Эрмитажным котам посвящают книги, мюзиклы, передвижные выставки, фотокалендари и документальные фильмы.
История
Первого кота в Зимнем дворце звали Василием. Петр I привез его из своей очередной поездки в Голландию (по другой версии, кот был куплен у торговца из Вологды). По указу императора амбарные коты вроде Василия должны были жить в Зимнем дворце (в наши дни - Эрмитажном театре. - Esquire) для охраны, разведения породы и истребления грызунов.
В 1745 году дочь Петра I, Елизавета Петровна, издала указ, согласно которому в Санкт-Петербург должны были прислать котов из Казани. Из разных источников из- вестно, что сама императрица предпочитала породу кошек, которую в 1939 году назовут «русская голубая».
В здание Государственного Эрмитажа коты перебрались вместе с императрицей Екатериной II. При ней животных разделили на комнатных и надворных. Первые были домашними питомцами и служили дополнительным украшением дворца, а вторые защищали Зимний от крыс и мышей.
Во время блокады Ленинграда, длившейся 871 день, все коты в Эрмитаже подохли, а подвалы Зимнего, переоборудованные в бомбоубежища, заполонили грызуны. Живой кот на рынке стоил как буханка хлеба. После войны в город завезли 5 тысяч кошек, и несколько десятков сразу запустили на службу в Эрмитаж.
Сегодня в Государственном Эрмитаже работает 50 котов. Им строго запрещен вход в смотровые залы и кабинет директора, поскольку они грызут важные документы и засыпают на царском троне, из-за чего срабатывает сигнализация.
Родословная
“Все коты, выписанные из Казани Елизаветой Петровной, были кастрированы и стерилизованы, поэтому говорить о потомках кота Василия не имеет смысла.”Коты в искусстве
Эрмитажным котам посвящают книги, мюзиклы, передвижные выставки, фотокалендари и документальные фильмы.
2016
МЮЗИКЛ КРИСА БРУБЕКА «КОШКИ ЭРМИТАЖА»
2015
КНИГА ПЕТРА ВЛАСОВА «РЫЦАРЬ, КОТ И БАЛЕРИНА. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭРМИТАЖНЫХ КОТОВ»
2014
ФИЛЬМ ЕКАТЕРИНЫ БНАТОВОЙ «ХВОСТАТАЯ ГВАРДИЯ ПЕТЕРБУРГА»
ФОТОВЫСТАВКА ЮРИЯ МОЛОДКОВЦА «ЭРМИТАЖНЫЕ КОТЫ»
2007
КНИГА МЭРИ ЭНН АЛЛИН «АННА И КОШКИ, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЕ В ЭРМИТАЖЕ»
2006
КНИГА НИКОЛАЯ ГОЛЯ И МАРИИ ХАЛТУНЕН «КОШКИН ДОМ В ЭРМИТАЖЕ»
2005
ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ ЯНА ХИНРИКА ДРЕВСА «360° GEO-РЕПОРТАЖ: ЭРМИТАЖ - ДВОРЕЦ КОТОВ»
Иерархия
“Сотрудники Эрмитажа называют музейных котов эрмиками и иерархически делят их на аристократов и работяг. Первые обитают на втором этаже, возле хозяйственных отделов, имеют персональные миски, лоток и корзины для сна. Вторые живут во дворе, в подвалах или на чердаке музея. В марте 2016 года британское издание Telegraph включило котов Эрмитажа в список достопримечательностей Санкт-Петербурга, которые стоит увидеть.”Коты в музеях других стран
Британский музей
На постоянной службе в Британском музее находятся шесть котов. Их зарплата составляет 50 фунтов в год: эти средства уходят на еду и наполнитель для лотка. Каждый кот носит специальную униформу - желтый бант на шее. Кроме основной работы - ловли грызунов - коты сопровождают охранников во время патрулирования музея.
Площадь Торре Арджентина
В 2001 году городской совет Рима объявил котов частью биоисторического наследия, напомнив, что они живут в городе со дня его основания. Котов там можно встретить на площади Торре Арджентина, где они обосновались с момента раскопок 1909 года, когда археологи случайно разворошили большое крысиное гнездо.
Дом-музей Эрнеста Хемингуэя
В доме-музее Эрнеста Хемингуэя на острове Ки-Уэст проживает больше 40 котов. Они ведут родословную от питомца писателя - Снежка (Snowball. - Esquire). Коты в музее наделены особыми привилегиями: они могут гулять где захотят, спать на кровати писателя, а также не подчиняются закону штата Флорида, по которому животных нужно содержать в клетке.Цитата
«Сыскать в Казани самых лучших и больших котов, удобных к ловлению мышей, прислать в Санкт-Петербург ко двору Ея Императорского Величества с таким человеком, который бы мог за ними ходить и кормить, и отправить их, дав под них подводы и на корм сколько надлежит немедленно. И ежели кто имеет у себя таковых кладеных (кастрированных. - Esquire) котов, оных бы объявили для скореишего отправления в губернскую канцелярию».Императрица ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА
«Указ о высылке ко двору котов», 1745 год
Пенсия
После службы в Эрмитаже котов отправляют в петербургское котокафе «Республика кошек» или в Музей кошек во Всеволожске.Праздник
С 1998 года в Эрмитаже устраивают День эрмитажного кота (до 2012 года праздник назывался «День мартовского кота в Эрмитаже». - Esquire). Тогда гости музея могут попасть в подвалы и на чердаки здания, а также прютить одно из животных. В приоритете - семьи с собственным жильем. Вместе с котом они получают сертификат «Владельца эрмитажного кота» и право на пожизненное бесплатное посещение музея.Президент котов
Осенью 2016 года в котокафе «Республика кошек» прошли выборы президента, на которых победил белый кот Жан-Батист-Мишель Валлен-Деламот. Миска для голосования, установленная перед его фотографией, собрала больше всего сухого корма.Служащие коты
ФИГАРО - Дворовый кот, много лет обитавший в подвалах Эрмитажа. Сотрудники му- зея называют его неуловимым. После того как Фигаро перебрался на второй этаж музея, он постоянно спит, ест и смотрит в стену.БЕН ЛАДЕН - Когда Бен Ладен был котенком, за окрас его называли Персиком. Сегодня это самый сварливый из котов Эрмитажа, который иногда работает в катакомбах.
ПОРТОС - В солнечную погоду Портоса можно застать в Шуваловском проезде лежащим возле ворот, выходящих на Неву. В музее его называют обаятельным и самым ласковым котом.
БАТОН - Белого упитанного кота Батона называют самым ленивым служащим Эрмитажа. Он настолько толст, что его не могут сдвинуть с места даже волонтеры музея.
НИКА - Единственная нестерилизованная кошка в Государственном Эрмитаже.
Факт
“Во дворе Зимнего дворца водители грузовых автомобилей должны соблюдать особые правила дорожного движения: не превышать пешеходную скорость, объезжать котов, когда те греются на солнце или спят, и не пугать их гудками. Об этом им напоминает единственный в мире знак «Осторожно, кошки!».”«Эти избранные никогда не испытывали ни малейшего трепета перед царственными чертогами и не любовались хранящимися здесь шедеврами, а воспринимали все окружающее здесь великолепие как нечто само собой разумеющееся», - так написал о местных кошках генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.
И кошек Эрмитажа вполне можно понять. Ведь они появились в Санкт-Петербурге даже раньше, чем был достроен Зимний дворец. Кто-то считает, что эрмитажные коты ведут свою историю с начала ХVIII века, когда Петр I привез в столицу привезенного из Голландии кота Василия. В прошлом году служба эрмитажных котов официально праздновала свое 270-летие, в то время самому знаменитому музею исполнился только 251 год.
Депеша, отправленная императрицей Елизаветой Петровной генерал-губернатору казанской губернии Артемию Григорьевичу Загряжскому 2 ноября 1745 года, гласит: «Сыскав в Казани 30 котов, удобных к ловлению мышей, прислать в Санкт-Петербург ко двору Её Императорского Величества с таким человеком, который мог бы за ними ходить и кормить, и отправить их, дав под них подводы, и на них прогоны, и на корм сколько надлежит, немедленно». Наказ этот был отнюдь не шуточным: тех хозяев, которые в течение трёх дней не доложили в губернскую канцелярию о имеющихся у них подходящих животных, следовало нещадно штрафовать.
И вот в положенный срок лучшие мышеловы, а именно такими котами - крупными, сильными и ловкими славилась в то время Казань, поменяли свою провинциальную прописку на столичное житьё. Интересно, что часть хвостатых отправилась в Санкт-Петербург из города со звучным названием Царевококшайск, нынешняя Йошкар-Ола.
С тех пор в Эрмитаже живут кошки - сначала они заступили на службу в качестве комнатных мышеловов, а с 1764 года, со дня основания частного собрания Екатерины II, потомки казанских котов стали охранять от грызунов ещё и его экспонаты. О правилах содержания усатой дворни издавались специальные документы - «Баранину не давать, дабы дух и характер строптив не был…»
Котов кормили телятиной и понемногу, чтобы не забывали своей главной задачи - ловить мышей и крыс. Известно, что во времена Екатерины Великой эрмитажных котов уже поделили на «сословия» - дворовых и комнатных. Последние были не только мышеловами, но и домашними любимцами.
В частности, известно, что большими кошатниками были многие представители династии Романовых. Изображения милых зверьков, к примеру, встречаются на веерах императриц и великих княгинь. А семье последнего императора Николая II на праздники детям было принято дарить котят. Так что на фото с царскими детьми тоже, вполне возможно, - кошки Эрмитажа.
В 1917 году Зимний дворец перестал быть жилищем царской семьи, но остался домом для эрмитажных котов. Об их жизни в первые десятилетия советской власти мало что известно, а потом началась война…
Эта страница стала самой чёрной в истории и нашей страны, и кошек Эрмитажа. Во время страшной 900-дневной блокады Ленинграда люди умирали тысячами, что уж говорить о животных. Почти все они погибли. А после снятия блокады город буквально заполнили крысы, и кошка стала цениться на вес золота.
Известно, что зимой 1944 года в Ленинграде котик стоил 500 рублей, в то время как килограмм хлеба можно было купить за 50, а сторож получал 120 рублей в месяц.
Тогда советская власть пошла по пути Елизаветы Петровны: для изгнания грызунов в город из Ярославля привезли четыре вагона лучших дымчатых крысоловов. А спустя какое-то время специально для нужд Эрмитажа и других ленинградских музеев из Сибири доставили еще 5 тысяч «охотничьих» котов.
Сегодня в Эрмитаже живёт несколько десятков кошек, которых местные жители ласково называют «эрмиками». В их власти находится вся огромная площадь эрмитажных подвалов и дворов Старого, Малого и Нового Эрмитажа. За животными ухаживают, кормят их и лечат, каждый хвостатый охранник бесценных сокровищ культуры имеет специальный паспорт, миску, лоток и спальное место. Чтобы уберечь ценных сотрудников от колёс автомобилей, на дворовой территории установлены специальные знаки «Осторожно, кошки!
Кстати, работы у современных котов Эрмитажа стало гораздо меньше - все подвалы музея регулярно проходят специальную обработку. Зато в последнее время очень выросла их роль как символов одного из знаменитейших музеев мира и самого Санкт-Петербурга. Тот же Михаил Пиотровский посетовал как-то, что интервью о котах у него берут гораздо чаще, чем об экспонатах Эрмитажа. О здешних кошках снимают фильмы, пишут книги и даже поставили мюзикл.
В 1998 году в Санкт-Петербурге впервые прошел праздник, посвященный кошкам Эрмитажа, а с 2005 года он стал ежегодным. Каждую весну в День эрмитажного кота пушистых сотрудников музея представляют публике: гости праздника получают доступ в подвалы Эрмитажа, где могут увидеть эрмиков прямо на «рабочем месте». Для посетителей проводят выставки, игры, викторины и квесты, связанные с котами Эрмитажа. В этом году День эрмитажного кота проходит 21–22 мая. В нашем следующем материале мы обязательно расскажем вам о нём, ответим на вопрос, сколько кошек в Эрмитаже сейчас и покажем фото эрмитажных котов.
А может, вы тоже когда-нибудь были гостями этого праздника? Поделитесь своими впечатлениями, следите за нашими публикациями и вы узнаете, как живут сейчас кошки Эрмитажа!
Светлана Мосолова
Коты являются неотъемлемой частью Эрмитажа, они появились здесь с момента его основания, и живут до настоящего времени. Причем, не просто живут, но и выполняют ответственную работу – избавляют музей от мышей и крыс.
Есть сведения, что первого кота сюда привез из Голландии еще Петр Первый. А его дочь Елизавета Петровна взялась за охрану Эрмитажа от нашествия грызунов уже серьезно: издала «Указ о высылке ко двору котов», согласно которому, котов, «удобных к ловлению мышей», полагалось отправлять к Императорскому двору.
Коты благополучно прожили в Эрмитаже девятнадцатый век и начало двадцатого. Их даже гордо называли «охранниками картинных галерей». Вот только в годы блокады животных в Ленинграде почти не осталось, но уже в 1944 году в город завезли два вагона котов из Ярославля, часть из которых была отправлена на службу в Эрмитаж.
В шестидесятые годы даже возникла другая проблема: котов стало слишком много. Некоторые горожане даже подбрасывали сюда котят, стремясь пристроить их в «хорошие руки». Причем, кошки настолько освоились в Эрмитаже, что начали даже портить документы и экспонаты. Было принято решение избавить Эрмитаж от «сторожей», но за короткое время грызунов стало столько, что котов пришлось срочно вернуть.
Все стражи Эрмитажа разделены на четыре отряда, каждый из которых должен контролировать определенную территорию. «Элита» проживает на втором этаже в хозяйственном отделе. Двери в Эрмитаже оборудованы специальными отверстиями, чтобы коты могли свободно перемещаться.
Каждый кот имеет свой документ – паспорт с фотографией, регулярно проходит осмотры у ветеринара. Попасть в число охранников Эрмитажа от грызунов непросто – количество котов здесь не превышает 50-60 штук. Это оптимальное число, в этом случае всем хватает и территории, и работы. Если появляются лишние особи, их раздают жителям Санкт-Петербурга. Правда, потенциальных хозяев тщательно отбирают, котов отдают только в надежные руки.
Каких-то особых фондов для содержания котов нет. Деньги поступают от добровольцев – сотрудников музея и посетителей. А некоторые вносят свой вклад кормами и наполнителями для кошачьего туалета.
Существует легенда о том, что для охраны Эрмитажа была выведена какая-то особая порода кошек. Но эти слухи абсолютно беспочвенны: все хвостатые стражники в обязательном порядке подвергаются стерилизации, поэтому, к размножению просто не способны
Коты Эрмитажа с момента основания музея исправно несут свою службу и охраняют культурное наследие России от грызунов. В наш век с крысами и мышами можно было бы бороться с помощью химикатов, но лишить котов работы невозможно, поскольку они давно стали не только неотъемлемой частью жизни этого музея, но и его легендой, своеобразным символом. Сами сотрудники шутят, что об эрмитажных котах их расспрашивают чаще, чем об экспонатах. По их словам выгнать на улицу «эрмиков», как их ласково называют,- то же, что выбросить полотно Рембрандта с 10 этажа.
История «государственной службы» котов начинается с 18 века, когда царь Петр I разместил в Зимнем дворце огромного кота, привезенного им лично из Голландии. Позднее по приказу императрицы Елизаветы, которая очень боялась мелких грызунов, в старый дворец была доставлена партия котов-крысоловов из Казани.
Статус охранников музея
Статус охранников музея котам придала императрица Екатерина II.
Кошачья иерархия
При Екатерине Великой у кошек образовалась иерархия: кошек поделили на дворовых и комнатных. Комнатные кошки, среди которых преобладали русские голубые, были живым украшением интерьера дворца. Их хорошо кормили; кошки спали в корзинах для переноски дров и иногда соперничали даже с любимой собакой Екатерины, левреткой по кличке сэр Томас Андерсон. И все-таки императрица больше благоволила собакам. Поэтому в XIX веке дворцовые собаки вытеснили комнатных котов, которые были вынуждены переселиться в подвалы. Кошки из сословия «дворовых» всегда селились во двориках и дворцовых подвалах. Они то и защищали ее дворец ее Величества от крыс и мышей.
Блокаду не пережили коты
Эрмитажные коты пережили революцию, продолжив нести службу в музее и при новой советской власти. Но блокаду им пережить не удалось. Тогда все кошки были съедены, и город заполонили крысы. Сразу после окончания блокады в Ленинград из центральных районов страны доставили два вагона кошек. Выходцы из этого кошачьего эшелона и составили основу нового отряда крысоловов.
Во второй половине 60-х годов эрмитажных котов стало слишком много. Кошки начали осваивать не только в подвалы, но в музейные залы и коридоры. «Эрмики» стали так наглеть, что их нужно было прогонять даже с императорского трона. Некая Муська испортила директору музея очень важный документ. Тогда поступило распоряжение избавить музей от кошек, которое было выполнено. Однако через несколько лет хвостатых решили срочно вернуть на помощь музею в борьбе за культурные ценности.
Забота о эрмитажных котах
С тех пор об эрмитажных котах и кошках очень заботятся. Сегодня в музее служат более 50 котов. У каждого из хвостатых охранников есть собственный паспорт с фотокарточкой, удостоверяющий высокую квалификацию в нелегком деле охранника эрмитажных подвалов от грызунов. Их любят, кормят, лечат и очень ценят их добросовестный труд. В музее несколько раз проводили деротацию, но кошки настолько хорошо справляются со своими обязанностями, что практической необходимости в этом нет никакой.
28 марта — профессиональный праздник эрмиков!
Ежегодно 28 марта традиционно отмечается профессиональный праздник эрмитажных котов – День мартовского кота. В этот день коты помогают приобщать детей к прекрасному.
Питер. Дворцовая площадь. Зимний дворец. Возле правого угла, там, где начинается улица Миллионная, за чугунными воротами на мостовой валяются с десяток упитанных котов в ошейниках и ловят туловищами небесный ультрафиолет. На наше жалкое «кис-кис» отвечают взглядом типа «Ты кто такой?». Это очень важные коты. Cамые крутые коты в России. Они охраняют наше культурное достояние. Не коты, а Щелкунчики — благодаря им Зимний дворец вот уже третий век подряд успешно выдерживает осаду гвардейцев Мышиного Короля. Конечно, современные химические вонючки против грызунов справились бы с этой задачей не хуже, но у вонючек нет души, а главное — истории. Коты Эрмитажа уже давно сами стали культурным достоянием. Выгнать их на улицу, с точки зрения сотрудников крупнейшего в России музея, — это такое же варварство, как, например, сбросить с десятого этажа картину Рембрандта
Считается, что история эрмитажных котов начинается с привезённого из Голландии Петром Великим кота, которого поселили в деревянном Зимнем дворце, согласно преданию, кота звали Василием.По другой версии, Василий был взят Петром в 1724 году из дома голландского купца, торговавшего на Вологодчине.Указ императора повелевал «иметь при амбарах котов, для охраны таковых и мышей и крыс устрашения».
С момента поселения в Зимнем дворце коты бессменно выполняют задачи по очистке помещений от грызунов. По заложенной Елизаветой Петровной традиции коты подвергаются стерилизации. Каждый кот имеет собственный паспорт, ветеринарную карточку и официально числится квалифицированным специалистом по очистке музейных подвалов от крыс.
Коты могут свободно передвигаться по территории Эрмитажа, однако вход в музейные залы им воспрещён. Сама сеть подвалов (почти двадцать километров), где живут и охотятся коты, называется «большой кошачий подвал». Для котов созданы комфортные условия проживания — в подвалах всегда сухо и тепло, все помещения оборудованы маленькими проходами, открывающими им свободу передвижения. Все трубы, выходящие в подвал, закрыты решётками для предотвращения проникновения туда котов — неизвестно, как устроена вентиляционная система Эрмитажа, поскольку чертежи не сохранились. Летом коты проводят больше времени снаружи, на газонах, во дворах.
У каждого кота есть своя собственная мисочка, лоток и корзинка для сна. Всем сделаны прививки, осуществляется регулярное ветеринарное наблюдение. Однако не все коты доживают до старости, многие гибнут под колёсами машин — особенно часто это происходит, когда в Эрмитаже идёт ремонт, поэтому на дворовой территории установлены специальные знаки «Осторожно, кошки!»
Коты обитали в Эрмитаже в период войны с Наполеоном и после революции, при советской власти, но во время блокады Ленинграда погибли, и Зимний буквально кишел крысами.В 1941 году произведения искусства были эвакуированы на Урал в Свердловск, а в музейных подвалах оборудовали 12 бомбоубежищ.После войны в Ленинград было привезено пять тысяч котов, часть которых попала в Эрмитаж. Вскоре крысы исчезли.
В 1960-х годах котов образовалось слишком много, они расширили места обитания, выйдя из подвалов в коридоры и залы музея. Тогда котов решили отправить в отставку. Однако химические средства защиты от крыс себя не оправдали, и вскоре коты были возвращены на место службы.
год 250-летия Эрмитажа директор музея Михаил Пиотровский сообщил об установленном им лимите в 50 котов, «излишки» музей отдаёт в хорошие руки. Пополняются ряды в основном беспородными животными. Чтобы контролировать количество котов, их регулярно пристраивают на акциях «Хочу домой!» (лофт-проект «Этажи») и в «Республике кошек» (котокафе, в котором обитает два десятка эрмитажных котов, своеобразная альтернатива приюту).
Перед передачей кота с потенциальным владельцем проводится беседа, записываются координаты и паспортные данные последнего. Приоритет отдаётся семейным парам, в коммунальные и съёмные квартиры котов отдавать не готовы. Новый хозяин получает сертификат «Владелец Эрмитажного кота», дающий возможность пожизненного бесплатного посещения выставочных залов.
При музее существует Клуб друзей котов Эрмитажа.Главным хранителем эрмитажных котов является Татьяна Данилова. Изучает историю и является пресс-секретарём помощник директора Мария Халтунен.Лечащий доктор — ветеринар Анна Кондратьева, ею создано также кошачье кафе «Республика кошек», которое находится неподалёку от Эрмитажа, на улице Якубовича, 10. По определению Кондратьевой,
…в Эрмитажных котах самое главное — это душа, своя особенная душа Петербурга… Это не порода, а особый род — Эрмитажные коты
В Музее кошки во Всеволожске, где проживает несколько эрмитажных котов, представлена историческая экспозиция, посвящённая кошкам на Руси, в том числе и котам Эрмитажа
Варенька
Государственным Эрмитажем ежегодно весной проводится мероприятие «День эрмитажного кота» (до 2012 года праздник назывался «День Мартовского кота в Эрмитаже»).С 2011 года праздник включён в официальный календарь праздничных и памятных дат музея.Помимо чествования котов, праздник имеет цель приобщения детей к искусству. Обычно праздник проводится в апреле или начале мая
В этот день всех котов выпускают на публику, чтобы посетители могли на них посмотреть, открываются для посещения подвалы и чердаки, где обитают коты. В ходе праздника устраиваются связанные с котами выставки, игры, викторины и конкурсы для детей и взрослых, представляются хранящиеся в Эрмитаже картины известных мастеров с изображениями котов и работы современных художников.
С котами связана сказочная легенда, согласно которой за ними ухаживают сказочные человечки — эрмиты и эрмитессы — они живут в музеях и старых домах, а по ночам играют с кошками, ведут их учёт и вяжут из их шерсти «волшебные шарфы».Сотрудники музея называют котов «эрмики»
Впервые праздник был устроен в 1998 году, с 2005-го проводится регулярно
Сокращение штатов
Однажды Техас пошел войной на Вермонта. Техас в ту пору был очень сильным, а Вермонт только оправился от болезни. Зато у Вермонта был характер, а Техас, как и любой крупный агрессор, имел склонность переоценивать свои силы. В итоге Вермонт прогрыз Техасу ухо и с позором выгнал его со второго этажа.
— На кошачьи клички нашей фантазии уже не хватает, — признается помощник директора Эрмитажа Мария Халтунен. — Сейчас их у нас больше шестидесяти голов, да еще идет постоянная ротация. Когда иссякли всевозможные Васьки-Мурки, мы взялись за великих художников, страны мира, античных богов, потом пошли в ход американские штаты. Сейчас мы уже добрались до штатов индийских.
Странное дело, но индийские территории почти не конфликтуют с американскими, предпочитая драть морды своим. Например, худой Бихар страшно невзлюбил жирного Гоа. Такую личную неприязнь к нему испытывает, что даже кушать не может. Дело в том, что Гоа оказался единственным котом, который оказал Бихару сопротивление. Раньше эта дымчатая сволочь жила от крови до крови и считала, что другой жизни просто не бывает: если Бихар хотя бы раз в день кого-нибудь не избивал, он плохо себя чувствовал и на нервной почве мог и заболеть. Он даже не стал пробиваться наверх, в клуб элитных котов, хотя мог бы.
А все потому, что среди випов особо не побоксируешь, а здесь, в Кухонном дворе, где обитает низшая каста, можно отвести душу на всю катушку. И тут вдруг появляется этот Гоа. Его подбросили в полудохлом виде — думали, не выживет. Ничего, отъелся, оклемался и стал проявлять характер. Очень ленивый кот, большую часть времени жрет, спит и ни на что не обращает внимания. Но если кто-то имеет претензии лично к нему, Гоа преображается в считаные секунды. С тех пор как Бихар узнал, что такое «больно», мир для него перевернулся, а на морде теперь изображено глубокое раздумье.
Есть коты и в Британском музее. Англичане, как и петербуржцы, любят хранить традиции. Т Но постоянно возникают проблемы с их поголовьем: добрые люди все время подкидывают нам новых котят, особенно после публикаций в СМИ. И дело даже не в том, что нам их трудно прокормить. Просто для того, чтобы эти животные исполняли свою функцию и при этом мирно делили дворы и подвалы Эрмитажа, достаточно шестидесяти голов. Как только их становится больше, они начинают друг с другом воевать.
Красотка
Жрать, спать, пахнуть, мяукать...
«Сыскать в Казани самых лучших и больших котов, удобных к ловлению мышей, прислать в С.-Петер-бург ко двору Ея Императорского Величества с таким человеком, который бы мог за ними ходить и кормить, и отправить их, дав под них подводы и на корм сколько надлежит немедленно. И ежели кто имеет у себя таковых кладеных котов, оных бы объявили для скорейшего отправления в губернскую канцелярию».
Под этим документом стоит подпись императрицы Елизаветы Петровны. Называется этот уникальный пример законо-творчества «Указ о высылке ко двору котов». 1745 год.
Вдогонку — несколько пояснений. «Кладеный» значит кастрированный. Почему из Казани? Точного ответа на этот вопрос историки не знают. Есть версия, что о мышефобии дочери Петра Первого узнал наместник Казанского ханства и решил выслужиться. Но это только версия.
В ту пору императрица жила в небольшом дворце на углу Невского и Большой Морской улицы, поэтому котов потребовалось немного. Когда Екатерина Вторая поселилась в Зимнем, елизаветинским котам нашли подкрепление и переселили их по новому адресу. Четвероногих приближенных стали именовать «зимнедворскими» и тут же подвергли классовому расслоению. Тех, кто прошел кастинг, перевели в разряд «комнатных», остальных до императорского тела не допустили и обозвали «дворовыми». Комнатные служили живым декором — они хорошо питались, спали в корзинах для переноски дров и порой могли поконкурировать даже с сэром Томасом Андерсоном — любимой левреткой императрицы. Дворовые же обитали во внутренних двориках и подвалах дворца, защищали империю от грызунов и тоже неплохо себя чувствовали.
Революцию эрмитажные животные пережили, а вот блокаду — едва ли. Судя по тому, что в Ленинграде в ту пору развелось огромное количество крыс, всех кошек в городе съели. Известен интересный исторический факт. Сразу после прорыва блокады в город из центральных регионов страны пришли два эшелона с кошками. За ними выстроилась огромная очередь. Многим не хватило, но, надо думать, Эрмитаж снабдили крысоловами в приоритетном порядке.
Спустя пару десятилетий «эрмики» (так называют своих любимцев работники музея) успели так оборзеть, что их приходилось сгонять с царского трона, а некая Муська однажды испортила директору Эрмитажа какой-то очень важный документ. В порыве ярости он распорядился изгнать хвостатых к чертовой матери. Но уже через несколько лет, почувствовав существенную разницу между кошками и крысами, эрмитажное руководство было вынуждено снова рекрутировать кошачье поголовье на борьбу за культурное наследие.
Это было в шестидесятые годы. Котам нового призыва пришлось схлестнуться с грызунами по полной программе. И была битва титанов. О ней сотрудники со стажем до сих пор рассказывают легенды. Например, был такой титан — Васька-Юрист. Вторую половину прозвища он получил за то, что одно время любил захаживать в кабинет юрисконсультов. Но это было уже в те времена, когда ловить этому коту в подвалах Эрмитажа стало нечего, и Юриста начал терзать творческий кризис. Он долго не мог найти себе применения и наконец его отыскал.
— Местом своей службы Васька выбрал главный подъезд, — вспоминает Мария Халтунен. — Он стал самым настоящим котом-швейцаром. Каждое утро, минут за двадцать до открытия, наш Юрист приходил «на работу» и громко возмущался, что двери до сих пор заперты. Когда же людей начинали пускать, он ложился на ступеньки и требовал от посетителей внимания. С каждым находил общий язык. Особенно любил детей, иностранцев и уборщиц. Со шваброй играл до глубокой старости.
Выставка раздача животных
Еще одна ходячая легенда — это кошка по кличке Вандейка. Она, в отличие от большинства эрмиков, пришла в музей сама, причем очень необычным способом. Стены Зимнего дворца пронизывают воздуховоды, их выходы в залы прикрыты медными дверцами. Однажды ночью героев полотен Рембрандта напряг истошный крик… ниоткуда. Спустя несколько часов крик переместился к Теребеневской лестнице и затем «застрял» в зале Ван Дейка.
Здесь источник шума провел почти неделю, лишь изредка высовывая свою морду из-за медной дверцы. Наконец кошка материализовалась на паркете, заставив смотрительниц метаться по всему залу, и лишь спустя часа полтора позволила себя поймать. Потом инженеры подсчитали, что в общей сложности животное преодолело по лабиринтам внутренних коммуникаций несколько километров. Сколько крыс при этом пострадало, неизвестно, но за свою дальнейшую эрмитажную жизнь Вандейка передушила их больше, чем картин ее тезки в экспозиции музея. Нынешнему кошачьему поколению активной крысоловлей заниматься не обязательно. Достаточно просто сохранять эффект присутствия: жрать, спать, пахнуть, мяукать. Коты-шестидесятники раз и навсегда объяснили питерским крысам, кто в подвалах Эрмитажа хозяин.
— Время от времени мы все-таки проводим дератизацию, — говорит Мария Халтунен. — Потому что положено. Но практической надобности в этом нет никакой. Количество крысиных трупов после этих мероприятий можно пересчитать по пальцам одной руки.
А теперь немного горькой правды. Все разговоры насчет особой эрмитажной породы — это, конечно, пиар-фантазии. Откуда этой породе взяться, если на протяжении всей кошачьей истории Зимнего дворца животных здесь безжалостно кастрировали, а пополнение рядов происходило исключительно извне? Сегодня из всего здешнего кошачьего поголовья только один кот наперекор всему живет какой-никакой половой жизнью. Зовут его Тишка. У него есть специальная тряпочка. Каждую весну он достает ее из потайного места и начинает за ней «ухаживать», а потом попросту «насилует»: ложится на нее, мнет, кусает, царапает, орет как бешеный — и так минут десять. Наконец, обессиленный, переворачивается на спину и несколько часов лежит, приходит в себя. А вы говорите, порода особая. Какая уж тут порода!
Дема и Сема
Noli tangere circulos meos
Заложенное еще царями разделение эрмитажных котов на комнатных и дворовых в редуцированном виде живо до сих пор. Местное кошачье сообщество имеет четкую социальную иерархию. Тут есть своя аристократия, середнячки и чернь. Элита обитает на втором этаже, рядом с хозяйственным отделом. Они облюбовали место, где лестница упирается в стену, образуя небольшой бельэтаж. Вообще-то кошкам в Эрмитаже строго-настрого запрещено подниматься выше подвала, но тут пришлось сделать исключение.
— Мы их гоняли отсюда несколько лет — и драной тряпкой, и обыкновенной, — говорит усатый сотрудник отдела без-опасности Дмитрий Филатов. — Все бесполезно. Чего они тут нашли, не понимаю. Пришлось смириться. А что делать?
«Noli tangere circulos meos» написано на потолке неподалеку от кошачьей ВИП-ложи. В переводе с латыни это означает: «Не тронь мои круги». В смысле — не лезь не в свое дело. Вообще-то это намалевал какой-то студент, но когда видишь рядом надменные кошачьи морды, то такая версия кажется почти невероятной. Просто так прийти и сказать: «Здрасьте, коллеги, я тут поживу» — этот номер здесь не пройдет. Свое право на обитание среди избранных надо доказать. Количество койко-мест ограниченно, поэтому состав элиты постоянно меняется. Сейчас рядом с хозотделом проживают четыре кота и всего одна кошка. Зовут Ника. Это такая дрянь, что, пока она жива, половое соотношение в бельэтаже не изменится ни на йоту.
На рабочем столе помощника директора Эрмитажа Марии Халтунен всегда стоит блюдечко для пожертоваваний для четвероногих сотрудников
— Стерва, чего уж тут говорить, просто жуть какая стерва! — жалуется сотрудница службы безопасности Галина Лукимова. — Попробуйте ее погладить — она будет мурлыкать, ластиться, а потом как хватит зубами за палец — к врачу побежите. И еще все время пытается прорваться в музейные залы. Но душа у нее тонкая, я-то это точно знаю. Она хочет иметь хозяина, по ней это видно. Но ее привязанность надо заслужить. Ника ищет серьезных отношений, дешевым поглаживанием ее не купишь. Очень гордая кошка. Иногда мне кажется, что ее хозяин еще не родился.
Фигаро. Этого кота назвали так за феноменальную неуловимость. Он везде и нигде. Это типичный Маккавити из рок-оперы Эндрю Ллойда Вебера «Кошки». «Маккавити — волшебный кот у нас его зовут, / Незримолапый, потому что он великий плут. / В тупик он ставит Скотленд-Ярд, любой патруль, пикет. / Где был он миг тому назад, его и духу нет». Однако с тех пор, как Фигаро прописался в ВИП-ложе, его поведение изменилось кардинально. Теперь он все время на виду: ест, спит и постоянно о чем-то думает. Впору кличку менять. Как, например, другому коту — Бен Ладену.
— Когда он у нас появился, мы его назвали Персик, по цвету шерсти, — продолжает кошачий эпос Галина Лукимова. — Но как только он подрос, выяснилось, что мирную кличку этот кот никак не заслуживает. Бихар по сравнению с ним — это просто Махатма Ганди. Эту дрянь «вискасом» не корми — дай только спуститься в подвалы и устроить там Вальпургиеву ночь. Тамошние коты, как только его видят, тут же забиваются под плинтус. Самый настоящий террорист.
Кто тут еще? Ах, да — Портос. Маниакально ласковый кот огромных размеров. Он хотя и прописан в козырном месте, но, как только устанавливается хорошая погода, целыми днями торчит в Шуваловском проезде, возле ворот, смотрящих на Неву. Если вы проявили слабость и решили Портоса погладить, значит, будете ласкать это чудовище до потери пульса. Надо думать, что и в элитарные круги он пробился благодаря своему обаянию и дипломатическим способностям.
Пятого обитателя престижной галерки зовут Батон. Совершенно тупой, ни на что не способный и страшно ленивый кусок мяса белого цвета. Почему другие вельможные коты его до сих пор отсюда не выперли, непонятно. Наверное, просто сдвинуть с места не могут.
Унитазы начинают и проигрывают
Середнячки — это обитатели подвалов, прилегающих к Большому двору Старого Эрмитажа. В нем стоит мускулистая статуя лучника, возможно, поэтому подавляющее большинство местных четвероногих — женского пола. «Мадонна, Сашка, Катька, Гюльчатай…» — охранник, который нас сопровож-дает, перечисляет местных жителей секунд тридцать.
— Пока сюда удалось пробиться только одному мужику. Это Рубик. Вон тот, рыжий подлец. Зато теперь он тут всех построил. Единственное спасение для кошек — забраться на лучника: в альпинизме Рубик слабоват.
На внутренних дорогах Эрмитажа машины ездят по кошачьим законам
Еще одно прибежище «среднего класса» — это укромный тупиковый дворик под названием Собачий. До революции тут держали императорских собак, но теперь об этом напоминает только надпись перед входом в корпус. Сегодняшние местные обитатели — это два кота, Пуша и Васька, которые никого из своих сюда не пускают, и… три унитаза.
Унитаз-фонтанчик, унитаз-клубма и унитаз с телевизором. Нет, это не клички животных, это реальные унитазы. Дело в том, что недавно в Эрмитаже появился новый сантехник, который очень любит свою работу. Выбрасывать отслужившую технику у него рука не поднимается — вот он и креативничает. А вот на Пушу с Васькой рука у него одно время очень даже поднималась, но те пожаловались Галине Лукимовой, и она доходчиво объяснила сантехнику, что будет с его унитазами, если он не научится любить животных.
«Охранник Котов» — гласит бейджик на груди нашего сопровождающего. Если ориентироваться на нормы русского языка, то ударение надо ставить на первом слоге, но если опираться на установки начальства, то можно и на втором.
— Кошки у нас существа привилегированные, — признается коллега Котова с человеческой фамилией Филатов. — В учреждении действует негласный приказ: кто обидит киску, тому будет большой-пребольшой выговор, а если не поможет — вплоть до увольнения. Вон, видите, какие кренделя машина начальника транспортного цеха выделывает? Плющенко отдыхает.
Действительно, по Черному проезду, активно маневрируя, на предельно низкой скорости движется транспортное средство. Водитель не просто любит животных — он выполняет требование дорожного знака «Осторожно, кошки!», которого нет в ПДД нигде в мире, кроме территории Зимнего. Наглые усатые твари, похоже, эту фишку давно просекли: на пути автомобиля они лежат неотвратимо, как колдобины, и с нирваническим спокойствием плюют не только на начальника транспортного цеха, но и на собственную безопасность. А зря. Автомобили — единственное, чего им действительно стоит бояться.
Нечеловеческая выставка
— Галя, мы тебе там пакетик положили, забери, — этой фразы Галина Лукимова боится больше всего на свете. Она означает, что сегодня опять какой-то заезжий автомобиль кого-то задавил.
— Ненавижу мусоровозы! — голос у Галины Геннадьевны дрожит. — Ведь видят знак и все равно носятся как сумасшедшие. Сегодня вот Алешка погиб. Хороший котик, молодой, серенький — я его только-только вылечила. Он у нас родился: кошку беременную подкинули — она и родила прямо вот на этом коврике.
Сотрудник службы безопасности Лукимова — это самый близкий эрмикам человек. Она для них и кормилица, и целитель, и императрица. Общественную нагрузку жена художника несет уже семь лет — не за страх, а за любовь. Рабочее место ее — в подвале Кухонного двора. Здесь плотность кошачьего населения максимальная, поскольку под защиту Галины Геннадьевны стекаются самые слабые и беззащитные особи.
— Я их всех люблю, — говорит Лукимова. — И чем зверю хуже, тем сильнее. Вот слышите, Толик мяучит? Он на карантине, я его вам даже показывать не буду — в очень тяжелом состоянии. А вот Лемурчик… Когда этот кот у нас появился, у него глазки болели: они почему-то были огромные, как у лемура. Ничего, вылечила. А вот Пуська — она инсульт перенесла, но, слава богу, поправилась. Я их лечу всех по-разно-му: одних лекарствами, других наложением рук. Серьезно! Уже четырех кошек с того света вернула без единой таблетки. Еще немного потренируюсь — и за людей возьмусь.
— А чего это вон тот рыжий мне язык показывает?
— Его зовут Ренни. Как средство от изжоги. Этого кота нам подкинули в коробке из аптеки. У него нижних зубов нет, поэтому язык все время выпадает — у кошек это обычное явление. Очень ласковый котик, страшно тоскует, хочет обрести хозяина. Вот только позовите его — так к вам прилипнет, что не отдерешь.
Позвал. Прилип.
— У нас недавно в кошачьем коридоре выставка проходила, так он там дневал и ночевал. Так ему картины понравились — жуть просто.
— Что за выставка?
— «О котах и для котов» называется. Питерские художники решили, что это несправедливо: животные охраняют великое искусство, а сами этого искусства не видят. Ну и организовали для них в подвале выставку. Людей, конечно, тоже пускали, но в порядке исключения. И вы знаете, кошки — они как люди. Кто-то прошелся вдоль картин, посмотрел — и побежал по своим делам. А некоторые часами полотна разглядывали. Взять, к примеру, того же Ренни. Большой ценитель. Особенно ему вот эта штука нравится.
Галина Геннадьевна кивнула на репродукцию картины «Танец» Анри Матисса, которая висит у нее на стене, и я только сейчас заметил, что на ней танцуют не люди, а упитанные овальные коты. С такой же страстью и самозабвением. Парят в воздухе, взявшись за передние лапы, растопырив задние и дирижируя хвостами в такт какой-то неуловимой музыке. Наверное, Ренни ее слышит. И хочет присоединиться. У него получится.
http://hermitagecats.ru/
url]http://www.rusrep.ru/2008/36/koty_ermitazha/