Большая энциклопедия нефти и газа. Характерные формы и черты капиталистического предпринимательства в промышленности и сельском хозяйстве

4.1. Уметь использовать предприятие и руководителя Общество становится все более сложным, и иногда кажется, что оно имеет жесткие ограничения в виде юридических и налоговых вопросов. Но на самом деле бояться нечего – все лучшее несет на себе отпечаток индивидуальности.

Cтраница 1

Капиталистический предприниматель является всеобщим распределителем богатства: он выплачивает рабочим заработную плату, [ денежному ] капиталисту - ссудный процент, земельному собственнику - ренту. На одной стороне находятся предприниматели, па другой - рабочие, [ денежные ] капиталисты и земельные собственники. Интересы этих двух больших классов диаметрально противоположны. Именно предприниматель нанимает труд, капитал и землю, п, конечно, он стремится получить их в свое пользование за возможно более низкую плату, тогда как владельцы этих источников богатства прилагают все усилия к тому, чтобы сдать их внаем по возможности дороже (стр.  

Самое существование капиталистических предпринимателей, как особого класса, зависит от производительности труда (Ramsay, цит. Если бы труд каждого человека был достаточен только для добывания его собственного пропитания, то пе Оыло бы никакой собственности (Ravenstone, цит.  

Самое существование капиталистических предпринимателей, как особого класса, зависит от производительности труда (Ramsay, цит. Если бы труд каждого человека был достаточен только для добывания его собственного пропитания, то не было бы никакой собственности (Ravenstone, цит.  

Само существование капиталистических предпринимателей как особого класса зависит от производительности труда (стр.  

С появлением капиталистического предпринимателя эта зависимость от земли прекращается, и если от применения рабочих в земледелии нельзя выручить столько же, сколько от их труда в различных других отраслях, которых при таком состоянии общества имеется множество, то занятие земледелием будет оставлено. Рента при таком положении вещей необходимым образом состоит только из добавочной прибыли (стр. Когда использование работника переходит в руки капиталиста, то его зависимость от земельного собственника прекращается (стр.  

Но поскольку капиталистическому предпринимателю часть его собственного продукта непосредственно служит снова средством производства, производитель как бы продает продукт самому себе, и именно в таком виде фигурирует эта операция в его бухгалтерии. Следовательно, эта часть воспроизводства осуществляется не при посредстве обращения, а непосредственно. Но та часть продукта, которая, таким образом, снова служит средством производства, возмещает оборотный капитал, а не основной, поскольку 1) стоимость соответствующей части капитала целиком входит в продукт и 2) поскольку она in uatura должна быть целиком возмещена новым экземпляром из нового продукта.  

Но поскольку капиталистическому предпринимателю часть его собственного продукта непосредственно служит снова средством производства, производитель как бы продает продукт самому себе, и именно в таком виде фигурирует эта операция в его бухгалтерии. Следовательно, эта часть воспроизводства осуществляется не при посредстве обращения, а непосредственно. Но та часть продукта, которая, таким образом, снова служит средством производства, возмещает оборотный капитал, а не основной, поскольку 1) стоимость соответствующей части капитала целиком входит в продукт и 2) поскольку она in natura должна быть целиком возмещена новым экземпляром из нового продукта.  

Конкуренция между капиталистическими предпринимателями может, правда, выровнпть прибыль, значительно превышающую обычный уровень такого рода выравнивания отнюдь не достаточно для того, чтобы объяснить образование общей нормы прибыли, но неверно, что конкуренция понижает сам этот обычный уровень (стр.  

Уже самое существование капиталистических предпринимателей как особого класса зависит от производительности труда (Ramsay: An Essay on the Distribution, of Wealth. Если бы труд каждого человека был достаточен только для добывания его собственного пропитания, то не могло бы существовать собственности (Ravenstone: Thoughts on the Funding System.  

Джованни Аньелли уже не просто крупнейший капиталистический предприниматель, это настоящая владетельная особа Он сделал Турин истинной столицей Италии и из своего строгого туринского офиса правит экономикой всего полуострова как самодержавный монарх. Перед ним гнут спину политики, расшаркиваются банкиры, ходят по струнке профсоюзные боссы. Когда он принимает у себя глав великих держав, то разговаривает с ними на равных и даже с едва уловимой снисходительностью. Это немало способствует его популярности и льстит самолюбию итальянцев, ощущающих все же нынешнюю второстепенность своей древней страны.  

Массы пролетариата противостоят не только отдельным капиталистическим предпринимателям, но и всей системе государственно-монополистического капитализма. Наряду с ростом противоречия между буржуазией и пролетариатом возникает и растет противоречие между монополистическим капиталом и всеми немонополистическими слоями нации. В этом состоит экономическая основа единого антимонополистического фронта борьбы против всей системы государственно-монополистического капитализма.  

Охваченные страстью к обогащению, капиталистические предприниматели с самого начала зачастую не пренебрегали никакими средствами, чтобы обогатиться.  

Социализм отнюдь не стремился подчинить безответственного капиталистического предпринимателя столь же безответственному фабрично-заводскому комитету, требовавшему того же права на независимость от существующей политической власти, ведь такое положение могло лишь увековечить ту анархию производства, которую Маркс считал позорным пятном капитализма.  

Широкие массы пролетариата противостоят не только отдельным капиталистическим предпринимателям, но всей системе государственно-монополистического капитализма. Классовая борьба трудящихся за свои непосредственные интересы все больше приобретает политический характер, сосредоточивается на проблемах общенациональной политики, обращается против всей системы государственно-монополистического капитализма.  

М. Вебер, подобно К. Марксу и В.3омбарту, считает капитализм уникальным историческим явлением, принципиально новой ступенью развития.

В «Протестантской этике» М. Вебер обосновывал противоположность капитализма и всех некапиталистических, или, как он их называл, традиционных обществ и систем ценностных ориентации. Он писал: «Первым противником, с которым пришлось столкнуться "духу" капитализма и который являл собой определенный стиль жизни, нормативно обусловленный и выступающий в "этическом" обличье, был тип восприятия и поведения, который может быть назван традиционализмом». 2

Под традиционализмом немецкий социолог понимает такой строй мышления и образ действия, при котором человек ориентирован на воспроизводство своего устоявшегося образа жизни и не стремится его изменить; работает лишь для того, чтобы удовлетворить свои привычные потребности, и не стремится заработать сверх необходимого для этого. Подобные установки прямо противоположны бесконечному, имеющему цель лишь в себе самом, стремлению к наживе капиталистического предпринимателя. Его стремление к прибыли не ограничено естественными потребностями человека и далеко превосходит пределы не только обычного, но и престижного потребления. Он ориентирован на производство ради прибыли, а не ради удовлетворения потребностей, и эта ориентация и составляет, по Веберу, суть «духа капитализма».

В концепции М. Вебера традиционализм является не только ценностным антиподом «духа капитализма», но и одной из основных помех для его развития: «Повсюду, где современный капитализм пытался повысить "производительность" труда путем увеличения его интенсивности, он наталкивался на этот лейтмотив докапиталистического отношения к труду, за которым скрывалось необычайно упорное сопротивление; на это сопротивление капитализм продолжает наталкиваться и по сей день тем сильнее, чем более отсталыми (с капиталистической точки зрения) являются рабочие, с которыми ему приходится иметь дело» 3 .

Специфика добуржуазного предпринимательства , по М. Веберу, состоит в следующем. Во-первых, оно связано с тем типом стремления к обогащению, к наживе, который существовал всегда и во все времена:

«"Стремление к предпринимательству", "стремление к наживе", к денежной выгоде, к наибольшей денежной выгоде само по себе ничего общего не имеет с капитализмом. Это стремление наблюдалось и наблюдается у официантов, врачей, кучеров, художников, кокоток, чиновников-взяточников, солдат, разбойников, крестоносцев, посетителей игорных домов и нищих...» 4

В добуржуазных обществах также существовали крупные предприятия -например, плантации, каменоломни, мастерские и т.п., в которых применялись вполне рациональные методы организации труда, достижения рентабельности, подсчета прибыли. Однако М. Вебер не рассматривает их как капиталистические. Отличия он видит в том, что их целью являлось удовлетворение реальных потребностей (в том числе и потребности в богатстве), а не развитие производства как такового, самого по себе. Они еще были ориентированы на удовлетворение конкретных вещественных или социальных потребностей людей, значит, носили традиционный характер. Предприятие еще не было как физически, так и по принципам организации отделено от домашнего хозяйства, а используемая рабочая сила организовывалась на основе личной зависимости, внеэкономического принуждения.

Капиталистическое предприятие, в понимании М. Вебера, – это предприятие, основанное на «рациональной организации свободного труда» 5 .То есть существуютне внешние по отношению к индивиду, а внутренние -нравственные, духовные -мотивы, побуждающие его к занятиям рациональной хозяйственной деятельностью, ориентированной не на удовлетворение непосредственных потребностей, а на саморазвитие.

Во-вторых, предпринимательство в добуржуазных (частично –и в буржуазных) обществах нередко носило характер погони за наживой, осуществляемой насильственным путем, путем обмана и спекуляций. В интерпретации В. 3омбарта это было проявлением «предпринимательского духа», носителями которого выступали разбойники и пираты, феодалы, крупные спекулянты. М. Вебер называл подобный вид обогащения «авантюристическим» и подчеркивал его иррационально-спекулятивный характер. Он основывался на стремлении к сиюминутной выгоде, а не к рациональному постоянному ведению дела, поэтому М. Вебер не считал его типом капиталистического предпринимательства.

Понятие традиционного у М. Вебера не получило никакой исторической конкретизации, и из этого можно сделать вывод, что оно распространяется на все общества и системы ценностных ориентаций, не знающие капитализма, как на восточные, так и на западные (католические, православные).

Противопоставление М. Вебером капиталистического и традиционного обществ подтверждает его исходный тезис об уникальности западной цивилизации, породившей ценности и институты, которые не знали аналогов в других социальнокультурных системах. Однако М. Вебер не говорит прямо, является ли западный капитализм уникальным потому, что другие общества еще не достигли такой стадии рационализации, или потому, что они идут принципиально иными путями развития и к капитализму западного типа не придут никогда.

В обществе существует два типа обмена: 1) эквивалентный, гласный, подчиненный конкурентной борьбе; 2) неэквивалентный, спекулятивный, стремящийся к господству. Ими управляют совершенно разные механизмы, и лишь ко второму, но не к первому, как считает Ф.Бродель, относится сфера капитализма. По его мнению, капитализм и рыночную экономику обычно не различают потому, что они развивались одновременно - со средних веков до наших дней, а также потому, что капитализм часто представляли как двигатель или вершину экономического прогресса. В действительности, все несет на своей широкой спине материальная жизнь: если она набирает силу, то все движется вперед; вслед за ней, в свою очередь, быстро усиливается рыночная экономика, расширяя свои связи. Однако от этого роста всегда выигрывает капитализм1. Капитализм вырастает из феодального строя, который представляет собой устойчивую форму раздела в пользу привилегированного класса земельной собственности - этого фундаментального богатства. «Буржуазия в течение веков паразитировала на этом1 привилегированном классе, жила при нем, обращая себе на пользу его ошибки, его роскошь, его праздность, его непредусмотрительность, стремясь - часто с помощью ростовщичества - присвоить себе его богатства, проникая в конце концов в его ряды и тогда сливаясь с ним... Это паразитирование длилось очень долго, буржуазия неотступно разрушала господствующий класс, пожирая его. Однако ее " Броделъ Ф. Динамика капитализма. - Смоленск, 1993. - С. 67, 68. 62 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства возвышение было долгим, исполненным терпения, постоянно откладываемым на век детей и внуков. И так, казалось, без конца»1. Капитализм начинает торжествовать, когда идентифицирует себя с государством, когда становится государством. В этой связи Ф.Бродель утверждает, что «подлинная судьба капитализма была в действительности разьпрана в сфере социальных иерархий»2. Игра началась с того, что бескровные накопители объявили власть имущей аристократии яростную войну против каких бы то ни было родовых наследственных привилегий. Особенно жесткой эта борьба была в Англии, где новые богачи состояли в основном из беженцев. Борьба шла за политические права, за полное равенство с местным власть имущими, за простор для своей ничем не ограниченной капиталистической предприимчивости на чужой земле. Именно вышедшие из других земель в результате преследований церкви (В.Зомбард указывает в первую очередь на разгул испанской инквизиции, вызвавшей поток беженцев в Англию из Испании, Франции, Португалии) и освободившиеся от всяческих предрассудков «новые люди» становятся самыми горячими поборниками принципа ничем не стесненной частной собственности, частной инициативы и ничем не ограниченных товарных отношений. Упор изначально делался на свободу частной инициативы «абстрактного человека», оторванного от природных корней - родовых, племенных и общинных связей, которые заменялись универсальным товарно-денежным отношением, где достоинство человека определялось суммой накопленного капитала. При этом источником борьбы за права служили эмоции униженного нувориша - психологическая установка, многократно усиленная в результате преследований и вынужденных переселений и связанных с этим мытарств. «Иноземец не ограничен никакими рамками в развитии своего предпринимательского духа, никакими личными отношениями... приносящие выгоду дела вначале вообще совершались лишь между чужими, тогда как своему собрату помогали; взаймы за проценты дают только чужому... Только беспощадность, которую проявляют к чужим, могла придать капиталистическому духу его современный характер. Но и никакие вещественные рамки не поставлены предпринимательскому духу на чужбине. Никакой традиции! Никакого старого дела! Все должно быть создано как бы из ничего. Никакой связи с местом: на чужбине всякое место одинаково безразлично... Из всего этого должна с необходимостью вытекать одна черта, ко- Бродель Ф. Динамика капитализма. - С. 74. 2 Там же.-С. 71. 63 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА торая присуща всей деятельности чужеземца... Это - решимость к законченной выработке экономико-технического рационализма»1. Предпринимательский дух, будучи движущей силой эпохи первоначального накопления, характеризуется, по существу, жесткой направленностью против родовых традиций, вбирающей в себя всю жесткость отношений «свой-чужой» характерные для межплеменных и межобщинных отношений связан со свирепой этической установкой, носителями которой оказались «чужеземцы». Свободные от местных общинных «предрассудков», «чужеземцы» стремились к ликвидации землевладельческой общины, к установлению новых способов организации общества на принципах частной собственности, неэквивалентных товарных обменов и т.д. Но накопленный новыми иерархами капитал остался бы мертвым сокровищем, если бы не был востребован хозяйством. Условия для реорганизации хозяйства возникли тогда, когда на рынке появилось массовое предложение свободных рук. В этом смысле, как показал К.Маркс, капитализм начинается не с накопления и не с появлением буржуазии, а с беспощадной и жестокой аграрной революции, развернувшейся после захвата ею власти сначала в Англии, а затем и в других странах Европы, когда у крестьян силой было отнята земля. Лишенные своего единственного средства производства - земли, крестьяне вынуждены были идти торговать собой, превращаясь в наемного работника. Этот процесс насильственного отделения крестьян от земли напоминает по своим результатам истребительную войну. Таким образом, становясь экономической формой социокультурного противостояния «свой-чужой», неэквивалентный обмен, динамизируя и универсализируя отношения людей, «насыщает» их жесткостью и цинизмом, проникает и в повседневную материальную жизнь. Но, видимо, справедливо и обратное утверждение: развитие рынка на основе неэквивалентного обмена с необходимостью провоцирует конфликты, поскольку в результате неэквивалентного обмена одна группа получает преимущества перед другой.;Если традиционалистское бытие как бы останавливает разворачивающийся на началах коэволюции человека и природы процесс социо-антропогенеза, то капиталистическое общество, образно говоря, обращает его ко временам дикой (животной) конкуренции. Капиталистические предприниматели меняют приоритеты в системе инструментов борьбы человека за лучшее приспособление: не сотрудничество и взаимопомощь, а борьба друг с другом за существова- 1 Зомбарт В. Буржуа. - М„ 1994. - С. 235, 236. 64 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства ние - выводятся на историческую сцену в качестве ведущих факторов приспособления. Начинается эпоха развития социльно-вешественного мира и такого рационального сознания, которое безнадежно равнодушно к коренным проблемам человеческого бытия. Но именно этот цинизм бездушно-рационального отношения друг к другу становится фактором прогресса, отстраняет на периферию истории социоантропогенез. Он является основанием производственной жизни и деятельности индивидов, которая практически без остатка захватывает все их повседневное бытие Важно отметить и то, что в эту борьбу капиталистические предприниматели втягивают и государство, используя его как средство реализации своих интересов. С тех времен власть играет большую роль не только в политической борьбе, но и в создании материальных ценностей и прибыли на основе неэквивалентного обмена. На это обращает внимание, в частности, Э.Тоффлер, который критикует тех современных экономистов, которые пытаются «изобразить экономику как безликую машину спроса и предложения»1. Не только чрезмерная или добытая нечестным путем, но любая прибыль частично (или полностью) зависит от фактора власти больше, чем от производительности. «Даже фирмы с низкой производительностью могут получать прибыль, применяя власть и навязывая свои условия работникам, снабженцам, продавцам или потребителям»2. Очевидно, что капитализм и производство, основанное на наемном труде, не могут возникнуть путем плавной эволюции - последовательного развития «самой логики» товарного производства и рыночной экономики. Сам по себе рынок не тождественен капитализму. Для становления капитализма требуется, чтобы на рынке появился товар особого рода - свободная рабочая сила, причем в массовом количестве. В качестве исходного пункта, таким образом, капитализму необходим гигантский социально-политический катаклизм, который связан с ограблением большинства населения меньшинством и который предстает как исторический процесс отделения производителя от средств производства. Укрепившись в иерархии и совершив насилие над крестьянами, капиталистические предприниматели вносят спекулятивную логику неэквивалентного обмена товаров в саму хозяйственную деятельность, в «нутро» производственного процесса. Разрушая натуральное хозяйство и 1 Тоффлер Э. По ту сторону эпохи звезд // Россия 2010. Журн. межре гиональной государственности. - 1994. - № 3. - С. 169. 2 Там же. 65 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА превращая его субъектов в наемных работников массового производства, они реализует неэквивалентный обмен «рабочей силы» на «заработную плату» в самом этом производстве ради получения прибыли и накопления капиталов. Тем самым капитализм, помимо спекулятивных «игр обмена», - это также накопление капиталов (самовозрастание стоимости) за счет эксплуатации наемного труда (благодаря прибавочной стоимости, получаемой в результате неэквивалентного обмена «рабочей силы» на «заработную плату») ради производства товаров. Развивая товарно-денежные отношения, капитализм стимулирует развитие средств производства, производящей машины (научно-технического прогресса). Это связано с тем, что в производящей системе хозяйственной единицы, ориентированной на обмен и требующей все больше товаров, стала осуществляться организационно-техническая рационализация. В этом смысле капитализм - лишь ранняя стадия индустриального общества. В целом капитализм ав-тономизирует хозяйство, высвобождает его из социальных и культурных норм в пользу большего подчинения экономическим законам и рациональным нормам. Между хозяйственными единицами возникает экономическая рациональность обмена и формируется экономическое пространство по типу политического (см. схему 1.3). Как уже говорилось, хозяйствующий субъект стал оперировать двумя пространствами: организационно-техническим и экономическим, преодолевая две границы, которые он сам же ввел. Одна из них, внутренняя, - это организационная норма. Другая, внешняя, ограничивает экономический суверенитет, т.е. возможности субъекта осуществлять обмен в соответствии со своими целями. Достижение этих целей обеспечивается рефлексивным выходом в экономическое пространство рынка, который преодолевает и восстанавливает экономический суверенитет хозяйствующего субъекта, когда свобода обмена ограничивается лишь способностями данного субъекга договориться с другими об условиях и содержании обмена. Но сам обмен теперь становится явно зависимым от рациональной организации самого хозяйства. Так возникают стимулы для организационно-технического совершенствования хозяйства, для постоянного выхода и рефлексии организационно-управлеческих условий. При этом, как показал М.Вебер, в Европе развитию способности к рефлексии и превращению ее в норму хозяйственной культуры способствовало массовое религиозное воспитание, особенно пуританское, что было распространено в XVI-XVII вв. С малых лет человеку вменялось в обязанность контролировать соответствие 66 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства своих мыслей и действий главной жизненной цели - спасению души (в протестантизме) или приумножению славы Господней (в кальвинизме). В результате на Западе сложилась уникальная система духовного производства, которую М.Вебер назвал «духом капитализма». Она включает не только рациональную производственную этику, но и рациональный строй жизненного поведения в целом. Ее основой является органичная духовно-нравственная ориентация на повседневную активность, понимаемую как служение Богу в миру. Эту установку М.Вебер связывает с этикой аскетического протестантизма и соответствующей ему картиной мира. В соответствии с этой картиной основным содержанием профессиональной деятельности предпринимателя-протестанта не может быть накопление капитала как такового. Истинный капитализм в веберовском понимании связан с рациональной регламентацией предпринимательской деятельности. Главная сущностная характеристика «духа капитализма» - это стремление к рациональному ведению хозяйства и рентабельности. При этом она подчинена идее спасения через аскетическое мирское служение Богу- Наиболее надежным подтверждением спасенности являются хозяйственные успехи и доход. Неудачи, поражения, ошибки воспринимаются как признаки богооставленности. Протестант учитывает эти знаки, постоянно подводит баланс «спасенности» и «погибели», как приходы и расходы в бухгалтерской книге. Таким образом, вся жизнь протестанта превращается в деловое предприятие, она вся рассматривается с позиций оценки богоугодное™ - строжайшая профессиональная аскеза сочетается с аскезой нравственной, бытовой и сексуальной, - все направлено на служение Богу, никаких излишеств не допускается. Рациональность как универсальный способ взаимоотношения с Богом определяет соответствующее отношение к миру. Оно не допускает вмешательство в жизнь и деятельность людей чувственно-эмоциональных, иррациональных явлений. Полностью исключается влияние чуда и магии на судьбу человека. Отрицаются и церковные таинства (включая молитву) как бессмысленная и кощунственная попытка повлиять на Божественный промысл. Происходит, по выражению М.Вебера, «расколдовывание мира». В основе «расколдованного мира» лежит вера в абсолютную трансцендентность Бога и недоступность для человеческого познания его промысла. Это делает для протестанта невозможным мистическое проникновение в смыслы бытия, и он, в отличие от мистиков, не озабочен «вечными вопросами». Сопереживание другим, «психическая идентичность» становятся предосудительными. Но необхо- 67 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА димость быть орудием Бога, преобразовывать мир во славу Его заставляют активно познавать реальные законы природы и, более того, применять их на практике. Так происходит окончательное вытеснение на периферию коллективного бессознательного архетипов психической идентичности, мистического проникновения (в том числе и путем молитвы), являвших духовным основанием сопряженности человека с миром, природой и Космосом; доминирующее положение занимают теперь архетипы мирской аскезы, аскетического рационализма, в которых природа рассматривается в качестве мастерской, посланной Богом. Теперь именно дух аскетического рационализма обеспечивает психологическую мотивировку жизненного поведения. Формирование мирской аскезы означало расчленение синкретического чувственно-сверхчувственного бытия индивидов и переход к организации бытия людей вначале на основе экономической, а затем и техногенной рациональности. Так возникает новая философия хозяйства и его антропологическая модель: индивид как атом человечества, выступающий в самом производстве и на рынке в качестве рационального экономического агента. Такие индивиды «от упования на чужие дарования вместо своих», характерного для традиционного общества, переходят к своецентризму и своеактивности. Итак, на первых этапах формирование самодеятельной личности связано с «расколдованием мира», с преодолением традиционных отношений на основе, в частности, «мирской аскезы», которая, как было показано, становясь существенным ценностным компонентом хозяйственной этики, обеспечивала отделение капитала от потребления и наслаждения, его переориентацию на производственные цели. Тем самым со становлением капитализма на Западе связана подлинная революция смыслов: отныне богатство перестает служить знаком социального статуса и предпосылкой благородной праздности, оно становится условием хозяйственного роста, производственного развития и требует от обладателя самоотверженного труда. Как отметил В.Зомбарт, происходит соединение стремления к наживе с хозяйственной деятельностью. Так на.смену «авантюристическому», спекулятивному капиталу, возникающему в играх обмена, приходит капитал, возникающий в хозяйственной деятельности. На смену традиционному хозяйству, при котором человек ориентировался на воспроизводство своего устоявшегося образа жизни и не стремился его изменить (работал лишь для того, чтобы удовлетворить свои привычные потребности, и не стремился заработать сверх необходимого для этого), приходит капиталистическое производство, для которого ха- 68 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства рактерна установка на бесконечное, имеющее целью производства стремление к прибыли. Прибыль становится смыслом существования благочестивого христианина. Это стремление к прибыли не ограничено естественными потребностями человека и далеко выходит за пределы не только обычного, но и престижного потребления. Как отмечает М.Вебер, «фундаментальной особенностью капиталистического частного хозяйства является то, что оно рационализировано на основе строгого расчета, планомерно и трезво направленного на реализацию поставленной перед ним цели: этим оно отличается от хозяйства живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров и от "авантюристического капитализма", ориентированного на политическую удачу и иррациональную спекуляцию» . Развитие капиталистического хозяйства на основе неэквивалентного обмена стимулировало мирохозяйственные связи и увеличивало дифференциацию экономического мира, прежде всего внутри мир-экономик, а также ускорило территориальное смещение - движение мир-экономик. Под мир-экономикой Ф.Бродель, например, понимает экономику некоторой части планеты в той мере, в какой она образует экономически единое целое. Она всегда в той мере, в какой образует экономически единое целое, имеет центр, представленный господствующим городом, и ряд концентрических зон: срединную зону, промежуточную зону и весьма обширную периферию, «которая в разделении труда, характеризующем мир-экономику, оказывается не участницей, а подчиненной и зависимой территорией». «Блеск, богатство, радость жизни, - пишет Ф.Бродель, - соединяются в центре мир-экономики, в ее сердце»2. Именно здесь сосредотачиваются «банки и лучшие товары», самые выгодные производства, «отсюда расходятся и здесь сходятся дальние торговые пути. Здесь обычно развиваются самые передовые технологии и их неизменная спутница - фундаментальная наука»3. Такая иерархичность экономического развития (возникая вследствие неэквивалентного обмена) ведет к неравномерному развитию разных территорий. При этом лидирующий в данный момент центр пытается навязать периферии свои модели развития. В новое время масштаб этих воздействий приобретает глобальный 1 Вебер М. Протестантская этика и «дух капитализма» // Вебер М. Из бранные произведения. - М., 1990. - С. 94. 2 См.: Бродель Ф. Динамика капитализма. - С. 86, 90. 3 Там же. - С. 95. ;. 69 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА характер, так что, к примеру, на протяжении нескольких столетий весь мир может быть представлен дихотомией Запад-Восток. Описанные выше изменения размывают общинный способ регуляции поведения индивидов, обусловливая переход от традиционного общества к гражданскому с его основополагающей доминантой - свободой и независимостью отдельно взятой личности не только от властелина, но и от общины (народа). Это - свобода индивида от общности (от непосредственных отношений), но не для себя, а для общества. Индивид выделяется из сплетения непосредственных социальных зависимостей, его связь с обществом, группой, другими людьми перестает быть прямой, ощутимой, контактной. Эта связь, отделившись от человека, становится посторонней для него социальной связью, общественным отношением, функционирующим как бы в стороне от него. Но становясь свободным от внешних корпоративных уз, независимым от диктата микросоциума и обретая автономные цели, возможности и потенциально неограниченные рамки деятельности, индивид оказывается поставленным в ответственные условия взаимной конкуренции, которая требует напряжения всех его сил сверх пределов, диктуемых личными потребностями. Этот переход в его классическом варианте с необходимостью предполагает развитие частной собственности. Как отмечал еще Гегель, «с точки зрения свободы, собственность как первое наличное бытие последний есть сама по себе существенная цель»1. История показала, где нет многообразия и разнообразия источников жизнеобеспечения и свободы экономического выбора, там не может быть свободы отдельного индивида. Очевидно, что гражданское общество предполагает не только разграничение между общиной и индивидом, но и между индивидом-собственником и государством, обществом и государством. В этой связи гражданское общество выступает и как механизм, обеспечивающий права личности, в то время как государство обеспечивает права гражданина. Такое разграничение связано с тем, что сфера частных интересов, хозяйственной деятельности, наемного труда освобождается от политического контроля. Следовательно, важнейшим условием возникновения и утверждения гражданского общества становится разграничение между экономической и политической властью. Собственно императивы классического гражданского общества разворачиваются в связи с высвобождением индивидуальных целеустремлений как от норм общинного контроля, так и контроля 1 Гегель Г.В. Ф. Сочинения. Т. VII. Философия права. - М, 1936. - С. 72-73. 70 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства государства как их (индивидуальных целеустремлений) непринудительная координация через рынок. Происходит разрыв между социально-культурной и экономической жизнью индивидов. В результате возникает такая форма рациональности, «которая уже не устанавливает социально обязательные, всеобщие цели (ценности), стремясь осуществить их социально с наименьшими затратами»1. «Общественно определяющей становится формальная рациональность, которая стремится достичь с наименьшими затратами любых, социально и культурно не устанавливаемых, индивидуальных целей. Общество и хозяйство действуют уже не ценностно-рационально, т.е. соотносительно с материально-ценностными требованиями, сплачиваясь с наименьшими затратами через социальные ценности в некое символическое единство, а целерационалъно в соответствии со всеми индивидуальными целями, объединяясь через ценовые сигналы в единый рынок. При. этом ценностно-рациональные действия вполне могут обходиться без принуждения, если ценности являются общепринятыми, однако их критерии рациональности выводятся не из субъективных, а из объективированных целей»2. Субъект в таком обществе, выстраивая свое хозяйство путем выхода в рефлексивное экономическое пространство, стремится организовать это пространство путем введения в нем рационально сконструированных общих для всех правил. Это - внешнее единство, оно зиждется на принципе плюралистической свободы, согласно которому индивидуальные эгоизмы и пороки должны сдерживать друг друга без абсолютных ценностей на основе закона и «равенства сопротивлений» (А.И.Солженицын). «Это свобода от -свобода против других»3. Отсюда, как писал еще в 1831 г. Н.В.Киреевский, «святость внешних форм и отношений, святость собственности и условных постановлений»4. В этой связи, отмечает В.Н.Сагатовский, «стержень западной культуры - это моя изнутри идущая воля, а свобода - право на ее реализацию, ограниченное лишь рационально сконструированными внешними- общими правилами»5. 1 Козловски П. Этика капитализма: Эволюция и общество: Критика социобиологии. - СПб, 1996. - С. 21, 22. 2 Там же. - С. 22. 3 Сагатовский В. К Соборность и свобода: Понимание свободы в русской и западной культурах // Русская цивилизация и соборность. - М., 1994.-С. 166. 4 Цит. по: Сагатовский В.Н. Соборность и свобода... - С. 166. 5 Там же. ;. 71 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА В данном контексте гражданское общество составляет форму, в которой осуществляется экономическое развитие. Как считал К.Маркс, человек не выходит в этом обществе за пределы эгоистического человека, «человека как члена гражданского общества, т.е. как индивида, замкнувшегося в себе, в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого»1. Человек в так называемых правах человека не рассматривается как родовое существо - напротив, «сама родовая жизнь, общество рассматриваются как внешняя для индивидов рамка, как ограничение их первоначальной самостоятельности. Единственной связью, объединяющей их, является естественная необходимость, потребность в частном интересе, сохранении своей собственности и эгоистической личности»2. Такая система взаимоотношений индивида и общества характеризуется внутренним напряжением, обусловленным непрерывным компромиссом между свободой и равенством, а также производной от этого компромисса - представлением о справедливости. Важным моментом в подобной системе отношений индивида и общества становится превращение освященного частной собственностью своевольного труда в самоценность. История показала, что такая система отношений обеспечивала быстрое наращивание массовой инициативы, быстрое расширение материально-вещественной сферы человеческой деятельности. Однако становясь основой взаимоотношений биосферы и антропосферы, такой труд в пределе приводит к экологическим коллизиям. В результате этот внешний по отношению к природе способ социальной регуляции ведет к катастрофе. Как видим, эгоистический капиталистический интерес реализуется через социальные катаклизмы, гибель массы людей и требует какого-то сдерживающего начала, в качестве которого выступает государство. С самого начала первые капиталистические предприниматели использовали государственную власть как для утверждения своих частных интересов, так и для повышения прибыли. История показывает, что построенные на «свободном рынке» (неэквивалентном обмене) экономические отношения, особенно на первых этапах, предполагают усиление роли государства как фактора, который обеспечивает стабильность в обществе, в котором капиталистический предприниматель стремится за счет сверхэксплуатации максимизировать прибыль. И в современных условиях, разворачиваясь в крупные корпорации (монополии), собственники начинают 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 1. - С. 401, 402. 2 Там же. 72 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства произвольно (в своих интересах) влиять на жизнь общества. Противостоять им может лишь государство, организованное как корпорация, владеющая значительно большей долей собственности, чем любая из монополий. Но гражданское общество - это не только форма экономической жизни, ибо «коль скоро основополагающая доминанта гражданского общества - отдельно взятая личность, то его несущими конструкциями являются все те институты, организации, группы и т.д., которые призваны содействовать всесторонней реализации личности ее потенций, интересов, целей, устремлений и т.д.»". Дело в том, что ломка общинной системы регуляции поведения индивидов, обретение ими личной свободы порождают необходимость выработки взамен прежних внешних социальных регулятивов внутреннего механизма самоориентации, саморегуляции и самореализации (субъектной компетенции) в социуме. В этой связи говорить о гражданском обществе можно лишь с момента появления гражданина как самостоятельного, осознающего себя таковым, индивидуального члена общества, наделенного определенным комплексом прав и свобод и в то же время способного нести моральную и иную ответственность за все свои действия. В таком обществе на смену неподвижному в своем статусе, политически и социально ограниченному в своих связях индивиду традиционного общества, действия которого опутаны бесчисленными регламента-циями, приходит индивид «эмпирически-универсальный» (К.Маркс). Тем самым возникают условия для расширения социальной базы предпринимательства. Этот глубинный сдвиг во взаимоотношениях индивида и социума обусловил формирование специфической системы социокультурных механизмов и институтов, обеспечивающей интенсификацию процесса трансляции культуры и социализации автономного индивида, перестройку социально-психологических механизмов его социальной ориентации и регуляции. В результате интенсивно развивается система образования и прежде всего всеобщая и обязательная общеобразовательная школа. Происходит переход от передачи опытных знаний, навыков и умений непосредственно в процессе самой материально-производственной деятельности к формированию особого вида деятельности по трансляции социально-значимого опыта, который приобретает самостоятельное значение и выделяется в образование. 1 Гаджиев КС. Концепция гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования //Вопр. философии. - 1991. - № 7.- С. 28. 73 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА Выделяясь из специализированной духовной деятельности по мере развития крупного машинного производства, образование все больше ориентируется на материальное производство. Оно понимается как процесс, в котором личность должна освоить определенные знания. При этом процесс освоения знаний выступает как;" их переход из безличной формы всеобщности в личностную форму культуры индивида. Образование базируется на отчужденном от материально-производственной деятельности абстрактно-всеобщем знании, отображающем отчужденные общественные отношения, которые отделены от индивидов и противопоставлены им в качестве вещных отношений. В условиях разделения труда в особую сферу человеческой деятельности выделяется познание действительности,- наука. С самого начала своего возникновения она была ориентирована на человека. Высвободившись из материального производства, переложив в период рабовладения его на плечи «говорящих орудий» и тем самым встав над ними, человек впервые пытается понять свое место в природе через себя самого. Единство природы и человека при этом зиждется на том, что природа антропоморфна, а человек видит в ней образец развития своего духа. Мир совершенен, и его познание выступает как необходимое условие приобщения человека к гармонии; идея о его изменении и преобразовании не только не возникает, но и является абсурдной. Познание выступает не как средство вмешательства в ход естественных событий, а как орудие изменения духовного мира человека, как способ его совершенствования. Само по себе научное знание приобретает характер величайшей ценности для человека, оно делает его добродетельнее, духовно богаче, могущественнее. - В принципе такая ориентация науки сохранялась и в средневековье, и в эпоху Возрождения. Продукт натурального хозяйства в средневековье сохранял в себе индивидуальность лица, его изготовляющего и потребляющего, поэтому законы функционирования производительных сил «выступали как характеристики деятельности отдельных мастеров - производителей, а не как всеобщие формы деятельности человека вообще»1. Знания в производстве не принимали форму абстрактно-всеобщего знания, а существовали в виде.практической традиции (как практические рецепты, приемы и навыки), резко противопоставленной теории. 1 Арсентьев А.С. Наука и человек (философский аспект) // Наука и нравственность. - М., 1971. - С. 126. 74 2.1. Генезис капиталистического предпринимательства В условиях разделения деятельности людей меняются и задачи и смысл науки, ее целью теперь является открытие законов взаимодействия предметов в форме неких всеобщих и абстрактных отношений. Ориентация науки на человека сменяется стремлением к полной объективизации науки, освобождением ее от всего человеческого, субъективного, от затуманивающего влияния человеческой природы. Целью познания впервые становится отыскание и исследование свойств, отношений и сил природных тел и процессов включения их в производство. Материальное производство и производство знания продолжают оставаться разделенными. Прежде чем знание как продукт науки попадает в сферу материального производства, оно вступает в систему вещных отношений, точно так же, как и продукт собственного материального производства, наука противостоит труженикам как «чужая собственность и господствующая над ними сила»1. Наука приобретает характер знания, «способного проникать во все области, но лишь ценой отделения от непосредственной связи с развитием общества и человека, допуская любое использование ее результатов, в том числе и злоупотребление ими»2. Происходит обособление знаний о вещах от знаний о человеке. Одна из конкретных форм этого обособления - отделение позитивного знания от философии. В этом случае в качестве идеала утверждается знание, лишенное любых иных ценностей и устремлений, кроме заключенных в самом процессе познания, знание очищенное, голое, неодушевленное, объективизированное. Оно ставит перед собой лишь одну цель - производство непредвзятой информации для абстрактного потребления. Наконец, возникает и интенсивно развивается самостоятельная система средств массовой коммуникации (периодическая печать, книгоиздательское дело, публичные библиотеки, музеи, выставочные и концертные залы и т.д.). В итоге эволюционным путем за несколько поколений происходит полная смена культурно-духовных характеристик общества по всей его толще - качественное социокультурное изменение «человеческого материала», обеспечивающее социальным субъектам культурную адекватность новым условиям жизнедеятельности в гражданском обществе и индустриализирующейся цивилизации. Постепенно принцип равноправного взаимодействия, лежащий в основе рыночного обмена, формирует соответствующую культуру 1 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 23. - С. 374. 2 Социализм и наука. -М., 1981. - С. 387. 75 Глава 2. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО КАК МЕХАНИЗМ НАРАЩИВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ВЕЩЕСТВЕНОГО МИРА отношений, в которой контакты между равными становятся более естественным видом человеческого общения, нежели иерархические взаимодействия традиционного общества, закладывая тем самым новую систему демократии. Характерные для общины отношения органической сопринадлежности, построенные на психической идентичности, мистическом участии, замещаются отношениями, возникающими на основе разросшегося сверхчувственного - предметных воплощений человеческой деятельности, внутренним коррелятом которой является холодное и расчетливое рациональное сознание. Гражданское общество в этой связи может быть определено как характерная для индустриализма с его неэквивалентным рыночным обменом система общественных отношений, формирующихся на основе «дально-действующих связей», как процесс становления и накопления определенных внешних и внутренних схем деятельности, как состояние накопления и структурирования человеческого опыта в сфере сверхчувственного в виде стандартных схем, действующих в качестве сверхиндивидных, надсубъектных механизмов. Но это сверхчувственное, как бы растворяя самость индивидов в разросшемся социально-вещественном мире (на основе императивов мирской аскезы), обусловливает потерю ими самих себя. Новый синтез самости нуждается в новом синтезе чувственного и сверхчувственного, но для этого само чувственное, ориентированное и организованное внешним самости фактором - мирской аскезой - должно быть естественным образом преодолено, очевидно, прежде всего на основе экзистенциальной ориентации.