Британский ученый, менеджер исследовательского проекта в области онкогеномики Кэт Эннис объясняет, существует ли лекарство от рака и выгодно ли кому-то это скрывать. Предлагаем вам прочитать текст ее статьи в The Guardian, которая вызвала много дискуссий.
Многие комментаторы в интернете — а также некоторые мои случайные светские знакомые — верят во всемирный заговор ученых, которые из алчности препятствуют созданию "лекарства от рака". Это полная чушь.
Я хорошо помню, когда впервые узнала, что являюсь участницей всемирного заговора, наживаю миллионы долларов и садистически похохатываю над страданиями умирающих. Дело было в 2004 году, на рождественской вечеринке у моего приятеля, где я представилась его новому соседу как научный сотрудник Агентства по исследованию рака канадской провинции Британская Колумбия.
Будучи новоиспеченным выпускником аспирантуры, я тогда зарабатывала 35 000 канадских долларов (около 1 миллиона рублей. — БГ) в год, поэтому послушать о миллионах мне уже было любопытно. Но больше всего меня поразило, с какой злостью обрушился на меня собеседник: тыча пальцем мне в лицо, он громогласно обличал "этих ваших ученых, которые зажали стопроцентное средство от рака" ("какие-то там витамины, спрессованные с протеинами", я цитирую его буквально) — мол, глядя на миллионы смертей, мы преспокойно подсчитываем выгоду от продажи "бесполезной отравы", которую втюхиваем несчастным больным.
Этого гостя — когда он двинул в грудь моего мужа, решившего удостовериться, что я в безопасности, — выдворили с вечеринки и никогда больше в тот дом не позовут. Но он далеко не единственный адепт теории заговора. В сети на нее натыкаешься повсюду — настолько часто и густо, что даже читая о последних достижениях родного исследовательского института, я не могу отделаться от предчувствия неминуемой беды, лишь крепнущего по мере продвижения к концу текста.
Слабоумием я не страдаю и поэтому вполне осознаю: дело продвигается удручающе медленно (хотя и верно), и крупные фармацевтические компании ведут себя далеко не безупречно. В то же время как человек, 12 лет посвятивший исследованиям в области борьбы с раком (сначала как научный сотрудник, а затем в качестве менеджера исследовательских проектов и умельца по добыванию грантов), я понимаю, почему решение проблемы дается так непросто. Грубо говоря, убить раковые клетки, оставив в живых здоровые — задача приблизительно такого же порядка, как выиграть сражение, в котором пехота с обеих сторон одета в одинаковые мундиры, и только у кого-то из неприятельских солдат пуговицы слегка другой формы, у других — немножко длиннее шнурки, у третьих — чуть больше кружавчиков на нижнем белье, и все они умеют ловко переодеваться прямо по ходу битвы.
Как таковое "средство от рака" получить невозможно — мы учимся как можно раньше распознавать болезнь, ищем более действенные способы лечения и, в отдельных случаях вроде создания вакцины против вируса папилломы человека, придумываем пути более надежной профилактики. Сделать предстоит еще очень многое, однако и успехов достигнуто не мало: интересующимся темой искренне рекомендую прекрасную книгу Сиддхартхи Мукерджи "Император всех недугов. Биография рака" ("The Emperor of All Maladies: A Biography of Cancer").
Где бы ни работали лично мне известные специалисты — в лабораториях ли фармацевтических корпораций или, как я, в академических исследовательских институтах — всеми в первую очередь движет желание внести свой вклад в борьбу против рака. Многие пришли в эту область после того, как с раком столкнулся кто-то из их близких, — когда мне было 15, от рака умерла моя бабушка.
Я знаю специалистов, отказавшихся ради исследовательской работы от гораздо более многообещающей в смысле денег карьеры в медицине; сама я, без особого интереса отработав пару лет на постоянной должности в биотехнологической компании, с потерей в деньгах вернулась в мир академической науки и кратковременных рабочих контрактов. Поверьте, из моих коллег очень многие могли бы зарабатывать гораздо больше, избрав себе другое занятие. Да, в научных институтах тоже порой делаются блестящие карьеры — но блеск их не в деньгах, а в славе.
Вот вам еще более весомый аргумент: если бы мы и вправду обладали тайной панацеей, никто из наших коллег и родных никогда не умирал бы от рака. А это не так. Из недавних громких примеров: доктор Ральф Стайнман умер от рака поджелудочной железы, считаных дней не дожив до вручения присужденной ему Нобелевской премии по физиологии и медицине 2011 года, и это несмотря на все попытки побороть болезнь с помощью им же сделанных открытий. Что до людей попроще, то у нескольких десятков знакомых мне сотрудников фармацевтических корпораций и академических исследовательских центров рак либо диагностирован, либо унес кого-то из близких.
И что? Тайное лекарство? Всемирный заговор?
Ну а как же.
Нам действительно удалось подкупить поголовно всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к клиническим исследованиям (без которых невозможно было бы убедиться, что лекарство работает), мы заткнули деньгами рот всем пациентам, их родственникам и друзьям, медсестрам, врачам, операторам, вводившим в компьютер результаты наблюдений за больными, медстатистикам, аспирантам и всем прочим. Мы стрижем купоны с продажи созданных нами препаратов для химиотерапии и, дабы не лишиться прибыли, в случае болезни сами не принимаем тайного лекарства от рака и не даем его ни друзьям, ни родным. Ради своих насиженных мест мы с легкостью жертвуем миллионами жизней — ведь если открыть миру, что рак излечим, нашей специально обученной шайке нечем будет заняться, для нее больше не найдется даже самой завалящей болячки. И никто из нас до сих пор не заявил прав на Нобелевскую премию, на всеобщую любовь и восхищение, которые причитались бы ему как создателю лекарства от рака! Видите теперь, как несказанно нам везет?
И да, кстати: фармацевтические компании разоряются одна за другой, а все оттого, что целой армии юристов, опытнейших специалистов по интеллектуальной собственности, не хватило на изыскание способа запатентовать сульфат магния — или какое там еще чудодейственное средство по бросовой цене заполонило на этой неделе ленты фейсбука.
Но тш-ш-ш! Никому ни слова…
Одна из самых сложных задач, которые ставит перед нами современное общество, - распознавать, где правда, а где ложь. Мы врем сами и удивительно плохо определяем, когда нас намеренно обманывают другие.Существует множество легенд о разоблачении лжи, например представление, что лжецы обычно прячут глаза, подергивают ногой или чешут нос, когда лгут (так называемый "эффект Пиноккио").
Впрочем, одно за другим исследования показывают, что профессионалы - например, полицейские - распознают ложь не лучше всех нас. Поэтому не удивительно, что уже много лет ученые пытаются изобрести "лекарство истины" - препарат, который бы заставлял открыться и рассказать следователю все, что вам известно.
Один из старейших и наиболее известных препаратов - тиопентал натрия. Разработанный еще в 1930-е годы, он до сих пор используется в различных ситуациях, в том числе полицией и армией некоторых стран.
Я скептически относился к утверждениям, будто этот препарат, разработанный для анестезии, заставляет людей говорить правду даже вопреки их воле. И все же я был заинтригован, а потому решил испытать его на себе (это как раз вписалось в мою серию экспериментов, посвященную выдающимся лекарствам в истории человечества) .
Тиопентал натрия относится к группе веществ, известных как барбитураты; в 1950-60 -е годы они широко использовались как снотворное. Сейчас их употребление прекращено, так как выяснилось, что барбитураты вызывают сильную зависимость и могут привести к смерти - как известно, от чрезмерной дозы такого снотворного умерла Мэрилин Монро.
Я решил принять небольшую дозу тиопентала натрия, обеспечив надлежащий медицинский надзор - за моими важнейшими жизненными показателями постоянно следил анестезиолог Остин Лич. Принцип действия барбитуратов состоит в уменьшении скорости, с которой сообщения передаются через головной и спинной мозг. Чем выше доза, тем труднее химическим сигналам передвигаться с одного нейрона на другой. Процесс мышления замедляется, пока вы не засыпаете. С тиопенталом это происходит очень быстро.
Хотя сначала тиопентал был предназначен для анестезии, врачи быстро заметили, что в "сумеречной зоне" между сознанием и его потерей пациенты становились разговорчивыми и невоздержанными. Когда действие препарата проходило, они не помнили, что успели наговорить.
Тогда и было решено, что тиопентал натрия может лечь в основу "лекарства истины", необходимого на допросах. Но действует ли оно на самом деле?
Я решил, что попробую последовательно придерживаться такой выдумки: я, Майкл Мосли - вовсе не научный журналист, а известный кардиохирург. Сначала я принял очень маленькую дозу - и моментально почувствовал легкое головокружение и опьянение. Но склонит ли это меня к тому, чтобы говорить правду?
Как утверждает известная пословица, "in vino veritas" (истина в вине). Алкоголь - это анестетик, подавляющий некоторые наши высшие центры, например кору головного мозга, где преимущественно обрабатываются наши мысли. Он ослабляет контроль за поведением и одновременно замедляет мышление, от чего мысли теряют ясность. Римский историк Тацит сообщает, что в германских племенах на важные совещания следовало приходить пьяным, ибо считалось, что так люди не смогут умело лгать.
По одной из теорий, так же действует тиопентал натрия. Поскольку обманывать в целом сложнее, чем говорить правду, то следует подавить высшие корковые функции, и человек будет склонен к правде - только потому, что так проще.
Не уверен, что мою ложь под влиянием небольшой дозы тиопентала можно было считать умелой, но врать я пока мог.
"Я кардио - ха-ха-ха, - кардиохирург! Всемирно известный кардиохирург!" - воскликнул я, когда д-р Лич спросил, чем я зарабатываю на жизнь.
"А какой была ваша последняя операция?" - вежливо поинтересовался он.
"Коронарное шунтирование, - не растерялся я. - Все остались живы. Ага, я крутой!"
Вряд ли убедительно, но я еще как-то держался за свою выдумку. Но что произойдет, если дозу повысить?
Тут я почувствовал беспокойство. Был риск, что я ляпну что-то такое, о чем совсем не хочу сообщать миру. Однако, уверенный в своей способности врать дальше, я попросил у доктора Лича следующую дозу.
Мне дали еще немного тиопентала натрия, и на этот раз я почувствовал больше трезвости, больше контроля над ситуацией. Тем удивительнее было то, что произошло дальше. Доктор Лич снова спросил, как меня зовут и кем я работаю. На этот раз у меня не было никаких сомнений.
"Я телевизионный продюсер. Вообще-то, исполнительный продюсер, ну и ведущий, короче, все это вместе взятое".
"И вы никогда не делали операций на сердце?" - осторожно уточнил он.
"Никогда в жизни! Никогда!"
Мне трудно точно сказать, что произошло, поскольку этот препарат, в частности, искажает краткосрочную память. Но похоже, на этот раз я сказал правду потому, что мысль солгать просто не пришла мне в голову.
Так действует ли "лекарство истины"? Что ж, после моего эксперимента и обсуждения его с экспертами я пришел к заключению: однозначно, они склоняют к разговору. Вместе с тем, под их воздействием человек становится чрезвычайно открытым внушению. Может, это потому, что препарат препятствует работе высших центров, таких как кора головного мозга, которые отвечают за принятие решений. Поэтому есть значительный риск, что вместо истины вы скажете то, что хочет услышать ведущий допроса.
Правда в том, что пока у нас нет надежного "лекарства истины". А если и есть, то кто вам об этом скажет?
«Покупая лекарства, более трети денег мы тратим впустую», — уверен Давид Мелик-Гусейнов, член координационного совета по лекарственному обеспечению при Минздраве России, директор центра Социальной экономики .
Аптечный мусор
Давид Мелик-Гусейнов: По нашим оценкам, 35% препаратов, продающихся в аптеках, не имеют доказанной эффективности. И это не просто бесполезная трата денег - в некоторых случаях такие медикаменты опасны! Например, не-эффективный антибиотик может стоить человеку жизни. Либо, облегчив на время состояние больного человека, он даёт ложное ощущение выздоровления. К сожалению, российские пациенты многими сомнительными препаратами лечатся до последнего, не идут к врачу, запуская болезнь до того, что становится невозможно понять клиническую картину заболевания - симптомы смазаны. Врачу в такой ситуации даже диагноз сложно определить, не говоря уже о схемах лечения.
Юлия Борта, «АиФ»: Почему пустышки попадают в аптеку? Разве государство не должно их запрещать? Ведь это обман потребителя.
Во всём цивилизованном мире это делается. Действует принцип социальной экономики. Это значит, что, перед тем как препарат попадает на рынок, государство затребует от независимых агентств, которым доверяет, информацию: насколько траты на этот препарат будут оправданы; какое количество лет жизни он принесёт дополнительно его гражданам, как облегчит их страдания и позволит ли быстрее выздороветь; сколько будет стоить год здоровой жизни с этим препаратом и т. д. В России такой фильтр между желаниями фармкомпаний работать на рынке и гарантиями государ-ством эффективности препарата отсутствует. Приходит компания, заявляет, что у них есть замечательный препарат, что он не токсичен (грубо говоря, не убьёт при первом применении), и все дружно его регистрируют. П-оэтому мы самая богатая страна по количеству лекарств, обращающихся на рынке.
Хромой надзор
- Как вообще доказывается эффективность лекарства?
Новые лекарственные формулы сегодня «синтезируют» на компьютерах и на них же поначалу проверяют на возможные желательные и нежелательные эффекты. От виртуального пространства переходят к реальному. Испытывают соединение на культуре клеток, тканей в пробирках, потом на лабораторных животных. А когда доказана безопасность - на людях. Такие исследования для некоторых больных, например с раковыми опухолями, - последняя возможность получить самые современные препараты бесплатно. Но препараты-дженерики, то есть копии с оригинальных, не проходят никаких исследований. Производителю нужно лишь доказать - на бумаге, без тестов и оборудования, - что формулу лекарства он скопировал правильно и что тем самым препарат идентичен по действию оригиналу. Но в российских реалиях это, увы, не всегда так.
- Часто появляется информация: некое лекарство опасно, имеет нежелательные эффекты...
По большому счёту, все препараты опасны. Даже самые безобидные на первый взгляд. Взять хотя бы активированный уголь. Откройте в Интернете его инструкцию по применению и прочитайте список нежелательных явлений - немало удивитесь. А что уж говорить о более серьёзных лекарствах. Любой препарат надо согласовывать с врачом. Вообще, если врач заметил, что препарат отличается от заявленных в инструкции показателей (а это может случиться и через годы после начала применения препарата), он обязан сообщить об этом в соответствующие инстанции. Допустим, если где-то в Зимбабве обнаружили, что некий препарат вызывает крапивницу на коже, то буквально через 2-3 месяца изменения в инструкциях к этому препарату появляются во всех странах. Чтобы все были предупреждены. В России эта функция здравоохранения хромает. Наши врачи боятся обращаться в Росздравнадзор, потому что это вызовет многочисленные проверки - мол, неправильно лечили, что-то не то сделали и т. д. Норма прописана в документах, но не работает.
Подсказка от «АиФ»
- Как же тогда разобраться - эффективно лекарство или нет?
Лучше обращаться к врачу. Полезным подспорьем может стать эксклюзивный «Лекар-ственный справочник» от «АиФ». Это первый в России справочник, который отвечает на самый важный вопрос пациента и врача: каковы шансы, что лекарство вылечит, а не покалечит? Отобраны те, что прошли ценз доказательной медицины. За эти препараты нам не стыдно. Они действительно лечат. Признаны во всём мире. Серия справочников охватит все распространённые болезни. В первом номере (выходит 18 марта) собраны препараты для сердечно-сосудистых заболеваний. Последний, седьмой, расскажет о том, как читать анализы. Авторы - практикующие врачи и фармацевты. Такую мини-энциклопедию полезно было бы иметь в каждой семье.
Нажмите для увеличения
В соцсетях часто можно встретить грустные сообщения: мол, и меня свалила инфекция, пожелайте скорейшего выздоровления. Некоторые публикуют фото: горки препаратов, с помощью которых надеются побороть вирусы и неприятные последствия их вторжения в организм - головную боль, зашкаливающую температуру, насморк и кашель. Разумеется, всегда стоит помнить, что у лекарств есть противопоказания, а у каждого пациента - свои сопутствующие болезни. Поэтому безоговорочно брать на вооружение такие картинки перед походом в аптеку не стоит - сначала проконсультируйтесь с врачом.
Между тем на днях среди болеющих и сочувствующих посетителей соцсетей покатилась волна паники. Один из представителей медицинского сообщества разместил очередную картинку с препаратами от настигшего его вируса. В центре - известное всем противовирусное лекарство Тамифлю. В первых же комментариях коллеги посетовали: хорошо вам, что еще удалось в аптеке препарат из старых запасов отхватить, теперь-то он в нашей стране вне закона. И - ссылка на недавнее решения Минздрава России : на основании статьи 32 Федерального закона «Об обращении лекарственных средств» отменяется государственная регистрация и исключаются из государственного реестра лекарственных средств для медицинского применения ряд лекарственных препаратов. Среди них - Тамифлю, порошок для приготовления суспензии для приема внутрь, 12 мг/мл. Но мы-то привыкли видеть на прилавках аптек это лекарство в капсулах...
В том-то и разгадка, поспешил сообщить производитель Тамифлю, срочно разослав «молнию» в СМИ. Оказывается, лекарство в виде порошка для суспензии давно уже не производится! Срок годности последней ввезенной в РФ серии порошка истек в августе 2016 года, предупреждают изготовители. Так что на сегодня препарата в «старой» лекарственной форме с действующим сроком годности в нашей стране в принципе не существует.
А вот с лекарством в капсулах нет проблем - они благополучно прошли госрегистрацию и доступны в России в дозировках 75 мг, 45 мг и 30 мг (подходящую для пациента дозировку определяет врач).
В ТЕМУ
Кроме Тамифлю в России зарегистрированы и другие препараты с тем же действующим на вирусы гриппа веществом: осельтамивиром. Причем, некоторые из них дешевле знакомой всем торговой марки. Среди таких препаратов - Осельтамивир Канон, Номидес, Осельтамивира фосфат. Поскольку они проходят регистрацию на основании данных об эффективности самого осельтамивира, то предполагается, что должны быть не менее действенны, чем Тамифлю. Однако эксперты отмечают: на практике бывает по-разному, и такое полное совпадение на 100% не гарантировано.
В то же время не стоит забывать, что и Тамифлю срабатывает не во всех случаях заболевания гриппом, поскольку не действует на некоторые разновидности вируса. Кроме того, у лекарства есть серьезные побочные действия, противопоказания, а эффективность осельтамивира подтверждена в ситуациях, когда прием препарата был начат не позднее первых двух суток заболевания. И в любом случае назначить лекарство может только врач.
МЕЖДУ ТЕМ
Врачи-эксперты: Чай с лимоном от простуды? Не смешите меня, люди
5 наших любимых способов лечения простуды, которые не очень работают
Беспорядочная продажа лекарственных средств стала уже привычной. Реклама медицинских препаратов делает свое дело, потому очень часто люди покупают в аптеке очередной гарант здоровья, даже не подозревая, что это лекарство совершенно бесполезно.
Медицина стала коммерческой, пользуясь шансом нажиться на людях, которые мечтают быть здоровыми, красивыми и жить как можно дольше.
Эта мечта вполне естественна и объяснима, но подходить к ее исполнению надо совсем с другой стороны, считает
Правда о лекарствах
Александр Мясников, экс-главврач Кремлевской больницы, стал известен благодаря своим многочисленным выступлениям на радио и телевидении. Его книга «Как жить дольше 50 лет» развеивает все иллюзии по поводу различных лекарств: как бы ни было тоскливо это признавать, здоровье не поправишь одними таблетками.
Некоторые препараты даже вредны, некоторые - не имеют никакого лечебного действия, зато стоят достаточно дорого. Медицинские препараты - это бизнес! Стоит помнить об этом всем, кто идет на прием к врачу или совершает очередной набег на аптеку.
Особое внимание в своей книге доктор уделяет иммуномодуляторам , которые стали сейчас чрезвычайно модными. Лекарства, укрепляющие иммунитет, - это миф.
Если бы они работали, больных СПИДом людей уже давно бы вылечили. Нужно мудро подходить к любым медицинским исследованиям - потратить лишние деньги лучше на здоровое питание или занятия спортом, а вот проверять уровень своего - это бред.
Доктор Мясников подкупает своей честностью, он - редкий пример врача, который с уважением относится к клятве Гиппократа. Как поднять иммунитет ? С помощью препаратов - никак!
Только здоровый образ жизни, отказ от вредных привычек и продуктов питания, закаливание и уменьшение общего уровня стресса могут сотворить чудо - активизировать защитные силы организма. Ни укол, ни таблетка этого сделать не могут!
Отдельная тема - вегетососудистая дистония . Этот диагноз любят ставить всем подряд, ведь он покрывает очень много распространенных симптомов: учащенное сердцебиение, холодные руки, головокружение, бессонницу…
Это тревожные показатели, которые могут свидетельствовать о серьезных болезнях. Врач не имеет права ставить такой простой диагноз и уповать, что все нарушения в работе организма исчезнут сами.
Так же врач не должен назначать распространенные антидепрессанты без веской на то причины - торговля ими переходит все допустимые границы. Ужасно понимать, что найти специалиста, не заинтересованного в том, чтобы нажиться на чужом горе, довольно-таки сложно…
Если у тебя есть знакомый толковый врач - цени его, не теряй с ним связи. Честность и порядочность - незаменимые качества для доктора! Только такой человек будет лечить тебя, а не твой кошелек. Расскажи об этой статье всем, ведь каждый из нас - потенциальный пациент.