Н. С. Гумилев — поэт, критик, пере-водчик, драматург. В 1911 г. создана литературная группа «Цех поэтов». В статье «Наследие символизма и акмеизм» (1913) Н. С. Гумилев представляет манифест нового направ-ления: «В кругах, близких к акмеизму, чаще всего произно-сятся имена Шекспира, Рабле, Виллона и Теофиля Готье. Подбор этих имен не произволен. Каждое из них — крае-угольный камень для здания акмеизма, высокое напряжение той или иной его стихии. Шекспир показал нам внутренний мир человека, Рабле — тело и его радость, мудрую физиоло-гичность. Виллон поведал нам о жизни, нимало не сомне-вающейся в самой себе, хотя знающей все, и бога, и порок, и смерть, и бессмертие; Теофиль Готье для этой жизни на-шел в искусстве достойные одежды безупречных форм. Со-единить в себе эти четыре момента — вот та мета, которая объединяет сейчас между собой людей, так смело назвавших себя акмеистами».
Центральные образы и мотивы. Поэтический мир Н. С. Гумилева наполнен экзотикой и романтикой. Сбор-ники «Путь конквистадора» (1905) и «Романтические цве-ты» (1908) представляют образ лирического героя-завоевателя, который отдает предпочтение миру естественной природы:
Как конквистадор в панцире железном, Я вышел в путь и весело иду, То отдыхая в радостном саду, То наклоняясь к пропасти и безднам. «Сонет»
Слову возвращается его первоначальное, предметное, а не символическое, значение, что отражается даже в описа-нии пейзажа:
На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов. По лесистым его берегам И в горах, у зеленых подножий, Поклоняются странным богам Девы-жрицы с эбеновой кожей. «Озеро Чад»
Призрачность счастья порождает стремление изме-нить реальность, преобразовать ее. Так рождается образ героя-борца и общий жизнеутверждающий пафос лири-ки поэта. Мотив победы становится в стихотворениях Н. С. Гумилева определяющим для героя-воина. Стремле-ние уйти от мира цивилизации и дух исканий приводят поэта в далекие экзотические страны или позволяют по-грузиться в историю. В 1909 г. автор так определял при-чины этой жажды «путешествий»: «Мир стал больше человека… Взрослый человек (много ли их?) рад борьбе. Он гибок, он силен, он верит в свое право найти землю, где можно было бы жить». Этой землей становится для поэта мир его лирики. Четкость, ясность и даже предмет-ность языка поэта не мешает поэту вводить в повествова-ние фантастическое, а порой и просто иррациональное начало:
Шел я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, — Передо мною летел трамвай. Как я вскочил на его подножку, Было загадкою для меня, В воздухе огненную дорожку Он оставлял и при свете дня. «Заблудившийся трамвай»
Философское звучание получают стихотворения поздне-го периода. В них экзотичность отходит на второй план и ус-тупает место вещам более простым, но вместе с тем глубин-ным. В стихотворении «Шестое чувство» поэт рисует неза-тейливую картину человеческой жизни, знакомую каждому, что и позволяет герою говорить от первого лица множест-венного числа:
Прекрасно в нас влюбленное вино И добрый хлеб, что в печь для нас садится, И женщина, которою дано, Сперва измучившись, нам насладиться.
Но этого простого и понятного мира не достаточно для героя, и его вопрос, звучащий во второй строфе стихотворе-ния, становится риторическим:
Но что нам делать с розовой зарей Над холодеющими небесами, Где тишина и неземной покой, Что делать нам с бессмертными стихами?
Известных органов чувств не хватает, и возникает груст-ный мотив ограниченности человеческих возможностей: Материал с сайта
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать. Мгновение бежит неудержимо, И мы ломаем руки, но опять Осуждены идти все мимо, мимо.Непознанное манит и пугает, но рожденное самой приро-дой томленье не отпустит страждущую душу. В этом ощуще-нии поэту видится что-то первобытное:
Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуя на плечах Еще не появившиеся крылья…
Выразительные эпитеты («влюбленное вино», «добрый хлеб» и др.) и сравнения усиливают поэтическую картину за-рождения «шестого чувства».
В поэзии Н. С. Гумилева, яркой и неповторимой в своей красочности, нашли также отражение романтические мотивы творчества, любви, памяти и т.д., многие из которых получили дальнейшее развитие в творчестве Н. Тихонова, Э. Бафицкого и других поэтов.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
РАССКАЖИТЕ О ТВОРЧЕСТВЕ ОДНОГО ИЗ ПОЭТОВ \»СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА\»
\»Серебряный век\» русской поэзии стал в последние годы предметом
искреннего внимания читателей. Словно из небытия, к нам вернулся
целый пласт русской культуры. Но \»серебряный век\» — это не просто
набор русских поэтических имен. Это особое явление, представленное
во всех областях духовной жизни России. Само определение
\»серебряный\» основано было на сопоставлении с пушкинской эпохой,
которую называли золотым веком русской поэзии. Этим определением
пользовались сами поэты. Так, в \»Поэме без героя\» Анны Ахматовой
есть такие строки:
\»И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл\».
Известный художественный критик С.Маковский называет свою книгу
о русской культуре конца XIX-начала XX века, изданную в эмиграции,
\»На Парнасе серебряного века\». Определение это закрепилось, оно
стало не только поэтическим, им пользуются и ученые. Прежде всего
обратимся к той атмосфере духовной жизни России рубежа веков,
которая стала условием развития и подъема поэтического творчества.
Этой атмосфере присуща двойственность. С одной стороны, это был
необычайный расцвет, причем расцвет во всех областях культуры,
науки, искусства. В экономике Россия достигла такого уровня, что
многие предрекали: XX век будет \»веком русских\». В изобразительном
искусстве не только творили великие художники, но и возникали целые
художественные школы, направления, и среди них особенно важное-
\»Мир искусства\» во главе с живописцем А.Бенуа. Журнал, который
издавала эта группа, был сам по себе явлением книжной графики,
отличался такой высокой культурой художественного оформления, что
сохраняет свое значение и до наших дней. В области театрального
искусства глубочайший след был оставлен К.Станиславским и
Ф.Шаляпиным, А.Павловой и В.Мейерхольдом. Назвать можно еще
очень многих, но есть одно имя, которое не возможно не упомянуть.
Это имя Дягилева. Он не был ни художником, ни актером, ни поэтом.
Ему был присущ талант, пожалуй, еще более редкий для России —
талант организатора. Именно С.Дягилев устраивает знаменитые русские
сезоны в Париже, которые открыли заново всему миру Россию не
только как экзотическую страну, где лежат снега и по улицам бродят
медведи, но и как страну величайшей культуры, столь богатую
талантами, страну, обладающую высоким потенциалом в самых разных
областях искусства. Именем С.Дягилева названа одна из площадей в
Париже, именно балетные спектакли его труппы дали начало тому
явлению, о котором годы спустя шутливо заметил поэт: \»А так же в
области балета мы впереди планеты всей\». Вспомним также, что
зарубежные, в частности, американские балерины часто брали себе
русские псевдонимы. В этот же период необычайный подъем
переживает русская философская мысль — недаром его называют
ренессансом, возрождением. Однако в определении \»серебряный век\»
заложен и иной смысл, отражена вторая сторона духовной жизни
России рубежа веков. Серебряный век в отличие от пушкинского
золотого проходил под знаком луны (вспомним слова Ахматовой). Луна
в мировой мифологии — это символ ущерба, умирания, и вся культура
начала века была пронизана тревожными предчувствиями грядущих
страшных лет России. Две эти особенности — бурный расцвет и
предощущение близкого краха предопределили развитие русской
поэзии серебряного века.
Хотелось бы сказать и о временных границах серебряного века русской
поэзии. Когда он начался — это в целом известно: 90-е годы XIX века,
выход из эпохи безвременья, преодоление кризиса поэзии. Бесспорно и
то, что расцвета, наивысшей точки развития творчество поэтов
серебряного века достигло в 1910-х годах: время зрелого творчества
А.Блока, А.Белого, З.Гиппиус, Вяч.Иванова, В.Брюсова, время, когда
продолжали писать стихи М.Волошин, Ф.Сологуб, и в те же годы на
русском Парнасе появляются новые литературные течения: после
безраздельного господства символизма его позиции оспаривают прямые
наследники — акмеисты и прямые оппоненты — футуристы. В эти годы в
поэзию активно входят имена Анны Ахматовой, Михаила Кузмина,
Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Владимира Маяковского,
Игоря Северянина, Марины Цветаевой, Велимира Хлебникова, Сергея
Есенина, Николая Клюева, Бориса Пастернака. Этот список можно
было бы продолжить. Спорным является вопрос о том, когда же
закончился серебряный век русской поэзии. Некоторые прямо
называют дату: 1917 год. Однако с этим трудно согласиться. Этой датой
надо скорее назвать год 1921 — год трагической гибели двух величайших
русских поэтов: А.Блока, который был, по определению А.Ахматовой,
\»человеком-эпохой\», и Н.Гумилева, ставшего главным собирателем
молодых поэтических сил в трудные годы революции и начала
гражданской войны. Их гибель, почти совпавшая по времени, у многих
уничтожила иллюзии, порожденные новой властью, ддя многих стала
толчком к отъезду в эмиграцию. Отголоски поэзии серебряного века
можно найти в русской поэзии и сегодня, ее продолжение было в
стихотворениях поздней Ахматовой, Пастернака, поэтов-эмигрантов,
однако как единое художественное явление серебряный век завершился
в 1921 году.
Одним из самых ярких поэтов рубежа веков был Николай Гумилев. О
его творчестве мне хотелось бы сказать подробнее. Н.Гумилев вошел в
русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта-символиста.
Однако подлинным его учителем в ранние годы был другой поэт —
Иннокентий Анненский. Он был его учителем и в буквальном смысле
слова — директором Царскосельской гимназии, в которой учился
Н.Гумилев. Ему позднее было посвящено стихотворение \»Памяти
Анненского\», в котором сказано: \»Был Иннокентий Анненский
последним из царскосельских лебедей\». Основные сборники
Н.Гумилева — \»Романтические цветы\», \»Жемчуга\», \»Чужое небо\»,
\»Костер\» и последний, изданный в последние дни перед смертью поэта
— \»Огненный столп\». Если говорить о поэзии Н.Гумилева, сопоставляя
это с тем, что мы знаем о нем из воспоминаний, в том числе и его
собственных, то главную его тему можно определить как тему
преодоления. Некрасивый, бледный, слабый здоровьем, он
преодолевает свои изъяны, пускается в рискованные предприятия вроде
путешествий в Африку — их он совершил три — или добровольного ухода
на войну и службы разведчиком. Эта тема отразилась и в его
стихотворениях — их герой всегда отличается силой духа, отвагой, как,
например, герой стихотворения цикла \»Капитаны\»:
\»Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса\».
С годами в поэзии Н.Гумилева становится меньше экзотики, но его
пристрастие к сильной, необычной личности остается неизменным.
Такие люди не созданы для будничной, повседневной жизни, они ей
чужды. К таким людям относит поэт и себя. Он много размышляет о
своей смерти, и представляет ее неизменно в героическом ореоле:
\»И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще\».
Много стихотворений Н.Гумилев посвятил теме любви. Главная
героиня его любовной лирики может принимать различные облики — и
сказочной принцессы, и фантастической египетской царицы, и
легендарной возлюбленной Данте — Беатриче, и Маргариты из \»Фауста\»
Гете. Особенное место в его поэзии занимают стихотворения,
посвященные Анне Ахматовой, с которой поэта связывали сложные,
неровные отношения, сами по себе достойные романного сюжета.
Образ Ахматовой звучит в стихотворениях: \»Из логова змиева\», \»Она\»,
\»Укротитель зверей\» и многих других. Любовь в поэзии Н.Гумилева —
это прежде всего страстное чувство, в котором есть черты \»поединка
рокового\», как сказал другой поэт. Одно из самых известных
стихотворений Н.Гумилева о любви — стихотворение \»Жираф\», в
котором унылому и пропитанному туманами миру противостоит мир
яркий, мир, в котором царят веселые сказки таинственных стран, про
черную деву, про страсть молодого вождя. Здесь возникает характерное
для романтической поэзии двоемерие.
Позднюю лирику Н.Гумилева, составившую его последний сборник
стихов, отличает пристрастие поэта к философским темам. Он жил в то
время в голодном и страшном Петрограде, занимался активнейшей
работой по собиранию литературных сил, создавал студии для молодых
поэтов, был их кумиром и наставником. И в это же время Н.Гумилев
создает свои лучшие стихи, наполненные раздумьем о человеческой
жизни, о судьбе России, о своем поэтическом предназначении. Стихи
эти сложны для понимания, но это не намеренная усложненность
поэтического эксперимента, в принципе чуждого Н.Гумилеву, а
сложность самой авторской мысли. Это такие стихотворения, как
\»Память\», \»Лес\», \»Заблудившийся трамвай\», \»Пьяный дервиш\». В целом
поэзии Н.Гумилева не свойственно стремление к дерзости поисков в
области формы стиха, скорее, он тяготеет к классическим традициям.
Поэзия его более зрительная, чем слуховая, образы чаще видимые, чем
звучащие, и поэзии его, например, не свойственна есенинская
напевность, но свойственна, например, необычайная яркость,
многоцветие, сила лирического напора, которая делает читателя как бы
соавтором поэта, соучастником его размышлений и чувств.
Мне хотелось бы подробнее остановиться на стихотворении Н.Гумилева
\»Слово\».
\»В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города,
И орел не взмахивал крылами.
Звезды жались в ужасе к луне.
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа
Как домашний, подъяремный скот,
Потому, что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что слово это — Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова\».
Стихотворение это относится к поздней лирике Н.Гумилева. Оно было
впервые напечатано в 1921 году. В произведении звучат философские
размышления автора о природе слова. Противопоставлены друг другу
два пути познания мира: логический, необходимый для повседневной
жизни, для практических целей — выражением его является \»умное
слово\» и высший, божественный путь, воплощенный в слове.
Стихотворение продолжает традицию, восходящую к поэзии Пушкина,
Лермонтова — в стихотворении можно видеть переклички с пушкинским
\»Пророком\», лермонтовским стихотворением \»Поэт\». Именно поэт в
современном мире, в котором люди забыли Божественную суть слова,
напоминает о ней людям. Утверждая свою мысль, Н.Гумилев
обращается к самому высокому авторитету для человека христианской
культуры — к Евангелию. В соответствии с темой, стихотворение
отличает высокий стиль. Для его создания поэт использует архаизмы
(оный час, осиянно), что соответствует традициям русской поэзии. По
самой своей интонации, произведение звучит, как торжественное
заклинание. Оно написано пятистопным хореем, тем же размером,
которым написано стихотворение М.Лермонтова \»Выхожу один я на
дорогу…\». В произведении выражена глубокая философская мысль
поэта, особенно значительная в то время, когда нередко брал слово
маузер. Произведение Н.Гумилева продолжает классическую традицию
русской поэзии. Н.Гумилев стал одним из символов культуры
серебряного века. И в его гибели есть не только трагическая, но и
символическая сущность. Культурный ренессанс в России был
уничтожен, как был убит и его поэт.
"Серебряный век" русской поэзии стал в последние годы предметом искреннего внимания читателей. Словно из небытия, к нам вернулся целый пласт русской культуры. Но "серебряный век" - это не просто набор русских поэтических имен. Это особое явление, представленное во всех областях духовной жизни России.
Само определение "серебряный" основано было на сопоставлении с пушкинской эпохой, которую называли золотым веком русской поэзии. Этим определением пользовались сами поэты. Так, в "Поэме без героя" Анны Ахматовой есть такие строки: "И серебряный месяц ярко Над серебряным веком стыл".
Известный художественный критик С.Маковский называет свою книгу о русской культуре конца XIX-начала XX века, изданную в эмиграции, "На Парнасе серебряного века". Определение это закрепилось, оно стало не только поэтическим, им пользуются и ученые. Прежде всего обратимся к той атмосфере духовной жизни России рубежа веков, которая стала условием развития и подъема поэтического творчества. Этой атмосфере присуща двойственность. С одной стороны, это был необычайный расцвет, причем расцвет во всех областях культуры, науки, искусства. В экономике Россия достигла такого уровня, что многие предрекали: XX век будет "веком русских".
В изобразительном искусстве не только творили великие художники, но и возникали целые художественные школы, направления, и среди них особенно важное- "Мир искусства" во главе с живописцем А.Бенуа. Журнал, который издавала эта группа, был сам по себе явлением книжной графики, отличался такой высокой культурой художественного оформления, что сохраняет свое значение и до наших дней. В области театрального искусства глубочайший след был оставлен К.Станиславским и Ф.Шаляпиным, А.Павловой и В.Мейерхольдом.
Назвать можно еще очень многих, но есть одно имя, которое не возможно не упомянуть. Это имя Дягилева. Он не был ни художником, ни актером, ни поэтом. Ему был присущ талант, пожалуй, еще более редкий для России - талант организатора. Именно С.Дягилев устраивает знаменитые русские сезоны в Париже, которые открыли заново всему миру Россию не только как экзотическую страну, где лежат снега и по улицам бродят медведи, но и как страну величайшей культуры, столь богатую талантами, страну, обладающую высоким потенциалом в самых разных областях искусства. Именем С.Дягилева названа одна из площадей в Париже, именно балетные спектакли его труппы дали начало тому явлению, о котором годы спустя шутливо заметил поэт: "А так же в области балета мы впереди планеты всей". Вспомним также, что зарубежные, в частности, американские балерины часто брали себе русские псевдонимы.
В этот же период необычайный подъем переживает русская философская мысль - недаром его называют ренессансом, возрождением. Однако в определении "серебряный век" заложен и иной смысл, отражена вторая сторона духовной жизни России рубежа веков. Серебряный век в отличие от пушкинского золотого проходил под знаком луны (вспомним слова Ахматовой). Луна в мировой мифологии - это символ ущерба, умирания, и вся культура начала века была пронизана тревожными предчувствиями грядущих страшных лет России. Две эти особенности - бурный расцвет и предощущение близкого краха предопределили развитие русской поэзии серебряного века.
Хотелось бы сказать и о временных границах серебряного века русской поэзии. Когда он начался - это в целом известно: 90-е годы XIX века, выход из эпохи безвременья, преодоление кризиса поэзии. Бесспорно и то, что расцвета, наивысшей точки развития творчество поэтов серебряного века достигло в 1910-х годах: время зрелого творчества А.Блока, А.Белого, З.Гиппиус, Вяч.Иванова, В.Брюсова, время, когда продолжали писать стихи М.Волошин, Ф.Сологуб, и в те же годы на русском Парнасе появляются новые литературные течения: после безраздельного господства символизма его позиции оспаривают прямые наследники - акмеисты и прямые оппоненты - футуристы. В эти годы в поэзию активно входят имена Анны Ахматовой, Михаила Кузмина, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Владимира Маяковского, Игоря Северянина, Марины Цветаевой, Велимира Хлебникова, Сергея Есенина, Николая Клюева, Бориса Пастернака. Этот список можно было бы продолжить.
Спорным является вопрос о том, когда же закончился серебряный век русской поэзии. Некоторые прямо называют дату: 1917 год. Однако с этим трудно согласиться. Этой датой надо скорее назвать год 1921 - год трагической гибели двух величайших русских поэтов: А.Блока, который был, по определению А.Ахматовой, "человеком-эпохой", и Н.Гумилева, ставшего главным собирателем молодых поэтических сил в трудные годы революции и начала гражданской войны. Их гибель, почти совпавшая по времени, у многих уничтожила иллюзии, порожденные новой властью, ддя многих стала толчком к отъезду в эмиграцию.
Отголоски поэзии серебряного века можно найти в русской поэзии и сегодня, ее продолжение было в стихотворениях поздней Ахматовой, Пастернака, поэтов-эмигрантов, однако как единое художественное явление серебряный век завершился в 1921 году. Одним из самых ярких поэтов рубежа веков был Николай Гумилев. О его творчестве мне хотелось бы сказать подробнее. Н.Гумилев вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта-символиста. Однако подлинным его учителем в ранние годы был другой поэт - Иннокентий Анненский. Он был его учителем и в буквальном смысле слова - директором Царскосельской гимназии, в которой учился Н.Гумилев. Ему позднее было посвящено стихотворение "Памяти Анненского", в котором сказано: "Был Иннокентий Анненский последним из царскосельских лебедей". Основные сборники Н.Гумилева - "Романтические цветы", "Жемчуга", "Чужое небо", "Костер" и последний, изданный в последние дни перед смертью поэта - "Огненный столп". Если говорить о поэзии Н.Гумилева, сопоставляя это с тем, что мы знаем о нем из воспоминаний, в том числе и его собственных, то главную его тему можно определить как тему преодоления. Некрасивый, бледный, слабый здоровьем, он преодолевает свои изъяны, пускается в рискованные предприятия вроде путешествий в Африку - их он совершил три - или добровольного ухода на войну и службы разведчиком. Эта тема отразилась и в его стихотворениях - их герой всегда отличается силой духа, отвагой, как, например, герой стихотворения цикла "Капитаны": "Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса - Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернет паруса". С годами в поэзии Н.Гумилева становится меньше экзотики, но его пристрастие к сильной, необычной личности остается неизменным. Такие люди не созданы для будничной, повседневной жизни, они ей чужды. К таким людям относит поэт и себя. Он много размышляет о своей смерти, и представляет ее неизменно в героическом ореоле: "И умру я не на постели При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще". Много стихотворений Н.Гумилев посвятил теме любви. Главная героиня его любовной лирики может принимать различные облики - и сказочной принцессы, и фантастической египетской царицы, и легендарной возлюбленной Данте - Беатриче, и Маргариты из "Фауста" Гете.
Особенное место в его поэзии занимают стихотворения, посвященные Анне Ахматовой, с которой поэта связывали сложные, неровные отношения, сами по себе достойные романного сюжета. Образ Ахматовой звучит в стихотворениях: "Из логова змиева", "Она", "Укротитель зверей" и многих других. Любовь в поэзии Н.Гумилева - это прежде всего страстное чувство, в котором есть черты "поединка рокового", как сказал другой поэт. Одно из самых известных стихотворений Н.Гумилева о любви - стихотворение "Жираф", в котором унылому и пропитанному туманами миру противостоит мир яркий, мир, в котором царят веселые сказки таинственных стран, про черную деву, про страсть молодого вождя. Здесь возникает характерное для романтической поэзии двоемерие. Позднюю лирику Н.Гумилева, составившую его последний сборник стихов, отличает пристрастие поэта к философским темам. Он жил в то время в голодном и страшном Петрограде, занимался активнейшей работой по собиранию литературных сил, создавал студии для молодых поэтов, был их кумиром и наставником. И в это же время Н.Гумилев создает свои лучшие стихи, наполненные раздумьем о человеческой жизни, о судьбе России, о своем поэтическом предназначении. Стихи эти сложны для понимания, но это не намеренная усложненность поэтического эксперимента, в принципе чуждого Н.Гумилеву, а сложность самой авторской мысли. Это такие стихотворения, как "Память", "Лес", "Заблудившийся трамвай", "Пьяный дервиш".
В целом поэзии Н.Гумилева не свойственно стремление к дерзости поисков в области формы стиха, скорее, он тяготеет к классическим традициям. Поэзия его более зрительная, чем слуховая, образы чаще видимые, чем звучащие, и поэзии его, например, не свойственна есенинская напевность, но свойственна, например, необычайная яркость, многоцветие, сила лирического напора, которая делает читателя как бы соавтором поэта, соучастником его размышлений и чувств. Мне хотелось бы подробнее остановиться на стихотворении Н.Гумилева "Слово". "В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города, И орел не взмахивал крылами. Звезды жались в ужасе к луне. Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине. А для низкой жизни были числа Как домашний, подъяремный скот, Потому, что все оттенки смысла Умное число передает. Патриарх седой себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью на песке чертил число Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна Сказано, что слово это - Бог. Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества И, как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова". Стихотворение это относится к поздней лирике Н.Гумилева. Оно было впервые напечатано в 1921 году. В произведении звучат философские размышления автора о природе слова. Противопоставлены друг другу два пути познания мира: логический, необходимый для повседневной жизни, для практических целей - выражением его является "умное слово" и высший, божественный путь, воплощенный в слове. Стихотворение продолжает традицию, восходящую к поэзии Пушкина, Лермонтова - в стихотворении можно видеть переклички с пушкинским "Пророком", лермонтовским стихотворением "Поэт". Именно поэт в современном мире, в котором люди забыли Божественную суть слова, напоминает о ней людям. Утверждая свою мысль, Н.Гумилев обращается к самому высокому авторитету для человека христианской культуры - к Евангелию. В соответствии с темой, стихотворение отличает высокий стиль. Для его создания поэт использует архаизмы (оный час, осиянно), что соответствует традициям русской поэзии. По самой своей интонации, произведение звучит, как торжественное заклинание. Оно написано пятистопным хореем, тем же размером, которым написано стихотворение М.Лермонтова "Выхожу один я на дорогу...". В произведении выражена глубокая философская мысль поэта, особенно значительная в то время, когда нередко брал слово маузер. Произведение Н.Гумилева продолжает классическую традицию русской поэзии. Н.Гумилев стал одним из символов культуры серебряного века. И в его гибели есть не только трагическая, но и символическая сущность. Культурный ренессанс в России был уничтожен, как был убит и его по
Социальных позиций поэта, неославянофильские увлечения, мифологические утопические конструкции. Различие между художественной утопией и прозаическим миром действительности и составляет идейно-художественное ядро его произведений. Мировоззрение Хлебникова – мифопоэтическое. Строй его мыслей и чувств пронизан идеей торжества жизни. Читая поэтов, ученых, историков, он вкладывает в их концепции свое...
Гнезда", "Войны и мира", "Вишневого сада". Важно и то, что главный герой романа как бы открывает целую галерею "лишних людей" в русской литературе: Печорин, Рудин, Обломов. Анализируя роман "Евгений Онегин", Белинский указал, что в начале XIX века образованное дворянство было тем сословием, "в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества", и что в "Онегине" Пушкин "решился...
Серебряный век
Серебряный век - это период расцвета духовной культуры: литературы, философии, музыки, театра и изобразительного искусства. Он протекал с 90-х гг. XIX в. вплоть до конца 20-х гг. XX в. На данном этапе истории духовное развитие в России происходило на основе взаимоотношения индивидуального и коллективного начал. Первоначально преобладающим было индивидуальное начало, рядом с ним существовало, отодвинутое на второй план, начало коллективное. После октябрьской революции положение изменилось. Основным стало коллективное начало, а индивидуальное начало стало существовать с ним параллельно.
Начало Серебряному веку было положено символистами, небольшой группой литераторов, осуществивших в конце ХIX - начала ХХ в. “эстетический переворот”. Символисты в 90-х годах XIX в. выступили с идеей произвести переоценку всех ценностей. В основу ее была положена проблема соотношения индивидуального и коллективного начал в общественной жизни и в искусстве. Проблема эта не была новой. Она возникла сразу после отмены крепостного права и проведения Великих реформ, когда активно стало формироваться гражданское общество. Одними из первых решить ее попытались народники. Рассматривая коллективное начало в качестве определяющего, они подчинили ему индивидуальное начало, личность - обществу. Человек имел ценность только в случае, если он приносил пользу коллективу. Наиболее эффективной народники считали общественно-политическую деятельность. В ней человек должен был раскрыть себя. Укрепление в обществе народнического подхода к человеку и его деятельности, произошедшее в 60-х - 80-х годах XIX в., привело к тому, что на литературу, философию и искусство стали смотреть как на явление второго плана, менее необходимое по сравнению с политической деятельностью. Свой “эстетический переворот” символисты направили против народников и их идеологии.
Символисты: как старшие (В.Я.Брюсов, Ф.К.Сологуб, З.Н.Гиппиус и др.), так и младшие (А.Белый, А.А.Блок, В.В.Гиппиус и др.) утверждали индивидуальное начало в качестве главного. Они пересмотрели отношения индивида и коллектива. Символисты вывели человека за пределы общества и стали рассматривать его как самостоятельную величину, равную по значению обществу и Богу. Ценность индивидуума они определяли богатством и красотой его внутреннего мира. Мысли и чувства человека были превращены в объекты исследования. Они стали основой творчества. Внутренний мир человека рассматривался как результат его духовного развития.
Вместе с утверждением индивидуального начала символисты и литераторы, близкие к ним (А.Л.Волынский, В.В.Розанов, А.Н.Бенуа и др.), занимались формированием эстетического вкуса публики. Они открывали читателю в своих работах мир русской и западноевропейской литературы, знакомили с шедеврами мирового искусства. Художественные произведения символистов, в которых затрагивались ранее запрещенные темы: индивидуализм, аморализм, эротизм, демонизм - провоцировали публику, заставляли ее обращать внимание не только на политику, но и на искусство, на человека с его чувствами, страстями, светлыми и темными сторонами его души. Под воздействием символистов изменилось отношение общества к духовной деятельности.
Вслед за символистами утверждение индивидуального начала в искусстве и общественной жизни продолжили философы-идеалисты и акмеисты.
Философы-идеалисты (Н.А.Бердяев, Л.И.Шестов, С.Л.Франк, и др.) выступили против утилитарного восприятия обществом личности. Они возвратили философии ценность и в центр ее поставили человека, жизнь которого они стремились обустроить на религиозных началах. Через изменение личности они хотели преобразовать все общество.
Сторонники акмеизма (М.Кузмин, Н.Гумилев, Г.Иванов и др.), литературного направления, возникшего в 10-х годах ХХ в., относились к личности как к данности, которая требует не формирования и утверждения, а раскрытия. Религиозные поиски и желание преобразовать общество были им чужды. Они ощущали мир прекрасным и таким же хотели изобразить его в своих произведениях.
В 10-х годах ХХ в. вместе с акмеизмом зародилось еще одно литературное направление - футуризм. С его развитием связано повторное утверждение в искусстве и общественной жизни коллективного начала. Футуристы (В.В.Маяковский, Д.Бурлюк, А.Крученых и др.) отказались от человека как объекта изучения и самостоятельной величины. В нем видели лишь совершенно безликую частицу общества. В объекты были превращены машины, станки, аэропланы. Объявив себя создателями истинных произведений искусства, футуристы провели свою переоценку ценностей. Они полностью отвергли достижения старой культуры и предлагали сбросить их с “парохода современности”. Религия отвергалась как базовый элемент старой культуры. Новую культуру футуристы намеревались строить “без моралина и чертяковщины”.
Появление в культуре направления, активно утверждающего коллективное начало, совпало с ломкой общественно-политической системы в России. Первая мировая война, ее последствия: голод, анархия, политические брожения привели к двум революциям. В ходе октябрьской революции к власти пришли большевики, провозгласившие в стране диктатуру пролетариата. В сознании многих людей политические перемены объединились с новшествами в культуре. Особенно тяжело было тем, кто долгие годы вел борьбу с коллективным началом. Они вновь столкнулись с ним в искусстве и в политике. Им казалось, что все, что они создали тяжелым трудом, в одно мгновение разрушено, что конец наступил не только старому политическому режиму, но и культуре. “Мы переживаем конец Ренессанса, изживаем последние остатки той эпохи, когда отпущены были на свободу человеческие силы и кипучая игра их порождала красоту. - писал Николай Бердяев в 1918 году. - Нынче эта свободная игра человеческих сил от возрождения перешла к вырождению, она не творит уже красоты.” [ 1 ] Старые культуртрегеры, убежденные, что искусство “вырастает из духовной глубины человека”, отрицательно относились к авангарду. Они не считали его искусством. Негативное отношение к авангарду укрепилось в сознании старых деятелей культуры после того, как многие футуристы заявили о своей поддержке новой власти, а большевики, в свою очередь, признали футуризм как искусство. Отношение большевиков к авангарду было двояким. Новая власть ставила в заслугу авангардистам борьбу с “упадочной” буржуазной культурой, но не могла принять ухода к беспредметности и зауми. Она делала ставку на искусство, “которое ясно и всякому понятно”. Ориентация на массы была одной из главных установок большевиков в культуре. Но установка была расплывчатой и не имела определенного содержания.
Культурная политика большевиков в 20-х годах только начинала формироваться. Еще отсутствовали органы управления культурой, не было мифов о Ленине, революции и партии - структурирующего элемента советской культуры, охватывающего все стороны общественной и частной жизни. Все это появилось позднее. В 20-х годах партийными идеологами были сделаны общие установки на ликвидацию безграмотности, повышение культурного уровня масс. Идеологи утверждали необходимость соединения искусства с производством и антирелигиозной пропагандой. Но у них не было единого взгляда в отношении того, какую культуру необходимо строить классу, оказавшемуся у власти. Он появился позже, в тридцатых годах. Все это способствовало возникновению споров о путях развития культуры. В них принимали участие представители новой власти (Л.Д.Троцкий, А.В.Луначарский и др.) и литераторы, художники, театральные деятели им сочувствующие. Они заявляли о необходимости строительства культуры, которая бы соответствовала вкусам и потребностям всего общества и каждого конкретного человека в нем. В спорах принимали участие и представители старой традиционной культуры, желающие в строительстве искусства и общественной жизни исходить из индивидуального начала. Споры о путях развития культуры прекратились в тридцатых годах, когда произошло мощное усиление советской власти и увеличилась степень ее воздействия на общество.
Анализ стихотворения А. А. Блока "Фабрика"
Стихотворение "Фабрика" было написано Блоком 24 ноября 1903 года. В нем он говорит о судьбе несчастных бедных и голодных людей. О том, как они беспрестанно трудятся, чтобы выжить. Автор сочувствует нищим людям, которые не перестают наваливать на "измученные спины" кули, сострадает их тяжелой жизни и удивляется их покорности судьбе. Это стихотворение говорит об острой и серьезной проблеме того периода, за которым последовали революционные события 1904-1905 годов, точнее народная борьба за свободу.
Трудности дореволюционного периода Блок передает и через цветовую гамму. Такой цвет, как "жолтый", причём через букву "о" , что было сделано для усиления акцента на слове, выражает болезненность положения, отвращение и убожество. Другой цвет, который присутствует в произведении, это черный: "неподвижный кто-то, черный кто-то". Этот цвет угнетает атмосферу, это символ чего-то страшного, неизвестного, и в данном случае, символ насилия над человеческой жизнью, лишающей его права выбора, заставляющий его жить в немыслимом однообразии.
Для того, чтобы передать эту ужасающую атмосферу в стихотворении автор использует многочисленные эпитеты: "окна жолты", "задумчивые болты", "медный голос", "измученные спины". Автор использует глаголы для отражения состояния простых людей: "согнуть" ("согнуть спины"), "войдут", "разбредутся", "навалят" ("навалят кули"). Бедный народ представлен одними рабами, рабами кого-то "неподвижного", кого-то "черного". Это мир социальной несправедливости и зла, особенно это отражено в последних строках стихотворения: "И в жолтых окнах засмеются, что этих нищих провели". В атмосфере отсутствует гармония, т. к. она вселяет страх. Здесь царят жестокость и страдание, и выхода из этого тупика многочисленные герои не находят.
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13
В ранней лирике (1908-4916) О. Э. Мандельштама основная тема - ощущение одиночества незрелой психики в период взросления.
И никну, никем не замеченный, В холодный и топкий приют...
Жизнь сравнивается с «омутом», «злым и вязким». Преобладает настроение смутной тоски, «невыразимой печали». Но главным мотивом становится поиск цельности, жизненности, желание постигнуть «всего живого ненарушаемую связь». «Сладкое лекарство» - радости бытия:
Немного красного вина, Немного солнечного мая - И, тоненький бисквит ломая, Тончайших пальцев белизна.
Затем - все более глубокое постижение жизни как самореализации личности:
Дано мне тело - что мне делать с ним, Таким единым и таким моим? За радость тихую дышать и жить Кого, скажите, мне благодарить? Я и садовник, я же и цветок, В темнице мира я не одинок.
Пока человек духовно одинок, он ощущает себя несвободным, связанным, «в клетке». Стремление к духовному освобождению, стремление к идеалу становится той силой, что ведет Мандельштама «вперед». Ощущение мира становится предметным, зримым, наполненным чувствами и красками.
На бледно-голубой эмали, Какая мыслима в апреле, Березы ветви подымали И незаметно вечерели.
Это стихотворение отмечено уже силой изображения наполненности реального мира, а не «пустоты» его.
Хотя в течение 1912-1916 годов в душе Мандельштама «печаль поет», на первом плане уже не «туманная боль», а лирическая панорама жизни, ее осязаемый образ. Выделяется центральная тема творчества - всемирная, общечеловеческая культура.
Мандельштам не дает прямого изображения социальных конфликтов своего времени; он, сближая прошлое и настоящее, стремится показать ценность каждой ступени развитого человечества, ступени культуры. В связи с этим возникает тема Петербурга. Продолжая петербургские образы Пушкина, Гоголя, Достоевского, Некрасова, Мандельштам начинает новый тип городского пейзажа, насыщенного конкретно-историческим содержанием.
В 1914 году создано программное стихотворение «Посох».
Посох мой, моя свобода - Сердцевина бытия, Скоро ль истиной народа Станет истина моя?
Поиск ответа на этот вопрос проходит через все творчество Мандельштама, в его произведениях развивается идея единства мировой культуры. Русскую культуру Мандельштам видит универсальной, «эллинской» и вместе с тем «русской». В годы Первой мировой войны мысль о взаимодействии культур разных времен и народов приобретает особое, активное звучание. В стихотворении «Зверинец» зверинцу противопоставляется «отверженное» слово «мир», с которым связаны все достижения человеческой культуры.
55. Лирический цикл А.А. Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 22)
Центральный цикл первого тома блоковской лирической трилогии - «Стихи о Прекрасной Даме» . Именно эти стихи до конца жизни оставались для Блока самыми любимыми. Как известно, в них отразились любовный роман молодого поэта с будущей женой Л. Д. Менделеевой и увлечение философскими идеями Вл. Соловьева. В учении философа о Душе мира, или Вечной Женственности, Блока привлекала мысль о том, что именно через любовь возможно устранение эгоизма, единение человека и мира. «Высокая» любовь к миру открывается человеку через любовь к земной женщине, в которой нужно суметь прозреть ее небесную природу.
«Стихи о Прекрасной Даме» многоплановы. Там, где в них говорится о реальных чувствах и передается история «земной» любви, - это произведения интимной лирики. Но «земные» переживания и эпизоды личной биографии в лирическом цикле Блока важны не сами по себе - они используются поэтом как материал для вдохновенного преобразования. Важно не столько увидеть и услышать, сколько прозреть и расслышать; не столько рассказать, сколько поведать о «несказанном».
Сюжет блоковского цикла «Стихи о Прекрасной Даме» - это сюжет ожидания встречи с возлюбленной, встречи, которая преобразит мир и героя, соединит землю с небом. Участники этого сюжета - «он» и «она». Многопланов облик героини. С одной стороны, это вполне реальная, «земная» женщина, каждое свидание с которой открывает в ней лирическому герою какую-либо новую черту. «Она стройна и высока, // Всегда надменна и сурова». Герой видит ее «каждый день издалека» или встречается с ней «на закате». В разные встречи на ней может быть «сребристо-черный мех» или «белое платье». Она скрывается «в темные ворота» и т. п. С другой же стороны, перед нами небесный, мистический образ «Девы», «Зари», «Величавой Вечной жены», «Святой», «Ясной», «Непостижимой»... То же можно сказать и о герое цикла. «Я и молод, и свеж, и влюблен» - вполне «земная» самохарактеристика. А далее он уже «безрадостный и темный инок» или «отрок», зажигающий свечи.
Драматизм ситуации ожидания - в противопоставлении земного и небесного, в заведомом неравенстве лирического героя и Прекрасной Дамы. В их отношениях возрождается атмосфера средневекового рыцарства: предмет любви лирического героя вознесен на недосягаемую высоту, его поведение определяется ритуалом самозабвенного служения. «Он» - влюбленный рыцарь, смиренный инок, готовый к самоотречению схимник. «Она» - безмолвная, невидимая и неслышимая; бесплотное средоточие веры, надежды и любви лирического героя.
56. Тема России (Родины) в лирике А.А. Блока . (Билет 10)
Вариант 1
«Этой теме (теме Родины) я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь» (А. Блок - К. Станиславскому).
Образ Родины проявляется в лирике Блока постепенно, она будто открывает то один свой лик, то другой. В стихотворении «Русь» (1906) Россия предстает перед читателем таинственной, колдовской землей:
Русь, опоясана реками И дебрями окружена, С болотами и журавлями И с мутным взором колдуна.
Русь сказочно прекрасна. Лирический герой ощущает кровное родство со всем русским и жаждет обновления в столь тесной связи:
Так я узнал в своей дремоте Страны родимой нищету И в лоскутах ее лохмотий Души скрываю наготу.
В России для Блока «жизнь или смерть, счастье или погибель».
Цикл «Родина» (1907-1916). Раздумье о судьбе страны, ее прошлом, настоящем и будущем. Вместе с тем любовь к Родине - чувство глубоко личное.
О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?
О, бедная моя жена,
О чем так горько плачешь?
(«Осенний день»)
Облик России видится Блоку через мотивы дороги, ветра, пути. В стихотворении «Россия» Блок исходит в своем понимании России из тютчевских мыслей («Россия, нищая Россия»). Он высказывает предчувствие, что на Россию надвигается что-то страшное, что Россия отдаст «разбойную красу» чародею, который может ее «заманить» и «обмануть»: и вместе с тем выражает веру в то, что Россия не пропадет:
Не пропадешь, не сгинешь ты, И лишь забота затуманит Твои прекрасные черты.
В цикле «На поле Куликовом» Блок обращается к историческому прошлому России, чтобы через прошлое понять современность, он ищет в истории повторяемости, соответствий. Он сопроводил цикл «На поле Куликовом» таким примечанием: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка еще впереди». Поэтому герой стихотворения ощущает себя современником двух эпох. Стихотворение открывается величественным образом России, устремленной в даль веков. Первая строфа характеризует застылость и грусть («ст»): «река грустит», «в степи грустят стога». Но уже в следующей строфе образ России приобретает резко динамический характер: восклицание нарушает начальную идиллическую картину: «О, Русь моя! Жена моя!» Начинается иной ритм, который передает бешеную скачку степной кобылицы.
Наш путь степной, наш путь в тоске
безбрежной,
В твоей тоске, о Русь.
Казалось бы, у всадника появляется светлая надежда: «Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами...» Но успокоение души наступает ненадолго. В последней строфе скачка становится невозможной: «Мелькают версты, кручи...» Стихотворение завершается тревожными нотами, предчувствием чего-то ужасного, кровавого. Образ кровавого заката - символ, в который Блок вкладывает мысли о судьбе России: будущее ее ему видится неясным, далеким, а путь трудным и мучительным.
Меняются лики образа Родины - сначала картина русской природы («Река раскинулась, течет, грустит лениво...»), потом Русь - жена, наконец, Родина святая.
«Из сердца кровь струится» - так мог сказать только поэт, осознавший свою судьбу, свою жизнь, кровно связанную с судьбой и жизнью Родины.