Это официальный сайт производственного календаря с указанием праздников и выходных дней. По китайскому календарю 1933 год относится к году черного водяного петуха. Начинается год с воскресения, а заканчивается в воскресение. На этом календаре вы можете посмотреть популярные имена мальчиков и девочек в России на 1933 год. При рождении детей в этом году, преимущественно мальчиков называют: Федор, Юрий, Семен, и Николай. А девочек: Римма, Эмма, Надежда, Дарья, и Виталия.
В год черного водяного петуха счастливыми и успешными бывают люди родившиеся под знаками зодиака: овен, близнецы, весы, стрелец, дева, и водолей. Также, люди под знаками: телец, рак, скорпион, козерог, лев, и рыбы добиваются карьерного роста и благополучия.
Символом года черного водяного петуха являются камни: сапфир, демантоид, и опал огненный.
Погода в 1933 году очень хороша в такие месяца, как ноябрь, апрель, май, март, и февраль.
Числа, которые в 1933 году ярко выражены и приносят удачу и добро: сорок девять, тридцать девять, восемьдесят два, сто тридцать один, сто семьдесят и сто девяносто девять. А вот числа тридцать пять, четырнадцать, сто восемьдесят восемь, и семнадцать нужно избегать и побаиваться. Календарь благоприятных дней на год черного водяного петуха формируется таким образом — 30 июля, 30 ноября, 16 мая, и 20 сентября — все эти дни очень хорошии и принесут вам счастье.
По нашим данным в год черного водяного петуха повышенная рождаемость отмечается в городах: Якутск, Серафимович, Биробиджан, Жигулевск, Ельня, и Вологда. Вспышки любвиобильности и заключения браков в год черного водяного петуха бывают в городах: Углегорск, Карабудахкент, Снежинск, Домбай, Терскол, и Анапа.
Этот календарь подходит под категории женский, мужской и для детей от 7 лет. Календарь разбит по сезонам зима, весна, лето и осень.
Календарь предназначен на каждый день, на сегодня, на завтра, на неделю и на месяц.
Преимущественно, этот календарь популярен в России и странах ближнего зарубежья, его можно посмотреть онлайн бесплатно, распечатать, рассчитать и скачать.
Это лучший учебный и новый трудовой календарь по всему миру который готов заменить настенный календарь, перекидной и настольный.
Календарь создан на основе утвержденных данных правительством РФ всех праздников и выходных дней.
На этой странице вы можете посмотреть календарь на 1933 год с реальными праздниками, которые были выходными днями в Советском Союзе. Со временем некоторые праздники переносились на другие месяцы, меняли название или отменялись вовсе. Все эти изменения нашли свое отображение в наших календарях.
Январь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ||||||
| 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
| 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |
| 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |
| 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 |
| 30 | 31 |
Февраль
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | |||||
Март
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | ||
Апрель
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | |||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
Май
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |
| 29 | 30 | 31 | ||||
Июнь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
| 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |
| 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | ||
Июль
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | |||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| 31 |
Август
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | |
| 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |
| 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |
| 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 |
| 28 | 29 | 30 | 31 | |||
Сентябрь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | ||||
| 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |
| 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
| 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | |
Октябрь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ||||||
| 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
| 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |
| 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |
| 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 |
| 30 | 31 |
Ноябрь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | 29 | 30 | |||
Декабрь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | ||||
| 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |
| 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
| 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 |
- Чтобы посмотреть более полную информацию о праздничных днях, просто наведите курсор на выделенный цветом день.
- Наведя курсор на любой день недели и щелкнув левой кнопкой мышки, можно выделить в календаре любую, интересующую вас дату.
1933 г. по восточному (китайскому) календарю — год Водяного Петуха
По Китайскому календарю 1933 г. — Год Петуха.
На Востоке большой популярностью пользуется календарь, в котором годы объединены в двенадцатилетние циклы. Каждый год в таком восточном (китайском) гороскопе носит название определенного животного. По китайской мифологии, люди родившиеся в этот год, обладают качествами этого животного.
Кроме животных в восточном календаре присутствуют ещё 5 стихий: Дерево, Огонь, Земля, Металл, Вода. Каждые 12 лет животное возвращается, но теперь это будет немного другое животное. Если 12 лет назад Тигр был Деревянным, то сейчас он будет Огненным Тигром, потом Земляным и так далее.
Таким образом, цикл полностью повторяется только через 60 лет. Каждая стихия слегка меняет характер животного, а вместе с ним и характер человека.
Символом 1933 г. по китайскому календарю будет Петух.
Люди, родившиеся в год Петуха, отважны, но эксцентричны. Они всегда с энтузиазмом берутся за любую работу. Петух любит всегда быть в центре внимания. Он всегда знает, что делает и полагается только на себя. К сожалению часто переоценивает свои возможности.
- Этот год невисокосный
- 365 календарных дней
Праздничные дни в 1933 году
- 22 января — День памяти жертв Кровавого воскресенья.
- 1 мая и 2 мая- День международной солидарности трудящихся
- 7 и 8 ноября — Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.
Вот такой календарь был 1933 году в СССР
Какие праздники были нерабочими днями в СССР
- 1 января — Новый год — Стал выходным днем в России с 1898, но с 1930 по 1947 гг. в СССР был рабочим днем.
- 22 января — Кровавое воскресение — С 1930 по 1951 год был нерабочим днём и считался Днем памяти о жертвах Кровавого воскресения 9 января .
- 8 марта — Международный женский день — Стал красным днем в календаре только с 1965 года.
- 1 и 2 мая — День международной солидарности трудящихся — С 1917 года праздновался в течение 2-х дней, 1 и 2 мая. С 1992 года переименован в «Праздник весны и труда».
- 9 мая — День Победы советского народа в Великой Отечественной войне — Празднуется в день безоговорочной капитуляции фашистской Германии в Великой Отечественной войне в 1945 году. Вначале был нерабочим днем только с 1945 по 1947 год. Указом от 23 декабря 1947 года перенесён на 1 января. Вновь стал выходным днем в 1965 году.
- 3 сентября — День победы СССР над милитаристской Японией — Праздновался в день безоговорочной капитуляции милитаристской Японии 2 сентября 1945 года. С 1945 по 1947 годы был выходным днём.
- 7 октября — день Конституции СССР — День принятия Конституции СССР в 1977 году. С 1977 по 1991 год являлся нерабочим днём.
- 7 и 8 ноября — Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции — Праздник в честь революции 1917 года. Праздновался всегда в течение 2-х дней, 7 и 8 ноября. С 1918 года по 2004 год являлся нерабочим днём. С 1996 года переименован в «День согласия и примирения».
- 5 декабря — День Конституции СССР — День принятия сталинской конституции 1936 года, был красным днем в календаре с 1936 по 1976 год.
Собор 1666–1667 гг
Больших результатов (и в смысле убедительности полемики по существу вопроса, и в смысле авторитетности решений и постановлений) царь ожидал от готовящегося большого собора; для участия в нем в Россию ехали патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Приглашены на соборный суд над бывшим патр. Никоном были все четыре православных патриарха; все они знали, конечно, что будет обсуждаться и осуществлявшееся уже «исправление» русского богослужения по греческому образцу, знали, вероятно, в общих чертах, и о том, какими мерами оно осуществлялось. Предстоящие им суд над Никоном и суд над русским обрядом, заставили, вероятно, их задуматься:- ехать ли в Москву? Хлопоты о их приезде в Москву царь Алексей Михайлович начал еще в 1662 г., но тогда «все восточные патриархи отказались ехать в Москву или прислать своих наместников» . Патриархи Дионисий Константинопольский и Нектарий Иерусалимский отказались (под благовидными предлогами) приехать и в 1666 г. Оба они и раньше старались примирить царя с Никоном, оба знали, что фактическим руководителем заседаний собора будет Паисий Лигарид митр. Газский, оба знали и писали о том, что он подделал патриаршие грамоты. Позднее Досифей патр. Иерусалимский характеризовал Лигарида в письме царю Алексею Михайловичу так: «еретик из еретиков», каких нет «ни в живых, ни в мертвых»; цит. по .
«Бывший патриарх <Никон> старался выписать с Востока духовное лицо, пользовавшееся громкой репутациею. Это был Паисий Лигарид, называвший себя газским митрополитом. Как многие ему подобные в эту эпоху, этот доктор богословия был просто низким авантюристом, некогда учеником, а потом профессором в Collegio Greco, устроенном в Риме иезуитами; он стал ярым ортодоксом <в смысле: православным> спустя год после этого <…>; он был смещен за частое лихоимство, но сохранил за собою пенсион из Ватикана. Прибытие этого лица <…> наполнило сначала душу Никона радостью. Бывший патриарх наивно верил, что найдет в Лигариде защитника. Пенсионер Ватикана быстро разубедил его: разсмотрев опытным взглядом, на чью сторону ему выгоднее будет стать, он 15 августа 1662 г. составил записку, в которой выставил виновным во всех отношениях Никона и побуждал Алексея обратиться за помощью против мятежника к восточным патриархам. Так как в Москве совсем не знали биографии вновь прибывшаго, то это предложение произвело сенсацию» . И стало началом всех действий по созыву и проведению рокового для судеб России собора.
«Патр. иерусалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршескаго и уже называется так в Москве, объявлял через своего посланнаго, что это самозванство. Затем и Никон, узнав, разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями. <…> В бумагах Приказа Тайных Дел сохранилась грамота патр. константинопольскаго Дионисия, <…> в которой он рекомендует, в качестве своего заместителя на соборе, - Паисия Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, разсудным и сведущим" в церковных делах. Царю вздумалось проверить, <…> поручал ли патр. Дионисий митр. Газскому быть его представителем на соборе. И вот, тут-то и открылось, что Дионисий подобнаго поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "Паисий Лигарид лоза не константинопольскаго престола, я его православным не называю" - писал Дионисий» . Проклинал Лигарида в свое время и патр. Константинопольский Мефодий; всего сказанного было достаточно, чтобы убедился (но, к несчастью для себя, слишком поздно) в его полной бессовестности и подсудимый на соборе экс-патр. Никон. Паисий - «общепризнанный взяточник, лишенный своего места митрополита в Газе, и отлученный от церкви, <…> использовал предварительно то положение, котораго он достиг раньше в Москве, чтобы заняться делом, близким к мошенничеству» . «Он оказался мастером на все руки: выманивал у Алексея Михайловича огромные суммы, якобы на нужды своей газской паствы, занимался торговлей, спекуляциями с медными деньгами, а также и очень некрасивыми проделками. Все это сходило ему с рук под шумок той видной роли, которую он играл в деле Никона» .
«Другой греческий воротила собора 1666–1667 годов, беззастенчиво наживавший деньги, сначала прислуживаясь перед Никоном, потом перед царем, и несколько раз ездивший по поручениям царя к восточным патриархам, дьякон Мелетий, был тоже умным, ловким, начитанным, талантливым, но беспринципным и нечестным авантюристом. В Москве его позже очень основательно подозревали и даже прямо обвиняли в подделке патриарших грамот. Помимо церковной дипломатии и наживы на путешествиях и на прислуживании царю и патриарху, он вместе с Лигаридом крупно зарабатывал ростовщичеством <…>. Другом этих церковных авантюристов, Лигарида и Мелетия, был грек дьякон Агафангел, человек значительно более мелкого масштаба. В свободное от церковных дел время он занимался виноторговлей, пивоварением и организацией игорных притонов» .
О том, что митр. Газский Паисий Лигарид был запрещен в священнослужении своим (Иерусалимским) патриархом, сообщил патр. Никону архимандрит Афонского Костамонитского монастыря Феофан. Никон стал говорить об этом, не скрывая источник своей осведомленности; «Феофан жестоко поплатился за свое сочувствие к Никону и вражду к Паисию. Он был арестован и передан в руки врага, Паисия, "который ево и наказывал и от всякаго дурна унимал, и он де ему учинился непослушен". Феофан был сослан в Кириллов монастырь» - столь дорого было царю Алексею Михайловичу участие в соборе его главного организатора - Паисия. Оправдывая Лигарида, царь Алексей Михайлович, сильно рискуя собственным престижем, заявил собору, что он «живет истинно…и грамота у него поставленная есть и свидетельствована, а (об) отлучении его от иерусалимского патриарха грамоты не бывало»; цит. по . Вероятно, все или многое о Паисии Лигариде и его друзьях знал и патр. Макарий (бывший друг, консультант и сослужитель Никона - см. с. 167); патр. Паисий Александрийский все это знал несомненно («он был об этом извещен специальной грамотой из Иерусалима, но скрыл этот факт от <…> собора в Москве» ); но, быв более сговорчивыми, или более нуждаясь в деньгах, оба ехали в Москву.
Ехали они вверх по Волге, затем сухим путем от Симбирска на 400 подводах с 500 лошадей. Такой впечатляющий размер обоза двух гостей русского царя объясняется не только традицией греков - иерархов-милостынесбирателей привозить с собой десятки купцов - «слуг и родственников». Вероятно, он был согласован с посольским приказом в Москве, причем имелось в виду поднять, таким образом, престиж патриархов.
Замечательны их (а также сопровождавших их приставов) письма с дороги (с русской территории) в Москву. Эти письма содержат, например, редко встречающиеся в документах того времени оценки количества противников реформ в увиденных ими русских городах и областях. Так, патр. Макарий писал будущему Московскому патр. Иоасафу из Макарьевского Желтоводского монастыря (под Нижним Новгородом): «В здешней стране много раскольников и противников не только между невеждами, но и между священниками; вели их смирять и крепким наказанием наказывать». Иногда патриархи сами «смиряли и крепко наказывали раскольников и противников», вероятно, «хорошо зная себе цену» и не ожидая распоряжений и не боясь окриков из Москвы. Так, из Симбирска приставы писали, что патриархи велели «посадить в тюрьму протопопа» (; в других источниках - священника) Никифора за крестное знамение и за то, что не служит по новым служебникам. В подобных поступках патриархов московские власти, тщательно оберегая и даже, по возможности, стараясь повысить авторитет приближавшихся будущих верховных судей как бывшего патр. Никона и его противников - старообрядцев, так и самих старых обрядов, не усмотрели чего-либо недопустимого или предосудительного.
Царя Алексея Михайловича очень беспокоила возможность чьего-либо влияния на приближающихся патриархов, опасного для царских замыслов и целей. «Были приняты экстраординарные меры, чтобы восточные патриархи до личных переговоров с царем не имели контактов в России ни с кем, кроме доверенных людей самодержца. Они даже не должны были знать, зачем приглашены в Россию . Архиепископу Иосифу астраханскому <…> царь послал инструкцию <…:> "И будет они, патриархи, учнут тебя спрашивать, для каких дел к Москве им быть велено? - гласил наказ. - И ты б им говорил, что Астрахань от Москвы удалена и для каких дел указано им быть, про то ты не ведаешь". <Царь требовал, чтобы архиепископ лгал патриархам в глаза, причем они, конечно, это знали;…> Архиепископ должен был проследить, чтобы сопровождающие патриархов мiрские и духовные лица с патриархами и их свитой ни о чем не говорили "и были во всем опасны" <то есть осторожны. > Приставы из стрелецких командиров и подьячий <…> должны были <…> «смотреть и беречь накрепко, чтоб к патриархам ни от кого ни с какими письмами никто не подъезжал, также бы и от них, патриархов, ни к кому никаких писем в посылке не было». Дьякон Мелетий должен был с помощью агентуры, завербованной в свите патриархов, шпионить за Паисием и Макарием. <…> Царская инструкция рекомендовала Мелетию подкупить племянника <фактически, сына> Макария, архидьякона Павла, чтобы он следил за перепиской дяди <фактически, отца> и при необходимости перехватывал письма, а также попытаться подкупить племянника патриарха Паисия. Жалование главным шпионам полагалось большее, чем лучшим военным разведчикам, - до 30 золотых! К тому времени, когда патриархи доехали почти до Владимiра, царь Алексей Михайлович еще более обеспокоился. <…> К Паисию и Макарию был послан стрелецкий полковник А.С. Матвеев (доверенное лицо царя, будущий глава правительства). <Видимо, царь не доверял Мелетию - собственному давнему агенту;…> При патриаршей службе в попутных соборах Матвееву полагалось допускать к благословению воевод, приказных и иных чинов знатных людей только в своем присутствии. <…> Наблюдение за патриархами оказалось нелишним, хотя и не в том аспекте, который предполагал царь Алексей Михайлович. Паисий и Макарий с самого начала повели себя вольно, настолько вольно, что приняли в свою свиту ссыльных. <…Царь требовал от дьякона Мелетия, чтобы патриархи> «с нами, великим государем, не ссорились, тех воров, Ивашку Лаврентьева и Ивашку Туркина с собою к Москве не возили.» Патриархи не только не выполнили пожелание государя, но кроме И. Лаврентьева и И.Туркина привезли с собой в Москву еще 20 человек, не числившихся в свите» . Эту вопиющую наглость (как и многие другие) московские власти тоже не заметили, и из-за нее с патриархами не «поссорились». Патриархи прибыли в Москву 2 ноября .
Интересно, как царские приставы и подъячий должны были и могли «смотреть и беречь накрепко, чтоб к патриархам ни от кого ни с какими письмами никто не подъезжал, также бы и от них, патриархов, ни к кому никаких писем в посылке не было»? Обыскивать всех русских и греков, желающих поговорить с патриархами или даже просто получить патриаршее благословение? Изымать все найденные при обысках письма к патриархам? Это было бы хоть и очень «скандально», но все же можно; а вот как запретить или помешать самим патриархам писать, кому они хотят? Это было невозможно; следовательно оставалось обыскивать и их гонцов, и изымать у них патриаршие письма. И патриархи терпели это? Не знаю, что и ответить; возможно, терпели (ведь терпело же их беспримерную наглость московское правительство); при этом их письма царю наполнены выражениями любви и благодарности. Сколько лжи и неискренности во всем, что связано с «Никоновы-ми» реформами! Как могущественны деньги!
А почему, собственно, царь Алексей Михайлович так боялся патриаршей переписки? И переписка патриархов с кем его наиболее тревожила? Во первых, конечно, с экс-патриархом Никоном; во-вторых, вероятно, с Константинополем. Но некоторую, вероятно, тревогу могла внушать ему и возможность переписки с защитниками старых обрядов, которые могли попытаться открыть глаза патриархам и на бессмысленность богослужебной реформы, и на методы ее осуществления. Впрочем, такая попытка была бы заведомо безнадежной по взаимному незнанию патриархами и старообрядцами языков).
Однако с патриаршим авторитетом Макария и Паисия дело обстояло совсем не так, как было желательно московским властям, и даже самое их право участвовать в Московском соборе было весьма сомнительным. Возмущенный их намерением судить Никона, известного на Востоке как грекофила, Константинопольский патр. Парфений и созванный им собор добились у турецкого правительства смещения (канонически вполне правильного) их с их кафедр за оставление ими их паств без разрешения властей, и назначения на их места других иерархов. Таким образом, в Москве Паисий и Макарий были, фактически, подсудными (и, к тому же, бегущими от суда) экс-патриархами; их престолы были канонически правильно заняты другими лицами.
Я написал, что турецкие власти «правильно» сместили патриархов Паисия и Макария с их кафедр; это может показаться странным. Дело тут в том, что в империи Османов высшие духовные лица несуннитских исповеданий представляли перед правительством и гражданские интересы своей паствы и были, таким образом, в определенном смысле, государственными чиновниками и, поэтому, естественно, и утверждались в этом качестве государством на своих кафедрах. Христиане не избирали и не имели светских начальников и защитников; их интересы перед местными властями защищали их епископы, перед центральными - Константинопольский патриарх. Так что не санкционированный как турецкими властями, так и Константинопольским патриархом отъезд патриархов Паисия и Макария был: 1) явным пренебрежением духовными и гражданскими делами и интересами их паств - а это тысячи христиан; 2) важным государственным проступком; 3) проступком перед Константинопольским патриархом, которого они своим отъездом без его разрешения поставили в очень неудобное положение перед властями. Последствия своего путешествия они, конечно, предвидели (и, отчасти поэтому, не спешили возвращаться к своим паствам, принявшим иных архиереев), и эти последствия их, естественно, пугали, но царские деньги влекли сильнее - значит, их предвиделось очень много; в этом патриархи не ошиблись.
Кроме того: «Племянник константинопольскаго патриарха Афанасий <…> утверждал, что он послан своим дядею и собором всех восточных епископов, для примирения Никона с царем» . «Афанасий Митрополит Иконийский и Каппадокийский прислан бысть в царствующий град Москву ко Благочестивому Царю от Вселенскаго Константинопольскаго Патриарха с писанием, поборствующим о Святейшем Патриархе Никоне» . Из этого, вероятно, «писания» царь знал о скандальном факте лишения патриархов Макария и Паисия их кафедр, но тщательно скрывал его; несмотря на это, он стал известен всем подсудимым на соборе и в том числе, что было царю особенно нежелательно, бывшему патр. Никону. Добиться восстановления патриархов на кафедрах (для чего пришлось уплатить турецкому правительству, чтобы оно удалило с Константинопольской кафедры неуступчивого патр. Парфения) царь смог только после окончания собора, псевдо-легализовав его решения, таким образом, только задним числом. В сущности, однако, эта псевдо-легализация не имела значения, так как во время заседаний собора его руководители и авторитеты Макарий и Паисий патриархами не были, и этот факт какие-бы то ни было и чьи-бы то ни было запоздавшие действия изменить не могли.
Афанасий митр. Иконийский, разоблачивший поддельность грамот Лигарида, был обвинен (вероятно, несправедливо; это обвинение характерно для всей атмосферы собора) в подделке своих документов, и после собора, участие его в котором было желательно царю, был отправлен в заключение в Желтоводский монастырь и там умер. Также и «инии мнози соболезнующий Блаженному Никону, муками и узами и темничным заточением удручени быша» . На соборе Никон «спокойно заметил: он слышал, что в Москву приехали неистинные патриархи, то есть люди, лишенные своих патриарших престолов; и потребовал, чтобы его судьи поклялись на Евангелии, что это не так. <…Патриархи> отказались. <…> Требование Никона предъявить свои письменные полномочия Паисий и Макарий выполнить не смогли. Таких полномочии у них не было» .
Неясно, какие полномочия имеет в виду : от епископских синодов своих патриархатов, или от Константинопольского патриарха; не было ни тех, ни других. Не было и авторитетных и полномочных представителей Константинопольской и Иерусалимской кафедр. Того, другого и третьего не было, конечно, не случайно: Константинопольский и Иерусалимский патриархи, их епископы и даже епископы Александрийского и Антиохийского патриархатов, подчиненные Паисию и Макарию, не хотели даже минимально участвовать в суде над Никоном. Но возможно и иное: патриархи Паисий и Макарий, желая, чтобы как можно меньше не посвященных в их дела людей знали об их не санкционированном властями и Константинопольским патриархом отъезде, никого о нем не оповещали и никаких полномочий не искали (зная, вероятно, что найти их им все равно не удастся), то есть, попросту говоря, тихо сбежали из своих епархий, от своих паств и сослужителей. Какой вариант благовиднее? Не знаю, что и сказать.
Племянник Константинопольского патриарха митр. Афанасий Иконийский и Каппадокийский (его предместником был свт. Василий Великий - один из самых почитаемых в России святых) умер в заключении в Желтоводском монастыре! - столь важно было для царя Алексея Михайловича, чтобы он - один из авторитетнейших участников собора - не вернулся на Восток и не рассказал своему дяде и всем, кого интересовал суд над Никоном, то, что видели его собственные глаза. Этот беспрецедентный случай показывает нам царя уже в совсем особом свете. Я не знаю подробностей этой волнующей драмы, но можно думать, что весь Восток был потрясен.
Не очень подходящим для авторитетного собора был и внешний вид прибывших патриархов. Пришлось их, буквально, облачать, обувать и снаряжать. «Восточные гости-судьи были не только купленные, но и ряженые. Ряженые в прямом смысле - приходно-расходные книги Патриаршего приказа, Оружейной и Мастерских палат детально сообщают нам, как изготовлялись для греков все предметы их драгоценного одеяния и прочее, необходимое для придания ведущим участникам большого церковного собора достойного для Москвы вида: кресла, кресты, панагии, посохи, книги (писавшиеся, по условиям игры, по-гречески, одна из которых была в спешке переплетена "вверх ногами", чего никто так и не заметил), ларцы, обувь и т. п.» . Но если не этими необходимыми для собора предметами, то чем же были нагружены 400 патриарших подвод (не думаю, что 500 лошадей везли их пустыми)?
Вероятно, товарами; а дорогие одеяния, утварь и книги патриархи с собой в долгую дорогу, экономя место и опасаясь подвергать эти ценности опасностям дальнего пути в варварских странах, везти не пожелали; они, вероятно, были уверены, что все это им предоставят в Москве. Москву и цену себе и своим срочно необходимым там услугам они знали хорошо, и не ошиблись. Возможно и то, что они «подыгрывали» царю, «не зная», зачем он приглашает их в Москву. Было бы очень интересно изучить с этой специально целью предсоборную переписку: просила ли Москва патриархов не привозить все это? Возможно, впрочем, и то, что нужных для участия в соборе дорогих книг, одеяний и утвари у них просто не было.
Старообрядцы прекрасно поняли, что за люди - руководители собора. «Резко осуждая греческих патриархов Паисия и Макария за их враждебную позицию по отношению к старообрядцам, <дьякон> Федор обвиняет их в неискренности и корыстолюбии» - очень мягко говоря. Прот. Аввакум, с обычной своей резкостью, отозвался о них так, что не хочется цитировать.
Главными консультантами патриархов Макария и Паисия, от которых они, не зная русского языка, полностью зависели, были греки, хорошо знавшие русский язык, в том числе афонит архим. Дионисий из московских книжных справщиков, содомит, о чем знали и говорили его оппоненты на соборе. (Возможно, такой его репутацией объясняется очень маленькое царское вознаграждение его трудов). Охарактеризованный выше Паисий Лигарид был ко времени собора уже давно (в 1657 г.) запрещен всвященнослужениисвоим Иерусалимским патриархом, и тщательно скрывал это от русских, вероятно, боясь царского гнева и надеясь сам втихомолку купить себе патриаршее прощение. Царь Алексей Михайлович, не жалея денег, пытался добиться для него прощения, но только в 1670 г. Иерусалимский патр. Досифей уступил повторной просьбе и подаркам («связки соболей на 1300 рублей по московской цене» ) царя, и разрешил Лигарида от запрещения (что было царю совершенно необходимо).
Таким образом, главный устроитель собора был во время собора фальшивым митрополитом, как главные авторитеты собора были фальшивыми патриархами, и это знали и скрывали русский царь и все русские иерархи - участники собора! Конечно, прекрасно зная свое истинное положение, патриархи и Лигарид ясно понимали, что «компромат» на них и, поэтому, их дальнейшие судьбы - полностью в руках царя! - который мог в любой момент «разоблачить» их и «наказать за обман». О малейшей их самостоятельности (до законного и официального возвращения им их титулов, а их самих - на оставленные ими кафедры) не могло быть речи и мысли - они были марионетками в его руках.
Разрешив Лигарида, патр. Досифей остался, однако, при своем прежнем о нем мнении. Высказал он его в письме Лигариду так: «На тебе кончаются <то есть исполняются> езоповы басни, где говорится, как козел бранил волка с высокаго места, ибо ты не столько велик, сколько глуп, безчеловечен и безстыден, только место, где пребываешь, есть двор царский». И менее, чем через 2 месяца Лигарид снова и до конца своих дней († 24.8.1678) был тем же патр. Досифеем запрещен в священнослужении . «4 мая 1672 года Паисия отправили из Москвы <…>, снабдив богатым жалованием и двенадцатью подводами для вывоза его имущества. <…> Он выехал из Москвы только в феврале 1673 года (причем получил еще одно пожалование на отъезд, вполовину прежнего), но обосновался в Киеве, не желая покидать русские пределы. <…> Письма Паисия за границу не выпускались, а самого его велено было стеречь "всякими мерами накрепко". Сообщник в темных делах пугал царя, к тому же из Стамбула переводчик-агент Панагиот предупреждал государя, "чтоб не велел газского митрополита с Москвы отпускать, чтоб не учинил в Цареграде и в иных местах какого дела с простодушия своего"» . Действительно, темные, очень темные дела затеял русский царь и совершил их в 1666–1667 гг. Хорош и его «простодушный» помощник в этих темных делах - два сапога пара.
Все «простодушные» греки-проходимцы и русские епископы - их союзники - перешли на сторону царя сразу же после опалы бывшего покровителя и кормильца многих из них - патр. Никона, и всеми силами, правдами и неправдами, на соборе и вне его, старались «утопить» своего первого благодетеля. «Хитрые, жадные на деньги и наглые люди были для Алексея Михайловича ценными агентами, когда ему пришлось вести дело с греческими патриархами. Они хорошо знали, как и кому поклониться, были экспертами закулисных дел и казуистики и в трудном положении всегда могли подсказать царю нужное слово или нужный маневр» . При продажности главных авторитетов соборных заседаний и полной их зависимости от царя Алексея Михайловича и обсуждавшейся выше запуганности и покорности русских архиереев, не удивительно, что, по словам Каптерева, «собор стал оружием в руках царя». Это очень мягко сказано.
Замечательно выражение: «по условиям игры»! - это не легкомысленная неточность ради красного словца и не вульгарная насмешка, но правильное отражение одного аспекта всей деятельности собора 1666–1667 гг. Он, действительно, в значительной степени был игрой: псевдо-патриархи - авторитеты собора, псевдо-митрополит - организатор собора, псевдо-неведение целей приезда в Москву, а затем - обязательных к выполнению целей собора, псевдо-самостоятельные рассуждения в заседаниях собора, псевдо-эрудиция постановлений собора, составленных такими продажными псевдо-знатоками истории русской Церкви, как Дионисий, и т. д. Бросается в глаза - на что был похож этот собор: на сталинские суды 1930-х гг.! И там, и там для осужденных эта игра имела один финал: смерть или пожизненная тюрьма в неимоверно жестоких условиях; что лучше: земляная тюрьма в Пустозерске или лесоповал на Колыме?
Именно потому, что они стали «оружием в руках царя», были, как оружие, ему необходимы и ясно это сознавали, Александрийский и Антиохийский патриархи (фактически - экс-патриархи, лишенные канонической власти даже в своих бывших патриархатах и не имевшие, конечно, даже малейшей законной власти в России) вели себя на соборе демонстративно властно, не считаясь с общеизвестными церковными канонами и своим истинным положением, которое сами, они, конечно, прекрасно знали. Так, за возражения им они запретили в священнослужении русских митрополитов Павла Сарского и Подонского (местоблюстителя московского патриаршего престола) и Илариона Рязанского, вовсе им не подчиненных ни в настоящем, ни в прошлом. Такое наглое превышение власти было, конечно, возможно только с разрешения, или даже по желанию царя, и преподало всем русским иерархам, помнившим еще Павла Коломенского, прекрасно подействовавший урок повиновения.
Автор проекта антистарообрядческой части постановлений собора афонит «Дионисий показал презрение к русскому обряду не только на словах, но и на деле. Когда в великую субботу 1667 года во время торжественного патриаршего богослужения в присутствии царя русское духовенство пошло с плащаницей "посолонь" (по движению солнца), то Дионисий совершенно неожиданно увлек греческих патриархов и остальное греческое духовенство в обратном направлении, навстречу русской процессии. Произошли замешательство и довольно резкий спор между русскими и греческими архиереями. Наконец сам царь вмешался в конфликт между русскими и греками, предложив, чтобы и русские пошли вслед за гостями» . Какая яркая картина и ситуации, и характеров, и ролей действующих лиц!
Служивший Никону грек-переводчик Димитрий, боясь пыток, зарезался насмерть. Патриарший крест, предносимый Никону, патриархи приказали отобрать силой, что и было сделано; весь собор видел эту безобразную сцену. Она (как и вообще обращение с Никоном) не осталась без теоретического обоснования. В «Правилах касательно власти царской и власти церковной <…>, составленных Паисием Лигаридом и русскими советниками царя, <написано:> «Царь своею властию подобен Богу <;…> Он на земле наместник Божий есть. <…Следует> патриарху быти послушливу царю <;…Считаем патриарха,> творяща противне церковным уставам или противно царю нерассудне и безумие деюща с престола своего весьма быти извержительна и удалительна»» . То есть, патриархи прямо и недвусмысленно оправдывали свержение патриарха царем! Раньше чего-либо подобного в официальных документах не писали (хотя фактически, конечно, такое бывало и в Византии, и на Западе, и в России); собор 1666–1667 гг. поставил рекорд угодливости.
Русские примеры такого свержения: 1) вел. кн. Дмитрий Иванович Донской и митр. Киприан; 2) вел. кн. Василий Васильевич и митр. Исидор; 3) царь Иван Грозный и митр. Филипп; 4) царь Димитрий Иванович и патр. Иов; 5) «По распоряжению <царя> Василия Шуйского <…патр. Игнатий> был насильно сведен с престола всероссийских патриархов и заточен в кремлевском Чудове монастыре 26 мая 1606 г., без обязательного в таких случаях расследования его деятельности судом епископов. Столь явное нарушение канонического права отечественные архиереи попытались устранить на соборе, созванном <…> в конце июня того же года. <…> Участникам собора не оставалось ничего другого, как санкционировать уже состоявшееся отстранение Игнатия Грека от высшей духовной власти. При этом они не предъявили низверженному патриарху никаких конкретных обвинений в нарушении догматов или в отступлении от принятой в ту пору обрядовой практики» . Рекорду угодливости сопутствовал рекорд коварства: Никона обвиняли в том, что он «укорял» царя. Но он делал это, доверяя (устно) Лигариду и (в письмах из Новоиерусалимского монастыря) патриархам. Это доверие со стороны почти ссыльного могло бы остановить менее подкупных, бессовестных и угодливых судей. Доверяя им, Никон, как все люди, судил о других по себе. Не говоря уже о том, что его «укоризны» были царем вполне заслужены.
Специально для патриархов Дионисий составил трактат против старых русских обрядов, который и стал основой постановлений собора по этому вопросу. Главная мысль трактата - неспособность русских не только развить, но и сохранить без помощи и контроля греков православие, полученное тоже от греков. Например: «Отнележе престаша российский митрополиты ходити в Царьград хиротонисатися <…> того ради гречестии изящнии архиереи не хождаху в Россию. <…> Того ради начата зде быти сия прелести: о сложении перстов, и прилоге в символе, и аллилуиа, и прочее. <…> Остася земля сия не орана <…> и темным омрачением омрачися. <…> Сие несогласие и ереси возрастоша от неких еретиков, кии от греков отлучишася и с ними не совопрошахуся ни о чесом же ради тогдашняго своего суемудрия». И только теперь, особенно при царе Алексее Михайловиче, «сия земля великороссийская просвещатися паки нача и в православие вправлятися»; цит. по . «Некий суемудрые еретики» - вероятно, отцы Стоглавого собора. На таком же уровне культуры и правдивости Дионисий объясняет и непонятное молчание о русских «ересях» греческих патриархов до-никоновских времен: они не знали русского языка, были в Москве почти под арестом, не выходили из дома, и не заметили русских «новшеств». В двуперстном крестном знамении Дионисий разоблачил арианство, македонианство, савеллианство и аполлинарианство; в сугубой аллилуиа - эллинское многобожие и иудейский монотеизм (одновременно); в молитве «Господи Icyce Христе Сыне Божий помилуй мя» - арианство; в двуперстном священническом благословении - ересь люторскую и кальвинскую. Собору предлагалось верить всему этому бреду, оплаченному из русской государственной (то есть, государевой) казны.
И собор поверил этому бреду вполне; в его постановлениях говорилось: «<…Стоглавый> собор <…> и что писаша о знамении честнаго креста, сиречь о сложении двою перстов, и о сугубой аллилуйе и о прочем, еже писано неразсудно, простотою и невежеством в книзе Стоглаве, и клятву юже без разсуждения и неправедно положиша, <то есть анафему Стоглава на не-двуперстие и не-двоение аллилуиа> мы <…(имена и титулы)> разрешаем и разрушаем, и той собор не в собор, и клятву не в клятву, но ни во что вменяем, яко же и не бысть. Зане той Макарий митрополит <председатель Стоглавого собора> и иже с ним мудрствоваша невежеством своим безразсудно, якоже восхотеша сами собою, не согла-сяся с греческими и с древними харатейными словенскими книгами, ниже со вселенскими святейшими патриархи о том советоваша, и ниже совопросишася с ними»; цит. по . Таким образом, от греческих книг, в отличие от «словенских», снова, как и на соборе 1654 г. (см. с. 126) не требовалось быть «древними харатейными» - они и любые хороши - неизменяемый в веках эталон! Феодоритово слово о двуперстии «солгано от некиих суемудрых и сокровенных еретиков»! - где же и когда жили и составили это слово эти сокровенные еретики? - неизвестно. Житие св. Евфросина Псковского (в котором обосновывается и утверждается сугубая аллилуиа) «писано от соннаго мечтания». Сказание о белом клобуке «лживо и неправедно», а его автор «писа от ветра главы своея». Причина «заблуждений» Стоглавого собора указана в том, что он был собран без благословения восточных патриархов - можно ли было сильнее унизить русское национальное чувство? Стоглавый собор «вменен ни во что, якоже и не бысть» - проще, точнее и честнее было бы сказать, что все прошлое русской Церкви «вменено ни во что, яко не бысть».
Немного отвлекаясь от основной темы, процитирую, к слову, отзыв о Стоглавом соборе более поздней, изданной уже Синодом, полемической книги «Обличение»: «Онии стоглавые отцы, таковое сложение перстов узаконяюще, от невежества то сотворили. Собор сей не только стоглавым, но и единоглавым не достоин нарещися: понеже ни единыя главы - имущия мозг чистый, могущия о предложенных вещах здраво разсуждати, - не было и основан на единых баснях»; цит. по . Это писали и публиковали русские архиереи, в дни памяти святых участников Стоглавого собора соб-ственноустно и принародно им молившиеся.
В 1667 г. греки, не сдерживаясь, мстили русским за их автокефалию и патриархат, за упреки (вполне справедливые, что греки прекрасно знали) по поводу Флорентийского собора, обливательного крещения и склонности к унии, за теорию третьего Рима и возвеличение русского православия, а русский царь им это заказывал и щедро оплачивал, и только поэтому их языки и перья развязались до такой степени. В результате собора Россия оказалась хранительницей не православия (как считали до собора почти все русские люди), а множества богослужебных ошибок и грубых суеверий. Все русские епископы подтвердили это оплевание русской истории и святости; духовные лица, способные сопротивляться (на соборе - подсудимые), были уже в рядах противников власти, в рядах ее сторонников остались только безмолвно-покорные подписанты.
Демонстрируя злобную мелочность, собор рекомендовал разрешать все бытовые вопросы (об облачениях, и т. п.) «по чину восточным Церкви <… > яко бы во святой соборной Церкви было единомыслие и согласие во всем, якоже во священнодействии, и во священных ризах и в прочих церковных чинах такожде быти согласию, и во всех одеяниях, ихже носим. <…> Аще ли же кто станет укоряти носящих греческия одежды, таковый, аще от священнаго чина будет, да извержется, аще ли от мiрскаго, да будет отлучен»; цит. по . В первый и, вероятно, в последний раз в церковной истории извержение из священного сана и отлучение от Церкви угрожали «укоряющим» определенный вид одежды клирикам и мiрянам. Собор даже запретил писать на иконах русских митрополитов Петра и Алексия в белых клобуках! - которые они, вероятно, носили фактически и в которых изображены на всех старых русских иконах; первый шаг к вскоре последовавшему переписыванию икон для фальсификации перстосложения.
Итоговое постановление собора: «<…> повелеваем всем <…> покорятися святой восточной Церкви. Аще ли же кто не послушает <…> аще ли будет от священнаго чина, извергаем и обнажаем его всякаго священнодействия и проклятию предаем. Аще же от мiрскаго чина, отлучаем и чужда сотворяем от Отца и Сына и Святаго Духа, и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника. <…> И аще пребудет во упрямстве своем до скончания своего, то да будет и по смерти отлучен, и часть его и душа его со Иудою предателем и с распеншими Христа жидовы и с Арием и с прочими проклятыми еретиками. Железо, камение и древеса да разрушатся и да растлятся, а той да будет не разрешен и не растлен во веки веков, аминь»; цит. по .
Такие неслыханные ранее в России проклятия объясняются, конечно, неприязнью греков к русским варварам, осмелившимся думать и молиться по-своему, обличать в неправоте своих учителей, да еще и претендовать на лидерство в православном мipe, неприязнью, копившейся 2 века автокефалии русской Церкви и излившейся сразу, по просьбе, под контролем, при одобрении и за счет русского царя, считавшего такое излияние полезным для его великих планов и даже верившего (вероятно, только отчасти) в правоту проклинателей. Не зря Андрей еп. Уфимский уже в XX в. назвал этот собор «русским разбойничьим» по аналогии с «разбойничьим» монофизитским епископским собором в V в., принявшим (с грубыми нарушениями процессуальных норм) еретические постановления, впоследствии (в том же столетии) дезавуированные Церковью на IV вселенском Соборе.
Что касается неповинующихся, то собор рекомендовал «наказать злочестивых и градским законом, и казнить их разным томлением и различными муками», квалифицированно, услужливо и своевременно подсказав царю и русскому правительству (которые как миряне могли и не знать таких подробностей из церковной истории), что по постановлению 5-го вселенского собора еретикам «овым языки отрезоша, овым руце отсекоша, овым уши и носы, и позориша их по торгу, и по том сослани быша в заточение до кончины их». А «патриарху Иоанну иконоборцу повеле благочестивая царица Феодора сотворити лепое отмщение: <…> ослепити его и сослати и с последующими ему в лютейшия места»; цит. по. Не пожалели иерархи-греки русских глаз, языков, рук, ушей и носов; соименные члены греческих тел они, вероятно, поберегли бы. Не пожалели отчасти по своему разумению, а отчасти потому, что не пожалел их их главный организатор, подсказчик, работодатель и кассир - русский царь Алексей Михайлович. Ну, а ему виднее - рассуждали, вероятно, они; варвары есть варвары; пусть друг друга режут; наше дело чистое - учительское, мы правду пишем. Не пожалели побежденных противников и русские иерархи - участники собора; их безжалостность столь отвратительна и столь печальна, что я не могу о ней писать. О казнях смертью не сказано, но всем (грекам в том числе) было ясно, что их ждать не долго.
Таким образом, Александрийский и Антиохийский экс-патриархи, выдававшие себя за настоящих патриархов и признанные в таком качестве царем Алексеем Михайловичем, множество приехавших с ними в Москву восточных иерархов, Московский патриарх и все русские архиереи утвердили в 1667 г. новые обряды (греческие), провозгласили ересью старые (русские) и благословили царя мучить и казнить старообрядцев, как он сочтет нужным и правильным. В постановлениях собора нет ни одного слова в защиту хотя бы малого разнообразия в обряде (в духе вышецитированного письма Константинопольского патр. Паисия), или каких-то национальных особенностей богослужения, или гуманности, или хотя бы разумно-политичного отношения к защитникам старого обряда. Полностью и без исключений запрещалось молиться Богу «иначе»; на держащихся традиционных русских обрядов были наложены небывало жестокие клятвы. Можно говорить об окончательно оформившемся с этого момента расколе русской Церкви.
Немного выходя за границы темы, обозначенной в заглавии книги, отмечу, что утверждение, что старый обряд есть ересь, свойственно всей церковной полемической против «раскольников» литературе до учреждения единоверия в 1790-х гг. и, отчасти, и более поздней. Доказывать это означало бы - слишком далеко выйти за эти границы. Но нельзя не заметить трудно-объяснимых озлобления и ослепления противо-старообрядческой полемики и полемистов; так, один из культурнейших писателей эпохи имп. Петра I называл двуперстие «демонским» (); подобно ему высказывались и почти все его современники - коллеги по полемике. Позднейшие же последователи Дионисия и Димитрия - русские анти-старообрядческие полемисты - с немалой изобретательностью расширили и украсили список поношений на «знамя» старого обряда - двуперстие. Его называли: «1) арианством, 2) македонианством, 3) несторианством, 4) арменством, 5) латинством, 6) еретичеством, 7) раскольничеством, 8) раскольническим суеверием, 9) Ариевой пропастью и злобным разделением, 10) вратами, низводящими в ад, 11) злочестием, 12) неправославием, 13) злым мудрованием, 14) скверностью, 15) волшебным знамением, 16) хиромантией, 17) армейским кукишем, 18) противным преданием, 19) дрожжами смердящего кваса раскольнича, 20) проклятым, 21) демоноседением, 22) чертовским преданием, 23) вражеским веянием» . А также: «душепагубным суемудрием, злобожным разделением, Савелиевым еретичеством» . Содержащие эти наименования проповеди произносились и полемические трактаты издавались большими тиражами даже и тогда, когда уже давно было учреждено единоверие, и единоверческие священники и их пасомые молились двуперстно по благословению и под контролем Синода.
Замечательно, что если двуперстие - сложение демонское, то те, кто был крещен в Великороссии до патриаршества Никона (то есть в том числе и сам Никон, и - это было страшно подумать, сказать и услышать! - сам царь Алексей Михайлович), были крещены в демонски назнаменованной (вместо освящения) перстами священника и, поэтому, не освященной, но оскверненной воде, и, следовательно, - некрещены! Так говорил еще в 1650-х гг. допрашивавшим его судьям нижегородский старообрядец Авраамий. Это не софизм, а тщательное отношение к обряду, и возразить было нечего. Придумывая эту кличку, ее автор - Димитрий митр. Ростовский - , вероятно, учел эту тонкость; он тоже родился до патриаршества Никона (в 1651 г.), но не в Великороссии, а под Киевом, и свое крещение (в котором вода была назнаменована имянословно, то есть, по его мнению, освящена) считал, поэтому, вне подозрений.
Не следует забывать и того, что: 1) Половина участников собора (притом авторитетная, с решающим голосом половина), организованного, чтобы решить, решавшего и решившего будущую судьбу русской Церкви, не знала русского языка и вынужденно довольствовалась разъяснениями Дионисия - царского «назначенца»; даже Паисий Лигарид «не знал по-русски, <…и> приобрел себе умнаго и образованнаго переводчика <Симеона Полоцкого>» . 2) Подсудимые - противники на соборе царя, послушных ему русских иерархов и патриархов-греков - были разделены на два враждующие между собой лагеря: экс-патриарх Никон со своими очень немногочисленными (на соборе и в России) самоотверженно преданными ему сторонниками (это те немногие, кто бескорыстно любил и уважал его во время его патриаршества), и защитники старого обряда, очень малочисленные на соборе, но знающие за своей спиной открытую или скрытую поддержку нескольких епископов и большинства низшего русского духовенства и простонародья.
Эта вражда внесла свою лепту в трагедию истории Русской Церкви: если бы накануне или в ходе собора защитники старого обряда и Никон примирились, то лагерь сторонников русского благочестия обрел бы главу - бесстрашного и несгибаемого человека, гонимого носителя патриаршего сана - и усилился стократно. И его внутреннее развитие, как и дальнейшая борьба государства, запуганной раболепствующей иерархии и продажных заезжих учителей против него, имели бы совсем иные результаты (особенно, если Никон решился бы, сумел бы и успел бы рукоположить епископов из числа своих сторонников, чего власти, конечно, постарались бы не допустить, вплоть до его и их физической ликвидации). И такое примирение было не невозможно, так как опальный экс-патриарх к 1666 г. уже полностью охладел к предателям-грекам, их книгам и обрядам и, можно думать, к бывшему «собинному» другу (в сущности, тоже предателю); не хватило только маленьких первых встречных шажков с каждой стороны, например, напоминаний о бывшей дружбе, введении единогласия, общих теократических идеях и антипатии к западному влиянию; за первыми шажками должны были, конечно, последовать вторые - взаимные покаяния и прощения, а затем третьи - компромиссы и соглашения по ряду вопросов. Но взаимная ненависть (питаемая, естественно, с одной стороны, памятью о Павле Коломенском и других жертвах гонений, а с другой - о злословии Никона старообрядцами, истощившими на него весь древне-русский лексикон поношений, о плевках в глаза и т. п.) не была преодолена ни с одной стороны, и первые шажки не были сделаны. Такое примирение было не невозможно и было бы небезрезультатно и позднее, когда Никон жил в ссылке; но и тогда его и старообрядцев застарелая взаимная ненависть была сильнее сближающих факторов.
Из книги Православные праздники [с календарем на 2010 год] автора Шуляк Сергей12 Февраля – Собор вселенских учителей (или Собор трех святителей) Собор вселенских учителей и святителей – праздник Православной церкви, посвящённый памяти великих каппадокийцев Василия Великого, Григория Богослова и константинопольского патриарха Иоанна Златоуста,
Из книги Моя жизнь во Христе. Том 2 автора Кронштадтский ИоаннЗапись 1666 Если встретишь от кого-либо из посторонних невнимание и пренебрежение к себе, не оскорбляйся, не обижайся этим, но скажи себе: я достоин того; слава Тебе Господи, яко сподобил мя еси непотребного по делам моим бесчестие прияти от подобных мне сочеловеков. Сам же
Из книги Полная история Христианской Церкви автора Бахметева Александра НиколаевнаЗапись 1667 Не ешь досыта, не спи досыта, трудись с усердием, молись всем сердцем; будь от души послушен родителям и начальникам, доброжелательствуй всякому, будь доволен всеми, и ты будешь доволен собою, здоров и
Из книги Полная история христианской церкви автора Бахметьева Александра Николаевна Из книги Раскол русской Церкви в середине XVII в. автора Крамер А. В.Глава VIII Ересь Нестория и Третий Вселенский Собор. Ересь Евтихия и Четвертый Собор. Пятый Вселенский Собор Едва утихли на Западе споры о пелагианстве, как на Востоке началось сильное волнение по поводу лжеучения Нестория. Антиохийский пресвитер Несторий был избран в 428
Из книги Очерки по истории Русской Церкви. Том 2 автораСобор 1666 г До открытия собора и без обсуждения между собой, каждый из 10 иерархов - предполагаемых участников (в том числе митрополит из Сербии Феодосии) - должен был письменно ответить лично царю (он «вызвал каждого из них к себе поодиночке» ) на поставленные им
автора Карташев Антон Владимирович Из книги Очерки по истории Русской Церкви. Том II автора Карташев Антон ВладимировичСуд над старообрядцами нового собора 1666-1667 года Русский собор 1666 г. происходил между 29 апреля и 2-м июля. В ноябре прибыли патриархи: Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Их встречали, как миротворцев. Но, к сожалению, они попали в обработку не в русские, а в чисто
Из книги Очерки по истории Русской Церкви. Том II автора Карташев Антон Владимирович Из книги Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века автора Зеньковский Сергей АлександровичСуд над старообрядцами нового собора 1666-1667 года Русский собор 1666 г. происходил между 29 апреля и 2-м июля. В ноябре прибыли патриархи: Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Их встречали, как миротворцев. Но, к сожалению, они попали в обработку не в русские, а в чисто
Из книги Печальные ритуалы императорской России автора Логунова Марина ОлеговнаСуд над старообрядцами нового собора 1666-1667 года Русский собор 1666 г. происходил между 29 апреля и 2-м июля. В ноябре прибыли патриархи: Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Их встречали, как миротворцев. Но, к сожалению, они попали в обработку не в русские, а в чисто
Из книги автораСуждения Собора 1667 г. об отношении церкви и государства Собор не мог обойти молчанием и тот принципиальный вопрос, который был выдвинут патр. Никоном в оправдание своего поведения: - вопрос о размежевании компетенций царя и патриарха. И в этом вопросе, как и во всей
Из книги автора27. Русский собор 1666 года События 1664 года показали, что царь и церковь быстро теряли контроль над массами русских верующих людей. Аввакум и его единомышленники, несмотря на все уговоры властей, не покладая рук вели пропаганду в Москве и почти что во всех областях России.
Из книги автора28. Собор патриархов 1666-1667 годов Александрийский патриарх Паисий и старый знакомец и консультант Никона патриарх Макарий Антиохийский приехали в Москву 2 ноября того же 1666 года. По дороге в русскую столицу они успели показать свою неприязнь к русскому обряду и арестовали
Из книги автораСобор Святого Архистратига Михаила (Архангельский собор) Собор Святого Архистратига Михаила (Архангельский собор) в Кремле был усыпальницей великих князей и русских царей. В старину он назывался церковью Св. Михаила на Площади.Ныне существующий собор возведен
Осуждением Никона не закончилась деятельность Московского собора. Собор 1667 года подтвердил определения собора 1666 года, одобрил книжные исправления Никона, произнес анафему на раскольников за их хулы и порицания на Православную Церковь и новоисправленные обряды. Клятва Стоглава на троеперстие и тройное аллилуйя была отменена. Собор совершенно согласился со взглядом низложенного патриарха на Монастырский приказ. Все церковные дела были изъяты из гражданской подсудности Монастырскому приказу, церковные лица на прежних основаниях были подчинены по гражданским искам суду епархиальных архиереев. Духовных лиц не велено было "вовлекать в мирские судилища" не только по делам гражданским, но (до снятия сана) даже по делам уголовным; миряне, служащие в церкви и церковном управлении, тоже подчинены были суду своих епархиальных архиереев. Вследствие такого распоряжения, взамен Монастырского приказа организованы были при архиерейских кафедрах духовные суды, так называемые Духовные приказы (из судей духовного сана).
Собор настаивал на усилении образования в духовенстве, ибо, рассуждали отцы собора, во священство поставляются невежды, которые "ниже скоты пасти умеют, кольми паче людей". Велено было строже производить выбор кандидатов на церковные места, а духовным лицам внимательнее относиться к обучению своих детей, чтобы последние были более достойными наследниками отцовских мест.
Собор заметил, что приходы переходили в духовных семьях по наследству; доходили до того, что у кого из членов причта не было для наследия прихода детей, тот продавал свое место чужим. Собор восстал против такой незаконной практики. Для укрепления авторитета духовенства собор указал ему носить приличное одеяние, не участвовать в пьяных свадебных поездках и прочее. Собор отменил старинное запрещение службы вдовым священнослужителям, в результате чего стало меньше безместного духовенства. Относительно монашеств собор принял меры против непомерного увеличения числа иноков; не велено было постригать без разрешения власти и должного испытания, мужей без согласия жен, и жен без согласия мужей, людей крепостных без их освобождения, запрещено постригать вне монастыря в мирских домах, даже болящих перед смертью. Изречены строгие правила против бродяжничества монахов и монахинь, проживания их в мирских домах и пр. Высказано несколько резких обличений против юродивых и пустосвятов, бродивших с "распущенными волосами и нагими."
Отменено постановление патриарха о принятии латинян в Православие через перекрещевание. И произнесены анафемы на старый обряд!!! Чем положено начало окончательному расколу.
В отношении старого русского обряда греческие организаторы и участники собора проявили какую-то злобную непримиримость. Они не только настояли на наложении клятв и анафемы на всех тех, кто пользовался двуперстием и старым уставом, но решили поставить под запрещение все элементы старой русской церковной традиции и снять с России тот ореол незыблемой верности православию, которым она гордилась после Флорентийского собора и зарождения теории о Третьем Риме.
Инициатива развенчания старинной русской церковной славы, видимо, принадлежала архимандриту Дионисию, а может быть, частично и Лигариду. Русским иерархам такая мысль, конечно, не могла прийти на ум, а греческие патриархи слишком мало знали русскую церковную историю, чтобы осуждать древние русские предания и соборные постановления. Лигарид вел почти что все переговоры с патриархами, а грек Дионисий еще во время русского собора 1666 года сочинил трактат для осуждения русского крестного знамения и старых книг. Как это показал еще Н. Ф. Каптерев, текст сочинения Дионисия лег в основу тех частей соборных деяний 1666 года, которые осуждали русские богослужебные и обрядовые особенности. По мнению Дионисия, русские завели богослужебные ереси еще с тех пор, как порвали свою зависимость от Константинополя. До тех пор “воссияша благочестие и православие болше зде в России”, - писал этот малограмотный в истории богослужения грек. После того же как русская церковь порвала с Константинополем, “начаша были зде сия прелести [ереси]: о сложении перстов, и прилог в символе и аллилуйа и прочее”, и вся русская земля “темным омрачением омрачишася”.
Презрение к русскому обряду Дионисий показал не только на словах, но и на деле. Когда в великую субботу 1667 года во время торжественного патриаршего богослужения в присутствии царя русское духовенство пошло с плащаницей “по солонь” (по движению солнца), то Дионисий совершенно неожиданно увлек греческих патриархов и остальное греческое духовенство в обратном направлении, навстречу русской процессии. Произошли замешательство и довольно резкий спор между русскими и греческими архиереями. Наконец сам царь вмешался в конфликт между русскими и греками, предложив, чтобы и русские пошли вслед за гостями, оставив старинный русский обычай ходить посолонь, который, кстати сказать, русские, конечно, унаследовали из ранневизантийского обряда.
Постановлениями собора были запрещены следующие русские церковные сочинения:
1) Повесть о Белом Клобуке, в которой писалось о том, что после предательства православия греками на Флорентийском соборе и падения Константинополя защита церкви стала обязанностью русского народа и в которой говорилось об исторической роли Руси, Третьего Рима, где “слава Св. Духа воссия”.
2) Постановления Стоглавого собора 1551 года, который официально подтвердил правильность тех особенностей, которые отделяли русский обряд от новогреческого. Это осуждение Стоглавого собора, видимо, казалось грекам особенно важным, так как оно неоднократно повторяется в Деяниях.
3) Житие преп. Евфросиния, в котором оправдывалось ныне запрещенное двукратное пение аллилуйя.
Мелочность греков дошла до такой крайности, что собор даже запретил писать на иконах лики русских митрополитов Петра и Алексея в белых клобуках.
Эти резолюции явились своего рода историко-философским реваншем для греков. Они отомстили русской церкви за упреки по поводу Флорентийского собора и разрушили этими постановлениями все обоснование теории Третьего Рима. Русь оказывалась хранительницей не православия, а грубых богослужебных ошибок. Миссия России охранять православие была объявлена несостоятельной претензией. Все осмысление русской истории менялось постановлениями собора. Православное русское царство, предвестник грядущего царства Св. Духа на земле, превращалось просто в одну из многих монархий - простое государство, хотя с новыми имперскими претензиями, но без особого освященного Богом пути в истории.
Читая эти деяния собора, историк не может отделаться от неприятного чувства, что и лица, составлявшие текст постановлений этого полугреческого-полурусского собрания, и принявшие их греческие патриархи формулировали эти решения с нарочитым намерением оскорбить прошлое русской церкви. Так, например, параграф, относящийся к осуждению Стоглавого собора, говорит о том, что решение закрепить в России двуперстное крестное знамение и сугубую аллилуйю было “писано не рассудно простотою и невежеством”. Сам митрополит Макарий, бывший душой собора 1551 года, также был обвинен в невежестве, так как он не считался с греками: “Зане той Макарий митрополит, и иже с ним мудрствоваша, невежеством своим безрассудно, якоже восхотеша сами собою, не согласяся с греческими и с древними харатейными словенскими книгами. Ниже со вселенскими [то есть греческими] святейшими патриархи о том советоваша и ниже совопросишася с ними”.
Этим нелепым заявлением греческие патриархи и их советники, Дионисий и Лигарид, сами расписывались в своем полном невежестве в вопросах исторической литургики. Они совершенно не отдавали себе отчета в том, что двуперстное знамение и прочие обрядовые разногласия русской церкви с греческой XVII века были гораздо старше новогреческих и восходили к ранневизантийским образцам, введенным на Руси самими греками еще в XI веке. Сами же заключения собора стали ныне свидетельством не русской отсталости, а печальным памятником греческой заносчивости и забвения ими своего собственного старого предания. Постоянное упоминание, что деяния собора были делом греков - “толкуем же мы, два патриарха [русский патриарх Иоасаф ими, видимо, не принимался во внимание] сие правило” - к счастью, хотя бы частично снимает ответственность с русского епископата за всю нелепость и злобу этих постановлений.
Осуждение сторонников старого обряда было сформулировано в не менее оскорбительных и канонически нелогичных фразах, которые били не только по русским традиционалистам, но и по патриарху Константинопольскому Паисию и созванному им в Константинополе собору. Ведь патриарх Паисий, касаясь унификации обряда, ясно писал еще в 1655 году: “Не следует нам и теперь думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование несколько отличающееся в пунктах, которые не принадлежат к числу существенных членов веры, лишь бы он соглашался с кафолической церковью в важных и главных”.
Вместо того чтобы последовать этим мудрым словам константинопольского решения 1654 года, патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский проявили еще больше узости и пристрастности к обрядовым различиям, чем русские защитники старого устава. Они не только выступили на защиту никоновских “реформ”, но на заседании 13 мая 1667 года осудили сторонников старого обряда настолько строго, что этим сами возвели обрядовые детали на догматическую высоту. Они называли русских традиционалистов, отказавшихся от этих новшеств, непокорниками и даже еретиками и отлучали их от церкви жестокими и мрачными постановлениями:
На втором этапе Большого Московского собора 1666-1667 гг происходил разбор дел представителей мятежа церковного. Уговоры раскольников длились недели и месяцы. Только 17 июня они предстали перед собором: Аввакум, дьякон Феодор, инок Епифаний, соловецкий монах, ушедший уже в 1658 году из Соловецкого монастыря и теперь подавшего царю книгу изобличений нового обряда; Никифор, Лазарь. Лазарь уже раз предстал перед судом патриархов в декабре 1666 года, но тогда он ошеломил их предложением определить правоту старого и нового обряда Божьим судом на костре. 26 августа их судьба была решена: все четыре были приговорены к ссылке на дальний север России, в Пустозерск. Кроме того, двое из них должны были подвергнуться добавочной “казни” отрезания языка. Это были Епифаний и Лазарь. Аввакума царь пощадил по старой дружбе и по настоянию царицы. Никифор избежал этого наказания ввиду своего преклонного возраста. На следующий день, 2 августа, наказание было приведено в исполнение. В тот же день четырех увезли из Москвы в Пустозерск. В Пустозерске Аввакум не переставал переписываться со своими последователями, в том числе и с боярыней Морозовой. Но для пресечения сношений пустозерского центра с Москвой в Пустозерск был отправлен стрелецкий полуголова Елагин. После очередного отказа раскольников принять троеперстие, протопоп Аввакум, поп Лазарь, дьякон Федор и Епифаний были взяты и отведены на место казни, на плаху. Но Аввакум был снова пощажен, а Епифанию, Лазарю и Феодору полуголова приказал “за их речи языки резать, а за крест руки сечь”.
После этой “Пустозерской казни” режим всех четырех был совершенно изменен. До этого они жили в избах местных жителей, постоянно общались между собой и встречались с местными обитателями и путешественниками. Теперь же их поместили каждого в отдельности в закопанные в землю срубы-землянки, выход из которых был забит и засыпан, чтобы узники не могли выходить из них и общаться. В 1682 Аввакум сожжен.
«Соловецкое сидение».
Церковный собор 1666-1667 гг. стал поворотным пунктом в истории раскола. Но большинство раскольников не приняли его постановления. На сторону старообрядцев встали некоторые из монастырей, в частности - Соловецкий монастырь. Когда в монастырь были присланы новопечатные книги, их спрятали, не переплетая, в казенную палату, а потом на общем собрании постановили отнюдь нынешних служебников не принимать. На церковном соборе 1666-1667 гг. один из предводителей соловецких раскольников Никандр избрал иную, чем Аввакум, линию поведения. Он притворно выразил согласие с постановлениями собором и получил разрешение вернуться в обитель, но по возвращению скинул греческий клобук, опять надел русский и стал во главе монастырской братии. Царю была отправлена знаменитая "Соловецкая челобитная", излагавшая кредо старой веры. В другой челобитной монахи бросили прямой вызов светской власти: "Вели, государь, на нас свой царский меч прислать и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие". В 1668 году под стенами монастыря явился Игнатий Волохов с сотнею стрельцов, и вместо покорного подклонения голов под меч встречен был выстрелами. Такому ничтожному отряду, какой был у Волохова, нельзя было одолеть осажденных, у которых были крепкие стены, множество запасов, 90 пушек. "Осада - "Соловецкое сидение" затянулась на восемь лет с 1668 по 1676 гг. В первое время власти не могли послать больших сил на Белое море из-за движения Стеньки Разина. После подавления бунта под стенами Соловецкого монастыря появился большой стрелецкий отряд, начался обстрел обители. В осажденном монастыре начались разногласия между умеренными и сторонниками решительных действий. Большинство монахов надеялось на примирение с царской властью. Меньшинство во главе с Никандром и миряне - "бельцы"во главе с сотниками Ворониным и Самко требовали "за великого государя богомолие отставить", а про самого царя говорили такие слова, что "не только написать, но и помыслить страшно". В монастыре перестали исповедоваться, причащаться, отказались признавать священников. Эти разногласия предопределили падение Соловецкого монастыря. Стрельцам никак не удавалось взять его штурмом, но перебежчик монах Феоктист указал им отверстие в стене, заложенное камнями. В ночь на 22 января 1676 г. , в сильную метель, стрельцы разобрали камни и проникли в монастырь. Одних зачинщиков восстания казнили, других отправили в ссылку.
Морозова и московская оппозиция.
После Большого Московского Собора и высылки Аввакума в Пустозерск, в Москве центром критики правки книг и нового обряда стал дом богатой и влиятельной боярыни Феодосьи Прокопьевны Морозовой, вдовы Глеба Ивановича Морозова, брата Бориса Морозова, бывшего временщика и воспитателя царя. Благодаря своему родству и связям Морозова могла себе позволить в течение долгих лет занимать независимое положение, и ее дом стал пристанищем сторонников старой веры. Здесь же поселился и Аввакум, вернувшийся в начале 1664 года из сибирской ссылки, а сама Морозова сразу же стала его духовной дочерью. Длительное время после Большого Московского Собора Морозову не трогали, она даже стала инокиней в конце 1670 года. !671 году, Морозову стали увещать принять исправления и троеперстие. 14 ноября 1671 года в дом Морозовой пришел Чудовский архимандрит Иоаким со своими сотрудниками. В ответ на их расспросы Морозова, теперь уже старица Феодора, показала двуперстное знамение и просто сказала: “Сице аз верую”. Феодору(так теперь звали Морозову) со сестрой посадили под домашний арест. После длительных уговоров, Феодора была переведена в цепях в Печерский монастырь, а ее сестра княгиня Евдокия в Алексеевский монастырь, где они обе содержались под строгой стражей. Из своей тюрьмы в Пустозерске протопоп Аввакум писал им послания. Царь Алексей Михайлович осенью 1674 года приказал перевезти Морозову, Урусову и Данилову в особенно строгую тюрьму в Рождественском монастыре в Боровске, где они и скончались от истощения.
"Лесные старцы"
Монах Капитон Даниловский - основатель секты капитонов или лесных старцев, расколоучитель, предтеча старообрядцев-беспоповцев. Капитоны верили в скорый конец света и приход антихриста, не признавали священников, церковные таинства и иконы нового письма. По учению капитонов, спасти душу человека может только крайний аскетизм: ежедневный тяжелый труд, постоянные поклоны и молитвы, строгий пост (вегетарианство, исключение пищи в среду, пятницу, субботу), короткий сон сидя, стоя или в подвешенном состоянии, ношение вериг железных или каменных. Всё это должно подавить плоть и очистить душу. Религиозное движение лесных старцев широко распространилось в 1630-1640-е годы на территории Вологодской, Костромской и Ярославской губерний (ещё до никоновских реформ). Популярность Капитона была так велика, что после раскола русской церкви в 1666 году сторонников старой веры даже называли капитонами. После смерти Капитона секту возглавил его ученик Прохор, он был стар и в 1666 году умер. Вскоре секта распалась.
Поповцы и беспоповцы.
При самом начале своем старообрядчество распалось на две главные группы. Известно, что первыми распространителями старообрядчества были, кроме одного епископа, Павла Коломенского, только некоторые священники и иеромонахи, а большей частью, чернецы и миряне. Но Павел Коломенский скончался еще в 1656 г, когда раскол едва зачинался. Старообрядцы столкнулись с проблемой, неоткуда было брать священнослужителей. Необходимо было решиться на одно из двух: или оставаться вовсе без священников (попов) и предоставить право учить и священнодействовать лицам непосвященным, или принимать священников, посвященных епископами в Церкви Русской и потом переходящих в раскол. Так, действительно, и случилось. Многие миряне и иноки, не имевшие священного сана позволили себе учить других вере, совершать таинства крещения, покаяния и вообще церковные требы; а в некоторых местах сами даже священнослужители, руководившие расколом, завещали при смерти своей мирянам совершать впредь все эти требы и, таким образом, положили начало секты беспоповщинской, или беспоповщины. Другие, спустя несколько времени, когда священники их, рукоположенные до патриарха Никона, перемерли, начали обращаться за священством к той Церкви, которую почитали еретической, или, по выражению самих их, "стали окормляться бегствующим от великороссийской церкви иерейством". Так образовалась из поповщины беглопоповщина. Около почти двухсот лет поповцы пробавлялись такими недостойными иереями, принимали их с неправдою под второй чин или под миропомазание. В секте поповщинской совершаются, кроме священства, все таинства. В секте беспоповщинской, кроме крещения и исповеди, совершаемых мирянами, часто даже женщинами, все прочие таинства вовсе не совершаются. Отвергая вовсе брак будто бы за прекращением православного священства, требуют от всех своих единоверцев жизни безбрачной, но, между тем, позволяют предаваться им гнусному разврату.
Деление на толки и согласия.
1. Поповцы, которые в свою очередь делились на мощное белокриницкое согласие, которое в 1846 году восстановило свой епископат и в котором перед революцией было больше половины всех старообрядцев с шестью или десятью миллионами прихожан; на беглопоповцев, продолжавших принимать иереев из "российской" церкви; и наконец на т. н. часовенных, которые были остатками тех поповцев, которые во времена старообрядческого погрома, предпринятого Николаем I, оказались без священников и с тех пор, считаясь формально поповцами, фактически остались без иереев. 2. Поморцы или новопоморцы, которые с конца XVIII века снова вернулись к принципиальному признанию необходимости брака и наставники которых давали благословение "новоженам". 3. Старопоморцы и федосеевцы, не приемлющие брака, но фактически восстановившие семью в своих общинах. Часть их все же сопротивлялась всем попыткам восстановить семейное начало в своих общинах (два - два с половиной миллиона). 4. Филипповцы, не признававшие брака (общее число незначительно, несколько десятков, может быть, сто тысяч). 5. Бегуны-самокрещенцы, слившиеся с другими мелкими радикальными толками. (Число последователей не поддавалось учету, но вряд ли превосходило тысячи или немногие десятки тысяч.) 6. Нетовщина, или Спасово согласие, признавали брак в "великороссийской" церкви как регистрацию легального состояния (от одного до двух миллионов; ввиду их религиозной индифферентности нетовцы особенно трудно поддавались учету).
С.Д.Милорадович. «Суд над патриархом Никоном».1885, холст, масло
...Поищем подробности отстранения Никона. Суть ТИ-трактовки весьма противоречива. Якобы, по окончании торжественной службы в Успенском соборе (10 июля 1658 г.) Никон внезапно объявляет, что оставляет патриаршество.
Он покидает патриарший дворец в Кремле и уезжает в Воскресенский монастырь. Напуганный царь посылает за ним бояр с просьбой вернуться, однако упрямый Никон отказывается. Никон остается самоустраненным и в то же время действующим патриархом.
Царь начинает собирать собор за собором. Самоустраненного в 1658 году Никона пытаются зачем-то отстранить заново. И в 1660, и в 1662, и в 1664 году. Даже приговор подготовили, но не огласили... И вот, наконец, грянул 1666 год! Почитаем Карташева:
- «Ускоряя развязку, царь, пользуясь присутствием на Москве случайных гостей и иерархов Востока, в феврале 1666 г. на очередном соборе, ставит вопрос о неопределенном положении Никона и как бы экспериментирует окончательный суд над ним»
Парадокс заключается в том, что Никон уже самоустранился, и нет ни малейшего смысла призывать «иерархов Востока». В подобных случаях русские митрополиты самостоятельно выбирают своего патриарха, которого впоследствии утверждает царь. Без всяких соборных решений и призыва вселенских патриархов.
Собор и призыв восточных патриархов нужен только в том случае, если планируется насильственное отстранение патриарха.
В обход его воли. То есть если нужен независимый церковный суд. Если принять ТИ-версию с самоотстранением Никона, ничего этого не требуется.
Есть еще один непонятный момент. Между самоотстранением Никона в 1658 году и назначением следующего патриарха в 1667 г прошло восемь лет.
То есть восемь лет страна фактически жила без патриарха.
А как такое может быть? Это в принципе не возможно. Все церковные церемонии, включая православные праздники и крещение царских детей, должны проводиться исключительно патриархом. Без его благословления эти важные мероприятия становятся нелегитимными.
Поэтому по церковному канону того времени, патриарх избирался не позднее, чем через шесть месяцев
после ухода предыдущего понтифика. Обычно сразу же.
Так почему же Никон подал в отставку? Существует несколько противоречивых версий этого поступка, главная из которых сводится к конфликту царя с патриархом. Мол, патриарх решил назваться государем, чуть ли не выше самого царя. Этого то царь Алексей и не стерпел.…
Но указанный мотив не выдерживает элементарной критики. Царь Алексей благоговел и преклонялся перед Никоном, советовался с ним по всем важнейшим вопросам.
На протяжении всей своей жизни Алексей Михайлович регулярно переписывался с Никоном, называл его своим "собинным другом", "возлюбленником своим и содружебником". До самой своей трагической кончины.
По свидетельствам иноземцев, отношения Первосвятителя и царя были исключительно близкими, Никон отвечал Алексею отеческой любовью. В том, что Алексей Михайлович именовал Никона в письмах "Великим Государем" нет ничего удивительного. "Великим Государем" именовались все патриархи, включая предыдущего патриарха Филарета.
Поэтому никаких поводов для зависти и ссоры не может быть в принципе. Есть светская власть во главе с царем, и есть церковная власть во главе с патриархом. Это две составляющие единой имперской власти. Главной опорой светской власти царя являлась церковь во главе с патриархом.
Русские цари на всех соборах и церковных празднествах сидели чуть ниже трона патриарха и раболепно подчеркивали свою подчиненность церкви. До упразднения патриаршества Петром Первым, в Вербное воскресенье на Руси издревле совершался обряд Шествия на Осляти. Патриарх в полном облачении восседал на коне, а царь в простой рубахе вел коня патриарха по городу.
Таковы были многовековые традиции. Царь Алексей был человеком исключительной набожности. Менять каноны в угоду надуманных ущемлений своего достоинства, и судить за это патриарха не было ни малейшего повода.
Во время западных походов царя Алексея в 1654-1656 годах Никон оставался на Москве главным управляющим. К нему на утверждение поступали важнейшие государственные дела, причем в формуле приговоров имя Никона ставилось на месте царского: "святейший патриарх указал и бояре приговорили".
От государева и своего имени он объявлял распоряжения приказам и рассылал грамоты к воеводам по делам гражданского и даже военного управления. Уж если во время войны патриарх остался верным, то о каких недоразумениях в мирное время может идти речь? Патриарх Никон НИКОГДА не стремился к власти.
Более того, он ее сторонился и часто уезжал из столицы в Ново-Иерусалимский монастырь. ТИ-легенда о ссоре Никона с царем из-за власти есть глупейшая, ничем не подкрепленная выдумка.
Иногда историки заявляют, что ссора произошла из-за желания Никона возвысить церковь, из-за строительства Нового Иерусалима, из-за развития теории Москва-Третий Рим.
Но эта политика проводилась по инициативе и одобрению самого царя. Именно для этих целей Алексей и возвысил монастырский приказ до небывалых высот.
Для воплощения грандиозной идеи Русь-Новый Израиль церкви нужны были колоссальные средства. Деньги на эти нужды и собирал монастырский приказ, ставший с 1651 года главным приказом после Посольского. Кстати, закрытие Монастырского Приказа совершилось в 1676 г.
Сразу после смерти царя. Очевидно, что когда монастырский приказ под патронажем Никона был упразднен, тогда и было смещение патриарха. Все остальное есть наивные инсинуации.
Как мы видим, никаких поводов для низложения, или самонизложения Никона не было.
Никон оставался патриархом вплоть то 1676 года. И это легко доказуемо по переписке царя и патриарха. Например, в сохранившемся письме от 1669 года стоит подпись: «Смиренный Никон, милостию Божиею патриарх, засвидетельствуя страхом Вожиим и подписал своею рукою»
И царь не находит в этом ничего крамольного. Отвечает ему, как смиренный сын церкви и «содружебник» патриарха. Если учесть, что Никон уже давно низложен по воле самого царя, то все это невероятно. Тем более патриархом уже назначен другой человек, Иоасаф. Согласно ТИ, он принял патриаршество в 1667 году, как фигура, одобренная царем. Почему же царь продолжает любезничать с низложенным патриархом и при этом не составляет ни одного послания двум последующим патриархам?
Есть и другие документы. Например, благословление от патриарха Никона царю к Пасхе 1668 года. Но наиболее интересен документ от 29-ого января 1676 года. В этом письме царь Алексей просит у Никона прощения.
Историки лукаво относят это письмо к внезапному прозрению царя перед смертью, не более. Мол, царь, лежа на смертном одре, решил написать письмо бывшему своему товарищу, за опалу извиниться…
Но все это полнейшая чепуха. Перед смертью цари исповедовались и просили благословления. Благословления у действующего патриарха. Иначе то как? Вот и получается, что на момент смерти Алексея Михайловича Никон был действующим патриархом.
Все остальное от лукавого.
*****
Отстранив Никона в 1666 году, романовским борзописцам пришлось придумать двух фантомных патриархов . Это самые неизвестные патриархи из всего списка, вся их деятельность покрыта мраком.
- «В области внешней церковной политики, пожалуй, единственным значительным деянием патриарха Иоасафа стала просьба к туркам восстановить на престолах бывших судей патриарха Никона — патриархов Антиохийского Макария и Иерусалимского Паисия…
- Ряд произведений, выходивших от имени патриарха, был написан Симеоном Полоцким …На его место 3 июля 1672 г. был возведен Новгородский митрополит Питирим.
- Предстоятельство патриарха Питирима, глубокого старца, неспособного нести бремя патриаршей власти, прошло, по мнению церковных историков, бесследно для Русской Церкви… Фактическим правителем патриарших дел при нем был его будущий преемник — Новгородский митрополит Иоаким»
Поэтому после многочисленных документов о деятельности Никона в архивах идут только документы за подписью Иоакима. Два надуманных патриарха не оставили о себе НИЧЕГО, кроме оправдательного прошения о «вселенских патриархах». Других дел на Руси не было, лишь бы легализовать двух лжепатриархов-отступников? Думаю, вы догадались, почему сохранился только этот документ.
Тут историки шлецеровской школы достигли небывалых высот написания «правильной» истории. Сначала придумали собор, вернее целую вереницу соборов по отстранению Никона, потом никому не известных «вселенских патриархов» (для легализации нужных соборных решений), затем высосали из пальца двух фантомных Московских патриархов, чьими прошениями оправдали существование самих «вселенских патриархов».
Подлог на подлоге и враньем погоняет. Придумали гигантское судилище над беззащитным святым старцем, который давно не у дел. Зачем судить человека и отрешать его от власти, если он сам отказался от этой власти восемь лет назад? И вообще, при чем здесь суд, когда изначально речь идет об избрании нового патриарха? Сам термин СУД абсолютно не вписывается в канву описываемых событий.
Тем не менее, речь в документах идет именно о неком СУДЕ. Толи над Никоном, толи над раскольниками. Попробуем разобраться в этом запутанном судилище. Так кто кого и за что судил?
Для начала поищем источники.
- «О соборном суде над Никоном сохранилась современная запись, составленная царскими дьяками, о первых заседаниях Собора только краткая, а о последующих и краткая и довольно подробная.
- Дополнениями к этой записи и как бы пояснениями ее могут служить, с одной стороны, сказания одного из присутствовавших на соборе, именно Паисия Лигарида, хотя, к сожалению, о двух из первых заседаний он говорит смешанно, без соблюдения хронологии, а с другой — сказания дьяка Шушерина, который хотя не присутствовал на Соборе, писал о нем только по слухам спустя около пятнадцати лет».
А кто такой этот Паисий Лигарит?
- «Несмотря на европейскую образованность, в православном мире Паисия не уважали, так как он принимал католичество и переписывался с кардиналом Барберини. Своих конфликтов с иерусалимским патриархом Досифеем и другими крупными церковными деятелями Паисий Лигарид не скрывал… русского Паисий не знал…»
Интересно, а как незнающий русского языка Лигарит судом руководил? Да и как вообще допустить, чтобы католик суд над православным патриархом устраивал? Почему католик правит судилищем в православной Москве? Ему вообще в Московию путь был заказан.
Нет, не любили романовские сочинители историю и писали зачастую очевидную халтуру. Папский послушник Лигарит мог оказаться в Москве, только если свет клином сойдется.… Но именно это и произошло в 1676 году. В результате убийства царя Алексея и Латинского переворота. Вот и прибыли наши товарищи во главе с Паисием Лигаритом в Москву. Прибыли прямиком из Рима. Прибыли разрушить духовный оплот православной империи и ввести на Руси католичество.
Главную роль на соборе играет западник Паисий Лигарит. Но, если прибыли восточные патриархи, то почему столько внимания некоему Паисию? Возникает логичное предположение, что неизвестный доселе «патриарх вселенский» Паисий и Паисий Лигарит - это одно и то же лицо.
Поэтому Паисий Лигарит в роли фальшивого патриарха Паисия Александрийского и выносит обвинения Никону. До сих пор православная церковь с большим скептицизмом смотрит на фигуру Паисия Александрийского, объявляя его «лжепатриархом». Говоря понятным языком, никакого «вселенского патриарха» Паисия церковь не знает. Современные историки пишут по этому поводу, что к моменту собора эти «патриархи» были низложены у себя на родине. Но царь Алексей об этом не знал (!).
Получается, прибыли в Россию не патриархи, а проходимцы, неизвестные на родине и официально осужденные церковью. Царь Алексей «случайно» их обнаружил в окрестностях Москвы и по простоте душевной пригласил «на огонек»… А те между делом решили патриарха московского судить. За гостеприимство.
Кстати, и Паисий Лигарит и Паисий Александрийский были низложены и отлучены от православной церкви. Вещь сама по себе уникальная. Поэтому отождествление Паисия Лигарита и Паисия Александрийского вполне обоснованно. Едва ли в одно и то же время жили два таких выдающихся проходимца, с одним и тем же именем и участвовавшие в одних и тех же событиях.
Все слова Паисия Александрийского на Соборе озвучены Паисием Лигаритом. Якобы, в качестве переводчика.… Но, это чушь - Лигарит не знал русского и на роль переводчика не годился.
По-видимому, Паисий Лигарит и есть «вселенский патриарх Паисий», прибывший в Россию в 1676 году для низложения Никона.
Отсюда у Карташева и фигурирует информация о первом появлении патриархов в феврале месяце. Именно в феврале 1676 года, сразу после смерти царя Алексея, они и подъехали.
А как проходило само низложение Никона? Оказывается, приговор Никону был известен заранее. Никон категорически отказывался ехать на этот собор, объявляя его лживым сборищем проходимцев. Его привезли силой и 5 ноября в столовой избе низложили и взяли под арест. Костомаров пишет: «5 декабря опять собрался собор. У Никона на этот раз отняли крест, который прежде носили перед ним…»
Зачем отнимать православный крест у священника? Кому мешал святой символ православия?! Но именно от этого символа заговорщики избавились в первую очередь. До официального решения! Да и кому нужно было теперь это решение, если главу русской церкви уже лишили сана в темной столовой избе? Как не легализуй это позорное действо лживым «вселенским собором», хрен редьки не слаще.
Тем не менее, суд состоялся. Но, позвольте спросить, зачем? Неужели чтобы судить уже низложенного и арестованного старца? Нет, суд был созван совсем для другой заветной для Ватикана цели. Присутствие на нем Никона предполагалось УЖЕ в роли арестанта.
- «12 декабря собрались вселенские патриархи и все духовные члены собора в небольшой церкви Благовещения, в Чудовом монастыре. ... Царь не пришел; из бояр были только присланы царем: князья Никита Одоевский, Юрий Долгорукий, Воротынский и другие. Привели Никона. …
- В приговоре обвинили бывшего московского патриарха, главным образом за то, что он произносил хулы: на государя, называя его латиномудренником, мучителем, обидчиком; на всех бояр; на всю русскую церковь — говоря, будто она впала в латинские догматы...»
В начале 1676 года царь Федор
еще юноша 13-ти лет, он пал под влияние бояр заговорщиков: Одоевского, Долгорукого и Воротынского. Как мы писали ранее, именно эти бояре принимали активное участие в убийстве царя Алексея. И именно эти бояре были активными участниками суда, якобы 1666 года. Но в 1666 году они еще не играли при дворе какой-либо заметной роли. Их взлет пришелся как раз на 1676 год. Про них подробно в следующей главе, а пока посмотрим, какие обвинения предъявили Никону.
Одним из главных обвинений было основано якобы на незаконном отождествлении Никоном московского и римского церковных престолов. Сегодня историки про это не вспоминают. Но Никон прямо заявлял, что свой авторитет Московский Патриархат обрел, как наследник Римской исчезнувшей епархии.
Но именно так и обстояли дела того времени. Москва - наследница Рима-Царьграда. Во времена Никона об этом хорошо знали. В этом и заключался весь смысл отстранения Никона и лишение Москвы прерогативы быть церковной столицей Империи.
В пересказах историков известна реакция Никона на эти «обвинения»:
- « Если я достоин осуждения, — сказал Никон, — то зачем вы, как воры, привели меня тайно в эту церковку; зачем здесь нет его царского величества и всех его бояр? Зачем нет всенародного множества людей российской земли?
- Разве я в этой церкви принял пастырский жезл? Нет, я принял патриаршество в соборной церкви перед всенародным множеством, не по моему желанию и старанию, но по прилежным и слезным молениям царя. Туда меня ведите и там делайте со мною, что хотите!»
Обратите внимание, на момент начала собора Никон считает себя единственным законным патриархом, обличенным властью. А нам говорят, что он давно отрекся.… Какая-то нескончаемая череда парадоксов - все происходит вопреки здравому смыслу и элементарным канонам того времени.
Поэтому ТИ-версию Собора 1666 года мы вынуждены признать, как очевидно ложную. Никон выступал против латинских веяний, именно ЗА ЭТО его и низложили. Низложили абсолютно незаконно.
Дело не в староверах, а в столкновении Запада и Востока, латинства и православия.
В 1676 году латинская партия временно взяла верх.Описывая Соборы 1666-1667 годов,все историки отмечают засилье западно-русских и иноземных церковников. Фактически, русские священники оказались на соборе в подавляющем меньшинстве.
- «Всего же иноземных архиереев присутствовало теперь на Соборе двенадцать, чего прежде никогда у нас не бывало»
- «что яд "латинской ереси" притек в Россию с Украины, что еретиками были все киевские ученыесо времен Петра Могилы, а московские сторонники просвещения, начиная с Полоцкого и Медведева, объявлялись лишь агентами пошатнувшихся в вере киевлян и злокозненных иезуитов»
Помимо Лигарита от латинствующих активно выступал некто Дионисий. Его откровения на этом соборе сохранились. Изучив их, Карташев пришел к обескураживающему открытию. Оказывается, на соборе обсуждался вовсе не Никон, не избрание нового патриарха, а сама русская церковь. Собор 1666-1667 годов можно назвать судом над русской церковью :
- «Поэтому Дионисий, за ним патриархи, а за ними - увы! - и все русские отцы собора 1667 г. посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили ее. Вот как отвергнута была главная веха русской обрядовой старины, т. е. Стоглавый собор »
Но мог ли «тишайший» Алексей допустить подобный латинский шабаш в Москве? Тут ТИ-историки дружно замычат: конечно, он же Тишайший.…Остановимся и промоем мозги нашим историкам. Прошу простить меня за эту резкость, но иначе язык не поворачивается сказать.
Царь Алексей строго соблюдал правила всех русских церковных Соборов, включая главнейший Стоглавый собор. И тут он собственноручно приглашает «греков» с латинской начинкой, чтобы те засвидетельствовали ошибочность всей русской церкви. Все соборы признаются недействительным, а наивный царь слепо следует указаниям заезжих проходимцев.
Следом на скамье подсудимых оказывается ближайший соратник царя патриарх Никон, у него отбирают православный крест…. Каким бы не был царь тишайшим, но все это, извините, полная и наивная чушь. Поэтому данные события могли произойти только после смерти царя, в условиях чрезвычайных, критических.
Ни 1666, ни 1667 год такими признаками не отмечен. Ни один иноземный источник про этот Собор не пишет. Как могли остаться без внимания столь радикальные изменения в государственной политике?
Все источники 17 века утверждают, что Алексей Михайлович до самой своей смерти оставался верным древнему православному обряду, был привязан к патриарху Никону и ненавидел латинистов. Неприязнь ко всему латинскому у царя Алексея была столь сильна, что он запрещал молиться по-латински даже в Немецкой слободе. Вот что пишет Б. Койэтт в своих записках:
- «…потому что в то время Католикам было запрещено отправление общественного Богослужения в Немецкой Слободе, и даже не было у них Священника; а как в нашем доме в воскресные и праздничные дни совершалось Богослужение, то Католики, несколько лет не имевшие возможности исполнять Христианских обязанностей, все стекались к нам…»
Разве могли они судить патриарха Никона и саму русскую церковь на глазах у царя? Мог ли Алексей все это допустить, если не допускал в Россию НИ ОДНОГО СВЯЩЕННИКА, даже в Немецкую слободу? Ответы настолько очевидны, что оставим мычание наших историков без внимания.
Но чтобы вы могли более ярко представить себе всю абсурдность происходящего, сделаем небольшое отступление и расскажем, каких взглядов придерживался царь Алексей. Вот как Павел Алеппский описывает царя во время одной из церковных церемоний:
- «Мы едва верили, что прибыли в свой монастырь, ибо погибали от усталости, стояния и холода. Но каково было положение царя, который оставался на ногах непрерывно около четырех часов с непокрытою головой, пока не роздал всем присутствующим четыре круговые чаши!
- Да продлит Бог его дни и да возвысит его знамена славой и победой! Не довольно было ему этого: в минуту нашего прибытия в монастырь ударили в колокола и царь и его бояре с патриархом пошли в собор, где служили вечерню и утреню и вышли только на заре, ибо было совершено большое бдение.
- Какая твердость и какая выносливость! Наши умы были поражены изумлением при виде таких порядков, от которых поседели бы и младенцы… какой это благословенный день, в который мы лицезрели сего святейшего царя, своим образом жизни и смирением превзошедшего подвижников!
- О, благополучный царь! Что это ты совершил сегодня и совершаешь всегда? Монах ты или подвижник?... Тебе, превзошедшему отшельников, пустыннослужителей своим образом жизни и неизменным постоянством в бдениях.»