ИЗМЕНЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПРИ ЭПИЛЕПСИИ.
По разным предположениям на формирование изменений личности влияет: 1) то, в какой доле расположен эпилептический очаг; 2) изменения зависят от частоты больших судорожных пароксизмов (ведут к вторичному некрозу ганглиозных клеток); 3) важная роль придается противоэпилептическим препаратам, которые способствуют развитию у больных раздражительности и дисфорических состояний; 4) влияние биологических (особенности преморбида, уровень интеллекта и степень зрелости мозга к моменту начала заболевания) и социальных факторов (средовые, микросредовые) - у больных эпилепсией нередко развиваются реактивные и невротические состояния, связанные с пренебрежительным, а иногда и агрессивным отношением окружающих; 5) результат сочетанного влияния различных факторов; 6) изменения характера (проявление «эпилептических радикалов» личности) нарастают по мере прогрессирования заболевания.
Диапазон изменений личности при эпилепсии - от сравнительно нерезких характерологических особенностей до расстройств, свидетельствующих о глубоком, специфическом для этого заболевания слабоумии. Эпилептические изменения личности достаточно типичны. Основными чертами психики больных эпилепсией становятся тугоподвижность, замедленность всех психических процессов, склонность к застреванию на деталях, обстоятельность, невозможность отличить главное от второстепенного, трудность переключения. Все это затрудняет накопление нового опыта, ослабляет комбинаторные способности, ухудшает репродукцию и в конечном итоге затрудняет адаптацию к окружающей действительности.
Значительное место в картине изменений личности занимает полярность аффекта в виде сочетания аффективной вязкости, склонности застревать на тех или иных, особенно отрицательных, аффективных переживаниях, с одной стороны, и эксплозивность (взрывчатость) - с другой. Эти особенности аффекта выражаются в таких характерологических особенностях, как злопамятность, мстительность, эгоцентризм, злобность, брутальность.
Больным свойствен подчеркнутый, нередко карикатурный педантизм в отношении как своей одежды, так и особого скрупулезного порядка в своем доме, на своем рабочем месте. Существенной чертой эпилептических изменений личности является инфантилизм. Он выражается незрелостью суждений, особым сверхценным отношением к родным, а также свойственной некоторым больным эпилепсией религиозностью.
Относительно часто встречаются также утрированная ханжеская слащавость, подчеркнутая подобострастность, ласковость в обращении и сочетание повышенной чувствительности, ранимости (дефензивных черт) с брутальностью, злобностью, недоброжелательностью, эксплозивностью. На сочетание дефензивных и эксплозивных черт у больных эпилепсией указывает старое, но верное образное выражение: «С молитвой на устах и с камнем за пазухой».
Обращает на себя внимание и особый внешний вид больных, длительно страдающих эпилепсией. Они, как правило, медлительны, скупы и сдержанны в жестах, лицо их малоподвижно и маловыразительно, мимические реакции очень бедны. Нередко бросается в глаза особый, холодный, «стальной» блеск глаз (симптом Чижа).
У больных эпилепсией возможны истерические и астенические расстройства.
Истерические расстройства могут проявляться как в отдельных истерических чертах, так и в истерических припадках, эпизодически возникающих наряду с типичными эпилептическими пароксизмами.
Астенические расстройства в виде симптомов общей гиперестезии, повышенной возбудимости, быстрой истощаемости, нарушений сна, головных болей. В части случаев астенические расстройства могут быть связаны с повторными черепно-мозговыми травмами при падении больных во время припадков или с хронической интоксикацией барбитуратами.
Непосредственное отношение к вопросу об изменениях личности больных эпилепсией имеют особенности конечных эпилептических состояний. Наиболее удачно определение эпилептического слабоумия как вязко-апатического. Наряду с выраженной тугоподвижностью психических процессов у больных с эпилептическим слабоумием отмечаются вялость, пассивность, безразличие к окружающему, аспонтанность, тупая примиренность с болезнью. Мышление становится вязким, конкретно-описательным, утрачивается способность отделять главное от второстепенного, больной вязнет в мелочах. Одновременно снижается память, оскудевает словарный запас, появляется олигофазия. Вместе с тем при эпилептическом слабоумии нет свойственной эпилептической психике аффективной напряженности, злобности, эксплозивности, хотя нередко остаются черты угодливости, льстивости, ханжества.
Выраженность личностных особенностей у больных , по мнению большинства исследователей, зависит от длительности заболевания и тяжести ее проявлений. Основными чертами психики таких больных становится замедленность всех психических процессов, в первую очередь мышления и аффектов. Торпидность, вязкость мышления, склонность к обстоятельности и застреванию на мелких, второстепенных деталях хорошо известны каждому практическому врачу-психиатру и врачу-эпилептологу. При длительном течении болезни подобные особенности мышления все более углубляются, больной теряет способность отделить главное от второстепенного, застревает на мелких, ненужных деталях. Беседа с такими больными затягивается на неопределенно длительное время, попытка врача переключить внимание на главную тему не приводит к результату, больные упорно излагают то, что считают необходимым, с присоединением все новых и новых деталей. Мышление становится все более конкретно-описательным, трафаретно-шаблонным с применением стандартных выражений, оно малопродуктивно; по мнению ряда исследователей, его можно обозначить как «лабиринтное мышление».
Значимую роль в структуре личностных изменений играет полярность аффекта в виде сочетания аффективной вязкости, в особенности отрицательных аффективных переживаний, с одной стороны, и взрывчатости и эксплозивности, брутальности - с другой. Это определяет такие свойства личности больных эпилепсией, как злопамятность, мстительность, злобность, эгоцентризм. Достаточно часто наблюдаются также утрированная ханжеская слащавость, подчеркнутая подобострастность, ласковость в обращении и сочетание повышенной чувствительности, ранимости с брутальностью, злобностью, недоброжелательностью, садистическими включениями, гневливостью, агрессивностью. Еще в старые времена религиозность считалась чуть ли не патогномоничным свойством характера эпилептика. Теперь это объясняют не столько самой болезнью, сколько фанатической настроенностью больных, приверженностью к той системе взглядов и среде, в которой они воспитывались, что вообще характерно для людей инфантильных. Больным эпилепсией часто свойствен крайний педантизм в отношении как своей одежды, так и особого порядка в своем доме, на рабочем месте. Они следят, чтобы всюду была идеальная чистота, предметы стояли на своих местах.
У больных эпилепсией встречаются также истерические и астенические черты личности. Это могут быть истерические разряды со швырянием, разбиванием посуды, громкими выкриками брани, что сопровождается гневными мимическими реакциями, «сотрясением мышц всего тела», пронзительным визгом, или свойственная астении , которая наблюдается примерно у трети больных (А.И. Болдырев, 1971).
Е.К. Краснушкин (1960) провел ранжирование типичных проявлений эпилептического характера, определив, что на первом месте стоит медлительность (90,3%), далее - вязкость мышления (88,5%), тяжеловесность (75%), вспыльчивость (69,5%), эгоизм (61,5%), злопамятность (51,9%), обстоятельность (51,9%), ипохондричность (32,6%), сутяжность и склочность (26,5%), аккуратность и педантизм (21,1%). Внешний вид больных эпилепсией также достаточно характерен. Они медлительны, сдержаны в жестах, немногословны, лицо их малоподвижно и маловыразительно, мимические реакции бедны, нередко бросается в глаза особый, холодный, «стальной» блеск глаз (симптом Чижа).
Очень тесная связь прослеживается между особенностями личности больных эпилепсией и формированием конечных эпилептических состояний (С.С. Корсаков, 1901, Э. Крепелин, 1881). Наиболее удачно определение эпилептического слабоумия как вязко-апатического (В.М. Морозов, 1967). Наряду с выраженной тугоподвижностью психических процессов у больных с эпилептическим слабоумием отмечаются вялость, пассивность, безразличие к окружающему, аспонтанность, тупая примиренность с болезнью. Отмечается непродуктивность вязкого мышления, снижение памяти, оскудевает словарный запас, развивается олигофазия. Утрачивается аффект напряженности, злобности, но могут сохраняться черты угодливости, льстивости, ханжества. В исходных состояниях больные лежат, ко всему безразличные, у них «высыхают чувства» (В. Гризингер, 1868). Собственное здоровье, мелочные интересы, эгоцентризм - это то, что выступает на передний план в конечной стадии болезни.
ИЗМЕНЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПРИ ЭПИЛЕПСИИ.
По разным предположениям на формирование изменений личности влияет: 1) то, в какой доле расположен эпилептический очаг; 2) изменения зависят от частоты больших судорожных пароксизмов (ведут к вторичному некрозу ганглиозных клеток); 3) важная роль придается противоэпилептическим препаратам, которые способствуют развитию у больных раздражительности и дисфорических состояний; 4) влияние биологических (особенности преморбида, уровень интеллекта и степень зрелости мозга к моменту начала заболевания) и социальных факторов (средовые, микросредовые) - у больных эпилепсией нередко развиваются реактивные и невротические состояния, связанные с пренебрежительным, а иногда и агрессивным отношением окружающих; 5) результат сочетанного влияния различных факторов; 6) изменения характера (проявление «эпилептических радикалов» личности) нарастают по мере прогрессирования заболевания.
Диапазон изменений личности при эпилепсии - от сравнительно нерезких характерологических особенностей до расстройств, свидетельствующих о глубоком, специфическом для этого заболевания слабоумии. Эпилептические изменения личности достаточно типичны. Основными чертами психики больных эпилепсией становятся тугоподвижность, замедленность всех психических процессов, склонность к застреванию на деталях, обстоятельность, невозможность отличить главное от второстепенного, трудность переключения. Все это затрудняет накопление нового опыта, ослабляет комбинаторные способности, ухудшает репродукцию и в конечном итоге затрудняет адаптацию к окружающей действительности.
Значительное место в картине изменений личности занимает полярность аффекта в виде сочетания аффективной вязкости, склонности застревать на тех или иных, особенно отрицательных, аффективных переживаниях, с одной стороны, и эксплозивность (взрывчатость) - с другой. Эти особенности аффекта выражаются в таких характерологических особенностях, как злопамятность, мстительность, эгоцентризм, злобность, брутальность.
Больным свойствен подчеркнутый, нередко карикатурный педантизм в отношении как своей одежды, так и особого скрупулезного порядка в своем доме, на своем рабочем месте. Существенной чертой эпилептических изменений личности является инфантилизм. Он выражается незрелостью суждений, особым сверхценным отношением к родным, а также свойственной некоторым больным эпилепсией религиозностью.
Относительно часто встречаются также утрированная ханжеская слащавость, подчеркнутая подобострастность, ласковость в обращении и сочетание повышенной чувствительности, ранимости (дефензивных черт) с брутальностью, злобностью, недоброжелательностью, эксплозивностью. На сочетание дефензивных и эксплозивных черт у больных эпилепсией указывает старое, но верное образное выражение: «С молитвой на устах и с камнем за пазухой».
Обращает на себя внимание и особый внешний вид больных, длительно страдающих эпилепсией. Они, как правило, медлительны, скупы и сдержанны в жестах, лицо их малоподвижно и маловыразительно, мимические реакции очень бедны. Нередко бросается в глаза особый, холодный, «стальной» блеск глаз (симптом Чижа).
У больных эпилепсией возможны истерические и астенические расстройства.
Истерические расстройства могут проявляться как в отдельных истерических чертах, так и в истерических припадках, эпизодически возникающих наряду с типичными эпилептическими пароксизмами.
Астенические расстройства в виде симптомов общей гиперестезии, повышенной возбудимости, быстрой истощаемости, нарушений сна, головных болей. В части случаев астенические расстройства могут быть связаны с повторными черепно-мозговыми травмами при падении больных во время припадков или с хронической интоксикацией барбитуратами.
Непосредственное отношение к вопросу об изменениях личности больных эпилепсией имеют особенности конечных эпилептических состояний. Наиболее удачно определение эпилептического слабоумия как вязко-апатического. Наряду с выраженной тугоподвижностью психических процессов у больных с эпилептическим слабоумием отмечаются вялость, пассивность, безразличие к окружающему, аспонтанность, тупая примиренность с болезнью. Мышление становится вязким, конкретно-описательным, утрачивается способность отделять главное от второстепенного, больной вязнет в мелочах. Одновременно снижается память, оскудевает словарный запас, появляется олигофазия. Вместе с тем при эпилептическом слабоумии нет свойственной эпилептической психике аффективной напряженности, злобности, эксплозивности, хотя нередко остаются черты угодливости, льстивости, ханжества.
Эпилепсия вызывает и ряд более или менее постоянных изменений во всем психическом облике больного, в его эмоционально-волевых реакциях, в особенностях его мышления. Эти изменения, разумеется, наблюдаются не у всех больных эпилепсией, но все же они достаточно часты (по сводным статистикам, отмечаются приблизительно у 70% больных) и во многих случаях настолько характерны, что могут оказывать существенную помощь при установлении диагноза.
Одной из наиболее бросающихся в глаза и издавна отмеченных особенностей в характере больных эпилепсией является их раздражительность, вспыльчивость, злобность, склонность к агрессивности, к насильственным действиям, жестокость. Так, например, 12-летний мальчик пришел в раздражение по поводу того, что молодые голуби не летали так, как ему этого хотелось, и он убил одного за другим 10 голубков, поочередно сворачивая им шею так, что ломался позвоночник. Вспышки гнева бывают иногда так внезапны и бурны, что они подают повод говорить о взрывчатости (эксплозивности) больных. Характерно, что раздражение и агрессивность возрастают тем сильнее, чем на большее сопротивление они наталкиваются. Наоборот, отсутствие возражений, податливость вызывают быстрое успокоение. В этом отношении больные эпилепсией резко отличаются от истериков, которые смиряются именно тогда, когда они встречают решительный отпор.
Другая группа черт, свойственных больным эпилепсией, имеет, по крайней мере на первый взгляд, прямо противоположный характер.
Мауц обозначил эту группу черт именем «гиперсоциальных». Такое наименование следует признать неудачным. Оно возникло потому, что некоторые из разбираемых особенностей сходны с такими чертами характера, которые могут считаться желательными в общежитии. Однако у эпилептика эти черты до такой степени преувеличиваются и искажаются, что делаются неприятными, нежелательными в межчеловеческих отношениях и, следовательно, отнюдь не являются «гиперсоциальными». Вежливость у эпилептика становится утрированной слащавостью, предупредительность - угодливостью, преувеличенной услужливостью, скромность - самоуничижением, любезность - льстивостью, подобострастием, чрезмерной почтительностью с наклонностью говорить в елейно-хвалебном тоне и употреблять уменьшительные и ласкательные формы слова («ручка», «ножка», «головка», «ваше драгоценное здоровьице» и т. п.); бережливость превращается в скупость; сочувствие, сострадание окрашивается в тона сентиментальной жалостливости и оказывается направленным не столько на других, сколько на себя самого.
При этом дело обстоит не так, что одни эпилептики злобны и агрессивны, а другие преувеличенно любезны, почтительны и слащавы. Как правило, обе группы описанных выше черт характера сосуществуют у одного и того же человека. Это подает повод считать таких людей двоедушными, лицемерными, носителями показной добродетели. Такое мнение несправедливо, по крайней мере в отношении большинства. В действительности больной как бы переключается по временам с одного типа реагирования на другой: он может из-за пустяка унижаться и из-за пустяка же убить.
В качестве примера того, как жестокость и жалость могут переплетаться между собой, укажем на одного наблюдавшегося нами эпилептика, который убил жену и 3-летнего сына. Жену он убил в раздражении, а сына вслед за этим из жалости. «Как подумал я, что малютка сиротой останется, мать умерла, а меня в тюрьму заберут, да как подумал я, сколько ему из-за этого придется насмешек услышать да горя перенести, - жалко мне его сделалось, я сынишку и убил», - объяснил больной свое поведение.
Вследствие недостаточной подвижности, эмоции эпилептика монотонны, однообразны, лишены тонкости. Больной как бы не успевает реагировать на все происходящие вокруг него изменения, на быструю смену событий, и это создает иногда ложное впечатление недостаточной аффективной отзывчивости.
Такая же медлительность, тугоподвижность, «прилипчивость» характеризует и мышление больных эпилепсией. Ему свойственно застревание на одном содержании, «неповоротливость мысли», трудность перехода от одной темы к другой. Отсюда рутинность мышления, наклонность держаться раз навсегда принятого порядка, ритуала, отсутствие гибкости. В силу тех же особенностей больные отличаются настойчивостью, доходящей до назойливости, упорством и последовательностью в достижении намеченной цели. Больные склонны к стереотипности, что находит выражение в постоянных повторениях одного и того же, в упорном однообразии мыслей и слов, любви к трафаретным оборотам; повторно рассказывая о каком-нибудь событии, больной обыкновенно пользуется одними и теми же выражениями. В разговоре он с большим трудом переключается с одной темы на другую, как бы «прилипая к ней». Начав рассказывать о чем-нибудь, он не успокаивается и не дает себя перебить, пока не изложит того, что считает нужным.
Больные плохо отделяют важное, основное от несущественного, побочного; поэтому изложение их отличается чрезвычайной обстоятельностью, детализацией, изобилует совершенно излишними подробностями; их непродуктивная многоречивость может привести в отчаяние самого терпеливого слушателя. Это же неумение отделить существенное от неважного, является причиной чрезмерной пунктуальности, педантизма, преувеличенного внимания ко всем мелочам. Эту особенность, в частности, легко выявить, рассматривая выполненные такими больными рисунки, на которых тщательно изображены каждая веточка, каждый листик на дереве, каждое перо у птицы.
Больные эпилепсией часто склонны к формализму, охотно говорят о необходимости строгого соблюдения всех правил и предписаний. Такое требование «законности» на словах подчас сопровождается ее нарушением на деле, причем больной нередко приводит для своего оправдания какие-нибудь формальные увертки. Один из наблюдавшихся нами больных, бежавший из клиники и возвращенный туда через несколько дней милицией, в ответ на упреки в побеге тоном обиженной невинности заявил: «Разве я бежал? Я никогда бы себе этого не позволил. Я не бежал, а самовольно отлучился».
Речь таких больных с внешней стороны отличается медлительностью, тягучестью, со стороны содержания - наклонностью к однообразным трафаретным оборотам, излишней детализацией, обстоятельностью, обилием витиевато-напыщенных выражений, елейным тоном.
Описанные выше изменения личности эпилептика, его раздражительность, придирчивость, самомнение и др. нередко приводят к столкновению с окружающими. Вследствие этого создаются условия для реактивного бредообразования. Больные начинают утверждать, что к ним враждебно относятся, систематически нарушают их интересы, неправильно лечат и т. п. Эти формы бредообразования следует отличать от эквивалентов параноидного типа и от остаточного (рези- дуального) бреда, о которых говорилось выше. Особенности личности эпилептика нарастают по мере течения болезненного процесса. Следовательно, своеобразные черты мышления и эмоционально-волевых реакций у таких больных обусловлены изменением мозга под влиянием заболевания эпилепсией, а не являются «конституциональными свойствами», как утверждали раньше.
У многих больных эпилепсией, особенно если заболевание началось в раннем возрасте и припадки повторяются часто, развивается слабоумие, выражающееся в упадке памяти, снижении способности суждения, сообразительности, оскудении ассоциативных связей. Эти особенности, характерные для всех форм «органического» слабоумия, сочетаясь с теми чертами личности больного эпилепсией, которые были описаны выше, приобретают своеобразный оттенок, позволяющий отличать «эпилептическое слабоумие» от других его форм.
Необходимо подчеркнуть, что развитие слабоумия не является обязательным. Мы знаем ряд выдающихся ученых и писателей (в числе их Ф. М. Достоевский, Флобер, Гельмгольц), которые несмотря на то, что они болели эпилепсией, не обнаруживали никаких признаков слабоумия.
Хотя, как уже было сказано, слабоумие обычно бывает более резко выражено в тех случаях, где наблюдается большое количество припадков, но строгого паралеллизма между числом припадков и степенью слабоумия не существует. Иногда приходится наблюдать прогрессирование слабоумия несмотря на то, что припадки удалось подавить. Следовательно, припадки не являются, как утверждают некоторые, единственной причиной слабоумия. В генезе последнего должны играть роль и другие факторы. При эпилепсии таким моментом является, как мы полагаем, постоянное отравление мозга ядовитыми веществами, образующимися в организме больного. С этой точки зрения получает объяснение возможность нарастания слабоумия и психических изменений личности при эпилепсии даже после прекращения припадков, в то время как при эпилептиформных припадках иного происхождения этого не отмечается.
Что касается патогенеза изменений личности при эпилепсии, то этот сложный вопрос пока еще недостаточно освещен. В настоящее время мы должны ограничиться только некоторыми гипотетическими соображениями.
В первую очередь, необходимо указать на отмеченную И. П. Павловым инертность нервных процессов. Ею объясняется медлительность таких больных, их тугоподвижность, трудность перехода от одной темы к другой, наклонность к стереотипным повторениям в поведении и речи, пристрастие ко всему привычному, затрудненное усвоение нового, чрезвычайная длительность раз возникших аффективных реакций.
Отмеченная также И. П. Павловым сила нервной системы больных эпилепсией объясняет их стеничность, активность.
Далее, мы должны обратить внимание еще на одну особенность, проходящую красной нитью через различные проявления эпилепсии. Это - усиление всех реакций, связанных с рефлексом (инстинктом) самосохранения. Эти реакции выступают в обеих своих основных формах: агрессивной и пассивнооборонительной.
Поэтому в сумеречных состояниях господствующими являются эмоция ярости и эмоция страха. Столь частые «фуги» больных эпилепсией также нужно рассматривать как проявление оборонительной реакции в форме бегства.
В характерологических особенностях больного эпилепсией агрессивные реакции проявляются в злобности, жестокости, гневливости, склонности к насилию. Пассивнооборонительные реакции находят выражение в таких формах поведения, которые как бы направлены на то, чтобы демонстрацией податливости смягчить или умиротворить другого, - отсюда преувеличенная любезность, доходящая до слащавости, угодливость, подобострастие, утрированная почтительность. При этом один тип реакции легко переходит в другой и покорно- униженная манера держать себя вдруг может смениться безудержной яростью.
При длительном течении эпилепсии у больных часто появляются определенные, ранее им не свойственные черты, возникает так называемый эпилептический характер. Своеобразно меняется и мышление больного, которое при неблагоприятном течении заболевания может доходить до типичного эпилептического слабоумия.
При этом сужается круг интересов больных, они становятся более эгоистичными, у них «теряется богатство красок и чувства высыхают» (В. Гризингер). В центр внимания больного все более отчетливо ставится собственное здоровье, собственные мелочные интересы. Внутренняя холодность к окружающим довольно часто маскируется показной нежностью и любезностью. Больные становятся придирчивыми, мелочными, педантичными, любят поучать, объявляют себя поборниками справедливости, обычно понимая справедливость очень односторонне. В характере таких лиц появляется своеобразная полюсность, что проявляется легким переходом от одной крайности к другой. Они то очень приветливы, добродушны, откровенны, порой даже слащавы и навязчивольстивы, то, наоборот, необыкновенно злобны и агрессивны. Одну из самых ярких черт эпилептического характера составляет склонность к внезапно наступающим бурным приступам гневливости. У больных эпилепсией аффекты ярости часто возникают без всяких поводов.
Кроме того, типично меняется и мышление больных эпилепсией, зачастую становясь вязким, с наклонностью к детализации. При длительном и неблагоприятном течении эпилепсии особенности мышления становятся все более отчетливыми, что проявляется в нарастании признаков своеобразного эпилептического слабоумия. Больной теряет способность отделять главное, существенное от второстепенного, от прочих мелких деталей. Ему все кажется важным и нужным, он вязнет в мелочах, с большим трудом переключается с одной темы на другую. Мышление больного становится все более конкретноописательным, снижается память, истощается словарный запас, появляется так называемая олигофазия. Больной, как правило, оперирует очень небольшим количеством слов, стандартными выражениями. У некоторых эпилептиков появляется склонность к уменьшительным словам – «глазоньки», «рученьки», «докторочек, миленький, посмотри, как я свою кроваточку убрала». Непродуктивное мышление больных эпилепсией в ряде случаев называют лабиринтным.
Пример. Больная эпилепсией, желая сообщить врачу об очередном припадке, описывает свое состояние следующим образом: «Так вот, когда я встала, то пошла умываться, полотенца еще не было, его, наверное, Нинка, гадюка, взяла, я ей это припомню. Пока я полотенце искала, уж на завтрак надо было идти, а я еще зубы не чистила, мне няня говорит, чтоб я шла скорее, а я ей про полотенце, тут как раз и упала, а что потом было, не помню».
Вся вышеуказанная симптоматика не обязательно должна быть представлена у каждого больного эпилепсией полностью. Более характерным является наличие у человека лишь какихто определенных симптомов, закономерно проявляющихся в одном и том же виде.
Наиболее частым симптомом заболевания является судорожный припадок, хотя бывают случаи эпилепсии и без больших судорожных припадков. В таких случаях говорят о так называемой замаскированной, или скрытой, эпилепсии (epilepsia larvata). Эпилептические припадки не всегда бывают типичными. Встречаются и разного рода атипичные припадки, а также рудиментарные и абортивные. В последнем случае начавшийся припадок может остановиться на любой стадии (например, все может ограничиться одной только аурой). Бывают ситуации, когда эпилептические припадки возникают рефлекторно по типу центростремительной импульсации. Так называемая фотогенная эпилепсия характеризуется тем, что большие и малые припадки возникают только при действии прерывистого света (светового мелькания), например при ходьбе вдоль нечастого забора, освещенного солнцем, при прерывистом свете рампы, при просмотре передач по неисправному телевизору.
Эпилепсия с поздним началом (epilepsia tarda) возникает в возрасте старше 30 лет. Ее особенностью является более быстрое установление определенного ритма припадков, относительная редкость перехода припадков в другие формы, т. е. характерна большая мономорфность эпилептических припадков по сравнению с эпилепсией с ранним началом.