В полемике с нами сторонники мнения о конечности геенских мук часто ссылаются на одно место Св.Писания. Которое, на их взгляд, «настолько явно подтверждает это их мнение», что они иногда попросту цитируют сие место Св.Писания в качестве синонима того, что загробные муки и нераскаянных грешников имеют конец. Речь идет о словах апостола Павла, который пророчествует о том, что будет в конце времен: когда «последний же враг испразднится смерть... да будет Бог всяческая во всех » (1 Кор.15: 26, 28).
Логика наших оппонентов понятна. Они думают, что раз Бог в конце веков станет всем во всех, т.е. даже в самых закоренелых и нераскаянных грешниках, то это значит, что и они спасутся, также вместе с праведниками наследовав Царствие Небесное.
Но, во-первых, этого нет в самом данном тексте послания ап. Павла. Там не сказано, что все без исключения люди, в том числе и нераскаянные грешники спасутся. Более того, это противоречит другим местам посланий сего апостола, где он, например, говорит следующее: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6: 9-10). И это апостол утверждает неоднократно (ср. Гал. 5: 19-21; Еф. 5: 5-7).
Во-вторых, наши оппоненты, делая по собственному смышлению такие выводы из данного места послания ап. Павла (1 Кор. 15: 28), опираются лишь на свою сомнительную логику, т.е. на свой собственный ум. Но в толковании Св.Писания следует уповать не на свой падший ум, а на святых отцов и учителей Церкви. И если мы возьмем их толкование на сие место Писания, то ничего подтверждающего мнение наших оппонентов о конечности геенских мук в них не найдем.
В-третьих, в другом месте Нового Завета есть слова того же апостола Павла, очень близкие по смыслу к: «Будет Бог всяческая о всех», - и отсюда разъясняющие нам, что же на самом деле имел в виду апостол?! Речь идет о его учении в афинском ареопаге о Боге, Который «Сам дая всем живот и дыхание и вся... О Нем бо живем и движемся и есмы» (Деян. 17: 25, 28). В переводе на русский это учение ап. Павла звучит так: Бог «Сам дая всему жизнь и дыхание и все... Ибо мы Им живем и движемся и существуем ».
Не правда ли, эти последние слова ап.Павла почти буквально соответствуют его же учению о «будет Бог всяческая во всех» (1 Кор. 15: 28)?! Но в афинском ареопаге апостол говорит не о конце времен, а лишь указует на то богословское учение, что бытие (существование) каждого человека, да и любого творения Божия невозможно без действия постоянно поддерживающих это бытие энергий Божиих. О чем и пророк псалмопевец Давид сказал относительно всякой твари Божией: «Отимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли» (Пс. 103: 29).
Очевидно, в том и другом месте Св.Писания ап. Павел, отнюдь не противореча самому себе, говорит не о «всеобщем спасении - апокатастасисе», как мнят наши оппоненты, а лишь о том, что в конце времен, после Страшного Суда действия этих энергий Божиих будут особо изобильными, можно даже сказать, - особо благодатными. Но значит ли это, что под действием сих особо благодатных энергий Божиих и нераскаянные грешники войдут в Царствие Небесное?
Думать так, значит не учитывать воли и свободы самого человека - этого самого нераскаянного грешника. И на сей счет очень хорошо сказал святитель Иоанн Златоуст. Который, сравнивая действие благодати Божией с солнечными лучами, заметил, что «Солнце светит на все одинаково, но воск под его действием становится мягче, а грязь - жестче». Точно также праведники и нераскаянные грешники в конце времен. Что очень хорошо видноиз пророчеств Спасителя о будущем воскресении мертвых.
Заметим, что всеобщая смертность всех людей - это следствие всеобщего нашего соучастия в грехе прародителей: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всем человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5: 12). «Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека Иисуса Христа, преизбыточествует для многих... Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим. 5: 15, 17).
Таким образом, всеобщее воскресение мертвых - это благодатное следствие искупительного подвига Иисуса Христа и Его Воскресения, как об этом подробно говорит тот же апостол Павел (1 Кор. 15: 1-34). Итак, всеобщее воскресение мертвых - это следствие обильной благодати Божией, в конце веков должной излиться на все без исключения человечество таким образом, что: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15: 22).
Но что Сам Господь говорит об этом всеобщем воскресении мертвых в конце времен?! А вот что: «Наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскрешение осуждения » (Ин. 5: 28-29). Видите, изобильная благодать Божия, дарующая всем людям воскресение, остается изобильной благодатью, но сам последний выбор зависит не от нее, а от сердца человеческого. У праведников оно от действия этой изобильной благодати умягчается, как воск, и они идут в воскресение жизни; а у грешников оно под действием той же благодати становится жестче, как грязь, и они идут в воскрешение осуждения.
Что очень хорошо видно из описания Страшного Суда у апостола и евангелиста Матфея. Когда праведники призываются Господом войти в Царство Небесное за те многие добрые дела, которые они сотворили во время своей земной жизни, и которые Господь усвояет Себе, как будто бы они были сделаны Ему (Мф. 25: 34-36). И что же праведники? Они по своему смирению, по своему смиренному сердцу, просвещенному обильной благодатью Божией, отрицают в себе наличие сих добродетелей (Мф.и25: 37-39). И именно за это наследуют Царствие (Мф. 25: 40, 46).
А вот что касается грешников, то они и на Страшном Суде поступают противно этим добродетелям. Ибо когда Господь обличает их, как не имущих оных во время их земной жизни (Мф. 25: 41-43), то они, вместо того, чтобы смиренно признать себя таковыми и принести за это покаяние пред Господом, - напротив, ожесточив свое грязное от страстей (в первую очередь от гордыни) сердце, нагло и гордо говорят вопреки Слову Божию, ложно выставляя себя «сплошными праведниками», не имущими нужды в покаянии (Мф. 25: 44). Но ведь Господь «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9: 13), - поэтому и идут эти мнимые, лишь в собственных глазах «праведники», в огонь и муку вечные (Мф. 25: 41, 46).
И сие сугубое ожесточение их сердца происходит, несмотря на ту обильную благодать Божию, которую они только что получили, телесно восстав по сей благодати из мертвых так, что Бог воистину стал и у них всем во всех. Кроме, конечно, их собственной воли и свободы, которые Господь никогда не отнимает у человека. Ибо в этом случае он перестанет быть человеком, превратившись в подобие какого-то животного. Вот по этой-то своей собственной воле, т.е. по своеволию нераскаянные грешники и наследуют геенну! И виноват в сем не Господь, а они сами! Ведь по всем законам, и Божественным, и человеческим, - каждый в мере собственного своеволия несет за него и ответственность.
На этом можно закончить догматическую часть учения о вечности загробных мук для нераскаянных грешников. И если бы я был только догматистом, то должен был бы впасть в уныние и отчаяние от, мягко говоря, резко отрицательной реакции значительной части людей, считающих себя православными, на сие, в общем-то, общеизвестное православное учение, защищенное авторитетом Св.Писания и Вселенских Соборов.
Но, слава Богу, Господь открыл мне кое-что и кроме догматов. Поэтому я достаточно хорошо понимаю, особенно вследствие нашей дискуссии с оппонентами этого учения, почему это для них, как говорит русская пословица: «Не в коня корм». А вот почему это так - это само по себе весьма интересно и достойно исследования, а также вселяет некоторую надежду, позволяющую избежать уныния и отчаяния.
Божественный Апостол, заключив учение о духовных дарованиях, полезным признал изложить и учение о воскресении. Ибо некоторые обманщики вводили коринфян в заблуждение, говоря, что не будет воскресения тел. Апостол же, как исполненный духовной мудрости, не просто излагает сие учение, но дает сперва видеть цель Владычнего вочеловечения и показывает, что и Крест, и страдание, и Воскресение Спасителя были ради общего воскресения. И это яснее дознаем из самих слов Апостола.
. Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились.
. Которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали.
«Сказую же вам, братие, благовествование, еже благовестих вам, еже и приясте, в немже и стоите, имже и спасаетеся, кацем словом благовестих вам» . Апостол снова к учению присоединил похвалу, предварительно услаждая слух коринфян. Посему-то сказал: «в немже стоите» ; и, подтверждая сказание о стоянии, присовокупил: «имже и спасаетеся» . Говорит же следующее: «Намереваюсь напомнить вам о проповеданном мною у вас благовествовании, которое приняли вы усердно и ожидаете приносимого им спасения; напоминаю же вам, желая показать цель оного» Ибо сие выразил, сказав: «кацем словом благовестих вам» . Потом присовокупляет:
«Аще содержите, разве Аще не всуе веровасте» . Ибо если не верите воскресению тел, то излишня проповедь Евангелия.
. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию.
«Предах бо вам исперва, еже и приях» . Не сам я изобрел проповедь и не человеческим последовал рассуждениям, но от Владыки Христа приял учение о сем. Что же приял ты?
«Яко Христос умре наших ради, по Писанием» . Сие предсказали и пророки, и Исаия взывает: «Той же язвен бысть за» беззакония «наша, и мучен бысть за» грехи «наша, наказание мира нашего на Нем» ().
. И что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию.
«И яко погребен бысть» . И сие предрекли пророки, ибо сказано: «Будет с миром погребение Его» ().
«И яко воста в третий день, по Писанием» . Говорит же и божественный Давид: «яко не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления» (); а Господь изводит на среду Иону ( 40), потому что в прообразе имеется число трех дней.
. И что явился Кифе, потом двенадцати.
«И яко явися Кифе» . Достаточное для свидетельства лицо, но оно одно. Посему Апостол прибавил:
«Таже единонадесятим» . И чтобы не стал кто подозревать и их, будто бы о любимом Учителе проповедали воскресение, которого не было, Апостол по необходимости присовокупил:
. Потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили.
«Потом же явися боле пяти сот братиям единою» , не порознь, но всем вкупе. Свидетельство же такого числа людей неподозрительно. И чтобы не подумал кто, что он сам говорит, чего не было, прибавил:
«От нихже множайшии пребывают доселе, нецыи же и почиша» . Кому угодно, говорит Апостол, возможно дознать об этом от них самих.
. Потом явился Иакову, также всем Апостолам.
«Потом же явися Иакову» . И это было лицо значительное не по одному родству, так как назывался он братом Господним, но и по собственной своей добродетели, так как наречен был праведным.
«Таже Апостолом всем» . Апостолами назвал опять Павел не одних двенадцать, ибо о них уже упоминал, но всех приявших таковое рукоположение. А чтобы не показалось, будто бы говорит это по слуху, причислил к свидетелям и себя, придав словам своим обычную ему скромность в образе мыслей.
. А после всех явился и мне, как некоему извергу.
«Последи же всех, яко некоему извергу, явися и мне» . Желая назвать себя худшим из всех людей, Апостол оставляет в стороне совершенно образовавшихся в матерней утробе и потом рожденных по закону природы, уподобляет же себя выкинутому зародышу, который не включается и в число людей. Потом излагает причины сего.
. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.
«Аз бо есмь мний Апостолов: иже несмь достоин нарещися Апостол, зане гоних церковь Божию» . И, чтобы повествованием о бывшем прежде не сделать свидетельства своего не имеющим силы, присовокупил:
. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
«Благодатию же Божиею есмь, еже есмь» . Апостол пытается скрыть свое богатство и принужден обнаружить. Не сказал же ясно, что он такое, но говорит: «есмь, еже есмь» .
«И благодать Его, яже во мне, не тща бысть» . Не напрасно помиловал меня Бог, ибо предуведал, что творит.
«Но паче всех их потрудихся» . И принужденный обнаружить совершенное им, не исполнился Апостол высокого о себе мнения. Ибо скрывает чудеса и указывает на один труд, и о нем говорит, что это – дело Божией благодати. Ибо сие и присовокупил:
«Не аз же, но благодать Божия, яже со мною» . Потом обращает слово к предположенному им.
. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.
«Аще убо аз, Аще ли они, тако проповедуем, и тако веровасте» . Многими другими апостолами проповедано Евангелие, в нем проповедано Воскресение Бога и Спасителя нашего; это и вы усердно приняли. Положив сие как бы в некое основание, Апостол назидает на сем учение об общем воскресении, доказывая самыми твердыми умозаключениями.
. Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?
«Аще же Христос проповедуется, яко из мертвых воста, како глаголют нецыи в вас, яко воскресения мертвых несть?» Мы проповедали, говорит Апостол, что Христос не только Бог, но и Человек, ибо «во образе Божий сый… приял зрак раба» (); и сказали, что Он и умер, и восстал. Но очевидно, что Божество бесстрастно, страданию же подлежит тело. Его-то и Кресту предал Христос, и воздвиг от гроба. Посему как же, продолжает Апостол, некоторыми подвергается сомнению воскресение тел, когда мы уверовали в Воскресение Владыки Христа?
. Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес.
«Аще же воскресения мертвых несть, то ни Христос воста» . Если невозможно одно, то не было и другого, потому что Владыка Христос имел тело.
. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.
«Аще же Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера ваша» . Если подлинно Христос не воскрес, то напрасно мы проповедуем со множеством для себя опасностей, напрасно и вы веруете проповеданному.
. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают.
«Обретаемся же и лжесвидетеле Божии, яко послушествовахом на Бога, яко воскреси Христа, егоже не воскреси» . Мы подлежим наказанию за клевету, осмелившись утверждать, что воскресил Христа, «Егоже не воскреси» . Потом Апостол снова повторяет те же слова с намерением многими умозаключениями утвердить веру в воскресение и говорит:
. Ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес.
. А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших.
«Аще бо мертвии не востают, ни Христос воста. Аще же Христос не воста, суетна вера ваша, еще есте во гресех ваших» . Ибо образом Владычней смерти служит крещение; но излишен образ, если не приводит к отпущению грехов. Посему бремя грехов еще на нас. Сието и присовокупил Апостол к сказанному выше, что «Христос умре наших ради, по Писанием» ().
. Поэтому и умершие во Христе погибли.
«Убо и умершии о Христе погибоша» . Напрасно, по-видимому, умерщвлены за исповедание Христово добродетельные мученики и хотя с усердием подъяли подвиги, но венцов не прияли, потому что если нет воскресения, то нет и возглашения о победе.
. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков.
«[И] Аще в животе сем точию уповающе есмы во Христа, окаяннейши всех человек есмы» . Ибо проходим жизнь среди опасностей всякого рода, томимые голодом, терпя непрестанно обиды, переходя из темницы в темницу по вселенной, не имея приюта, скитаясь, борясь с непрестанными треволнениями. Но не то с нами в самом деле, потому что поддерживает нас добрая надежда, и в Воскресении Спасителя нашего имеем залог нашего воскресения. Сие и присовокупил Апостол.
. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших.
«Ныне же Христос воста от мертвых, начаток умершым бысть» . Он первый сокрушил державу смерти, а за начатком, конечно, последует все смешение. И слово сие подтверждает Апостол древним примером.
. Ибо, как через человека, так через человека и воскресение мертвых.
«Понеже бо человеком бысть, и человеком воскресение мертвых» . Потом от естества переходит Апостол к лицам, чрез это делая учение сие более ясным.
. Как в все умирают, так во Христе все оживут.
«Якоже бо о вси умирают, такожде и о Христе вси оживут» . Обратите внимание на основание рода, и увидите, что за прародителем последовали и потомки; и все стали смертными, потому что он приял смертность. Так все естество человеческое последует за Владыкою Христом и приобщится воскресения, потому что и Он «перворожден из мертвых» (), как есть первородный. Не без причины же Христа наименовал здесь Апостол Человеком, зная, что Он Бог, но чтобы, показав соестественность, подтвердить учение о воскресении. Поелику же сказал, что «вси оживут» , по воскресении же будет разделение живших целомудренно и предававшихся в жизни невоздержанию, страдавших неверием и просиявших верою и, одним словом, стремившихся к делам похвальным и к делам укоризненным, то по необходимости присовокупил:
. Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его.
«Кийждо же во своем чину» . Так и Господь в Священном Евангелии учит, что агнцев «поставит… одесную » , а козлов ("козлища" ) "ошуюю" ().
«Начаток Христос» , то есть первый воскрес Он.
"Потом же" Христовы «в пришествии Его» – во время скончания. Христовыми же называет Апостол не только уверовавших во Христа после Его вочеловечения, но и просиявших благочестием и добродетелию под законом и прежде закона.
. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу.
«Таже кончина» , то есть общее всех воскресение. Ибо когда совершится оно, тогда все приимет конец – и настоящий порядок вещей, и предречения пророков.
«Егда предаст Царство Богу и Отцу, егда испразднит всяко началство и всяку власть и силу» . Предаст Он Царство Богу и Отцу, не Сам лишаясь Царства, но покоряя мучителя диавола и его споспешников и всех приводя в необходимость преклонить главу и признать Бога всяческих.
. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои.
«Подобает бо Ему царствовати, – дóндеже положит вся враги под ногама Своима» . Речение "дондеже" не означает здесь времени, но дает знать, что Христос несомненно всех покорит. Сему подобно сказанное Давидом: «Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, дóндеже положу враги Твоя подножие ног Твоих» (). Если же единомысленники Ариевы и Евномиевы говорят, что речение сие употреблено об одном Сыне, то пусть услышат, что говорит и Сам Бог: «Аз есмь, и дóндеже состареетеся, Аз есмь» (). Если же сие речение понимать о времени, то окажется, что всяческих имеет бытие, соразмерное с Старостию) человеческою. Но такое пустословие свойственно повредившимся в уме. А Бог всяческих вечен, совечен же Ему и Единородный Сын Его. И Царство имеет также вечное; и сему именно научил нас божественный Даниил, ибо сказал: «Царство Его, Царство вечное» (), оно не разрушится в вечное время.
. Последний же враг истребится – смерть.
«Последний враг испразднится смерть» . Ибо, диавола и споспешников его послав во тьму кромешную, Христос положит конец смерти и воскресит всех усопших.
. Потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все.
«Вся бо покори под нозе Его!» Здесь Апостол сказал, что Отец покорил Ему все; а в Послании к Филиппийцам говорит, что Сам Он совершил это, ибо сказав: «иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его» , присовокупил: «по действу же возмогати Ему и покорити Себе всяческая» (), то есть Кто возмог все покорить Себе, Тот и тленное наше тело украсит нетлением.
«Внегда же рещи, яко вся покорена суть Ему, яве, яко разве Покоршаго Ему вся» .
. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет все во всем.
«Егда же покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая» . Единомысленники Ариевы и Евномиевы обыкли постоянно иметь у себя на языке место сие, думая умалить сим достоинство Единородного. Но им должно было понять, что божественный Апостол в этом месте написал вовсе не о Божестве Единородного. Ибо, убеждая верить воскресению плоти, пытался он воскресение оной доказать Владычним Воскресением. Известно же, что подобное подтверждается подобным. Посему-то Апостол называл Христа и «начатком умерших» , и нарек Человеком, и сравнением Его с подобными доказывал, что чрез Христа будет общее воскресение, чтобы, указав на Воскресение соестественного с нами, убедить прекословящих уверовать, что все люди соделаются причастниками того же Воскресения. Итак, надлежит знать, что два естества во Владыке Христе и что Божественное Писание нарицает Его иногда по человеческому, а иногда по Божественному естеству, ибо хотя и именует Его Богом, но не отрицает и человечества, и хотя называет Человеком, однако же исповедует вместе и Божество. Невозможно же было говорить о Нем все возвышенное по естеству, какое от нас восприял. Ибо если и при том, что изречено о Нем уничижительного, иные отрицают восприятие Им плоти, то явно, что было бы большее еще число страждущих сею болезнию, если бы не было сказано ничего уничижительного. Что же значит: «и тогда покорится?» Сие прилично тем, которые в настоящее время присвояют себе чужую власть. Ибо если тогда покорится, то теперь еще не покорен. Посему незаконно поступают хулители и старающиеся покорить не приявшего еще уставов покорности. Ибо надлежит ждать и изучить способ покорения. Но о сем пространно рассуждали мы в состязаниях с противниками. Посему надлежит кратко высказать цель Апостола. Писал он Послание к Коринфянам, недавно еще освободившимся от эллинского баснословия, а баснословие эллинов исполнено всякого непотребства и неправды. Умолчав о другом и не скверня тем языка, скажу только, что поклоняются они богам-отцеубийцам и говорят, что дети восстали на родив ших, изгнали их из царства и восхитили себе владычество. Итак, Поелику Апостол о Владыке Христе сказал великое, что Он «испразднит всяко началство и всяку власть и силу» , положит конец самой смерти и «вся покори под нозе» , то, чтобы коринфяне, увлекаемые оным баснословием, не предположили, будто бы и Христос с родшим Отцом делает то же, что сделали демоны, которым они кланялись, – по необходимости, сказав: яко вся покорена суть», присовокупил: «яве, яко разве Покоршаго Ему вся» , и еще прибавил, что «и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая» . Ибо не только не покорит Себе Отца, но и Сам примет подобающую Сыну покорность. Посему как божественный Апостол, предусматривая вред, какой мог произойти от эллинского баснословия, употребив слова уничижительные, присовокупил это для пользы коринфян, так и прекословящие пусть определят вид оной покорности. Конечно, если хотят они уразуметь истину, Христос оказал послушание ныне, вочеловечившись и соделав наше спасение. Посему как же покорится тогда? Ужели тогда только «предаст Царство Богу и Отцу» ? Если понимать это так, окажется, что и Отец не имеет теперь Царства. Столько несообразности в утверждаемом противниками. Но Христос усвояет Себе и принадлежащее нам, потому что мы называемся Его телом, а Он именуется нашею Главою. "Той" грехи (недуги») «наша прият, и болезни понесе» (). Так и словами псалма говорит Христос: «Боже, Боже Мой: вонми Ми, Вскую оставил Мя еси? Далече от спасения Моего словеса грехопадений Моих» (); тогда как «греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его» (); но нашего рода устами делается Он, соделавшийся начатком нашего естества. Так усвояет Он Себе и нынешнее наше непослушание, и тогдашнюю покорность; и Поелику , по избавлении от тления, покоримся мы, – говорится, что покорится Он. К сему разумению приводят нас следующие за тем слова. Ибо божественный Апостол, сказав: «тогда Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая» , присовокупил:
«Да будет всяческая во всех» . Теперь по сущности Он повсюду, потому что естество Его неописанно "и о Нем" , по апостольскому слову, «живем и движемся и есмы» (); но не во всех по благоволению, потому что «благоволит в боящихся Его и во уповающих на милость Его» (). Но и в них Он – «не всяческая»; потому что «никтоже чист от скверны» (); и: «не оправдится пред Тобою всяк живый» (); и: "аще" грехи (беззакония») «назриши, Господи, Господи, кто постоит?» (). Посему хотя благоволит за то, в чем преуспевают, но не благоволит за то, в чем прегрешают. В жизни же будущей, когда прекратится тление и преподастся бессмертие, не будет места страстям; а по конечном изгнании страстей не воздействует уже ни один вид греха. Так наконец будет «Бог всяческая во всех» , когда все избавлены будут от грехопадений, и к Нему обратятся, и не приимут в себя наклонности к худшему. А что божественный Апостол сказал здесь о Боге, то в другом месте изрек о Христе; говорит же так: «идеже несть Иудей ни Еллин, обрезание и необрезание, варвар и Скиф,… но всяческая и во всех Христос» (). Но принадлежащего Отцу не приписал бы Сыну, если бы благодатию Божиею не научен был Его равночестию. Приступим же к истолкованию по порядку следующего.
. Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?
«Понеже что сотворят крестящиися мертвых ради? Аще отнюдь мертвии не востают, что и крещаются мертвых ради?» Крестящийся, говорит Апостол, спогребается со Владыкою, чтобы, приобщившись смерти, соделаться общником и воскресения. Если же тело мертво и не воскреснет, то для чего и креститься?
. Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям?
«Почто же и мы беды приемлем на всяк час?» Сказав сие о всех вообще, Апостол говорит о себе.
. Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем.
«По вся дни умираю, тако ми ваша похвала, юже имам о Христе Иисусе Господе нашем» . И преизбыток опасностей выразил, и обнаружил свою попечительность. Непрестанно, говорит, отдаю себя на явные смерти. Похвалою же своею он назвал веру коринфян, и сим убеждая их к вере.
. По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!
«Аще бо по человеку со зверем боряхея в Ефесе, кая ми польза, Аще мертвии не востают?» По человече скому рассуждению, говорит Апостол, делался я пищею зверей, но чудесно спасен. Какой же для меня плод от сей опасности, если нет воскресения мертвых?
«Да ямы и пием, утре бо умрем» . Пророческие это слова (); и Апостол привел их кстати, как бы так говоря: излишен пост, излишне воздержание, насладимся удовольствиями настоящей жизни, потому что любителям добродетели не уготовано никакого воздаяния. Потом, пристыжая коринфян, говорит:
. Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы.
«Не льститеся: тлят обычаи благи беседы злы» . Благими назвал здесь нравы легкомысленные, удобно обольщаемые.
. Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога.
«Истрезвитеся праведно, и не согрешайте: неведение бо Божие нецыи имут, к сраму вам глаголю» . Как заблудившимся и упоенным неверием сказал: «истрезвитеся» . Весьма же премудро неверование воскресению назвал неведением Бога. Кто «исповедует Бога ведети» (), тот верует, что Он праведен. Праведному прилично воздаяние. Но праведного воздаяния в настоящей жизни не видим. Посему исповедующему, что верует в Бога, должно ожидать воскресения. Потом Апостол представляет вопрос, предлагаемый неверующими, и говорит:
. Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?
«Но речет некто: како востанут мертвии? Коимже телом приидут?» Вопрос двоякий: и об образе воскресения, и о будущем качестве тела. Потом Апостол объясняет то и другое тем, что для людей всего известнее, и несмысленным называет того, кто неспособен уразуметь это.
. Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет.
. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое.
«Безумне, ты еже сееши, не оживет, Аще не умрет: и еже сееши, не тело будущее сееши, но голо зерно, Аще случится, пшеницы или иного от прочих» . Погляди на семена, смотри, что борозды подобны гробам, семена погребаются в них, как тела, потом дают росток и отпрыск. «Не тело будущее сееши» , то есть не колос, но «голо зерно» или «пшеницы или иного от прочих» . Весьма удачно заменил Апостол одни именования другими; не сказал: не произрастет, «аще не умрет» , но от нас взятые именования приложил к семенам, ими доказывая наше воскресение. Так же и Господь сказал: «Аще зерно пшенично пад на земли не умрет, едино пребывает: Аще же умрет, мног плод сотворит» (). Так Апостол, показав образ воскресения, показывает и качество тел.
. Но дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело.
«Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело» . Ибо как от пшеницы родится пшеница, от чечевицы – чечевица и от каждого вида – тот же вид, так и наши тела воскреснут те же самые с большею славою, нетлением и бессмертием. Это же, как можно видеть, бывает и с семенами, ибо, будучи посеяны голыми, произрастают покрытые богатыми оболочками. Посему Апостол объясняет здесь то и другое: и образ воскресения, и качество тел. Потом говорит и о разделении воскресших.
. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц.
«Не всяка плоть таже плоть: но ина убо плоть человеком, ина же плоть скотом, ина же рыбам, ина же птицам» . Естество плоти, говорит Апостол, одно, потому что состоит из четырех стихий; но разность в виде. Посему и воскресение и преложение тел в нетление для всех также одно; но разность нравов производит разность воздаяний.
. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных.
«И телеса небесная, и телеса земная: но ина убо небесным слава, и ина земным» . Достойные небес облекутся славою, приличною небесным; а имевшие земной образ мыслей приимут одеяние, соответственное произволению. Так, произведя сие разделение и показав отлучение земных, показывает Апостол различие и между небесными. Ибо не все праведники соделаются причастниками одного и того же, но приимут воздаяние, соразмерное их преспеяниям. Сие и Господь предрек в Священном Евангелии, ибо сказал: «обители многи» у Отца Моего (). Так и здесь сказано:
. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе.
«Ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе» . Так и из праведников одни «просветятся» подобно "солнцу" (), а другие подобно луне, иные уподобятся светлости самых блистательных звезд, а иные сравнятся с менее светлыми. Так, показав и это различие, Апостол переходит к учению об общем воскресении.
. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении.
«Такожде и воскресение мертвых» , то есть как показывает сравнение с семенами.
«Сеется в тление, востает в нетлении» . В два или в три дня подвергается зловонному тлению, но освобождается от тления и восстает нетленным.
. Сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе.
«Сеется не в честь, востает в славе» . Ибо что бесчестнее мертвого тела?
«Сеется в немощи, востает в силе» . Ибо что немощнее этого гноя или праха? Однако же приимет это негиблющую силу.
. Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное.
«Сеется тело душевное, востает тело духовное. Есть тело душевное, и есть тело духовное» . Везде Апостол употребил слово сеется, повелевая несомненно верить, что посеянное произрастет. Называет же душевным, что управляется душою, а духовным – что домостроительствуется Духом. А таковую благодать многократно в большей мере приимут достойные. Посему-то данное ныне и именуется залогом (), потому что там дана будет во много крат большая благодать.
. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное.
«Но не прежде духовное, но душевное, потом же духовное» . Ибо по немощи душевного уготовано духовное врачевство.
. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба.
«Первый человек от земли перстен; вторый человек Господь с небесе» . Апостол дает разуметь Второе Его пришествие, потому что придет к нам с небеси.
. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные.
. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.
«Яков перстный, такови и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии: и якоже облекохомся во образ перстнаго, да облечемся и во образ небеснаго» . Как стали мы участниками в клятве, наложенной на перстного праотца, и общниками в смерти его, так соделаемся причастниками славы Небесного Владыки. Ибо сие: «да о6лечемся» , – сказал Апостол в виде предречения, а не увещания.
. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления.
«Сие же глаголю, братие, яко плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут» . "Плотию" и "кровию" называет Апостол природу смертную. А ей, будучи еще смертною, невозможно улучить Небесного Царства. Сие-то и присовокупил Апостол:
«Ниже тление нетления наследствует» . Но явно, что, соделавшись нетленною, насладится обетованных благ.
. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся
«Се, тайну вам глаголю» . "Тайною" называется, что не всем объявлено, но вверено одним друзьям. Посему Апостол утешает коринфян, объявляя им сокровенное.
«Вси бо не успнем: вси же изменимся» . Ибо не только скончавшиеся восстанут нетленными, но и остающиеся еще в живых облекутся в нетление.
. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
"Вскоре" (έυ άτόμω ) «во мгновении ока» . Апостол показал мгновенность воскресения. Называет же неделимым (άτόμου ) самое тонкое тело, видимое в солнечном луче, которое не допускает сечения по чрезмерной малости, «и мгновением ока» назвал движение зеницы. А сим показал Божию силу, ибо и малейшей части времени не пройдет в бездействии между Божиим повелением и воскресением мертвых.
«В последней трубе» . Будет же это, говорит Апостол, когда прозвучит последняя труба.
«Вострубит бо, и мертвии востанут нетленни, и мы изменимся» . Не о себе сказал Апостол: "мы" , но о тех людях, которые в то время останутся еще в живых.
. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.
«Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие» . Апостол ясно дал знать, что воскреснет не другое что, но то самое, что истлевает, ибо, как бы неким перстом, указал на то словом: смерть победою. Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа?» Божественный Апостол, так как созерцает самое исполнение, видит и победу Владыки, и воскресение мертвых, как бы воспевая торжество над врагами, изрек сию пророческую песнь (; ).
. Жало же смерти – грех; а сила греха – закон.
«Жало же смерти грех» . Ибо он предал смерти род наш.
«Сила же греха закон» , потому что «грех не вменяется не сущу закону» ().
. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!
«Богу же благодарение, давшему нам победу Господем нашим Иисус Христом» . Учение о воскресении Апостол по необходимости заключил песнопением.
. Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.
«Темже, братие моя возлюбленная, тверди бывайте, неотступни» . Дает им сие повеление, как колеблющимся.
«Избыточествующе в деле Господни всегда» . Трудолюбиво собирайте богатство благочестия.
«Ведяще, яко труд ваш несть тощь пред Господем» ; потому что "Судия" правдив и подвижникам соплетает венцы (), делателям "даст мзду" (). Так, после сего увещания Апостол советует позаботиться о служении святым.
Ареопагит: Бог - ни-что
Она [Причина всего; Бог] не душа, не ум; ни воображения, или мнения, или слова, или разумения Она не имеет; и Она не есть ни слово, ни мысль; Она и словом не выразима и не уразумеваема; Она и не число, и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не отличие; и Она не стоит, не движется, не пребывает в покое; не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно умственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство божественность или благость; Она не есть дух в известном нам смысле, не сыновство, не отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чьему-нибудь из сущего восприятию; Она не что-то из не-сущего и не что-то из сущего; ни сущее не знает Ее такой, какова Она есть, ни Она не знает сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней совершенно не применимы ни утверждение, ни отрицание; и когда мы прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за Ее пределами, мы и не прилагаем, и не отнимаем, поскольку выше всякого утверждения совершенная и единая Причина всего, и выше всякого отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной.
Максим Исповедник: постижение непостижимого
Когда же бывает в Боге: то сперва от пламенной любви ищет уразумения естества Его, но утешение находит при сем не из познания того, что есть в Нем: ибо сие невозможно и невместительно равно для всякого сотворенного естества, а утешается познанием того, что окрест Его, как-то: вечности, беспредельности, неописанности, благости, премудрости и силы вседетельной, всепромыслительной и всесудительной. И то только в Нем всякому постижимо, что Он беспределен; и самое познание недоведомости Его есть ведение, превосходящее ум
Дионисий Ареопагит: Бог - всякое очарование и всё прекрасное
Ведь в простой сверхъестественной природе всяческой красоты [Боге] всякое очарование и все прекрасное единовидно предсуществует как в причине. Из этого Прекрасногоу сущему дано быть прекрасным в соответствии с собственным логосом; и благодаря Прекрасному происходит сочетание, любовь и общение всех; и все объединяется Прекрасным; и Прекрасное есть Начало всего как творческая Причина, все в целом и движущая, и соединяющая любовью к собственному очарованию; Оно и Предел всего, и Возлюбленное — как доводящая до совершенства Причина, ибо ради Прекрасного все появляется; и Образец, ибо в согласии с Ним все разграничивается. Потому и тождественно Добру Прекрасное, что по всякому поводу все стремится к Прекрасному и Добру, и нет ничего такого в сущем, что не было бы причастно Прекрасному и Добру
Дионисий Ареопагит: Бог - влечение и любовь
Истины ради осмелимся также сказатьи то, что и Сам являющийся Причиной всего благодаря любви к прекрасному и добру во всем, по избытку любовной благости оказывается за пределами Себя, будучи привлекаем ко всему сущему Промыслом, словно благостью, влечением и любовью, и из состояния запредельно все превышающего низводится сверхсушественной неотделимой от Него выводящей вовне силой. Почему и называют Его опытные в божественном люди Ревнителем — как испытывающего сильную и добрую любовь к сущему, как побуждаемого Своим любовным влечением к ревности, как обнаруживающего Себя Ревнивцем, ревнующим Им вожделенное, и как ревностным в заботе о сущем. Одним словом, влечение и любовь принадлежат Прекрасному и Добру, в Прекрасном и Добре имеют основание и благодаря Прекрасному и Добру существуют и возникают.
Лествичник: любовь Бога и любовь к Богу
Кто хочет говорить о любви Божией, тот покушается говорить о Самом Боге; простирать же слово о Боге погрешительно и опасно для невнимательных. Любовь есть Бог (1 Иоан. 4, 8); а кто хочет определить словом, что есть Бог, тот, слепотствуя умом, покушается измерить песок в бездне морской. Блажен, кто имеет такую любовь к Богу, какую страстный любитель имеет к своей возлюбленной.
Григорий Нисский: всякое понятие о Боге - идол
Всякое понятие, составляемое по естественному уразумению и предположению, согласно с каким-нибудь удобопостижимым представлением, созидает Божий кумир, а не возвещает о самом Боге
Антоний Сурожский: «Покажите мне Бога!»
Много лет назад ко мне пришел человек и стал просить: “Покажите мне Бога!” Я сказал, что не могу этого сделать, и прибавил, что если и мог бы, то он не увидел бы Бога. Потому что я тогда думал и теперь думаю: чтобы встретить, увидеть Бога, нужно иметь что-то общее с Ним, что-то, что даст нам глаза, чтобы увидеть,и восприимчивость, чтобы уловить, почуять. Этот человек спросил меня тогда, почему я так о нем думаю, и я предложил ему размыслить и сказать, какое место в Евангелии его особенно трогает, чтобы мне попытаться уловить, в чем его сообразность с Богом. Он сказал: “Да, такое место есть: в восьмой главе Евангелия от Иоанна рассказ о женщине, взятой в прелюбодеянии”. Я ответил: “Хорошо, это один из самых прекрасных и трогательных рассказов; а теперь сядьте и подумайте: кто вы в этой сцене? На стороне ли вы Господа и полны милосердия, понимания и веры в эту женщину, которая способна покаяться и стать новым человеком? Или вы - женщина, которая изобличена в прелюбодеянии? Или один из старейшин, которые все один за другим вышли вон, потому что знали свои грехи? Или же один из молодых, которые колеблются и медлят?” Он подумал и сказал: “Нет, я - единственный из иудеев, который не вышел и стал забивать эту женщину камнями”. Тогда я сказал: “Благодарите Бога, что Он не дает вам встретиться лицом к лицу с Ним теперь!”
К. С. Льюис: Господь - утешение и ужас
Бог — наше единственное утешение, и ничто не вызывает в нас большего ужаса, чем Он: в Нем мы сильнее всего нуждаемся и от Него же больше всего хотим спрятаться. Он - наш единственный возможный союзник, а мы сделали себя Его врагами. Послушать некоторых людей, так встреча лицом к лицу с абсолютным добром - одно удовольствие. Им следовало бы хорошенько задуматься; они все еще играют в религию. Надмирная доброта несет с собой либо великое облегчение, либо - величайшую опасность, в зависимости от того, как вы ей отвечаете. А мы с вами отвечаем неправильно.
Александр Шмеман: верить в Бога или в религию?
Вера в Бога и в Христа — с одной стороны, в религию — с другой: совершенно разные опыты; поэтому современное возвращение к религии так и пугает меня, а именно оно — в основе наплыва к нам студентов, в двусмысленном успехе Православия. И хочется выйти на свежий воздух, увидеть небо и звезды, прикоснуться к живой жизни и в ней почувствовать Бога, а не в наркотической священности.
К. С. Льюис: Троица? А смысл?
Вы можете задать вопрос: «Если мы не можем вообразить себе Существо, вмещающее в себя три личности, то какой смысл говорить о Нем?» Что ж, пожалуй, нет никакого. Однако смысл в нашем фактическом вовлечении в жизнь этого триединого Существа, которое может начаться в любое время — сегодня вечером, если хотите
Честертон: нехорошо быть Богу одному
Триединый Бог — загадка для разума, но таинственность и жестокость султанов свойственны ему куда меньше, чем одинокому богу Магомета. Одинокий бог не просто король, он восточный царь. Сердцу человека, особенно европейца, гораздо ближе неясные намеки и символы Троицы, образ совета, где равны милость и правосудие; вера в то, что свобода и разнообразие живут и в сокровеннейшем средоточии мира. Европейцы всегда остро чувствовали, что «нехорошо человеку быть одному». Тяга к обществу утверждалась всюду, и восточных отшельников вытеснили западные монахи. Так даже аскетизм стал братским, и немые трапписты нуждались друг в друге. Любя сложность жизни, мы, несомненно, должны предпочесть унитаризму веру в Троицу. Ибо для нас, тринитариев (если можно так выразиться), для нас сам Бог — не одиночка, а общество. Учение о Троице — бездонная тайна, а я не слишком умелый теолог. Достаточно сказать, что эта тройная загадка бодрит, как вино, и греет, как английский очаг; и то, что так смущает разум, удивительно успокаивает сердце. Но из пустыни, из глухого песка и яростного солнца идут жестокие дети одинокого Бога, настоящие унитарии, которые с ятаганом в руке разорили мир, — ибо нехорошо Богу быть одному.
Честертон: Троица - догма и чувство
Люди просвещенные любят приводить как пример догматического крохоборства и мелочных сектантских споров вопрос о предвечности Сына. Те же либералы вечно приводят как пример чистого, простого христианства, не испорченного догматическими спорами, слова: «Бог есть Любовь». Но ведь это одно и то же; во всяком случае, второе почти бессмысленно без первого. Сухая догма — логическое выражение прекраснейшего чувства. Если безначальный Бог существует прежде всех, кого же любил Он, когда некого было любить? Если в немыслимой вечности Он был один, что значат слова о том, что Он — Любовь? Эту тайну можно объяснить только мистически: по-видимому, в Его природе есть что-то, подобное самовыражению; Он что-то порождал и созерцал порожденное Им. Без этого поистине неразумно усложнять последнюю суть Божества такой идеей, как любовь. Если наши современники действительно ищут простую религию любви, пусть они обратятся к Никейскому Символу Веры. Трубный глас истинного христианства — весь мятеж, вся любовь, вся милость Вифлеема — звучал особенно громко и чисто, когда Афанасий бросил вызов холодному компромиссу ариан. Это он сражался за Бога Любви против бога бесцветного далекого надзора, бога стоиков и агностиков. Это он защищал Младенца Христа от серого божества фарисеев. Он бился за ту несравненно прекрасную связь, ту взаимную близость, благодаря которой Пресвятая Троица полна тепла и любви, как Святое Семейство.
После Воскресения Христа Его тело преобразилось, Господь мог с легкостью проходить сквозь закрытые двери, стены и др. С точки зрения Православия, после Второго пришествия, такое же преображение ждет всех достойных Царства Небесного.
- "...когда восстанут мертвые и преобразятся живущие, и Бог будет всякая во всем".
1. Объясните, пожалуйста, тела людей будут иметь те же возможности, что и Христос после воскресения?
2. Как правильно понимать "...Бог будет всякая во всем"? (каждый будет как Бог?)
3. Что значит стать богом по Благодати? В буквальном смысле стать богом? Или просто, как сосуд Божий, принять в себя Благодать Божию?
18.09.2011, Юрий, Украина
Уважаемый Юрий!
1. Архимандрит Софроний в своей книге «Рождение в Царство Непоколебимое» пишет: «Христос есть незыблемое основание и высший критерий учения Церкви о человеке – антропологии. Все, что мы исповедуем относительно человечества Христа, является откровением о предвечном замысле Бога о всем человечестве в целом (ср. Еф. 1, 4-5). То обстоятельство, что Господь, снизойдя до земли, пребыл в Своей извечной Ипостаси, ни в коей мере не умаляет приложимости Его опыта и «примера» к нам, людям, которым «Он должен был во всем уподобиться» (Евр. 2, 17).
Если Христос воистину Сын Человеческий, единосущный нам, то из этого следует, что все совершенное Им в Его земной жизни возможно в равной мере и для других «сынов человеческих». Если мы признаем, что Он есть мера всех вещей, то мы также должны признать весь диапазон возможностей человеческой природы в целом… и должны надеяться, что святые в грядущем веке воспримут ту же полноту обожения. Иначе Христос не заповедал бы нам: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).
2. «Да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 27). Свт. Феофан объясняет: «Когда облекутся се в нетленные тела, тогда и с человечеством Спасителя сочетаются полнее, а через Него и с Божеством преискренне. Господь Спаситель, как глава, все тело спасаемых проникнет и с Собою сочетает, а оно через сочетание с Его человечеством к Божеству ближе, живее и существеннее прикоснется. Вот это и есть: «будет Бог всяческая во всех».
3. Человек не станет Богом по существу, но во всем уподобится Богу по дарованной ему Благодати. Прп. Макарий так пишет об этом: «Как тело Господа, когда восшел Он на гору, прославилось и преобразовалось в Божественную славу и в безконечный свет, так и тела Святых прославляются и делаются блистающими. Ибо как внутренняя слава Христова в такой мере распростерта была и воссияла на теле Христовом, так, подобно сему, и во Святых внутри сущая сила Христова в оный день будет преизливаться вовне - на тела их, потому что еще ныне они умом своим причащаются Христовой сущности и Христова естества. Ибо написано: Святяй и освящаемии от единого (Евр. 2, 11); и: славу юже дал еси Мне, дах им (Ин. 17, 22). Как одним огнем зажигаются многие светильники, так необходимо и телам Святых - сим членам Христовым-соделаться одним и тем же с Самим Христом (15,36)» (Наставления св. Макария Великого, глава 8).
Как следует правильно понимать места в Священном Писании, где говорится о том, что Бог «есть все» (Сир. 44: 29) и что «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15: 28), а также что «один Бог Отец, из Которого все» (1 Кор. 8: 6)?
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров) :
Как Иисус, сын Сирахов, так и святой апостол Павел строго держались библейского богословия, которое однозначно говорит об абсолютности Бога и относительности тварного бытия. В Библии очень рельефно выражена идея о неравенстве этих двух природ - Божественной и тварной. Поэтому слова «Он есть все» (Сир. 44: 29) нельзя толковать в пантеистическом значении. Для правильного понимания нужно взять не отдельные слова, а весь стих вместе с предшествующим: «Чрез Него все успешно достигает своего назначения, и все держится словом Его. Многое можем мы сказать, и, однако же, не постигнем Его, и конец слов: Он есть все» (Сир. 44: 28-29). Мысль совершенно ясна: сколько бы мы ни изучали сотворенный мир, мы не можем постигнуть величия и премудрости Господа. Нам только остается сказать, что «Он есть все»: Творец и Промыслитель всего мира. Бог есть не только единственный творческий источник всего тварного (любая форма дуализма исключается в Библии), но и та Сила, благодаря Которой поддерживается существование всего.
Апостол Павел говорит в 1 Послании к коринфянам о будущем времени: «Егда же покорит ему всяческая, тогда и сам Сын покорится покоршему ему всяческая, да будет Бог всяческая во всех» (1 Кор. 15: 28). Когда прекратится тление и будет полностью искоренен грех, Бог будет обитать во всех людях, в каждом отдельном верующем, действовать чрез них. Ранее эту богословскую мысль выразил Спаситель в первосвященнической молитве: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино» (Ин. 17: 21).
Также в 1 Послании к коринфянам ясно выражена мысль, что все реально существующее происходит от Бога: «У нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8: 6). Последние слова «Которым все, и мы Им» относятся к сотворению и спасению.
При толковании таких мест всегда надо брать общебиблейский контекст, а также учитывать особенности библейского языка.