: Он предан суду язычника – Пилата: ИИСУС ЖЕ СТАЛ ПРЕД ПРАВИТЕЛЕМ ... Этот игемон (правитель) Понтий Пилат был римским правителем Иудеи и соседних с ней областей – Самарии и Идумеи; он жил обычно в городе Кесарии, на берегу Средиземного моря, но для наблюдения за безопасностью на время Пасхи переселялся в Иерусалим, в роскошный дворец на горе Сионской, построенный царем Иродом, который избил младенцев Вифлеемских. «Появление Иисуса Христа в виде узника, вероятно, не было для Пилата вовсе неожиданным; неожиданно было только то, что для обвинения Его явился весь синедрион, с Каиафой во главе, и притом так рано, и в такой день, когда всякий Израильтянин, и искренно и лицемерно набожный, старался как можно более удаляться от язычников и всего языческого, чтобы не потерять законной чистоты, необходимой для совершения пасхи. Первосвященники и книжники, пожиравшие, по слову Господа, верблюдов, действительно, не забыли отцедить комара» (Иннокентий, архиеп. Херсонский).
Святой Иоанн Богослов пишет, что они не вошли в претор, чтобы не оскверниться, так как в тот день им надлежало есть пасху; они остановились на Лифостротоне, т.е. на площадке перед дворцом, выстланной разноцветными плитами, где, по римскому обычаю, на глазах всех совершалось судебное разбирательство: тут было и судейское кресло прокуратора. «Члены синедриона дали знать Пилату, что ожидают его по такому делу, которое не терпит отсрочки. Не забыли, без сомнения, извиниться, что Закон не позволяет им войти во внутренность претории для личного с ним объяснения. «Жалкий народ! слепые изуверы!», – думал, конечно, при этом высокомерный римлянин, оскорбленный тем, что его подвластные почитают дом его таким нечистым и богопротивным, что опасаются войти в него. Но Римляне всегда щадили предрассудки побежденных народов, и Пилат немедленно явился на Лифостротоне» (Иннокентий, архиепископ Херсонский). Римский вельможа спросил их: «В чем вы обвиняете Человека сего?» Члены синедриона не ожидали такого вопроса. Они полагали, что Пилат просто утвердит их приговор и позволит им предать казни Иисуса, и притом такой казни, какую они укажут. «Если бы Он не был злодей, – дерзко ответили они Пилату, – то неужели все мы, члены синедриона, предали бы Его тебе на казнь?» Враги Господа, видимо, надеялись, что их личная значимость послужит вместо всех доказательств. «Если так, – возразил игемон, – если вы хотите, чтобы я осудил этого Человека без расследования дела, то зачем здесь мое участие? Возьмите Его вы сами и, по Закону вашему, судите Его и наказывайте, как знаете. Я не хочу вмешиваться в ваши дела». – «Но Его преступление, – отвечали обвинители, – требует смертной казни, потому что Он выдает Себя за Мессию, Царя Израильского; а нам нельзя никого предавать смерти без твоего на то согласия». Евангелист Иоанн при этом замечает: «да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою Он умрет» (), т.е. римской казнью, через распятие на кресте, принародной, медленной, сознательной, проклятой, самой мучительной, хуже, чем сожжение, хуже всех возможных смертей... И вот, Его враги, оставляя в стороне все обвинения в богохульстве, которые в глазах судии-язычника не имели бы никакой силы, разражаются против Иисуса Христа бурей ругательств, из которых можно было понять, что они обвиняют Его в следующем: будто Он возмущает народ, будто запрещает давать дань кесарю и будто называет Себя царем земным. «Это усердие к выгодам кесаря из уст первосвященников должно было показаться Пилату чрезвычайно странным.
Однако же обвинение было так важно, что не позволяло более уклоняться от судопроизводства: надо было приступить к допросу. Пилат не обратил никакого внимания на два первых обвинения, как на несомненную для него клевету, но, как верный слуга римского кесаря, счел нужным допросить Иисуса Христа по последнему обвинению. Желая дать Подсудимому более свободы в объяснении Своего лица и Своих действий, Пилат вошел в преторию, дав знак следовать за собой и Иисусу» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). И Господь, дотоле никогда не переступавший порога царских чертогов, был введен в роскошную палату, блиставшую позолотой и убранством. Тот, Кто имел власть над небом и землей, Судия вселенной, встал теперь перед судией-язычником... Какое глубокое самоуничижение! Виновный скрылся от Судии-Бога. Невинный Адам стоит теперь перед судом язычника... За кого? За всех нас, грешных людей! И СПРОСИЛ ЕГО ПРАВИТЕЛЬ: ТЫ ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ? Сердцеведец знал, что Пилат понимает слово царь только в смысле земного владыки, а Он, Господь, есть Царь не в земном смысле, а в смысле духовном, нравственном. Сказать Пилату, что Он Царь, значило бы ввести Своего судию в невольную ошибку, а сказать, что не Царь, значило бы погрешить против истины. Поэтому Господь вопросил Пилата: «от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» (). Пилат не мог предложить такого вопроса Господу от себя: в жизни Иисуса Христа не было к тому ни малейшего повода; если же Пилат предлагал вопрос по наговору клеветников, то должен был бы прежде подумать: можно ли поверить тому, что синедрион, так ненавидящий римскую власть, стал заботиться о власти кесаря? Можно ли верить такому усердию синедриона к кесарю? Но гордый римский вельможа оскорбился тем, что Господь показал ему, как неосмотрителен его вопрос. Пилат отвечал: «разве я Иудей?» , чтобы мне верить мечтам Иудеев о каком-то царе завоевателе, которого они ждут? Твой народ и первосвященники предали Тебя, как виновного в присвоении имени Царя; и я, как прокуратор, должен против воли делать Тебе допрос, хотя сам доселе и не видел от Тебя ничего противного законам. Итак, что Ты сделал? Чем подал повод думать, что Ты ищешь царства? Отвечай! ИИСУС СКАЗАЛ ЕМУ: ТЫ ГОВОРИШЬ , ты верно говоришь, что Я – Царь. Но Царство Мое не от мира сего, не есть какое-либо земное царство, которого ожидают Иудеи. Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда, и потому оно совершенно безопасно для Римлян. «Пилат, по-видимому, остался доволен таким ответом, только, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – слово царство еще звучало сомнительно в ушах политика, тем более, что враги Иисуса Христа могли толковать его в худую сторону.
Однако же Ты Царь?» – спросил опять Пилат, давая понять, как неуместно это слово в устах Обвиняемого. Господь отвечал: «ты верно говоришь, что Я Царь, и это наименование совершенно согласно с истиной. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине, с какою бы опасностью это свидетельство ни было соединено; и всякий, кто от истины, для кого она дорога, тот и есть Мой подданный, который слушает гласа Моего» . Этими словами Господь показал, что тайный намек Пилата на то, чтобы Он удержался от опасного наименования Себя Царем, совершенно недостоин Его, потому что Он действительно есть Царь в самом возвышенном смысле этого слова, Царь единственный, вечный, но, очевидно, совершенно безопасный для римской власти». Пилат не способен был понять слова Господа в нашем, христианском, смысле; но он был знаком с сочинениями своих языческих мудрецов, из которых один говорил: «ты царь, если живешь добродетельно» ; в таком смысле и понял слова Господа Пилат. Как язычник, он не верил, чтобы люди могли познать истину, и потому, считая Господа простым мечтателем, сказал Ему: «Но что такое истина? Еще ни один мудрец не решил этого вопроса: Тебе ли, простому Иудею, решать его?» и с этими словами тотчас вышел вон из претории и объявил Иудеям, что он находит Иисуса Христа совершенно невинным. Так язычник защищает Мессию Иудейского перед Иудейскими же чиноначалиями – поистине сей Мессия «пришел к своим, и свои Его не приняли» (). Слова Пилата жестоко оскорбили членов синедриона. Значит, весь синедрион слеп, не стоит доверия, клевещет на Человека невинного?.. Возможно ли это? Но лукавым обвинителям пришлось скрыть свое озлобление. Тем с большим ожесточением они стали клеветать на Иисуса Христа, обвиняя Его во многом, как говорит святой Марк. В чем же именно? Представляли, вероятно, какие безпокойства могут происходить в народе, если предприимчивые люди будут так безнаказанно присваивать себе титул царей, причем могли указать, как на пример, на возмущение Иуды Галилеянина, задолго до того бывшее. Могли указывать на чрезвычайную приверженность к Нему народа, на множество Его последователей, которые выжидают только благоприятного случая, чтобы соединиться и действовать открытой силой; могли выставлять под видом возмущения общественного порядка даже некоторые дела Господа, например, очищение храма от торгующих. Только о чудесах старательно молчали. Между прочим, упомянули, что у Него много последователей в Галилее. Господь не отвечал на эти обвинения ни единого слова. И КОГДА ОБВИНЯЛИ ЕГО ПЕРВОСВЯЩЕННИКИ И СТАРЕЙШИНЫ , ОН НИЧЕГО НЕ ОТВЕЧАЛ .
Он видел, что всякий ответ был безполезен: они сами хорошо знали, что говорили ложь на Неповинного, Который стоял теперь, как Агнец непорочный пред стригущими Его безгласный. Эта противоположность между обвинителями и Обвиняемым была поразительна для Пилата. ТОГДА ГОВОРИТ ЕМУ ПИЛАТ: что же Ты не отвечаешь? НЕ СЛЫШИШЬ , СКОЛЬКО СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ ПРОТИВ ТЕБЯ? Но Господь продолжал безмолвствовать: И НЕ ОТВЕЧАЛ ЕМУ НИ НА ОДНО СЛОВО , ТАК ЧТО ПРАВИТЕЛЬ ВЕСЬМА ДИВИЛСЯ ... Римлянин, конечно, еще не видывал подобного поведения подсудимого на суде. «Он знал невинность Иисуса Христа, знал, как Он, силой Своего слова, увлекал народ и заставлял молчать Своих врагов, а потому и теперь мог вполне защитить Себя от клеветы и обличить клеветников, оттого и дивился, видя, что Обвиняемый не хочет говорить против обвинителей в защиту Себя» (епископ Михаил). Сами враги должны были невольно удивляться этому спокойному безмолвию Обвиняемого. Что они думали при этом? «Им казалось, может быть, что Галилейский Учитель потерял присутствие духа, или слишком полагается на снисхождение к Себе прокуратора, или ожидает, чтобы кто-либо из народа вступился за Него... Впрочем, молчание Господа было приятно для врагов Его. Если бы Он заговорил, то могли опасаться, что Он обнаружит не только невинность Своих поступков, но и личную ненависть врагов против Него, что Он может обратить внимание Пилата на Свои чудеса, которые заставят войти в подробнейшее рассмотрение дела, а это потребует справок и времени, чего именно так сильно хотелось избежать врагам Иисусовым». Они хорошо понимали, что Пилат вовсе не верит в их преданность кесарю, что он в душе смеется над их лукавым притворством; они видели, что это кроткое спокойствие Иисуса, это неизъяснимое величие в Его лице и взорах – все располагало в пользу Подсудимого. А это еще более возбуждало их упорство, их настойчивость в клеветах и обвинениях; они с наглостью приступили к Пилату с требованием скорее покончить дело – осуждением Иисуса. Пилат стал искать средства, если не спасти Узника от смерти, то, по крайней мере, отклонить от себя Его осуждение. И хитрый римлянин нашел это средство. По рассказу святого евангелиста Луки, он обратился к обвинителям с таким вопросом: «Вы говорили, что Он начал возмущать народ в Галилее: разве Он Галилеянин?» – «Галилеянин» , – вскричали обвинители в несколько голосов, полагая, что это обстоятельство особенно подействовало на Пилата, который был особенно не расположен к Галилеянам и находился во вражде с их правителем Иродом Антипой. Но в уме прокуратора было совсем другое.
«Под предлогом нежелания вмешиваться в дела, принадлежащие чужому правлению, Пилат решился отослать Иисуса Христа к Ироду, который находился теперь тоже в Иерусалиме по случаю Пасхи. При этом Пилат надеялся, что такая неожиданная учтивость послужит к примирению с ним потомка Ирода Великого! Вот почему Божественный Узник немедленно отсылается к Ироду в том же самом виде, в каком приведен из синедриона, т.е. в узах и под стражей. Туда же против воли должны были следовать и первосвященники со всеми членами синедриона, не имея ни малейшего права протестовать против такого перенесения дела из одного суда в другой» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). Для Ирода Антипы, который отдал в награду безстыдной плясавице голову Предтечи Господня, появление теперь в его дворце Иисуса Христа было столь же приятно, как и неожиданно. "Ирод" , – говорит евангелист Лука, – «увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем» (). «Но если желал, то что же мешало ему давно видеть Его? Не путешествовал ли Спаситель по Галилее? – вопрошает Филарет, архиепископ Черниговский. – Он бывал там и в городах, и в деревнях, и на водах, и в пустыне. Кто не знал там Иисуса? К кому из желавших не приближался Он Сам? И Ирод за три года не сделал ни одного шага, чтобы сблизиться с великим Чудотворцем. Можно поэтому судить, что это было у него за желание, что за радость, когда увидел Иисуса. Великий Чудотворец во дворце Ирода – утеха тщеславию Ирода. Притом, сам Пилат прислал к нему на суд этого Чудотворца, о Котором так много говорили везде, Который теперь в его власти»... «Посланные от Пилата, конечно, объяснили Ироду в чем дело, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – но Ирод не думал о расследовании дела, незначительность которого была для него столь же очевидна, как и для Пилата. Он думал теперь о том, что Подсудимый Чудотворец, под угрозой мук и смерти, раскроет перед ним все чудеса Своего всемогущества или искусства: «Ирод... надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо» (). И вот, из уст любопытного деспота полилось множество вопросов. Евангелист не говорит, о чем он спрашивал; но на то, что многочисленные вопросы его не касались самого дела, указывает молчание Господа. Всего вероятнее Ирод расспрашивал о прошлых чудесах Господа. Но Господь и здесь является в том же величии, в каком мы видели Его в начале служения, когда, искушаемый в пустыне, Он с презрением отверг предложение сатаны – употребить в Свою личную пользу дар чудес. Нет сомнения, что Ирод, увидев какое-либо чудо, освободил бы Чудотворца от опасности, Ему угрожавшей; но творить в угождение Ироду и его царедворцев чудеса значило бы оскорблять Духа Святого, силой Коего они совершались, и повергать святая псам...
Не получив удовлетворения своему любопытству, Ирод вознегодовал. Первосвященники тотчас заметили это и, пользуясь его раздражением, начали клеветать на Иисуса Христа, доказывая, что Он, как непокорный властям и враг спокойствия народного, давно достоин смерти». Но Ирод не хуже Пилата знал, что за люди члены синедриона, и можно ли полагаться на их отзывы об Иисусе. А молчание Господа в ответ на его вопросы, вероятно, объяснил себе тем, что Иисус не может совершить перед ним чуда, достойного его царского внимания. «И прежде он едва ли верил слухам о чудесах Иисуса Христа, приписывая их, может быть, какому-либо искусству; а теперь, в полной уверенности, что Узник сделал бы для него чудо, если бы мог, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – Ирод принял Его за посредственного искусника, который между простым народом прослыл Чудотворцем, а в присутствии просвещенных людей вынужден прибегать к молчанию, но который ничуть не опасен для правительства. «Такие люди» , – думал Ирод, – «заслуживают не смерти, а осмеяния» , и сам первый начал издеваться над Господом. Толпа царедворцев немедленно присоединилась к своему повелителю. Со всех сторон полетели острые насмешки, язвительные укоризны и грубые шутки. Сын Человеческий был осмеян, поруган столько, сколько праведник может быть осмеян при дворе, подобном двору Антипы. В довершение всех насмешек Ирод велел надеть на Иисуса Христа длинную, лоснящуюся одежду, в какую одевались в Риме полководцы и все те, которые приготовлялись искать у народа какой-либо должности. «Так, – думал насмешливый деспот, – должен быть одет и Тот, Кто имел безрассудство представлять из Себя Царя Иудейского». И в этой одежде был отослан обратно на суд к Пилату. Освободить Его Ирод не хотел, вероятно, чтобы не раздражать первосвященников; между тем, взаимной учтивостью он думал отплатить за учтивость Пилата и показать, что он перестает быть его недругом. Ибо с этого времени, по замечанию святого Луки, Ирод и Пилат сделались снова друзьями ()».
Ирод Антипа (20 год до н.э. — после 39 года н.э.) — правитель Галилеи и Переи (область на вост. берегу Иордана) с 4 года до н.э.по 39 год н.э., второй сын царя Ирода Великого и одной из его жен, самарянки Малтаки (Малфаки). Воспитывался в Риме вместе со старшим братом Архелаем, сводным братом Филиппом (у них был общий отец, Ирод Великий, но различные матери) и Манаилом, впоследствии пророком и учителем в христ. общине Антиохии (Деян., 13:1).
По завещанию Ирода Великого после его смерти Иудея была разделена между тремя его сыновьями: Архелаем, Филиппом и Антипой. При этом Архелай должен был наследовать царский титул, на который претендовал и Антипа. Однако римский император Октавиан Август, который утверждал назначение, «предоставил Архелаю половину царства с титулом этнарха и обещанием возвести его в царский сан, как скоро он покажет себя этого достойным. Вторую половину он разделил на две тетрархии, которые предоставил двум другим сыновьям Ирода» (Иосиф Флавий, «Иудейская война» II, гл. 1-6, также «Иудейские древности» XVII, гл. 8-11). Таким образом Антипа получил лишь более низкий титул тетрарха.
В Новом Завете (Мф., 14:1; Лк., 3:1) Ирод Антипа фигурирует как Ирод-тетрарх (четвертовластник); именуется он также царем (т.е. властителем) в принятом в то время значении этого слова (Мф., 14:9; Мк., 6:14, 22-27).
В 14 году н.э. римский император Октавиан Август в возрасте 75 лет умер и его наследником стал Тиберий (42 г. до н.э. - 37 г. н.э.). Именно в его правление был распят Иисус Христос (Лк.3:1). Ирод Антипа сумел установить дружеские отношения с императором Тиберием и даже назвал в его честь свою новую столицу — Тивериаду, построенную на берегу Геннисаретского озера, в самой лучшей и красивейшей части Галилеи. Ирод Антипа сделал Тивериаду своей резиденцией, для чего построил здесь великолепный дворец, храм, амфитеатр и окружил город стеной. В течение следующих 50 лет Тивериада была бесспорной столицей Галилеи и, за исключением Кесарии, красивейшим городом Палестины.
В доме сводного брата Филиппа (не путать с четвертовластником Филиппом, который одновременно с ним пришел к власти), Ирод Антипа встретил свою золовку и племянницу Иродиаду и страстно влюбился в нее. По сообщению Иосифа Флавия, Иродиада была внучкой Ирода Великого от его сына Аристовула. Иродиада была замужем за своим дядей Иродом Филиппом I и имела от него дочь Саломею. Ради Ирода Антипа она оставила мужа, Ирода Филиппа. Чтобы жениться на Иродиаде, Ирод Антипа изгнал свою первую жену, дочь арабского царя Ареты IV. Такое предательство вкупе с прелюбодеянием вызвало всеобщее возмущение. Оскорбленный Арета выступил против Ирода Антипы и нанес ему тяжелое поражение в пограничной войне.
Иоанн Креститель публично обвинил его в тяжком нарушении Закона (Лев., 18:16; Лев., 20:21). После этого Ирод Антипа приказал схватить Иоанна и заточить в крепость Махерон, расположенную к востоку от Мертвого моря, но не решился убить пророка. Антипа был против казни Иоанна, «зная, что он муж праведный и святой» (Мк., 6:20).
%20%D0%98%D0%BE%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%B0%20%D0%9A%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8F%20(%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%BE.%201608).jpg)
Иродиада, которая не могла простить пророку обличений, использовала благоприятный момент, чтобы разделаться с ним. Во время пира Ирода Антипы, восхищенный танцем Саломии, дочери Иродиады от первого брака, пообещал дать ей все, чего бы она ни попросила. По совету Иродиады, Саломия попросила принести ей на блюде голову Иоанна Крестителя. Царю ничего не оставалось, как исполнить эту просьбу. Однако, сдержав обещание, Ирод Антипа потерял покой. Когда Ироду Антипе сообщили о чудесах, которые творил Иисус, он в испуге решил, что это воскресший Иоанн Креститель (Мф., 14:1 и след.; Мк., 6:14-16).
Лука — единственный из евангелистов, кто упоминает о встрече Ирода Антипы с Иисусом. Их встреча произошла во время суда над Иисусом, когда Ирод Антипа прибыл в Иерусалим на праздник Пасхи.
Прокуратор Понтий Пилат, узнав, что Иисус родом из Галилеи, направил Его к правителю этой области - Ироду Антипе. Тот давно хотел увидеть Иисуса (Лк., 9:9; Лк., 23:8), надеясь стать свидетелем чуда. Но Узник оказался недоступным в Своей замкнутости, и тогда разочарованный царь, поиздевавшись над Ним, отослал Его прочь в шутовском наряде - политические мотивы первосвященников он, по-видимому, как и Пилат, не принимал всерьез. Лука пишет, что это привело к улучшению прежде враждебных отношении между Пилатом и Иродом (Лк., 23:9-12,15).
В 37 г. н.э. Тиберий умер и следующий император, Калигула, благоволил уже племяннику Антипы, Ироду Агриппе. Калигула освободил Агриппу из тюрьмы, куда тот был помещен за пожелание Тиберию скорой смерти, и, присвоив ему царский титул, назначил его править тетрархией умершего Филиппа (Иосиф Флавий, «Иудейские древности» XVIII, гл. 6-7).
Это задело честолюбие Иродиады. Она вынудила Антипу обратиться к Калигуле с просьбой о присвоении ему царского титула. Однако, когда в 39 г. н.э. Антипа отправился в Рим к императору, Агриппа послал Калигуле донос, обвинив Антипу в заговоре с парфянским царем Артабаном и в соучастии в заговоре Сеяна. В результате Ирод Антипа был сослан в Лугдунум в Галлии (современный Лион), где он и умер. Тетрархия и имущество Антипы были переданы Агриппе. Иродиаде было предложено остаться под покровительством брата (Агриппы), но она предпочла отправиться в ссылку с мужем.
Материал подготовил Сергей Шуляк
Говоря о Рождестве, нельзя оставить без внимания одну из значительных фигур того времени. Ирод, человек, которого потряс приход Волхвов, который инициировал убиение младенцев, и который был первым из многих, пытавшихся остановить приход Иисуса.
Описание: Ирод Великий был королем-марионеткой Римской Империи в Иудейской провинции. Его избрал на пост «Царя Иудейского» Римский Сенат приблизительно в 40 году до Рождества Христова. Это произошло после восстания против предыдущего правителя провинции, Хиркануса II, предводителем которого был племянник царя. Ирод правил в этой провинции с 37 года до Р.Х. по 4 год до Р.Х.
Ирод не был евреем по крови, он был идумеянином. Несмотря на то, что он принял все обычаи и практики иудеев, фарисеи того времени не считали его иудеем.
Ирод также отвечал за строительство великого храма в Иерусалиме. Храма, который римляне разрушили в 70 году после Р.Х. во время иудейского восстания.
Значение: именно Ирод принял Волхвов, его советники направили их в Вифлеем, город Давида. Именно Ирод отдал приказ о том, что впоследствии вошло в историю как «Избиение младенцев», в ходе которого Вифлееме были убиты все дети мужского пола до двух лет.
Первое упоминание: Ирод упоминается только во второй главе Евангелия от Матфея, по отношении к тому, как он встретил Волхвов. «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском... Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему...И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою...Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Мф. 2:1-5, 7-8, 12, 16-17).
Этот отрывок включает упоминание пророчества из книги пророка Иеремии. В 31 главе, 15 стихе говорится следующее: «глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф. 2:18).
Упоминание Рахили в этом отрывке связано не только с тем, что она была частью еврейского народа и любимой женой Иакова, а также с тем, что ее могила находилась в Вифлееме.
Смерть Ирода в дальнейшем отметила начало безопасности для Иисуса в Израиле и окончание его пребывания в Египте.
«По смерти же Ирода, - се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца» (Мф. 2:19-20).
Объяснение: Исторически присутствие Ирода рассматривается многими исследователями как проблема, если говорить с точки зрения историчности Евангелий. Первый вопрос, на который необходимо ответить: «если Ирод умер в 4 году до Р.Х., как он мог находится на троне при рождении Христа?»
На это есть два ответа. Во-первых, система отсчета западного календаря с рождения Иисуса началась только в середине шестого века. Монах Дионисий Малый решил, что нужно сделать дату рождения Иисуса центральной в календаре. Согласно его вычислениям, Иисус родился в 753 год по AUC, старой системе летоисчисления, которая была известна как Ab Urbe Condita (лат.), что дословно переводится как «с основания Города». С учетом того, что эта фраза была на латинском, Город, который в ней упоминается несомненно является Римом.
Историк Эдвин Тейт, редактор Журнала Христианской истории объяснил мотивы Дионисия в интервью для Christian Post: «Он хотел начать вести календарь с рождения Иисуса Христа потому что существовавшая тогда система летоисчисления носила имя Диоклетиана, который преследовал христиан».
Тем не менее, учитывая то, что у него были инструменты шестого века, понятно, его вычисления не были на 100% точными, поэтому вполне возможно, что Иисус родился раньше, чем он полагал.
Также существует другая теория (истина может включать себя элементы обеих теорий), которая утверждает, что Ирод умер не в 4 году до Р.Х.. Тейт писал: «Большинство ученых думают, что Ирод Великий умер в 4 году до н.э., хотя оно основано на доказательствах, представленных Иосифом Флавием, а я видел альтернативные объяснения доказательств, утверждающих, что Ирод на самом деле умер позже».
Существуют также историки, оспаривающие факт избиения младенцев. Они основываются на том, что кроме Евангелий нет особых ссылок на это событие. Основным противником этого был Иосиф Флавий, иудейский историк, который описал правление Ирода во многих значительных деталях.
Один из историков-критиков, Дэвид Хилл согласен с тем, что это событие «не содержит что-либо исторически невозможное», но добавляет, что в тот период, когда Матфей описывал эти события, его «настоящей заботой было то...чтобы предоставить теологическое обозрение исполнения ветхозаветного текста».
Однако, другие историки указывают на то, что несмотря на жестокость избиения младенцев, масштабы этого деяния были относительно малы. Жестокость Ирода была известна во все время его правления. Он известен также тем, что казнил нескольких членов своей семьи, включая его жену Мариамну I. Во время избиения младенцев, на его счету были смерти от 5 до 15 человек.
Историк Р.Т. Франс оспаривает правдоподобность этого события на основании того, что «убийство нескольких младенцев в маленькой деревне было совершено не в тех масштабах. чтобы соответствовать более выдающимся убийствам, записанным Флавием».
Раввин Кен Спино описал его так: «сумасшедший, убивший собственную семью и большое количество раввинов...злой гений еврейского народа...готовый совершить любое преступление, чтобы удовлетворить свои безграничные амбиции».
Он также назвал его «величайшим строителем в еврейской истории», на самом деле Ирода помнят не только за избиение младенцев, но и за сооружение порта в Кесарии Палестинской, массивных укреплений в Масаде и Иродиона и конечно второго Еврейского храма в Иерусалиме. Однако в христианской истории этот храм не представлял собой большого достижения, поскольку он стал местом, в котором Иисус опрокинул столы и выгнал меновщиков и продавцов из здания.
Перевод: Анна Углева
(20 г. до Р. Х.- после 39 г. по Р. Х.), 3-й сын Ирода Великого и самарянки Малтаки (4-й его жены), тетрарх Галилеи и Переи (4 г. до Р. Х.- 39 г. по Р. Х.).
Иосиф Флавий описывает 8 эпизодов правления И. А.: основание новой столицы его тетрархии Тивериады (Ios. Flav. De bell. II 9. 1; Idem. Antiq. XVIII 2. 3; Idem. Vita. 64-69); заключение мирного договора римлян с парфянами (Idem. Antiq. XVIII 4. 4-5); брак И. А. с Иродиадой (Ibid. 5. 1); войну с набатейским царем Аретой IV (Ibidem); казнь Иоанна Предтечи (Ibid. 5. 2); подготовку рим. наместника Сирии Вителлия и И. А. к войне с Аретой (Ibid. 5. 3); жалобы Агриппы на И. А. в присутствии Тиберия (Idem. De bell. II 9. 5); обращение И. А. к императору с просьбой о царском титуле и его изгнание (Ibid. 9. 6; Idem. Antiq. XVIII 7. 1-2). Некоторые детали событий правления И. А. добавляют греческие историки Николай Дамасский (Jacoby F. Die Fragmente der griechischen Historiker. B., 1926. Bd. 2A. Fragm. 136. § 8-11) и Страбон (Strabo. Geogr. XVI 2. 46), иудейский философ Филон Александрийский (Philo. Leg. Gai. 38), рим. историк Тацит (Tac. Hist. 5. 9), христианский апологет мч. Иустин Философ (Iust. Martyr. Dial. 103. 4), рим. историк Дион Кассий (Dio Cassius. Hist. Rom. LV 27. 6).
В НЗ И. А. упоминается в связи с 2 событиями: казнью Иоанна Предтечи (Мк 6. 14-29; Мф 14. 1-12; Лк 3. 19-20) и допросом И. А. Иисуса Христа в Иерусалиме (Лк 23. 6-12, 15; ср. также: Деян 4. 27); с ними также связаны и др. упоминания И. А. (Лк 9. 7-9; 13. 31-33).
Иосиф Флавий
В целом изображает И. А. правителем, продолжавшим традиции своего отца, Ирода Великого. Согласно Иосифу, И. А. правил при 3 римских императорах: Августе, Тиберии и Гае Калигуле. О деятельности при Августе (4 г. до Р. Х.- 14 г. по Р. Х.) сообщается очень мало: только то, что И. А. еще ребенком вместе с братом Архелаем воспитывался в Риме у какого-то частного лица (Ios. Flav. Antiq. XVII 1. 3), а после смерти Ирода Великого оспаривал перед императором права Архелая на царский титул (Idem. De bell. II 2. 1-7; 6. 1-3; Idem. Antiq. XVII 9. 4; 11. 1-4). Август счел Архелая более достойным принять наследие отца, дав ему, однако, только титул этнарха (Idem. Antiq. XVII 9. 7; 11. 4; ср.: Idem. De bell. II 6. 3-7), а И. А. (несмотря на множество сторонников среди римлян) и Филиппа поставил тетрархами (Idem. De bell. II 6. 3; 9. 1; Idem. Antiq. XVII 11. 4). После смещения и ссылки Архелая (6 г. по Р. Х.) И. А. сохранил власть над своей тетрархией (Idem. De bell. II 9. 1). К этому же периоду относятся восстановление И. А. разрушенных римлянами (в 4 г. по Р. Х.) стен столицы Галилеи г. Сепфориса и его переименование в честь императора в Автократиду (Idem. Antiq. XVIII 2. 1). Новые стены тетрарх построил также в г. Бетарамфте в Перее, получившем название Юлиада в честь императрицы (Ibidem; новое название города первоначально, видимо, было Ливиада, т. к. жена Августа была принята домом Юлиев только после смерти императора в 14 г. по Р. Х., согласно его завещанию; см.: Plin. Sen. Natur. hist. XIII 4. 44; Hoehner. 1972. P. 82). Вероятно, еще при Августе был устроен династический брак И. А. с дочерью набатейского царя Ареты IV для установления мира между Иудеей и Аравией и создания буферной зоны между Римом и парфянами.
Более подробно Иосиф описывает правление И. А. при имп. Тиберии (14-37 гг. по Р. Х.), c которым у тетрарха складывались хорошие отношения. У Геннисаретского оз., в самой плодородной местности Галилеи, И. А. основал город, назвав его в честь императора Тивериада (Ios. Flav. De bell. II 9. 1; Idem. Antiq. XVIII 2. 3; Idem. Vita. 64-69). О хороших отношениях с римскими властями свидетельствует и то, что император отверг обвинения Агриппы против И. А. (Idem. De bell. II 9. 5). Важную роль И. А., по-видимому, играл как посредник в контактах Рима с парфянами. После переговоров сир. легата Вителлия с парфянским царем Артабаном, когда на мосту через Евфрат был подписан мирный договор (точная датировка спорна: возможно, 36 г. по Р. Х.- Hoehner. 1972. P. 252; ср.: Sch ü rer. 1973. P. 351), И. А. устроил пир в роскошном шатре. Хотя о роли И. А. в переговорах ничего не известно, он написал Тиберию об этом событии еще прежде офиц. отчета Вителлия, чем вызвал недовольство последнего (Ios. Flav. Antiq. XVIII 4. 4-5).
Наконец, император поддержал И. А. в войне с набатейским царем Аретой IV (36 г. по Р. Х.), начавшейся после развода И. А. с дочерью Ареты (Ibid. 5. 1). Войско И. А. потерпело сокрушительное поражение, и тогда он обратился за помощью к Тиберию, к-рый приказал Вителлию вмешаться, арестовать Арету и доставить его в Рим (Ibidem). Однако Тиберий умер, а Вителлий не спешил помогать, ожидая подтверждения приказа от нового императора.
Положение И. А. изменилось, когда после смерти Тиберия императором стал Гай Калигула (37 г. по Р. Х.), к-рый поставил царем Иудеи своего друга Агриппу I, приходившегося братом Иродиаде и племянником И. А. Ему император также передал земли тетрархий Филиппа и Лисания (Ibid. 6. 10; Idem. De bell. II 9. 6). И. А., правивший к тому времени уже более 40 лет, решил также получить царский титул. Побуждаемый Иродиадой, он отправился в 39 г. по Р. Х. в Рим, чтобы обосновать свои претензии (Idem. Antiq. XVIII 7. 1-2; Idem. De bell. II 9. 6). Агриппа, узнав об их плане, послал гонца в Рим с сообщением об участии И. А. в заговоре, составленном еще против имп. Тиберия, а в наст. время и против Гая Калигулы вместе с парфянским царем Артабаном (Idem. Antiq. XVIII 7. 2). Обвинители указывали на то, что И. А. собрал оружие для 70 тыс. солдат (он не мог этого отрицать, но, судя по всему, оружие предназначалось для борьбы с набатеями, а не с Римом). Император поверил обвинению, отнял у И. А. тетрархию и присоединил ее к царству Агриппы (Ibidem), а самого бывш. тетрарха отправил в изгнание на запад, видимо в Лугдун Конвенарум (ныне Сен-Бертран-де-Комменж, деп. В. Гаронна, Франция). Иродиаде, как сестре Агриппы, предложили сохранить ее владение, но она отказалась и последовала за И. А.
Др. тема рассказа Иосифа - отношение тетрарха к иудейской религ. традиции. В ряде случаев И. А. изображается, как и его отец, нарушителем иудейского закона. Проблемы возникли уже при основании Тивериады (Ibid. 2. 3 (36-38)). В качестве новых жителей (иногда насильственно) в городе поселялись «всевозможные пришельцы», бывшие рабы (Ibid. 3 ), бедняки, собранные отовсюду (Ibid. 3 ), но было и «несколько высокопоставленных лиц» (Ibidem). Всем И. А. предоставил «права свободнорожденных граждан» и, выступив благодетелем (Ibid. 3 ), раздал земельные участки (видимо, из принадлежащей ему земли (ἐκ τῆς ὑπ" αὐτῷ γῆς - Ibid. 3 ), построил жилища. Все это имело единственную цель - «привязать их к городу» (Ibidem), несмотря на то что «поселение здесь людей было… противно иудейским законам», т. к. при строительстве было снесено старое кладбище (Ibid. 3 ), что делало жителей города нечистыми (Числ 19. 11, 16).
Второй случай нарушения иудейского закона И. А.- брак с Иродиадой, женой его сводного брата Ирода и сестрой Агриппы I (Ios. Flav. Antiq. XVIII 5. 1). Ок. 29 г. по Р. Х. И. А. по пути в Рим посетил брата, жившего, по-видимому, в одном из прибрежных городов Палестины. Там он влюбился в его жену Иродиаду, к-рая согласилась выйти замуж за И. А., если он по возвращении из Рима разведется со своей женой, дочерью набатейского царя Ареты (Ibidem). Новый брак, однако, не только имел политические последствия - войну с Аретой, но и рассматривался многими с т. зр. иудейской традиции как незаконный, т. к. Иродиада приходилась И. А. племянницей (дочь Аристовула и сестра Агриппы I) и, чтобы выйти замуж за И. А., должна была прежде развестись с мужем (братом И. А.). Об этом упоминается в рассказе Иосифа о казни И. А. Иоанна Предтечи (Ibid. 5. 2). Узнав, что к проповеднику приходили многие люди, ибо его учение «возвышало их души», И. А. испугался, что влияние Иоанна приведет к народному бунту, и решил казнить проповедника. Это произошло в крепости Махерон, куда Иоанна Предтечу доставили по приказу тетрарха. По убеждению иудеев, гибель войска И. А. в сражении с набатеями стала наказанием за эту казнь (Ibidem).
Согласно Иосифу, И. А. с т. зр. иудейского закона нечестивый правитель. Тем не менее он пишет и о том, что И. А. проявляет сочувствие к закону иудеев. Когда римляне во время похода против Ареты собирались пройти через Иудею, им навстречу вышли знатные горожане с просьбой не вступать в их землю, т. к. на знаменах легионеров были изображения, запрещенные иудаизмом. Тогда римский наместник Вителлий изменил намерение и «в сопровождении тетрарха Ирода и некоторых друзей своих поехал в Иерусалим», чтобы принести там жертву Богу (Ibid. 5. 3).
Уважение И. А. к религ. традициям подданных показывает эпизод, описанный Филоном Александрийским (Philo. Leg. Gai. 38). Когда Пилат, желая прославить императора, установил позолоченные щиты в иерусалимском дворце Ирода Великого, это вызвало возмущение иудеев. Хотя на щитах не было изображений, они воспринимались как оскорбление из-за краткой надписи, к-рая, по мнению исследователей, могла содержать титулы, связанные с имп. культом, напр. pontifex maximus (Bond. 1998. P. 39; Smallwood, ed. 1961). Для переговоров к Пилату отправилось посольство, в состав его входило 4 «царских сына», судя по всему, среди них мог быть И. А. (Kokkinos. 1998. P. 195. Not. 80; Hoehner. 1972. P. 178; Jensen. 2006. P. 108). Переговоры оказались неудачными, тогда иудеи послали в Рим «слезное письмо», и Тиберий приказал Пилату перенести щиты из Иерусалима в Кесарию.
Евангелия. И. А. и св. Иоанн Предтеча
Евангелисты Матфей и Марк подробно описывают гибель св. Иоанна Предтечи, и оба сообщают, что причиной заключения Иоанна стало осуждение им брака И. А. с Иродиадой, женой его брата, которого евангелисты называют Филипп (Мк 6. 17-18; ср.: Мф 14. 3-4). Закон Моисеев запрещал мужчине брать в жены супругу брата (Лев 18. 16; 20. 21), за исключением левиратных браков (Втор 25. 5; ср.: Мк 12. 19). Поскольку у брата И. А. была дочь Саломея, а сам брат еще был жив, брак не мог считаться левиратным. (О проблеме отождествления 1-го мужа Иродиады см. в ст. Иродиада .) Евангелисты сообщают, что решение о казни Иоанна было принято на пиру по поводу дня рождения И. А. (или годовщины восшествия на трон - γενέσια; см.: Schürer . 1973. P. 346. Not. 26; Hoehner. 1972. P. 160. Not. 5), во время которого дочь Иродиады (Синайский, Ватиканский кодексы и ряд др. ранних рукописей имеют вариант - дочь самого И. А.) так очаровала И. А. своим танцем, что он в присутствии знатных гостей клятвенно пообещал исполнить любое ее желание. По наущению Иродиады она потребовала казнить Иоанна Крестителя (Мк 6. 25). В Евангелии от Марка говорится, что И. А. не хотел убивать Иоанна Крестителя, потому что считал его святым и слушался его наставлений (Мк 6. 20; ср.: Мф 14. 5). Он очень опечалился, когда дочь Иродиады попросила голову Иоанна (Мк 6. 26). Позже И. А. возлагал вину убийства на себя (Мк 6. 16). Согласно евангелисту Матфею, И. А. имел намерение казнить Иоанна, но боялся, потому что народ считал его пророком (Мф 14. 5).
И. А. и Иисус Христос
Независимо от того, как первые читатели Евангелий воспринимали И. А. в рассказе о казни Иоанна Предтечи - как слабого, нерешительного правителя (в изображении Марка) или как жестокого тирана (у Матфея),- само событие указывает на то, что И. А. также враг и Иисуса, Который в Своей проповеди подобен Иоанну (Мк 6. 16; Мф 14. 2). Когда тетрарх услышал об Иисусе, он вообразил, что Иисус есть воскресший Иоанн Предтеча (Мф 14. 1-2; Мк 6. 14-16; Лк 9. 7-9), поэтому Христос покинул владения тетрарха (Мф 14. 13), когда тот захотел Его видеть.
Второе событие, отражающее отношение И. А. к Иисусу Христу, произошло во время последнего путешествия Христа в Иерусалим. Когда Христос оказался на территории И. А., фарисеи пришли предупредить Его о намерении И. А. Его убить (Лк 13. 31-33). В ответ Иисус велит передать «этой лисице»: «се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк 13. 32-33). Судя по развитию событий, угроза Иисусу со стороны И. А. была достаточно существенной, и фарисеи не собирались помогать Ему (Darr. 1998. P. 179; Jensen. 2006. P. 116); они стремились скорее отправить Иисуса из Галилеи в Иерусалим, где синедрион мог бы Его осудить (Hoehner. 1972. P. 220; Darr. 1998. P. 175-176).
В Библии человек, к-рого сравнивают с лисицей, презирается за то, что использует обман для достижения цели (Hoehner. 1972. P. 347; ср.: Песн 2. 15; Иез 13. 4). Поэтому И. А.- это правитель, не имеющий власти помешать служению Иисуса, Который и далее будет действовать по собственному замыслу. Возможно и др. толкование: И. А. сравнивается с лисицей (зверем, повреждающим виноградники - Песн 2. 15), ибо он, казнив Иоанна Предтечу, разрушает виноградник Божий. Теперь он угрожает и Христу. Но Иисус отвечает ему: Он не погибнет в Галилее не потому, что правитель труслив и слаб, но по Божию Промыслу: Христос должен умереть в Иерусалиме (Darr. 1998. P. 182).
Третий инцидент - суд И. А. над Иисусом Христом (Лк 23. 6-12). По сообщению евангелиста Луки, Понтий Пилат, зная, что И. А. в то время находится в Иерусалиме, и услышав, что Иисус родом из Галилеи, области И. А., отослал Иисуса к нему. Пилат не был обязан поступить так по закону, но он хотел достойно выйти из неловкой ситуации: иудеи требовали распять Христа, а Пилату казалось, что Он невиновен. Возможно, Пилату требовалось уладить конфликт с И. А., обострившийся из-за того, что он однажды казнил подданных И. А. (Лк 13. 1; ср. также: Philo. Leg. Gai. 38).
Евангелист Лука сообщает, что когда И. А. увидел Иисуса, он обрадовался, ибо давно слышал о Нем и хотел увидеть чудо (Лк 23. 8). Но «на многие вопросы» И. А. Христос отвечает молчанием (Лк 23. 9; ср.: Лк 11. 16-17, 29). Это молчание Христа экзегеты иногда связывают с поведением описанного пророком страдающего Раба Господа, Который «не открывал уст Своих; как овца» (Ис 53. 7; ср.: Лк 22. 37; Soards. The Silence of Jesus. 1985; Idem. Tradition. 1985. P. 360-363), либо рассматривают это молчание в рамках общего мотива непонимания слов Иисуса во время Его проповеди (синедрион - Лк 22. 67; люди, еще не ставшие учениками Иисуса («прочие») - Лк 8. 10; ср.: Darr. 1998. P. 197-198). В любом случае И. А.- враг Иисуса Христа и по причине своих злодеяний недостоин ответа.
В связи с этим рассказом толкователи часто ставят вопрос: какую роль играл И. А. в истории осуждения Иисуса Христа: активную (Harlow. 1954; Parker. 1987) или пассивную (Blinzler. 1947; Hoehner. 1972. P. 239-249; Soards. Tradition. 1985)? Первосвященники и книжники обвиняли Христа, но И. А., «уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату» (Лк 23. 10-11). Споры вызывает символика акта облачения Иисуса Христа в светлые одежды: Он признается виновным (одежда - царское облачение - знак того, что Он проповедовал о Себе как о мессианском царе - ср.: Harlow. 1954. P. 177) или тем самым подчеркивается нелепость одеяния, т. е. И. А. говорит: этот человек смешон, а не опасен (Blinzler. 1947. P. 23). Наконец, было предложено, что после осмеяния Иисуса Христа И. А. все же признает Его невиновным, а одежда в этом случае - знак праведности Иисуса (Darr. 1998. P. 198-201).
Евангелист сообщает только о том, что Пилат согласился с решением И. А., что «ничего не найдено в Нем достойного смерти» (Лк 23. 15). Большинство исследователей считают поэтому, что И. А. не играл активной роли в осуждении Христа (Hoehner. 1972. P. 243; Darr. 1998. P. 198-201); если же не согласиться с таким выводом, то слова Лк 23. 15 о невиновности не учитываются (Parker. 1987. P. 201-202; Harlow. 1936. P. 75-100; Idem. 1954. P. 236-237).
Поскольку рассказ евангелиста Луки о суде над Иисусом Христом у И. А. не включен в др. Евангелия, нек-рые ученые отвергают его достоверность. М. Дибелиус , напр., считал, что он создан Лукой, чтобы показать исполнение в жизни Христа пророчества Пс 2. 1-2 о восстании против Мессии «царей земли и князей» (ср.: Деян 4. 25-28, где говорится о виновности И. А. в «заговоре» против Христа - Dibelius. 1915. S. 113-126; ср.: Müller . 1979. S. 111-114). По мнению большинства ученых, в рассказе евангелиста есть историческое ядро, но описание суда И. А. над Иисусом Христом в предании уже претерпело к тому времени обработку (Brown. 1994. P. 785; Fitzmyer. 1985. P. 1478-1480; Nolland. 1993. P. 1122). Присутствие этого рассказа именно в Евангелии от Луки оправдано с исторической т. зр. еще и потому, что Лука писал для Феофила, вероятно рим. чиновника, к-рого вполне могли интересовать отношения между членами династии Ирода Великого и прокураторами Иудеи, тем более что этот рассказ сообщает о примирении И. А. с Пилатом (Лк 23. 12). Др. евангелисты могли опустить эти подробности, поскольку они не повлияли на ход суда. Некоторые исследователи считают источником данного рассказа «Евангелие от Петра» (Crossan J. D. The Cross That Spoke: The Origins of the Passion Narrative. San Francisco, 1988), однако оно не обнаруживает существенных параллелей с рассказом из Евангелия от Луки о суде И. А. над Иисусом Христом. По сути «Евангелие от Петра» возлагает именно на И. А. ответственность за смерть Иисуса Христа - в Евангелии от Луки ничего подобного нет (Das Evangelium nach Petrus / Hrsg. T. Kraus, T. Nicklas. B.; N. Y., 2007).
Правление И. А. в свете археологии Галилеи греко-римского периода
Основные результаты археологических исследований Галилеи (систематически проводятся с 70-х гг. XX в.) позволяют сделать выводы о социально-экономической и культурной ситуации в Галилее греко-рим. времени, в частности времени правления И. А.
Раскопки Сепфориса (с 1983) показали, что город в I в. по Р. Х. преимущественно был населен евреями (Chancey. 2001; Idem. 2005. P. 82-86; Jensen. 2006. P. 150-161). Отсутствуют следы заметного влияния греко-рим. культуры. Найденные «этнические маркеры» позволяют говорить о том, что население города соблюдало галахические предписания о культовой чистоте. (Возможно, именно поэтому И. А. и решил основать новую столицу Тивериаду, город нового типа.) В слое I в. по Р. Х. найдены фрагменты каменных сосудов для хранения чистой (пригодной для культовых омовений) воды; практически отсутствуют свиные кости, обнаружено множество бассейнов для ритуальных омовений (микв) как в домах богатых, так и в домах бедняков, на акрополе (Reed. 2000. P. 23-61, 100-128).
Большинство строений, датируемых 1-й пол. I в., находятся на западном холме. Сепфорис времени И. А. был очень небольшим по сравнению с эллинистическими городами, расположенными на окрестных территориях (Кесария Приморская, Скифополь и др.). Расчеты показали, что население города составляло 8-12 тыс. жителей - многочисленное по сравнению с ближайшим окружением, но вполне скромное по стандартам др. городов империи (Ibid. P. 80; Crossan, Reed. 2001. P. 81). По крайней мере 2 главные улицы были проложены по греко-римской сетке (McCollough, Edwards. 1997). I в. обычно датируют акведук (позднее построен еще один) и базилику на восточном холме (Tsuk. 1999). Найдены также многочисленные инсулы (Strange. 1992).
Важными для дискуссии об историческом контексте галилейского служения Иисуса Христа остаются вопросы о датировке постройки театра в Сепфорисе (при И. А. или в кон. I - нач. II в. по Р. Х., последняя датировка доминирует в лит-ре, хотя ставится многими под сомнение - ср.: Zangenberg. 2010. P. 473; Batey. 1991. P. 154-156; Idem. 2006). Но даже если данные исследований театра не позволяют с уверенностью говорить о времени его постройки, утверждать преобладание в Сепфорисе эллинистического культурного элемента в этот период невозможно, т. к., по всей видимости, в I в. в городе не было гимнасия. После Иудейской войны 66-73 гг. по Р. Х., когда Сепфорис за лояльность к Риму получил от него вознаграждение, происходят существенное расширение и перестройка города (Meyers. 2002). Считается, что появление ряда памятников эллинистической архитектуры, к-рые на первый взгляд могли бы подтверждать тезис о заметной эллинизации этого региона (вилл с мозаичными полами, синагоги, огромных цистерн, мощеной улицы, украшенной колоннадой), стало возможным только со II в., когда город уже назывался Диокесария и его население значительно увеличилось.
Вывод о сравнительно небольших размерах города в I в. делают и археологи, исследовавшие Тивериаду. В этом городе I в. обычно датируют монументальные ворота с круглыми башнями (обнаружены в ходе раскопок 1973-1974; датировка оспорена М. Бернетт (Bernett. 2007), но, судя во всему, подтверждается последними раскопками - Zangenberg. 2010. P. 473), связанные с этими башнями части главной улицы (кардо), фрагменты мозаичного пола в стиле opus sectile в поздней базилике (найдены в 2005, могли сохраниться от дворца И. А., разрушенного впосл. зилотами - Ios. Flav. Vita. 65; Jensen. 2006. P. 135-149; Idem. 2008. S. 55); с осторожностью к этому времени относят остатки порта (Idem. 2008. S. 57), театра; фрагменты структур, найденные при раскопках 2002 и 2005 гг. (части стадиона) (Ibidem; Zangenberg. 2010. P. 473). Кроме того, ко времени И. А. относят свинцовую гирьку - находку, которая может подтвердить статус Тивериады как полиса, т. к. в надписи на ней упоминается ἀγορανόμος (смотритель рынка; ср.: Ios. Flav. Antiq. XVIII 6. 2).
Археологические исследования позволяют сделать выводы о социально-экономической ситуации и на территории тетрархии И. А., которой не коснулась его строительная политика (исследованы небольшие поселения Иодфат, Кана и Капернаум; на основании сходства материальной культуры к ним обычно добавляют Гамлу на Голанах, хотя это уже территория тетрархии Филиппа, а не И. А.- Adan-Bayewits, Aviam. 1997; Syon. 2002). Х. М. Йенсен, автор одной из последних монографий об И. А., не видит следов экономического упадка этих поселений в результате эксплуатации развивающимися городами ресурсов окружающих территорий. Наоборот, во всех указанных местах наблюдаются признаки экономического развития и увеличения численности населения (Jensen. 2006. P. 162-178). Все это позволяет сделать вывод, что И. А. как правитель проводил политику романизации подвластной территории не за счет экономического угнетения сельских территорий; нет также данных о явном нарушении тетрархом Галилеи религ. традиций подданных. О последнем, в частности, свидетельствует иконография монет, выпущенных при И. А. Они не имеют изображений, нарушавших иудейский закон (в отличие от монет др. правителей иродианской династии - Агриппы и Филиппа). Начиная с 19/20 г. по Р. Х. И. А. выпустил не более 5 типов монет. Отчеканенные в честь постройки Тивериады монеты на аверсе имели изображение тростника, что могло символизировать идею воды, плодородия и способности к восстановлению (гибкости). На др. типах монет изображение тростника заменено изображением пальмовой ветви (символа, распространенного уже на хасмонейских и иродианских монетах). На монетах последней серии 39 г. (возможно, выпущены в критический момент борьбы за власть с Агриппой с целью обретения благосклонности императора) имя И. А. на аверсе написано в именительном, а не в родительном падеже, на реверсе впервые появляется имя императора в дательном падеже: «Ирод тетрарх Гаю Цезарю Германику». Соблюдение запрета на изображения при чеканке монет было проявлением не личного благочестия, а заботы о подданных; в частной жизни И. А. мог нарушить запрет, напр., когда украсил свой дворец в Тивериаде статуями (Ios. Flav. Vita. 65).
Лит.: Dibelius M. Herodes und Pilatus // ZNW. 1915. Bd. 16. S. 113-126; Harlow V. E. Jesus" Jerusalem Expedition. Oklahoma City, 1936; idem. The Destroyer of Jesus: The Story of Herod Antipas, Tetrarch of Galilee. Oklahoma City, 1954; Delbrueck R. Antiquarisches zu den Verspottungen Jesu // ZNW. 1942. Bd. 41. S. 124-145; Blinzler J. Herodes Antipas und Jesus Christus: Die Stellung des Heilandes zu seinem Landesherrn. Stuttg., 1947; Tyson J. B. Jesus and Herod Antipas // JBL. 1960. Vol. 79. N 3. P. 239-246; Smallwood E. M., ed. Philoni Alexandrini Legatio ad Gaiium: Ed. with an introd., transl., comment. Leiden, 1961; Bruce F. F. Herod Antipas, Tetrarch of Galilee and Perea // Annual of Leeds Univ. Oriental Society. Leiden, 1966. Vol. 5. P. 6-23; Hoehner H. W. Herod Antipas. Camb., 1972; Schürer E. The History of the Jewish People in the Age of Jesus Christ (175 B.C.- A.D. 135) / Ed. G. Vermes et al. Edinb., 1973. Vol. 1; Müller K. Jesus vor Herodes: Eine redaktionsgeschichtliche Untersuch. // Zur Geschichte des Urchristentums / Hrsg. G. Dautzenberg et al. Freiburg, 1979. S. 111-141; Meshorer Y. Ancient Jewish Coinage. Dix Hills, 1982. Vol. 2: Herod the Great Through Bar Kochba; Fitzmyer J. The Gospel According to Luke. Garden City (N. Y.), 1985. Vol. 2: X-XXIV; Soards M. L. The Silence of Jesus Before Herod: An Interpretative Suggestion // Australian Biblical Review. 1985. Vol. 33. P. 41-45; idem. Tradition, Composition, and Theology in Luke"s Account of Jesus Before Herod Antipas // Biblica. R., 1985. Vol. 66. N 3. P. 344-364; Parker P. Herod Antipas and the Death of Jesus // Jesus, the Gospels, and the Church: Essays in Honor of W. R. Farmer. Macon, 1987. P. 197-208; Batey R. A. Jesus and the Forgotten Ñity: New Light on Sepphoris and the Urban World of Jesus. Grand Rapids, 1991; idem. Did Antipas Build the Sepphoris Theater? // Jesus and Archaeology / Ed. J. H. Charlesworth. Grand Rapids, 2006. P. 111-119; Strange J. F. Six Campaigns at Sepphoris: The Univ. of South Florida Excavations, 1983-1989 // The Galilee in Late Antiquity / Ed. L. I. Levine. N. Y.; Jerusalem, 1992. P. 339-356; Nolland J. Luke 18:35-24:53. Dallas, 1993; Brown R. The Death of the Messiah From Gethsemane to the Grave: A Comment. on the Passion Narratives in the Four Gospels. N. Y., 1994. Vol. 1: The Death of the Messiah: From Gethsemane to the Grave; Adan-Bayewits D., Aviam M. Iotapata, Josephus and the Siege of 67: Prelim. Report on the 1992-1994 Seasons // J. of Roman Archaeology. Ann Arbor, 1997. Vol. 10. P. 131-165; McCollough C. Th., Edwards D. R. Transformations of Space: The Roman Road at Sepphoris // Archaeology and the Galilee: Texts and Contexts in the Graeco-Roman and Byzantine Periods / Ed. D. R. Edwards. Atlanta, 1997. P. 135-142; Bond H. Pontius Pilatus in History and Interpretation. Camb.; N. Y., 1998; Darr J. A. Herod the Fox: Audience Criticism and Lukan Characterization. Sheffield, 1998; Kokkinos N. The Herodian Dynasty: Origins, Role in Society and Eclipse. Sheffield, 1998; Tsuk T. The Aqueducts to Sepphoris // Galilee through the Сenturies: Confluence of Сultures / Hrsg. E. M. Meyers. Eisenbrown, 1999. P. 161-175; Freyne S. Herodian Economics in Galilee: Searching for a Suitable Model // Idem. Galilee and Gospel: Coll. Essay. Tüb., 2000. P. 86-113; Reed J. L. Archaeology and the Galilean Jesus: A Re-examination of the Evidence. Harrisburg (Penn.), 2000; idem. Instability in Jesus" Galilee: A Demographic Perspective // JBL. 2010. Vol. 129. N 2. P. 343-365; Chancey M. A. The Cultural Milieu of Ancient Sepphoris // NTS. 2001. Vol. 47. N 2. P. 127-145; idem. Greco-Roman Culture and the Galilee of Jesus. Camb.; N. Y., 2005; Crossan J. D., Reed J. L. Excavating Jesus Beneath the Stones, Behind the Texts. L., 2001; Meyers E. M. Sepphoris, City of Peace // The First Revolt: Archaeology, History, and Ideology / Ed. A. Berlin, A. Overman. L., 2002. P. 110-120; Syon D. Gamla, City of Refuge // Ibid. P. 134-153; Ehling K. Warum ließ Herodes Antipas Johannes den Täufer verhaften?: Oder: Wenn ein Prophet politisch gefährlich wird // Biblische Notizen. Bamberg, 2006. Bd. 131. S. 63-64; idem. Auch eine Frage des Protokolls?: Überlegungen zur Feindschaft/Freundschaft zwischen Herodes Antipas und Pontius Pilatus (Lk 23. 12) // Ibid. 2010. Bd. 146. S. 101-105; Jensen H. M. Herod Antipas in Galilee: The Literary and Archaeol. Sources on the Reign of Herod Antipas and its Socio-Economic Impact on Galilee. Tüb., 2006, 20102; idem. Josephus and Antipas: A Case Study of Josephus" Narratives on Herod Antipas // Making History: Josephus and Historical Method / Hrsg. Z. Rodgers. Leiden; Boston, 2007. P. 289-312; idem. Message and Minting // Religion, Ethnicity, and Identity in Ancient Galilee: A Region in Transition / Hrsg. J. Zangenberg et. al. Tüb., 2007. P. 277-313; idem. Herodes Antipas in Galiläa: Freund oder Feind des historischen Jesus? // Jesus und die Archäologie Galiläas / Hrsg. C. Claußen. Neukirchen-Vluyn, 2008. S. 39-73; Smith A. Tyranny Exposed: Mark"s Typological Characterization of Herod Antipas (Mark 6:14-29) // Biblical Interpretation. Leiden, 2006. Vol. 14. N 3. P. 259-293; Bernett M. Der Kaiserkult in Judäa unter den Herodiern und Römern: Untersuch. zur politischen und religiösen Geschichte Judäas von 30 v. bis 66 n. Chr. Tüb., 2007; Smit P. B. Eine neutestamentliche Geburtstagsfeier und die Charakterisierung des «Königs» Herodes Antipas (Mk 6, 21-29) // BiblZschr. N. F. 2009. Bd. 53. N 1. S. 29-46; Zangenberg J. Archaeological News from the Galilee: Tiberias, Magdaba and Rural Galilee // Early Christianity. Tüb., 2010. Vol. 1. P. 471-484; Неклюдов К. В. Галилейский контекст служения Иисуса Христа: История изучения и совр. проблемы // Церковь, наука и образование в России: история и перспективы: Междунар. конф., посвящ. 325-летию МДА, 12-13 окт. 2010 г. Серг. П., 2011 (в печати).
Отдельные композиции и небольшие циклы сцен с И. А. появились в ранневизантийскую эпоху, а развернутые иллюстративные циклы, включающие его изображения,- преимущественно в средневизантийский период. Среди наиболее ранних циклов св. Иоанна Предтечи со сценами, участником которых является И. А.,- фрески ц. св. Иоанна Предтечи в Чавушине в Каппадокии (VII-VIII вв.), а также несохранившиеся росписи ц. св. Иоанна Предтечи в Саккудионе, построенной прп. Феодором Студитом до 790 г., и базилики Студийского монастыря в К-поле (ок. 800).
Самые ранние изображения сцены «Пир Ирода» запечатлены на миниатюре из Синопского Евангелия (Paris. Suppl. gr. 1286. Fol. 10v, VI в.) и на фрагментарно сохранившейся фреске вимы ц. св. Иоанна Предтечи в Чавушине в Каппадокии.
В иллюстративном цикле Четвероевангелия (Paris. gr. 74, 1057-1059 гг.) есть 2 миниатюры к Евангелию от Марка с изображением И. А.: «Обличение Ирода св. Иоанном Предтечей» и «Заключение св. Иоанна в темницу». Первая сцена входит и в состав цикла миниатюр из Лекционария Пирпонта Моргана (NY Morgan. Ms. M. 639. Fol. 313, 2-я пол. XI в.). Сцену с редкой иконографией - Иисус Христос перед И. А.- можно видеть в Россанском кодексе (Евангелия от Марка и от Матфея, Музей кафедр. собора, Россано. Fol. 6v, VI в.). На стенах баптистерия собора Сан-Марко в Венеции (капелла в юж. части храма) (1343-1354) был выполнен цикл композиций, посвященных св. Иоанну Предтече, среди которых - «Пир Ирода».
В XII в. «предтеченские циклы» приобрели большую популярность в Вел. Новгороде, многие из них включали сцены с участием И. А. Так, в соборе Рождества Пресв. Богородицы Антониева монастыря (1125) существовала композиция «Пир Ирода» (сохр. неск. фрагментов); эта же сцена входила в состав почти полностью погибшего цикла в ц. Спаса на Нередице (1199). В ц. Благовещения на Мячине (в Аркажах) в 1189 г. в диаконнике был написан довольно подробный цикл, включавший, согласно реконструкции Т. Ю. Царевской, сцену «Обличение Ирода св. Иоанном Предтечей» (сохр. только нижняя часть), а также сцену «Пир Ирода».
«Пир Ирода» представлен в левом нижнем углу 4-частной иконы, созданной, по мнению К. Вайцмана, в мастерской крестоносцев в Акре в период с 1244 по 1291 г. (3 др. сюжета - «Богоматерь на троне», «Смерть прор. Моисея» и «Св. Иоанн Предтеча в пустыне»). Эта сцена есть в росписях ц. св. Апостолов в Фессалонике (1328-1334) и ц. Успения Пресв. Богородицы в Трескавце (1335-1343). В кафоликоне мон-ря св. Иоанна Предтечи близ Серр (Серес) (ок. 1300) помещены 2 композиции: «Пир Ирода» и «Обличение Ирода св. Иоанном Предтечей».
Очевидно, художники не делали различия между И. А. и его отцом, Иродом Великим; в надписях, сопровождающих изображения обоих Иродов, если они есть, фигурирует обычно только имя ῾Ηρώδης.
Лит.: Omont H. Évangiles avec peintures byzantines du XIe siècle: Reproduction des 361 miniatures du manuscrit grec 74 de la Bibliothèque Nationale. P., 1908. 2 vol.; Weitzmann K. Thirteenth Century Crusader Icons on Mount Sinai // The Art Bull. N. Y., 1963. Vol. 45. N 3. P. 190-192; Ξυγγόπουλος ᾿Α. Αἱ τοιχογραφίαι τοῦ καθολικοῦ τῆς Μονῆς Προδρόμου παρὰ τὰς Σέρρας. Θεσσαλονίκη, 1973. Πίν. 34; Jolivet-Levy С. Les églises byzantines de Cappadoce. P., 1991. P. 23-26; The Glory of Byzantium: Art and Culture of the Middle Byzantine Era A.D. 843-1261 / Ed. by H. C. Evans and W. D. Wixom. N. Y., 1997. P. 105-106; Пивоварова Н. В. К истолкованию программы росписей диаконника ц. Спаса на Нередице в Новгороде // ДРИ. СПб., 1999. [Вып.:] Византия и Др. Русь. С. 210-228; Царевская Т. Ю. Фрески ц. Благовещения на Мячине («в Аркажах»). Новгород, 1999. С. 62-80.
И. А. Орецкая
Тетрарх галилейский, сын Ирода Великого, Ирод Антипа, к которому на суд должен был явиться Агнец Божий, был тот самый деспот, который, в угоду беззаконной жене своей Иродии, лишил жизни Иоанна Крестителя. Жестокость и бесчеловечность не были собственно в характере Антипы, но склонность к чувственности и слабость духа и сердца не раз доводили его до жестокостей. Бесстыдная Иродия продолжала владеть сердцем Антипы и правила им вместе с царством; но теперь её не было в Иерусалиме. Впрочем, у неё не было причины принимать личное участие в настоящем деле, разве из одного любопытства.
Для Антипы появление в его дворце Иисуса Христа было столь же приятно, сколько неожиданно. Он знал Господа только по слухам: о чудесах Его слышал весьма много; слышал, конечно, что-то и о Его учении: но быть слушателем Иисусовым у Ирода не было никакого желания; хотелось только видеть какое-либо чудо. Прежнее мнение Ирода (Мф. 14:1-2), что в Иисусе Христе воскрес Иоанн Креститель, им казнённый, теперь уже не тревожило сластолюбца; рассеянность и забавы изгнали из воображения эту мысль, которая могла быть благотворной для его совести.
Но первосвященникам, без сомнения, тяжело было ходить из одного судилища в другое, и притом без всякой определённой надежды. Ирод, несмотря на свою религию, не имел усердия к синедриону, который состоял большей частью из фарисеев, секты весьма требовательной, пользующейся поддержкой народа, не терпевшей чуждого владычества, а поэтому подозрительной для Ирода, чей род происходил из Идумеи, возвысился и держался происками при дворе кесарей. К секте саддукеев, которые также имели сильный голос в синедрионе, Ирод был более расположен и разделял их мнения, впрочем, не так, чтобы во всём следовать саддукейству. Знал, конечно, Ирод, подобно Пилату, и о том, что первосвященники преследуют Пророка Галилейского единственно по личным мотивам. Всё это не подавало синедриону большой надежды.
Но не было особенной причины и отчаиваться в успехе на суде Ирода. Как от государя иудейской религии, от него ожидали, по крайней мере, лицемерного уважения к верховному священному судилищу иудейскому и хоть притворного внимания к нарушению иудейских законов, в котором обвиняли Иисуса Христа и которое для Пилата-язычника не имело никакого значения. Если и прежде, как мы видели, фарисеи успели убедить иродиан действовать заодно с ними против Иисуса Христа, то в настоящем случае ещё смелее можно было положиться на их содействие.
Посланные от Пилата объяснили, без сомнения, Ироду, в чём состоит дело, почему римский судья не произнёс приговора Иисусу Христу и отослал Его к правителю галилейскому: то есть что Обвиняемый, находясь в Иудее, не сделал ничего, заслуживающего казни, и что теперь остаётся Ироду рассмотреть, не сделал ли его подданный чего-либо такого в Галилее, как утверждали обвинители.
Но Ирод не думал о расследовании дела, незначительность которого в гражданском отношении была для него так же очевидна, как и для Пилата. Не обращая внимания на высоких обвинителей Иисусовых, он, видимо, был рад, что видит наконец перед собой всеми славимого Пророка, Которого так давно и сильно хотел видеть (Лк. 23:8). «Теперь, - думал роскошный деспот, - теперь Подсудимый, под угрозой мук и смерти, Чудотворец, чтобы добиться моей милости, раскроет передо мной все чудеса Своего могущества или искусства». И множество вопросов немедленно полилось из уст любопытного... Евангелист не говорит, о чём он спрашивал, но что вопрошения словесы многими не касались самого дела, это показывает уже молчание Господа и младенческое любопытство, владевшее Иродом. Всего вероятнее, это любопытство обращено было на прошлые чудеса Господа, в том числе, может быть, и на чудесные обстоятельства Его собственной жизни, напр., гласы с неба и проч. Господь не отвечал ни слова; не показал даже и вида, что Он готов исполнить желание тетрарха - видеть от Него какое-либо чудо.
Сын Человеческий и здесь является в том же величии, в каком мы видим Его в начале служения, когда, искушаемый в пустыне, Он отвергает с презрением предложение сатаны - употребить в личную Свою пользу дар чудес. Нет сомнения, что Ирод, увидев какое-либо чудо, избавил бы Чудотворца от опасности, Ему угрожавшей: но творить в угоду Ироду и царедворцев его чудеса - значило бы унижать Св.Духа, силой Которого они совершались, - повергать святая псам...
Между судьями Господа один только Пилат, по-видимому, был несколько расположен ценить высокие чувства и поступки Подсудимого. Не знающий истинного величия, Ирод, не получая удовлетворения своему любопытству, рассердился. Первосвященники заметили это и тотчас, пользуясь случаем, начали клеветать на Иисуса Христа, доказывая, что Он, как непокорный властям и враг спокойствия народного, давно достоин смерти. Возмутительный нрав галилеян, подданных Ирода, придавал достоверность тем опасностям, которые они предрекали от Иисуса Христа; а настоящее молчание Господа для злоречия служило очевидным примером мнимой непокорности Его властям.
Но Ирод, при всём негодовании из-за обманутой надежды видеть чудо, не был расположен верить клеветам фарисейским. По всей вероятности, молчание Господа он принял за признание в слабости сотворить чудо, достойное внимания. И прежде едва ли от сердца верил Ирод слухам о чудесах Иисуса Христа, приписывал их, может быть, какому-либо тайному искусству; но, как человек без твёрдых правил, колебался в своём мнении и считал, что искусство стоит внимания. Теперь в полной уверенности, что подсудимый Узник сделал бы для него чудо, если бы мог, Ирод принял Его за посредственного шарлатана, который среди простого народа прослыл Чудотворцем, но в присутствии просвещённых царедворцев был вынужден молчать; который, будучи ослеплён успехами, видя готовность народа признавать Его за великого человека, вообразил Себя Мессией, впрочем, не имея никаких определённых целей; человек низкого рода, без знаний и дарований воинских, с одним пристрастием - поучать народ, Он был ничуть не опасен для правительства. «Такие люди, - думал Ирод, - заслуживают не смерть, а осмеяние», и сам первый начал издеваться над Господом. Толпа царедворцев немедленно присоединилась к своему повелителю. Со всех сторон полетели острые насмешки, язвительные укоризны и грубые шутки. Сын Человеческий был осмеян, поруган так, как праведник только может быть осмеян при дворе, подобном двору Антипы.
В довершение всех насмешек Ирод велел надеть на Иисуса Христа длинную, белую, блестящую одежду. Так одевались в Риме полководцы и все те, которые собирались искать у народа какой-либо должности. Так, думал насмешливый деспот, должен быть одет и Тот, Кто имел безрассудство называть Себя, хоть и без особого умысла и дальних последствий, Царём Иудейским.
В этой же самой одежде Иисус Христос был отослан обратно на суд к Пилату. Дарованием Ему свободы Ирод не хотел, вероятно, раздражить первосвященников; между тем, взаимной хитростью думал отплатить за учтивость Пилата и показать, что он перестаёт быть его недругом. Ибо с этого времени, по замечанию св.Луки, Ирод и Пилат сделались по-прежнему друзьями. Законным предлогом к возвращению Узника на суд прокуратора иудейского, если нужен был предлог, могло служить то, что Иисус Христос, хотя провёл большую часть Своей жизни в Галилее, но родился и записан был в народную перепись в Иудее, управление которой принадлежало Пилату.
Солнце было уже высоко, три допроса и переход из одного судилища в другое продолжались столько времени, что первосвященникам трудно было надеяться в этот же день окончить своё дело. Но отложить его до другого времени значило почти то же, что вовсе оставить. Со временем обстоятельства ещё более могли расположиться в пользу Узника, Которому и без того покровительствовал прокуратор. Особенно нужно было опасаться народа, который, узнав об участи, ожидающей великого Пророка, легко мог восстать против синедриона. Поэтому старейшины с необычным для них терпением опять следовали за Иисусом Христом в Пилатову преторию, получив одно утешение, что Ирод поругался над Господом, но не имея в виду ничего определённого, кроме своего упорства.
Примечания
- О суде Ирода над Иисусом Христом три евангелиста вовсе не упоминают. Только один св.Лука повествует о нём, и довольно пространно. Лк. 23:7-9.
- Мф. 16:6; сравн. Мк. 8:15.
- Так, Ирод, вопреки догмату саддукеев, что нет ни ангела, ни духа, следовательно, и бессмертия, верил некоторое время, что в Иисусе Христе воскрес Иоанн Креститель. Мф. 14:1-2.
- Мф. 22:16. Иродианами назывались люди, приверженные к фамилии Иродовой, заботившейся об увеличении политического могущества потомков Ирода Великого.