]. Там не со всем можно согласиться, это очень хлесткое произведение, но по-своему интересное и замечательное хотя бы уже тем, что конкретно на эту тему написано. Книга небольшая, впервые вышла в Париже, у нас переиздана.
Итак, процесс создания интеллигенции возник уже в те замечательные времена - в XVIII веке. Как ни странно, он связан с указом о вольности российского дворянства
Обзор, который я попытался сегодня дать, конечно, не исчерпывает тему, но дает представление о том, как трансформировалось общество. И если в начале XVIII века мы видим реформы (строительство флота, строительство новых государственных учреждений, устройство новой армии, введение новых принципов администрирования и т. д.), то здесь мы видим совершенно иную ситуацию. Все немножко утряслось, все притерлось, все встало на какие-то совершенно иные, чем задумал Петр, места, и создалась совершенно новая ситуация. Она, до известной степени, есть результат петровских реформ. Но она совершенно не похожа на то, что хотел сделать Петр.
Следовательно, мы должны считать, что реформы Петра, бесспорно, послужили возникновению принципиально новой ситуации в России (социальной, экономической). Но эти реформы не сохранились его преемниками так, как он их замышлял. Сознательно их переделали или шел какой-то подспудный процесс? Вероятнее всего - последнее. Вряд ли у Воронцова или у дельцов Анны Иоанновны был какой-то план действий. Я думаю, что они, не имея возможности собрать нужное количество денег в казну, сталкиваясь с проблемой казнокрадства, плохо разбираясь в проблемах внешней политики и т. д., пытались все время как-то затыкать дыры, как-то лавировать между оскорбленной гвардией, бегающим крестьянством и давлением иностранных дипломатов, не забывая при этом еще и свои личные нужды. Этот процесс был до известной степени стихийным. Но он был естественным следствием того, что было сделано в первой четверти XVIII века.
7. Внешнеполитическая обстановка
Еще один вопрос - внешнеполитическая ситуация. Здесь изменения произошли чрезвычайно резкие. Они, пожалуй, в отличие от всех остальных петровских новаций, сохранили и масштаб, и преемственность. В XVII веке Россия не вела активной внешней политики. Россия интересовала англичан, французов, австрийцев, которые угадывали здесь колоссальный рынок сырья, чувствовали возможность поживиться на русском лесе, русской коже и т. д. Россия же в их внутренние проблемы не вмешивалась.
В результате Северной войны ситуация в корне изменилась. Изгнав шведов с южных берегов Балтики, Россия получила всю Прибалтику и заняла место Швеции в европейской политике. И если раньше Европа, особенно Северная, опасалась Швеции, то теперь ни о какой шведской угрозе и речи не было - все боялись России. Петр Великий, выдавая своих племянниц и дочерей замуж за немецких герцогов, оказывал влияние на немецкие дела, он активно действовал на юге, вмешиваясь в турецкую политику. Следовательно, здесь подключались проблемы Австрии. А раз так, то вставал вопрос и о Польше, и впервые мысль о разделе Польши и уничтожении ее как государства была высказана не Екатериной и не {30} прусским королем Фридрихом Великим - она забрезжила в умах петровских дельцов еще при жизни этого монарха.
Другое дело, как реализовывали эту политику, как строили отношения и с какими конкретно странами. История политических союзов, в которые вступала Россия, - это совсем другой разговор. Но то, что Россия, теперь уже навсегда, включилась в европейскую внешнюю политику и стала государством, оказывающим колоссальное влияние на европейские дела, - действительно было событие, может быть, главное в XVIII веке, если иметь в виду внешнеполитический аспект русской истории. Екатерина явилась полноправной наследницей этой ситуации, и здесь она полностью продолжила линию Петра. Поэтому не случайно именно во внешней политике деятельность этой императрицы выразилась наиболее ярко - это была та область, где она достигла наибольших успехов. При Александре I бывший канцлер Екатерины князь Безбородко, выдающийся дипломат своего времени (несмотря на неприятные свои человеческие качества), говорил молодым дипломатам Александра I: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе не стреляла без нашего разрешения». Это, конечно, преувеличение, но в нем есть доля истины. Получалось следующее: во внутренней политике, в особенности в крестьянском вопросе, произошло совсем не то, о чем думал Петр. Россия не стала процветающим государством, дефицит бюджета сохранялся. Социальные проблемы стали, может быть, даже более острыми. А вот внешняя политика - это во многом прямая преемственность, которая прослеживается от самого Петра и дальше.
1. - Личность Екатерины II. 2. - Начало царствования Екатерины II. 3. - Государственная деятельность Екатерины II. 4. - Секуляризация церковных земель. 5. - «Наказ» Уложенной комиссии. 6. - Уложенная комиссия. 7. - Губернии. 8. - Жалованные грамоты дворянству и городам.
Царствование императрицы Екатерины II - тема весьма обширная и значительная, поэтому мне представляется удобным разделить ее на две основные части: внутренняя и внешняя политика. Не надо думать, что Екатерина занималась сначала одним, а потом плавно перешла к другому. Жизнь заставляла ее, как и всякого человека, вести работу по самым разным направлениям, но для удобства понимания ее деятельности мы сначала займемся проблемами внутренней политики. Речь пойдет о законодательстве Екатерины, о крепостном праве. Истории Пугачевского бунта коснемся очень коротко. Об этом бунте все что-то слыхали, трактовка этой жутковатой страницы нашей истории за последние 70 лет была абсолютно однозначной. С другой стороны, естественно впасть в нечто совершенно противоположное на волне противоположного движения. Отсылаю вас к замечательному сочинению - к «Истории Пугачевского бунта» А. С. Пушкина. Всерьез прочитав эту блестящую историческую работу (очень небольшую по объему), вы получите сведения основательные, солидные и прочные. Достать ее не представляет труда - в любом собрании произведений А. С. Пушкина эта его единственная историческая работа есть.
Пушкин очень многому научился у Карамзина, обладал настоящим историческим чутьем и тем качеством, которое у нас называется культурой исследования. Первым коснувшись засекреченных, как сказали бы сейчас, данных об истории Пугачевского бунта (ему это было разрешено по высочайшему повелению Николая I), Пушкин объехал основные места восстания, встретился с теми, кто еще помнил «Петра Федоровича», как себя называл Пугачев, и написал свою «Историю». Но, издавая ее, он поступил чрезвычайно деликатно, умно и проницательно: помимо своего текста, он опубликовал приложение. При советской власти оно ни разу не печаталось по одной простой причине: приложение представляет собой список людей, убитых во время бунта - дворян, духовенства, крестьян, женщин, стариков, детей, взрослых, солдат, офицеров. Этот мартиролог является очень точной иллюстрацией к тому, что произошло, и о чем Пушкин написал свое исследование. При этом Пушкин очень скрупулезен с точки зрения подачи фактов, очень точен, и у него многому можно научиться. Надо сказать, что официальная советская историография, в принципе, дала немногое. Она уточнила, может быть, какие-то отдельные детали, но в основном больше эксплуатировала эту тему, разрешая ее с классовых позиций. Так что об этом мы с вами больше говорить не будем.
Роль военной силы во внешней политике стран претерпевает существенные изменения. Характер этих изменений во многом определяется новым соотношением сил, сформировавшимся после распада СССР, развитием новых технологий и форм ведения вооруженной борьбы, нарушением существовавшей ранее системы международных связей и эволюцией взглядов ведущих военных держав на способы и формы применения силы.
Экономические интересы стран становятся доминирующими. Если ранее еще можно было говорить о превалировании идеологических интересов у некоторых государств, то после развала СССР, фактического исчезновения лагеря социализма, все большего перехода Китая на рельсы рыночной экономики, борьба за экономические дивиденды стала движущей силой политики практически всех стран мира. В условиях ограниченности мировых ресурсов, нарастания их дефицита в результате роста населения и мирового производства все больше стран строит свою внешнюю политику по принципу «сначала съедим ваше, а потом я съем свое». НАТО включило в перечень первоочередных задач обеспечение энергетической безопасности членов блока.
В связи с тем, что экономические интересы становятся главными в политике стран, будет обостряться борьба за природные ресурсы. Ярким примером является Арктика, на ресурсы которой уже претендуют страны, даже не имеющие выхода к ней. Китай, в частности, начал строить военно-морской флот, способный действовать в северных широтах. На Западе все громче говорят, что ресурсы некоторых стран, в том числе и России, должны принадлежать не им одним, а всему мировому сообществу. Допускается даже принудительное, в том числе с использованием военной силы, перераспределение национальных богатств. НАТО уже в своих основополагающих документах («Гарантированный доступ к всеобщему достоянию» и др.) требует «справедливого» распределения мировых ресурсов.
Постепенно завершается период «однополярного» мироустройства с несомненным военно-политическим доминированием США. Соединенные Штаты останутся самым влиятельным мировым игроком, но все больше будут вынуждены полагаться на ключевых союзников и партнеров в проведении своей политики.
Говоря о многополярном мире, следует иметь в виду, что многополярная система менее устойчива, обладает большим количеством степеней свободы. Чем больше мировых полюсов, тем больше конфликтов и крови.
В основе современной внешней политики США стремление сохранить глобальное лидерство. Главный документ, играющий роль оборонной доктрины, так и называется – «Поддержание глобального лидерства Соединенных Штатов: приоритеты в области обороны в XXI веке».
Стремясь обеспечить военное превосходство над любым потенциальным противником, США пытаются уйти от существующей концепции стратегического сдерживания в отношениях с Россией. Создано командование «молниеносного глобального удара». Это не командование, отвечающее за быстрые единичные неядерные удары в глобальном масштабе (с использованием, например, отдельных МБР в обычном снаряжении), как заявляют и считают многие, а командование первого удара, стратегических наступательные операций с применением всех ядерных и неядерных средств. В этом легко убедиться, обратившись не к декларируемым политическим документам, а конкретным доктринам и наставлениям для ВС США. Создаваемая же глобальная ПРО, согласно внутренним документам ВС США, должна обеспечить гарантированную оборону только Соединенных Штатов и их сил. Задача же защиты союзников и партнеров присутствует только в политических декларативных документах и включена туда искусственно, лишь для их успокоения, и после того, как они стали роптать.
В ближайшем будущем Вашингтон будет по-прежнему искать точки соприкосновения для взаимодействия с нашей страной в урегулировании иранской и корейской проблем. К этому его подталкивает также и необходимость сдерживания претензий Китая на роль новой сверхдержавы. Политическое руководство США хотело бы сделать Российскую Федерацию своим партнером в борьбе с терроризмом и распространением ОМУ; участницей международных коалиций, осуществляющих миротворческие и гуманитарные операции; надежным поставщиком энергоресурсов на международные рынки; сотрудником в реализации крупных, требующих больших финансовых затрат космических программ (например, полет на Марс), которые неоднозначно воспринимаются американским обществом.
Соединенные Штаты, постепенно уходя с европейского континента в АТР, возлагают присмотр за Россией на европейцев. Об этом откровенно говорят в Конгрессе США. Вашингтон будет продолжать осуществлять общее руководство, а конкретные шаги по сближению РФ с Западом на основе ценностей последнего поручаются Европе. Цель такого сближения состоит в максимальной привязке Российской Федерации к Западу и превращении ее в страну, не являющуюся потенциальным противником, к каковым она сейчас причисляется в официальных американских документах. Если перевести такую политику на простой язык, то нас попросту должны задушить в объятиях.
Подобный подход провозглашен недавно Вашингтоном в качестве официальной политики в отношении противников, предусматривающей их максимальное вовлечение в сотрудничество и таким образом перевоспитание на ценностях США. Если потенциальный противник сопротивляется, то к нему применяют более жесткие меры, вплоть до военной силы.
США продолжат укрепление двустороннего и многостороннего военного сотрудничества, направленного на обеспечение доминирования в важных для них регионах (Азиатско-Тихоокеанский регион, Ближний Восток, Центральная Азия).
Вероятно, будут созданы региональные военные блоки с участием США в АТР и Персидском заливе. Так, например, в США уже рассматривали возможность формирования «мини-НАТО» в АТР на основе союза «США-Япония-Южная Корея-Австралия». Кроме того, анализировались и другие конфигурации: «США-Тайвань-Филиппины», «США-Япония-Южная Корея-Индия». Основная направленность союзов в АТР – противодействие Китаю.
Военный блок с участием монархий и США может появиться в обозримой перспективе и в Персидском заливе. Он необходим здесь для контролирования зоны жизненно важных интересов США. Уже создаются объединенные системы ПВО и ПРО стран Персидского залива, соответствующие командные структуры.
Блок НАТО под руководством США превращается из европейского в глобальный. Расширение НАТО продолжится, в том числе с привлечением неевропейских государств, с целью наращивания возможностей по глобальному проецированию силы, противоборству КНР и сдерживанию России. В глобальных партнерах НАТО уже числятся Япония, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Монголия, Афганистан, Пакистан и даже Колумбия.
Североатлантический союз по-прежнему рассматривается США в качестве важнейшего силового института реализации внешнеполитической и военной стратегии Соединенных Штатов. Именно США инициировали трансформацию НАТО, предусматривающую существенное расширение географических границ и функций блока, в частности, обеспечение энергетической безопасности. Поскольку Соединенным Штатам удалось завладеть инициативой в деле реформирования НАТО, то трансформация последнего ориентирована, прежде всего, на существенное наращивание его военных возможностей, а не «политизацию», за которую выступали европейцы и в которой США видели опасность утраты альянсом своей дееспособности. В результате реформы НАТО должно превратиться в организацию, обеспечивающую, в американском понимании, безопасность не только в Европе, но и в мире.
Начинает формироваться «триада» НАТО, повторяющая американскую «триаду» (наступательные вооружения – оборонительные вооружения – обеспечивающая инфраструктура), курс на создание которой фактически был провозглашен в 2012 г. на саммите альянса в Чикаго.
Формируются общие ядерные силы Североатлантического альянса. Наблюдается фактическое объединение ядерных сил Франции и Великобритании. Учитывая, что британские ядерные силы давно уже практически едины с СЯС США, происходит создание коллективных ядерных сил НАТО, которые необходимы США в условиях сокращения ядерных вооружений и нарастания противоборства с Китаем и Россией.
США совместно со странами-членами НАТО будут наращивать усилия по противодействию противникам с помощью «мягкой силы», то есть путем их внутренней дестабилизации, развала или установления подконтрольных режимов. Наглядный пример – Украина, где ведущую роль с молчаливого согласия США начинает играть Германия, прикрывающаяся вывеской ЕС и пытающаяся серьезно укрепить свои экономические позиции, а потом, возможно, и политические. Как известно, Германия уже тихо осуществила экономическую оккупацию практически всех бывших социалистических стран Европы (Польши, Чехии, Венгрии, Болгарии, стран Прибалтики).
Несмотря на довольно амбициозные заявления, подход натовского руководства к взаимодействию с Москвой останется прежним и будет носить характер компромисса между интересами союзников, настаивающих на применении стратегии «активного сдерживания» в отношении России, и членами блока, выступающими за углубление двустороннего сотрудничества. В целом можно прогнозировать модель «прагматического партнерства» НАТО и РФ, основанного не на общих ценностях, а на взаимных интересах.
В обозримом будущем сохранится неопределенность в проекте строительства «единой» Европы. Аморфность нынешнего ЕС как самостоятельного глобального политического игрока сохранится. Однако если ранее США не давали Европе стать самостоятельной в вопросах обороны, то сейчас, по-видимому, их позиция изменится. В условиях смещения центра тяжести американской политики в Азию Вашингтон начнет все больше «прессовать» европейцев с целью наращивания ими военных мускулов. Так, на саммите 2013 г. глав государств и правительств 28 стран-членов ЕС, где оборонные вопросы были главными, Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен даже заявил, что США могут потерять интерес к участию в НАТО, если Европа не повысит свои оборонные расходы до 2% ВВП.
Вероятно, что лет через 5-7 в НАТО вступят Швеция и Финляндия. При нынешних правительствах этого не произойдет. Большинство населения обеих стран против вхождения в Североатлантический союз, но соответствующее давление растает, постепенно меняя общественное мнение в пользу членства в альянсе.
К 2016 г. Финляндия фактически перестанет быть нейтральным государством. Формально, не вступая в Североатлантический альянс, она станет участницей сил реагирования НАТО (NATO Response Force).
Роль самого активного проводника американских интересов в Старом Свете будет продолжать играть Польша, которой будут помогать страны Прибалтики, некоторые другие бывшие социалистические государства, в которых сильны позиции Соединенных Штатов.
Для регулирования сближения России и западноевропейских стран на основе западных ценностей проводники американских интересов в Европе будут продолжать искусственно нагнетать напряженность на континенте. В рамках программы «Восточное партнерство», наиболее активным проводником которой является Польша, продолжатся усилия по выводу таких бывших советских республик, как Украина, Белоруссия и Молдавия, из под влияния России и создания на их основе буферной зоны, некой «стены», отделяющей Россию от Западной Европы.
По-видимому, необходимо готовиться к серьезной дестабилизации ситуации в Молдавии и дальнейшему ее раскачиванию на Украине, их сближению с НАТО. Молдавию уже давно обрабатывает в соответствующем направлении член альянса – Румыния, а Украину «хором» агитируют США, Германия, Польша и Великобритания. Украина и Молдавия провозгласили курс на сближение с Европой, но, как известно, чтобы стать членом ЕС, надо сначала стать членом НАТО. Все бывшие социалистические государства сначала заставляли вступить в НАТО, а уж потом разрешали стать членом ЕС. Одно время ЕС намеревался приостановить прием новых членов, на что резко негативно отреагировало руководство НАТО. В конце концов, решение ЕС было пересмотрено и параллельное расширение НАТО и ЕС продолжилось.
Курс Молдавии на Запад наверняка приведет к обострению ситуации вокруг Приднестровья, возможно – к размораживанию конфликта.
Военно-политическая обстановка в Кавказском регионе все более усложняется, что связано, прежде всего, со стремлением Соединенных Штатов вывести Россию из числа значимых геополитических игроков во всем Кавказском регионе и сформировать геостратегический коридор для прямого выхода стран Запада в район Каспийского моря и в Центральную Азию. Принимаются меры по втягиванию Грузии и Азербайджана в НАТО, созданию в Прикаспийском регионе военного плацдарма для нападения на Иран. При этом военно-политическое руководство Грузии и Азербайджана ожидает помощи от Брюсселя в решении своих территориальных проблем.
Вероятно, на ближайшем саммите НАТО в Лондоне будет сделан еще один шаг на пути приема Грузии и Азербайджана в альянс. По-видимому, нельзя исключать возможности приема Грузии в эту организацию без Абхазии и Южной Осетии. А в случае с Азербайджаном можно ожидать обострения конфликт в Нагорном Карабахе с последующим вводом туда западных миротворцев.
Весьма вероятен следующий вариант разрешения конфликта, который продвигают США и уже обсуждают в Ереване и Баку. Турция открывает границу с Арменией. Азербайджан признает определенный суверенитет Нагорного Карабаха и получает за это некоторые районы, обеспечивающие ему транспортный коридор на Турцию, от эксплуатации которого будет иметь доход и Армения. В результате США получат дополнительный прямой выход через Кавказ в Каспийский регион и Центральную Азию, отпадают основания для присутствия российской военной базы в Армении и ставится вопрос о ее выводе.
Нельзя исключать также, что силы, воюющие сейчас на стороне оппозиции в Сирии, не окажутся в будущем в Закавказье или на Северном Кавказе.
Грузинское руководство не намерено мириться с потерей Абхазии и Южной Осетии и продолжит предпринимать шаги по созданию условий для их возврата. В качестве основного направления достижения данной цели намечено использование стратегии «Вовлечение путем сотрудничества», предполагающей прежде всего укрепление экономических связей. Наверняка на каком-то этапе развития сотрудничества Грузии с ее бывшими республиками встанет вопрос о дальнейшем пребывании на территории последних российских военных баз.
В связи с выходом войск НАТО из Афганистана, в том числе через Азербайджан и Грузию, в этих странах появятся, по-видимому, американские военные базы. Об этом открыто говорят, например, американские генералы.
Что касается Турции, то она проводит политику, ведущую к расколу Южного Кавказа и созданию в регионе оси Турция – Азербайджан – Грузия. Цель такой политики заключается в трансформации наметившегося экономического блока трех государств в военно-политический союз. Следует однако заметить, что Россия, США и ЕС, рассматривая Кавказ как единый регион, не поддерживают подобную политику Турции.
Между Турцией и Грузией имеются договоренности о создании совместных воинских частей по защите стратегических коммуникаций, морских портов, нефтепроводов, железных дорог, аэропортов.
Турция курирует Вооруженные Силы Азербайджана (военно-образовательные программы, оперативная работа, проведение учений до уровня полка, реформирование ВС с целью создания небольшой профессиональной армии, воссоздание ВВС и ВМС, военной разведки). США возражают против фактического подчинения ВС Азербайджана Турции и военно-политической интеграции этих стран на исключительно двусторонней основе.
Что касается Ирана, то спад напряженности вокруг него, по-видимому, не будет длительным. В случае развязывания масштабных военных действий против Ирана, Тегеран наверняка использует все свои возможности для нанесения ответных ударов, в том числе по территориям, с которых будут действовать США.
А это могут быть территории Азербайджана и Грузии.
Проблема международного военного присутствия в Каспийском регионе в последнее время актуализировалась в контексте борьбы за его углеводородные ресурсы. Каспий включен в перечень зон «жизненных интересов» США, что при возникновении определенных неблагоприятных для РФ внешнеполитических условий может способствовать появлению в регионе военных сил НАТО.
Следует ожидать нарастания напряженности и дестабилизации ситуации в Центральной Азии. Здесь скрещиваются интересы таких ведущих игроков, как Россия, США, Китай. Проявляют интерес к региону Индия, Европа. Здесь обостряется соперничество за ресурсы и транспортные коридоры. Кроме того, подходит время, когда руководители центральноазиатских республик в силу преклонного возраста будут вынуждены сойти со сцены, а на смену им придет новое поколение политиков. В частности, серьезное обострение ситуации по такому сценарию возможно в Казахстане. Ускорить региональную дестабилизацию могут и новые волны экономического кризиса, а также частичный вывод войск НАТО из Афганистана в 2014 г., за которым последует выплеск напряженности за пределы этой станы.
США и их союзники по НАТО с ужасом думают о том, что после ухода из Афганистана образовавшийся там вакуум может заполнить Китай и распространить свое влияние на весь регион. Западные страны страстно ищут помощи России в сдерживании Китая.
К обострению ситуации в Центральной Азии необходимо готовиться Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). При этом потенциальную опасность для России несет реформирование вооруженных сил государств-членов ОДКБ и СНГ в соответствии со стандартами НАТО, подготовка военных кадров бывших советских республик на Западе, закупка там вооружения и военной техники. Все это облегчает процесс присоединения стран Содружества к НАТО, сокращает российский военный экспорт и в целом снижает влияние Москвы в ближнем зарубежье.
К сожалению, в рамках ОДКБ не выработаны общие концептуальные подходы к военному строительству. В частности, национальные военные доктрины не только не согласовываются между государствами-членами, но и зачастую разрабатываются с участием специалистов из стран, принадлежащих к другим военно-политическим блокам. В организации отсутствует утвержденный межгосударственный язык общения, что существенно затрудняет командование и управление войсками, тормозит развитие сотрудничества. Нет понимания общих угроз, которое могло бы стать локомотивом развития ОДКБ.
В этих условиях каждое из государств, входящих в организацию, стремится самостоятельно определять собственную иерархию угроз и вызовов безопасности, которые существенно отличаются от систем угроз других стран-членов.
Нет ясности в вопросах управления создаваемыми в рамках ОДКБ региональными группировки войск (сил). Так, Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР), решение о создании которых принято в феврале 2009 г., подчиняются исключительно национальным командованиям своих государств, и только в случае необходимости начинается процедура согласования их использования, что в условиях уже ведущихся боевых действий исключает своевременность применения КСОР.
Хотелось бы, чтобы усилия, прикладываемые руководством ОДКБ, быстрее реализовывались в наращивании мощи организации.
Постепенно «центром тяжести» мировой политики и экономики становится Азиатско-Тихоокеанский регион, а не Европа. «Осью» новой геополитической игры становятся американо-китайские отношения, которые уже сейчас заметно влияют на характер трансатлантических отношений. В то время как Соединенные Штаты видят в Китае угрозу, то европейцы рассматривают его во многом в качестве дополнительного огромного рынка.
Продолжится становление Китая в качестве второй мировой военной и экономической державы, которая, по некоторым оценкам, уже к 2030-м гг. текущего столетия потеснит с лидирующих позиций Соединенные Штаты.
Если посмотреть на страны АТР, с которыми США активно укрепляют военное сотрудничество (а это Япония, Южная Корея, Тайвань, Вьетнам, Филиппины, Австралия, Новая Зеландия, Индия), то напрашивается вывод о том, что Вашингтон выстраивает вокруг Китая пояс сдерживания.
Индия и Япония станут, вероятно, ведущими игроками не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в мире. Уже сейчас Индия демонстрирует быстрый прогресс практически во всех сферах государственной деятельности, а Япония, опираясь на уже имеющийся экономический потенциал мирового масштаба, берет курс на свою так называемую военную и внешнеполитическую «нормализацию». Создано Министерство обороны, пересматривается закон о запрете экспорта оружия. В обозримом будущем в Японии, по-видимому, будет пересмотрена и Конституция, сдерживающая военное строительство в стране.
Потенциально горячими точками АТР, в которых могут возникнуть конфликты с участием ведущих мировых держав, являются Корейский полуостров, Тайваньский пролив, Южно-Китайское море, граница между Индией и КНР, Малаккский пролив и пролегающий в Индийском океане маршрут транспортировки углеводородов.
Влияние Соединенных Штатов в АТР уменьшается, Китая – растет. Внешняя политика Японии и Южной Кореи становится все более самостоятельной. Все страны региона пытаются наладить добрососедские отношения с Китаем, все чаще забывая о США.
Возможно, что через 5-10 лет ситуация в Восточной Азии значительно дестабилизируется, если не принять срочных мер по созданию системы безопасности. Однако перспективы создания общей системы безопасности здесь призрачны, поскольку страны преследуют слишком разные цели.
Китай, по-видимому, готов превратить ШОС в военно-политический союз, но без официального оформления такой трансформации, с тем чтобы не вызывать резкой ответной реакции и обострения ситуации в регионе. КНР не в состоянии самостоятельно противостоять США и их союзникам и нуждается в помощи России. Для укрепления региональной безопасности необходимо, по-видимому, создать механизмы взаимодействия ШОС и ОДКБ, сформировать соответствующие структуры.
Главной целью стратегии Вашингтона в Восточной Азии является поддержание и усиление американо-центричного порядка. В основе этой стратегии лежат союзнические отношения, прежде всего с Японией и Южной Кореей, позволяющие сохранять в регионе силы передового базирования.
Подъем КНР представляет большой риск для региональных интересов Соединенных Штатов, Японии, Южной Кореи и некоторых других стран. В американском обществе, например, нет единства по поводу того, что лучше для США: богатый и мирный Китай или распадающийся и пребывающий в хаосе.
Япония стремится ограничить влияние в регионе Соединенных Штатов и КНР, пытается создать японо-центричное сообщество в Восточной Азии, заключив экономические соглашения с Сингапуром, Малайзией и Филиппинами, строя экономический блок на базе йены.
Китай пока не заинтересован в разрушении американо-японского союза, поскольку, как считают в Пекине, выйдя из-под американской опеки, Япония резко активизирует военное строительство, расширит зону своих интересов, что серьезно осложнит ситуацию в регионе.
Токио поддерживает мирное воссоединение двух Корей, улучшение отношений между КНР и Тайванем. Вероятность создания Японией ядерного оружия будет зависеть от дальнейшего развития ситуации в регионе. Те военные операции, в которых участвуют сегодня японские ВС, осуществляются в рамках борьбы с терроризмом и являются по своей сути миротворческими, что не требует изменения Конституции страны. Однако в обозримом будущем поправки в нее будут, по-видимому, внесены, поскольку руководство Японии намерено расширить возможности использования национальных вооруженных сил за рубежом.
Уровень японо-американского взаимодействия приблизился к уровню сотрудничества Соединенных Штатов с союзниками по НАТО.
Как полагают в Южной Корее, США все чаще жертвуют ее интересами, если это им необходимо. Одной из таких возможных «жертв» считается вывод американских войск из страны, за что выступают многие в Вашингтоне. Уход американцев повысит напряженность в отношениях Сеула и Токио, не исключается инициирование Республикой Кореей (РК) собственной игры против Японии и Китая с целью выживания. Если же при этом в Японии сохранится военное присутствие Соединенных Штатов, РК может стать нейтральной или пойти на союз с КНР.
Многие в Южной Корее считают, что Пекин противодействует объединению двух Корей, так как не хочет соединения ядерной мощи Севера с экономической мощью Юга и появления у себя под боком нового мощного игрока. Поскольку ключи от решения проблемы северокорейской ядерной программы, обсуждаемой в рамках шестисторонних переговоров, находятся у США и КНР, то заседания будут проходить еще не раз, ведь главные фигуранты не заинтересованы в их завершении, поскольку это снимет одно из важных препятствий на пути воссоединения народов.
США пытаются втянуть Россию в процесс дальнейших сокращений ядерных вооружений, что в условиях значительного превосходства НАТО в высокоточных и обычных вооружениях лишь увеличит существующий военный дисбаланс.
Набирают обороты пропагандистская кампания международной неправительственной организации «Глобальный ноль» (Global Zero), призывающей к ликвидации всех ядерных вооружений. Все понимают нереальность такой ситуации в сколько-нибудь обозримом будущем, тем не менее эту инициативу официально поддержал президент США Барак Обама.
США и их союзники по НАТО серьезно рассматривают возможность заключения нового договора по ограничению обычных вооруженных сил в Европе, главная цель которого – сделать «видимыми» российские Вооруженные Силы и проводимые ими учения. Союзников очень беспокоит недостаток информации о ВС РФ.
Соединенные Штаты активно наращивают военно-космическую деятельность. В настоящее время американские ВС уже на 90% зависят от космических систем – об этом сообщают представители Пентагона. Уже выпущены оперативные наставления по применению силы в космосе, из космоса – по земле, с земли – в сторону космоса. Проходят летные испытания космические системы, которые могут стать космическим оружием. При этом США не намерены заключать каких-либо соглашений в области ограничения военной космической деятельности.
Что делать России? Прежде всего, становиться сильнее. Кроме того, проводить политику активного нейтралитета, предполагающую равноудаленность от таких центров силы, как США и Китай, и активное продвижение инициатив, способствующих укреплению всеобщей безопасности.
Ни одна из великих держав стратегически не была заинтересована в возникновении в центре Европы нового мощного государства, хотя никто не предвидел тогда в полной мере угрозы германского милитаризма. В то же время к середине 1860-х годов благодаря последовательной дипломатии Бисмарка и политической разобщённости великих держав (самоустранение России от международных дел после Крымской войны; экспансия Франции при Наполеоне III, повлёкшая разногласия с Англией и Австрией; борьба Австрии с объединённой Италией) создалась благоприятная внешняя обстановка для объединения Германии вокруг Пруссии.
- Среди событий в России , предшествующих началу объединения, следует отметить Крымскую войну 1854-56 гг. и Польское восстание 1863 года. В результате поражения в Крымской войне влияние России в Европе ослабло, отношение России к её противникам Англии, Франции и особенно Австрии оказалось надолго испорченным. Пруссия была единственной великой державой, которая не выступила против России, что вместе с прусской помощью в подавлении Польского восстания 1863 года обеспечило благожелательный нейтралитет Российской империи в войнах Пруссии против соседей. Также прусский король Вильгельм I приходился дядей царю Александру II, что также склоняло позицию России в пользу Пруссии.
- Ведущая держава Европы на то время Франция завязла в 1862-65 гг. в провальной мексиканской войне. Её силы были отвлечены на захват и укрепление колоний, где французские интересы постоянно сталкивались с английскими. На это наложились личные антипатии императора Наполеона III к Англии в силу подозрений, что итальянские заговорщики используют английскую территорию для подготовки покушений на его жизнь. Сближение Франции с Австрией и тем более союз были невозможны из-за объединения Италии, в ходе которого французы в 1859 громили австрийскую армию. Наполеон III недооценивал военную силу модернизированного прусского государства и надеялся только выиграть в качестве арбитра от внутригерманского конфликта.
- Англия , владевшая огромной колониальной империей, не была расположена вмешиваться без крайней необходимости в дела Европы. Тем более, что морской державе было затруднительно воевать без союзников на континенте, а именно в сильной Пруссии правящая элита видела поначалу противовес Французской империи. Англичан сильно беспокоил как французский проект Суэцкого канала (опасения за Индию), так и стремление Наполеона III присоединить Бельгию. К тому же объединённая Германия не рассматривалась в качестве соперника Англии в колониальных делах, но могла быть выгодным торговым партнером для сбыта английской продукции и колониальных товаров.
- Австрия не могла стать лидером в деле объединения Германии из-за внутренних и внешних конфликтов, хотя идея великогерманского объединения (то есть включая Австрию) имела немало сторонников. Внутренние субъекты Австрийской империи, особенно венгры, вовсе не желали дальнейшего усиления немецкого доминирования, опасаясь потерять свою автономию. Да и сами немцы из северной Германии не стремились к единению с многонациональным государством. Объединение Италии шло в том числе за счёт австрийских владений с италоязычным населением, что отвлекало силы империи на юг.
Переход от изнурительной, тяжелейшей для Советского Союза войны 1941-1945 гг. практически без перерыва к конфронтации и "холодной войне" оказывал крайне тяжелое воздействие на внутреннюю обстановку . СССР наряду с США стал одним из центров биполярного мира, однако политический вес и амбиции страны-победительницы диаметрально расходились с ее экономическими возможностями. Ведение глобальной мировой политики в роли противовеса СШАпоглощало все народно-хозяйственные ресурсы Советского Союза . Конфронтация на международной арене требовала все новых и новых средств, была губительна для разрушенной страны с огромной убыточной и милитаризованной экономикой. "Холодная война" поддерживала в обществе мобилизационный дух, человеческие и природные ресурсы страны по-прежнему приносились в жертву гонке вооружений. Идеологические шоры не позволяли руководству страны видеть роковой характер противостояния, крайне медленно приходило понимание того, что в ядерной гонке не может быть победителей.
2. Послевоенное народное хозяйство Приоритеты экономической политики
Война породила абсолютно новую экономическую ситуацию. На освобожденной территории промышленность была почти полностью разрушена, жалкую картину представляла материально-техническая база сельского хозяйства, огромный ущерб был нанесен железнодорожному сообщению. Почти все ресурсы страны были сосредоточены на оборонных предприятиях, большая часть которых получила “второе рождение” после эвакуации на востоке страны. Именно здесь ковалось оружие победы, на полную мощь работали заводы и фабрики.
Переход к мирной жизни требовал одновременно восстановить разрушенное хозяйство и перевести на “мирный лад” промышленное производство . Естественным было желание поскорее наладить мирную жизнь - восстановить жилой фонд, увеличить производство продовольствия и товаров народного потребления, которых остро недоставало. Снова приходилось рассчитывать только на собственные силы и внутренние ресурсы. В конечном счете все зависело от характера и глубины конверсии военного производства. Как далеко мог позволить себе Советский Союз идти по пути разоружения, целиком и полностью зависело от перспективы новой войны. Резкое ухудшение международной обстановки в конце 1945-начале 1946 г. совпало с обсуждением приоритетов развития народного хозяйства на четвертую пятилетку (1946-1950). Разумеется, их определение оказалось в сильной зависимости от новой внешнеполитической ситуации, диктовавшей соотношение военного и гражданского секторов экономики.
При сохранении высокого удельного веса военной продукции развитие тяжелой промышленности естественным образом ставилось во главу угла. Но даже и в этой ситуации можно было форсировать темпы развития группы “А” в большей или в меньшей степени, оживить организацию производства и распределения. Идеологом этого “плавного”, более либерального варианта был председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский, которого в Политбюро поддерживал Жданов. В докладе о четвертом пятилетнем плане Вознесенский, по сути впервые, заявил о необходимости включения экономических рычагов (цены, денег, кредита, прибыли и ряда других) в процесс управления плановым хозяйством. Однако благие пожелания остались только на бумаге.
Целый ряд факторов привел к отказу на практике от предложенной более сбалансированной модели хозяйственного развития уже в ходе выполнения плана. Ключевую роль сыграло усиление международной конфронтации , превращавшее производство оружия в условие биполярного равновесия. Важное значение имело также то обстоятельство, что реализация пятилетнего плана ложилась на плечи партийно-хозяйственной номенклатуры и директорского корпуса, выросших в годы “социалистического наступления”. Это поколение советских руководителей с молоком матери впитало идиосинкразию к любым понятиям, напоминающим капитализм, типа “кредит” и “прибыль”. У них свежа была в памяти борьба с правым уклоном, не было ни умения, ни желания реализовывать на практике предложенные новшества. Внезапная смерть Жданова, перегруппировка политических сил в высшем эшелоне власти, арест и расстрел Вознесенского также сыграли немаловажную роль в определении экономической стратегии. Кроме того, Сталин подтвердил довоенный курс на построение коммунистического общества в ближайшие 20-30 лет, что провоцировало возврат к форсированным темпам, ставшим реальностью с 1948 г.
В современных условиях происходят важные изменения в способах и принципах функционирования мира, в содержании и формах существующих в нем властных отношений. Мировая политика во многом остается полем сотрудничества и соперничества государств. Особенностью ее текущего этапа является доминирование единственной сверхдержавы, которая стремится всеми способами сохранить свои позиции, хотя и встречает сопротивление со стороны других стран. Подъем Китая, экономический рост других государств ЮВА, укрепление экономического и политического положения ЕС, относительное возрождение позиций России в мире – все это представляют собой то, что Генри Киссинджер назвал "постоянно действующими факторами".
Между тем в нешнеполитическая ситуация вокруг России остается достаточно сложной. Так, во внешней политике единственной на сегодняшней день сверхдержавы – США – доминирует полупренебрежительноеотношение к международным организациям и союзникам, односторонний выход из договора по ПРО, нежелание ратифицировать киотский протокол, единоличное решение нанести военный удар по Ираку и многое другое. У бежденные в своей абсолютной правоте Соединенные Штаты Америки используют весь богатый арсенал экономического, политического и военного насилия, чтобы подчинить своим далеко не всегда демократическим стандартам остальную часть мира и прежде всего экономически слаборазвитые страны и народы. Последние, в свою очередь стремятся изыскивать новые средства сопротивления. Если удается, то путем создания новых устрашающих и сдерживающих западные амбиции видов оружия. Если нет, то путем активного использования технологий терроризма.
Европа, еще недавно являвшая миру пример открытости, все больше и больше отгораживается от него стеной социальных, экономических и культурных перегородок. Продолжают усложняться правила иммиграции и получения гражданства. После расширения Евросоюза за счет принятия бывших стран Восточной Европы, остальным недвусмысленно дают понять: нам и без вас тесно. При этом ведущие представители европейского политического класса не упускают случая высказаться относительного «грубого нарушения прав человека» в Чечне, Молдове или где-то еще за пределами вновь расширившейся Европы. Вполне в традициях неолиберальной глобализации за основу берутся процедуры демократии западного образца – независимые от государства политические партии, общественные движения и средства массовой информации – но отнюдь не гарантирование жизни, безопасности и необходимого социального-экономического минимума граждан. При этом предполагается, что победу должен одержать «выражающий волю народа» прозападный кандидат.
Некоторые представители западной элиты настаивают на необходимости отгородиться от «периферии», подготовившись к возможностям вторжения извне и сохранив чистоту идеалов своей цивилизации. Большинство, однако, убеждено в необходимости активно экспортировать западные институты и ценности, якобы отражающие устремления мира в целом. Дж. Буш, например, нередко высказывается в том духе, что американские ценности и есть ценности всего человечества и, следовательно, Америка должна «помочь» остальному миру в их обретении. И те, и другие демонстрируют националистическое отношение к "периферии" – одни националистически-изоляционистское, другие националистически-покровительственное.
Национализм и двойной стандарт западных элит проявляется и в убеждении, что «периферия» ни в коем случае не должна получить в свои руки средства насилия, которыми обладает «центр». Ядерное оружие, например, не должно попасть к «безответственным режимам», и нужно сделать все, чтобы предотвратить его распространение. Двойной стандарт проявляется и в том, что элитам «периферии» рекомендуют создавать экономику по тем рецептам, которые давно уже не используются и на самом Западе. Так называемый свободный или саморегулирующийся рынок при минимальном участии государства – не более чем фикция, и страны Запада активно используют рычаги государственного воздействия на мировую экономику в своих национальных интересах. «Периферии» же предлагаются модели «шоковой терапии», открывающие экономики слаборазвитых стран вторжению западного капитала и нередко ценой разрушения имевшихся социальных программ.
Таким образом, двойной стандарт современности имеет под собой глубокие структурно-исторические корни. В этом заключается главная сложность обеспечения более устойчивого развития глобализации и демократии, свободной от крайностей национализма в мире в целом и в России как части мировой системы.
В указанном контексте односторонняя ориентация России на Запад, так же как попытки конфронтации с ним неплодотворны как потому, что они не учитывают геополитического положения страны (и соответственно, необходимости уравновешенной многовекторности во внешней политике), и настроений ее населения, так и в силу присущего им игнорирования раскола в среде самого Запада.
Факт растущих разногласий между Америкой и Европой, становится особенно очевидным после американского вторжения в Ирак. Разногласия касаются как внутренней жизни США и ЕС, разделяемых ими ценностей, так и основных установок поведения на международной арене. Если для первых характерен «патриотический конформизм», то второй настаивает на «отмирании суверенитета»; все более заметному христианскому фундаментализму США противостоит подчеркнуто светский характер внутренней политики стран ЕС; экономика выгоды, господствующая в США контрастирует с экономикой пользы в ЕС; в социальной сфере очевидна разная расстановка приоритетов в соотношении частного и общественного и т.п. Не менее серьезны расхождения в подходах к мировой политике. США, убежденные в незаменимости миссии Pax Americana, проявляют недвусмысленный гегемонизм, опираются на абсолютное военное превосходство, исходят из необходимости силового принуждения к демократии так называемых «стран-изгоев» и «падающих государств». Для ЕС, напротив, характерна вера в мировое сообщество и преимущества институционализма, апелляции к международному праву и моральным критериям мирополитического поведения, настаивание на взаимной зависимости и необходимости мирного решения проблем безопасности путем сотрудничества соответствующих служб различных стран, консолидации «падающих государств» на основе помощи им в долгосрочном национальном строительстве и все более жесткая критика США.
При этом как в США, так и в ЕС осознают возрастающую роль России в мировых процессах. Более того, видные европейские эксперты прямо призывают нашу страну использовать опыт внутреннего развития и преимущества внешнеполитических ориентаций ЕС. В свою очередь, американские реалисты, полагая, что главная угроза, с которой столкнуться США уже в не столь отдаленном будущем, – это не Северная Корея и даже не Бен Ладен, а возникновение соперничества между тремя блоками: Северной Америкой, Европой и Северо-Восточной Азией, – дают понять, что хотя экономически РФ в большей мере связана с ЕС, в сфере мировой политики они рассчитывают на ее дальнейшую поддержку.
В этих условиях шанс России состоит не в том, чтобы ориентироваться на «Запад», как и не в том, чтобы попытаться сыграть на растущих противоречиях между Европой и Америкой. Необходимо, сохраняя мновекторную политику (включающую сотрудничество с Китаем, Индией, другими азиатскими странами, а также развитие отношений с умеренными арабскими режимами), опираться на новые возможности по крайней мере в трех направлениях.
Во-первых, поддерживая антитеррористическую деятельность США и призывы ЕС вернуть ситуацию в Ираке под контроль ООН, России необходимо добиваться от США и Европы отказа от двойных стандартов относительно демократических ценностей. Западные страны не должны допускать двоякого толкования норм демократии к нашей стране и ее политике реформ по поводу власти и действий в Чечне.
Во-вторых, учитывая геополитические императивы, способствовать переходу от ситуации неуверенности к ситуации стабильности и мира в постсоветском окружении на основе совместных усилий в области безопасности и формирования единого экономического пространства.
В-третьих, выстраивать линию на формирование общих ценностей и общего экономического пространства с европейскими странами.
Встречающиеся иногда утверждения о «безресурсности» России для проведения ею самостоятельной внешней политики безосновательны. Наряду с ресурсами «материальными» (геополитический, экономический, военный и т.п. потенциал), «социальными» или «моральными» (традиции, история, культура страны, образование и квалификация ее населения и т.п.), «ресурсами-факторами» (роль в международных организациях, престиж и т.п.), особое место принадлежит тем изменениям, которые возникают в мировой политике, открывая поле новых возможностей для тех или иных государств. Используя всю совокупность этих ресурсов и возможностей, Россия остается серьезным фактором в мировой системе, а потому может и будет играть в ней достойную и самостоятельную роль.
Вопросы и задания для проверки знаний
1. В чем состоит специфика международных отношений с позиций различных теорий и концепций?
2. В чем особенности международных политических отношений?
3. Какой из подходов к определению сущности международной политики, на ваш взгляд, больше соответствует истине: психологический, биологический или социальный? Аргументируйте свой ответ.
4. Что такое "национальные интересы" и какую роль они выполняют во внешней политике государства? Как вы думаете, насколько актуальным является понимание национального интереса, предложенное Г. Моргентау?
5. Какие факторы, по вашему мнению, влияют на характер международных отношений? Каковы основные трактовки соотношения внутриобщественных и международных отношений?
6. В чем особенности "научного" и "традиционного" подходов к анализу международных отношений с позиций "баланса сил"?
7. В чем сущность и содержание национальных интересов России и какова их трактовка представителями различных политических сил? Чем на ваш взгляд, вызвано падение международного авторитета России?
8. Как вы думаете, каковы причины межгосударственных конфликтов в современных условиях?
Литература для самостоятельной работы студента