Из 12,8 миллионов инвалидов, проживающих в России, работу имеют лишь 600 тысяч, несмотря на то, что трудоспособными признаны более 2 миллионов россиян с ограниченными возможностями.
Эксперты считают, что на самом деле трудоспособных инвалидов в стране намного больше, и из-за их невключенности в экономику бюджет ежегодно теряет около полумиллиарда рублей.
В пятницу в Сочи вслед за Олимпийскими играми открылась Паралимпиада. Спорт — важный способ самореализации людей с ограниченными возможностями, однако не главный.
Более распространенным является обычное трудоустройство — к тому же это позволяет заработать дополнительные деньги в придачу к тем 15 тыс. рублей, которые российские инвалиды в среднем получают от государства в месяц.
В то время как безработица среди обычных россиян по итогам 2013 года рекордно низкая (на уровне 5,5%), то безработица среди трудоспособных инвалидов рекордно высокая: порядка 70%.
Другими словами, лишь 4,6% всех россиян с инвалидностью имеют работу. Для сравнения, в Великобритании, по некоторым данным, трудоустроены 40% людей с инвалидностью, в США — 24%.
По мнению опрошенных Би-би-си экспертов, главной причиной такого положения дел является политика государства: несмотря на серьезные подвижки в этой сфере, некоторые принципиальные решения по-прежнему не приняты.
Спасительный госзаказ
«В 1991 году на предприятиях Всероссийского общества слепых работало больше 50 тыс. незрячих, сейчас работает 6 тыс. по всей России», — рассказывает Константин Лапшин, сотрудник аппарата управления Всероссийского общества слепых.
Резкое ухудшение ситуации произошло после распада СССР, говорит он: по трудоустройству инвалидов страна до сих пор не может выйти на показатели советского времени.
Главной причиной кризиса в этой сфере, по его мнению, стала отмена системы государственных заказов. Электропроводка, собранная на предприятиях для слепых, стоит дороже, чем китайская продукция. В условиях открытой конкуренции подобные предприятия проигрывают.
Чтобы спасти их, считает Лапшин, им необходимо вернуть статус учебно-производственных предприятий, утраченный с распадом СССР: вернуть им льготы, широкие полномочия, возможности по собственному строительству.
Если трудоустроить те миллионы российских инвалидов, которые сейчас хотели бы, но не могут найти работу, бюджет страны, по оценкам некоторых специалистов, мог бы получить до 530 млн рублей (14,6 млн долларов).
Чиновники без ответа
Другая проблема, препятствующая развитию этого рынка, — отсутствие прямых ответственных лиц в федеральных ведомствах, говорят эксперты.
Указ президента под номером 597, предписывающий, в частности, создавать в России 14,2 тыс. рабочих мест для инвалидов в год, существует, однако отвечать за его исполнение некому.
При министерстве труда и социальной защиты есть два «почти профильных» департамента: Департамент по делам инвалидов и Департамент по занятости. Каждый из них ведает широким кругом вопросов, но непосредственно занятостью инвалидов напрямую не занимается никто.
«Сейчас вклад инвалидов в экономику действительно небольшой», — соглашается руководитель общественной организации инвалидов «Перспектива» Денис Роза (американка, живущая в России уже 25 лет).
Однако, по ее словам, с каждым годом становится все больше бизнесменов, готовых трудоустраивать инвалидов на уже имеющиеся на их предприятиях места. Впрочем, речь идет именно об уже существующих вакансиях, а не о специально создаваемых рабочих местах.
Фиктивные работодатели
Разница здесь принципиальная, поскольку это два диаметрально противоположных и взаимодополняющих метода трудоустройства инвалидов: «защищенная занятость» и так называемый инклюзивный подход.
Специализированные предприятия для слепых, о которых говорил Константин Лапшин, относятся к «защищенной занятости»: этот метод применим для «тяжелых» инвалидов, которых не хотят брать на работу никуда.
Инклюзивный метод, который имела в виду Денис Роза, предполагает трудоустройство в обычных компаниях, где для инвалидов оборудуются рабочие места.
В Москве, рассказывает директор Центра содействия занятости инвалидов Дмитрий Касаткин, действует программа, по которой из бюджета выделяются деньги компаниям, берущим на работу инвалидов. В рамках еще одной программы инвалидам, устроившимся на предприятия с заработной платой до 5 тыс. рублей, городской бюджет доплачивает 8 800 рублей.
«В прошлом году Департамент труда и занятости населения Москвы бойко отчитался, кажется о 8-9,5 тысячах трудоустроенных его стараниями. Однако в реальности эта цифра намного меньше», — сетует Касаткин.
«Когда нет работы, ничего не интересно»
Проблема в том, что работодатели зачастую устраивают инвалидов фиктивно, получая при этом гарантированные законом льготы, поясняет эксперт.
Когда приходит проверка, инвалидов вызывают на работу, устраивают спектакль перед комиссией, после дают им какие-то деньги — и на этом история с трудоустройством инвалидов кончается.
«Из 12 компаний, работу которых я проверял и где по документам работает 600 человек, реально работали 15 человек», — говорит он.
При этом нельзя отрицать, замечают собеседники Би-би-си, что российские власти не игнорируют проблему. Например, на всероссийскую программу «Доступная среда», в рамках которой власти пытаются сделать городскую среду комфортной для инвалидов (те же автобусы с низкой посадкой) с 2011 года вложено 180 млрд рублей.
Однако у многих представителей сообщества людей с ограниченными возможностями в России возникает ощущение, что власть принимает решения у них за спиной, не посоветовавшись с ними.
Между тем работа для инвалидов — не столько способ зарабатывания денег, сколько способ почувствовать себя полноценными людьми, говорит Дмитрий Касаткин.
«Когда у человека-инвалида нет возможности работать, зарабатывать, самореализовываться, то все остальное ему не интересно. Я смотрю по нашим молодым ребятам, которые хотя бы где-то как-то работают: им чаще всего интересно съездить куда-нибудь отдохнуть, сходить на концерт. А ребята, которые не работают и не учатся, им это все совсем уже не интересно», — замечает он.
Хабермас рассматривает современность как «незаконченный проект» . Центральной проблемой продолжает оставаться рациональность . Утопическая цель заключается в том, чтобы максимально рационализировать так называемые им «систему», так и «жизненный мир». Т.е. есть «Система» - это государство и экономика (они действуют стратегически и рационально) И есть «Жизненный мир» - это частная жизнь людей и гражданское общество (они коммуникативны и подвержены морали).
Гидденс характеризует современную эпоху как радикализированный модерн, главной чертой которого является рефлексивность
Гидденс рассматривает современность как «сокрушительную силу» , которая, в некоторой степени, не управляема.
Глобализация стала важнейшей проблемой для современной социологии. У Гидденса есть краткое определение глобализации: «Я определяю её как действие на расстоянии» . Или более развёрнутая дефиниция: «Глобализация есть интенсификация социальных отношений всемирного масштаба, которые связывают удалённые локальности таким образом, что события, происходящие в одном месте, формируются тем, что происходит за много миль от них, и наоборот». Глобализация Э. Гидденсом трактуется как естественное продолжение изначальных тенденций модернити. Глобализация по Гидденсу имеет пять составляющих :
Теории модерна в современной социологической теории появляются после теорий постмодерна как ответная реакция, на эти теории. Все теории модерна говорят о том, что, несмотря на появление «новой понятийности» и знаний, общество по-прежнему функционирует, опираясь на принципы эпохи просвещения. Модерн никуда не исчез и не заменен постмодерном! Общества по-прежнему классовые , капиталистические , индустриальные , промышленные , демократические ,массовые , оформленные в национальные государства. Современные общества представляют собой «новый модерн» , «исчерпанный модерн» , «радикализированный модерн» , «поздний модерн», но все же МОДЕРН .
Концептуализация современности в постмодернистской социологии, осуществляющаяся через анализ изменения природы и функций научного знания, оформляет исследование природы «социального » и его трансформации и создание теории социального, где «социальное» - это масса, сопротивляющаяся любому упорядочиванию, любому социально трансформирующему разуму. Теория бесконечных «сетей взаимодействий» , в которые «пойман» индивид, сопротивляющийся любой упорядоченности , - вот образ социального и общества постмодернистской мысли.
Никлас Луман рассматривает общество как систему или "Общество общества " . теория Теория Лумана описывает процесс возникновения «Мирового общества» в качестве осевого для социального развития западной цивилизации как таковой.
Луман использует такие универсальные - как для естественных, так и для социальных наук - ключевые понятия как аутопойесис , бифуркация , биологическая эволюция , хаос , система и функция , информация и коммуникация и описывает динамику эволюционирования всех важнейших сфер общества: Право и Политику, Науку и Образование, Религию и Искусство, Экономику и Любовь.
П. Бурдье предложил использовать одновременно два принципиальных подхода при изучении социальных реалий.
Первый - структурализм , который им реализуется в виде принципа двойного структурирование социальной реальности : а) в социальной системе существуют объективные структуры , независящие от сознания и воли людей, которые способны стимулировать те или иные действия и стремления людей; б) сами структуры создаются социальными практиками агентов.