Жители древнегреческих Афин наделили Солона «… неограниченной властью над собственностью и правами граждан, ему поручили коренным образом перестроить государство. Первое, что он предпринял, воспользовавшись данными ему полномочиями, была отмена законов Драконта, за исключением тех из них, которыми карались убийство и прелюбодеяние. […]
Таким образом, государственное устройство Афин стало полностью демократическим; народ сделался всевластным в самом строгом смысле этого слова, и правил он не только через поставленных им должностных лиц, но также и непосредственно, самолично. Вскоре, однако, проявились и вредные стороны такого государственного устройства. Слишком быстро стал народ всемогущим, чтобы пользоваться доставшейся ему властью с подобающею умеренностью. Народное собрание становилось ареной бурных страстей, и шум, производимый столь многочисленною толпой, не всегда позволял надлежащим образом обсудить дело и мудро решить его.
Для борьбы с этим злом Солон учредил сенат, в который вошло по сто человек от каждого из четырех разрядов. Дела, подлежащие разбору в экклесии, сначала обсуждались в сенате. Ни одно дело не могло быть вынесено на суд народа, если оно предварительно не было рассмотрено сенатом, но окончательное решение принадлежало только народу. После передачи сенатом дела в экклесию, на собрании обычно выступали ораторы, стремившиеся склонить народ к тому или иному решению. Ораторы пользовались в Афинах значительным весом; злоупотребляя своим искусством и впечатлительностью афинян, они столько же повредили республике, сколько могли бы принести ей пользы, если бы, оставив своекорыстные замыслы, постоянно имели перед глазами лишь истинные интересы государства. Они пускали в ход всё своё красноречие, чтобы представить народу дело в желательном для них свете, и если они владели своим искусством, все сердца были в их власти. При посредстве этих ораторов на народ налагались малоприметные и дозволенные законом оковы. Они властвовали при помощи убеждения, но их власть не становилась менее значительной от того, что кое-что все же оставалось и на долю свободного выбора. За народом сохранялась полная свобода утвердить или отвергнуть, но искусство, с которым ему изображали дело, сводило эту свободу на нет. Это установление было бы превосходным, если бы обязанности оратора всегда оставались в чистых руках людей, преданных делу народа. Однако ораторы вскоре превратились в софистов, пользовавшихся своей славой исключительно для того, чтобы хорошее представлять дурным, а дурное - хорошим.
Посреди Афин находилась обширная, предназначенная для народных собраний площадь; окружённая статуями богов и героев, она звалась Пританеем. На этой площади собирался также сенат, и поэтому сенаторов называли пританами. От притана требовалась безупречная жизнь. Ни расточитель, ни тот, кто непочтительно относился к родителям, ни тот, кто хотя бы раз в жизни напился допьяна, не могли и помыслить о том, чтобы притязать на это звание. Впоследствии, когда население Афин увеличилось и вместо четырёх установленных Солоном разрядов было создано десять, число пританов возросло с четырехсот до тысячи. Из этой тысячи в работе сената ежегодно принимало участие не более пятисот, да и то не единовременно. Пятьдесят из них по очереди исполняли свои обязанности пять недель сряду, так что в течение каждой недели было занято всего десять пританов. Этот порядок исключал всякую возможность произвола, ибо на каждого из пританов приходилось столько же свидетелей и наблюдателей его поступков, сколько было членов сената; ведь каждый последующий притан всегда мог без помехи ознакомиться с деятельностью своего предшественника. В течение этих пяти недель созывались четыре народных собрания, не считая внеочередных, благодаря чему ни одно дело не могло оставаться в течение долгого времени нерешенным и задерживать тем самым рассмотрение других дел.
Помимо вновь созданного им сената с его пританами, Солон возвратил также былое значение ареопагу, униженному в своё время Драконтом, который считал его слишком человечным. Сделав ареопаг верховным блюстителем и стражем законов, Солон закрепил, по словам Плутарха , республику на двух этих судилищах, то есть сенате и ареопаге, словно на двух якорях. Оба этих судебных учреждения были созданы с целью охранять государство и его законы от посягательств на них. Десять других судов были заняты отправлением правосудия на основе этих законов. […]
Один из законов Солона велит каждому гражданину рассматривать оскорбление, нанесенное кому бы то ни было, как обиду, нанесенную ему самому, и никоим образом не успокаиваться, покуда обидчик не получит возмездия. Это превосходный закон, если мы будем исходить из того, какова его цель. Цель же его - внушить каждому гражданину чувство живого участия ко всем остальным и приучить всех и каждого смотреть на себя, как на звено единого целого. Какой приятною неожиданностью было бы для нас оказаться в стране, где всякий прохожий, по собственному почину, защитил бы нас от любого обидчика! Но насколько умалилось бы испытанное нами от этого удовольствие, когда бы нам стало известно, что он должен был совершить это благое дело по принуждению.
Другой изданный Солоном закон объявляет бесчестным всякого, кто уклоняется от борьбы во время гражданских смут. И этот закон несомненно вызван наилучшими побуждениями. Законодатель стремился вложить в душу каждого гражданина живейший интерес к государству. Равнодушие к родине было для него наиболее ненавистной чертою в характере гражданина. Уклонение от борьбы и впрямь может быть следствием подобного равнодушия; но Солон забывал, что оно же нередко бывает вызвано самым пламенным интересом к отчизне; это происходит тогда, когда обе стороны не правы, обе влекут её к гибели.
Другой из установленных Солоном законов запрещает дурно отзываться о мёртвых, ещё один - злословить насчёт живых где-либо в общественном месте - в суде, в храме, в театре. Солон освобождает рожденных вне брака от сыновних обязанностей, ибо отец, по его мнению, уже полностью вознаграждён испытанным им чувственным наслаждением; равным образом он освобождал сына от обязанности заботиться о пропитании отца и в тех случаях, когда отец не удосужился обучить его какому-нибудь ремеслу. Он разрешал составлять завещания по своему усмотрению и дарить имущество по собственной воле, ибо друзья, которых выбираешь себе по сердцу, стоят, по его словам, большего, нежели те из родственников, с которыми тебя соединяют лишь кровные узы. Он уничтожил обычай давать за невестой приданое, ибо хотел, чтобы браки зиждились на любви, а не на корыстном расчете. ещё одна прекраснейшая черта, свидетельствующая о свойственной ему кротости, проявляется в том, что, упоминая неприятные вещи, он старается смягчить слово, которым они именуются. […]
Эти законы, согласно его указаниям, должны были сохранять силу не больше ста лет, - настолько же он был дальновиднее Ликурга ! Он понимал, что законы - лишь слуги воспитания, что народы, достигнув зрелого возраста, нуждаются в ином руководстве, чем во времена своего детства. Ликург увековечил младенческое состояние духа спартанцев, дабы увековечить свои законы, но созданное им государство исчезло, исчезли и его законы. Солон же, напротив, не обещал своим законам особого долголетия, ограничив его всего ста годами, а между тем многие из них и поныне продолжают жить в римском праве. Время - справедливый судья всех заслуг. […]
Прекрасной и замечательною чертою Солона было и то, что он глубоко уважал человеческую природу и ради государства никогда не жертвовал человеком, ради средства - конечною целью, а, напротив, заставлял государство служить человеку. Его законы были не тягостными узами, и дух афинского гражданина, не стесняемый ими, легко и свободно развивался во всех направлениях, никогда не ощущая, что они ведут его за собой. Другое дело законы Ликурга : это были железные оковы, ранившие непокорных и принижавшие дух человеческий, давя на него всей своей неимоверной тяжестью. Афинский законодатель открыл для усердия и дарований своих сограждан все возможные в его время пути, тогда как спартанский законодатель оставил своим согражданам один-единственный путь, преградив остальные глухою стеной, - тот путь, что ведёт к заслугам на политическом поприще. […]
Вот почему в Афинах проявлялись все добродетели, цвели все ремесла и все искусства, был развит дух предприимчивости; вот почему там люди подвизались во всех отраслях знаний.
Разве найдешь в Спарте Сократа , Фукидида , Софокла , Платона ? Спарта могла породить лишь властителей да ещё воинов, но не художников, не поэтов, не мыслителей и не граждан вселенной. Как Солон, так и Ликург - великие люди, оба они к тому же и честные люди, но сколь различно воздействие, которое они оказали, исходя в своей работе из совершенно противоположных принципов! Афинский законодатель окружён свободой и радостью, трудолюбием и изобилием, вокруг него теснятся все искусства и все добродетели, все музы и грации взирают на него с благодарностью и зовут его отцом и создателем своим! Вокруг Ликурга пустынно, здесь нет ничего, кроме тирании и её ужасного спутника - рабства, потрясающего цепями и проклинающего виновника своих бед и несчастий.
Характер народа - точнейший слепок с его законов; поэтому он и наиболее справедливый судья их достоинств и недостатков. Ограничен был разум спартанца и бесчувственно было его сердце. Он являл гордость и высокомерие в отношениях со своими союзниками, жестокость с побежденными, бесчеловечность, раболепство перед вышестоящими; в переговорах, которые ему приходилось вести, он был бессовестен и коварен, в решениях - деспотичен, и даже его величию и его добродетелям не хватало той чарующей прелести, которая одна завоевывает сердца. Афинянин, напротив, был кроток и приветлив в обращении, учтив, непринужден в беседе, благожелателен к нижестоящим, гостеприимен и обходителен с чужестранцами. Приверженный к роскоши и щегольству, он, однако, на полях битвы сражался как лев. Одетый в пурпур и умащенный благовониями, он одинаково приводил в содрогание и полчища Ксеркса и суровых спартанцев. Он ценил радости, доставляемые чревоугодием, и с трудом мог устоять перед соблазнами сладострастия, - однако обжорство и непристойное поведение влекли за собой в Афинах бесчестье. Ни один народ древности не почитал в такой мере благопристойность и щепетильность, как их почитали афиняне; во время войны с Филиппом, царём македонским, афинянам довелось как-то перехватить несколько его писем и среди них одно, предназначенное его супруге; все остальные письма афиняне вскрыли, это они отослали обратно в неприкосновенности. В счастье афинянин был преисполнен великодушия, в несчастье - стоек, и в этом случае он ради отечества, не задумываясь, отваживался на всё. В отношениях со своими рабами он был человечен, и слуга, подвергшийся жестокому обращению, мог принести жалобу на своего господина-мучителя.
Даже на животных простирал этот народ своё великодушие; по окончании постройки храма Гекатонпедона последовало распоряжение отпустить на волю всех вьючных животных, работавших на этой постройке, и пожизненно предоставить им, не требуя с них работы, лучшие пастбища. Некоторое время спустя одно из них добровольно явилось туда, где производились работы; оно упорно бежало впереди животных, таскавших на себе тяжести. Это зрелище до того умилило афинян, что они решили содержать отныне эту верную тварь за счёт государства в особых условиях. […]
Каждый афинянин в отдельности был податлив и мягкосердечен, но в общественном собрании он становился совершенно другим человеком. Вот почему Аристофан изображает своих сограждан мудрыми старцами дома и глупцами в народных собраниях. Любовь к славе и жажда новизны всецело владели ими и порою доводили их до неистовства; ради славы афинянин готов был пожертвовать своими богатствами, своей жизнью и нередко своей добродетелью. Венок из масличных ветвей, надпись на колонне, вещающая о его заслугах перед согражданами, были для него более действенным поощрением к подвигам, чем для перса - бесчисленные сокровища, которыми обладал его повелитель. Насколько невоздержан был афинский народ в проявлениях неблагодарности, настолько же бурно выражал он и свою благодарность. […]
Афинянин по самой природе своей не мог пребывать в покое; его дух непрерывно гнался за новыми впечатлениями, ему требовались всё новые и новые удовольствия. Этой жажде новизны нужно было каждодневно давать пищу, иначе она могла обернуться против самого государства. Вот почему зачастую бывало спасительным новое зрелище, во-время показанное народу: оно нередко предотвращало мятеж, угрожавший общественному порядку; вот почему и узурпатор нередко добивался успеха рядом сменяющих друг друга увеселений, потворствуя этой страсти народа! И вот почему горе достойнейшему из граждан, если он не мог постигнуть искусство что ни день представать новым и освежать воспоминание о своих деяниях и заслугах!»
Фридрих Шиллер , Законодательство Ликурга и Солона / Собрание сочинений в 7-ми томах, Том 5, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1957 г., с. 434-446.
Обещая провести реформы в пользу народа, однако предпринятый им переворот был жестоко подавлен. Руководимая родом Алкмеонидов знать перебила всех участников «Килоновой смуты », дерзко нарушив при этом данную во имя богов клятву сохранить им жизнь. Смуты поставили афинское государство на грань гибели. Торговля и рыболовство остановились, промышленность была в застое, народ впал в бедственное положение, а законы о долговом рабстве применялись беспощадно. В народе поднялось глухое брожение и грозило перейти в открытый мятеж; при обнищании и раздраженности народа, происходили кровавые стычки, было много убийств и воровства. Наконец одному из самых знатных эвпатридов, Солону, человеку, горячо любившему родину, удалось убедить своих собратьев по сословию, что упорное сопротивление требованиям народа приведет к падению и владычество их и государство. Ненавидимые низами Алкмеониды согласились подчиниться тому, что будет решено комиссией по их делу, составленною из 300 эвпатридов. Комиссия признала их виновными в нарушении данной богам клятвы и решила, что они должны подвергнуться изгнанию. Они удалились; народ сторонился от них, когда они шли по улицам города в изгнание. И даже кости тех виновных в оскорблении святыни Алкмеонидов, которые умерли в эти годы, были выброшены из аттической земли, как оскверняющие ее.
Изгнание Алкмеонидов было первою уступкою эвпатридов народу, первым шагом к примирению с ним. Солон стал надеждою народа. Эвпатриды могли досадовать на эвпатрида, выступившего деятелем в пользу требований народа, но должны были слушать, его советы с уважением, потому что его положение в их сословии было очень высоко: Солон был очень знатен и очень богат. Подобно своему отцу, Эксекестиду, человеку тоже благородного характера, он употреблял свое богатство на помощь нуждающимся. Он обладал большою опытностью и обширными знаниями; он много путешествовал: был в Египте, на Кипре, в Малой Азии, везде беседовал с просвещенными людьми, увеличивая свое знание жизни. Солон был горячий патриот и человек, делавший много добра – все это придавало большую авторитетность его словам. Потомок древнего афинского царя Кодра, по бескорыстному желанию блага родине Солон стал защитником угнетенного народа; самые своекорыстные, надменные, жестокие из эвпатридов не могли не уступать влиянию слов такого человека.
Солон родился в 639 году. Ему было 39 лет, когда он совершил первое из великих дел своего благородного стремления служить благу родины. Он был человек сильного характера, гениальный, любознательный. В молодости Солон упорно занимался гимнастикой, занимался музыкой, учился, стал человеком превосходно, развитым и физически и нравственно. Афинские юноши следующих веков учили наизусть афоризмы, которыми Солон высказал результаты своих размышлений о жизни. Они содержались в стихах Солона , написанных в стиле элегии. До нас дошли отрывки этих поучений афинского мудреца. Солон излагал в них свои мысли о ходе жизни человека, о стремлениях и обязанностях человека в разные возрасты, о шаткости всех человеческих расчетов, о неравенстве состояний, неодинаковости характера людей и судьбы их. Солон порицал жадное стремление к чрезмерному богатству, скорбел о бедных, говорил нарушителям справедливости о гневеЗевса : Зевс долготерпелив, но когда преступления превышают меру его терпения, он поражает беззаконников, как молния весенней грозы, и карает детей за злые дела отцов. Лучше напрасной жадности наслаждение скромным благосостоянием. Сокровищами не откупишься от смерти. В элегиях Солона та же бодрость духа, та же сдержанность характера, та же гармоническая уравновешенность душевных сил, как в его жизни. Солон говорил, что должно наслаждаться и любовью и вином и дарами муз; что счастлив человек, у кого здоровые дети, у кого есть и быстрые кони и охотничьи собаки, кого посещают гости из чужой земли; он желает, чтоб его пожалели, когда услышат о его смерти; – Солон любил жизнь и её радости, но любил разумно; в его элегиях мы постоянно видим человека, избравшего своим девизом изречение: «Воздерживайся от излишества».
Солон в борьбе за Саламин
Незадолго до этого жители Мегары отняли у афинян важный по своему положению остров Саламин. Пока Саламин оставался во власти врага, афинская торговля не могла возобновиться, торговый и промышленный класс населения не мог быть избавлен от бедственного положения. Необходимо было, чтоб афиняне мужественным делом возвратили себе доверие к своим силам, освободили себя от блокады, стеснявшей их деятельность. Но предлагать возобновление военных действий против Саламина было запрещено под страхом смерти, так как прежние попытки к этому завершились тяжкими неудачами. Однако Солон нашел способ преодолеть это запрещение. Он притворился потерявшим рассудок, втеснился в толпу во время народного собрания и стал с горячим воодушевлением декламировать элегию «Саламин», написанную им для возбуждения афинян к задуманному им делу. Эту элегию заучивали наизусть афинские юноши следующих веков. Солон живо описывал афинянам унижение, в каком находятся они. Скоро, при встрече с афинянином, другие греки будут говорить: «Это афинянин, это один из бежавших в Саламинской войне». Афиняне обрекли себя на позор. Толпа понимала, на какую мысль Солон наводит этими упреками, и когда он воскликнул: «К оружию! В бой за Саламин! Возвратим себе наш милый остров, сокрушим постыдное иго!» – из народа выступили 500 человек и сказали, что они идут за ним в бой. Экспедиция отплыла на двух кораблях и на рыбацких лодках; нападение было неожиданное, дело было решено первою атакой; мегаряне были побеждены, Солон предложил им свободный пропуск, и они покинули остров. Земли его были розданы пожелавшим поселиться на нем афинянам. Блокада афинских пристаней прекратилась, афиняне снова стали господами своего моря и могли теперь без стыда смотреть в глаза людям. Правда, через некоторое времени, воспользовавшись раздором партий в Афинах, неприятель снова овладел Саламином. Но Солон отдал это дело на суд спартанцев, и по их приговору остров был возвращён афинянам.
Очищение Афин Эпименидом Кносским
Прежде всего надо было избавить афинян и от тяготевшего над ними чувства, что боги прогневаны на них за оскорбление святилищ казнью соучастников мятежа Килона. В Аттике были после этого неурожаи, заразные болезни; они считались посылаемыми в наказание народу от богов, и дух его был угнетен страхом. При таком подавленном настроении афинян, продолжавшемся даже и после изгнания Алкмеонидов, невозможно было исцелить бедствия, произведенные раздорами; потому Солон призвал в Афины пользовавшегося величайшим уважением у всех греков жреца-прорицателя, критянина Эпименида Кносского, чтоб он жертвоприношениями и обрядами очищения примирил богов с прогневавшими их афинянами.
Эпименид Кносский был благочестивый человек с глубоким нравственным чувством, импонирующим характером и могущественным даром слова. О нем говорили, что он, как это делали восточные пророки и святые, провел иного лет в отшельничестве, питался только плодами и кореньями; что он много лет пролежал в пещере, объятый глубоким сном, и получил откровения от Зевса критского. Он дружил с Солоном и охотно принял его вызов приехать в Афины, примирить народ с богами. Он воздвиг в Афинах новые жертвенники, совершил жертвы на них, совершил обряды очищения, торжественным процессии. Таким образом, Эпименид при участии Солона очистил от осквернения холм Ареса, храмы и весь город; народ почувствовал себя примиренным с богами и получил веру в то, что они будут милостивы к нему. Правительство хотело наградить Эпименида Кносского, предлагало ему целый талант; он отказался, и возвращаясь на родину взял только ветвь с оливкового дерева Афины. Афиняне поставили в честь его статую; он был изображен сидящим и задумавшимся. Следующие поколения рассказывали о нем легенды, исполненные чудес, и придававшие его жизни сверхъестественную продолжительность.
Ободрившись своим примирением с богами, афиняне почувствовали доверие к своим силам и стали способны действовать отважно. Они показали это, вскоре потом предприняв, по предложению Солона, священную войну против города Криссы в защитудельфийского оракула ; их союзниками были Сикион и фессалийцы. Разрушив Криссу, проклятую амфиктионами, они приобрели себе признательность дельфийцев и поддержку влиятельного Дельфийского оракула. Глава семейства Алкмеонидов, Алкмеон, сын Мегакла, получивший вместе с другими изгнанниками позволение возвратиться на родину, действовал в этой войне очень энергично и своим усердием к Дельфийскому храму снял со своего рода проклятие. Одержав позже победу в состязании колесниц в Олимпийских играх (572 г.), он приобрел новую честь своему роду и своему отечеству.
Законы Солона
Солон приобрел такую признательность, такое доверие афинского народа, что легко мог бы захватить в свои руки верховную власть и восстановить старое господство Кодридов на новых основах. Во многих государствах Греции владычествовали тогда тираны. Никому из них не было так удобно занять это положение, как Солону, имевшему такие великие правительственные дарования и оказавшему такие услуги родине. Одобрение народа оправдало или по крайней мере извинило бы его узурпацию. Но Солон предпочел блеску владычества славу законодателя; величие и благо отечества были ему дороже личного честолюбия.
«Мой дух повелевает мне внушать мужам афинским, какое безграничное зло производят дурные законы, – говорит Солон в одной из своих элегий. – А хорошие установления ведут к благу и к порядку. Они налагают оковы на ноги беззаконников, уравнивают крутизны, подавляют насилие, искореняют семя бедствий, заставляют умолкать надменность, утишают раздоры. Где владычествует хороший порядок, там законы разумно устроены на пользу людей».
Получив от сограждан необходимые полномочия, Солон около 594 года до Р. Х. приступил к реформам, которые изменили весь облик афинского государства. Законы Солона можно разделить на экономические и политические. Как законодатель Солон представлял интересы сельского и главным образом зажиточного городского демоса и примкнувших к нему эвпатридов, главные интересы которых уже сосредоточивались не в землевладении, а в торговле. Свои законы Солон издавал, опираясь на активную поддержку народного собрания.
Главной экономической реформой Солона была отмена долгового рабства. (Подробнее – см. в статье «Отмена долгового рабства (сисахфия) ») У греческих историков она называется «сисахфией» – стряхиванием бремени, т. е. удалением долговых камней с заложенных земельных участков бедняков. До законов Солона кредиторы-эвпатриды, давая ссуду бедному соседу, ставили на его земельном участке каменный столб с надписью, в которой указывалась сумма долга. При неисправности должника этот долговой камень служил основанием для перехода земельного участка в руки кредитора. В дальнейшем, беря займы под залог личной свободы, неисправные должники попадали в долговое рабство и даже могли быть проданы за границу. Солон своими законами отменил долги крестьян, вернул им заложенные земельные участки и отменил на вечные времена долговое рабство. Более того, он предпринимал розыск рабов-должников, проданных за границы Аттики, выкупал их и возвращал на родину. Солон описал свою законодательную деятельность в стихах, отрывки которых дошли до нашего времени в цитатах у Аристотеля и других древних авторов.
Аристотель приписывает Солону также закон о введении им земельного максимума, по которому нельзя было приобретать земли в каком угодно количестве. Однако размеры максимума нам неизвестны. Кроме того, закон этот не относился к уже сложившимся крупным землевладениям. По крайней мере, о применении его источники нам ничего не сообщают. Но важно, что после реформ Солона Аттика на долгое время превратилась в страну среднего и мелкого землевладения.
Солон запретил вывоз из Аттики зерновых, зато разрешил вывоз оливкового масла. Он издал законы, поощрявшие разведение виноградников, садов и огородов и регулировавшие право пользования колодцами и вообще оросительными системами.
Сбор оливок. Древнегреческая амфора, ок. 520 до Р. Х.
В целях развития ремесел и торговли Афин Солон опубликовал закон, по которому сын мог отказать престарелому отцу в поддержке, если тот не научил его в свое время какому-либо ремеслу, и издал закон против праздности. До Солона были в ходу местные и даже родовые меры, а также монеты. Солон ввел единые меры и провел денежную реформу, по которой тяжелый эгинский талант заменялся более распространенным в тех районах, с которыми особенно торговали афиняне, и несколько более легким по весу эвбейским.
Экономические законы Солона были дополнены политическими. Он отменил существовавшую до этого времени генократию («генос» – род) – власть родовой аристократии – и заменил ее тимократией («тиме» – цена, стоимость) – властью, основанной на имущественном цензе, лишив таким образом аристократию привилегий, связанных с пережитками родового строя. Все граждане Аттики были разделены на четыре разряда по имущественному цензу (подробнее – см. в статье «Разделение граждан на четыре имущественные класса »). За основу ценза был принят натуральный доход от земледелия. К первому разряду Солон отнёс всех граждан, получавших со своей земли доход в размере не менее 500 медимнов сыпучего или жидкого продукта (медимн – мера объема; в разное время она составляла от 41 до 52,5 литра). Они назывались пентакосиомедимны, т. е. пятисотмерники. Ко второму разряду причислялись граждане, получавшие со своей земли доход в размере не менее 300 медимнов. Они назывались всадниками, так как должны были служить в коннице на собственном боевом коне. В третий разряд, по законам Солона, записывались граждане, получавшие со своей земли доход в размере не менее 200 медимнов. Их называли зевгитами («зевгос» – упряжка), т. е. имеющими собственную упряжку волов. Они обязаны были служить в пехотном ополчении и иметь собственное тяжелое вооружение. К четвертому разряду Солон отнёс граждан, имевших доход менее 200 медимнов. Они назывались фетами. На военной службе они выполняли вспомогательные функции и составляли легковооруженную пехоту. Обязанностью самого богатого разряда афинских граждан – пентакосиомедимнов – было оснащать военные корабли и содержать их в хорошем состоянии.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ФСИН РОССИИ»
Кафедра теории и истории государства и права
КОНТРОЛЬНая работа
по дисциплине: «История государства и права зарубежных стран»
Сравнительная характеристика реформ Солона и Клисфена в
Древних Афинах и реформ Сервия Туллия в Древнем Риме
Выполнил : слушатель 611 группы 1 курса факультета внебюджетной подготовки заочной формы обучения Зайцев Никита Иванович (по специальности 40.05.02 «Правоохранительная деятельность», набор 2015 года)
Проверил: __________________________________________________________________
(должность, звание, Ф.И.О. проверяющего)
__________________________________________________________________
Оценка______________________________________________________
(зачтено, незачтено)
Самара 2016
Введение ………………………………………………………………………….3
1.Законы Солона в Афинах - пролог демократии ………………………….4
2.Демократические реформы Клисфена …………………………………….7
3.Центуриатная реформа Сервия Туллия ………………………………….13
4.Сравнительные характеристики реформ Солона, Клисфена, Сервия Туллия …………………………………………………………………………...17
Заключение ……………………………………………………………………..21
Библиографический список ………………………………………………….22
Введение
Появление демократии в Древней Греции связано с реформами Солона и Клисфена - афинского политического деятеля VI века из рода Алкмеонидов, возглавивш после падения тирана Гиппия афинский демос. В 509-507 гг. до н.э. провел реформы политического устройства, в соответствии с которыми родовое членение граждан было преобразовано в чисто территориальное. Были образованы десять филс разделением каждой на трети (тритии) - городскую, приморскую и внутреннюю (сельскую), а также с более дробным разграничением на демы. Их было около ста, и они делегировали граждан для отправления должностей. Эта реформа позволила вытеснить родовую лояльность общеполисной.
Для римского гражданина доступным для него демократическим институтом были народные собрания, созываемые для принятия законов и избрания магистратов. Так как все большее число граждан проживало за пределами Рима, собрания практически были постепенно преобразованы в протопредставительные учреждения. Часть вопросов решали куриальные собрания представителей аристократии, часть – собрания по трибам, куда входили только плебеи, но решения триб при этом были общеобязательными. Часть вопросов решалась на общих собраниях патрициев и плебеев – центуриальных комициях. Известны реформы Сервия Туллия, который попытался установить в известной степени демократические формы власти в Древнем Риме.
Предмет исследования в данной работе - сравнительная характеристика реформ Солона и Клисфена в Древних Афинах и реформ Сервия Туллия в Древнем Риме.
Законы Солона в Афинах - пролог демократии
В Х в. до н.э. в отличие от других греческих городов Афины не находились в упадке. Афины сумели отразить дорийское нашествие (впоследствии афиняне гордились своей автохтонностью, т. е. тем, что они являлись потомками коренных жителей - ахейцев) и стали центром колонизации Малой Азии. Царская власть в Аттике исчезла уже в «темные века», и во главе полиса стояли архонты(начальники). К VII в. до н.э. религиозные обязанности царя и некоторые ограниченные судебные функции исполнял архонт-басилей, войско возглавлял полемарх («военный архонт»), гражданскими делами ведал архонт-эпоним, по имени которого с 683 г. назывался год в Афинах. Экс-архонты становились членами Совета, который заседал на Ареопаге (холме Ареса) рядом с Акрополем. Совет Ареопага следил за выполнением должностными лицами своих обязанностей, наблюдая за исполнением обычаев и законов. Народное собрание (экклесия) имело немного прав, но достаточно фундаментальных. На народном собрании избирались архонты, хотя соискатели обязательно должны были быть знатного происхождения и обладать богатством, каждый гражданин имел право в особых обращаться к народному собранию.
К середине VII в. коллегия из шести фесмофетов стала собирать и записывать законы, но не публиковала их. Большинство граждан было заинтересовано в публикации законов, чтобы ограничить субъективизм архонтов-аристократов в толковании обычного права. Вскоре после заговора Килона, в 621 г. фесмофетом Драконтом был обнародован первый афинский свод законов, известный своей суровостью («драконовы законы»): за большинство преступлений полагалась смертная казнь. В итоге социальная борьба не ослабла, и результатом ее стало введение нового свода законов - законов Солона.
Солон был избран архонтом на 594/3 г., причем не просто архонтом, а «примирителем». Его полномочия напоминали полномочия эсимнета, и в своих стихах Солон отмечал, что ему было очень просто захватить тираническую власть. Солон тем не менее использовал свой авторитет для законотворчества, и в афинской традиции именно Солон считался основателем афинского государства.
Солон был аристократом по происхождению (он принадлежал к древнему царскому роду Кодридов, обедневшему к рубежу VII - VI вв.), но источником его богатств была торговля. Солон был преуспевающим купцом (известно о его поездках в Египет), весьма образованным человеком, одним из известнейших раннегреческих поэтов: свои законы он «пропагандировал» в элегиях. Главной своей заслугой он считал сисахфию («стряхивание бремени») - ликвидацию долговой кабалы, ситуации, когда должник отвечал не только своим имуществом, но и свободой. Камни с записью долговых обязательств были сброшены с полей мелких аттических земледельцев, были освобождены обращенные в рабство за долги афиняне. Были введены верхние пределы земельных владений, и после Солона Аттика развивалась как страна мелкого и среднего крестьянского землевладения. Однако Солон резко выступил против требований беднейших крестьян о переделе земель.
Солон провел также реформу политического устройства, введя имущественный ценз. Афинские граждане отныне разделялись на четыре категории: 1) пентакосиомедимны (пятисотмерники) - граждане с доходом более 500 медимнов зерна или 500 метретов вина или оливкового масла - наиболее богатые афиняне; 2) всадники - граждане, которые могли содержать боевого коня (их доход был свыше 300 медимнов); 3) зевгиты (от «дзевгос» - упряжка) - средние крестьяне с доходом 200 медимнов и выше; 4) феты - малоимущие с доходом менее 200 медимнов.
Некоторые должности могли занимать только пентакосиомедимны (архонты, казначеи), большинство - граждане трех высших категорий. Феты не могли быть избранными на государственные должности, но имели право голосовать (выборы всех важнейших должностей отныне проводились народным собранием). Был учрежден также избиравшийся по филам Совет четырехсот, имевший право предварительного обсуждения законов и предложений, принимавшихся затем народным собранием.
Солону также приписывают некоторые менее важные законы: так, он запретил вывоз зерна из Аттики, что объяснялось ростом городского населения Афин, и поощрял оливководство; сын мог не содержать престарелого отца, если тот не позаботился об обучении его какому-нибудь ремеслу, и некоторые другие. Законы Солона были вырезаны на четырех сторонах специальных вращающихся деревянных таблиц (аксонах), доступных для обозрения всем гражданам. Этот факт свидетельствует, кроме всего прочего, о значительном распространении грамотности в архаических Афинах. Законы Солона не устраивали аристократов-землевладельцев, против них выступала и радикально настроенная часть демоса. Солон проводил среднюю линию, ориентировался на нарождающийся «средний класс», призывал действовать постепенно. Аристотель в трактате о государственном устройстве Афин приводит следующие стихи Солона:
Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен -
Не сократил его прав, не дал и лишних зато.
Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством
Славился, - чтоб никаких им не чинилось обид.
Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,
И никому побеждать не дал неправо других.
Может быть, именно поэтому установлениям Солона была суждена парадоксальным образом одновременно долгая и недолгая жизнь. Долгая потому, что на солоновском законодательстве было основано все афинское право, и Солон справедливо считался основателем афинского государства. Недолгая же из-за того, что после реформ Солона социальная борьба в Афинах продолжалась с еще большим ожесточением, и сам законодатель добровольно ушел в изгнание. Причиной было то, что ни одна из социальных групп не считала себя полностью удовлетворенной солоновскими законами: аристократы-землевладельцы негодовали из-за отмены долгов, беднейшие крестьяне не добились передела земель.
На пятый и на десятый год после архонтства Солона в Афинах из-за борьбы политических группировок не были проведены выборы архонтов (возникла анархия). Термин этот стал впоследствии нарицательным для обозначения безвластия. Напряженной ситуацией в Афинах воспользовался один из аристократов - Писистрат, который около 560 г., использовав приданных ему по решению народного собрания дубинщиков, захватил тираническую власть в городе.
К началу VI в. борьба между афинским демосом и эвпатридами достигла исключительной остроты. «Большинство народа, - пишет Аристотель в «Афинской политии», - было в порабощении у немногих, и народ восстал против знатных. Смута была сильная, и долгое время одни боролись против других». Именно в это время на политической сцене Афин выступил Солон, с именем которого связано проведение очень важных реформ.
В отличие от Драконта, о котором мы почти ничего не знаем, Солон оставил после себя заметный след в античной историографии. Он был известен в древности не только как крупный политический деятель, но и как поэт. Элегии Солона, с их политически злободневной целеустремленностью, пользовались большой популярностью, и их цитировали многие античные писатели.
В 594 г. до н. э. Солон был избран архонтом и наделен особыми полномочиями айсимнета. Выдвижение Солона в такой острый и сложный период афинской истории не являлось случайностью. По словам Аристотеля, враждовавшие стороны одинаково видели в нем возможного защитника своих интересов и подходящего кандидата для составления нового законодательства. «По происхождению и по известности Солон принадлежал к первым людям в государстве, - говорит Аристотель, - по состоянию же и по складу своей жизни к средним». Позднейшая традиция относила родословную Солона к царскому роду Кодридов, а его самого причислила к семи мудрецам древнего мира.
Элегии Солона и свидетельства Аристотеля и Плутарха - наши главные источники о деятельности Солона. Позднейшие римские известия о Солоне к этому почти ничего уже не прибавляют: данные Цицерона, Тита Ливия, Сенеки, Авла Геллия, Диогена Лаэртия и других римских авторов крайне скудны и носят случайный характер. Они изображают Солона главным образом как философа. Элегии Солона, насыщенные отголосками политической борьбы, дают яркую картину бедствий афинского народа и произвола аристократии.
Таким образом, эвпатрид по происхождению, Солон в элегиях оказался в состоянии подняться над своей средой и проникнуться интересами других слоев афинского общества, угнетенных аристократией.
Появление подобного рода взглядов у представителя аристократии, каким был Солон, объяснить трудно, если не познакомиться с отдельными фактами биографии законодателя. Плутарх сообщает, что, родившись богатым, Солон потом разорился и, чтобы поправить свои дела, стал заниматься торговлей. Благодаря торговой деятельности он побывал во многих городах, и кругозор его расширился.
Сообщение Плутарха показывает, что новые виды деятельности стали уделом и части эвпатридов, которая также находилась под воздействием быстро развивавшегося в Афинах процесса социально-имущественного расслоения. Люди типа Солона имели достаточно оснований быть недовольными и внешней политикой правящей аристократии. В этом отношении весьма характерен передаваемый тем же Плутархом рассказ об обстоятельствах, сопутствовавших выступлению Солона на политической арене.
Согласно этому рассказу, афинское правительство, отчаявшись вернуть захваченный Мегарами Саламин, решило навсегда от него отказаться и провело через народное собрание особый закон. По этому закону всякий, кто стал бы призывать сограждан к возобновлению борьбы за этот остров, подлежал смертной казни. Однако Солон решил выступить, несмотря на этот закон, с призывом снова начать с Мегарами войну за Саламин.
Этот призыв он облек в форму особой элегии, произнесенной им с камня глашатого. На сограждан он произвел столь сильное впечатление, что они добились отмены закона, избрали Солона архонтом с полномочием возглавить афинские силы для борьбы за Саламин. Борьба эта завершилась завоеванием острова, который с того времени навсегда уже стал афинским. Это еще больше подняло авторитет Солона и позволило ему возглавить сторонников программы давно уже назревших широких реформ, имевших целью оздоровить социальную жизнь афинской общины.
Важнейшие из этих реформ состояли: в сисахфии («снятии бремени»), т. е. отмене домовых обязательств, отмене долговой кабалы, установлении имущественного ценза в качестве основного критерия при определении политических прав и обязанностей граждан, в законе о завещании, в ряде других законодательных мероприятий, поощрявших дальнейшее развитие экономической жизни населения Аттики и Афин.
Первая из перечисленных мер - сисахфия - долгое время не получала единой оценки в исторической науке. Как известно, еще в древности эта мера разными авторами понималась различно. Большинство из них, в том числе Плутарх и Диоген Лаэртий, считали, что сисахфия уничтожала все долговые обязательства крестьян. Дионисий Галикарнасский распространял эту меру только на наиболее бедных должников, а Андротион считал, что сисахфия состояла лишь в понижении процентов за долги и понижении стоимости денежных знаков, связывая это мероприятие с денежной реформой Солона.
«Взяв дела в свои руки, - говорит наш основной источник Аристотель, - Солон освободил народ и в текущий момент и на будущее время, воспретив обеспечивать ссуды личной кабалой. Затем он произвел отмену долгов, как частных, так и государственных, что называют сисахфией, потому что люди как бы стряхнули с себя бремя». Аристотель, так же как и аттидограф Филохор, признает, следовательно, полную отмену существовавших долговых обязательств.
В исторической действительности эта законодательная мера вряд ли могла быть столь радикальной. В таком случае она бы противоречила основной тенденции, пронизывающей все остальные законодательные мероприятия Солона: противопоставить индивидуальную собственность собственности родовой и всеми доступными для законодателя средствами способствовать развитию и защите интересов этой индивидуальной собственности. В исторической действительности сисахфия, по-видимому, представляла собой единовременную отмену долгов, притом, очевидно, только сделанных под залог земли, которые тяготели над аттическим крестьянством.
Страницы: 1 2 3