International J. of Psychoanalysis. 1965. - Vol. 46. - S. 88-96.
381. Sartorius N. Depression in different cultures (WHO collaborative materials), ed. -1990.
382. Schaffer D., Donlon P. & Bittle R. Chronic pain and depression: a clinical and family history survey // Amer. J. Psychiat. 1980. - V. 137. - P.l 18-120
383. Scott J., Barher W.A., Eccleston D. The new castle chronic depression study. Patient characteristics and factors associated with chronicity // British Journal of Psychiatry. 1998. - Vol. 152. - P. 28-33.
384. Senf W., Broda M. Praxis der Psychotherapie: Ein integratives Lehrbuch fur Psychoanalyse und Verhaltenstherapie. Stuttgart-New York: Georg Theieme Verlag. - 1996.- 595 s.
385. Shawcross C.R., Tyrer P. Influence of personality on response to monoamine oxidase inhibitors and tricyclic antidepressante // J. Psychiatr Res. -1985.-Vol. 19.-P. 557-562.
386. Sheehan D.V., Carr D.B., Fishman S.M., Walsh M.M. & Peltier-Saxe D. Lactate infusion in anxiety research: Its evolution and practice // J. of Clinical Psychiatry. 1985. - Vol. 46. - P. 158-165.
387. Shimoda M. Uber den premorbiden Charakter des manish-depressiven Irrseins//Psychiat. Neurol. Jap. -1941. Bd. 45. - S. 101-102.
388. Sifneos P. et al. The phenomenon of alexithymia observations in neurotic and psychosom. patients // Psychother. Psychosom. 1977. - Vol. 28: 1-4. - P.45-57
389. Skolnick A. Early attachment and personal relationships across the life course. In: Life-span Development and Behavior. / Ed. P.B. Baltes, D.L. Featherman & R.M. Lerner. Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum, 1986. - Vol. 7. -P. 174-206.
390. Sommer G., Fydrich T. Soziale Unterstuetzung. Diagnostik, Kozepte, F-SOZU. Materialie № 22. Dt. Ges. fuer Verhaltenstherapy. Tuebingen, 1989. -60 s.
391. Speierer G.W. Die differentielle Inkongruenzmodell (DIM). Heidelberg: Asanger-Verlag, 1994.
392. Spitzer R.L., Williams J.B.W., Gibbon M., First M.B. Structured Clinical Interview for DSM-III-R Personality Disorders (SCID-II, Version 1.0). -Washington, DC: American Psychiatric Press, 1990.
393. Stavrakaki S., Vargo B. The Relationship of anxiety and depression: A Review of literature // Br. J. Psychiatry. 1986. - Vol. 149. - P. 7-16.
394. Stein M.B. et al. Enhanced dexamethason supressio of plasma Cortisol in an adult women traumatized by childhood sexual abuse // Biological Psychiatry. -1997.- Vol. 42.-P. 680-686.
395. Swanson D. Chronic pain as a third pathologic emotion // Amer. J. Psychiat. 1984.-Vol. 141.
396. Swildens H. Agorophobie mit Panickattaken und Depression // Praxis der Gespraechstherapie. / In: Eckert J., Hoeger D., Linster H.W. (Hrsg.). Stuttgart: Kohlhammer.- 1997. - S. 19-30.
397. Taylor G.J. Alexithymia: concept, measurement and implications for treatment // Am. J. Psychiat. 1984. - Vol. 141. - P. 725-732.
398. Tellenbach R. Typologische Untersuchungen zur premorbiden Persoenlichkeit von Psychotikern unter besonderer Beruecksichtigung Manisch-depressiver//Confina psychiat. Basel, 1975.-Bd. 18.-№.1.-S. 1-15.
399. Teusch L., Finke J. Die Grundlagen eines Manuals fuer die gespraechstherapeutische Behandlung der Panik und Agorophobie. Psychotherapeut. 1995. - Vol. 40. - S. 88-95.
400. Teusch L., Gastpar T. Psychotherapie und Pharmakotherapie // Praxis der Psychotherapie: Ein integratives Lehrbuch fur Psychoanalyse und Verhaltenstherapie. / In W. Senf, M. Broda (Hrsg.). Stuttgart - New York: Georg Theieme Verlag, 1996. - S. 250-254.
401. Thase M.E., Greenhouse J.B., Frank E., Reynolds C.F., Pilkonis P.A., Hurley K. Treatment of major depression with psychotherapy or psychotherapy-pharmacotherapy combinations // Arch. Gen. Psychiat. 1997. - Vol. 54. - P. 10091015.
402. Thase M.E., Rush A.J. When at first you don"t succeed, sequential strategies for antidepressants non-responders // Journal of Clinical Psychiatry. 1997. - Vol. 58.-P. 23-29.
403. Thompson R.A., Lamb M.E., Estes D. Stability of infant-mother attachment and its relationship to changing life circumstances in an unselected middle-class sample. Child Development. 1982. - Vol. 5. - P. 144- 148.
404. Tobis D. Moving from Residential Institutions to Community Based Services in Eastern Europe the Former Soviet Union. Paper prepared for the international Bank for Reconstruction and Development, 1999.
405. Torgerson S. Genetic factors in moderately severe and mild affective disorders //Arch. Gen. Psychiat. 1986 a. - Vol. 43. - P. 222-226.
406. Torgerson S. Genetic of somatoform disorders // Arch. Gen. Psychiat. -1986 b.-Vol. 43.-P. 502-505.
407. Turkat I. & Rock D. Parental influences of illness behavior development in chronic pain and healthy individuals // Pain. 1984. - Suppl. 2. - P. 15
408. Tyrer P., Seiverwright N., Ferguson В., Tyrer J. The general neurotic syndrome: A coaxial diagnosis of anxiety, depression and personality disorder // Acta Psychiatrica Scand. 1992. - Vol. 85. - P. 565-572.
409. Uexkuel T. Psychosomatische Medizin, Urban & Schwarzenberg. -Muenchen-Wien-Baltimore, 1996. 1478 s.
410. Ulusahin A., Ulug B. Clinical and personality correlates of outcome in depressive disorders in a Turkish sample // J. Affect. Disord. 1997. - Vol. 42. -P. 1-8.
411. UstunT., SartoriusN. Mental illness in general health practice // An international study. 1995. - Vol.4. - P. 219-231.
412. Van Hemert A.M. Hengeveld M.W., Bolk J.H., Rooijmans H.G.M. & Vandenbroucke J.P. Psychiatric disorders in relation to medical illness among patients of a general medical out-patient clinic // Psychol. Med. 1993. - Vol. 23. -P. 167-173
413. Vaughn C., Leff J.P. The Influence of Family and Social Factors on the Course of Psychiatric Illness // British Journal of Psychiatry. 1976. - Vol. 129. -P. 125-137.
414. Violon A., The onset of facial pain // Psychother. Psychosom. 1980. - Vol. 34.-P. 11-16
415. Wahl R. Interpersonelle Psychotherapie und Kognitive Verhaltenstherapie bei depressiven Erkrankungen im Vergleich. Wiesbaden: Westdeutscher Verlag,1994.
416. Warr P., Perry G. Paid employment and women"s psychological well-being // Psychological Bulletin. 1982. - Vol. 91.- P. 493-516.
417. Warren S.L. et al. Behavioral genetic analyses of self reported anxiety at 7 years of age // Journal American Academia Child Adolescence Psychiatry. 1999. -Vol. 39.-P. 1403-1408.
418. Watson D., Clark,L.A. & Tellegen,A. Development and validation of brief measures of positive and negative affect: The PANAS scales // Journal of Personality and Social Psychology. 1988. - Vol. 54. - P. 1063-1070.
419. Weinberger J. Common factors aren"t so common: the common factors dilemma // Clinical Psychology. 1995. - Vol. 2. - P. 45-69.
420. Wells K., Stewart A., Haynes R. The functioning and well-being of depressed patients: results from the Medical Outcomes Study. JAMA. 1989. - № 262.-P. 914-919.
421. Westling B.E. & Ost L. Cognitive bias in panic disorder patients and changes after cognitive-behavioral treatments // Behavior Research and Therapy.1995. Vol. 33, № 5. - P. 585-588.
422. WHO (World Health Organization). Choosing intervensions: effectiveness, quality, costs, gender, and ethics (EQC). Global programme on evidence for health policy (GPE). Geneva: WHO, 2000.
423. Winokur G. The types of affective disorders // J. Nerv. Ment. Dis. - 1973. -Vol. 156,№2.-P. 82-96.
424. Winokur G. Unipolar depression is it divisible into autonomous subtypes? // Arch. Gen. Psychiat. - 1979. - Vol. 25. - P. 47-52.
425. Wittchen H.U., Essau С.А. Epidemiology of panic disorder: progress and unresolved issues // J. Psychiatr. Res. 1993. - Vol. 27, Suppl. - P. 47-68.
426. Wittchen H.U., Vossen A. Implication von komorbiditat bei Angststoerungen ein kritischer Uebersicht. // Verhaltenstherapie. - 1995. -Vol.5. - S. 120-133.
427. Wittchen H.U., Zerssen D. Verlaeufe behandelter und unbehandelter Depressionen und Angststoerungen // Eine klinisch psychiatrische und epidemiologische Verlaufsuntersuchung. Berlin: Springer, 1987.
428. Wright J.N., Thase M.E., Sensky T. Cognitive and biological Therapies: A combined approach. Cognitive therapy with inpatients. / Wright J.H., Thase M.E., Beck A.T., Ludgate J.W. (Eds.). N.Y. - London: Guilford Press, 1993. - P. 193247.
429. Zimmerman M., Mattia J.I. Differences between clinical and research practices in diagnosing borderline personality disorder // Am J Psychiatry. 1999. -Vol. 156.-P. 1570- 1574.1. На правах рукописи
430. Президиум ВАК Минобрнауки России (решение от < ЛМ- 20Q&г» с /решил выдать диплом ДОКТОРАнаук1. Начальник отдела/
431. Холмогорова Алла Борисовна
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.