Архимандрит Иннокентий (Просвирнин Анатолий Иванович, 1940-1994) - духовный пастырь, сыгравший огромную роль в издательской деятельности Русской Православной Церкви, заместитель председателя Издательского отдела Московского Патриархата и главного редактора «Журнала Московской Патриархии» митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, один из самых ярких представителей современного ученого монашества, агиограф, историк, археограф, краевед, видный церковный и общественный деятель, член Археографической комиссии Российской академии наук, Международного фонда славянской письменности и культуры, а также Славянского фонда России.
Архимандрит Иннокентий (Просвирнин)
Архимандрит Иннокентий в начале 90-х годов помог с открытием нашего храма, а в начале 60-х годов прошлого века он учился вместе с нашим настоятелем протоиереем о. Владимиром - уже два эти факта биографии, делают его крайне интересным для нас. К тому же архимандрит Иннокентий известен как ученый с мировым именем.
Всю жизнь архимандрит Иннокентий сотрудничал с владыкой Питиримом (Нечаевым). Каждый из них немало потрудился, помогая возродить наш храм.
Владыка Питирим был старше архимандрита Иннокентия на 15 лет и был его духовным отцом. Познакомились они в те далекие времена, когда владыка Питирим работал инспектором МДА, а Анатолий Просвирнин (будущий архимандрит Иннокентий) и о. Владимир (Агриков) в академии учились. Между ними сложились хорошие отношения, которые они поддерживали до самой смерти архимандрита Иннокентия.
Архимандрит Иннокентий - сибиряк. Он родился в 1940 г. в Омске в верующей православной семье. С детских лет прислуживал иподиаконом в соборе у владык: епископа Венедикта (Пляскина, +1976), позже у епископа Вениамина (Новицкого, +1976).
Анатолий с отцом
После школы, в 1958 г., Анатолий Просвирнин поступил в Московскую семинарию, располагавшуюся в Троице-Сергиевой Лавре. Причем принят был сразу во второй класс. Но через год молодого человека забрали в армию, и он три года отслужил в зенитно-ракетных войсках в Закавказье. После армии, закончив семинарию и Московскую духовную академию (в 1968 г.), архимандрит Иннокентий всю жизнь успешно занимался преподавательской деятельностью. Начинал с преподавания церковной истории в семинарии. Рано проявился и его публицистический талант. Еще во время учебы в семинарии владыка Питирим пригласил Анатолия в издательский совет «Журнала Московской Патриархии», где он проработал более тридцати лет.
Научные интересы отца Иннокентия сложились ещё во время учебы в Московской духовной академии: монашество, старчество, миссионерство, церковные архивы, книжность на Руси с древнейших времен. Работоспособность его была огромна, а сердце горело любовью к Церкви, родной истории. Он искал и собирал по крупицам информацию по истории церкви, работал в архивах.
Вот как о нем вспоминает знавший его более 30 лет Николай Лисовой(старший научный сотрудник Института российской истории РАН, докт. ист. наук, канд. философ. наук):
Архимандрит Иннокентий стал ученым европейского уровня и в областиистории, и вобласти научно-издательских проектов, совершенно неподъемных нидля кого более, кроме него. Бог создал его как бы для того, чтобы предпринимать такие усилия, на которые никто бы никогда не решился».
Если просто перечислить названия всех научных работ архимандрита Иннокентия, то получится отдельный доклад. Довольно много написано и о нем самом, но почти все эти книги изданы в конце прошлого века и стали библиографической редкостью. Книга «Блаженны чистые сердцем» вышла уже после его смерти. Сейчас она продается в Новоспасском монастыре, в котором архимандрит Иннокентий провел последний год жизни. Здесь собраны его научные труды по церковной археографии (специальная вспомогательная историческая дисциплина, разрабатывающая теорию и практику издания письменных источников) и несколько очерков о наших святых: Серафиме Саровском, Димитрии Ростовском и других. Написано очень живо, интересно читать и нецерковным людям. Возможно, и у них зародится искра интереса к истории Церкви, к Православию, они поймут, что история Руси неотделима от истории Русской Православной Церкви. Для кого-то знакомство с этой книгой может стать первым шагом к Православию.
«К сожалению, отцу Иннокентию в жизни не очень везло, как он сам любил говорить: «За все, что ни сделаешь, лучшая награда - мордой об стол». За что бы он ни брался, что бы ни делал - все оборачивалось против него со стороны окружающих», - писал Н. Лисовой.
В жизни Анатолия Просвирнина многое было символично: родился в день апостола Нафанаила в 1940 г., умер в день празднования в честь апостолов Петра и Павла в 1996-м в возрасте всего лишь 54 лет.
4 февраля 1970 г. Анатолий Просвирнин был рукоположен в сан диакона, а 22 февраля того же года, в день празднования обретения мощей святителя Иннокентия, епископа Иркутского, - во пресвитера. Семь лет прослужил он священником и только после этого принял монашеский постриг. К этому времени у него уже была награда, отмечающая его труды на благо Церкви, - наперстный крест. Обычно перед постригом все награды снимаются, ведь рождается новый человек, целиком отдающий себя Богу. Но при пострижении отца Анатолия по благословлению митрополита Питирима наградной крест был оставлен. Это событие произошло в Троице-Сергиевой Лавре в 1977 г., новый воин Христов был назван в честь митрополита Иркутского Иннокентием. Годом позже иеромонах Иннокентий был возведен в сан игумена, а в 1981-м удостоен сана архимандрита. Заслуги архимандрита Иннокентия перед Церковью были отмечены высокими наградами - орденами Равноапостольного великого князя Владимира и Преподобного Сергия Радонежского II степени.
Издательская деятельность архимандрита Иннокентия была тесно связана с краеведением.
Отец Иннокентий не уставал повторять, что люди оторваны от корней, чтонеобходимо формировать историческое мышление. Он регулярно читал лекции на курсах повышения квалификации педагогов, учил работать с историческими документами. На конференции, посвященной краеведению Москвы, он говорил: «Надеюсь, что министерство просвещения найдет достойное место краеведению, ибо нельзя строить свою жизнь на основании, которого не ведаешь».
Трудами архимандрита Иннокентия нашей истории возвращено очень много имен.
Анатолий Аркадьевич Турилов, один из самых серьезных современных ученых, в некрологе, который был напечатан после кончины архимандрита Иннокентия в «Археографическом ежегоднике», пишет: «Нелегко назвать издание Московского Патриархата, вышедшее в середине 1960 - начале 1990-х годов, к которому он не был бы причастен... Симпатичная и симптоматичная черта его научных поисков - любил отыскивать свидетельства приоритетов русских церковных исследователей в различных областях гуманитарных знаний».
Конечно, он работал не один. Его руководителем и соработником во всех трудах был митрополит Питирим. Кроме того, находились помощники в центральных архивах Москвы и Ленинграда, в провинции. К 1000-летию Крещения Руси выпустили 24 тома Богослужебных Миней. Это был труд всей жизни. В то время остро не хватало богослужебной литературы, это издание во многом помогло утолить «книжный голод» в Церкви. По книгам этого издания служат и в нашем храме, а все Минеи, которые издаются сейчас, - переиздание труда архимандрита Иннокентия. Ему принадлежала инициатива включения служб русским святым в корпус Миней, и он сам выполнил всюработу над этими службами. Работа была проведена колоссальная. Ведь в Синодальных Минеях не было служб местночтимым святым, Синод очень неохотно включал их для общецерковного почитания. Мы знаем, что преподобного Серафима Саровского прославили по личному распоряжению Николая Второго только в начале прошлого века. На местах появились свои святые, но за время советской власти все это стало забываться и теряться. Еще несколько лет, и многое было бы утеряно безвозвратно. О. Иннокентий понимал, что нужно спасать историю, исчезающую традицию, пока не поздно, и много работал в архивах. Интересно, что доступ в центральные (в Москве, Ленинграде, Тбилиси) архивы получить было легче, чем в провинции. Например, в Воронежский архив их не пускали, хотя были сведения об имеющейся там информации по церковной истории. Говорили: «У нас сведения только про семинаристов, вы что, хотите компромат собрать, кто из наших руководителей в семинарии учился?» - и не пускали в архив.
Некоторые богослужебные тексты отец Иннокентий привез с Афона. К 1000-летию крещения Руси проект был представлен в Совет по делам религий при Совете министров СССР, но его «зарубили». Было сказано примерно следующее: «Какие такие особые Минеи русским святым? Печатайте только самое необходимое, без чего невозможно отправление религиозных потребностей». Тогда издательский совет пошел по другому пути: решили, не привлекая внимания Совета, просто вставлять новый материал в старые Минеи. Кстати, этим объясняется гражданский шрифт зеленых Миней: набрать дополнительные тексты церковнославянским шрифтом тогда было невозможно. Минеи мы по праву называем делом всей жизни отца Иннокентия, но то же определение можно отнести и к другой грандиозной работе - изданию 10-томной иллюстрированнойРусской Библии. Работа над этим уникальным изданием, богато иллюстрированным книжными миниатюрами, взятыми из библейских книг русской рукописной традиции X-XX вв., продолжалась 20 лет. При жизни отца Иннокентия свет увидели только 7-й и 8-й тома, включающие в себя все книги Нового Завета. Оба тома включали около 500 миниатюр.
Основу издания составляет знаменитая Геннадиевская Библия, изданная при архиепископе Новгородском Геннадии (+1505). Она является величайшим историческим, лингвистическим и художественным памятником русской культуры и всего славянского мира. Самое замечательное в этом издании - иллюстрации. В начале 90-х годов отдел по делам религий работе уже не мешал, но были другие трудности. Издательский совет РПЦ не мог сам ничего издавать, пока нет лицензии на издательскую деятельность, а ее на тот момент не было. Издание уже находилось в типографии, и процесс нельзя было останавливать. Митрополит Питирим в это время открывал Иосифо-Волоцкий монастырь. Придумали следующее: в этом монастыре создали Музей Русской Библии, назначили архимандрита Иннокентия директором. Статус музея позволил быстро получить все необходимые документы и оформить лицензию на издательскую деятельность - Русская Библия была напечатана. В самом музее собрали старинные фолианты, редкие, бесценные книги.
Архимандрит Иннокентий был крайне обеспокоен состоянием архивохранилищ, куда он имел доступ как крупный ученый. Особенно после пожара в Библиотеке Академии наук он при каждом удобном случае ставил вопрос о создании так называемого охранного фонда - цветных копий наиболее ценных рукописей. Именно он придумал перефотографировать документ на микропленку, ведь тогда еще не было цифровой техники. Отец Иннокентий придумал и оригинальную форму хранения микрофильмов: по его эскизу были изготовлены деревянные ларцы в форме древней книги размером в александрийский лист, внутри книга разделена на ячейки, в которые помещается микрофильм, на корешке сделана стилизованная надпись.
Академику Дмитрию Сергеевичу Лихачеву подарили на 80-летие такой ларец с Лицевым Летописным сводом XVI века. Ценность этой работы в том, что тома свода, созданного в царских мастерских под руководством митрополита Макария, находятся в разных хранилищах и этим затрудняется работа исследователей. Полного собрания Лицевого свода нет даже в Историческом музее, материалы разбросаны по разным музеям. А здесь они все собрали воедино. Такие же копии Лицевого свода подарили музеям, с которыми сотрудничали.
Архимандрит Иннокентий занимался изучением истории Оптиной пустыни и наследием оптинских старцев, начиная с подготовки кандидатской диссертации в Московской духовной академии и до конца жизни. В ряду его творческих планов было, в том числе, издание писем старцев. Владыка Питирим взял его работать в Издательский отдел РПЦ по благословлению оптинского старца Севастиана (Фомина, +1966).Он отснял часть архива Оптиной, хранившегося в Российской Государственной библиотеке. Для того чтобы представить объем проделанной работы, достаточно сказать, что всего переснято было более 70 000 листов архивных документов, отец Иннокентий сам иногда стоял за съемочной камерой. В 1993 г. микрофильмы (документ в виде микроформы на прозрачной плёнке с последовательным расположением кадров в несколько рядов) были переданы в Оптину пустынь. Здесь уместно сказать, что о. Иннокентий был прекрасным фотографом и много снимал, обладая удивительным чувством кадра.
Ему было дано много талантов, и все их он принес на службу Церкви. И все-таки главное его звание - монах, главное служение - у алтаря. Чтобы, работая в музее, не смущать не церковный народ монашеским облачением, ходил в гражданской одежде, крест носил в кармане. Но все равно каждый видел, что перед ним монах - длинные волосы, борода, глубокий взгляд.
Одна из наших прихожанок, знавшая архимандрита Иннокентия, вспоминает, что он был очень красивый - глаза голубые, как фонарики, светящиеся изнутри, копна вьющихся волос. Когда постился, становился очень худой. Она думала, что у всех монахов должны быть такие глаза, как у него, и все искала этот взгляд у монахов. О. Иннокентий был поразительным молитвенником и постником. Служил в храме при Издательском отделе, и люди очень любили ходить на эти службы. Любой не мог прийти, но те, кто работал в издательском отделе, - ходили. Он практически не спал, время было расписано по минутам и все занято. Женщина вспоминает такой случай: «Однажды мне нужно было сделать бланк для Владимирской церкви. В то время это было очень сложно, я решила попросить о. Иннокентия помочь. Думаю, он же в Издательском совете, там есть специалисты, я и позвонила ему в 10 часов вечера. Он был очень недоволен. Я первый раз услышала его резкий голос. Обычно он говорил мягко и вежливо, а тут так строго и сердито! Я перепугалась, решила: раз так - ничего не надо. Видно, я его оторвала от дел (и это в 10 часов вечера!), но о. Иннокентий не забыл моей просьбы и даже прислал в помощь человека, который по его благословению сделал макет бланка быстро и бесплатно, что тоже было немаловажно. Я-то хотела заплатить, зажмурилась и спрашиваю: «Сколько я вам должна», - а сама думаю, хватит ли денег в кошельке. А он мне говорит: «Что вы! Меня же о. Иннокентий благословил. Как можно».
Помню его первый приезд к нам. Власти разрешили проводить субботники. Начали мы наводить порядок, расчищать, убирать территорию. А храм нам все не отдают, только разговоры пустые. А мы все трудимся… Администрация машины дает мусор вывозить, а какой-то человек ходит, присматривается, гостиницу из храма собрался делать, а нашими руками все расчистить. Народ приуныл, а я говорю: «Все будет наше, не волнуйтесь». Народ успокаиваю, а сама думаю: «Что делать? Что-то мы работаем, а храм все не отдают». У нас с о. Инокентием уже очень хорошие отношения были к этому времени. Я попросила его приехать: «Люди духом падают, может, надо молебен провести». Он приехал на «Жигулях», сам за рулем. Я никому не говорила, кто приедет, люди, которые работали на субботниках, его не знали. Он вышел - стремительный, худой, возвышенный. Тогда священники были редкостью, народ не знал, как со священникам здороваться, что делать. Ну, я благословилась, еще кто-то, а остальные толкутся вокруг. И вот мы подходим к церкви, а в это время в ворота входит наш местный молодой парень Володя, который был среди всех один давно и по-настоящему верующий. Он архимандрита Иннокентия сразу увидел, несмотря на то что много людей. Тот в свою очередь откололся от толпы и пошел к Володе навстречу. Представляете, среди толпы он один был по-настоящему верующим человеком, и о.Иннокентий сразу это почувствовал и пошел к нему. Я даже подумала, что они знакомы. Спросила у Володи. Оказалось – нет, они видят друг друга впервые. О. Иннокентий отслужил молебен, мы все вместе помолились. Народ воспрял духом.
Мой хороший друг американец Ричард, издатель журнала «Русский паломник», был знаком с о. Иннокентием. Он мне и сообщил о несчастье, сказал, что он очень болен: «Ты должна его навестить». Но я не думала, что все так серьезно, и не успела… Потом уже на могилку к нему сходила. Очень жалею, что не простилась с ним.
Ничего из его биографии я не знала. Я была тогда верующим человеком, но не церковным. Многого не понимала, могла позволить себе к нему прийти в каких-нибудь побрякушках и не видела в этом ничего плохого. На самом деле это неправильно. Но он ни разу не посмотрел на меня с осуждением, не обратил внимания на мою одежду - просто не видел ничего внешнего. Общаясь с ним, я чувствовала, что рядом уникальный человек. Честно говоря, я относилась к нему даже с большим почтением, чем к владыке Питириму. Меня поражала его невероятная худоба в посты. Приезжаешь к нему ночью, поздно. Он тощий, счастливый, глаза горят. Пальцы тонкие как спицы. Он всегда говорил очень спокойно, размеренно, негромко. Делал все без суеты».
Глубина личности о. Иннокентия особенно раскрылась в последний год его жизни, после трагедии, которая произошла с ним в Иосифо-Волоцком монастыре, где он был казначеем. В ночь на 1 апреля 1993 года в настоятельском корпусе на него напали двое уголовников, жестоко избили. Решив, что о. Иннокентий потерял сознание, преступники вышли в соседнюю комнату, стали рыться в бумагах. О. Иннокентий очень волновался за послушников обители, так как подумал, что это нападение на монастырь. Ценой неимоверных усилий ему удалось освободиться и выпрыгнуть со второго этажа на бетонную отмостку. В результате тяжелая травма позвоночника, перелом ноги, бесчисленные раны на теле, надолго приковавшие о. Иннокентия к постели.
После выписки из больницы его курировали православные врачи. Милиция так и не дала никакого заключения по поводу причин нападения. О. Иннокентий написал отказ от возбуждения уголовного дела. Однако бюрократическая машина уже была запущена, и ему всё присылали повестки в милицию. «Не придешь сам - приведем под конвоем». Вспоминать случившееся, отвечать на дотошные вопросы - все равно, что еще раз все это пережить. А здоровье основательно подорвано. Он простил все - написал, что претензий не имеет, просил закрыть уголовное дело. Не тут то было! Духовные дети поняли, что о. Иннокентия надо спасать, как-то «выдергивать» из этой ситуации. Как раз начинался съезд славянистов в Братиславе. Он туда поехал, блестяще представил там проект «Русская Библия» и потом просто не вернулся. Господь сподобил о. Иннокентия в последний год его жизни особой милости: он провел несколько месяцев в древнем Киккском монастыре на Кипре, а в дни праздников Рождества Христова и Богоявления совершил паломничество во Святую Землю, молился на Голгофе и у Гроба Господня, побывал на священной горе Синай, в монастыре святой великомученицы Екатерины.
Потрясения последних лет подорвали и без того слабое здоровье о. Иннокентия. Он вышел на покой, был принят в Московский Новоспасский ставропигиальный монастырь, ставший местом его упокоения. Архимандрит Иннокентий скоропостижно скончался от острого сердечного приступа 12 июля 1994 года, в день памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Он умер в келье епископа Порфирия (Успенского; †1885), которого благоговейно почитал.
На похороны приехало очень много народа. Ведь кроме многочисленных духовных чад его почитало и любило огромное количество светских людей. На похороны приехал Патриарх Алексий II, из Троице-Сергиевой Лавры - архимандрит Кирилл. Во время отпевания в алтаре молился Высокопреосвященный митрополит Питирим, бывший не только его начальником, но и духовным отцом.
Архимандрит Иннокентий был верным учеником Христовым, истинным пастырем Святой Церкви. Он был настоящим монахом-подвижником, стяжавшим неведомое для мира духовное сокровище, получившим духовные дарования, которыми он щедро делился со всеми, кто к нему приходил. У него был особый взгляд на мир, особое одухотворенное и просветленное благодушие, которым он всех просвещал. Он был истинным рабом Божиим, и не было в нем никакой льсти.
О. Иннокентий был строг к себе и снисходителен к другим, имел свою особую мировоззренческую концепцию, свой взгляд на историю, ибо он верил в то, что Промысел Божий строит мир, и в своих лекциях говорил о том, что история Церкви - это история ее святых. Он не только учил так своих учеников, он и в собственной жизни старался подражать святым, прославленным Святой Церковью.
О. Иннокентий много в своих лекциях говорил о святителе Димитрии Ростовском, который создал бессмертный труд «Жития святых», и он учился на этих житиях, это была для него настольная книга жизни. Подобно самому святителю Димитрию Ростовскому он много трудился: занятия в кабинете, ученые поиски и труды - его стихия, в которой он постоянно жил. Его трудовой подвиг всегда был неотделим от подвига молитвенного.
Книга-альбом «Троице-Сергиева Лавра» по-прежнему остается одной из лучших книг об обители преподобного Сергия. В основу положено воспроизведение рукописного лицевого Жития прп. Сергия Радонежского ХVI века из собрания Российской государственной библиотеки. А еще было многотомное издание « Настольная книга священнослужителя», 24 тома богослужебных Миней. Перездание Ветхого и Нового Заветов, Мстиславова Евангелия, Остромирова Евангелия. Отцу Иннокентию принадлежит значительная роль в деле установления и проведения ежегодных, начиная с 1988 г., праздников славянской письменности и культуры.
О. Иннокентий был строгим к себе и постоянно ощущал недостаток времени, которым он дорожил больше всего, желая сделать все, что можно успеть в земной жизни, потому что ясно сознавал ограниченность и пределы нашего земного существования. У архимандрита Иннокентия осталось очень много незавершенных проектов, реализованных уже после его смерти.
О. Иннокентий с самого начала, от юности, до конца был исповедником вечной Христовой истины. И в детские годы, и в армии, на всех ступенях его духовного служения он никогда не изменял долгу и своему духовному призванию. Он прошел не усыпанный розами, а тернистый, трудный путь. Это был путь восхождения на вершину духовного и нравственного совершенства, на вершину святости, ибо каждый человек призван к совершенству и к обожению.
Могила о. Иннокентия находится напротив Спасо-Преображенского собора Новоспасского монастыря в Москве, ее видит каждый, кто посещает обитель. И каждый православный склоняется в молитвенном и благодарном поклоне.
Есть в Ледовитом океане загадочный остров — Новая Земля. От Архангельска до него 1200 километров в сторону Северного полюса. И живут там люди, по отношению к которым мы — избалованные теплом и природными щедротами южане. Именно здесь, в самой северной точке Архангельской области, существует самый северный русский православный храм во имя Святителя Николая, настоятелем которого уже более 5 лет является игумен Иннокентий (Русских).
Средняя летняя температура там +3, снег стаивает к концу июня, обнажая мхово-лишайниковую серо-бурую пустыню. Талая вода скапливается в озерца, деревьев нет совсем. А зимой — бескрайняя снежность, белизна, от которой, как утверждает наука, "голодают" глаза. Про Новую Землю известно не так много: до последнего времени она была покрыта завесой секретности. Ядерный полигон, закрытая военная зона. Проживают там военные с семьями. Коренного населения нет: ненцы жили здесь до создания полигона, а потом, в 50-х годах прошлого века, всех выселили. Именно здесь, в самой северной точке Архангельской области, существует православный храм во имя Святителя Николая, настоятелем которого уже более 5 лет является игумен Иннокентий (Русских). "Как можно было добровольно поехать в эту северную даль?" - спрашивают у молодого священнослужителя. "Но кому-то же нужно было ехать!" - спокойно отвечает отец Иннокентий.
Когда-то, в конце XIX века, на Новой Земле был храм, тоже Свято-Никольский, в котором подвизались миссионеры — монахи православного Николо-Карельского монастыря. Старая деревянная церковь и сейчас существует на берегу Белушьей губы, в километре от нынешнего поселка. Строение было собрано в Архангельске и перевезено на этот остров в Ледовитом океане. Прихожанами были ненцы. Более семи лет назад командование и жители поселка Белушья губа попросили епископа Архангельского и Холмогорского Тихона прислать священника. А в феврале 1999 года в военном городке Белушья губа появился отец Иннокентий. По причине постоянной неблагоприятной погоды было решено церковь устроить в самом поселке, для этого выделили большое помещение, первый этаж в жилом доме — бывшее кафе. И потекла жизнь приходского священника...
На "большой земле" отец Иннокентий бывает редко, в основном в учебном отпуске (священник заочно получает образование в духовном учебном заведении). По словам отца Иннокентия, постоянный приход новоземельского храма — человек пятнадцать, это 1% от всего населения военного городка. В основном женщины. Община собралась довольно быстро, и тех, кто есть, можно назвать активными и воцерковленными прихожанами. Они часто исповедуются и причащаются, соборуются, соблюдают посты, читают духовную литературу. По многим вопросам обращаются к батюшке за советом, и проблемы решаются совместно. Сам священник посещает воинские части — присутствует при присягах, проводит беседы, освящает помещения. Хороших знакомых среди местного населения у отца Иннокентия много, в основном это офицеры. Общается с жителями священник и по местному телевидению, регулярно выступает с проповедями. Это оптимальный вариант для просвещения, потому что воскресная школа для детей, как показал опыт, тут существовать не может. Во время учебного года по выходным дети привыкли сидеть дома: обычно погода очень плохая, и на улицу выйти никого не заставишь. И вообще в поселке особо ходить некуда, люди привыкают к малоподвижному образу жизни.
Отец Иннокентий — монах. Привычнее, когда монашествующий живет в стенах монастыря, среди братии, под началом настоятеля. Тут — совсем другая ситуация. Отец Иннокентий пришел в Соловецкий монастырь в довольно юном возрасте, исполнял послушание на клиросе, был пострижен в монахи. Потом служил в архангельской церкви Всех Святых, пока не вызвался поехать на Новую Землю. Сейчас батюшка живет один, в обычной квартире. Чтобы совсем не потерять физическое здоровье, занимается спортом: ходит в тренажерный зал, бассейн, потому что физические нагрузки в этом климате и при малоподвижном образе жизни просто необходимы. Кроме того, отец Иннокентий постоянно учится, готовится к сессиям в духовной семинарии. Часто проводит спевки со своим хором (петь этот священник очень любит).
Отец Иннокентий осознает, что делает важное дело. Конечно, жизнь и священническое служение за Полярным кругом — это жертва, но ведь каждый человек должен жертвовать чем-то. Главное, что теперь в той отдаленной точке появился православный приход, проходят богослужения, возносится молитва. Люди тут уже привыкли к церкви, и без нее им было бы тяжело. А послушание монаха Иннокентия — это делание обычного приходского священника и миссионера, на которое накладываются тяготы и особенности северного острова Новая Земля.
(литературно-биографический очерк)
Иван Евсеевич Вениаминов (1797 – 1879) – русский этнограф, естествопытатель, миссионер, около пятнадцати лет живший среди алеутов, иных племён Русской Америки (с 1824-го по 1839-й) – заслужил искреннюю любовь местного населения на поистине огромных просторах.
Один из английских путешественников невольно выразил восхищение православным подвижником (несмотря на то, что Россия и Англия конкурировали на международной арене, что в середине 19-го века привело к вооружённому противостоянию, которое завершилось на Тихом океане полным разгромом вражеской эскадры защитниками Петропавловска-Камчатского, в результате чего, не перенеся позора, застрелился адмирал Прайс), сообщив современникам, что епархия Иннокентия – самая обширная в мире. В неё входил весь север Тихого океана (громадный регион!) с Беринговым и Охотским морями, со множеством островов, а также ВСЯ Аляска, Охотское побережье, Камчатка, Чукотский полуостров и Курильские острова.
Автор ценнейшей монографии об Алеутских островах, первой научной грамматики алеутского языка, множества статей, Иван Евсеевич оставил научную деятельность в 43 года, став епископом камчатским, курильским и алеутским, приняв имя Иннокентий (с 1868 года он – митрополит Московский).
В историческом романе «Капитан Невельской» русский писатель Николай Задорнов так сказал об архиепископе Иннокентии*:
«Это был знаменитый миссионер… плотный, рослый, с суровым и даже жёстким выражением круглого, тучного лица, с пушистой окладистой бородой; глаза у него маленькие и колючие, губы тонкие, спина широкая, крепкие руки.
Сибиряк, родом из-под Иркутска, из «простых», мужик в рясе, смолоду уехавший на Аляску и пробивший себе дорогу в люди крещением индейцев, Иннокентий изучал языки народов, среди которых проповедовал, составил словарь и грамматику алеутского языка. Он был и слесарь, и столяр, и плотник, уважение индейцев и алеутов заслуживал тем, что СНАЧАЛА учил их ремёслам, а уж потом крестил.
Путешествуя с острова на остров, Иннокентий привык к морю. Зная хорошо математику и астрономию, он изучил и навигацию, и парусное дело.
Однажды, при переходе через океан из одной части своей епархии в другую, Иннокентий попал в сильный шторм. Погиб шкипер. Иннокентий взял на себя управление судном, командовал матросами и благополучно привёл корабль на Курильские острова.
Но за последние годы дела в колониях сильно не нравились Иннокентию. Всё чаще приезжали сюда служащие, не подходившие под благословение православных священников. Почти вся администрация Компании**… /не была православной/
Засилие немцев епископ чувствовал всюду. Он видел, к чему идёт Компания… Он видел, что колониям нет внимания, промыслы не расширяются, как следовало бы, земли не заселяются… Он лишь смутно догадывался, что в Петербурге НЕ ХОТЯТ развития РУССКИХ земель в Америке. Всё это было так неприятно Иннокентию, что на старости лет он хотел уехать с Аляски...
Ему радостно было видеть, что новый генерал-губернатор почтителен и радушен. Иннокентий сразу почувствовал в нём своего союзника…»
О губернаторе Муравьёве несколько слов скажем в следующем очерке – тем более, что тема его перекликается с мощной фразой, которая появляется в упомянутом историческом романе:
«Амур решит тут всё…»
Архиепископ Иннокентий понимал важное значение громаднейшего Тихоокеанского региона для России – возможно, более важное, чем запечатлённое в веках и в бронзе действо Петра Первого, который «прорубил окно в Европу» на тесной и мелкой по сравнению с Тихим океаном Балтике. Здесь, на Дальнем Востоке России, распахивалось не просто окно – готовились распахнуться двери в Азию, обе Америки, в Австралию, не говоря уже о морском пути в Африку, и к тысячам островов Океании, Индонезии, к Новой Зеландии... Целый мир открывался здесь для народов России.
И тем больнее Иннокентию было осознавать, что, по-видимому, власть во «святом граде Петра» захватили иноземцы. Действительно, реальная власть находилась тогда не столько у российского монарха, сколько у немца – канцлера Нессельроде – и мощнейшей чиновничьей верхушки, тяжеловесного, косного и неповоротливого бюрократического аппарата империи, в недрах которого глохло и умирало почти любое живое прогрессивное начинание. А ключевые посты в различных ведомствах (научном, военном, а также иных) занимали далеко не православные люди.
Кроме того, Нессельроде, по современным меркам, фактически шпионил в пользу извечного врага России – в пользу Англии – выстраивая всю внешнюю политику империи «в европейском русле», и стараясь ни малейшим образом не затрагивать интересы англичан в Китае и на островах Тихого океана, словно заранее «сдавая» позиции России (подобных предательств ещё много будет на Руси, потеря Аляски в ряду сем горьком далеко не самая горькая трагедия) и оправдываясь необходимостью соблюдать некий «баланс» на международной арене.
Впрочем, это уже тема для иного, отдельного историко-политического исследования.
Имя же отца Иннокентия осталось запечатлённым не только в церковных книгах, но и в названиях населённых пунктов Дальнего Востока.
Память о православных подвижниках не должна умирать!
* отрывок дан в сокращениях
** Российско-американская Компания, власть которой распространялась на всю Русскую Америку.
Русская Америка – так именовали русские поселения на побережье Северной Америки (преимущественно Калифорния и Аляска), острове Кадьяк и на Алеутских островах, возникшие после открытия экспедицией Беринга и Чирикова (1741-й год) мест, богатых пушным зверем. Необходимость снабжать поселения продовольствием из России породила эпоху русских кругосветных путешествий и великих географических открытий 19-го века.
Мне приходилось общаться с настоящими святыми. Одним из самых замечательных и никем не замеченных был блаженный иеродиакон Иннокентий.
По ночам, зимой и летом, он ходил на монастырское кладбище и молился у заброшенных могил
Отец Иннокентий был иеродиаконом в нашем монастыре. Был он из дальневосточных эмигрантов, в Маньчжурии на тигра с рогатиной ходил. Говорят, он овдовел. Приехал в обитель и себя зарекомендовал как труженик, посещавший все дневные богослужения. Через год его постригли. Он стал пасечником, и из 15 ульев он развил ее до 88. Я у него нес послушание там. Пчёлы к нему сами слетались и давали сказочное количество меду. Некоторые ульи у него были по 15 этажей и больше. Монастырь продавал его мёд и зарабатывал по 40 тысяч долларов в год. В те годы это были очень большие деньги. Работал он не покладая рук. Как я потом увидел, он спал только два часа в сутки, вернее, только два часа в сутки его келья была закрытой. На эти два часа он удалялся в свою келью после утренних работ. К обеду он уже выходил. По ночам, зимой и летом, он ходил на монастырское кладбище и молился у заброшенных могил. Он сам изготовлял восковые свечи и ставил их на могилах, которые ему попадались в ту ночь. Зимой и летом он всегда был одет одинаково: подрясник, ряса, мантия, клобук, чулки, старенькие сапоги «в гармошку». А зимой у нас доходило до –38 С°. Даже во время вьюги его свечки не тушились, пока он стоял на коленях у какой-либо могилы и молился за упокой души ему совершенно неизвестного человека. Был у него дар исцеления, который он отчаянно скрывал и все исцеления приписывал мёду: «Монастырский, благодатный, вот и облегчает!».
Рано по утрам он чистил снег с тропинок, ведущих в храм, потом чистил весь храм, отстаивал все утренние службы, после чего опять чистил весь храм и удалялся к себе в келью на два часа. Когда мне пришлось быть на вместе с ним, он там меня исцелил после отравления и очень высокого жара. Но пригрозил, чтобы я никогда никому об этом не говорил, «а то наша с тобой дружба будет закончена и на этой земле, и на том свете. А когда я умру, ври сколько хочешь». Когда мы вернулись в обитель, он перестал при мне скрывать свои благодатные дары, но свое предупреждение он мне повторил.
В жизни своей я не видел, чтобы человек с таким благоговением входил в алтарь. Когда отец Иннокентий служил, то путал службу. До сих пор я не знаю, юродствовал он или действительно путался от благоговейного страха.
После пчел птицы сели большой стаей на свежую могилу и час там пели – и как пели!
Не буду писать обо всех мне известных интересных событиях из жизни отца Иннокентия. Скажу только, что его наставления по сей день питают мою душу и облегчают пастырское служение. Умер он в 1980-х годах, не дожив до 60 лет. Когда его гроб несли на братское кладбище, над гробом кружилась целая туча пчел, очень испугав многих. Когда его предали земле, пчелы опустились на новый холмик и полчаса сидели там, жужжа и махая крылышками. Потом они улетели, и прилетели птички, которых он всю зиму кормил. Они сели большой стаей на свежую могилу и час там пели – и как пели! Всех до слез довели. Попрощавшись с «хозяином», они улетели. Только после этого кто-то из братии сказал: «Может быть, мы чего тут не заметили… Видно, отец Иннокентий угодником был».
Такой случай у меня был с отцом Иннокентием. Была зима, мороз –35 С°. Ночь. Я уже крепко, тепленько и уютно спал, когда услышал стук в дверь, после чего зашел отец Иннокентий. Он сказал, что ему нужна помощь, чтобы я одевался и выходил к нему. Заметил, что он был в полном облачении: ряса, клобук и даже мантия. Ничего не понимая и жалуясь на этого «рабовладельца», я оделся потеплее и вышел на двор. Холод тут же пронзил меня до косточек, несмотря на теплую куртку. Перед семинарским корпусом стоял допотопный грузовичок отца Иннокентия, а он старался запихать какие-то большие медные контейнеры в кузов грузовика. Постарался ему помочь, но контейнеры были полными, и я их с места двинуть не мог. А он, будучи ниже меня ростом и более худым, поднимал их и кое-как вталкивал. Это было удивительно. Потом дал мне ключи и попросил включить мотор, пока он куда-то сбегает. Обнимая себя от холода, я сел в грузовик, сунул куда надо ключ, повернул, но ничего не последовало. Попробовал еще несколько раз – никакого эффекта. Махнул рукой, сунулся поглубже в куртку и задремал. Вернулся отец Иннокентий и сразу на меня: «Ты чего дрыхнешь? Включить мотор надо было!» «Да не включается мотор. Пробовал несколько раз», – ответил я, обиженный и на него, и на холод, и на судьбу вообще, и на весь мир – ведь холодно и спать хочется.
«А ты его хоть перекрестил?» – спросил отец Иннокентий.
Нет, конечно, не перекрестил. Холодно было, я несчастный: эксплуатируют. И какой-то сумасшедший – в час ночи дернуло его куда-то ехать и какую-то контрабанду везти!
Мотор был перевязан тряпочками и бинтами. Но отец Иннокентий перекрестил его – и мотор завелся!
Отец Иннокентий вытянул меня из машины, залез куда-то рукой и открыл капот. Потом взял фонарь и пошел смотреть на мотор. Я тоже заглянул и глазам не поверил: половина мотора отсутствовала! Остальная половина была повязана тряпочками, бинтами и дешевой клейкой бумагой. Это было всего лишь на полшага выше устройства белки в колесе.
Но отец Иннокентий довольно крякнул, перекрестил этот «мотор», закрыл капот и приказал опять постараться ключом включить. Мне даже было интересно, сколько часов это будет продолжаться. Но, к моему удивлению, мотор сразу же закрутился и плавно заработал. Отец Иннокентий сел за баранку, посмотрел на меня, улыбнулся и говорит: «Маловер ты, беспомощный! А еще иподиаконом выступаешь!» И мы поехали. Сижу, ошеломленный, молчу. Тогда он сказал: «Раз тебе Господь открыл на Святой Земле, то я скрывать от тебя не буду. Но помни мое предупреждение: никому ни слова, ни намека, а то…» Одна мысль, что лишусь его близости и доверия, вдруг стала для меня очень страшной, и я заверил его, что никому ничего не скажу.
Оказывается, он по ночам развозил остатки с монастырской трапезной по домам бедных, одиноких и больных людей этой деревни. Как он узнал про их нужды – ума не приложу. Кому-то он яички привез из своего курятника, кому-то борщ, кому-то хлеб. Развозил несколько часов, после чего мы вернулись в обитель, и я опять залез в постель. Но спать было трудно, несмотря на усталость. Ведь со святым, с чудотворцем ночь провел!
Да, есть среди нас замечательные угодники Божии. Но чаще всего они скрываются или, вернее, скрывают свои благодатные дары. Спасаться можно и в наши лукавые дни.
Священник Владимир Иванов
Иннокентий 3 был известен как Лотарио де Сеньи. Он появился на свет недалеко от города Ананьи. Точная дата рождения понтифика не известна. Это либо 1160, либо 1161 год. Его отец Тразимоно носил титул графа, а мать была римлянкой из рода патрициев. Лотарио был связан родственными узами с двумя другими папами римскими. Климент III являлся его дядей, а Григорий IX приходился ему племянником.
Молодость
Будущий глава Католической церкви Иннокентий 3 с юных лет отличался выдающимися интеллектуальными способностями. Он учился юриспруденции в Болонье и теологии в Париже. Через год после убийства Томаса Бекета Лотарио отправился в паломничество в Кентербери.
В 1190 году 30-летний итальянец уже стал кардиналом. Целестин III, однако, держал его в стороне от своего окружения. Поэтому способный кардинал взялся за литературную деятельность. Его трактат «О презрении к миру, или О ничтожестве жребия человеческого» разошелся значительным тиражом. Лотарио нравился членам курии. В 1198 году после смерти Целестина они избрали его новым папой, принявшим имя Иннокентия III.
Понтифик и империя
С первых дней в новом для себя качестве Иннокентию заметно везло. Уже на протяжении долгого времени папство конфликтовало с императорской властью Священной Римской империи. В 1197 году монарх умер, а его государство погрязло во внутренних конфликтах гибеллинов и гвельфов. Германия и вовсе погрузилась в гражданскую войну. Все это только усиливало позиции, которые занимал Иннокентий 3. Биография его молодости была связана с самыми разными европейскими странами, которые он посещал ради учебы и паломничеств. Теперь Иннокентию как главе католиков нужно было контактировать с монархами всех этих государств.
Паралич имперской власти позволил папе восстановить контроль над Папским государством, расширив его границы до Адриатического моря после присоединения Анконской марки и Сполето. При Целестине Вечный город страдал от анархии из-за конфликтов аристократических группировок. Иннокентий сам был патрицием по материнской линии и, пользуясь семейными связями, смог помирить знать. Политические успехи главы Католической церкви в Италии увенчались тем, что он стал регентом Сицилийского королевства, расположенного на юге Апеннинского полуострова. Незадолго до своей смерти его правительница Констанция попросила понтифика стать опекуном ее малолетнего сына Фридриха вплоть до наступления его совершеннолетия. Иннокентий 3 принял это предложение.
Четвертый крестовый поход
Не столь удачливым был в борьбе против мусульман. Вслед за своими предшественниками Иннокентий 3 попытался отвоевать у неверных Иерусалим и с этой целью благословил Четвертый крестовый поход. В 1198 году был издан указ, согласно которому на организацию военной кампании устанавливался налог в размере 2,5 % от доходов церкви. Деньги собирались несколько лет, но их так и не хватило. По плану крестоносцы должны были переправиться через Средиземное море на венецианских кораблях. Однако прибыв в торговую республику, князья и рыцари не смогли уплатить требуемой от них суммы (84 тысячи серебряных марок).
Предприимчивый дож Венеции Энрико Дандоло предложил крестоносцам помочь ему захватить принадлежавший Венгрии город Зару на берегу Адриатического моря. В обмен на поддержку престарелый политик обещал все-таки перевезти войско, стремившееся попасть в Палестину. В итоге Зара была захвачена и разграблена. Падение христианского города в сердце Европы сопровождалось грабежами и убийствами мирных жителей.
Узнавший о случившемся папа Иннокентий 3 пришел в ярость. Он отлучил от церкви всех участников похода. Скоро, впрочем, в дело вмешалась политика. Всеобщая анафема означала окончательный провал похода, который еще можно было спасти. Кроме того, папа не собирался ссориться с феодалами со всей Европы. Взвесив все за и против, понтифик отменил анафему, оставив проклятие только на инициаторах атаки на Зару, венецианцах.
Падение Константинополя
Худшее, однако, было еще впереди. Крестоносцы наладили контакт со свергнутым византийским императором Алексеем, попросившим их помочь ему вернуть свой престол. В обмен на это претендент обещал поддержать католиков в их войне против мусульман подкреплениями и деньгами. Также он согласился подчинить греческую церковь западной. Заманчивое предложение перевернуло планы крестоносцев и венецианцев. В 1204 году они захватили и разграбили один из величайших городов Средневековья, Константинополь. На руинах Византии была создана католическая Латинская империя, власть в которой принадлежала франкам.
Папа Иннокентий 3 пытался остановить феодалов, направившихся в Константинополь. Сделать это ему так и не удалось. Более того, никакого объединения церквей так и не произошло. Раскол между католиками и православными сделался только шире. Однако Иннокентий 3, краткая биография которого представляет собой пример понтифика, безостановочно преследовавшего отступников и неверных, не потерял веру в эффективность движения крестоносцев.
Борьба с еретиками
Еще в начале XI столетия во французской провинции Лангедоке возникла христианская секта альбигойцев (в современной науке их стали называть катарами). Они отрицали таинства церкви, священные изображения и самих святых. Больше всего катаров сконцентрировалось на юго-западе Франции. Им помогали некоторые недовольные церковными порядками епископы, а также местные богатые аристократы.
Взойдя на папский престол, Иннокентий принялся за искоренение отступников. Любопытно, что для начала он отправил к еретикам переговорщиков, в числе которых были святой Доминик и аббат Сито. В 1209 году попытка дипломатического урегулирования провалилась, и понтифик объявил о начале нового крестового похода, продолжавшегося в итоге целых двадцать лет.
Легенда о францисканцах
В 1209 году не только начался крестовый поход против альбигойцев, но и был создан первый великий нищенствующий орден францисканцев. История его появления легла в основу популярного средневекового сказания. Проповедник Франциск Ассизский привел в Рим своих последователей, желая получить от папы римского разрешение на создание нового религиозного ордена. Этот человек не имел никаких связей в верхних эшелонах церкви. Однако популярность среди бедняков и собственная харизма помогли ему убедить католических епископов организовать встречу путешественника с понтификом.
Согласно легенде, Иннокентий 3 учредил только после того, как ему приснился сон, в котором святой Франциск своими руками удерживал Латеранскую базилику. До этого знамения он с подозрением относился к неизвестному бродячему проповеднику, которых в Италии в то время было великое множество. Многие из них ничем не отличались от юродивых и сектантов.
Франциск не был похож на остальных лжемессий тем, что проповедовал аскетизм, любовь к ближнему и стремление к бедности. Его последователей стали называть «малыми братьями». Иннокентий 3 учредил орден францисканцев только после того, как его сомнения были развеяны мистическим сном. Однако если знамение и было, то оно оказалось провидческим. Орден быстро стал крайне популярным. Пользуясь покровительством католической церкви, он последовательно увеличивал ряды своих членов. Всего через десять лет в нем было уже 3 тысячи человек, что для того времени являлось значительной цифрой.
Доминиканский и Тевтонский орден
Тенденция к появлению и расширению новых католических орденов при Иннокентии одними только францисканцами не ограничилась. В его эпоху в Тулузе появилась община святого Доминика. Она стала основой еще одного ордена. Иннокентий не успел благословить его создание из-за своей скоропостижной смерти. Вместо него в 1216 году это сделал преемник Гонорий III. Доминиканский орден был просветительским - его монахи занимались теологическими исследованиями в обителях и университетских городах по всей Европе.
В 1199 году Иннокентий издал буллу, которой даровал автономию еще одному сообществу защитников паломников в Палестине. Так было положено начало Тевтонскому ордену, позже перебравшемуся на Балтику, где его рыцари воевали с язычниками и русскими удельными княжествами. Организация подчинялась не только главе церкви, но и императорской власти.
Тевтонский орден и папа Иннокентий 3 сотрудничали на протяжении многих лет. Понтифик покровительствовал Генриху Вальпоту - первому Великому Магистру этого сообщества. В 1215 году Иннокентий инициировал крестовый поход против пруссов. Движущей силой в той кампании стал именно Тевтонский орден. Восточная политика самого Иннокентия не ограничивалась лишь борьбой с язычниками. Еще в 1204 году он предложил волынскому князю Роману Мстиславовичу принять католичество и получить титул короля Галиции. Эти переговоры ничем не закончились, так как Рюрикович не захотел менять веру.
Булла Venerabilem
Важные для своей эпохи папские буллы Иннокентия 3 дипломатично разъясняли современникам позицию Святого престола по ключевым религиозным и политическим вопросам. Самым известным подобным документом этого понтифика была Venerabilem, изданная в 1202 году. Булла содержала тезисы, в которых глава церкви тезисно объяснял свое отношение к императорской власти.
В Venerabilem Иннокентий подтвердил право немецких князей избирать короля. В Священной Римской империи именно он становился императором. При этом помазать на царство и короновать его мог только папа. Если он считал кандидата недостойным для императорского звания, то князья должны были избрать другого человека. Иннокентий аргументировал свою привилегию тем, что церковь во все времена нуждалась в светском покровителе и защитнике. В случае неспособности князей избрать достойного кандидата понтифик оставлял за собой решающее право определить нового императора. Вскоре ему пришлось воспользоваться этими полномочиями.
Рокировка императоров
Булла Venerabilem стала очередным этапом борьбы светской и церковной власти в Западной Европе. Иннокентий стремился остановить рост влияния императоров, в том числе присоединение к их владениям Сицилийского королевства. На престол тогда претендовал малолетний Фридрих II, однако он не мог занять трон будучи ребенком. Тем временем половина немецких князей хотела, чтобы императором стал Филипп Швабский, а другая половина поддерживала Оттона Брауншвейгского. На кандидатуре последнего остановился и Иннокентий 3. Папа римский помазал Оттона на царство в 1209 году.
Однако, получив власть, новый император отказался подчиняться политике понтифика. Он начал восстанавливать свое императорское влияние в запретной для него Италии и Сицилии. Тогда Иннокентий отлучил Оттона от церкви. В 1212 году папа римский пообещал императорское достоинство подросшему Фридриху (тот стал императором через восемь лет, уже после смерти своего покровителя и опекуна).
Оттон же потерял свое монархическое влияние после того, как в 1214 году потерпел поражение в битве при Бувине, когда его разбил французский король Филипп II Август. Через несколько месяцев он сложил с себя титул императора. Лишившийся поддержки курфюрстов и понтифика Оттон IV скончался из-за поразившей его дизентерии в 1218 году. Во всей этой политической борьбе, охватившей Европу в начале XIII века, прослеживается четкая характеристика папы римского Иннокентия 3. При нем институт папства достиг пика своего светского влияния на монархов Старого света.
Конфликт с Иоанном Безземельным
Сложными в это время были и отношения Святого престола с Англией. В 1207 году Иннокентий назначил Стефана Лэнгтона новым архиепископом Кентерберийским. Английский король Иоанн Безземельный отказался признавать ставленника Рима. За это глава католического мира наложил на страну интердикт, запретив проводить в ней религиозные службы. В ответ Иоанн описал все церковное имущество в Англии, благодаря чему заработал невероятную сумму в 100 тысяч фунтов. Казалось, что конфликт с духовной властью пошел ему только на пользу.
Как гласит легенда Иннокентия 3, согласно снам он решил одобрить основание ордена францисканцев, однако в реальной политике понтифик в своих решениях руководствовался куда более объективными причинами. Видя упрямство английского монарха, папа отлучил его от церкви. Британские епископы добровольно отправились в изгнание.
Конфликт продолжался несколько лет. Наконец в 1213 году боровшийся еще и со своими феодалами Иоанн повинился перед Иннокентием. После этого папа стал защищать короля. Он запретил французскому монарху Филиппу II Августу объявлять Англии войну из-за притязаний на Нормандию. Кроме того, папа Иннокентий 3, биография которого была связана с давним паломничеством в Кентербери, отлучил от церкви баронов, попытавшихся лишить власти подписавшего «Великую хартию вольностей» Иоанна Безземельного.
Четвертый Латеранский собор и смерть
Кульминацией понтификата Иннокентия III стал Четвертый Латеранский собор. Он открылся в ноябре 1215 года. На эпохальное мероприятие прибыло 400 архиепископов и епископов, а также несколько патриархов восточных церквей. В то же время отсутствовали греческие иерархи. Даже спустя одиннадцать лет ужас от разграбления Константинополя отпугивал византийцев от любого сотрудничества с католиками.
Собором было обнародовано более семидесяти канонов, посвященных самым разным вопросам, касавшимся религиозной жизни. К примеру, он запретил христианам иметь коммерческие отношения с иудеями. Дискриминация евреев была характерной чертой эпохи, а Иннокентий и его окружение являлись людьми, воспитанными своим временем.
Папа римский оставил после себя не только решения Латеранского собора и буллы, но и тысячи писем. Многие из них были посвящены вопросам права: как известно, понтифик был выдающимся средневековым юристом. Оригинальное собрание его корреспонденции попало на хранение в университет Болоньи.
Иннокентий 3, фото средневековых изображений которого показывают еще достаточно молодого человека, скончался 16 июля 1216 года в Перудже в возрасте 55 лет. Причиной ранней смерти понтифика стала малярия. Иннокентий заболел роковой болезнью по дороге на север Италии, куда он направился после завершения Латеранского собора для урегулирования споров между Пизой и Генуей. Папа надеялся на помощь двух республик в организации нового Его похоронили в Перудже. Останки Иннокентия были перенесены в Рим в 1891 году.