Первые два года правления Елизаветы были отмечены несомненными успехами. Она утвердила в своей стране протестантскую религию, одержала военную победу в Шотландии и способствовала укреплению власти в этой сопредельной стране. Авторитет Англии на европейском континенте значительно вырос.
Не оставалось без удовлетворения и женское тщеславие Елизаветы. Ее руки добивались мужчины из самых знатных домов Европы.
Дело доходило до анекдотов. Венецианский посол Паоло Тьеполо информировал дожа и Сенат, что «посол Дании в Англии, желая продемонстрировать любовь своего сюзерена к королеве Елизавете, носил на своем камзоле алое сердца из бархата, пронзенное стрелой». Одно время казалось, что Елизавета отдает предпочтение эрц-герцогу Карлу. Но когда ее спрашивали, она отвечала, что не выйдет замуж за человека, которого в глаза не видела. А пригласить его приехать в Лондон она не может.
Со временем настроение Елизаветы переменилось, и она принялась всерьез рассматривать кандидатуру Эрика, старшего сына шведского короля, который послал в Лондон своего младшего сына, герцога Финляндского, предлагать Елизавете руку своего брата.
Испанский посол де"Куадро писал своему предшественнику Ферия: «Нас здесь десять или двенадцать послов, и все соревнуются, предлагая королеве руку своего сюзерена, и они говорят, что следующим претендентом будет герцог Голштейнский. Герцог Финляндский, который здесь представляет своего брата, грозится убить посла императора, королева боится, что они могут перерезать друг другу глотки в ее присутствии».
Герцог Финляндский произвел на лондонский высший свет дурное впечатление, но он щедро рассыпал на лондонских улицах серебряные монеты и говорил также, что его брат будет рассыпать уже не серебро, а золото.
Тем временем шведский король умер и престол достался его сыну Эрику. Тот ни за что не хотел отказываться от мысли жениться на Елизавете, и, хотя, получал отказ за отказом, отступать не хотел. Он говорил, что ни море, ни враги, никакие опасности не заставят его отказаться от нее.
И действительно, в августе 1560 года он отплыл в Лондон, но встречные ветры заставили его вернуться в Стокгольм. Он снова снарядил флот, но сильные ветры разметали его корабли.
Обилие претендентов и поклонников создавало некую атмосферу суеты и суматохи. Осторожный сэр Уильям Сесил писал: «Здесь происходят большие беспокойства среди поклонников и противостояние влюбленных, и дай Бог, чтобы королева выбрала одного из них и остальные с достоинством успокоились бы».
В конце концов Елизавета сделала свой выбор. Она влюбилась. Влюбилась, как влюбляются все женщины, вне зависимости от того, королевских ли они кровей или простолюдинки, – теряя голову, самозабвенно, рискуя своим именем и репутацией.
Избранником королевы Елизаветы оказался лорд Роберт Дадли.
Это был высокий, статный, очень красивый мужчина, к тому же отличный наездник. Он родился в 1532 году на несколько месяцев раньше Елизаветы. Его отец Джон Дадли был в фаворе у короля Генриха VIII, хотя отец Джона Дадли, Эдмонд Дадли, был казнен в самом начале царствования Генриха VIII – его сочли ответственным за непопулярную финансовую политику короля Генриха VII. При жизни Генриха VIII Джон Дадли стал виконтом Лисли, а в годы правления Эдуарда VI получил титул графа Барвика, герцога Нортамберлендского и стал правителем Англии. Роберт Дадли вырос при королевском дворе и был дружен с Елизаветой еще когда они были детьми. Когда ему исполнилось семнадцать лет, он женился на Эмми Робсар, дочери дворянина-помещика из Норфолка. Надо полагать, что Роберт Дадли был по-настоящему влюблен в Эмми Робсар, иначе ничем нельзя объяснить этот неравный брак сына самого могущественного человека в Англии со скромной девушкой, у которой не было ни положения, ни богатства.
Как известно из истории, судьба первых людей в Англии оказывалась весьма переменчивой – от королевского дворца до Тауэра было рукой подать. Вот и отец Роберта Дадли, герцог Нортамберлендский и пятеро его сыновей после девяти дней правления Джейн Грей, были брошены в Тауэр. Нортамберленд и его сын, муж Джейн Грэй, Джифорд Дадли, сложили свои головы на плахе во дворе Тауэра, и его сыновья видели эту казнь из окошек своих темниц. Скоро они были помилованы, как говорили, не без нажима со стороны короля Филиппа Испанского. Один из них, Джон, умер, а Амброс, Роберт и Генри отправились служить в армию короля Филиппа, сражавшуюся во Франции, и отличились в сражении при Сан-Квентине. Генри погиб в бою, а Амброс и Роберт сохранили свои жизни и вернулись в Англию.
Последние девять месяцев правления королевы Марии были очень трудным временем для Елизаветы. Роберт Дадли был в эти месяцы в ее близком окружении. Сразу же после своего восшествия на престол, Елизавета назначила Роберта Дадли главным королевским конюшим. Ему тогда исполнилось двадцать шесть лет. Естественно, что королевский конюший должен был почти все свое время проводить в Лондоне, при дворе. Его жену Эмм не устраивала такая жизнь, и она обитала, в основном, в имениях своих родственников в Норфолке и Линкольншире или в поместье Хзмптонколхор в Оксфордшире, в нескольких милях к северу от Лондона, которое арендовал лорд Роберт. Он навещал ее там время от времени.
А в Лондоне, в королевских дворцах, весной 1559 года события развивались довольно бурно. Придворные уже не шушукались, а в открытую говорили, что королева влюбилась. Да, королева по неопытности и не скрывала своего чувства к лорду Роберту Дадли. Она уделяла ему много внимания – сажала его за обеденный стол рядом с собой, ей нравилось говорить с ним, превозносить его достоинства, дарить ему подарки. Если кто-нибудь плохо отзывался о лорде Роберте Дадли, королева со всем своим темпераментом бросалась на его защиту.
Елизавета сделала сэра Роберта Дадли рыцарем ордена Подвязки, даровала ему право вывозить без лицензии из страны шерсть, сделала ему поистине королевский подарок – двенадцать тысяч фунтов стерлингов на покрытие его расходов как королевского конюшего. Получать богатые подарки от сюзерена было для придворных делом обычным, но когда сюзерен – женщина, это дает пищу для слухов и подозрений.
Комнаты лорда Роберта Дадли в Уайтхолле были этажом ниже апартаментов королевы, он однажды пожаловался на сырость, и Елизавета незамедлительно приказала поселить своего конюшего на том же этаже, где обитала она, дверь в дверь рядом с ее апартаментами. Это не могло не вызвать новые сплетни.
Елизавета очень любила верховую езду. Она часто отправлялась с Робертом Дадли на прогулки верхом или на охоту. Их могли видеть, когда они отдыхали, – королева сидела на траве, а главный конюший лежал у ее ног.
Однажды вечером после ужина в доме Дадли, она возвращалась домой во дворец в Ричмонде, ехала в темноте в сопровождении факельщиков из слуг Роберта. По дороге она заговорила с факельщиками, рассказывая им, какой замечательный человек их хозяин и что она поднимет его на такую высоту, какую не знал никто в его роде. Один из факельщиков пересказал своему другу слова королевы. Этот друг высказал мнение, что королева хочет сделать Дадли герцогом. Нет, возразил факельщик, она намерена выйти за него замуж. Этот разговор стал известен, и факельщика и его друга вызывали в Тайный совет для допроса.
Сплетни ходили разные, говорили даже, что Дадли любовник королевы и что она тайно родила от него ребенка. Утверждали, что Дадли намерен отравить свою жену, чтобы получить возможность жениться на Елизавете.
Врагов у лорда Роберта Дадли было хоть отбавляй – ему, попросту говоря, многие остро завидовали. Завидовали его мужественности, его красоте, его положению при королевском дворе, а главное, конечно, тому, что он был явным фаворитом королевы. Не было таких смертных грехов, в которых не обвиняла бы его злая молва. Его называли отравителем, развратником и тому подобное.
Близкая к Елизавете Кэт Эшли могла позволить себе рассказать королеве о сплетнях, порочащих ее, и предупредить Елизавету о возможных последствиях ее неосмотрительного поведения. Елизавета назвала эти сплетни абсурдными. Она уверяла Кэт Эшли, что у нее никогда не было никаких сексуальных отношений с Робертом Дадли. Как это могло прийти кому-то в голову, что такое возможно, когда она постоянно, день и ночь, окружена своими фрейлинами. И тут же, словно возмутившись, что присутствие фрейлин ограничивает ее свободу, Елизавета добавила: «Если бы она когда-либо захотела, и находила бы удовольствие в подобном безнравственном поведении – от чего Бог ее упас, – она не знает никого, кто мог бы ей воспрепятствовать». Довольно противоречивое заявление. Вопреки вызывающим словам Елизаветы, она отнюдь не была свободна в осуществлении своих сексуальных желаний. Королева, даже и правящая королева, вовсе не была в равном положении с королем-мужчиной. В обществе существовала двойная мораль: то, что прощалось королю-мужчине, то категорически запрещалось королеве-женщине. Король мог беспрепятственно пробираться по ночам в спальни придворных фрейлин, мог во время охоты посещать хорошеньких жен и дочерей помещиков и крестьян. Королева же не только была под постоянным наблюдением своих фрейлин и служанок, но, если бы она завела любовника, то рисковала бы забеременеть.
Королеве-протестантке приходилось быть особенно осторожной. Католики только и ждали случая, чтобы получить подтверждение об аморальности женщины-протестантки. Елизавета, как дочь Анны Болейн, осужденной в свое время за неверность мужу, была в особо опасном положении. Если бы ее уличили в разврате, в любовной связи с Робертом Дадли, это нанесло бы страшный удар протестантству в Англии, да и во всем христианском мире.
Ситуация грозила оказаться критической. Это очень волновало государственного секретаря и главного советника Елизаветы Уильяма Сесила. Дело было не только в том, что Сесил сплошь и рядом не мог согласовать важные государственные действия с королевой, ибо она оказывалась на природе, верхом с Робертом Дадли или на охоте. Сесил чувствовал, что теряет свое влияние на Елизавету, что Дадли настраивает королеву против него.
Наблюдая, как поведение Елизаветы становится все более безрассудным, Сесил понимал, какой опасностью это грозит Англии и его собственному положению. Сессил пошел так далеко, что заговорил на эту тему с испанским послом де"Куадро в надежде, что тот использует свое влияние на Елизавету и как-то образумит ее. Сесил объяснял Куадре, что Роберт Дадли представляет собой опасность, что лорд Роберт может отравить свою жену, а это повлечет за собой совершенно непредсказуемые последствия. Судьба распорядилась так, что на следующий день после разговора Сесила с де"Куадрой Елизавета холодно сообщила испанскому послу, что жена лорда Дадли Эмми умерла.
Эта смерть вызвала массу кривотолков. Оставалось множество загадок, на которые не было ответов.
Эмми Дадли жила в то время в доме в Канорхолле в одиночестве, окруженная только слугами. В тот день она отправила всех своих слуг на ярмарку в Ябингтоне и осталась в доме совершенно одна. Это была первая загадка – почему она отослала слуг?
Говорили, что в тот день в доме Эмми Дадли побывали двое людей от мужа, Роберта Дадли. Во всяком случае, когда ее слуги вернулись с ярмарки, они нашли свою хозяйку мертвой. Она лежала с переломанной шеей у подножия лестницы.
Как только это известие дошло до Елизаветы, она послала за Робертом Дадли, чтобы поговорить с ним наедине. О чем они беседовали, осталось тайной. Только стало известно, что королева приказала лорду Дадли удалиться в свой дом и оставаться там до тех пор, пока судебный пристав не вынесет заключение, что это был несчастный случай.
Такой вердикт никого не убедил. Грозил разразиться грандиозный скандал. Общее мнение было таково – лорд Дадли убил свою жену, чтобы развязать себе руки и получить возможность жениться на королеве Елизавете.
Английский посол во Франции Трокмертон был потрясен этим известием. Он написал Сесилу, что хотя он очень уважает лорда Роберта, но долг перед королевой заставляет его предупредить Сесила и написать откровенно королеве, что если она выйдет замуж за лорда Роберта, ситуация окажется ужасной и непоправимой. Он умолял Сесила сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить этот брак, ибо «если это произойдет, нас будут презирать». Королева будет дискредитирована, от нее все отвернутся, страна рухнет. Трокмертон писал Чемберлену, английскому послу в Мадриде, что хотя известия из Лондона говорят о том, что Эмми Дадли погибла в результате несчастного случая, никто во Франции в это не верит.
До королевы Елизаветы дошли разговоры о том, что она причастна к этому убийству, – дескать, знала, что это должно произойти и не препятствовала, так как хотела, чтобы лорд Дадли оказался свободен и она могла бы выйти за него замуж.
У Елизаветы была одна чисто женская черта, которая проявлялась на протяжении всей ее жизни, – она могла вести себя совершенно безрассудно, приводя в ужас своих советников, но в самый критический момент в ней пробуждался здравый смысл и она принимала нужное и правильное решение.
Так и на этот раз – она не только поняла, но и ощутила всю опасность ситуации, в которой оказалась. Елизавета осознала, что продолжение любовных отношений с лордом Робертом Дадли может стоить ей королевского престола. И она решила оборвать эти отношения. Она отказалась от своего намерения сделать его графом Лестером. Рассказывали, что она весьма разгневалась, когда ей принесли на подпись его патент на это звание. Она располосовала патент ножом. Злилась ли она на Роберта Дадли, что он поставил ее в столь затруднительное положение? Или на себя за то, что позволила себе слабость? Просто она первый раз в своей жизни столкнулась с вечным противостоянием – что должно брать верх: интересы государства или личные женские интересы. И она осознала, что ее интересы как личности, должны отойти на второй план, она должна ими пожертвовать ради интересов своей страны.
И она принесла в жертву свою первую любовь.
Рядом с этим центральным сюжетом возникают побочные сюжеты, но все они так или иначе связаны с предполагаемой женитьбой лорда Роберта Дадли на королеве Елизавете.
Здесь в наше повествование вползает (не врывается, не входит, а именно вползает) мелкая и коварная личность – личный секретарь испанского посла, епископа де"Куадро, Боргезе Вентурино.
Однажды де"Куадро имел неосторожность послать своего личного секретаря Боргезе с каким-то поручением к государственному секретарю Сесилу, и это послужило началом довольно запутанной интриги. Движимый то ли какой-то личной обидой на своего хозяина де"Куадро, то ли корыстью, Боргезе предложил Сесилу раскрыть ему все тайны Дархомплейс – дома, где жил испанский посол, рассказать ему, что знал. А знал он все.
Через его руки шла вся тайная переписка испанского посла, и Боргезе не поленился списывать копии с каждого письма. Достаточно привести такой пример. По поручению де"Куадро, Боргезе сопровождал священника доктора Тернера во Фландрию, который должен был искать там людей, готовых поддержать леди Леннокс в ее претензиях на английский престол. У Тернера с собой был список недовольных аристократов, сопровождаемый детальным изложением того, что они предполагают сделать, если испанский король пообещает им помощь.
Тернер умер во Фландрии, оставив все свои бумаги в руках Боргезе, который аккуратно снял копии со всех документов. Среди этих бумаг было, в частности, письмо де"Куадро испанскому королю, в котором посол настойчиво рекомендовал своему монарху оказать помощь леди Леннокс и ее сыну, заверяя короля, что в этом случае восемь или десять аристократов поднимутся и сбросят Елизавету с престола.
Сесил с интересом прочитал письмо де"Куадро, в котором епископ утверждал, что Елизавета подталкивает королеву шотландцев выйти замуж за лорда Аврана для того, чтобы обеспечить Елизавете брак в лордом Робертом.
Испанский посол выступал за брак королевы шотландцев с Доном Карлосом, который сможет изгнать Елизавету и стать не только королем Шотландии, но и Англии.
Умнейший Сесил сразу же понял, какого ценного агента он обретает, и сказал Боргезе, чтобы тот вернулся в дом де"Куадро и продолжал там шпионить. Однако Сесил был не единственным политиком, располагавшим сетью шпионов. У де"Куадро в доме Сесила тоже были свои шпионы, которые не замедлили сообщить испанскому послу о предательстве его личного секретаря. Положение становилось опасным, и де"Куадро принял решение: Боргезе надо убрать, иначе говоря – убить. Но при здравом размышлении испанский посол пришел к выводу, что производить эту операцию на территории Англии опасно – может обнаружиться его причастность к убийству, и тогда де"Куадре придется уехать из Англии. Посол решил отправить Боргезе с каким-нибудь поручением за границу, а уж там покончить с ним будет проще простого.
Но Боргезе был хитрый малый и понял, что ему грозит. Он сбежал из дома на Дархомплейс и укрылся не где-нибудь, а в доме Сесила. Достать его там было невозможно.
Де"Куадро доносил кардиналу Гранвиллю: «Я сделал все, что мог, чтобы исправить ситуацию, возникшую в результате провала, но мне ничего не удалось сделать. Дьявола, который вселился в моего служащего, изгнать не удалось. Я пытался убедить его покинуть страну, я умолял, угрожал, обещал, давал взятку – и все без результата. Предать его смерти, как он того заслуживает, было бы неосмотрительно». Де"Куадро принял решение просить помощи у королевы Елизаветы. В конце концов, говорил он, она женщина светская, она может понять, что он воздерживается от убийства этого человека в Англии, поскольку это может вызвать беспорядки. Не будет ли Ее Величество так добры, чтобы выслать его из страны.
Королева, похоже, не поняла посла и вместо того, чтобы выслать Боргезе из Англии, она распорядилась арестовать его. Де"Куадро был в ужасе. Он просил еще одной аудиенции у королевы, но ему было отказано.
Вместо этого Елизавета пожелала сама выслушать Боргезе. Она услышала много интересного. В частности, Боргезе рассказал королеве о визите сэра Генри Сиднея, зятя лорда Роберта Дадли, в ходе которого Сидней заявил послу, что если сам король Испании поспособствует браку лорда Роберта с королевой, то он получит в лице Дадли человека, «готового повиноваться ему и служить ему, как верный вассал… Он будет готов восстановить в Англии католическую религию».
После разговора с Боргезе Елизавета вызвала де"Куадро и холодно объявила ему, что она весьма недовольна тем, как он отозвался о ней в письмах королю Испании. В частности, она сослалась на такие его слова: «Очень трудно иметь дело с женщиной, у которой, я думаю, сто тысяч дьяволов в ее теле, вопреки тому, что она мне говорила: „Я хотела бы быть монахиней и проводить свои дни в молитве в своей келье…“ Характер этой женщины таков, что я готов поверить всему, что о ней говорят. Ею владеет дьявол, который влечет ее… От нее можно ожидать всего. Если Ваше Величество во второй раз спасет ее жизнь, она не будет верна вам больше, чем сегодня. А если бы она могла использовать яд и устроить пожар в Нидерландах, принадлежащих Вашему Величеству, она без колебаний пошла бы на это».
Член Тайного совета лорд Хоуард и законник доктор Уотон потребовали от де"Куадро, чтобы он письменно ответил на ряд вопросов. В частности, там был такой вопрос: «Писали ли вы, господин посол, испанскому королю, что королева была тайно обвенчана с лордом Робертом в доме лорда Пэмброка?»
Ответ де"Куадро был в высшей степени примечателен. Он отвечал: «Я написал Его Величеству то, что я говорил самой королеве, что по всему Лондону говорят, что бракосочетание имело место. Королева на мои слова не возразила, она не выразила ни удивления, ни неудовольствия, она только сказала, что не только люди за стенами этого дворца верят в это, но в тот самый вечер ее фрейлины, увидев, как она возвращается вместе с лордом Робертом, спросили ее, должны ли они целовать ему руку, как целуют ей, на что она ответила, что не должны и вообще не должны верить в эти сплетни.
Спустя два или три дня после этого лорд Роберт сообщил мне, что королева обещала ему выйти за него замуж, но не в этом году. Мне она сказала, поклявшись, если она выйдет замуж за англичанина, то это будет он».
Проблема престолонаследия продолжала волновать придворных и саму королеву. Когда Мейтланд, шотландский посол при английском королевском дворе, стал уговаривать Елизавету назвать Марию, королеву шотландцев, своей преемницей на престоле Англии, она ответила ему, что, пока она жива, она будет королевой Англии. «Когда я умру, – сказала Елизавета, – они решат, кто должен наследовать корону Англии. Если этой наследницей станет ваша госпожа, я не причиню ей никакого вреда. Если же кто-то другой окажется более достойным, было бы неразумным требовать от меня, чтоб я давила на них.
…У меня хороший личный опыт. Во времена правления моей сестры многие люди жаждали посадить меня на ее место. Теперь, – добавила она, – претензии, наверное, поубавились. Подобно тому, как детям снится яблоко и они плачут, когда утром не находят его, так и многие люди, стремившиеся помочь мне, когда я была леди Елизаветой, представляли себе, что немедленно после того как я взойду на престол, они будут вознаграждены. А теперь, когда они убедились, что действительность не соответствует их ожиданиям, сейчас они склонны к новым переменам в надежде на лучшее. Ни один государь не может быть таким великим, чтобы удовлетворить желания всех».
Апрель 1562 года ознаменовался парадоксальным собранием кавалеров Ордена Подвязки, на котором они, во главе с Норфолком (!), написали петицию королеве, чтобы она вышла замуж за Дадли. Возражали только Арундел, сам ищущий руки Елизаветы, да маркиз Нортхемптон. Королева ответила, что «лорд Роберт заслуживает править хоть всем миром, и является прекрасным выбором», но на данный момент вопрос о своем замужестве она рассматривать не собирается. А в октябре Елизавета подхватила оспу.
Широко известно, что королева, считающая, что она умирает, заклинала свой совет назначить именно Дадли Лордом Протектором королевства. Менее широко известно, что выздоравливающая королева общалась со своим советом исключительно через Дадли, по своеобразной причине: только ему она не стеснялась показываться с распухшим и воспаленным лицом оспенного больного.
К 1565 году всем стало более или менее ясно, что сэр Роберт используется королевой в качестве щита между ее независимым правлением и замужеством. Шотландец Мелвилл выразил это так: «Я понимаю Вас: выйдя замуж, вы станете просто королевой, тогда как сейчас вы и королева, и король». И все-таки, пляски женихов вокруг Елизаветы не прекращались, что ей не было неприятно. Более того, в перерывах между флиртом с послами женихов она ухитрялась флиртовать с некоторыми англичанами.
Например, появился около нее сэр Томас Хенедж, которому она стала оказывать подчеркнутое внимание. Поскольку Елизавета была королевой, принято считать, что Дадли безумно взревновал и стал проводить время с Летицией Ноллис, одной из признанных красавиц двора королевы. Только не сходится эта версия, потому что Дадли с Хенеджем был дружен, и они остались друзьями. Скорее всего, дела обстояли совсем наоборот: с Хенеджем флиртовали потому, что сэр Роберт с удовольствием крутил роман с хорошенькой Летис. То, что Елизавета была в бешенстве, свидетельствуют многочисленные рапорты послов. Она довольно резко нападала на Роберта (он, разумеется, уже стал графом Лейчестером) и публично, и в приватных беседах. Не думая о том, что и у ее старого друга есть свой предел терпения.
Томас Хенедж
Летис была хорошим выбором. Во-первых, она была красивее Елизаветы, ярче, при том, что обе женщины были очень похожи. Бабушкой Летис была незабвенная Мэри Болейн, но характером она, кажется, пошла в Анну Болейн. Тот же быстрый ум, ирония, острый язык и талант к флирту. Во-вторых, она была чуть не на 10 лет моложе Елизаветы. И, наконец, она была замужней дамой, знающей толк не только в платоническом флирте. Даже последствий этой связи можно было не бояться: Летис была беременна третьим ребенком, своим первым сыном, которого нахально назвала Робертом. Взбаламутив отношения Роберта и Елизаветы, красотка вернулась в резиденцию супруга, Вальтера Девероса.
Красотка Летис
И муж красотки
Свое отношение к поведению вышедшего из меридиана официального фаворита Елизавета выразила в стихах:
No crooked leg, no bleared eye,
No part deformed out of kind,
Nor yet so ugly half can be
As is the inward, suspicious mind
(Your loving mistress Elizabeth R)
Лично у меня создалось впечатление, что к 1565 году Роберт Дадли устал от своей придворной роли. Он не мог не знать, какую реакцию вызовет его откровенная связь с Летис у королевы, не терпящей соперничества. Он пытался уехать с посольством во Францию, куда королева его не отпустила. И, наконец, ему удалось вырваться из Лондона поздней осенью, когда заболела его сестра, леди Катрин Гастингс, графиня Хантингдон.
Причина его желания отдалиться от двора понятна. Его королева научилась править, положение Англии выглядело достаточно стабильным. Старший из выживших Дадли, Амбруаз, стал графом Варвиком еще в 1561 году – факт, проскочивший мимо внимания придворных, радующихся тому, что Роберт Дадли не стал в том году графом Лейчестером. Снова Дадли стал графом Варвиком, честь семьи была восстановлена. Самому Роберту исполнилось 33 года. Он хотел осесть на месте, основать семью, продлить династию.
Почти семь лет он стоял между Елизаветой и посягательствами на ее свободу – задача не из легких. Семь лет его ненавидели, проклинали, ему угрожали, его пытались смешать с грязью. Семь лет он был терпелив с умной, ироничной, гордой и неблагодарной женщиной, приводившей окружающих в отчаяние своей манерой рассуждать вслух, что воспринималось большинством неспособностью принять решение, если не банальной бестолковостью. Он ее утешал, он ее поддерживал, развлекал прекрасными праздниками, он, собственно, создал имидж будущей Глорианы и блестящего двора. Он заботился о ее здоровье, о ее нервах, о ее способности заниматься государственными делами и ладить с людьми, с которыми ей ладить не хотелось.
Теперь ему хотелось своей жизни. Как выяснилось, это оказалось задачей более сложной, чем всё, что он уже пережил, включая Тауэр
Интересный факт : сорока четырехлетнее правление Елизаветы — золотой век Британии — оставило много загадок, не разгаданных до сих пор.
- Существует старая легенда, согласно которой королева не она, а он.
- Жители небольшой деревеньки, находящейся в 137 километрах от Лондона, считают, что в детстве принцесса, отправленная подальше от зловонной, напичканной больными людьми столицы в охотничий домик короля, внезапно заболела и умерла.
- Перепуганные слуги подменили принцессу похожим мальчиком.
- Эта легенда существовала более четырехсот лет и в нее жители той деревни, в которой находился охотничий домик короля, верят до сих пор.
Английская королева Елизавета в детстве
Говорили, что в охотничий домик привезли бледную девочку с зубами, испорченными сладостями, а увезли румяную, с хорошими зубками. Эта легенда — часть местного фольклора. Неужели король не заметил подмены? Вечно занятой, король очень редко виделся со своей дочерью, так что все возможно.
- В конце 19 века местный священник якобы нашел гроб с останками Елизаветы и перезахоронил их.
- Наличие дренажного отверстия в гробу свидетельствует о датировке его 13 — 14 веком.
- Похоронить надо было очень быстро; повторное использование гроба добавляет достоверности этой истории.
- Исследователи утверждают, что стиль письма Елизаветы в какое-то время коренным образом изменился.
Удивительные факты : у Елизаветы были необычайно длинные руки, лицо покрывал очень толстый слой белил, всегда высокие гофрированные воротники (чтобы скрыть кадык), физически очень крепкая, роста выше среднего, отличная наездница и охотница. На некоторых портретах изящна, на других — похожа на мужчину.
Некоторые исследователи считают, что у Елизаветы был синдром нечувствительности к андрогенам. Эта болезнь выявляется только в подростковом возрасте. Возможно, английская королева Елизавета тщательно скрывала эту болезнь и поэтому отказывалась выйти замуж. Перед своей смертью королева категорически запретила бальзамировать свое тело. Почему, никто не знает до сих пор.
Роберт Дадли — великая любовь Елизаветы
В 16 веке вопрос замужества королевы — вопрос политический, ни о какой любви здесь не могло быть и речи. Отец Елизаветы велел казнить ее мать — это могло отвратить кого угодно от брака. А у королевы была любовь всей ее жизни — Роберт Дадли, конюший Ее Величества. Он был женат, но вместе с женой не жил. С его женой произошел трагический случай: она упала с лестницы и сломала себе шею. Суд вынес вердикт, что произошел несчастный случай, но брак с Робертом погубил бы королеву.
Спустя двадцать пять лет в Испании корабль сел на мель и его пассажир объявил себя незаконнорожденным сыном Елизаветы и Роберта — Артуром Дадли. Хотя королева гордо произносила на вопрос о замужестве: «Я уже обвенчалась со своим избранником — с королевством английским», вполне возможно, что вышеизложенный факт не является вымыслом. Королева была страстно влюблена в Роберта, после его смерти она заперлась в своих покоях и не хотела оттуда выходить; пришлось взломать дверь.
Однажды больная королева в бреду проговорилась о том, что надо дать 500 фунтов стерлингов камердинеру Роберта Дадли — огромную сумму по тем временам, в переводе на нынешние деньги это составляет несколько миллионов фунтов стерлингов. Примерно в это же время (возможного зачатия) она молится, прося Господа простить ей какой-то страшный грех. Периодически она скрывалась от глаз, удалялась за город, выглядела такой слабой, как будто родила ребенка.
Большинство историков не придает значения этим легендам.
Елизавета навсегда останется одной из самых загадочных личностей в истории.
Related posts:
Истории любви. Эпоха Возрождения
Летом 1558 года в Лондоне состоялась коронация Елизаветы Английской (1533-1603), последней из династии Тюдоров, ставшей одной из самых загадочных правительниц в истории страны, получившей имя «королевы-девственницы», жизнь которой до сих пор окутана легендами и тайнами. «Я докажу свету, что в Англии есть женщина, которая умеет действовать мужественно», — произнесла королева после вступления на английский престол. Так началось долгое царствование Великой Елизаветы, продлившееся более сорока лет.
Коронационный портрет Елизаветы I
Женщина с волевым характером, мужским складом ума, твёрдой убеждённостью в своих принципах, Елизавета была лишена женственности и тонкости, которые так привлекали мужчин в других дамах. Невысокая, нескладная, рыжеволосая, она слишком боялась красивых женщин, приближая к себе лишь дурнушек, на фоне которых казалась достаточно привлекательной. Тем не менее королева обладала незаурядными способностями: она знала несколько иностранных языков, была начитанна, прекрасно разбиралась в математике, была великолепной наездницей и замечательно пела.
Её считали расчётливой, хитрой, хладнокровной, называли «гениальной актрисой», вокруг неё плелись интриги, ходили небывалые легенды. Однако разгадать главный секрет Елизаветы Тюдор никто так и не смог. Королева категорически отказывалась выходить замуж.
Она была одной из самых желанных невест в Европе, со всех стран к ней приезжали свататься самые знатные и богатые женихи, однако королева всем отвечала отказом. Говорили, что она давно была влюблена в несравненного Роберта Дадли, ставшего намного позже графом Лестером (1532-1588).
Роберт Дадли, примерно в 1560. Стивен ван дер Мейлен
Они встретились, когда Елизавете исполнялось восемь лет. Тогда дети едва обратили внимание друг на друга. Много лет спустя судьба подарила им новую встречу — в Тауэре, куда они были заточены, обвинённые в государственной измене. Говорили, будто бы Мария Кровавая Тюдор, сводная сестра Елизаветы, увидев Дадли, изменила своё решение, заменив смертный приговор Роберту на несколько лет заточения в тюрьме. Статный юноша так покорил Марию, что она пожелала оставить его в живых, не беря на себя грех казнить такого красавца.
Антонис Мор. Портрет Марии Кровавой, 1554, Прадо
Роберт вышел из Тауэра прощённым. Ему вернули все права и звания. А Елизавету по ходатайству супруга Марии, испанского короля Филиппа II, перевели в отдалённый замок Гетфильд. Там будущая английская королева жила в заточении, хотя и продолжала заниматься любимыми делами — наукой, литературой, музыкой. Дадли тайно навещал возлюбленную. Но чтобы не навлечь подозрений на себя, решил жениться на Эмме Робсарт, девушке из знатного английского рода. Елизавете вряд ли понравился поступок любимого, однако она была вынуждена смириться с ним, не имея никакой возможности повлиять на решение Дадли.
Будущая королева страдала и проливала слёзы, всё чаще слыша о том, что сводная сестра выказывает явное расположение к Роберту. Елизавета же втайне мечтала быть рядом с ним, давно подарив ему своё сердце.
В 1558 году, когда умерла Мария Тюдор, по давнему завещанию Генриха VIII королевская власть отдавалась следующей его дочери — от Анны Болейн, — Елизавете. Она вступила на трон и поклялась, что «будет нерушимо хранить обет девственности». «Мой супруг — Англия, — говорила Елизавета Тюдор, — я желаю, чтобы на моей гробнице начертали: „Жила и умерла королевою и девственницей“». Став королевой, она приблизила к себе Роберта Дадли, который в надежде, что когда-нибудь станет супругом Елизаветы и королём Англии, не покидал её долгих тридцать лет. Затем королева расправилась с Марией Стюарт, заточив ту в Тауэр. Говорили, что не политические интриги, а ревность заставила Елизавету отправить шотландскую королеву в темницу, а позже, в 1587 году, казнить её. Она не смогла простить своей сопернице симпатию к красавцу Дадли.
Мария Стюарт
Сын герцога Нортумберлендского, Роберт был на год старше Елизаветы. Галантный, изящный, наделённый удивительной способностью завоёвывать сердца самых разных женщин, Дадли являлся одной из самых ярких фигур английского двора. Он любил красиво одеваться и поражал окружающих роскошными нарядами, которые не уставал менять по несколько раз в день. То он появлялся в ослепительно белом одеянии, то облачался в ярко-красные одежды и неизменно окружал себя роскошью и богатством. Однако титула герцога, унаследованного от отца, ему было мало. Тщеславный и властолюбивый, в мечтах он видел себя королём.
Роберт Дадли, граф Лестер. На заднем плане орден Святого Михаила и орден Подвязки; Роберт Дадли был кавалером этих орденов. Waddesdon, The Rothschild Collection
Летом 1560 года, когда жена Роберта заболела, Елизавета пообещала возлюбленному, что после смерти Эми она выйдет за него замуж. Влюблённые всерьёз строили планы на будущее, однако, узнав о них, приближённые королевы, не заинтересованные в её замужестве, распространили слух о том, что Дадли якобы намерен отравить собственную супругу, чтобы связать судьбу с английской правительницей.
Осуществить задуманное влюблённым не удалось, несмотря на скорую кончину Эми. Их супружество было бы слишком вызывающим и опасным на фоне тех слухов, которыми было наполнено королевство.
Тем не менее Роберт оставался рядом с королевой. Елизавета, невзирая на разговоры, преподносила ему щедрые дары, отдала ему несколько замков и даже пожаловала титул графа Лестера. Но и этого честолюбивому графу было недостаточно. Он продолжал очаровывать Елизавету, не теряя надежды когда-нибудь стать её супругом.
Однажды Дадли пригласил королеву в свой Кенилвуртский замок. Та с радостью приняла приглашение и направилась в поместье графа. Но как только она перешагнула порог замка, огромные настенные часы остановились. «Я желал бы навсегда остановить момент вашего прибытия сюда», — шепнул ей граф.
Елизавета, казалось, была счастлива. Она настолько любила графа, что тот мог добиваться от неё всего, чего бы ни пожелал, через неё решать политические вопросы и играть продуманную, до мелочей просчитанную роль. Одного не смог просчитать проницательный граф — королева не желала делить с ним трон и выходить замуж, оставаясь верной своему принципу: «Скорее, одинокая нищенка, чем замужняя королева!».
В 1572 году граф Лестер женился во второй раз. На этот раз его супругой стала вдова богатого английского барона — Дугласа Говарда. Венчание происходило втайне, однако спустя некоторое время слухи о женитьбе королевского фаворита дошли до самой Елизаветы.
Оскорблённая, Елизавета заставила Лестера развестись с женой и никогда больше не вступать в брак с другой женщиной. Испуганный граф выполнил желание королевы и, разведясь, выдал миссис Дуглас замуж за другого. Однако, вопреки желанию Роберта, королева вовсе не желала становиться его супругой.
Почему она отказывалась выходить замуж даже за любимого ею мужчину, навсегда осталось загадкой царствования Елизаветы Тюдор. Одни считали, что «железная леди» не хотела делить власть с супругом, другие были убеждены, что она избегала замужества, зная о своём бесплодии, третьи даже говорили о якобы существовавшем тайном браке с Лестером, от которого королева будто бы родила сына.
Слухов ходило много, но в начале XX века появилось новое предположение, что Елизавета избегала мужчин, якобы зная о своих «физиологических особенностях», о которых однажды написала Мария Стюарт в своём знаменитом письме к Елизавете, где называла её «не такой, как все, женщиной, неспособной к браку». Так или иначе, и это предположение остаётся недоказанным.
Спустя три года, когда граф Лестер окончательно убедился, что Елизавета не намерена менять своего решения, он направил тайное письмо королю Испании Филиппу II. В послании говорилось о том, что, если испанский монарх поможет уговорить Елизавету выйти замуж за него, графа, тот, в свою очередь, обязуется до конца своих дней отстаивать исключительно испанские интересы. Тайный заговор, который равнялся государственной измене, стал известен Елизавете. Все ожидали наказания хитрого Лестера, задумавшего слишком опасную политическую интригу. Однако наказания не последовало. Королева предпочла забыть о происшедшем, но доверять возлюбленному всё-таки перестала. С тех пор её мучительные раздумья о возможном замужестве с графом больше не возникали.
Роберт Дадли, примерно в 1565. Стивен ван дер Meulen. Йельский центр британского искусства
Отверженный Лестер надолго затаил обиду на королеву. Он ждал теперь удобного момента, чтобы силой захватить власть и стать королём Англии.
При дворе царил дух соперничества и интриг. Граф придумывал всё новые заговоры, пытаясь завладеть английским троном. Когда королева заболела оспой, расчётливый фаворит собрал несколько тысяч вооружённых солдат, чтобы сразу же после смерти Елизаветы захватить власть, не позволив Тайному совету выдвинуть на трон иную кандидатуру.
Елизавета I Английская, 1592 г.
Однако добиться своей цели Роберту не удалось. Королева выздоровела, хотя всю жизнь и не отличалась особым здоровьем. Окончательно разочаровавшись в преданности возлюбленного, она предпочла забыть его и стала оказывать знаки особого расположения молодому, красивому Уолтеру Рэли.
Сэр Уолтер Рэли. Миниатюра работы Николаса Хиллиарда
Без памяти влюблённый в Елизавету Рэли организовал экспедицию в Америку, чтобы основать колонию и назвать её в честь королевы-девственницы — «Виржиния». Та не могла остаться равнодушной к столь экстравагантному поступку молодого графа. После прибытия его из Америки она наградила его титулами, назначила на самые высокие посты и проводила с ним всё время.
Роберту Дадли, великолепному графу Лестеру, это было совсем невыгодно. Он придумывал новые интриги, чтобы разлучить Елизавету с молодым фаворитом. Так, он познакомил королеву с Робертом Эссексом, собственным пасынком. Девятнадцатилетний юноша преследовал такие же цели, как и его отчим. Оба они мечтали завладеть сердцем королевы и таким образом осуществить свою давнюю мечту — добиться английского трона. Тщеславный, расчётливый, честолюбивый юноша сумел очаровать пожилую королеву. И, забыв галантного и храброго Рэли, Елизавета без памяти влюбилась в молодого красавца Эссекса.
Robert Devereux, 2nd Earl of Essex, около 1596
Пытаясь разорвать любовную связь королевы с Рэли, Дадли никак не предполагал, что Елизавета влюбится в его собственного пасынка. Он тщетно пытался найти выход, однако внезапно, в начале сентября 1588 года, заболел и через несколько дней скончался. Считают, что граф Лестер был по ошибке отравлен своей третьей женой (матерью Эссекса), брак с которой он также держал в тайне. Якобы граф готовил яд для жены, но выпил его по нелепой случайности, взяв бокал с ядом у собственной супруги.
Елизавета не долго скорбела о бывшем возлюбленном. В её сердце жила новая любовь — к молодому графу Эссексу. Она так приблизила его к себе, что даже позволяла входить в личные покои без разрешения, закрывалась с ним в комнате и подолгу беседовала наедине. Он был моложе её на тридцать три года, и в нём Елизавета видела не столько мужчину, сколько сына, о котором втайне мечтала. Но не прошло и года, как молодой граф примкнул к заговору против английской королевы. Предательство властолюбивого Эссекса Елизавета простить не смогла. 25 февраля 1601 года граф был казнён. Королева сильно переживала казнь юного фаворита. Спустя два года она умерла.
Говорили, что в её тайной шкатулке, где хранились драгоценности, было обнаружено последнее письмо Роберта Дадли. Королева его берегла и на нём собственноручно сделала надпись: «Его последнее письмо». Как оказалось, она не смогла забыть любимого графа Лестера.
После смерти Елизаветы Тюдор королём Англии стал сын Марии Стюарт Яков VI. Он навсегда примирил сестёр, никогда не видевших друг друга в жизни, влюблённых когда-то в одного и того же мужчину, неподражаемого красавца Роберта Дадли. Яков VI привёз тело покойной матери в Вестминстерское аббатство и похоронил её рядом с Великой Елизаветой, королевой-девственницей, непорочность которой вызывает большие споры и в настоящее время.
Анна Сардарян
Это самый сложный и изобретательный по символике портрет Тюдоров.
Elizabeth Rainbow Portrait
ElizabethI: The Rainbow Portrait, c 1600, by Isaac Oliver
О художнике и еще его работах: он был двоюродным братом Marcus Gheeraerts-а младшего, и многие склонны приписывать этот портрет ему.
С конца 1570-е года, когда стало ясно, что она не выйдет замуж, Елизавета изображалась, как икона - фактически де-сексуально. На этом портрете у нее распущены волосы - это символизирует девственность.
На момент написания этого портрета Елизавете было уже около семидесяти лет, но портрет королевы уже стал считаться почти иконой, поэтому она на нем молода и прекрасна. Платье ее расшито дикими английскими цветами, а плащ - глазами и ушами, как видимое выражение того, что королева все видит и все слышит. Жемчуг символизирует чистоту. Вокруг левой руки обвилась змейка, инкрустированная драгоценными камнями, во рту - рубин в виде сердца. Это сложная аллегория: змея символизирует мудрость, рубин у нее во рту - сердце королевы, т. е. страсти королевы подчинены ее разуму. Над змейкой - небесная сфера, тоже символ мудрости. В руке Елизавета держит радугу с латинской надписью, "Non sine sole iris - Нет радуги без солнца". Радуга символизирует мир, а надпись значит, что без мудрости королевы нет мира.
Перчатка или рука?
ПЕРЧАТКА в символике во множестве случаев представляет саму руку, орган деятельности и выражения информации, поэтому является синонимом власти и защиты, символизирует выдаваемое королем торговое и финансовое право.
..."украшение в форме перчатки, причём в литературе в данном описании обычно встречалось не слово glove, а gauntlet - не просто перчатка, а рыцарская перчатка, или латная рукавица. В данном случае это украшение символизирует то, что Елизавета - героиня, суверен, первая среди своих рыцарей. Словом, рыцарский символ.
Есть и другая версия, что, мол, это символ некоего конкретного рыцарского турнира - например, в честь дня восхождения на престол (Accession Day празднуется как раз со времён Елизаветы). Но, так или иначе, символика рыцарская."
И вот еще немного про перчатки:
Рыцари использовали перчатку как залог любви, правители - для дарования торговых прав и поместий. По той же причине сложенную перчатку обычно дарили в знак своей верности и преданности соверену.
Хорошо известен обязывающий к поединку вызов рыцарей, бросающих перчатку. В целом ряде случаев перчатки символизируют высокое положение или отрешение от повседневности.
Это знак открытости и искренности замыслов. Признание власти господина или монарха и демонстрацией миролюбивых намерений.
Elizabeth I and the Three Goddesses, 1569.
Variously attributed to Joris Hoefnagel and Hans Eworth.
The Royal Collection.
Королева Елизавета приводит в смущение Юнону, Минерву и Венеру - здесь название говорит само за себя: Елизавета превосходит Юнону целомудрием, Минерву мудростью, а Венеру красотой.
1575 "Pelican" portrait attributed to Nicholas Hilliard (Walker Art Gallery, Liverpool)
Портрет так назвали по брошке с пеликаном.
Queen Elizabeth of England wears a partlet exposing part of her throat as part of her colorful dress in this portrait, the "Pelican" portrait..
Коронованные роза и лилия показывают ее связь как с английским, так и с французским престолом. Подвеска с пеликаном символизирует жертвенность, спасение и самоотверженную любовь к подданным (пеликан в европейской культуре считается символом жертвенной любви потому, что древние легенды описывают, как он ранит сам себя и кормит своих птенцов собственной кровью, если не может найти для них пищи).
Сказочная птица феникс символизирует жертвенность, а также возрождение (в данном портрете, по-видимому, возрождение Англии) и бессмертие, так как считается, что когда фениксу приходит время умирать, он вспыхивает и сгорает, а потом возрождается из пепла.
"Sieve" portrait - он же Сиенский. Сито - символ чистоты и девственности (взят у Петрарки, у которого в поэме весталка доказывает свою невинность тем, что проносит воду в сите и не проливает). Вставки в колонне за спиной королевы рассказывают историю Дидоны и Энея, и Елизавета уподобляется царице Дидоне: она также подвергалась опасности соблазнения (брака), но выбрала свою страну.
На кромке решета надпись A TERRA ILBEN / AL DIMORA IN SELLA" (The good falls to the ground while the bad remains in the saddle). На глобусе - корабли, плывущие на запад, и та же фраза: TVTTO VEDO ET MOLTO MANCHA ("I see all and much is lacking").
Сзади виден глобус, на котором корабли плывут на запад, к Америке.
1583 "Sieve" portrait by Quentin Metsys the Younger (Pinacoteca Nazionale, Siena Italy)
This, the "Sieve" portrait, is another allegorical propaganda portrait of Queen Elizabeth of England. By Ketel, according to Norris. Norris calls it the "Siena portrait." Marileecody identifies the artist as Quentin Metsys the Younger.
Роберт Дадли граф Лестер, неизвестного художника, c. 1575. Национальная портретная галерея, Лондон
Роберт, граф Лестер. Веллум на карте. Николас Hilliard 1576. Национальная портретная галерея
Портрет, иногда называемый Портрет мира , наполнен предметами, символизирующими мир: в руке Елизавета держит оливковую ветвь, у ее ног лежит меч в ножнах.
The "Welbeck," "Wanstead," or "Peace" portrait by Marcus Gheeraerts the Elder, c.1585.
Marcus Gheeraerts, the Elder.
Private Collection.
"In this portrait, the queen is the harbinger of peace. She holds an olive branch in her left hand and a sheathed sword lies at her feet. She is possibly wearing the same headdress, collar and girdle from the "Ermine Portrait" (the next image - gogm). Also, both gowns are "Polish style" with froggings.
From the date, we can assume the symbolism refers to the turbulent situation in the Netherlands.
1585 "Ermine" portrait by Nicholas Hilliard (Hatfield House, Hatfield UK) .
Горностай - символ королевской власти, что подчеркнуто маленькой короной у него на шее; корона - символ власти и чистоты; меч на столе - символ правосудия; оливковая ветвь - мира.
Оба - коронованные особы. Но у первой корона, где и положено - на голове, а у второго - на шее, как ошейник.
Сам горностай изображен в соответствии с геральдической символикой: его белая шкурка покрыта черными «хвостиками» (в то время как у натурального - четное пятнышко только на хвостике).
С горностаем связана легенда, популярная в то время в Англии: этот зверек так боится запачкать свою шкурку, что предпочтет смерть, чем позволит запятнать себя. Охотники окружают его, как волчьими флажками, грязью и таким образом ловят. Девиз горностая "Malo Mori Quam Foedari," (Rather death than disgrace = Лучше смерть, чем бесчестье).
На платье королевы можно разглядеть знаменитое украшение, одно из ее любимых, называемое "Три брата" (три бриллианта, окружающие еще один). К тому же, бриллиант - распространенный символ чистоты, а также твердости.
It was the symbol of royalty; and, if you look closely at the animal, you can see the gold crown it wears. The crown symbolizes majesty and purity.
Роберт Дадли. В Пархам, Западный Суссекс
Marcus Gheeraerts. The Ditchley Portrait, 1592
Портрет из Дичли был сделан, чтобы увековечить пребывание королевы в Дичли, поместье ее придворного,(и бывшего фаворита) сэра Генри Ли. Он заказал этот портрет в честь визита Елизаветы. Она стоит на карте Британии, одна нога рядом с самим Дичли. Серьга в виде небесной сферы символизирует мудрость и власть.
Фоном этого портрета является солнечное небо слева, и черно-грозовое небо справа. Это по-прежнему тема королевской власти над природой.
The Armada Portrait of Queen Elizabeth I, c.1588.
George Gower. Woburn Abbey, Bedfordshire, UK.
Портрет с Армадой. Существует три версии данного портрета. Здесь мы видим и жемчуг - символ чистоты, и корону императрицы, и глобус, на котором палец королевы указывает на Америки. Корона и глобус говорят нам, что Елизавета владычествует над морем и сушей. На заднем плане - сцены из знаменитой битвы, в которой была разбита испанская Армада.
Copy of The Armada Portrait of Queen Elizabeth I, c.1588.
School of George Gower.
Collection of W. Tyrwhitt-Drake, Bereleigh, Petersfield, Hampshire.
"The Armada Portrait", c.1588. After George Gower. National Portrait Gallery, London
Роберт Дадли граф Лестер, неизвестного художника, c.1580. Национальная портретная галерея, Лондон
Роберт Дадли граф Лестер. Круг Уильяма Сегар. Изысканные изображения, Вайс Галерея, 2002
Елизавета в период расцвета своего правления часто изображалась как добродетельная эмблема государства, своеобразная икона-маска с атрибутами, без признаков возраста.
Этот портрет очень сильно идеализирован - вот один из немногих портретов, запечатлевших королеву в старости такой, какой она была в то время на самом деле:
Queen Elizabeth, c.1592. Marcus Gheeraerts the Younger.
Queen Elizabeth in Procession to Blackfriars, 1600
Роберт Дадли граф Лестер. Семинар Яна Antonisz. ван Ravesteyn; ок. 1609-1633. В Rijksmuseum Амстердаме
Елизавета I, королева-девственница, танцует Ла-вольту с Робертом Дадли.
Интересно, что в шестнадцатом веке партнер брал партнершу не за талию, а за корсет снизу, что позволяло ему очень крепко ее ухватить и эффективно подбросить вверх.
Поль Деларош: death of elizabeth 1828
marinni.livejournal.com
Стихотворение английской королевы Елизаветы Первой
ON MONSIEUR’S DEPARTURE
I grieve and dare not show my discontent,
I love and yet am forced to seem to hate,
I do, yet dare not say I ever meant,
I seem stark mute but inwardly do prate.
I am and not, I freeze and yet am burned,
Since from myself another self I turned.
My care is like my shadow in the sun,
Follows me flying, flies when I pursue it,
Stands and lies by me, doth what I have done.
His too familiar care doth make me rue it.
No means I find to rid him from my breast,
Till by the end of things it be supprest.
Some gentler passion slide into my mind,
For I am soft and made of melting snow;
Or be more cruel, love, and so be kind.
Let me or float or sink, be high or low.
Or let me live with some more sweet content,
Or die and so forget what love ere meant.
НА ОТЪЕЗД МЕСЬЕ
(перевод И. А. Мурзиновой)
Не смею боль свою открыть, и я грущу.
Люблю, но маску ненависти снова надеваю.
Я бессловесною кажусь, но я внутри ропщу,
А вслух роптать себе не позволяю.
И стыну я, и гибну от огня,
И никогда не стану прежней я.
Моя печаль, как тень, за мной летит,
На солнце так быстра и невесома,
Но лишь я к ней - и прочь она спешит…
Как жаль, что мне его любовь знакома,
И мне любви к нему не вырвать из груди,
Мой крест - ее весь век с собой нести.
Прошу я - сделай страсть в душе моей нежней,
Ведь я, как снег, мягка, я таю в ее власти.
О, будь жестокою, любовь, и значит - будь добрей,
Позволь тонуть иль плыть, парить иль пасть мне.
Позволь всю сладость чувства мне испить
Иль умереть, чтоб о любви навек забыть.
24 июля 2017До сих пор ходят слухи, что у гордившейся своей невинностью монархини были любовник и сын
Коронационный портрет Елизаветы IВремя правления Елизаветы I Тюдор названо в истории Англии золотым веком. Однако еще при жизни королевы о ней ходили самые невероятные слухи. Больше всего народ волновал вопрос, почему же она не выходит замуж? Версий было несколько, включая ту, что на самом деле она – мужчина. Наряду с этим сплетни приписывали ей и любовные связи. Где правда, а где мифы – попробуем разобраться.
А был ли мальчик?
У Елизаветы было очень мало шансов стать королевой. Отец Генрих VIII казнил ее мать, свою вторую, некогда страстно любимую, жену Анну Болейн по обвинению в измене, когда девочке не было и трех лет. Правда, несмотря на такую судьбу матери, Елизавета осталась в ряду возможных преемников престола и стояла в очереди третьей. В третьем браке Генриха родился, наконец, долгожданный наследник, будущий король Эдуард . Второй значилась старшая сестра Мария – от первого брака короля с Екатериной Арагонской .
Существует легенда, что в 10 лет Елизавета умерла во время одной из эпидемий, а ее прислуга так испугалась гнева короля, что в соседнем городишке Бизли срочно отыскали похожего на принцессу мальчика (подходящей девочки не нашлось), одели его в одежды Елизаветы и навсегда оставили ею. Судя по всему, 10-летний мальчик обладал недюжинной способностью к перевоплощению.
Этой версии придерживаются жители Бизли, рассказывают даже, что в наше время нашли каменный гроб с останками девочки, которая, безусловно, была Елизаветой. Придал этой легенде вес в начале ХХ века известный писатель Брем Стокер , автор «Дракулы», опубликовавший книгу «Известные самозванцы». Конечно, теория трещит по швам. Кроме сомнений в существовании столь гениального мальчика-артиста, есть более приземленное объяснение: Генриху было мало дела до своей дочери – в первые годы после казни Анны Болейн он и вовсе не желал ее видеть, однако потом, благодаря последующим своим женам, смягчился. Поэтому какой смысл был так бояться сообщить ему о смерти дочери?
Королева Англии Елизавета I
Замужем за Англией
«Королевская очередь» продвигалась довольно быстро. После смерти Генриха на трон взошел девятилетний Эдуард, который прожил в качестве короля всего семь лет и умер в 16 от туберкулеза. Пришедшая ему на смену после беспорядков ярая католичка Мария, позднее прозванная Кровавой, царствовала пять лет.
После ее смерти на престол вступила Елизавета. Она не была замужем, и парламент и Тайный совет обратились к королеве с требованием выбрать себе мужа, чтобы обеспечить страну наследником. Однако замуж она не спешила, заявляя, что повенчана с Англией. Некоторые современники утверждали, что королевой руководит голова, а не сердце. И действительно, она была мудрой правительницей: сумела смягчить конфликт между католиками и протестантами, избежав гражданской войны, победила шотландцев, сделала Англию владычицей морей.
Парад женихов
Среди претендентов на руку и сердце Елизаветы был весь цвет европейских правящих домов. Возглавлял «список» женихов Филипп II , некогда бывший мужем Марии. Рассматривались также варианты выйти за эрцгерцогов Фредерика и Карла Габсбургов , шведского кронпринца Эрика , герцога Анжуйского . И даже наш Иван Васильевич Грозный жаждал породниться с Тюдорами.
Известны его письма к Елизавете, ставшие, надо сказать, достаточно грубыми после предположительного отказа королевы английской. Вкратце — он писал, что считал ее достойной и мудрой правительницей, и тем, что она его отвергла, он крайне разочарован: «Ты же пребываешь в своем девическом звании, как всякая простая девица». Ее ответные письма русскому царю не сохранились, а, может быть, их и не было?
После писем Иван Васильевич отправил в Англию посольство Федора Писемского с предложением союза России и Англии против польского короля. Елизавета снова не отреагировала.
То, что королева всячески старалась избежать замужества и преуспела в этом, многие ученые объясняют ее тщеславием и нежеланием делить трон с мужчиной. Нельзя не учитывать и воздействие на Елизавету истории судьбы ее казненной матери – кто же захочет выходить замуж после такого? Высказывается даже версия о том, что Елизавета с рождения была гермафродитом, по оценкам экспертов, 0,05-1,7 % людей рождается с интерсекс-вариациями, то есть у девочки, к примеру, может отсутствовать матка, а вместо нее будут неразвитые яички. Но никаких доказательств этому в отношении королевы-девственницы не существует.
Позволена ли королеве личная жизнь?
Елизавета с детства дружила с Робертом Дадли, графом Лестером . Существует множество свидетельств их высоких доверительных и нежных отношений. Что и говорить: когда Елизавета заболела оспой и опасалась за свою жизнь, она назначила лордом-протектором Англии именно Дадли, жестко заявив придворным, что между ней и сэром Робертом «никогда не было ничего вульгарного».
Однако слухи об их романе, конечно же, расползались с огромной скоростью, несмотря на то, что Дадли был женат. Масла в огонь подлила смерть его супруги, которая упала с лестницы и сломала шею. Проводилось расследование, и не исключалась мысль о том, что к несчастному случаю приложили руки влюбленные. Это выглядит довольно абсурдно: ведь если бы Елизавета позволила себе выйти замуж за друга-вдовца, она бы навек погубила свою репутацию, о которой пеклась больше всего.
Явление сына
В 1587 году распространилась странная история. То ли испанцами был захвачен шпион с письмом о том, что обнаружен незаконнорожденный сын Елизаветы, то ли в результате кораблекрушения на испанском берегу спасся молодой человек 27 лет, который заявил, что он потомок английской королевы и Дадли. Звали его Артур Дадли , он якобы был воспитан в семье Роберта Саузерна , который лишь на смертном одре открыл юноше тайну его рождения.
Этому даже имеются косвенные доказательства. Сохранились личные молитвенники Елизаветы, и как раз в год предполагаемого рождения Артура в них появляются слова молитв, не характерные до тех пор для королевы. Она просит милости за какой-то страшный грех: «Я оставила тебя, о Господь мой создатель, я отошла от тебя, мой спаситель». И вроде бы ей было не за что так каяться. Но авторитетные ученые считают, что даже самые правдоподобные истории самозванцев – это всего лишь популярные легенды.
Жила и умерла девственницей
Елизавета гордилась своим образом королевы-девственницы. При этом она была очень привлекательна и спортивна в юности, уважала моду, прекрасно танцевала, даже когда ей было уже за 60. Она ревностно следила за своим внешним видом и не хотела стареть. Любовь к все более и более пышным нарядам и украшениям объясняют тем, что это отвлекало внимание от наступавшей старости.
В последние годы жизни королева много болела, впадала в меланхолию, то есть депрессию. В 1603 году, на 70-м году жизни, она заболела, отказывалась от лечения, и уже не оправилась. Существуют два варианта последних слов Елизаветы: «Отдам все, что у меня есть за мгновение жизни» или «Это мое единственное обручальное кольцо» (имеется в виду кольцо, надетое в день коронации). Правда, очевидцы королевской смерти ни о каких ее словах не писали, так что, скорее всего, оба варианта – лишь легенда. Все свои тайны Елизавета унесла в могилу, но интерес к ним не пропадает до сих пор.
Кстати: Существует версия, что Шекспиром на самом деле была королева Елизавета, и драматургия была одним из ее тайных увлечений. Это, конечно, не более чем легенда, тем более, что Шекспир творил и после ее смерти вплоть до 1613 года.